Лисьи истории. Неукротимый

      Габи отчетливо помнил, что ему снилось нечто очень приятное, но суть сна ускользнула от него, как только по прикрытым векам щекоткой пробежались шаловливые лучи солнца. Внутренний зверь тут же зашебуршился, вкусно зевнул и довольно тявкнул, призывая поскорее начать новый день. Габриэль ворчливо от него отмахнулся и неохотно приоткрыл глаза…       Замок — он спал на кровати, в спальне, в своем человеческом замке!       События вчерашнего вечера хлынули потоком, и Габи, мгновенно распрощавшись с остатками сладкой дремы, подскочил на кровати, оглядываясь.       Последнее, что он помнил: как перенес Микаэля на кровать, обложил его подушками и закутал в одеяла, а сам пристроился на краю — охранять покой Истинного. Но охранник из него, видимо, вышел так себе, раз Габи и его внутренний зверь (!) преспокойненько задрыхли. Что за невидаль?       Габриэль уже во второй раз терял контроль над собственными инстинктами — обычно красный лис спал чутко, реагируя во сне на малейшее дуновение ветра: муха рядом не проскочила бы. Ну, если бы мухи представляли собой хоть какую-нибудь угрозу. В итоге в первый раз он проснулся, обмотанный магическим вервием, а сейчас… Сейчас Габи сидел один в спальне, упустив пробуждение Мики!       Но зверь лишь снова лениво зевнул, потянулся и принялся вылизывать лапу — значит, Микаэль был где-то здесь и в порядке, раз красный лис ничуть не обеспокоился его отсутствием в спальне. И все-таки занятно выходит: Габи и его зверь настолько сильно доверяли Мике, что полностью расслаблялись в его присутствии.       «Он не может и не станет мне вредить — вот почему, — улыбнулся своим мыслям Габриэль. — Что бы этот мальчишка ни говорил и ни делал — зверь ему доверяет!» Красный лис в подтверждение его слов согласно тявкнул и преданно вильнул хвостами. Ведь если подумать, Габи в тот раз слишком быстро расправился с магическим вервием и даже не почувствовал малейшего оттока сил — путы были ослаблены! Да и на бой Мика его вызвал, будучи уверенным, что не победит и никак не заденет лиса. Габи вспомнил ужас в глазах Микаэля, когда он слегка поранил ему горло.       «Мика, мой славный глупый человечек», — и Габриэля накрыло волной тепла и нежной любви. Он подскочил в воодушевлении с кровати, прошелся по покоям, разминая конечности, и замер, умиленно созерцая открывшуюся ему картину. На туалетном столике уже стояли деревянная кадка с горячей водой и кувшин, рядом лежали чистые, благоухающие ароматической водой куски льняной материи для обтирания и всё необходимое для утреннего омовения. По центру был накрыт стол для завтрака: молоко, хлеб, сыр, зелень, овощи и фрукты. Простая еда, лишенная изысканности, но Габи не променял бы ее ни на какую другую — разве можно отказаться от подношений Истинного?       Ответа не пришлось долго ждать — в следующее же мгновение Габи услышал шаги, тяжелая дубовая дверь спальни скрипнула, и в проеме показался Микаэль, прижимающий к груди корзину со свежими куриными яйцами.       — Ты… Вы… — похоже, Мика не ожидал увидеть Габи уже проснувшимся. — Доброе утро, мой господин, — наконец вполне связно и уважительно произнес он, поклонившись. Выглядело бы даже церемонно, если бы не яйца.       — Мой господин? — Габи с улыбкой вскинул брови, всматриваясь в Микаэля.       Тот однозначно выглядел здоровым и полным сил: посвежевший, начисто выбритый и с чудесным румянцем на щеках. Смоляные волосы аккуратно зачесаны назад, а от белой кожи словно исходило сияние. Также от зоркого глаза Габи не ускользнуло, что Мика как будто… принарядился? Алая короткая туника, перехваченная широким поясом, подчеркивающим узость его талии, черные чулки, что до неприличия соблазнительно обтягивали плотной тканью стройные ноги, и кожаные башмаки с пряжками, открывающие взгляду по-девичьи изящные лодыжки. И это настолько отличалось от его обычных мрачно-темных лохмотьев простолюдина, которые король оборванцев носил с насмешливым пренебрежением, что Габи подвис, замечтавшись. Как бы превосходно смотрелись на Микаэле изысканные шелка лисьего мира!       — Доброе утро, Габ… Габриэль? — Микаэль совершил еще одну неуклюжую попытку поприветствовать красного лиса.       — Не-а, нет, — фыркнул от смеха Габи. — Помнится, я предложил звать меня…       — Габи? — пробормотал Мика, зардевшись от смущения. Вероятно, так же, как и Габриэль, вспомнил, при каких обстоятельствах это произошло.       Во время жаркого, страстного поцелуя.       Первого.       Настоящего.       И точно не последнего — Габи планировал увеличить их количество до бессчетного числа раз, но чуть позже. Сначала надо все-таки объясниться — и в этот раз Габриэль будет умнее. Никакой свободы выбора, «я приму любое твое решение» и прочих реверансов. Мика нуждался в нем — очевидно, и Габи просто пора принять эту ответственность на себя.       — Доброе утро, Мика, — ответил Габи на приветствие, любуясь смущением Микаэля. — Вижу, тебе гораздо лучше.       — Да, мой госпо… — Микаэль запнулся, замолчал и отвернулся. Пытаясь скрыть неловкость, произрастающую из незнания, как себя сейчас держать с Лисьим принцем, он принялся выкладывать яйца на стол. Недосказанность висела над ним почти зримым дамокловым мечом, отчего движения Микаэля стали дерганными и немного суетливыми.       Габи решил дать им обоим передышку, занявшись ритуалом утреннего омовения, так как внезапно осознал, что растерянность Микаэля передалась и ему. Габриэлю так много надо было сказать Истинному, что он попросту не знал, с чего начать, чтобы снова всё не испортить.       — Подожди, я помогу тебе, — тихо бросил Мика, отложив корзину. Он подошел почти вплотную к Габи, отчего у него тут же дыхание перехватило — от Микаэля приятно пахло свежестью луговых трав, полевыми цветами и чистотой собственного, неповторимого аромата тела. Пресвятой Инари, Мика действительно готовился к встрече с ним — выкупался в реке, натер тело пахучими травами, приоделся!       — Прости меня, — расчувствовавшись, искренне произнес Габриэль. — Прости, что не вернулся в срок. Прости, что заставил страдать.       — Страдать я себя заставил сам, а ты вернулся, когда смог. Сейчас, когда мой разум очистился, я это понимаю. У меня нет семьи, но я могу принять, что помощь брату — это важно, — неожиданно зрело и серьезно ответил Микаэль. Он взял кувшин и наполнил его водой.       — Что же ты себе успел надумать, Мика? — ласково спросил Габи, подставляя ладони под струю хрустально чистой, родниковой воды.       — Я… Я почти ничего не помню — разум словно покинул меня, когда ты… не пришел через месяц, — спокойно ответил Микаэль. — Я искал тебя. Повсюду. Словно блуждал в лабиринте. Без начала и конца. И волновался, и злился — медленно сходил с ума. Эта мысль… что я недостоин тебя… что ты посмеялся надо мной… день за днем отравляла мою душу. Я не понимал, почему постоянно думаю о тебе: вдруг это все-таки колдовство? При мне ведь было твое кольцо. Я не надел его, но хранил, — Мика тяжело вздохнул, замер. Но затем спохватился и снова зачерпнул кувшином воду.       — Это не колдовство — я тебе уже говорил, — мягко проговорил Габи, осторожно дотронувшись до запястья Микаэля. Хотя до головокружения хотелось его прижать к себе. И не отпускать. Чтобы раз и навсегда выбить из него эти сомнения и страхи. А Габи больше и не отпустит, в любом случае.       — Я знаю. Теперь знаю, — кивнул Микаэль, едва заметно вздрогнув от прикосновения. Но не потому, что оно было ему неприятно — наоборот. Тем не менее, он чуть отстранился от Габи — желая договорить. — Последние дни я стал совсем плох — тьма поглотила мой разум. А потом в этой тьме появился ты. И всё закончилось. Я не знаю, что ты сделал, но ты излечил меня.       — Излечил? — Габи разочарованно хлопнул глазами. — Ты правда ничего не помнишь?       — Нет. Но я точно знаю, что ты вернулся и снова меня спас. И в этот раз, кажется, от самого себя, — Мика криво усмехнулся. — Я обязан тебе. Поэтому сейчас моя очередь позаботиться о госпо… Дьявол! — он с досадой фыркнул, злясь на себя. С раздражением сунул Габи в руки куски льняной материи и отошел к столу.       Габи цокнул языком — похоже, история лисьего мира еще не знала более провального признания в любви, чем то, что сделал Габриэль из рода Адзумаи. И теперь один бестолковый Истинный готов уже у себя на лбу кровавыми буквами выжечь: «Я тебя люблю, бака!» А второй — не менее бестолковый — злится сам на себя за то, что не может назвать по имени того, в кого по макушечку влюблен, потому что вроде как не имеет такого права, и до сих пор не догадался, что чувства взаимны!       Тот поцелуй же ничего не значил! Так, попытка Габи заиметь выгодного союзника! На чем расстались — на том и застряли! Зато Микаэль уверен, что чем-то обязан Габриэлю. Видимо, как минимум, беготней по окрестностям в поисках свежих яиц!       Габи вытер лицо, забрал волосы в высокий конский хвост и шумно удалился — переодеться. Ну и успокоиться немного. Иначе дело закончится тем, что зверь, устав от придурошности человеческой ипостаси, просто возьмет Мику без всяких объяснений и пометит.       — Спасибо, что позаботился обо мне, — чинно произнес Габи, выйдя из смежной комнаты, и кивнул на стол, накрытый для завтрака. За это время он взял себя в руки, обуздал зверя и снова приготовился к разумному разговору. Со страстными признаниями в любви!       — Не думаю, что господин… — Мика скрипнул зубами и снова выругался себе под нос. — Не думаю, что ты привык к такой еде — она простая и грубая, но… В твоем замке нет никаких запасов, и я взял на себя смелость…       — Мика, что за глупости! — развеселился Габриэль. — Нет ничего вкуснее свежего хлеба с сыром и молока. И я обожаю куриные яйца, — зверь даже облизнулся в предвкушении. Раз нельзя облизать человечка, то хотя бы насладиться вдоволь деликатесом ему дадут, да? — Где ты, кстати, всё это раздобыл?       — Это благодарственные дары моих подданных, — пожал плечами Мика, берясь за остро отточенный нож — нарезать хлеб и сыр.       — Значит, мне стоит сказать «спасибо» твоим подданным? — Габриэль подошел к окну и глянул на окрестности. Открывшийся его взгляду вид поразил его: огромный лагерь будто вымер. Ни одного человека — только легкий дымок от потухших костров струился змейкой, рассеиваясь в небе.       — Им не нужна благодарность, — бросил Мика, проследив взгляд Габи. — Это от души. Они… все… несколько суток подряд не спали, не ели, жгли костры и молились за мое здоровье. Поэтому когда увидели меня — живым и невредимым — и узнали, что это ты излечил меня, принесли к порогу твоего замка лучшее из того, что имели. После чего разом забылись сном — Бран свалился от усталости прямо на своем посту, — в этот момент голос Микаэля дрогнул — видимо, преданность подданных тронула его до глубины души.       — Но я ведь «гнусный лис», наславший на тебя хворь, — лукаво уточнил Габи.       — Никто больше не посмеет так назвать тебя. И так думать о тебе, — тихо, но твердо произнес Микаэль.       Габи вскинул голову и резко обернулся — Мика замер, упрямо глядя в упор на красного лиса. В этот момент вся его неловкость и сомнения исчезли — Микаэля окружила аура решительности и непробиваемой уверенности.       — Мое слово имеет вес, — отчеканил он. — И слово это: «Почитайте мужа моего, как меня, или уходите, пока я даю вам шанс. Ибо я убью каждого, кто посмеет оскорбить Габриэля из рода Адзумаи, потому что тем самым он оскорбит лично меня».       — Мика… — ошарашенно пробормотал Габи — Микаэль в этот момент откинул нож и вздернул руку, повернув камнем вверх венчальное кольцо рода Адзумаи на безымянном пальце.       — Я принял решение, Габриэль, — добавил он с поистине королевским достоинством. — И я действительно убью каждого, кто еще хоть раз посмеет обвинить тебя в подлости, черном колдовстве или еще какой ереси. Если они верят мне — они должны верить и тебе. И они поверили. Ты не виноват в том, что произошло со мной, и не виноват в том, что задержался. Но в итоге ты вернулся ко мне и вытащил из тьмы.       — Это значит, что?.. — Габи подался вперед.       — Это значит, что я согласен на брачный ритуал. Если ты считаешь, что я предназначен тебе судьбой, если тебе нужен такой партнер, побратим и союзник, как я — так тому и быть, — с гордо поднятой головой договорил Микаэль. — Моя армия — в твоем распоряжении, Лисий принц.       На этом терпение Габи лопнуло!       — Армия, значит? — Габриэль нехорошо прищурил глаза. — Прелестно! Как раз то, чего я добивался! Брат будет очень рад! А как я рад! — последние слова он выкрикнул с откровенно ерническими интонациями.       — Ты… Ты злишься? — растерянно проговорил Микаэль, с недоумением глядя на разошедшегося лиса. — Я что-то не то сказал?       — Мика, свет мой, а знаешь, как я тебя излечил? — Габи стремительно подлетел к Микаэлю и прижал его к столу, поставив руки по бокам, отрезав любые пути к отступлению.       — К-как? — Мика, сбившись с ровного дыхания, зачастил пульсом. Облизал резко пересохшие губы и замер испуганным кроликом, уставившись в полыхающие огнем глаза лиса. В мгновении ока лишившись твердости духа, с которой он проявил невиданное для него доселе благородство.       — Применил самое сильнейшее заклятье! — Габи еще больше подался вперед, нависнув над Микаэлем.       — Какое… заклятье? — Мика почти перестал дышать, зачарованно уставившись на губы Габриэля.       — Я сказал, что люблю тебя, свет мой, — прошептал ему на ухо Габриэль. — Люблю. И влюбился с первого взгляда.       — С первого взгляда… — также шепотом повторил Микаэль, чтобы уже в следующее мгновение впиться в Габи горячим поцелуем.       Блаженство! Настоящее блаженство флиртовать губами со своей парой, да еще когда твой Истинный отвечает тебе со страстью, в которой нет сомнений! Отвечает, напирает, перехватывает инициативу и тут же уступает, тихо постанывая от возбуждения.       Габи снова терял рассудок — внутренний зверь метался и рвался, требуя сиюсекундно присвоить человечка себе. Особенно когда тот, плавясь от наслаждения, доверчиво подставляет шею, льнет всем телом и совершенно бесстыдно, без капли неловкости и смущения, трется о него восставшей плотью. Кстати, очень твердой, жаркой и приятных размеров — Габи уже предчувствовал, как будет вылизывать эту великолепную (а иначе и быть не может) сладость!       Габи, перейдя в полу-форму, подхватил Мику под ягодицы и усадил его на стол, смахнув хвостами плошки с едой. Ему и в голову не пришло, что кровать — более удобное для первого раза место. Казалось, если он хоть на мгновение оторвется от Микаэля — чудесное наваждение развеется и что-нибудь опять им помешает.       Нетерпеливо порыкивая, Габи выпутал Мику из туники и спустился цепочкой горячечных поцелуев к его груди, попутно с жадностью вылизав его горло и ключицы. С восторгом вдохнул концентрированный личный запах Микаэля, притаившийся сгустком пьянящей эссенции подмышками. Нежно, по очереди, обвел языком ареолы его сосков и вздрогнул от пронзительной судороги удовольствия, услышав протяжный, громкий вскрик Мики.       