Экстра

«— Только через труп! Желательно, труп братца Самолета.» Система ненадолго замолчала, будто всерьёз обдумывая предложение. [— Не могу удовлетворить Ваш запрос], — к счастью (или к сожалению?), отказала она. «—Тогда мой ответ по-прежнему нет.» [—…] Торги вновь зашли в тупик. Как только не изворачивалась госпожа Система, и кнутом, и пряником пытаясь заставить Шэнь Цинцю отправиться в путешествия с Вэй Ином. Однако тот, памятуя о всех подлостях программы за последние сутки, наотрез отказался сотрудничать. Система попыталась прельстить главу Цинцзин скорым окончанием задания, на это продвинутый пользователь ответил, что даже без него задание вполне себе закончится. Всего-то нужно, чтобы старейшина Илин принёс в Гусу легендарный алкоголь, а так как он главный герой (в чем Шэнь Цинцю ни капли не сомневался), то проблем возникнуть не должно. С другой стороны, если Шэнь Цинцю, то бишь главный антагонист, составит компанию Вэй Ину, то эти самые проблемы появятся как по паршивенькому сюжетному заказу. С третьей стороны, глава Цинцзин, будучи не только прекрасным мечником и заядлым читателем, но ещё и прирождённым торгашом, заявил, что если Система соизволит дать ему подсказки к остальным заданиям, то он, так уж и быть, согласится на сделку. Вот тут уже программа в весьма лаконичной манере отказала ему, также прекрасно помня, что рычагов давления на капризного пользователя у неё остаётся все меньше. Однако, как бы они ни упирались, к компромиссу прийти хотелось обоим. В конце концов, их отношения за эти несколько лет знакомства можно было назвать почти дружескими, если, конечно, знать, как кодируется слово «дружба». Система, выступающая сейчас в роли покупателя, решила чуть повысить первоначальную цену. [— Как насчёт такого предложения: вместо подсказок, я расскажу Вам о прошлом главных героев?] «— Пф, увольте от такой сомнительной сделки. Я уже знаю, что Вэй Ин — главный герой, а о своём прошлом он мне и так охотно поведает.» — Шэнь Цинцю, совмещающий в себе роли продавца и товара, наотрез отказался продаваться так дёшево. [— Не поведает], — с плохо скрываемым торжеством возразила Система. [— С первым заданием Вам повезло, название говорило само за себя, но как Вы, не зная сюжета и героев, сможете разрешить следующие?] Шэнь Цинцю замолчал, признавая, что задание «Свидеться сложно, расстаться ещё тяжелее», например, говорит слишком мало, чтобы понять о чем или о ком идёт речь. «Расколотая душа» же, напротив, говорит слишком о многом. Здесь вообще понимай, как хочешь. Без знания героев действительно не обойтись. Хотя даже это вряд ли окажет существенную помощь, но все же лучше, чем ничего. «— Согласен.» Вот так, сопровождая свой ответ тяжёлым вздохом, великий мастер Сюя продался со всеми потрохами. Система, решившая ковать железо пока горячо, быстренько выдвинула новый договор. [— Могу я предложить бонусный рояль в кустах, который точно поможет в прохождении задания?] «— Твои условия», — по-деловому осведомился глава Цинцзин. [— Вы уходите в путешествие без Сюя.] «— …» Если опустить всё то многообразие яда, не слишком старательно маскируемого под мягкую иронию, которым встретил это предложение Шэнь Цинцю, то в итоге получим полное смирения и скорби признание: «— Только безнадежный идиот согласится на такие рабские условия.» [— Вы к себе слишком строги.] « — Я не сказал «да».» [— Вы не сказали «нет».] И в сотый раз прокручивая в голове этот разговор, Шэнь Цинцю не скупился на едкие комментарии в свой адрес. Дёшево, слишком дёшево продался. Нужно было ещё поторговаться. Хотя стоит