***
Дальний конец сада вел к железной двери, которая открывалась в лес позади Мэндерли. Зеленый участок из дубов, сосен и всевозможных кустарников. Он выглядел ухоженным, а тропинка, проходившая по нему, была довольно чистой на вид, но Элио никогда не видел здесь садовников, всякий раз, когда оглядывал Мэндерли. Но опять же, было так много вещей об этом месте, которые он все еще не знал. Это был, конечно, его первый раз, когда он шел по тропинке через лес. Он шел рядом с Оливером, мужчина молчал несколько долгих минут, Элио тоже молчал, ожидая его. — В тот день, когда она… Элиза умерла. Мы отправились в путешествие в Пензанс. Поездка на выходные. Она давно этого хотела. Я не мог уехать за границу, постоянно работал. — Оливер говорил тихо, предаваясь воспоминаниям. — И мы решили поехать туда. Мы сняли коттедж. Но… погода была не такая, как мы… как она надеялась. Все это время было облачно. Шел дождь. Мы так долго сидели внутри. Она сказала, что все равно пойдет купаться. Она хотела, чтобы я пошел с ней. — Оливер немного помолчал, потом со вздохом продолжил. — А я сказал, что мне не хочется. Она настаивала, но я сказал, что не пойду. И… она все равно пошла. Одна. Элио молча слушал, пока они шли. Оливер делал паузы через каждые несколько предложений, но Элио не чувствовал, что он может вмешаться, высказать какие-то мысли или прокомментировать. Он так мало знал о том, что произошло. Он ничего не знал об Элизе; он ничего не знал об Оливере, Оливере, который был ее мужем. — Она не возвращалась несколько часов. Было уже почти темно, когда я пошел искать ее. — Оливер снова замолчал. — Погода была плохая, шел дождь. Через некоторое время я сел в машину и поехал в полицейский участок. Мы не могли найти ее несколько дней. — Несколько дней? — Не удержавшись, спросил Элио. Оливер кивнул. — Течение принесло ее тело через неделю. Меня вызвали, чтобы подтвердить, что это была она. — Боже, Оливер, — Элио посмотрел на него, пытаясь прочесть мысли в его глазах. Они по-прежнему шли, но теперь медленнее. — Мне очень жаль. — Я никуда не пошёл. Элио, я не мог, — сказал Оливер. Он выглядел измученным, но это было странно. Он не плакал и не выглядел расстроенным при мысли о своей покойной жене. Выражение его лица было мрачным, как будто он напоминал себе о том времени в своей жизни, которое он ненавидел. — Миссис Дэнверс пошла вместо меня. Элио отвел взгляд. Миссис Дэнверс, похоже, любила Элизу, так что для нее это был ужасный удар. И все же Элио не хотелось думать о том, что она могла обвинить в этом Оливера. — Это не твоя вина, Оливер, — тихо пробормотал Элио. Возможно, это было бессмысленно, но он чувствовал, что должен сказать это. Оливер снова кивнул. — Даже если бы я захотел пойти с ней, она не хотела чтобы я ходил. Она попросила меня пойти с ней только потому, что… для нее это был мой долг. Как ее муж. Но на самом деле она не хотела, чтобы я был там. Элио нахмурился. Он поднял глаза на Оливера, хотя тот смотрел прямо перед собой, и взгляд его был стальным. Это был странный способ говорить о своей умершей жене — и впервые Элио отчетливо услышал обиду в том, как Оливер говорил об Элизе. Он снова отвернулся. На деревья, чьи ветви мягко покачивались на ветру. Был ли Оливер зол, расстроен из-за Элизы, потому что чувствовал себя брошенным? Потому что он чувствовал себя брошенным ею, отвергнутым, использованным? Вот о чем заставили его подумать слова Оливера. И всё, что в Мэндерли всегда говорили о ней — все, казалось, были в нее влюблены. Оливер, должно быть, тоже. Мафальда говорила ему, что Оливер обожал Элизу. С того самого дня, как Оливер сделал ему предложение, Элио упрямо отказывался думать об этом. Но теперь он задумался. — Я уверен, что для нее… ты был важен для нее, — заставил себя сказать Элио, хотя от этих слов у него перехватило дыхание. Но ведь он знал Оливера всего несколько недель, а Элиза знала его гораздо дольше. — Нет, это не так. — Голос Оливера был тверд. Прямым. — Ей было все равно. То, каким резким был его тон, напомнило Элио о всех других случаях, когда он пытался поговорить с Оливером об Элизе, но тот отказывался, закрывался, придумывал предлог, чтобы уйти. Как будто то же самое должно было произойти и сейчас. Элио не знал, что сказать, и потому смотрел вперед, на тропинку, по которой они шли среди деревьев. До тех пор, пока несколько