Лисьи истории. Неукротимый

      Красный лис, конечно же, рвался в тот же день отследить Истинного — он нетерпеливо дергал за красную нить, ведущую к нему, поскуливал и тявкал. Ведь чего проще! Догоняешь, нападаешь, заваливаешь, кусаешь, овладеваешь! А потом валяешься рядом с вкусным, сладким человечком в сочной траве пузом кверху, нежишься на солнышке, лижешься, снова сцепляешься в брачном ритуале — для закрепления метки. И можно на совместную охоту!       Но у человеческой ипостаси Габриэля имелись другие планы насчет Микаэля — меньше всего Габи хотел давить на него. Установление связи Истинных — процесс сложный, и ее сила и крепость зависят во многом от того, насколько каждый из пары готов ее принять. Добровольно. По велению и разума, и сердца. А не только инстинктов, следование которым не всегда приносит благо. Только так можно получить в партнеры преданного, любящего и тонко чувствующего свою половину спутника жизни.       Не должно быть страха и сомнений, ломки и неуверенности, барьеров и предрассудков. А у Микаэля напротив каждого пункта стояла жирная галочка — рядом с Габи им двигали инстинкты, но разумом и сердцем он отрицал свою пару.       Не верил и не доверял. Это больно осознавать и еще больнее чувствовать — после заключенного по неосторожности Микаэля брачного союза Габриэль каждой клеточкой ощущал эту боль. Боль отрицания и неверия Истинного. Но он потерпит.       Осознанный выбор.       Габи хотел, чтобы Мика сделал осознанный выбор.       И верил, что он его сделает. В пользу Габи, безусловно, ибо не в натуре красного лиса предаваться унынию и ложным страданиям. В натуре красного лиса действовать. Или его имя не Габриэль из рода Адзумаи.       Габи влюблен по самые кончики острых ушей. Габи очарован своей парой. Габи полон воодушевления. Габи намерен завоевать любовь и доверие Микаэля.       Именно поэтому он не сорвался вслед за Истинным в тот же день — Моргану нужно время… Впитать в себя события прошедшего дня и ночи, прочувствовать заново каждую деталь и нюанс знакомства с Лисьим принцем, обдумать его, расставить, пускай даже криво и косо, в своей голове по нужным полочкам, чтобы затем… Чтобы затем утонуть в странных и пока не понятных ему чувствах, отчего-то заставляющих думать о прекраснейшем Габриэле постоянно.       И да, ложной скромностью Габи тоже не страдал, поэтому «прекраснейший» — это еще преуменьшение. Габриэль из рода Адзумаи очень хорошо осведомлен о силе собственной привлекательности. Спроси первого встречного в любом из трех миров, кто имел честь лицезреть лично Лисьего принца, и он подтвердит, что нет существа красивее, чем красный лис.       Правда, благодаря мудрости, данной Габи божественным Инари, глава рода Адзумаи очень хорошо был осведомлен еще кое о чем: красота не сделает его счастливым. Ее одной недостаточно, чтобы приручить Мику. Это, скорее, препятствие — Микаэлю, в которого с детства побоями и жестоким обращением вбивали мысль, что он грязь под ногами, почти невозможно принять мысль, что такое совершенное существо, как Габи, может им заинтересоваться.       А если и может, то только с одной целью — посмеяться над ним и унизить. Поэтому задачка перед Габи стояла непростая — доказать Микаэлю, что он настроен серьезно. И серьезность его намерений заключается именно в уважении.       Уважении любого выбора Микаэля. А затем Габи, конечно, собирался показать все преимущества связи с Лисьим принцем. В конце концов, он сильнейший воин огня, глава влиятельного знатного рода и не просто так имеет девять хвостов. Умный, легкий характером и нравом, страстный, внимательный, заботливый… Завидный супруг на секундочку!       С этими вдохновляющими мыслями Габи вернулся к делам рода, требующим его участия, и к службе во имя безопасности лисьего мира, которую так же никто не отменял.       — Мне не нравится этот жалкий человечишка, — сквозь зубы, с откровенным пренебрежением проговорил Теолин, отдернув руку от пальцев Габриэля. Это первое, что он произнес вместо приветствия, едва дотронувшись до ладони красного лиса. И, естественно, сразу считав новость о его Истинном. И увидев его.       Тео примчался в родовое имение Адзумаи сразу, как только почувствовал, что старший брат пересек границы лисьего мира и вернулся домой. Наверняка затем, чтобы узнать, нашел ли Габриэль союзника среди людей. Ну и потому, что скучал. Точнее, в первую очередь потому, что тосковал по брату, а во вторую — всё остальное. Нахождение в разных мирах значительно ослабляло их родственную связь, а братья редко расставались надолго. Обычно Тео повсюду следовал за Габи, но сейчас им пришлось разделиться: Теолин остался следить за порядком в лисьем мире, Габриэль выполнял свою миссию в человеческом.       — Оу, братец! Как будто мне есть дело до твоего «не нравится», — фыркнул со смешком Габи, намеренно открыв Тео свой разум и допустив в чертоги воспоминаний. — Думается, премудрому Инари лучше знать, кто может понравиться мне. И кто мне подходит. Ты тут ни при чем, — и он, махнув хвостами, отправился в столовую. Габи устал и проголодался. Препираться с Тео сейчас у него не было настроения. Может, позже. После сытного обеда.       — Воину огня не подходит в качестве пары человек. Да еще такой… грязный. И подлый. Вор, — недовольно дернув подбородком, бросил ему в спину Тео.       Габриэль остановился. Развернулся к Теолину лицом. Выдержал весомую паузу.       — Вот поэтому ты и не достигнешь девятого уровня мудрости Инари, — припечатал он поучительным тоном, проигнорировав полную презрения фразу брата. — Пока будешь смотреть на оболочку, а не проникать в суть и сущность.       Теолин вспыхнул, гневно сверкнув глазами, но в следующее же мгновение потух и опустил голову, покорно принимая наставление старшего брата.       — Прости, — едва слышно пробормотал Тео. — Я не имел никакого права так отзываться о твоем Истинном. Просто…       — Просто ты беспокоишься обо мне, — договорил за него Габи и раскрыл объятия. Тео, вскинув голову, помедлил буквально мгновение и с ощутимым облегчением, проявившемся на его лице, крепко обнял старшего брата.       — Он есть свет, — прошептал на ухо Теолину Габриэль. — Мой свет. И ты примешь его, как полагается брату. Примешь с открытой душой моего мужа, партнера, побратима и нашего будущего союзника.       — Что? — Тео резко отстранился от Габи.       — Микаэль Джонатан Морган — тот, кто станет не просто моим супругом. Он будет нашим союзником в мире людей, — отчеканил Габриэль. — И если ты не хочешь верить брату — значит, подчинишься приказу главы рода, Теолин Адзумаи, — сказал — как отрезал.       Иногда Габриэль мог быть и таким: строгим, суровым, жестким и бескомпромиссным. Иначе в лисьем мире давно воцарился бы хаос.       — Да, мой господин, — скрипнув зубами, смиренно и подчеркнуто официально отозвался Тео. — Еще раз прошу прощения, что проявил неуважение к Истинному главы рода и усомнился в правильности его выбора союзника. Я могу идти, мой господин?       — Нет, — Габи склонил голову набок. — Сначала ты отобедаешь со мной, Тео, прекратишь дуться на меня, словно дитя малое, и расскажешь последние новости. А сейчас признаешь, что скучал и рад меня видеть.       Тео кипел и бурлил, как недоваренная каша в походном котелке. Габи выжидающе на него смотрел, тщательно пряча улыбку. Он знал брата лучше, чем самого себя. И любил больше, чем самого себя. Братские узы отличаются от связи Истинных, но равны по ценности и важности. Габи знал, что Тео вряд ли примет Микаэля так, как ему хотелось бы. Он еще молод, вспыльчив, непримирим в суждениях и упрям. Но если поймет, что Габи счастлив, молча проглотит свое недовольство «недостойным Истинным». И поддержит. Несмотря на все свои «не нравится».       — Я скучал, — сдался Тео. — Когда тебя нет рядом, у меня сердце не на месте.       — Я тоже скучал, бака, — светло и радостно улыбнулся Габи.       