Экстра

Ужином Шэнь Цинцю не проникся. Мало того, что ему не довелось попробовать творение местного божества, так ещё и Ло Бинхэ с демоном затеяли какую-то подозрительную игру, в правила которой главу не посвятили. Сначала это походило на гляделки. Они попросту пялились друг на друга. Мастер Сюя расценил это как некий вызов со стороны Хуа Чэна. Ло Бинхэ в ответ воинственно сжал палочки, Шэнь Цинцю грешным делом подумал, что сейчас эти палочки, снабжённые духовной энергией, настигнут единственный глаз градоначальника. И хоть такая перспектива не могла не радовать, всё же проблем потом не оберёшься. Мастер Сюя поспешил надеть одну из своих самых величественных масок и уже намеревался остановить членовредительство холодным, словно горная вода, тоном, как едва ли не захлебнулся этой самой водой… Палочки Ло Бинхэ активно применял по назначению, и уже через мгновение его чаша опустела. Хуа Чэн оценивающе приподнял уголок рта. — Гэгэ, ещё что-нибудь осталось? Я всё ещё голоден, — с улыбкой достойной самого обворожительного ягнёнка заявил он. — Конечно, — просиял принц. Теперь уже с нескрываемой ненавистью и немалой долей азарта ухмыльнулся Ло Бинхэ. — Ваше Высочества, простите мне моё бесстыдство, но можно ещё чашку. Сам ангел молвил, не иначе… У Шэнь Цинцю от такого количества притворства даже веер скривился. Однако и того было мало. Эти двое не успокоились, пока не опустошили весь запас съестного, приготовленного принцем. При этом выглядели они так, будто как минимум сейчас рисковали жизнями на поле грозной сечи. Теперь, вложив в уничтожение варева Его Высочества практически одинаковые усилия, им пришлось, скрепя сердце и скрипя зубами, признать ничью. Снова началась игра в гляделки. «Да что ж там за пища богов в конце-то концов?!» — не выдержав неведения, Шэнь Цинцю, пользуясь тем, что взгляд Ло Бинхэ был прикован всецело к единственному глазу градоначальника, решил-таки попробовать это божественное творение. Взяв палочками небольшой кусочек, глава с присущей ему грацией поднёс его ко рту и… вдруг обнаружил, что еда пропала, как, впрочем, и палочки, и его собственная рука. Мастер Сюя медленно повернулся в сторону Ло Бинхэ, очень медленно, давая ученику шанс придумать оправдание своим вопиющим действиям. Однако тот с самым что ни на есть кротким видом жевал, всё ещё не выпуская руку учителя из своей и явно наслаждаясь ситуацией. « — Не делай такое лицо, когда делаешь такие вещи! И такие вещи тоже не делай! По крайней мере, не прилюдно… Дважды это бесстыдство ему с рук не сойдёт!» — крик души главы почти растерзал кодированные барабанные перепонки Системы. [— Кхм…] «—Трижды не сойдёт!» —поправился глава. [— Хм…] «— Четырежды?» — нехотя уточнил он. [— Гм…] « — Неважно! Просто не сойдёт!» — вконец взбесился глава. — Не смог удержаться. Мастерство Его Высочества не знает себе равных, — сказав это, Ло Бинхэ вновь уставился на Хуа Чэна. Безмерно польщенный принц, кажется, даже не заметил, как градоначальник сломал палочки, определенно представляя на их месте шею Ло Бинхэ. Последний же не скрывал торжествующей улыбки, что не способствовало успокоению Хуа Чэна. С трудом взяв себя в руки, тот прикрыл глаз, отказываясь признавать поражения и делая вид, что все их прошлые состязания не более чем ребячество. Такое поведение лишь ещё больше польстило самолюбию Повелителя демонов, и тот теперь светился так, будто заполучил себе второго Шэнь Цинцю. Абсурдность ситуации перестала укладываться даже в самые широкие рамки дозволенного. Кажется, по идеальной маске Шэнь Цинцю расползлась раздражённая трещина. « — Система, — убитым голосом позвал мастер Сюя, — мне срочно нужен какой-нибудь двигатель сюжета, или я сам скоро куда-нибудь или обо что-нибудь двинусь.» [— Малый двигатель подойдёт?] — невинно поинтересовалась та. « — Злорадствуешь? — час от часу не легче, теперь над ним ещё потешается какая-то второсортная программа. [— Предлагаю варианты ], — серьезно ответила Система, гугловским голосом давая понять, что она не имеет ни малейшего понятия о том, что такое «злорадствуешь» и с чем его едят. « — Просто сделай так, чтобы сюжет в этом задании быстрее подошёл к концу! Можешь ещё уровень интеллекта понизить для пущей убедительности, — немного подумав, глава добавил.