Другая жизнь/Another life

— Элио. — Голос Оливера был не более чем шепотом, и его глаза изучали Элио, выражение его лица было обеспокоенным. Элио сжал свои челюсти. Он чувствовал тошноту, головокружение и усталость. Он не хотел иметь с этим дело. Он отвернулся и заставил себя пойти к лестнице, надеясь и молясь, чтобы у него хватило сил добраться до своей спальни, закрыть за собой дверь, заснуть и не думать обо всем этом до следующего дня. — Элио, подожди, — позвал Оливер. — Нет, оставь меня в покое. Элио почувствовал, как сердце бешено колотится в груди. У него закружилась голова. Его глаза были затуманены слезами, то ли от того, что он был расстроен, то ли от тошноты, он точно не знал, но толком ничего не видел. Он дошел до конца лестницы и сел на последнюю ступеньку, обхватив голову руками, желая, чтобы мир перестал вращаться вокруг него. — Элио. Малыш. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Элио не открывал глаз, но чувствовал, что Оливер близко, очень близко. Он не хотел открывать глаза и видеть его там, рядом с собой, с обеспокоенным видом. Он хотел, чтобы тот ушел. Но правда была в том, что он чувствовал себя таким слабым и нездоровым, с тошнотой и огорчением. Он не думал, что сможет двигаться. Вокруг не было никого, кто мог бы помочь, и он определенно не хотел, чтобы Миссис Дэнверс видела его в таком состоянии. И вопреки себе он очень, очень хотел почувствовать руки Оливера вокруг себя. Сильные, теплые, успокаивающие. Когда Оливер легонько подтолкнул его к себе, Элио не сопротивлялся. Когда Оливер поднял его, Элио обнял его за шею и спрятал лицо у него на плече, стиснув зубы и стараясь не обращать внимания на приступы тошноты. Он почти не заметил, что они вернулись в его спальню, пока не почувствовал, как Оливер осторожно положил его на кровать, свежие простыни и наволочка чувствовались божественно на его коже. Элио не хотел открывать глаза — он просто хотел заснуть. — Вот, выпей воды, — услышал он голос Оливера. И ему так хотелось пить — так что он послушался и сделал это, потянувшись за стаканом воды на прикроватном столике, осушив его одним глотком, почти все время с закрытыми глазами. Затем он свернулся калачиком поверх одеяла, прижав колени к груди и закрыв глаза. Он надеялся, что Оливер уйдет. И он надеялся, что тот останется, присмотрит за ним. Возьмет его за руку и скажет, что все будет хорошо. Он хотел, чтобы все было так, намного проще, чем было на самом деле.