Двумя часами позже, когда они уже сидели в роскошно обставленной гостиной имения и неспешно наслаждались выдержанным вином из долины рода виноделов Хасэгава, Габи произнес:       — Тео, я знаю, что нашел лучшего из всех возможных союзников среди людей. Микаэлю еще многому надо научиться, но у него неисчерпаемый потенциал. Веришь или нет, это будущий воин света. Я почувствовал это в нем.       — Но есть одно «но». Верно? — прозорливо уточнил Теолин.       — Да. Есть, — согласно кивнул Габи. И грустно вздохнул: — Этот маленький человечек видел слишком много зла. Он никому не верит. Мне нужно время, чтобы это исправить.       — Габи, у нас может не быть этого времени, — проговорил Тео. — Твой Истинный уже инициировал брачный ритуал — просто заверши его и поставь метку. Если ты считаешь, что он тот союзник, который нам нужен, то он нам нужен прямо сейчас! На границах неспокойно. Демоны уже не таятся. Война на подходе.       — Я знаю, — Габи взболтал вино в бокале и сделал глоток. Посмотрел в упор на брата и тоном, не терпящим возражений, заявил: — Но я не поставлю ему метку, пока он не попросит об этом сам.       Тео молча выдержал этот взгляд и лишь затем кивнул.       — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вот и все, что он сказал.       Габи был уверен, что знает. Поэтому выдержав паузу в несколько недель, вернулся на земли людей. Ничуть не сомневаясь, что супруг его, о звании супруга даже не подозревающий, появление Лисьего принца в мире человеков тут же почувствовал.       И Габи собирался нанести ответный визит — в конце концов, имел право явиться без приглашения, проигнорировав пожелание почти мужа не видеться вечность. Тот, если что, первым начал, вломившись на горе-турнир, прорубая себе путь мечом и топором. Хах! Габриэль тоже так умел… ходить в гости.       Но для начала он сходил в другие гости по законам этикета, а не по варварским правилам: навестил всех более-менее могущественных правителей людского царства, чтобы убедиться в верности своего решения — ему действительно нужен в союзники Морган. Даже если бы тот не был его Истинным — Габи выбрал бы именно этого презираемого всеми короля оборванцев. Он силен, очень силен по сравнению с прочими людишками, а еще честен. Честен в своей ненависти. В своих мотивах.       Он прямо заявил, чего хочет: признания, власти, уважения. Даже если добьется этого уважения страхом — построит свою империю на костях и утопит в крови. Подавить, подмять, уничтожить — вот цель. Никакого лицемерного благородства и льстивой учтивости с ножом за пазухой.       Короче, всей той гадостью, которой были пропитаны насквозь разговоры Габи с человеческими правителями: много слов — ни капли искренности. Хотя мотивы у каждого из них те же, что и у Моргана. Заполучить в союзники Лисьего принца, чтобы заявить о своем могуществе и власти.       Скукота какая. И не то чтобы Габриэль собирался позволить кому-нибудь из них осуществить свой план. Даже Микаэлю. Особенно Микаэлю — эту душу можно спасти. И направить по пути подлинного Предназначения.       Этим Габи и собирался заняться, с чувством выполненного долга отправившись в тайное пристанище Моргана, которое для него, безусловно, не было таким уж тайным. И появился, конечно же, эффектно — посреди пира оборванцев, окруженный языками пламени, с развевающимися волосами, грозно помахивающий хвостами, с родовым мечом, слепящим сиянием стали, наголо. Да-да, Габи питал слабость к театральным жестам, ну и опять-таки: как он мог отказаться от возможности лишний раз произвести неизгладимое впечатление на Истинного?       И надо сказать, произвел, ага.       Пристанище Моргана, запрятанное в чаще дремучего леса, внешне представляло собой что-то вроде сколоченного наспех деревянного двухэтажного сруба с убогим постоялым двором, вокруг которого лепились шалаши и палатки. Король Ноуверлэнда редко задерживался на одном месте и вел кочевой образ жизни, но иногда оседал на несколько месяцев в понравившемся ему месте. Найденная в лесу в ходе странствий лужайка с озером приглянулись Моргану — поэтому здесь был разбит лагерь, а для него лично построен этот… это… в общем, строение.       