Закон подлости Вейлона Парка

      Ричард Трагер явился на работу почти не опоздав — всего лишь какой-то час, подумаешь. Выходные он провел просто великолепно и не было никакого смысла так уж торопиться обратно к пациентам. Тем более, в такую-то погодку. В его кудрявой голове все еще играла музыка с закрытой вечеринки, на которую его приглашали, а на губах ощущался привкус дорогого коньяка, который ему там же и подарили.       Но, несмотря на все, Ричард любил понедельники. Потому что именно по этим дням выдавали зарплату. И сегодня как раз был такой понедельник и даже наличие кучи работы его не смущало. А зачем напрягаться? Сегодня он скинет все на лаборантов, а сам останется отходить от особенно веселого воскресенья.       Майлз проследил, как Трагер поднялся по ступенькам лечебницы и тут же позвонил Блэру, чтобы тот был наготове. Джереми как всегда вначале выразил недовольство, но не стал долго спорить — месть Ричарду была и в его интересах тоже. Он, конечно, попытался отговориться, что у него сейчас совещание, но Апшер и слушать не стал, заявив, что через пару часов супервайзер должен дежурить недалеко от лифта, дожидаясь, когда к нему приблизится жертва.       А Ричард, ничего не подозревая, преспокойно направился к себе, планируя скоротать пару часов за прочтением утренних газет, которые всегда покупал перед работой, кофе и еще чем-нибудь веселым. А лучше всего, позвать к себе свое новое увлечение — мисс Бруни, совсем еще молодая, неопытная дурочка, которую взяли на работу по его рекомендациям. На самом же деле, два ее главных таланта Трагер уже не раз проверил на практике, но опыт хотелось повторить.       Оставшись один, он тут же ее вызвал, спокойно разложив перед собой газету. Кофе вскоре был готов, но только Трагер собрался сделать первый глоток, как в дверь тихо постучали, и через пару мгновений перед ним предстала сама мисс Бруни, все такая же молодая и прекрасная, вот только грустная почему-то.       — Что случилось, дорогуша? Я, конечно, понимаю, день тяжелый, но уж очень кислый у тебя вид. — Ричард приподнял на лоб очки, вглядываясь в заплаканное лицо девушки. — Кто-то обидел?       — Да нет… — мисс Бруни наклонила голову со своей красивой прической. — Боюсь, вас не обрадует моя новость.       — Интересно, что же могло случиться? Может, вам зарплату задержали? Так я распоряжусь…       — Нет, все гораздо хуже! Мистер Трагер, я… Я беременна!       Ричарду показалось, что его по голове ударили чем-то тяжелым. Руки задрожали, чашка с кофе опасно накренилась и от падения на пол ее спасло только то, что она была из очень дорогого фарфора.       — Ты… Ты уверена?       — Да… Я сделала пять тестов и все показали положительный результат…       Она протянула ему несколько тестов, на каждом — две полоски. Трагер сглотнул, потому что осознание происходящего стало, наконец приходить. Беременна! Умный и хитрый мозг уже просчитывал варианты спасения из этой ситуации, пока пальцы лихорадочно комкали в руках уголки газеты.       А срок, срок какой? — надежда все еще была.       — Не зна-а-аю, — протянула Бруни, накручивая на палец каштановый локон. — Я на осмотр пойду только завтра, но просто подумала, что вам важно это знать…       «Завтра. Все решится завтра. Но, как дотерпеть? Как вынести это ожидание? интересно, кто-нибудь уже знает? Наверняка уже всем растрепала, дурища.»       