***

На следующее утро Элио проснулся в тишине комнаты. Лучи солнца слабо пробивались сквозь задернутые занавески, но он видел, что день был солнечный. Он потер рукой глаза и моргнул, позволяя воспоминаниям о вчерашнем дне вернуться к нему. Он слишком много выпил. Оливер привел его в комнату. Он сглотнул, испытывая свое тело, проверяя тошноту или недомогание. Ни того, ни другого, казалось, не было, худшее из этого сменилось терпимой головной болью. В общем, он считал себя счастливчиком. Конечно, ему все еще хотелось пить, и он медленно подтянулся, чтобы сесть. На прикроватном столике его ждал стакан свежей воды. Когда Элио потянулся за ним и выпил, его взгляд упал на кресло рядом с туалетным столиком. Оливер сидел на нем; вид у него был измученный, как будто он проспал там большую часть ночи. Элио поставил пустой стакан обратно на прикроватный столик. — Привет. — Голос Оливера был тих. То ли он был сонливый, то ли вовсе не спал всю ночь. Элио сглотнул и нахмурился. Заговорил. — Ты пробыл здесь всю ночь? — Да. Я волновался. Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Элио отвел взгляд. — Я просто немного перебрал с выпивкой. Это все. — Ты ушел абсолютно один. Кларисса сказала, что ты уехал в город, но… мы не знали, где ты. — Он на мгновение замолчал. — Я волновался. Элио снова посмотрел на него. — Мне нужно было немного времени. Побыть с самим с собой. Подальше от этого места. Он увидел, как у Оливера перехватило дыхание. Он тоже выглядел бледным. Измученным. Элио сохранял суровое выражение лица. — Элио, я… — начал Оливер, упершись локтями в колени и нервно запустив руку в волосы. — Мне очень жаль. Я очень виноват перед тобой. Элио не дал ему продолжить. — Меня никогда раньше не били, Оливер. Никогда в жизни. Никто. — Элио, мне очень жаль. Серьезно, извини меня. Я даже не знаю, что сказать. Элио отвел взгляд, потом снова посмотрел на Оливера, его глаза блестели от слез. — Я… Я молод, я… моложе тебя, Оливер, и… и у меня нет такой силы, как у тебя. Я выгляжу как… ничто по сравнению с тобой. Я никогда не смогу защитить себя. Оливер закрыл глаза. — Боже. Элио, я не… я не хочу, чтобы ты защищался от меня… — Тогда не ставь меня в такое положение, — воскликнул Элио. Он смахнул слезы с лица, изо всех сил стараясь не выйти из себя полностью. — Я не хочу жить со страхом, что ты… потеряешь самообладание, выплеснешь его на меня. Прости, если я тебя разозлил. Я знаю, что я это сделал. Но ты не можешь винить меня за то, что я хочу знать, что происходит. — Он замолчал, потому что рыдания мешали ему говорить. Он попытался перевести дух. — Элио. Малыш… — Не называй меня так, — строго прервал его Элио. Он подвинулся на край кровати и сел, раздраженно потирая глаза руками, жалея, что не может сдержать слез. Он знал, что у него красное лицо, красный нос. Наверное, он выглядел ужасно. Краем глаза он заметил, как вздохнул Оливер. Он встал. — Я… — начал он и осекся. — Мне очень жаль, Элио. Прости меня. Как я могу… как я могу извиниться перед тобой? Я… я сделаю все, что угодно. Я сделаю все, чтобы загладить свою вину. Элио вздохнул, смахивая еще больше слез со щек. Через несколько мгновений он снова заговорил, хотя и не смотрел на мужчину. — Я хочу побыть один. — Его голос был тихим, но твердым. — Пожалуйста, уходи. — Элио… — Оливер, пожалуйста, — настаивал Элио. Сердце его чуть не разрывалось при каждом слове, но он был слишком расстроен. Ему нужно было успокоиться, прежде чем он что-то сделает, прежде чем примет какое-то решение. — Пожалуйста, уходи. Несколько долгих мгновений он ничего не слышал, но чувствовал пристальный взгляд Оливера, чувствовал его беспокойство, когда Элио, тихо всхлипывая, тер свое лицо. Он не хотел, чтобы Оливер беспокоился. Все, что он хотел — это узнать правду; услышать объяснение, но он не чувствовал себя готовым требовать его сейчас. — Дай мне знать, если проголодаешься, — неуверенно пробормотал Оливер, так, как Элио еще никогда его не слышал. Он ответил таким же тихим, хотя и решительным голосом: — Если мне что-нибудь понадобится, Кларисса мне поможет. Он снова услышал тишину, на несколько мгновений. Затем послышались шаги Оливера в направлении выхода из комнаты; звук открывающейся и закрывающейся за ним двери был единственным звуком, нарушающим тишину.

***

Элио вышел из своей комнаты через пару часов. Как только он умылся, переоделся и попросил Клариссу принести ему поесть — хотя мысль о еде вызывала у него тошноту, он также был голоден, его желудок горел от недостатка еды и от выпитого алкоголя со вчерашнего вечера. Поэтому он заставил себя съесть хоть что-нибудь — немного супа, хлеба и печенья, — а затем, вздохнув, заставил себя посмотреть правде в глаза. Он не мог оставаться в своей комнате вечно. И он не мог перестать разговаривать с Оливером. Если только он не решит уехать из Мэндерли, бросить все и, возможно, вернуться к своей прежней жизни. Он стиснул зубы и почувствовал укол боли в сердце при одной только мысли о такой возможности. Он сделал еще один вдох и заставил себя идти дальше. Как он думал и надеялся, Оливер был в столовой. Повернувшись спиной к большой стеклянной двери, он курил сигару, но, услышав шаги Элио по мраморному полу, тут же обернулся. — Привет, — поздоровался он. Его лицо все еще было напряженным и серьезным. Элио остановился и посмотрел на него. — У меня есть вопросы. И я хочу получить ответы. Он увидел, как Оливер сглотнул. Он положил сигару в пепельницу, стоявшую на боковом столике. Он молча кивнул. Элио хотелось заломить пальцы, вцепиться в рукава рубашки, как он всегда делал, когда нервничал. Но он заставил себя сжать руки в кулаки и приказал себе быть сильным. — Я хочу знать, что случилось с Элизой. — Он на мгновение заколебался. — Я хочу знать, что случилось, когда она умерла.