Лисьи истории. Неукротимый

      Долго предаваться философским мыслям на тему выбора, Предназначения и Истинности Габи не стал — а то красному лису совсем грустно станет. Кто его знает, сколько придется приручать Неукротимого? Это в лисьем и демоническом мире всё просто: появилась красная нить — вот твоя пара. Совет да любовь. Топайте дальше по пути самосовершенствования вместе. И неважно, кто твой Избранный: демон, лис или человек. Мужчина или женщина. Главное — это вторая половина твоей души, которая дополнит тебя и сделает цельным, а значит — мудрым и сильным.       Человеки же нити судьбы не видят, и истинность чувствуют лишь на уровне интуиции и инстинктов, с которыми привыкли бороться силой незрелого разума, прячась за надуманными правилами и принципами. А правила человеческого мира гласят, что браки между мужчинами невозможны, как и не равные по статусу союзы — где это видано, чтобы знать, к примеру, женилась на черни? Хотя плотским утехам предаваться вроде как это им не мешало. Но тайно, иначе позор.       В общем, странная логика, с точки зрения Габи. Которая нивелирует значимость духовной тяги — сердцем-то любое живое существо тянется к тому, в ком часть себя видит и чувствует. И при этом возводит в культ разврат, порок и материальные ценности, которые никогда не сделают тебя цельным и счастливым. Потому любовь и верность у людей не в такой цене, как у лисов и демонов. Порой чувства их подобны ветру: сначала в одну сторону дует, потом в другую. А истинная любовь невозможна без верности и самопожертвования — это долгий, трудный путь единения душ, по которому вы идете вместе всю жизнь. И потому великий божественный дар — красная нить судьбы, указующая на того, с кем этот путь не станет проще, нет, но будет величественный и верный направлением. Только с Истинным ты откроешь свое подлинное Предназначение — вот в чем суть.       Впрочем, лисы и демоны тоже не без греха и страдают от предрассудков, но они иного рода. Как у братца Тео, к примеру, с детства вбившего себе в голову, что у воина огня парой должен быть только такой же достойный его силой и духом воин. Но в этом случае хотя бы не имели значения власть и деньги, даже у демонов, к слову. И уж точно никакой роли не играл пол. Среди женщин, между прочим, тоже часто рождались прекрасные воительницы — Габи лично знал таковых. Но это история Тео и его путь.       Красный лис иногда беспокоился за черного, ибо гордость и упрямство в нем в разы превосходили по силе уровень его мудрости, но надеялся на милость Инари и верил, что глупость братца не приведет к трагедии.       Вот у Габи никаких сомнений и предрассудков никогда не было, потому-то он и достиг так быстро последнего уровня мудрости Инари и возглавил род Адзумаи. Его сердце и глаза всегда широко открыты — оттого он сразу прозревал суть и сущность многих вещей и явлений. Что не мешало ему оставаться верным натуре красного лиса — хитрого и немного безумного озорника и хулигана. Нет большей радости для Габи, чем поводить кого-нибудь за нос, подразнить и поиграть. Потому что это весело!       Красный лис обожал веселье, любое! Особенно шумные праздники: обильное застолье, буйные танцы, громкие песни. Всеобщая радость подпитывала его, заставляя сиять яркой улыбкой.       И в своей паре красный лис учуял эту же нотку озорства и веселья, только поводов у Микаэля раскрыть эту часть натуры никогда не было. Как и распечатать свет, запрятанный в нем. А еще Габи почувствовал в своей паре кипящую вулканом страсть, не находящую выхода. О, красный лис абсолютно точно знал, почему они предназначены друг другу!       