Экстра

Молодой мужчина неторопливо шёл по шумной улице. Каждый его шаг сопровождался почтительными, почти раболепными взглядами прохожих, что не заслуживали и крупицы его внимания. Поступь легкая, невесомая, но в ней чувствовалась сила, способная расколоть землю. Одежды, в цвете которых меркнут красные листья клёна, белая кожа, через которую лишь чудом не просвечивали вены, и серебро, отражаемое солнцем от наручей. И как такой человек мог стерпеть тень на своём пути? Тень, преградившая дорогу Собирателю цветов, принадлежала демону, высота которого превосходила рост градоначальника втрое, а массивные рога, казалось, способны вспороть само небо. Голова быка, тело человека, разве что копыта вместо стоп, стук от которых был сравним с грохотом имперской конницы. Мужчина не потрудился даже поднять взгляд. Вместо этого он будто ждал, пока демон сам опустится до уровня его взгляда. — Хуа Чэн, — рокот от его голоса заставил каждого, кто был в радиусе двадцать чжанов, вздрогнуть. — Я пришёл, чтобы… В этот миг сзади от зверя сверкнула сабля. Её лезвие рассекло ему икроножные мышцы, вынуждая упасть на колени. — Невежливо нависать надо мной, — слова были сказаны с насмешкой, нисколько не смягчивший угрозу. — Хуа Чэн… — Сяо Нин! Негодник, сдурел ты, что ли?! Как смеешь так неуважительно обращаться к градоначальнику! Из толпы, тяжело дыша, пробирался мясник-кабан. Растолкав всех, не брезгуя в таком деле применять разделочный нож, так что те, кому повезло, получали лишь по сломанному ребру, а кому не очень — по дыре между рёбер, он протиснулся прямо к Хуа Чэну и опустился в почтительном поклоне. — Градоначальник Хуа, простите моего бестолкового племянника. Вокруг послышались изумленные шепотки, уж слишком разительного отличалась внешность родственничков. — А что не так? — взревел мясник. — Он младший сын от второго брака сёстры моей третьей тёти по отцовской линии! Сопровождая свои слова отборными ругательствами, пояснил он, но быстро замолчал, вспомнив, кто перед ним. — Градоначальник, этот никчемыш явился сюда специально, чтобы служить под Вашим началом. Он готов к любой работе. Умом, правда, обделён (это он в отца), да манеры хуже, чем у последней деревенщины, зато исполнителен. Да и сила, как говорится, есть ума не надо. — Дядя, — обиженно протянул дитятко-переросток, явно недовольный тем, что старший дядюшка вступился за него как за телёнка, что на ногах едва держится. — Молчи, негодник! Я тебе ещё дома задам! Все пёрышки у братца Петуха повыдёргиваешь, и в этот раз схалтурить не получится! Одна жалоба от посетителей и… Будучи уже порядком далеко от всего этого базара Хуа Чэн невольно подумал, что утро не задалось. Сначала пришлось встать с кровати, не успев насладиться обществом Его Высочества, по срочным делам. «Срочными» делами оказалась появившаяся из ниоткуда печать, которая, видимо, не дождалась аудиенции с градоначальником и исчезла. В итоге мало того, что весь путь был проделан зря, так ещё и на обратной дороге пришлось задержаться из-за этих нелюдей. Хуа Чэн с трудом подавил желание раскрошить каждую косточку вставших ему на пути демонов, за что они должны были быть вовек благодарны принцу. Если бы градоначальник не спешил, родственников у мясника резко поубавилось бы. Уже выбросив из головы все неприятности утра, Собиратель цветов улыбнулся, предвкушая сладость дня и особенно вечера. Сегодня он планировал посвятить всё оставшееся время принцу, и пару идей, как его провести, заставляли ускорить шаг. Всё с той же легкой улыбкой он приблизился к покоям Его Высочества, как вдруг из комнаты послышались тяжелое дыхание, сдавленный стон и шуршание одежды. И без того бледное лицо градоначальника теперь и вовсе цветом походило на многострадальную бумагу. — Гэгэ, что за шум? — в один миг преодолевая оставшееся расстояние, он вбежал в комнату. — Гэгэ! Перед глазами вырисовывалась престранная картина. По полу, пытаясь вырваться из вороха одежды, катались заклинатели. Их попытки освободиться привели только к тому, что они ещё больше запутались. В конце концов, судорожно вздохнув, одному даосу удалось выбраться из плена именно в тот момент, когда Собиратель цветов окликнул принца. Его Высочество растерянно перевёл взгляд на вошедшего, из-за чего кисть выскользнула из его руки, упав аккурат на лоб неизвестного заклинателя, оставляя размазанную точку. Для Шень Цинцю это стало последней каплей, переполнившей