По виску скатилась градина холодного пота, Ричард Трагер заметно нервничал, когда приказал молоденькой любовнице удалиться. Нет, пока что паниковать рано. Они «в отношениях» с Бруни всего полтора месяца, и даже если беременность подтвердится — еще не поздно будет ее прервать. Но, в любом случае, это не дешевое удовольствие, и платить за него точно придется ему… А если… А если она упрется, захочет оставить ребенка? Что тогда? Трагер прожил счастливые сорок лет, не приобретая себе на шею нахлебников, такое «счастье» всегда обходило его стороной, Трагер давно наплевал на неписанную мораль, прибегая к любым способам, чтобы «затереть следы». Но с каждым разом это становилось все опаснее, он каждый раз давал себе зарок, что больше такого не повторится… И вот опять. Нет. Переживать рано.       «Ничего себе, начался денек!» — думал Ричард, нервно отпивая уже остывший кофе. — «Ну хорошо хоть пришла заранее, а не когда было бы совсем поздно.»       В любом случае, впереди его ждало много приятных моментов и думать о будущем пока что как-то не особенно хотелось. На газетах сосредоточиться было сложно, но приступать к работе также не хотелось. Можно было бы съездить наверх, получить, наконец зарплату, ну, а заодно и к Блэру заглянуть — тот еще должен был ему часть проигранных в гольф денег. И, не долго думая, он направился к лифту.       Надо сказать, что у Трагера всегда были проблемы с лифтами. Несколько раз он застревал, один раз — его чуть не раздавило, потому что тот замешкался и выходить начал слишком поздно. Да и сам лифт в «Маунт-Мэссив» частенько барахлил, поэтому Ричард, если не было огромной надобности, старался им не пользоваться. Сегодня же его голова была забита совсем другим, поэтому, недолго думая, он дождался лифта. Тот приехал пустым. Это могло бы насторожить его, но только не сегодня.       Трагер был в своем полуподвале, а подняться нужно было на пятый. Блэру пришлось постараться, чтобы кабина была пуста. Для этого пришлось всех убедить выйти на первом, соврав, что лифт неисправен. Как раз в это время там слегка замигал свет и все поверили. Блэр спустился на этаж ниже по лестнице, и, спрятавшись за углом. дождался, пока Ричард войдет в «неисправный» лифт.       — Майлз? Он на месте… Будешь мне должен за…       — Да я помню, все, смотри!       Ровно через пять секунд как дверцы лифта закрылись, послышался лязг, скрежет, а затем громкие, неразборчивые ругательства. Блэр резко отвел телефон от лица — Апшер расхохотался еще громче.       — Вот пусть теперь посидит, а через часа три выпустим.       — Смотри, чтобы никто не узнал…       — Не узнают. Все, можно расходиться, веди себя естественно.       Блэр поспешил прочь, думая о том, как Трагер сейчас истерит в полной темноте и одиночестве. Вот только одна проблемка: теперь до кабинета придется переться пешком.       Майлз не прогадал в своих расчетах. Мисс Бруни сыграла свою роль идеально: разыскала среди подруг беременную и попросила пройти тесты, напустила на себя жалобный вид, а когда начальник вызвал ее к себе — незаметно стащила его мобильный, чтобы Ричард не смог позвонить, оставшись взаперти. Теперь, когда Трагер оказался в ловушке, следовало только ждать, и это было бы сложно, если бы не еще один подарок судьбы: мистер Парк, который теперь краснеет всякий раз, как на него взглядывает — у него плохо получается это скрывать. А Апшер и виду не подает — ведет себя как обычно, наверное, даже чуть более вежливо.       Трагер все еще думал о последствиях утренней новости, когда лифт, издав жуткий лязгающий звук, вдруг остановился. Через секунду свет полностью погас, оставив его в полной, душащей темноте… Больше бедности, Ричард боялся только одного: тесного, замкнутого пространства, от которого так тяжело дышать… А он и правда начал задыхаться, сразу же, как только покрыл этот лифт и всех, кто ответственен за его постройку трехэтажным крученым, пару раз ударил кулаком в стену, и трижды топнул ногой. Не помогло. Бездушная коробка так и осталась неподвижной, не отреагировав на Трагерские угрозы и удары.       