Микаэль — злой, властный, сильный, смелый, дерзкий, упрямый, с несгибаемым стержнем характера. С одной стороны. И при этом страдающий оттого, что никто не захотел увидеть в нем другую сторону — нежную, страстную, исполненную тяги к справедливости и благородству. Мика как никто другой нуждался в заботе и поддержке, в любви и внимании. Чтобы не сгореть дотла от бурлящих в нем противоречий. Ведь он еще так юн, если вдуматься! Ему нет и жалких двадцати лет, а уже такое бремя несчастий и испытаний, превративших его раньше срока в зрелого мужа, свалились на него. И Габи готов был всё это ему дать — лишь бы Мика позволил.       Лишь бы Мика разрешил себе поверить: есть тот, кто очень ждет его искренней светлой улыбки. Есть тот, с кем жизнь больше не будет тягостной мукой, полной страданий, бесконечным сражением за право жить. Есть тот, с кем каждый день станет ярким, и в нем всегда найдется место для маленького или большого праздника. И повод немного подурачиться и пошалить.       Тут мысли Габи перескочили с серьезных на легкие и игривые: он в деталях, со вкусом рассмотрел впечатавшийся в сетчатку глаза образ Истинного и дрогнул телом в томном предвкушении. Увлекшись фантазиями, Габи представлял себе, как медленно и чувственно он вместе с Микаэлем будет постигать телесную науку любви. Трехсотлетний возраст красного лиса в данном случае не помогал — все его знания о плотских утехах носили характер исключительно теоретический. Как и у Микаэля, по правде говоря.       Его невинность и чистоту Габи считал мгновенно, что невероятно воодушевило красного лиса. Истинный не обязан хранить верность и оставаться девственным до встречи со своей парой, но всё же этот щекотливый нюанс играл роль для внутреннего зверя. Мику окружали постельные грехи всех мастей с юного возраста, но он как-то умудрился остаться вне их тлетворного влияния белой лилией. Разве он не особенный? И как же много это о нем говорит!       Красный лис возбужденно клацнул зубами и покрутился на месте в нетерпении — желание присвоить себе человечка, затихнув ненадолго, проснулось с новой силой. Габи издал тихий стон и перевернулся на живот, вжавшись лицом в подушку, а напрягшейся в паху плотью — в прохладную простынь. Не выдержав, он протянул руку и огладил себя, без усилий представив, что это горячая ладонь Мики сейчас скользит вдоль его тела и плотно сжимает нефритовый стержень любви. Габи шкодливо хихикнул, вспомнив все эти чудесные метафоры, призванные витиевато описать такую же часть тела, как и остальные, в пикантных запретных книжках с пошлыми картинками, что хранились в изобилии в их библиотеке.       Но тихий смешок не перебил градус возбуждения — Габи лишь неимоверным усилием воли не поддался соблазну самоудовлетворения. Сейчас сбрасывать телесное напряжение таким способом не хотелось — весь скопившийся в нем огонь красный лис хотел сохранить для Микаэля.       Габи целомудренно вернулся мысленно к лицу Мики и его выразительным глазам — льдисто-синим. И мечтательно любуясь ими, незаметно задремал, чтобы вскоре провалиться в глубокий крепкий сон. И даже шум сражения в тронном зале и последовавшие за ними звуки пьяной оргии ему не помешали. Как и томительное ожидание — придет к нему Мика или нет. В некотором роде красный лис отличался еще и особого рода беспечностью, произрастающей из уверенности: незачем усложнять и без того сложное и торопить неизбежное.       И сон ему привиделся дивный: в нем Габи грациозно скользил по скованной льдом водной глади уединенного озера, запрятанного в недрах леса возле родового имения Адзумаи, и крепко держал за руку едва поспевающего за ним Микаэля. Нет, не того Микаэля Джонатана Моргана, которого он встретил годы назад в тронном зале. Другого.       