Другая жизнь/Another life

Чуть погодя, Элио услышал стук в дверь и не раздумывая пошел открывать, вообразив, что это Мафальда, вернулась чтобы сказать что-то еще, или сказать, что она передумала — он все еще был на взводе. Но вместо этого его глаза расширились, когда он увидел, что это был Оливер. Высокий и красивый, он стоял перед ним, его глаза цвета кобальта сияли. — П-привет, — пробормотал Элио, чувствуя, как его сердце забилось быстрее. — Привет. Можно мне войти? — Да, конечно, — кивнул Элио и отступил в сторону, пропуская его внутрь. Он закрыл дверь, обвел взглядом свой номер, беспорядок, в котором он находился — тот факт, что его номер был намного меньше, чем тот, в котором остановился Оливер, в одерм одном из лучших люксов в отеле. Щеки Элио вспыхнули от смущения, но он позволил Оливеру взять его руки в свои и улыбнулся, довольный, когда тот поцеловал одну из них. — Я так счастлив, любовь моя. Я так счастлив, что мы поженимся, — сказал Оливер, все еще улыбаясь. — Мне не терпится начать нашу совместную жизнь. Элио тоже искренне улыбнулся. Его сердце пропустило еще один удар. — И мне тоже. — Хорошо. — Оливер снова поднес руку Элио к губам и поцеловал тыльную сторону ладони. — У меня есть кое-что для тебя. Он сунул руку в карман рубашки и вытащил маленькую коробочку. Он открыл ее, и глаза Элио расширились еще больше, его сердце подпрыгнуло, когда Оливер опустился на одно колено, глядя на него с самой широкой улыбкой, которую Элио видел на его лице до этого самого момента. — Ты выйдешь за меня замуж, Элио Перлман? И Элио никогда не думал, что ему сделают предложение таким образом, он вообще никогда не думал, что ему сделают предложение, и он почувствовал себя самым избитым персонажем любовных романов, когда обнаружил, что может только прошептать слабое «да», прежде чем протянуть руку Оливеру, чтобы тот надел кольцо ему на палец. Кольцо было простым, но красивым; Элио тяжело сглотнул, не веря своим глазам. — Где… где ты это взял? — Я ушел час назад, чтобы купить его. Я обратился к администрации отеля за советом, кто лучший ювелир в Монте-Карло. Оливер казался почти застенчивым, когда признавался в своем безумном подвиге. И Элио почувствовал себя подавленным, в хорошем смысле этого слова, и не смог удержаться от того, чтобы подойти ближе, приподняться на цыпочки и поцеловать Оливера. И поцелуй стал страстным в считанные секунды. Оливер обхватил лицо Элио ладонями, поцеловал его еще глубже и подтолкнул к кровати. Элио всхлипнул ему в рот и чуть не споткнулся, когда попытался отойти назад и все равно не прерывал поцелуй — Оливер обхватил его руками за пятую точку и поднял, позволяя Элио обхватить ногами его талию. Затем Оливер опустил его на кровать и лихорадочными движениями расстегнул брюки, стягивая их вниз, проделывая то же самое с собой. — Ш-ш-ш, — прошептал он в шею Элио, когда тот вскрикнул и выгнул спину, когда Оливер толкнулся в него. Он был медленным и быстрым одновременно, и вскоре они оба тяжело дышали и стонали. Элио это нравилось, и хотя они делали это всего лишь второй раз, он уже понял, что Оливеру нравится осознание того, что Элио наслаждается этим, наслаждается им самим. Он отбросил свою интровертность и позволил себе расслабиться, насколько это было возможно. Он знал, что сильные руки Оливера на его бедрах оставят красные отметины на его бледной коже; он знал, что он, вероятно, оставил легкие царапины на бицепсах Оливера, куда его ногти впивались после каждого сильного толчка. Элио надеялся, что Оливер не возражает. Он кончил, когда Оливер еще не закончил, Оливер умело прикасался к нему и доводил его до оргазма. И его собственное удовольствие, казалось, продолжалось, даже несмотря на последние толчки Оливера, как будто он мог кончить снова, как будто он не мог перестать кончать.

***

Элио не осознавал, что задремал, пока не моргнул, не открыл глаза и не заметил, что он спал. Он все еще лежал голый на кровати, прикрытый лишь легкой простыней. Когда он полностью пришел в себя, ему показалось, что он слышит голос Оливера, разговаривающего по телефону. Элио потер рукой глаза, а затем сел, накрывшись простыней до пояса. Он попытался пригладить рукой свои растрепанные кудри. Он посмотрел на Оливера, когда тот, закончив разговор, вернулся к кровати. Вид его полного чемодана на полу у кровати заставил Элио вспомнить, что они должны были сделать. — О боже, — он прикусил нижнюю губу, его глаза расширились, когда он посмотрел на Оливера. — Прости, Оливер, мы… разве мы не должны были уже уехать в аэропорт, я… прости, что заснул. Но Оливер улыбнулся, присел на край кровати и наклонился, чтобы поцеловать распухшие красные губы Элио. — Нет, все в порядке. Спешить некуда. У нас еще есть пара часов до отъезда, — сказал он, и его голос был спокоен. — Мы сможем остаться в Италии только на один день. Нам нужно съездить в Англию, прежде чем мы отправимся в Питтсбург. Элио нахмурился. — В Англию? — Мне нужно уладить одно дело в моем поместье в Корнуолле. Оно называется Мандерли, там я жил с дядей. Это будет быстро, и как только мы закончим, мы уедем в Америку. — Уладить дело? — Элио с неподдельным любопытством склонил голову набок. — Нет ничего, о чем стоит беспокоиться. — Оливер снова поцеловал его в губы. Его большой палец задержался на нижней губе Элио, Оливер тоже не сводил с нее глаз. — Я только что звонил в приемную. Я заказал нам поесть. Нам нужно отпраздновать, верно? Отпразднуем кольцо на твоем пальце. Отпразднуем, что ты согласился быть моим. Элио улыбнулся и медленно кивнул. Ему все еще было любопытно, но он полагал, что у Оливера было много дел, связанных с его работой, с его статусом, и не многие из них были чем-то таким, в чем Элио имел хоть какой-то опыт или мог притвориться, что понимает. К тому же он был очень голоден. Он не завтракал, и это, вкупе с волнением и событиями дня, заставляло его желудок сжиматься от желания поесть. Он обнял Оливера за шею, когда тот наклонился и поцеловал его — в щеку, в челюсть, в шею. — Ты был великолепен, — прошептал Оливер, уткнувшись ему в кожу. — Когда позволил мне заняться с тобой любовью. Я не могу дождаться, когда ты целиком и полностью будешь моим, когда мы поедем в Америку. Его голос, низкий и грубый, заставил Элио вздрогнуть. Он забыл обо всем, что нужно было обдумать, об Англии, о Мафальде и даже о еде, когда снова потянулся к Оливеру за поцелуем, когда снова лег на кровать, потянув Оливера на себя, тоже не в силах насытиться им.