Телефона в кармане тоже не оказалось — наверное, он забыл его в кабинете. Что за напасть! Из головы тут же вылетела мисс Бруни и зарплата: теперь Ричард думал только о том, что скорее всего и сгинет в этой душной западне.       «Нет! Мне еще рано умирать! Нет! Помогите! Помогите!» — Трагер не осознавал до конца — он это вопит, или это его бешеные, прыгающие от страха мысли. Но если Майлзу Апшеру ничего не стоило заклинить парочку рычагов в лифтовой, так как они держались «на соплях», то вот перекричать толстенные стены «Маунт-Мэссив» для Ричарда оказалось куда сложнее. Может, кто-то что-то и услышал, но на помощь не поспешили — понедельник, все заняты.       Вскоре, Трагер сорвал голос и устал бегать от одной стены к другой — просто сел, дожидаясь скорой смерти от удушья. Но время шло, а он все еще был жив, хотя и чувствовал себя будто придавленным этой непроглядной тьмой. В конце-концов, спустя примерно час, Ричард даже боятся устал и расчетливый ум начал постепенно брать верх. Трагер понял, что в том, что он оказался совершенно один в запертом лифте — не случайно. Кто-то за этим стоял, он был уверен, хотя… Некоторый страх все же мешал ему до конца развить эту идею, но если кто и способен был на такое, так только тот, кто знает о его проблеме с лифтами и замкнутыми пространствами. А таких людей было очень немного. Но если это и правда был чей-то злой умысел, то когда они планируют высвободить его отсюда? ***       Вэйлон заметил странное поведение Майлза. Ну, точнее, ему-то оно странным не показалось, наоборот — слишком хорошим, чтобы верить. Апшер сегодня был в хорошем расположении духа, постоянно посмеивался и ни разу никому не нахамил, что было для него редкостью. Более того, Майлз даже и не вспомнил о произошедшем в субботу, и Парк искренне надеялся, что это его добродушное настроение не потому, что он только готовится преподнести всем эту прекрасную историю.       Сам он изо всех сил старался не подавать виду, что что-то между ними случилось и держался как обычно. Специально держался рядом, чтобы Апшер не подумал, что Парк его избегает. Выполнял свою работу, а внутренне все ожидал подвоха. Но, время шло, и ничего не происходило. Видимо, голова Апшера была забита чем-то другим.       Но сегодня его ждал еще один плюс — Элизабет Бейкер подала заявление о переходе к другому руководителю. Теперь можно будет забыть об этой вечной неловкости, когда даже взглядывать друг на друга больно и неуютно от присутствия рядом. Из слухов, Вэйлон узнал, что она уже давно встречается с кем-то другим и вполне счастлива. Не то, чтобы это его хоть немного задело. Видимо, Парку и самому в глубине души эти отношения и не нужны были толком.       — Мистер Парк!       Вэйлон оторвался от своих размышлений и вдруг осознал, что уже которую минуту просто витает в облаках, забыв о работе.       — Да? — он обернулся и увидел доктора Апшера, который явно вернулся с очередной операции — на нем снова можно было различить пятна крови.       — Я смотрю, вы все мечтаете, вместо того чтобы делом заниматься. — Апшер хохотнул, присел за соседний стол. — Не обо мне ли?       Так Вэйлон и знал. Не могло все быть до конца гладко.       — Нет, не о вас. — хмуро бросил он, возвращаясь к своим записям. — С чего бы вдруг.       — Врешь. — Майлз резко снова перешел на «ты», это произошло очень быстро. Да и тон его стал другим, голос понизился, будто Апшер боялся, что их могут услышать. — Ты ведь думал о том, что произошло?       Вэйлону стало жарковато. Он опустил голову, задумался на мгновение и снова взглянул на Майлза — в его глазах не было и тени издевки или смеха. Он был на удивление серьезен, только лицо его оставалось ровным — не было этих сведенных в немом укоре бровей. Почему он так себя ведет? Чего пытается добиться?       — Да. — Парк понял, что соврать не сможет. Попросту не выдержал этого взгляда. — Ну, а как не думать?       Майлз не засмеялся и не ухмыльнулся, только кивнул своим мыслям — будто вел некую внутреннюю беседу. Затем, помолчав пару минут, вдруг подсел ближе.       — Знаешь что, Парк… Меня больше беспокоит вовсе не твоя на меня реакция, а твое к этому отношение. Что ты чувствуешь?       Все пошло не по плану. Ну, почти не по плану. Майлз забыл даже, что должен был уже полчаса как выпустить Трагера из его заточения. Сейчас все эти глупости отошли на фон, Майлз понимал, что сейчас у него есть уникальнейший шанс поймать Вэйлона в момент эмоций и какого-то душевного раскрытия.       Парка этот вопрос тоже немало удивил. Ну разве Апшеру есть хоть какое-то до этого дело? Скорее всего, снова хочет высмеять, строит из себя заинтересованного, а на самом деле…       — Ничего. — просто бросил Парк и отвернулся. — Это была глупая случайность.       — Ну так я и подумал. Возвращайтесь к работе, мистер Парк.       Майлз покинул кабинет быстрее, чем Вэйлон успел отреагировать. Просто ушел и все, не сказав больше ни слова. Вэйлон только плечами пожал, но с тех пор в душе у него поселились странные, очень противоречивые мысли. Апшер, сам того не подозревая, добился большего, на что мог бы рассчитывать при первоначальном плане. ***       Как только в лифте загорелся свет, Трагер подумал, что у него начались галлюцинации от нехватки кислорода. Он не сразу сообразил даже, что лифт поехал снова, слегка подрагивая, но вполне ровно и привез его как раз на шестой. Ричард чуть ли не ползком его покинул, удивляя всех своей странной, чуть бегущей походкой. Он готов был землю целовать от счастья, но не стал, и не только потому, что это была всего лишь грязноватая плитка шестого этажа. О зарплате он как-то подзабыл, и сейчас его единственной целью было надышаться вдоволь, насладиться только что подаренной ему «второй жизнью».       А когда первый шок понемногу отошел, Ричард Трагер решил во что бы то ни стало разыскать этого придурка, который запер его там. Сначала — добиться того, чтобы виновного сделали вариантом или пациентом — тут уже не важно. Затем — запереться с ним один на один в каком-нибудь кабинете и долго, очень долго отрезать ему пальцы, пока жертва основательно не истечет кровью. Затем — отрезать у нее язык и глаза, ну, а потом…       Додумать последний этап кары он не успел, ход его мыслей прервал Майлз Апшер, который уже спешил к нему с другого конца коридора.       — Мистер Трагер, вы в порядке? — и протянул ему бутылку чистой воды.       Ричард поднял на него благодарный взгляд. Господи, он бы сейчас все отдал за глоток чистой воды!       — Спа… Спасибо! — выпалил он, выпив за раз чуть ли не полбутылки. — Откуда… Откуда вы узнали, что мне плохо?       — О вас уже сплетничают! — сочувствующе произнес Майлз. — Я как только услышал — сразу же побежал сюда! Я хочу, чтобы ответственные за эту глупую шутку были пойманы и наказаны!       — Да-да, вы абсолютно правы…       «И как я мог желать увольнения этого прекрасного человека?» — мелькнуло в голове у Трагера. — «Он ведь единственный, кто пришел мне на помощь!»       — Может, отвести вас в кабинет?       — Да, пожалуйста, у меня все еще кружится голова.       Апшер сопровождал Ричарда до самых дверей его кабинета, внутренне чуть не разрываясь от хохота, когда тот громким голосом жаловался ему на то, с чем ему пришлось столкнуться. Не знал Трагер, что у Майлза в кармане диктофон, на который пишется весь его бред и что скоро эта запись окажется в сети.       Впереди несчастного ждал удивительный вечер в компании отравленного слабительным алкоголя и много, очень много беготни.       План Апшера снова сработал.