Значительно повзрослевшего, чьи черты заточились, словно грани бриллианта, с печатью благородного мужа на челе, излучающего энергетику неустрашимого воина и сияющего самодостаточностью познавшего, что есть любить и быть любимым. Его значительно отросшие, иссиня-черные волосы развевались на ветру, голубые глаза сверкали звездами, чистая белая кожа без единого изъяна могла посоперничать красотой с лунным светом. Несмотря на затаенный радостный блеск, этот новый, несомненно, принадлежащий Габи Мика громко ворчал, ругая на чем свет стоит безумного лиса, зачем-то вытащившего его на лед. Хотя у них столько важных дел!       — Что за бессмысленное развлечение! — возмущался Мика, недовольный тем, что его ноги разъезжаются, как у коровы на льду, и до грациозности мужа ему — как до Луны рукой: не достать.       — Да ладно тебе, Мика! Дела подождут, — веселился Габи, притягивая к себе супруга. — Давай потанцуем. Под нашу музыку. Ты же ее слышишь?       — Слышу, — пробурчал Микаэль. — Я ее всегда слышу, — уже мягко и тепло добавил он. И притянул мужа к себе, оставив на его губах невесомый поцелуй. Обнял за талию и смущенно пробормотал: — Габи, я всё еще очень плох в парных танцах. Зачем ты мучаешь меня, несносный лис?       — Не бухти. И ты великолепен во всем, что делаешь. Даже если делаешь это отвратительно плохо, — с лукавой улыбкой бросил Габи.       — Ты просто мастер комплиментов, — хмыкнул Микаэль.       — Расслабься и закрой глаза. Доверься мне, — тихо и проникновенно проговорил Габи. — Потанцуй со мной. Я этого очень хочу. Именно здесь. В моем месте. Это озеро, этот лес — мое убежище. И я хочу, чтобы теперь оно было и твоим.       — Как будто я могу тебе отказать, — едва заметно улыбнулся Мика, лишь приподняв левый уголок.       — Как будто я могу заставить тебя делать то, что тебе не по нраву, — проницательно заметил Габи.       — Можешь, — серьезно произнес Мика. — И я с радостью сделаю. Но ты не станешь. И это лучшее, что в тебе есть — ты меня слышишь. Понимаешь. Доверяешь. И ради тебя я готов жизнь отдать не раздумывая. Если ты будешь жить. И готов умереть бок о бок с тобой. Если другого выхода нет.       — Нет уж, Мика. Лучше пообещай, что никогда не оставишь меня, — возразил Габи. Прекрасно зная даже во сне, что это не пустые слова и не пустые обещания. — Ты не будешь жертвовать собой ради моей жизни. Потому что она будет бессмысленна и бесполезна без тебя. Я это точно знаю.       — Хорошо, мой Лисий принц. Обещаю. Что бы ни произошло, я не оставлю тебя. И даже смерть мне не станет преградой, — с глубоким чувством поклялся Микаэль и прикрыл глаза, покорно отдаваясь на волю Габи, увлекшего его в размеренно-чувственный танец, закончившийся каким-то непредсказуемым образом игрой в снежки и жаркими объятиями в сугробе…       — Габриэль!!! Эй, Лисий принц! А ну выходи! — громкий, гневный рев вспорол тишину спальни Габи, оглушительным цунами прокатившись по коридорам замка. — Тебе не спрятаться от меня, демонов лис! — и эти вопли несомненно принадлежали Моргану.       Габи резко сел на кровати и тряхнул головой, смаргивая остатки вещего сна. Лисы не обладали даром предвиденья, но могли видеть картинки будущего в возможных версиях развития событий. Один из выбранных путей может привести к тому, что увиденное во сне воплотится в реальность.       — Ну же! Бесценный отпрыск рода Адзумаи, где ты?! — очередной разъяренный вопль.       Габи полуобратился и чутко прислушался к звукам, доносящимся откуда-то с третьего этажа замка. Хм, похоже, судя по голосу, Морган изрядно во хмелю. Видать, не особенно-то он торопился отправиться на поиски красного лиса — успел уже напраздноваться по макушечку. В идеальном варианте Микаэль, выиграв турнир (ну, то, что вышло вместо турнира) вообще-то должен был первым делом броситься к Габи — заключать союз, а не нажираться в стельку со своими подданными головорезами.       — Бака, — пробормотал с досадой Габи. — Я сказал четвертый этаж, а не третий.       