30 октября 1991 года.
POV Брок Рамлоу.
— Эти девицы бесполезны. — От воспитанниц итальянского пансионата леди Забини нет никакой пользы. Пятеро высокородных из группы подозреваемой потеряли сознание при виде клыков. Их родители тут же вышвыривали нас за ворота своих поместий. Трое городских девушек знают об Анне только сплетни, а это едва ли больше, чем заблуждения Фридриха Бёрнхарта о своей единственной дочери. За последней девчонкой нам вообще пришлось переться в монастырь где-то у границ с Россией. — Простите за ожидание, господа. Я вас слушаю. — В обществе главы монастыря и пожилого писца мы находим Злату Кравчик за работой с цветами под одним из многочисленных шатров на возвышенности возле старой крепости. Только после требовательного тона женщины девушка откладывает засушенные растения. Наша собеседница первая, кто взглянул мне прямо в глаза без всякого жеманства. Хоть ей пришлось задрать голову, чтобы сохранять зрительный контакт. — По нашим сведениям вы — лучшая подруга Анны Бёрнхарт. — Реплика Баки ослабляет холодное выражение лица особы. Девушка просто давится от смеха, прикрывая открытый рот ладошкой и сильно сжимая веки. Только тактичное покашливание Матери-настоятельницы прерывает её приступ веселья. — Простите. Наверно со стороны выглядело именно так. Аня была единственной в пансионате, кто не показывал открыто собственного презрения. — Откровенность Златы оставляет осадок. Светловолосая Кравчик без особого интереса объясняет, что общество Бёрнхарт было её прикрытием от «слишком нежных» аристократок, а для Анны способ поддерживать свою репутацию хорошей студентки перед родителями и женихом. — Жених? — Фридрих и Генриетта словом не обмолвились, что у дочери есть брачный поводок. Или они об этом не подумали? Странно, что мы ни разу этого мага не видели. Да и придурок Дум не упустил бы такого из виду. — Аня так своего английского дружка называла. А вы разве не в курсе? — Злата искренне удивляется, что ни родители Анны, ни ищейки во главе с бароном фон Думом не в курсе её длительного романа с магом из Британии. — Этого вам достаточно? — Мать-настоятельница после нескольких комментариев юной подопечной торопится прервать разговор, который претит месту её служения. После молчаливой отмашки Барнса я соглашаюсь со старухой.30 октября 1991 года.
POV Брок Рамлоу.
— Маггловская побрякушка. Такое в приличном обществе не дарят. — Одна из самых старых прихвостней Виктора скучающе вертит в руках жемчужину Анны под своим зачарованным пенсне. Из отчёта Сьюзен следует, что драгоценность упала с пояса девушки в день исчезновения мисс Бёрнхарт. Об отличительных признаках подарка и о личности дарителя выяснить удаётся немного. Аксессуар точно произведён на Британских островах — клеймо на воссозданной вещи подтверждает это. А поклонник дочери Фридриха и Генриетты имеет вампирские корни. Едва заметная царапина сохранила след мёртвой природы англичанина.31 октября 1991 года.
POV Баки Барнс.
— Баки, нам эту мерзоту обязательно надо видеть? — Брока просто распирает от злости. Мда, не каждый день наведываешься к тому, кто по факту упёк тебя в «Бермудский треугольник». Ещё повезло, что глава Восточного ковена в гостях у своего потомка из магического сообщества. Леди Лестрейндж не потерпит в родовом склепе межвидовой конфликт. Да и идущий к воротам слуга внушает опасения. Крупный гуль. — Хозяйка не ждёт гостей. — Пустые карие глаза впиваются в пространство между мной и Рамлоу. Холка моего партнёра вздымается, а под линией губ выдвигаются клыки. Только рука на шее держит Брока от прыжка на ворота особняка. — Мы к мессиру Вольфгану. Дело срочное. — За спиной массивного дворецкого возникает голова ребёнка. Лохматый мальчишка спрыгивает с зависшего гуля на дорожку и всматривается в наши лица. Вдоволь наглядевшись, тот бросается назад к главному ходу, выкрикивая исковерканную версию «мамы». — Впусти их, Лютер. — На шум прибегает вполне себе обычная на вид служанка и пытается урезонить грязного с ног до головы жителя особняка. Вдруг её наставления прерываются. Женщина оборачивается к дому, а потом окликает гуля, стоящего у ворот.