— Хотя нет, не стоит. С интеллектом и так всё плохо, ещё чуть-чуть и нечего будет понижать.» Не успел Шэнь Цинцю закончить формулировать запрос, как из стены появился человек. Из сплошной стены. Его лицо было скрыто маской, фигура в целом неприметная. Ауры, казалось, он вовсе не имел. И если бы вошедший не подал голос, едва ли окружающие заметили бы его присутствие. — Что случилось? — голос Хуа Чэня вмиг стал серьёзным, а повелительные интонации в нём впивались в человеческую суть не хуже игл. «Они, действительно, чём-то похожи. Их способность менять лица, воистину, впечатляет. Только Ло Бинхэ притворяется агнцем, чтобы добиться цели, а этот демон строит из себя непорочность во плоти только ради своего личного Бога, — собственные выводы ужаснули Шэня, и он тут же попытался выкинуть их из головы. — Такой бред в голову лезет, хоть иди и оставляй конкуренцию Люсу Мяньхуа!» — Градоначальник. Ваше Высочество… я... Его воодушевлённая речь была неучтиво прервана ударом. Ударом чьего-то тела о стену. Тело, даже не удосужившись отряхнуться, попыталось сориентироваться, и, видимо, не найдя причины своего вторжения, направилось к прямиком к столу. Ло Бинхэ скрестил руки на груди, одаривая незнакомца равнодушно-мрачным взглядом. Бровь Хуа Чэня изогнулась в немом вопросе, эта была вся его реакция на такое фееричное появление. Се Лянь озабоченно осмотрел вошедшего, явно переживая о его здоровье больше, нежели о ситуации в целом. Шэнь Цинцю не потрудился измениться в лице — возвышенная отстранённость, ледяной взгляд, лёгкий взмах веера и... «Здесь вообще кто-нибудь входит через двери?! Или нынче у прославленных даосов это считается дурным тоном?» Бесцеремонным посетителем оказался кудрявый юноша. Он, игнорируя всех и каждого, направился прямиком к Се Ляню. Шэнь Цинцю не мог не отдать ему должное. Юнец прошёл мимо Хуа Чэня так, будто тот являлся не более чем частью фэн-шуя, что неосознанно заставило главу проникнуться симпатией к прибывшему. — Ваше Высочество Ци Ин, вы в порядке? «Ты лучше бы спросил, в порядке ли стена. Ей определённо больше досталось», — съязвил Шэнь Цинцю. — Я ищу своего шисюна, — вновь проигнорировав присутствующих, приветствие и непосредственный вопрос принца, спросил очередное Высочество. — Он… — Се Лянь замялся. Вопрос явно поставил его в затруднительное положение. Принц быстро оглянулся в попытке указать на кого-то, но, не обнаружив этого «кого-то», Се Лянь слегка покраснел и сконфуженно посмотрел на градоначальника, ища у того поддержки. — Гэгэ, если он тебе надоедает в таком виде, то в форме неваляшки от него будет меньше проблем. — Нет, нет! — порывисто замахал руками принц. Это была не та помощь, на которую он надеялся. Из всего этого представления Шэнь Цинцю понял две вещи. Первое: мальчишка определенно ищет того типа в маске, имеющего способность растворяться в воздухе. Второе: этот тип явно не жаждет встречи с юношей. А ещё глава как-то особенно вдумчиво покосился на Ло Бинхэ, чем заслужил вопросительный взгляд ученика, и сделал себе мысленную пометку, если будет возможность, овладеть искусством превращения людей в неваляшки. — Его Высочество Инь Юй отлучился по делам… — неловко пробормотал принц. «Ещё одно Высочество… Да сколько ж их?» — Куда? — Увы, мне неизвестно… — Когда вернётся? — Ещё очень нескоро… Юнец на это задумчиво кивнул и уселся за стол, в очередной раз не удостоив и толикой внимания Хуа Чэня, что явно не способствовало повышению настроения последнего. Даже отличающийся исключительной