Он соскочил с кровати, распахнул дверь спальни и обиженно крикнул в темноту:       — Я у тебя над головой, Микаэль!       — А? — видимо, пьяный Морган вздернул голову и, естественно, никого там не увидел. Кроме каменного свода потолка. — А-а-а! Мой господин опять шутки шутить изволят! — взбешенно выплюнул он. — А господин не боится быть подвешенным за ноги?! — взревел он диким зверем. Точно, Неукротимый… придурок.       — Это какие-то ролевые игры? — не удержавшись, фыркнул Габи. — И поднимись уже на четвертый этаж, неразумное дитя!       — Дитя?! — вот же глотка луженая досталась Истинному красного лиса. — Не нарывайся, мой господин! На помощь вам никто не придет! Потому что некому!!!       — Пфф… — Габи цокнул языком и закатил глаза, как любил делать его братец Тео. Прислонился к дверному проему и сложил руки на груди — в конце коридора появился Морган.       Перепачканный с головы до ног копотью и кровью, со слипшимися волосами, в разодранной, клочьями свисающей одежде, волочащий за собой тяжелый, гулко постукивающий при каждом шаге меч. Мрачный, с перекошенным от злости лицом, окруженный пугающей аурой ненависти и презрения. Он надвигался на Габи, словно Жнец, несущий Смерть и Разрушения.       Прелесть какая — Габи склонил голову набок, прикидывая, сколько ж придется потратить очищающих тело снадобий и ароматических эфирных масел, чтобы привести Моргана в более-менее человеческий вид. А вслух спокойно бросил:       — Мы вроде на «ты» перешли. К чему опять это «мой господин»?       — Хах! Потому что это ложь. Ложь и лицемерие, — процедил Морган. — Никогда такой, как ты, не примет на равных такого, как я.       — Позволь дать тебе совет: крайне дурная привычка делать выводы за других, — менторским тоном проговорил Габи. И да, он нарывался. Взбешенный Мика казался красному лису потешным.       — Оу, значит, ты согласен? — лицо Моргана перекосила кривая усмешка.       — На что, попрошу уточнить, — елейно промурлыкал Габи. Всё еще немного издеваясь. Совсем чуть-чуть. Но это было действительно выше его сил — не поддеть мальчишку, изображающего из себя грозного и беспощадного Короля Ноуверлэнда, повелителя отбросов. — Ибо быть подвешенным за ноги я пока не готов. Даже если в этот момент мы оба будем обнаженными ублажать друг друга.       Да, Габи видел такое. В тех книжках из фамильной библиотеки с пошлыми картинками. Думается, кое-кто из его предков, судя по затертости некоторых фолиантов, увлекался подобными постельными играми.       На Моргана сказанное Габи произвело сногсшибательное впечатление — в буквальном смысле. Он споткнулся от неожиданности, выронил меч и замер, не дойдя до Габи пары метров. Да еще вдобавок залился краской по самые уши.       — Ты… ты… Да как ты… — Морган, откровенно смутившись и оттого растеряв всю свою браваду, аж дар речи утратил.       — Ладно-ладно, я понял, — поспешил привести его в чувство Габи. — Подвешивание за ноги отменяется, так?       — Д-да, — пробормотал ошарашенный Морган, явно порядком выбитый из колеи одной только мыслью, что он и этот… Лисий принц… могут заниматься… таким. Голыми.       Ну разве он не прелесть?       — Хорошо, с этим покамест разобрались, — кивнул с деловым видом Габи. — А теперь всё-таки уточни, на что я должен согласиться?       — Стать… моим, — пробормотал Морган, всё больше превращаясь в милейшего Мику.       — Это без проблем, — широко улыбнулся Габи. — Я и так твой. Можем хоть сейчас провести брачный ритуал.       — Что? Что?! — очнулся Морган. Он молниеносно подхватил меч и подскочил к красному лису, который с места не сдвинулся, с любопытством наблюдая за действиями человечка. — Ты опять издеваешься надо мной! Недаром про вас, лис, ходят легенды! О том, какие вы насмешники! — прозвучало почему-то не грозно, а по-детски обиженно. Габи спрятал улыбку и удивленно выгнул бровь:       — Так о чем же ты тогда, Микаэль?       — Союз. Моего королевства с лисьим миром. Ты обещал. Если я выйду из битвы победителем, — очевидно, Морган пришел в себя — его тон стал холодным, а голос созвучен звону кованого железа.       — Ну… — протянул Габи, оглядывая Моргана.       — Так и знал, что это пустое обещание, — с едкой усмешкой оскалился король Ноуверлэнда. — Грош цена всем твоим словам, Адзумаи.       Эй! Вообще-то Габи хотел сказать, что деловой союз — это немного не то, на что он рассчитывал. Брачный ритуал — гораздо интереснее предложение. Но для начала и так сойдет, а этот мальчишка!       — Н-да, — пробормотал Габи. — Хорошим манерам явно некому было тебя обучить.       — О да! — фыркнул Морган, оседлав любимого коня презрения и надменности. — Уж точно некому. Все мои манеры, мой господин, в меня вколачивали тычками, пинками и ударами плетью. Окуная лицом в коровье дерьмо. Сами посудите, откуда ж им взяться у бедного сироты при таком обучении? — он подступил вплотную к Габи, обдав его ужасающей смесью мерзких запахов, насквозь пропитанных винными парами. Красный лис почти незаметно поморщился, но Морган это цепко заметил. И ерничая продолжил: — Как вы там сказали? Красота в глазах смотрящего? Ну так, смотрите, мой господин. Что, уже не по нраву такая красота? Изъеденная оспой, пропитанная всей мерзостью этого мира, утопленная в крови и боли… Ну! Отвечайте!!! — проорал он.       Габи тяжело вздохнул — всё-таки будет непросто: слишком много зла и тьмы видел его Истинный, чтобы сразу уверовать в добро и свет, которые хотел подарить ему красный лис. Поэтому Габи подался вперед и осторожно прикоснулся к сухим и обветренным губам Микаэля. На поцелуй он не ответил — ни одну, не две секунды спустя. Просто стоял, застыв истуканом от непонятного ему действия лиса, и настороженно смотрел. Глаза в глаза. Теплый оттенок голубого Габи против ледяного синего Микаэля. И только выдержав этот взгляд, красный лис ощутил, как губы Микаэля дрогнули и раскрылись.       Ответил. Он ответил на поцелуй пары.       — Ты не дослушал, — прошептал сквозь поцелуй Габи. — Я согласен на деловой союз. Но еще больше я хочу заключить с тобой союз иного толка. Я хочу, чтобы ты стал моим мужем. И, пожалуйста, больше никогда не сомневайся в моих словах. Если я говорю, что вижу твою красоту — значит, так оно и есть.       — Хотел бы я тебе верить… — глухо, задушенно проговорил Микаэль. И в этот момент в его глазах промелькнуло нечто столь мощное по силе и накалу чувств, что Габи захотелось заключить его в объятия и никогда не отпускать.       Но заключить в объятия пришлось по другой причине — Морган вдруг сошел с лица, побледнев до состояния трупа, пошатнулся и, потеряв сознание, едва не рухнул кулем вниз. Едва — Габи успел его подхватить на руки.       — Бака! — выругался Габи, с одного прикосновения считав состояние Микаэля — он был ранен. Довольно серьезно. И этот упрямец, лишь бы не показать своей слабости, остался праздновать победу с подданными! Чтобы затем демонстративно отправиться к Габи — заявлять права победителя на свой приз. Упорно прикрываясь маской грозного короля.       Габи аккуратно уложил Микаэля на кровать и бережно раздел, встревоженно осматривая его тело. Ран было много — большей частью мелких и крупных царапин, но одна выглядела пугающей — на боку, где кровь насквозь пропитала ткань лохмотьев. Пожалуй, над мастерством Истинного поработать придется больше, чем полагал красный лис. Допустить такую рану — серьезная ошибка. Габи наложил ладони на это место и прикрыл глаза, сосредоточившись на своей энергии жизни, и направил целебный магический поток в тело Микаэля. Отчего раны прямо на глазах стягивались и заживлялись.       — Так-то лучше, — удовлетворенно произнес Габи. Убрал со лба пряди волос, разгладил морщинки на челе — лицо Мики тут же расслабилось, дыхание выровнялось.       — Мой… господин… — устало прошептал Микаэль, с трудом приоткрыв глаза.       — Спи, — приказал ему Габи, проведя ладонью над его лицом — глаза Мики закрылись, а выражение стало мягким и беззащитным. И сразу проступило чистое, невинное, совсем еще мальчишеское.       — Мое сокровище, — улыбнулся Габи, залюбовавшись таким Микаэлем. — Ты еще прекраснее, чем я думал.       Красный лис с легкостью подхватил Мику на руки и отнес в купальню. Щелчок пальца — и ванная наполнилась горячей, благоухающей лечебными травами и ароматическими маслами водой. Габи погрузился в исходящую паром глубину, с комфортом устроив в своих объятиях смешно посапывающего Микаэля. Положил его голову себе на плечо и принялся неторопливо омывать его тело, стирая с него следы въевшейся грязи и крови, счищая с кожи всё то, что портило ее нежную, природно-естественную белизну.       Воистину приятнейшее занятие из всех доставляющих радость!       Габи скользил ладонями по крепко сбитому, упругому телу, наслаждаясь прикосновениями к четким рельефам мышц. Пускай Мика был и невысокого роста, но его стройности и гармоничным линиям ладно скроенной фигуры могли бы позавидовать первые красавцы человеческого мира. Неправильно пользоваться ситуацией и бессознательным состоянием Мики, но Габи не мог отказать себе в удовольствии лишний раз огладить его и приласкать самыми кончиками пальцев, порхающими бабочками задевая очистившуюся атласную кожу. Ну и заинтересованно осмотреть достоинство, примериваясь к его длине.       А почему бы и нет? В конце концов, Габи не сомневался, что когда-нибудь они с Микой доберутся до пикантных книжек из библиотеки и опробуют их советы и рекомендации в деле. Ничего стыдного в этом нет. Если по любви и согласию.       Согласию… Поэтому Габи, приструнив внутреннего зверя, отдернул руки, уже потянувшиеся не только осмотреть, но и потрогать заинтриговавший его «нефритовый стрежень», пока правда больше напоминавший сморщенный кожаный мешочек, сокрытый в густой поросли паховых волос. Вот от чего точно стоит потом избавиться. Сейчас же достаточно и этого преображения.       Габи прижался щекой к чистым, ставшими словно шелковистыми, волосам Микаэля и крепче его обнял, игнорируя реакции собственного тела на близость Истинного. И тихо, низко заурчал от накрывшего его умиротворения — красный лис почувствовал размеренное биение сердца своего человечка и оттого угомонился сам.       Получасом позже Габи вновь перенес Мику на кровать и пристроился рядом, укутав его девятью хвостами. Так ничто не потревожит его сон, и ни одна опасность не будет ему угрозой. Повозил носом возле его шеи, вбирая в себя запах пары, и оставил несколько легких поцелуев на его челе и щеках и один — на теплых губах. Безмятежно выдохнул и закрыл глаза.       Проснулся Габи вновь не по велению взошедшего на небосвод солнца, а от легких, едва слышных шорохов. Чуткое ухо лиса тут же уловило, что в спальне, по крайней мере, несколько человек. И проникли они сюда не с добрыми намерениями.       Габи хотел было подскочить, чтобы ринуться на защиту Микаэля, как услышал его тихий командный шепот:       — Забирайте всё, что найдете. А я прослежу, чтобы глупый лис нам не помешал.       Ах вот как! Пока Габи витал в сладких сновидениях, Морган решил его… ограбить? И… эммм… связал? Габриэль отчетливо почувствовал не просто путы, а магические верви, способные сдержать на некоторое время даже силу красного лиса. Наверное, поэтому он их не почувствовал и на пробуждение Микаэля не среагировал.       