Которое… эмм… немного развалилось, не выдержав энергии силы красного лиса, когда Габриэль с апломбом появился в просторном зале на первом этаже, где, собственно, и пировали подданные короля оборванцев. В общем, это выглядело даже комично: вовсю веселящиеся человеки как сидели, стояли, танцевали, предавались плотским забавам — так и замерли. Больше от изумления, чем от страха. Испугаться они еще попросту не успели.       А по центру всего этого вакханального натюрморта, застывшего картиной маслом, возвышался ошарашенный Морган, восседавший на откровенной пародии королевского трона. Вот что-что, а в чувстве юмора ему точно не откажешь — Габи заценил тонкую насмешку над правителями, даже нужду справлявшими в золотой горшок, инкрустированный драгоценными камнями. Да и во всем убранстве зала чувствовалась ирония короля оборванцев — оно самым нелепым образом копировало его собственный тронный зал во время турнира.       — Какого… черта? — только и смог в итоге вымолвить Морган, осознав, что от его избушки без курьих ножек одна целая стена осталась, и та, того и гляди, сейчас рухнет.       — Эмм… Перестарался, да, — покаянно пробормотал Габи, оглядываясь. И на всякий случай прикрутил пламя — не хватало еще вдогонку пожар здесь устроить.       — У вас есть ровно минута, мой господин, чтобы объясниться, — прошипел Морган с очевидной угрозой в голосе, подорвавшись со своего импровизированного трона и обнажив меч.       — И что будет потом? — с любопытством спросил Габи.       — Кто-то умрет? — предложил свой вариант Морган, хищно оскалившись. Его подданные в этот же момент очнулись и окружили вторженца плотным кольцом. Напугали ежа голой жо… Так, ладно, Габи не собирается хамить.       — Я бы не хотел, чтобы этот «кто-то» умер, — поделился своими переживаниями Габи, выразительно посмотрев на Моргана: смерть Истинного в его планы точно не входила. Ни в каких вариациях. Вот отшлепать его можно. За украденное и трюк с магическими вервями. Золота Габи не жалко, а вот связанным он предпочел бы оказаться только в одном случае — обнаженным и со своей парой наедине. В постели. И да, те книжки — более чем поучительные и занимательные: Габи много полезной информации из них почерпнул и очень-очень хотел бы применить ее на практике.       — О, а вы, как я посмотрю, всё веселитесь, мой господин, — опасным тоном произнес Морган, спускаясь с возвышения, на котором кособоко ютился его «трон».       — Нет, веселитесь тут вы, — Габи обвел рукой то, что осталось от зала — кое-где еще стояли столы со снедью и кувшины с вином. — И, предполагаю, пир этот устроен за мой счет. А меня не пригласили. Обидно.       — Простите милосердно, мой господин, — ерничая, проговорил Морган. — Благодарю вас великодушно за вашу щедрость — мои подданные подняли не одну чарку вина в вашу честь, — среди головорезов прокатился смешок одобрения. — А насчет приглашения… Негоже такому изящному и благородному господину находиться среди такой невежественной, не заслуживающей даже дышать одним воздухом с ним, черни.       — Ах, право слово, Микаэль, — игриво отмахнулся Габи, — ты слишком преувеличиваешь степень моего изящества и благородства. Я отнюдь не против повеселиться в компании друзей своего стыдливого мужа, сбежавшего со свадьбы, которая так и не состоялась, — и он кивнул на фамильное венчальное кольцо рода Адзумаи, сверкнувшее гранями рубинов на пальце Моргана. — Про первую брачную ночь вообще молчу, — обиженно добавил красный лис.       Та-да! Немая сцена.       Морган снова выпучил глаза и застыл истуканом. Его подданные боялись шевельнуться по другой причине — предчувствуя бурю, которая вот-вот грянет. Как только их король переварит услышанное, придет в себя и… И откашляется. Габи щелкнул пальцем и услужливо протянул Микаэлю кубок с водой.       — Муж? Муж?! — взорвался Морган, откинув в сторону руку Габи. — Проклятый, гнусный Лисий принц! Опозорить меня удумал? Перед моими подданными решил унизить? Тебе это с рук не сойдет! Ты и я! Сейчас! Один на один! Честный бой. Насмерть. Без права на пощаду!       — Пресвятой Инари, что ж ты такой шумный, — вздохнул Габи. — Только это глупо — биться насмерть. Давай на желание. Это выгоднее сделка.       — Хах? Боишься умереть? — презрительно прищурил глаза Морган. Какой же он тугодум — хуже Теолина!       — Боюсь, что с подобными ставками так и не дождусь первой брачной ночи. А у меня вообще-то тоже еще никого не было, и никто не сорвал мой цветок невинности! — привел весомый аргумент Габи.       После чего он имел возможность насладиться видом Микаэля, стремительно и мило покрывающегося красными пятнами смущения. Или гнева. В любом случае — очаровательное зрелище!       — Желание, значит? — процедил сквозь зубы Морган. — Хорошо. Бьемся до первой крови. И если ты проиграешь, то официально заявишь всем владыкам в трех мирах, что сдался мне на милость, потому что никого нет сильнее Микаэля Джонатана Моргана. Отдашь мне свои земли и замок, принадлежащие тебе в нашем мире. И заполнишь каждый из сундуков, а их там у тебя ой как много, золотом и драгоценными камнями. И уберешься навсегда, я подчеркиваю, навсегда в свой лисий мир!       — Ну, так себе желание, — фыркнул Габи.       — Уж какое есть, и ты его сдержишь! — рявкнул Морган. — Потому что поклянешься на крови выполнить его!       — Значит, поклясться на крови? Выполнить твое желание? — лукаво улыбнулся красный лис. — Ладушки, — просто согласился он. — Клянусь выполнить твое желание. Если проиграю. Но тогда и ты сделай то же самое. Потому что если выиграю я, ты официально признаешь себя моим мужем. И мы сегодня же завершим ритуал брачной связи. Обещаю — я буду нежным.       — По рукам, — проскрипел Морган, сузив глаза. — Прочь! Разойтись! — это он уже крикнул своим подданным. Затем замер напротив Габи и тихо произнес: — Никаких правил. Кроме одного: магию не использовать. Так мы действительно будем равны.       «Охохо! — подумал про себя Габриэль, возвращаясь из полу-формы в человеческое обличье и скручивая огненные волосы в тугой пучок на макушке. — Даже так мы не равны, бака, но да ладно. Сам захотел».       Вслух же Габи бросил:       — Как скажешь, — и мгновенно увернулся от внезапного выпада Моргана.       Если бы во время боя у Габи был шанс отвлеченно порассуждать, он сравнил бы их схватку с воинственным танцем, исполненным несублимированной сексуальной энергии, сродни звериному гону. До того дико и красиво. Но порассуждать у Габи времени не нашлось — он любовался Микаэлем.       Хорош мальчишка! До чего же хорош! Дерзкий, нахрапистый, верткий, гибкий, стремительный. Габи не нападал — только отбивался, ловко уворачиваясь от всех атак Истинного. Если бы он всерьез вступил в бой — Морган не продержался бы и минуты. Нельзя равнять силу красного лиса и человеческого мальчишки, пускай и с таким мощным потенциалом. Раскрыть-то его еще некому было — Микаэлю бы в наставники учителя Габи и Тео! Тогда был бы другой разговор, но Габи хотелось посмотреть на него в действии, найти огрехи техники и слабые места, чтобы знать, где и что надо исправлять.       А еще ему нравилось просто смотреть на Мику — яростного в бою, словно разбушевавшаяся стихия. Глаза горят, метая молнии, на щеках — лихорадочный румянец, кровь разгоряченным потоком несется по венам, сердце стучит с бешеным азартом. И нападает так, будто не ранить хочет, а к стенке прижать и губы поцелуем заткнуть. Кусачим, злым, страстным.       Атака за атакой — с напором, достойным прославленных воинов лисьего мира. Габи, грациозно отбивая каждую из них, кружил вокруг Микаэля, подмечая в его движениях каждый шаг, каждый взмах рукой, каждый поворот головы. Волнующе красиво и горячо! Возбуждающе горячо! Как же слепы те, кто не разглядел в Микаэле эту красоту! И она вся, вся достанется Габи!       — Дерись! Дерись! — взвыл Морган с досадой. — Бейся по-настоящему!       — О, а ты так хочешь мне проиграть? — улыбнулся Габи, увернувшись из-под взмаха меча Микаэля и на мгновение прижавшись к нему всем телом.       — Ненавижу тебя, гнусный лис! — прорычал Морган, отскакивая.       — Я тоже тебя хочу, — хохотнул Габи, откинувшись назад и прогнувшись в пояснице — сталь меча Моргана полыхнула и прошлась прямо над его лицом. — Неплохо, — с легким удивлением отметил красный лис. Хороший выпад, грамотный. Но и только: Габриэль танцующей походкой обогнул Микаэля и, не удержавшись, легонько щелкнул его по носу.       — Ты! Ты просто смеешься надо мной! Каждый раз! — разъяренно выкрикнул Морган, замерев напротив Габи. Тяжело и рвано дыша.       — Нет, Микаэль. И не думаю, — серьезно произнес Габриэль. — Я всего лишь тебя дразню. Немножко. Совсем чуть-чуть, — пожав плечами, с хитрой улыбочкой добавил красный лис.       Морган с рычанием ринулся на него, но в этот раз Габи и не думал уходить от атаки. Все, что хотел, он увидел. Сражаться ему тоже надоело. Поэтому в тот момент, когда Микаэль замахнулся, он замер на месте и опустил свой меч. Все это произошло в считанные мгновения, и Морган едва сдержал силу удара — иначе голова Габи слетела бы с плеч. Лезвие замерло вровень с шеей красного лиса, слегка ее порезав — по белоснежной коже заструилась кровь.       — Зачем? Зачем ты это сделал? — не веря глазам своим, страдальчески сведя брови к переносице, прошептал Морган. Его как приморозило: он неподвижно стоял, прижимая лезвие меча к шее Габи и с ужасом смотрел на кровь, стекавшую на белую тунику лиса, превращая ее в красную.       — А разве ты не хотел победить? — также шепотом спросил Габи. — Поздравляю.       — Это не та победа, что мне нужна, — прошипел Морган. — Какая честь выиграть в нечестном бою?       — А зачем тебе эта честь? — склонив голову набок, поинтересовался Габи. — Твои подданные увидели, как ты победил самого Лисьего принца, и никто теперь не усомнится в твоей силе. Ты получишь власть и признание всех трех миров. Получишь мой замок и несметное богатство в придачу. Избавишься от меня. Разве ты не этого хотел, Микаэль?       Морган поднял голову и загнанно взглянул в глаза Габриэля.       — Ты… Ты сильнее меня. Я это знал. Сразу знал. Еще тогда, когда впервые увидел тебя в замке, — растерянно пробормотал Микаэль. — Ты… ты не мог проиграть, — почти жалобно добавил он. — Я устал постоянно думать о тебе. Устал мечтать. Может ли быть такое, что ты и я… Эти мысли выматывающие — они уничтожают меня. Делают слабым. А если я не могу быть сильным, то… Я хотел умереть — ты не дал, отказавшись биться насмерть. Но и забрать себе — не захотел, проиграв мне. И кто ты после этого, как не насмешник?       — Мика, глупый ты мальчишка, — ласково проговорил Габриэль. — Я сдался, потому что никогда не буду драться с тобой всерьез, но только тебе я готов проиграть, понимаешь? Ты победил. Неважно как. У тебя есть желание, которое я обещал выполнить. Это просто желание. Я не озвучил, какое именно, когда дал тебе клятву.       — Хитрый лис, — слабо хмыкнул Микаэль, жадно вглядываясь в лицо Габи. Словно выискивая там фальшь или злую насмешку. И не находя.       — С тобой нельзя иначе, — улыбнулся Габи. — Итак, еще раз. Желание, Мика. Оно может быть любым. Так чего на самом деле ты хочешь, свет мой?       Микаэль сглотнул. Опустил взгляд на свой меч, до сих пор прижатый к горлу Габи, и рывком отбросил его в сторону. Вздернул голову, полоснул синими глазами и прижался к губам Габриэля своими. Жесткими, обветренными, но такими горячими и желанными.       Упоительный поцелуй. Идеальный.       Посреди глухого леса. Под полотном звездного неба. Перед толпой оборванцев. Под оглушительный грохот таки рухнувшей стены.