признать, прошлое Вэй Ина того стоило. Кто бы мог подумать, что этот бесстыдник… Шэнь Цинцю содрогнулся. Нечего было судить новеллу по обложке. И всё-таки… Неужели Вэй Ин до сих пор винит себя? Хотя нет, не так. Мог ли он не винить себя? У него действительно есть причины желать забыть, утопив в вине раскаяние, что не отпускает на протяжении двух жизней. Возможно ли, что его душа разбита? Шэнь Цинцю покачал головой. Позже, он подумает об этом позже. А сейчас… Глава тяжело выдохнул. Это ведь должно быть наказание для нерадивого ученика, так почему Шэнь Цинцю чувствует себя так, будто это с него сейчас собираются содрать шкуру? Сопровождаемый такими невеселыми мыслями, Шэнь Цинцю вошёл в комнаты, отведённые для Ло Бинхэ, про себя отмечая, что впервые он самолично навещает своего ученика. Обычно вторгаться в личное пространство — это прерогатива Повелителя демонов. Возможно, в силу неопытности, а, возможно, из-за полной мыслей головы, глава Цинцзин забыл постучаться. Потому он застал своего ученика ещё в кровати, немудрено, ведь еще и пяти нет. Вид Повелителя демонов на пару секунд лишил сердце главы возможности биться. Неестественно выпрямленный, будто впавший в оцепенение, сковавшее все его мышцы, Ло Бинхэ ютился на самом краю кровати. На мгновение Шэнь Цинцю показалось, будто он не дышит. Глава, все ещё застывший на месте, пригляделся, до боли сощурив глаза. Грудная клетка едва поднималась. Дыхание было, но это не успокоило. Слишком слабое, точно воздуху тяжело заполнять альвеолы, поверхностное, частое, будто у зайца, попавшего в силки. Одежда пребывала в полном беспорядке, волосы растрепались, должно быть, ночью он метался по кровати. Губы плотно сжаты, брови тревожно сведены. Неужели кошмар? Немыслимо. Ему подвластен демон снов, и само царство Мэнмо уже давно принадлежит ему. Так почему он в таком состоянии? Шэнь Цинцю, наконец овладев собой, быстро подошёл и уж было потянулся, намереваясь разбудить юношу, но его руку с силой перехватили. Пара глаз, в глубине которых бушевала голодная до чужой души темнота, пристально, неотрывно, недоверчиво смотрела на главу Цинцзин. Ему стоило невероятных усилий не отвести взгляд. Хотя также верно будет и то, что он проявил слабость, продолжив смотреть. Ведь чтобы оторваться, возможно, потребовалось бы лишиться души. Ло Бинхэ смотрит несколько мгновений, не больше. И вот темная пустошь с полыхающей адской печью внутри уступает место игривым огонькам. — Учитель не выдержал разлуки? Шэнь Цинцю лишь качает головой, слова пока не даются ему. Слишком резкий контраст. Вместо замечаний и расспросов глава Цинцзин находит гребень. Глаза Повелителя демонов совсем по-детски округляются, а ухмылка, уже норовившая исказить губы, уступает место неловкой полуулыбке. Расположившись позади Ло Бинхэ и избежав тем самым участи вновь видеть то сжирающее сущность недоверие, притаившиеся в его взгляде, мастер Сюя, слегка расслабившись, позволил себе колкость в сторону своих методов обучения: «Браво, Шэнь Цинцю, именно так непочтительных учеников и наказывают. Бедный Ло Бинхэ едва ли не мурчит от страданий!» Проклиная на чем свет стоит и себя, и ещё раз себя, глава Цинцзин мягко водил гребнем по спутанным волосам. Пряди слишком жесткие, потому любое резкое движение может причинить неудобство. Времени заняло не много, но достаточно, чтобы один успел собраться с мыслями, а второй скрыл последствие ночных тревог со своего лица. «Кажется, он успокоился», — удовлетворенно подумал Шэнь Цинцю и тут же рассердился: «А с чего это ему беспокоиться? Не он ведь мышь, по доброй воли пришедшая в логово к коту!» Недовольно поджав тонкие губы, отчего они стали походить на едва различимую линию, Шэнь Цинцю озвучил причину своего прихода. — Этот учитель определился с наказанием.