наглостью Ло Бинхэ изумился толстокожести небожителя. — Ваше Высочество, вы?.. — Я подожду, — соизволил пояснить свои действия тот. Наблюдая, как у градоначальника от сдерживаемого гнева едва ли не проявился синдром Туретта*, Шэнь Цинцю почти зааплодировал. « — Это ж надо, бедняжка-демон так хочет пустить кровушку всем вокруг, а его персональное божество Се Лянь ему не дозволяет», — ехидствовал мастер Сюя. [— А вам они никого не напоминают?] — со всей возможной снисходительностью поинтересовалась Система. « — Язвить изволишь?» — настроение у главы как-то резко упало, стоило ему представить на месте этих двоих себя с учеником. [— Системе не доступна эта функция.] Шэнь Цинцю уже хотел выдать нелицеприятное замечание в адрес этой ошибки любого порядочного программиста, как его внимание привлекла стена, точнее глаза на стене. Мастер Сюя усилием подавил желание протереть собственные очи, мало ли что в этом чудаковатом мире может померещиться. Глаза с мольбой и страхом загнанного зверя смотрели на Се Ляня, будто тот был единственной возможностью спастись от охотника. Сердце принца дрогнуло. Он глубоко вздохнул, а потом практически незаметно кивнул. Глаза благодарно заблестели и скрылись. Принц встал из-за стола и также скрылся. Слава всем местным небожителям, не в стене. Он быстро вернулся, неся с собой нечто, что когда-то было маньтоу. Они имели такой вид, будто их предварительно уже попробовали на вкус зубы трехсотлетнего старца, но, не справившись с непосильной задачей, выплюнули обратно. « — Интересно, все здешние шедевры кулинарии имеют такой непрезентабельный вид? Может, это что-то вроде приметы, как с именами? Чем ужаснее имя, тем лучше жизнь у его обладателя. Вот и с едой тоже. Чем хуже она выглядит, тем лучше на вкус?» Система не сочла нужным разубеждать главу, а потому философски промолчала.  — Ваше Высочество Ци Ин не голодны? Тот без лишних слов кивнул, взял маньтоу, надкусил и… дальнейшие действия был уже не в состоянии применять. Лицо небожителя сморщилось, на лбу проступил холодный пот, язык грозился выйти за пределы рта и не найти путь обратно, глаза бешено забегали, пока не наткнулись на слегка виноватого Се Ляня, и в этот момент будто что-то осознав, Ци Ин перевёл взгляд на маньтоу и выдавил из себя хриплое: — Снова…— после сей наполненной смыслом и сожалениями фразы небожитель повалился своим ликом на стол. — Такого красноречия я от него не ожидал, — ядовито прокомментировал градоначальник. — Надеюсь, это были не его последние слова? — с внутренним трепетом полюбопытствовал Шэнь Цинцю, буравя остатки от «Нитей, связывающих миры» недобрым взглядом. — Нет, к сожалению… к счастью, — мигом поправился Хуа Чэн под осуждающим взглядом Се Ляня. — Однако надежда умирает последней, как, впрочем, и всякий мусор. От концовки этой фразу у главы сжался каждый меридиан. «— То есть реально существовала возможность, изведав стряпни принца, отправиться к праотцам?!» [— У Вас такой возможности бы не было, —попыталась успокоить заклинателя Система, — попаданцы просто исчезают, они не входят в круг перерождения.] « — Знаешь, тебе надо погуглить, как правильно утешать людей…» Из стены снова появился незнакомец в маске. Он с некоторым опасением посмотрел на бессознательного юношу. Шэнь Цинцю отметил, что теперь Инь Юй страшится уже не за себя, а за здоровье паренька. — Премного благодарен наследному принцу… — Не стоит… Ахаха… хах… —…но в следующий раз не могли бы Вы лучше превратить его в неваляшку. Всё же это было слишком жестоко… — пробормотал Инь Юй, удержавшись от желания проверить дыхание и пульс юнца. —…— Се Лянь. « — Система, а Система, — протянул мастер Сюя.