Тепло

      Хиджиката думает о том, что его здесь быть не должно, и вообще всё это слишком глупо и неправильно. Он не должен проезжать N-ое количество станций на метро, находясь будто в трансе, и всегда выходить на нужной, даже не запомнив толком её название. Он не должен несколько секунд стоять, в растерянности смотря по сторонам и думая, что ему дальше делать и куда идти. Это всего несколько секунд, чтобы дать задремавшему мозгу слегка взбодриться и продолжить работу. Всем людям нужны такие секунды, и он не винит себя в их использовании.       Подземные станции здесь — полностью одинаковые, совершенно ничем не отличающиеся. Сначала было сложно. Тошизо вспоминает, как много раз терялся и в итоге опаздывал. Люди здесь, как и дома, терпеть такого не могли. И он тоже. Но опаздывал. Потом привык и перестал. Также перестал с отвращением смотреть на людей, которые слегка припозднились на встречу к нему. В этом времени он, кажется, стал более снисходительным.       По завершении тех нескольких секунд он снова идёт будто на автомате, мозг не особо фиксирует дорогу. Тошизо даже кажется, что, задумайся он, где сейчас находится, то обязательно бы потерялся. Поэтому он не задумывается. Просто выходит на поверхность и идёт к большому белому зданию, видному уже издалека.       На улице идёт дождь, и Хиджиката думает, что, в принципе, мог сегодня не идти. Как и в прошлый раз, и в прошлый, и в позапрошлый. Идти только из-за того, чтобы передать небольшое письмо, сейчас так предусмотренно спрятанное в берсетку? До невозможности глупо. Но он понимал, что не может не приходить. Не может не заходить по дороге в комбини за небольшой вкусняшкой или фруктом. Здесь говорят, они полезные. В них витамины. Тошизо не спорит. Но также понятливо кивает на слова врачей о том, что нужно будет купить витамины в таблетках в аптеке. Это вторая точка его остановки. Не частой, к счастью, не частой, но остановки. Там по длинному рецепту фармацевт выдавала необходимое и, будто бы всё понимая без слов, сочувственно смотрела, или порой предлагала какие-то местные вкусняшки. Соджи пришёлся по вкусу гематоген. Это было даже забавно. Он пока ему не говорил, из чего его делают. В этом времени люди, казалось, могли сотворить еду из всего. Разве что не из воздуха.       Большое белое здание приветливо открывает перед ним большие механические двери, и тело окатывает волна тепла. Приятно. Приятно после холодной улицы зайти в тёплое помещение. Но только не в это. Тошизо предпочёл бы никогда не знать его расположения и адреса, но в реальности выходило, что он приходил сюда почти как к себе домой. Слишком привычно поднимаясь на шестой этаж, слишком привычно подходя к регистратуре и в который раз, с глупой надеждой, спрашивал можно ли с ним увидиться. Спрашивал, только чтобы услышать тихий вздох и привычный ответ: нет. И уставший, замученный взгляд. Хиджиката не возражает, только отдаёт пакет. Потом достаёт сложенное по старым традициям письмо. И написанное тоже старым, привычным языком от руки, кистью и тушью. Хиджикате стыдно, но за два года отсутствия практики в его письменную речь стали проникать современные грамматика и лексика. Только для Соджи они будут непонятны. Он это знает и старается писать как раньше, как привык. Он кладёт письмо на стойку регистратуры и просит обязательно передать ему. Девушка кивает и доброжелательно улыбается. Да, он каждый месяц приходит сюда только для того, чтобы передать это письмо.