мгновений спустя он не перестал слышать шаги Оливера рядом с собой, шуршащие по сухим листьям. Элио остановился и повернулся к Оливеру. Мужчина стоял неподвижно, глядя на него. — Мне очень жаль, Элио. Я позволил своим нервам взять верх. Мне не следовало тебя ударять. Элио сглотнул. Глаза Оливера были такими большими и голубыми, когда он пристально посмотрел на него. Внезапно он вспомнил, зачем они здесь, что произошло — слушая, как Оливер наконец рассказывает историю того рокового дня в Пензансе, он забыл обо всем остальном. Элио поджал губы и закусил их. — Ты так важен для меня, — снова заговорил Оливер. Сделал шаг, чтобы приблизиться к Элио, потом еще один. — Так… дорог мне, и я не могу поверить, что сделал то, что сделал. Теперь он был совсем близко. Элио поднял глаза и встретился взглядом с Оливером. — Правда? — Конечно, — Оливер покачал головой, наморщив лоб от огорчения. — Ну конечно же. Я люблю тебя. «Так же, как ты любил Элизу?» — хотелось спросить Элио. Но он не мог. Он не мог этого сделать. Они пытались исправить то, что случилось. Пытались перекинуть мост через пропасть и снова подобраться поближе друг к другу. Он скучал по Оливеру. Он очень скучал по нему, несмотря на то, что был — и все еще находился — расстроенным из-за него. Он любил Оливера. Поэтому, когда Оливер протянул руку, чтобы нежно обхватить запястье Элио и притянуть его к себе, Элио не протестовал. Когда Оливер кончиками пальцев осторожно убрал локон со лба Элио, тот не отступил, а закрыл глаза, позволив себе ощутить это прикосновение. А потом, когда Оливер обхватил обе его щеки своими теплыми ладонями, Элио не отстранился, а позволил себя поцеловать.***
Они возвращались в Мэндерли в дружеском молчании. Элио не был уверен, сколько сейчас времени, ему казалось, что они отсутствовали целую вечность. И стол в столовой, уставленный едой, и персонал Мэндерли, готовый ее подать, сказали ему, что пришло время обеда. — Не хочешь чего-нибудь поесть? — Спросил Оливер, ожидая, пока Элио примет решение. Элио не был голоден, но ему не хотелось возвращаться в свою комнату. Он предпочел бы провести некоторое время здесь, с Оливером, даже если бы они просто сидели в тишине и думали о том, что произошло. После обеда Элио понял, что все еще чувствует себя измученным. Ему не помешает вздремнуть, пока Оливер работает. Оливер проводил его до комнаты, прежде чем ему пришлось идти в кабинет до конца дня. — Давай поужинаем сегодня вечером, — предложил Оливер, когда они стояли перед дверью Элио. И на мгновение Элио почувствовал тот же румянец на щеках, тот же скачок в сердцебиении, что и тогда, в Монте-Карло, когда они впервые встретились. — Я бы хотел пригласить тебя куда-нибудь. Элио кивнул, его губы растянулись в улыбке. — Мне бы этого очень хотелось. — Отлично. — улыбка Оливера тоже была мягкой. Облегченной. — Давай встретимся в холле в семь? — Конечно, — кивнул Элио. Он посмотрел на Оливера; Оливер смотрел на него сверху вниз. Теперь он был так осторожен — они казались совсем другими людьми, не такими, какими были до вчерашнего дня. Элио поднялся на цыпочки, положил руку на грудь Оливера и поцеловал его. И тогда руки Оливера снова обхватили его лицо, неподвижно удерживая его, втягивая его в новый поцелуй, мягко, но настойчиво подталкивая Элио открыть рот, чтобы их языки соприкоснулись, и Элио позволил этому случиться. Однако прежде чем Оливер успел уйти, Элио снова заговорил: — И еще кое-что, — сказал он, стиснув зубы и собравшись с силами, чтобы выдавить из себя эти слова. — Я хочу, чтобы мы спали в одной комнате. Официально. Я больше не хочу притворяться, что мы спим порознь. Ты спишь здесь, или я переезжаю в твою комнату, мне все равно. Мы помолвлены, я твой жених, и я хозяин дома. И я больше не хочу секретов. Он заставил себя посмотреть Оливеру в глаза, хотя теперь они приобрели более темный оттенок синего. В них был небольшой шторм. Элио знал, что еще два дня назад Оливер запротестовал бы, сделал бы ему выговор, сказал бы «нет», без возможности изменить его решение. Но теперь все было по-другому, и Элио видел это по тому, как губы Оливера после нескольких секунд колебания сложились в легкую улыбку. — Конечно. Хорошо. — Он наклонился и поцеловал Элио в губы. — Я дам знать Миссис Дэнверс. Элио с облегчением улыбнулся. А потом, стоя у двери в свою комнату, он смотрел, как Оливер уходит.