— На самом деле наказание было выбрано ещё вчера и заранее оговорено с учителем Ланем, но глава не мог отказать себе в удовольствии немного помучать наглеца. Ло Бинхэ насупился. Этот жест в его исполнении выглядел настолько ребячливо, что Шэнь Цинцю с трудом удержался от улыбки и нарочито серьёзным тоном продолжил. — Ты должен освоить игру на цитре. — Этот ученик принимает наказание! Шэнь Цинцю хмыкнул. Его ученик определённо готовился к худшему, потому теперь, услышав приговор, не смог сдержать радости в голосе. — Хоть ты и ученик пика Цинцзин, но этому учителю за столько лет наставничества не удалось привить тебе музыкального воспитания. Потому этим займётся учитель Лань. Счастье, что ещё мгновение назад заполонившее всю комнату, сошло на нет. Очевидно, негодник рассчитывал, что Шэнь Цинцю лично займётся его обучением. Не тут-то было. — Занимайся усердно. Я вернусь через пару дней и проверю, — наставительно отчеканил Шэнь Цинцю. Вот только ещё до того, как последние отзвуки этой фразы стихли, глава почувствовал, как напряглась спина его ученика. — Вернётесь? — не повернув головы, переспросил он. Шэнь Цинцю, не вдаваясь в подробности, объяснил, что сопроводит Вэй Ина в небольшом путешествии. — Я пойду с вами. — Нет, — ледяным тоном оборвал Шэнь Цинцю. — Ты останешься и выбор я тебе не предоставляю. Ты ещё не выполнил своё наказание. — Но!.. — Собрался нарушить слово? Слово? Высока ли цена одного слова? Ло Бинхэ нарушил бы и клятву, принесенную богам. Так почему бы не нарушить ещё одно слово? Шэнь Цинцю по-прежнему не видел лица Ло Бинхэ, сидящего к нему спиной. Возможно, это было к лучшему. — Если ты не вернёшься, то… Обрывок фразы был сказан слишком странным тоном. Невозможно было догадаться, хочет ли Ло Бинхэ закончить его угрозой или же попытается вновь надавить на жалость. Что «… я из-под земли тебя достану», что «… я не смогу жить без тебя» звучали в устах Повелителя демонов слишком схоже. Ло Бинхэ полностью развернулся и, поймав взгляд цвета цин, ничего не выражающим, но заключающим в себе слишком многое, голосом произнёс. — Если ты не вернёшься, то я последую за тобой, где бы ты ни был. Я не могу удерживать тебя, но и отпустить тоже не в силах. Глава нахмурился, ощущая, как глупые чувства тяжёлыми кандалами охватывают его. Не имея сил оттолкнуть этого назойливого ребёнка и не желая более потакать ему, Шэнь Цинцю в итоге пошёл на компромисс. Слегка отвернув голову, в упрямом намерении не дать ученику увидеть слабость в своём сердце, глава твёрдой рукой протянул ему Сюя. Жест вышел несколько грубым, но Ло Бинхэ, будто не замечая этого, с растерянностью ждал объяснений. — Я непременно вернусь за ним. Сложно описать реакцию на его слова. Была ли это радость от обещания? Разочарование, что вернутся не за ним и в то же время понимание того, что меч — лишь предлог? Было ли это беспокойство за оставшегося безоружным учителем или облегчение, что путь его настолько безопасен, что нет нужды брать с собой клинок? Впрочем, имеет ли это значение? Ло Бинхэ ни разу не расставался с учителем после того случая с двойником. Ло Бинхэ не хотел больше отпускать его от себя. Но Ло Бинхэ принял Сюя вместе с обещанием его владельца вернуться. Это была та цена, к которой они пришли после торга. Та, которую готов заплатить один и которую в силах принять другой. Шэнь Цинцю кивнул, пора идти. Однако перед самой дверью он обернулся, не удержавшись от вопроса напоследок. — Что тебе снилось? Шэнь Цинцю почудилось, что на короткий миг в глазах Повелителя демона появился страх. Однако по лицу слишком быстро расползлась привычная ухмылка. Должно быть, и в самом деле показалось.  — Что учитель оставил меня, разумеется. Что ещё это могло быть? Мастер Сюя фыркнул. Этот ребёнок редко бывает серьёзным более чем единожды за день. Вряд ли глава Цинцзин когда-нибудь узнаёт, что Ло Бинхэ обманул его, сказав при этом правду. *** К пяти утра Гусу стал оживать. Хотя именно сегодня пробуждение ордена выдалось на редкость… бурным. Невозмутимую тишину прерывал уж больно возмущённый крик: — ВЭЙ ИН! Шэнь Цинцю передернуло. Ещё только утро, а имя это негодника уже у всех на устах. А ведь с ним злосчастному главе предстоит отправиться в путь. Терзаясь подобными мыслями, мастер Сюя дожидался своего будущего компаньона у ворот ордена. И долго ждать ему, по счастью, не пришлось. Виновник всего, в чем только можно быть виноватым, мчался так, будто за ним вдогонку пустили собак. При виде Шэнь Цинцю он резко остановился, едва не снеся ворота. — Шэнь-сюн, ты что здесь делаешь? — Собираюсь составить тебе компанию. Не против? — Пить умеешь? — быстро уточнил Вэй Ин, попутно оглядываясь. — Как раз и выясним, — изящно взмахнув веером, Шэнь Цинцю окинул его своим возвышенным взглядом. Впрочем, долго покрасоваться ему не дали. Бесцеремонно схватив новоявленного попутчика за руку, Вэй Ин помчался дальше, утянув с собой полного праведного гнева главу Цинцзин. Однако стоило тому бросить взгляд назад, как благородный заклинатель предпочёл приберечь вопросы на потом. — Прекрасное начало пути, — через какое-то время после своего бесславного побега заметил Вэй Усянь. — Это ведь не учитель Лань за тобой гнался? — уже успев оправить одежды и принять благонравный вид, спросил глава. — Именно он, — гордо подтвердил старейшина. — Могу ли узнать подробности столь высокой чести, оказанной нам? Вэй Ин усмехнулся. Честь, действительно, высокая. В добрый путь их проводил сам учитель Лань. Ну разве не повод для гордости? Хвалясь своими подвигами, бесстыдник поведал, что всего лишь попрощался с Лань Чжанем, но в Гусу, славившемся своей строгостью, даже такое незначительное проявление чувств считалось дурным тоном. В случае Вэй Ина стоит объяснить, что «всего лишь попрощался» означало, что ещё до подъема негодник явился в покои Ханьгуан-цзюна и, не дождавшись, пока тот выйдет попрощаться, попросту заорал на всю округу: — Муженёк! Я скоро вернусь! Не скучай слишком сильно~ Не получив ответа и на это, Вэй Ин уже развернулся, чтобы уйти, как наткнулся на препятствие, коим оказался Лань Чжань. — Ханьгуан-цзюнь, ну как тебе не совестно? — вместо приветствия привычно усмехнулся Вэй Усянь.— Нарушаешь комендантский час, и все ради ме… Вдохновенно начатую болтовню неучтиво прервал настойчивый поцелуй. Хотя настойчивость была излишней, ведь старейшина Илин вовсе не собирался сопротивляться, добровольно сдаваясь напору. Впрочем, усмешку, что по-прежнему таилась в уголках его глаз, не стёр даже этот напор. Вот такую трогательную картину и застал учитель Лань, спешивший предотвратить одни беспорядки и наткнувшийся на другие. Оставив за Шэнь Цинцю право самостоятельно представить степень гнева старика, Вэй Ин уже переключился на красочное описание пути, что им предстоит пройти. Местность, простирающаяся впереди, и впрямь была довольно живописной. Стройные стволы деревьев, столь высокие, что не видно верхушек, располагались так близко к друг другу, что казались стенами лабиринта, в котором, к слову, прекрасно ориентировался (или делал вид, что ориентируется) один болтун. Хотя глава слушал его вполуха, слишком занятый блаженным блужданием в прострации. [— Пользователь… пользователь! — настойчиво звала его Система.