его и без того до краев насыщенную чашу терпения. — Какого … Что, чёрт возьми, здесь творится?! Ответа не последовало, что, собственно, было вполне ожидаемо, ведь вопрос предназначался для одной конкретной «личности», которая имела понятие о происходящем. « — Система! Это не риторический вопрос! Что тут происходит?!» С каждым ее ответом лицо главы Цинцзин приобретало всё более кровожадный вид. « — И что же мне в этом мире делать? Я никакой графомании не читал и логичность ни чьих сюжетов не оспаривал! Так почему я здесь? Или теперь я универсальный редактор для всей литературной макулатуры?!» [— Не нужно здесь ничего редактировать, и так всё идеально, — проворчала Система, кажется, с истериками дорогого пользователя ей вскоре предстоит узнать, что такое головная боль. — Вы здесь ради экстры. Ничего большего. Как только маленькая история закончится, Вы покинете этот мир.] « — Живым или мертвым? Как конкретно я его покину?!» — один мир Шэнь Цинцю уже покидал и после того очутился в теле главного антагониста. Не слишком приятный опыт. [— Как повезёт], — с философским спокойствием отозвалась Система. Смысла спорить не было, хотя причины были, ох, сколько ж причин и претензии было. Их количества с лихвой бы хватило, чтобы перещеголять объём «Пути гордого бессмертного демона», но отложим это до лучших времён и миров. « — А что мне нужно сделать, чтобы «покинуть» этот мир?» [— Все как обычно. Вы ведь учитель, так учите, ]— не без ехидства пояснила Система. Шэнь Цинцю опустил взгляд на многочисленные складки одежды, будто всерьёз намереваясь найти в них либо совесть Системы, либо свою челюсть. Увы, там обнаружилась только моська Ло Бинхэ. Час от часу не легче. Немилосердно столкнув с себя ученика, мастер Сюя попытался принять более менее презентабельный вид, насколько это вообще было возможно в помятой одежде и кляксе на половину благородного лика. Ло Бинхэ тоже поднялся, вставая впереди учителя, и тем самым скрывая его за своей массивной фигурой. И без того раздражённый Шэнь Цинцю от этого жеста чуть не разразился потоком желчи. Однако предусмотрительность Повелителя демонов пришлась как нельзя кстати. Шэнь Цинцю едва ли успел моргнуть, как послышалось звонкое «цзинь». Глава растерянно оглянулся, пытаясь отыскать источник звука. Что-то в окружающей обстановке изменилось, потребовалось пару секунд, чтобы понять что. Человек, мгновение назад находившийся в дверном проёме, теперь стоял прямо перед Повелителем демонов. А звук был вызван ударом его сабли о Синьмо. Глава невольно вздрогнул. Кем же надо быть, чтобы заставить Ло Бинхэ на первом же выпаде использовать Синьмо? Синьмо, будто почувствовав достойного противника, засиял в предвкушении. Но милостивые боги, и сабля этого безумца не осталась в долгу! Она с азартом прищурилась, в прямом смысле. На рукоятке находился настоящий глаз. Кажется, собственный глаз мастера Сюя только что поймал нервный тик. И прежде чем главе Цинцзин удалось его унять, а противникам обменяться ещё одним ударом, раздалось приятное слуху: — Давайте продолжим дальнейшее знакомство за чаем. Мягкий, завораживающий голос, который мог и убаюкать плачущего ребёнка, и вести в бой огромную армию. Голос принадлежал молодому мужчине, хотя что-то в его взгляде заставило думать, что молодость обманчива. Глаза были чересчур спокойны, будто они видели слишком много, чтобы сохранить способность удивляться. Шокированный силой этого голоса и внешностью, Шэнь Цинцю не сразу понял смысл слов. — Приветствуем дорогих гостей, — усмехнулся второй незнакомец. Его внешность составляла полный контраст с первым, внушая некоторые опасения. С такой личностью Шэнь Цинцю предпочёл бы никаких дел не иметь. Вот только по иронии паршивенького сюжета экстры дела мастера Сюя с завидной регулярностью будут пересекаться с личностью Собирателя цветов под кровавым дождём. Сабля опустилась, и глаз на ней разочарованно посмотрел на хозяина. Сам же хозяин бросил такой же разочарованный взгляд на заклинателя в белом. Один Ло Бинхэ не поддался миролюбивому предложению, он всё ещё сжимал Синьмо, а взглядом, очевидно, вознамерился прожечь в противнике дыру, раз уж мечом не удалось. Шэнь Цинцю положил руку ему на плечо, стараясь хоть немного усмирить, а то чего доброго и правда прожжет кого-нибудь своими демоническими глазами. На компенсацию потом разоришься. Глава Цинцзин устало вздохнул. Чаепитие обещает быть занимательным.