— Вот объясни мне, что я здесь забыл? У них тут своя, нетронутая братцем Самолетом и здравым смыслом, атмосфера. Я абсолютно не понимаю, кто есть кто, зачем здесь этот кто и зачем здесь я». В ответ на это в голове Шэнь Цинцю будто взорвали петарды: [Активировано второстепенное задание «Гордость и глупость»]. [Активировано второстепенное задание «Обвинитель, терзаемый виной»]. [Активировано второстепенное задание «Съедобная каллиграфия»]. « — Это не то пояснение, на которое я рассчитывал!» — в ужасе завопил глава Цинцзин. Что такое «второстепенные задания»? Что ещё за ересь эта «гордость и глупость»? Дрянная пародия на «Гордость и предубеждение»?! А как вам нравится «съедобная каллиграфия»? Ахинея, чушь, бессмыслица! [— Я дам Вам подсказки], — услужливо отозвалась программа. Раньше Шэнь Цинцю казалось, что выполнять задания адски сложно, потому как необходимо следовать инструкциям Системы, а несоблюдение их каралось вычетом баллов. Но сейчас без руководства всё стало гораздо хуже. К черту либерализм, глава Цинцзин готов отдать свою судьбу в тоталитарные руки Системы! « — Уж сделай милость.» Однако пояснение пришлось отложить, ибо на несколько мгновений выпав из реальности, Шэнь Цинцю вдруг обнаружил, что градоначальник куда-то исчез, от присутствия или отсутствия Инь Юэ изменений не было, кудрявый паренёк по-прежнему изображал из себя безжизненную тушку, а Се Лянь и Ло Бинхэ оживлённо обсуждали оружие. Принц с азартом протянул руки к Синьмо, пренебрегая зловещей аурой меча, которая от приближения к нему чужака и вовсе сделалась густой, будто утренний туман. Ло Бинхэ вовремя остановил Се Ляня от весьма болезненного способа самоубийства. — У этого меча дурной норов, он не поддаётся обучению и может нанести вред. — Вижу, — серьезно кивнул принц, — от этого клинок выглядит ещё более потрясающим. Пока они делились впечатлениями, Шэнь Цинцю продолжил мысленный диалог. «—Так что там насчёт объяснений?» [— Вам рассказать целиком историю? Или фрагменты, являющиеся ключами к заданиям?] « — Только то, что касается заданий, иначе мы тут надолго застрянем.» Так Система поведала вкратце историю Инь Юэ и Ци Ина, чем едва не вызвала откровенный фейспалм от главы, потом рассказала о Черноводе и Ши Уду, о матери Се Ляня, что ужасно готовила, и о Хуа Чэне, что хранил имя принца и на сердце, и на теле. Даже отдельные обрывки этой истории глубоко задели чувственную душу ярого фаната фэнтези. Всё было логично, понятно, герои хорошо прописаны, хоть и биографии их в пересказе Системы и были отрывочны. Грусть от осознания того, что жизнерадостный человек перед ним, с энтузиазмом обсуждающий преимущества чжаньмадао** в бою, уже давно должен был ненавидеть само слово «жизнь» и насмехаться над «радостью». И всё же его доброта, забота и улыбка были искренними. Кому, как не Шэнь Цинцю, прожившему с Ло Бинхэ достаточно долго, знать отличие истинных чувств от ложных. Глава постарался прервать эти невесёлые мысли и сосредоточиться на главном. Можно предположить, что глупость — это Ци Ин, а гордость — Инь Юй, и нужно только устранить недопонимание между ними, но с другой стороны, «Обвинитель, терзаемый виной» разве это тоже не похоже на Инь Юя? Его статус пострадал из-за Ци Ин, но сам Инь Юй тоже терзается виной из-за Бога парчовых одежд. Мигрень Шэнь Цинцю достигла своего предела, и глава предпочёл больше не рассуждать над заданиями. Так или иначе, одно из них явно касается этих двоих, так стоит ли задумываться какое именно? Всё равно выполнять оба. День подходил к концу, и при виде сумерок глава не сдержал тяжелого вздоха. Как бы там ни было, Инь Юй куда-то запропастился, а от Ци Ина толку сейчас нет. Очевидно, этот сумбур, изысканно прибавленный головной болью, отравит ещё один день многострадальной жизни главного злодея. — Как быстро время прошло, — разочарованно протянул принц. Он только-только настроился на горячую дискуссию, редко попадается такой знаток и ценитель оружия, как мастер Ло. Однако позднее время и усталый вид главы Шэня вынуждали закончить разговор. — Я покажу комнаты, где вы можете расположиться. Шэнь Цинцю