—Вы снова выпали.] «— Да нет, я похоже попал.» — со вздохом ответил он, смотря на бесстыжее нечто, с которым ему предстоит провести долгих два дня. По своему истолковав внимание пользователя к Вэй Ину, Система решила поспособствовать: [— Если Вы переживаете, что пропустили часть истории Вэй Ина, то он рассказывал о…] «— Остановись! Не для того я так самозабвенно пропускал все мимо ушей, чтобы ты мне это сейчас повторила.» Тем не менее, оказалось, что если переключить этот вечный двигатель речей на более интересующие главу темы, то выносить его трескотню станет не просто сносно, но даже увлекательно. Ровно до того, момента, пока он вновь не задал неуместный вопрос, чем заслужил полный безразличия взгляд и не менее полный сил удар веера по своей лихой головушке. Ничуть не обидевшись на подобное, Вэй Ин миролюбиво протянул новую вещицу в замен старой. Где-то к середине дня и к четвёртому вееру Шэнь Цинцю-таки не выдержал: — Да сколько же их у тебя? — Ну до конца путешествия должно хватить. — В таком случае ты себя недооцениваешь. Нужно было брать в два раза больше. Прежде чем Вэй Ин успел высказать возражение этому вопиющему замечанию, послышался окрик, что, откровенно говоря, не сильно смутило кипящего негодованием юношу, ни на миг не прекращающего оспаривать заявление «Шэнь-сюна». Сам глава уже перестал вслушиваться в его бесполезный трёп, полностью сосредоточившись на прибывших. Около двадцать человек, это не считая тех, кто может скрываться в густой кроне леса. Не очень-то вдохновляющее зрелище. Особенно если учитывать, что этой ораве каким-то образом удалось подобраться к ним незамеченными. Даже если делать скидку на то, что за густым лесом не просматривается пространство более двух чжан, а болтовня Вэй Ина способна заглушить и целый полк, все равно это впечатляет. Они определённо совершенствующиеся. Хотя и довольно странные совершенствующиеся. Шэнь Цинцю окинул взглядом двух вышедших вперёд и внутренне скривился. Один — громила с телом, испещрённым неровно зарубцевавшимися ранами. Узкими, точно у подхалима, глазами полулунной формы. Смуглый, с потрепанными всеми погодными условиями волосами, он производил хоть и грозное, но от этого не более приятное взору, впечатление. Впрочем, второй, видимо, главарь, представлял собой ещё более ущербную картину. Низкий, толстенький, со вторым подбородком, зажатыми между ещё двумя кожными складками, дополненными мясистыми губами, да ещё и с жиденькими прядями, прерывающимися на залысины, точно шахматная доска. Вывод напрашивался сам. Пушечное мясо. Даже не особо свежее, скорее всего приготовленное на скорую руку. Да и с их незаметностью все было довольно прозаичнее. Наверняка они изначально затаились среди деревьев, поджидая жертву. Вот только беднягам не повезло, они нарвались на главного героя. Шэнь Цинцю не без внутреннего восторга посмотрел на Вэй Ина. Он, должно быть, с самого начала понял, что люди перед ним не стоят внимания, потому продолжил свой спор с молчаливым главой Цинцзин, игнорируя всех остальных. Воистину, великий протагонист! Наконец, соизволив заметить непрошенных гостей, старейшина Илин молвил: — О, как хорошо, что мы встретили молодых господ! Не подскажите, в какой стороне находится монастырь Сяо Суншу* Мы, кажется, заблудились. —…— пушечное мясо. —…— Шэнь Цинцю. [—…] —Система.