***
— Мне нравился урок английской литературы. Я был хорош в истории и философии. Но я действительно ненавидел математику. Оливер робко рассмеялся над тем, как Элио вспоминал свою учебную программу. Он протянул руку, чтобы снова наполнить бокал Элио; они пили шампанское. Щеки Элио чувствовали тепло, покраснели, и это было приятно. — Мой учитель был недоволен мной. Но я думаю, что он был влюблен в моего отца, и поэтому он заставил себя быть милым со мной. — Правда? — Оливер изобразил шок. — Как непрофессионально! Элио покачал головой и тоже улыбнулся. — Иу. Он все равно не добился своего. Так что все хорошо. Ужин уже подходил к концу. Все было очень вкусно: тартар из лосося и устрицы, трюфельное пюре, спагетти фламбе. Элио не удержался и тоже заказал картошку фри; ему понравилось, когда Оливер стащил немного с его тарелки. — С тобой такое когда-нибудь случалось? Вопрос Оливера заставил Элио моргнуть. Он сделал еще один глоток шампанского и на мгновение задумался, чтобы вспомнить, о чем они говорили. — Какое такое? Влюблялся ли я в учителя? — Нет, глупыш, — рассмеялся Оливер. — Нравился ли тебе кто-то. Элио прикусил нижнюю губу. — Наверное. — Он снова посмотрел на свою тарелку, на то, что осталось от жареной картошки и рыбы. Его щеки стали такими теплыми. — И как это? Элио снова поднял голову. Оливер смотрел прямо на него, его голубые глаза были полны интереса, но не властности. Элио чувствовал, что он определенно мог бы пошутить, если бы захотел отвлечься. Но в то же время он чувствовал, что не может притворяться перед ним. У Оливера был особый способ контролировать разговор, ситуацию. Или, по крайней мере, так чувствовал Элио. Он снова прикусил губу. — Даже не знаю. Пока не знаю. К тому времени, как он произнес эти слова, его сердце уже совершало сальто. Он не понимал, что только что произошло, и чувствовал себя глупо. Это был всего лишь вопрос со стороны Оливера, как и все остальные, которые он задавал ему весь вечер, и все же Элио решил придать ему смысл. Тут подошел официант и принес счет, разрушив чары. Оливер заплатил — он остановил руку Элио, когда тот попытался дотронуться до его запястья, чтобы дать ему понять, что он тоже может заплатить. — Позволь мне, — сказал он своим низким голосом. Когда они вышли из ресторана в теплый тихий вечер, уже стемнело. Элио и не подозревал, что уже так поздно. Щеки Элио все еще были теплыми от выпитого. Он позволил себе не думать, прежде чем заговорить. — А как же ты? С тобой такое случалось? Оливер смотрел на него, пока они медленно шли обратно к отелю. Он замедлил шаг, и Элио посмотрел на него снизу вверх, в свете уличных фонарей. — Любить кого-то? — Оливер улыбнулся. — Да. Несколько раз. Элио сглотнул. У Оливера была жена; жена, которую он обожал. Сейчас было самое подходящее время, чтобы спросить о ней. — И как это? — Спросил Элио, передразнивая вопрос Оливера ранее. Оливер остановился. Элио сделал то же самое, глядя в глаза Оливера. Хмурые. Оливер улыбнулся. — Пока не знаю. Что ж. Это был не тот ответ, который ожидал услышать Элио. Он нахмурился еще сильнее. Может быть, шампанское, которое они пили, мешало ему понять это? — Что ты имеешь в виду? Я думал… Он не знал, как это случилось, но знал, что почувствовал губы Оливера на своих губах. Внезапно. И это, вероятно, было к лушчему, так как он определенно собирался выдать себя и показать Оливеру, что знает о нем то, о чем они даже не говорили, то, что Мафальда сказала Элио как сплетню. А потом, мгновение спустя, Элио понял, как нелепо он себя ведет. Таким он был. Думая, что он избежал проблемы, потому что Оливер не дождался конца его предложения и поцеловал его. Оливер целовал его. Элио не собирался лгать. Он действительно чувствовал себя немного пьяным. Но он также очень много чувствовал внутри себя. Он мог чувствовать все. Он все осознавал. Осознавал, как быстро бьется его сердце. Чувствовал, как обжигает кожу на его щеках; чувствовал ладонь Оливера, нежно прижатую к его лицу, мягко направляющую его движения и побуждающую его открыть рот, позволяя Оливеру целовать его. Элио чувствовал губы Оливера, его язык, вкус во рту, то, как он уже пристрастился к нему. У Оливера был вкус мяты, белого вина и немного табака. Если бы он действительно сосредоточился, Элио смог бы даже почувствовать вкус эспрессо, который Оливер пил с ним по утрам. Когда Оливер отстранился, еще несколько раз чмокнув Элио в губы, тот уже был готов умолять о большем. — Это было то, о чем ты думал? — Голос Оливера был тихим, когда он отстранился. Спокойным. Однако, его глаза сверкали. — Я… — начал Элио. Он глубоко вздохнул и снова посмотрел Оливеру в глаза. — Даже не знаю. Не знаю, о чем я думал. Он хотел сказать — «ты поцеловал меня», но не смог заставить себя. Он уже чувствовал себя на пределе, возбуждение заполняло все его тело, возбуждение, которого он не чувствовал раньше. То, что напугало и в то же время взволновало его. Оливер мягко рассмеялся и, впервые за весь вечер, тоже опустил глаза. — Пойдем. Давай возвращаться. Уже поздно, завтра Миссис Мафальда пожалуется мне на это, — сказал он, снова взглянув на Элио. На его лице все еще играла улыбка. И Элио подумал, что он не прочь вернуться в отель. Он не возражал пойти в свой номер, посидеть в тишине и подумать о том, что только что произошло, подумать о том, что это значит.***
Они расстались в холле отеля, где прощались последние несколько дней, потому что их номера находились в противоположных концах здания. Теперь, когда Элио подумал обо всем, все было как в тумане. Он не помнил, как пожелал Оливеру спокойной ночи, но, должно быть, он это сделал, потому что он точно помнил, как Оливер пожелал ему приятных снов. В своем номере, в темноте, все еще в той же одежде, Элио сидел на краю кровати. Пальцы прижались к его губам. Оливер поцеловал его. Это действительно произошло, не так ли? Он не мог себе этого представить. Рука Оливера действительно была на лице Элио, кончики его пальцев зарывались в густую копну кудрей на виске Элио. Оливер, о чьей жене Элио хотел спросить, поцеловал его. Элио отдернул руку. Он не хотел, чтобы вкус исчез, чтобы давление и влажность губ Оливера покинули его рот. Он разделся, пока не остался только в нижнем белье, затем лег на кровать. Он больше чувствовал себя не пьяным, не даже навеселе. У него закружилась голова. Все еще не веря. Возбужденный. Взволнованный. Оливер не сказал, что хочет снова увидеть Элио. Он не попросил его ждать за завтраком. Элио нахмурился, глядя в потолок. Завтра ему нужно увидеться с Оливером. Возможно, он собирался позвонить в его номер. Пусть консьерж спросит, не спустится ли он к завтраку. Да, так он и сделает. Но до этого момента, думал он, чувствуя, как усталость медленно заполняет его тело, — до этого момента он мог думать только о том поцелуе и позволил этой мысли усыпить его.