Оу, да ладно! Габи крепче смежил веки, совершенно не собираясь останавливать Микаэля и его головорезов, нагло подчищающих шкатулки с драгоценными украшениями и сундуки с богатыми одеяниями. И, надо полагать, эти оборванцы уже добрались до сокровищницы с золотом в смежной комнате.       Не то чтобы род Адзумаи от этого возмутительного поступка мог хоть как-то обеднеть, но… Но Микаэль поступил так, как мог, хотел и должен был поступить. Толика внимания и участия не заставят его с ходу проникнуться доверием, а все остальные чувства, что могли всколыхнуть его душу от близости Габриэля, можно и затолкать поглубже, как дурные и вредоносные.       Поэтому Габи просто продолжал лежать в кровати, изображая спящего, отнюдь не собираясь сейчас тратить силы на разрыв вервей и драку с Истинным. Интуиция подсказывала — еще успеется. Этот зарвавшийся мальчишка, пока не узрит подлинную мощь красного лиса, уважением к нему не проникнется и чувствам не покорится.       Пусть берет что вздумается, если еще не понял — золото и побрякушки не сделают его счастливым. Хотя откуда ему знать, верно?       А затем произошло нечто, отчего сердце Габи сбилось с ровного ритма и ускорило бег.       Микаэль подошел к кровати и склонился над Габи — красный лис чувствовал, как тот въедливо вглядывается в его лицо. Словно хочет запомнить каждую его черту, впитать в себя самый крошечный нюанс. Следом мозолистые, шершавые подушечки пальцев деликатно коснулись щеки Габи и нежно ее огладили.       — Хотел бы я тебе верить, мой господин, — прошептал Микаэль. — Но извини. Не верю. Спасибо, что подлатал — так мило с твоей стороны, — зло и едко. Как обычно, в общем.       И Морган стянул с безымянного пальца Габи фамильное кольцо, стоящее дороже, чем всё золото и драгоценности, что могли вынести отсюда его головорезы. А вместо него, будто в насмешку, надел дешевенькое медное колечко с фиолетовыми прожилками.       — Ты хотел брачный союз, глупый лис? — с издевкой произнес Морган. — Считай, мы его заключили — прими мое колечко в обмен на твое. И прощай навеки, Габриэль из рода Адзумаи, — прошипел он, в следующее же мгновение вихрем исчезнув из спальни.       Габи дождался, пока замок опустеет, и открыл глаза. Силой энергии жизни разорвал магические верви и растер чуть затекшие конечности. И тут Габи озарило, отчего он фыркнул, едва не расхохотавшись.       — Бака! — заливался от смеха Габи. — Воистину инстинкты сильнее твоего разума, Микаэль. Ты только что сам установил связь Истинных… Мы же теперь действительно супруги… Ахахаха!       Да-да-да, Микаэль Джонатан Морган лично, шаг за шагом, выполнил все условия заключения брачного союза, существовавшие на тот момент в уставе рода Адзумаи. Влез в турнир за право заключить союз и вышел из него победителем, доказав, что достоин своей пары — первое. Заявил права на Габи, явившись в его покои ночью и попросив: «Будь моим» — второе. Ответил на поцелуй Истинного — третье. Принял совместное омовение очищения — четвертое. Обменялся с ним венчальными кольцами, а украденное кольцо было именно венчальным — пятое.       И то, что в процессе присутствовало некоторого рода недопонимание, незначительные пустяки. Как и то, что незнание правил ритуала брачного единения душ не может помешать ему состояться. В итоге Микаэль, похоже, действуя на уровне интуиции и инстинктов, приложил все усилия к тому, чтобы Габриэль из рода Адзумаи стал его супругом.       Оставалось только скрепить брачный ритуал телесной близостью — раз. Поставить метку рода Адзумаи на шее Микаэля — два. Но это уже обязанность Габи, и он не собирался с ней затягивать.       — Прощай навеки? — припомнил последние слова Микаэля красный лис. — Пфф… Вот тут ты просчитался, свет мой. Увидимся мы гораздо раньше, чем минет вечность.