расплылся в ответной улыбке. Особую благодарность заслужили слова принца о «комнатах», так как оставаться сейчас с Ло Бинхэ наедине и объясняться перед ним не хотелось чуть больше, чем совсем. — Если Ваше Высочество не против, то я бы хотел завтра сразиться с вами, — почтительно молвил Ло Бинхэ, скрывая за опустившимися ресницами дурные искры предвкушения. Се Лянь прищурился, на его лице появилась нехарактерная озорная усмешка, что сделала принца похожим на мужественного воина, предпочитавшего битвы всем сокровищам мира. Мастер Сюя растерянно моргнул, уж слишком этот образ Его Высочества разнился с прежним. — С огромным удовольствием, мастер Ло. *** Шэнь Цинцю отрешённо уставился в стену, в какой-то момент он понял, что не против об неё побиться. Однако сил на это не было. Чуть позже глава решил, что неплохо было бы помедитировать, но на это не было не только сил, но и желания. А вот здоровый сон бы не помешал. Однако глава небезосновательно полагал, что один назойливый ученик, которого Шэнь Цинцю оставил без внимания более чем на сутки, вторгнется в сновидения и отыграется на бедном, потрепанном сюжетом и Системой злодее. Вот почему мастер Сюя уже более двух часов гипнотизировал стену. Отдых какой никакой есть, стресса нет, сна, конечно, тоже, но это малые жертвы. Борьба со сном продолжилась, и после особо тягостной битвы Шэнь Цинцю кое-как поднял веки. В первое мгновение никаких существенных изменений не произошло, потом до усталого сознания стало доходить, что на белоснежной стене появилось какое-то чёрное пятно, которое затем оторвалось и будто бы само по себе подошло ближе. Сфокусировавшись, глава смутно признал в кляксе своего ученика. «Заснул-таки», — отстранённо подумал он. Между тем расстояние сокращалось, и вот уже Повелитель демонов нагло восседает на кровати напротив своего шицзуня. Ло Бинхэ склонил голову набок, отчего густая копна волос скрыла половину его лица. Теперь улыбка, изначально задуманная как наивно-очаровательная, получилась кривой и жесткой. — Учитель сегодня не удостоил этого ученика и крохами своего внимания, — нарочито детским тоном протянул он, приблизившись настолько, что вибрации его голоса легко проникли в ушную раковину, отражаясь от её стенок. «А может и не заснул», — всё так же отчужденно предположил Шэнь Цинцю. Его безразличное и холодное лицо в кои-то веки отражало истинные чувства. Мастер Сюя слишком устал, чтобы играть в кошки-мышки с любимым учеником. — Учитель даже не позволил себе заснуть, отказываясь подарить этому ученику иллюзорную возможность побыть с ним. В глазах Ло Бинхэ появились красные искорки, что подобно маленьким бесам, сходились в безумной пляске. Он одним движением уложил учителя на кровать и, подминая под себя, нависнул над ним. Слишком холоден. Это только сильнее распаляло. Ло Бинхэ ухмыльнулся, уже не стараясь скрыть свою натуру за показным послушанием. Повелитель демонов хотел было наклониться, но его действия опередил сам Шэнь Цинцю. Мастер Сюя с неожиданной силой схватил ученика за ворот одежды и опрокинул на себя. Шэнь Цинцю мягко, но настойчиво пристроил голову Ло Бинхэ на своей груди, а после обнял его, кладя одну руку на спину Повелителя демонов, а второй зарываясь в волосы, нежно гладя. От удивления зрачки Ло Бинхэ расширились, заполняя собой всю радужку, скрывая танцующих чертят. Он несколько раз похлопал своими пушистыми ресницами и обескураженно спросил: — Учитель?.. — Уже поздно, Бинхэ, давай спать. Ответа Шэнь Цинцю так и не дождался, сразу же провалившись в сон. Мастер Сюя не увидел, как его сильный, внушающий страх и трепет, ученик смущенно оглянулся, будто боясь, что их могут застать в такой позе, а после зарылся носом в многочисленные одежды своего шицзуня. Этой ночью Повелителю демонов не снились кошмары, этой ночью ему даже не потребовалось проникать в сны учителя, чтобы почувствовать себя защищённым.