Потрясающий звук!       Габи втянул губами левый сосок Мики и поиграл с ним языком, то легонько, едва касаясь, лаская, то жестко, почти грубо сдавливая зубами. Микаэля выгнуло дугой — он откинул голову назад, широко распахнув безумные глаза, подался бедрами вперед и издал новый, ублажающий слух красного лиса своей экспрессивностью, стон:       — Га-а-аби!       Похоже, Габриэлю достался в пару очень чувственный и очень чувствительный любовник! О, благослови тебя Инари, Микаэль Джонатан Морган! А Габи дай сил продержаться хотя бы еще пару минут — его так лихорадило, что того и гляди извергнется вулканом! Тут успеть бы завершить брачный ритуал единения тел!       Но вознести толковую мольбу он не успел — Микаэль дернулся вперед, властно схватил его за убранные в хвост волосы и притянул к своим губам — словно если сейчас же не поцелует, умрет. Габи покорно ответил на поцелуй — совсем другой по настроению: агрессивный и требовательный. Красный лис внезапно осознал, что у него только что беззастенчиво отобрали право доминировать: Мика, полностью овладев его ртом, вплавился в него телом, крепко обхватив ногами за талию, и, с невероятной силой сдавил запястья Габи, зафиксировав их за спиной.       — Хочу тебя! — рыкнул Микаэль, недвусмысленно толкнувшись «огненным столпом любви» в пах Габи. Зверь, жаждавший немедля покрыть своего человечка, с недоумением фыркнул и вывернулся из мощной хватки Мики. Навалился сверху, разложив Истинного на столе, и прижал локтем его горло, заставляя подчиниться себе. В одно движение стянул с него чулки, раздвигая ноги Микаэля, и…       Отлетел в стену от мощного удара в челюсть.       Эмм…       Кажется, у них с Микой обозначилась серьезная проблема.       — Какого черта ты делаешь? — взревел Микаэль, гневно уставившись на красного лиса. Если бы не нелепость ситуации, Габи даже оценил бы его расхристанно-прекрасный, обнаженный вид: взъерошенные волосы, пылающие алым щеки, истерзанные поцелуями губы, покрытая отметинами зверя белая кожа. Быстро вздымающаяся грудь от сбитого, учащенного дыхания.       — Завершаю брачный ритуал? — растерянно предложил свою версию Габриэль. Пикантных книжиц-то он в фамильной библиотеке много изучил, но не в одной из них не было подсказки: что делать, если твоя пара не желает лечь под зверя, а желает провернуть трюк раскладом с точностью наоборот?       — И с какой стати в этом твоем сраном брачном ритуале я должен быть бабой? — зло прищурив глаза, слишком знакомым издевательски-надменным тоном поинтересовался Микаэль.       — Не должен, — беспомощно пробормотал Габриэль, слегка ошалев от такой постановки вопроса.       В его понимании телесная близость — универсальный способ выражения любви, не имеющий законов и правил. Главное — чтобы двое руководствовались не велением похоти, а велением сердец. И обоим было хорошо. Типа того. Габи первым лег бы под Микаэля без всякий раздумий, но… Для завершения брачного ритуала его зверю нужно овладеть парой, чтобы затем поставить метку. Это на уровне инстинкта: слабый подчиняется сильному, как бы отдавая себя под опеку и заботу. Поэтому, кстати, союзы Истинных между лисицами-оборотнями и человеками были крайне редки: люди в разы слабее их, особенно если лисица принадлежит к роду воительниц, а лисицам природа диктовала подчиниться, но только тому, кто сможет укротить ее зверя.       Микаэль был слабее Габриэля, поэтому-то внутренний зверь требовал взять свою пару, чтобы обеспечить ее незримой защитой. Помеченный лисом-оборотнем приобретал особый статус: мало кто рискнет навредить Истинному Габриэля из рода Адзумаи. Даже не зная о метке лиса — особая аура не даст этого сделать. А если кто и рискнет, то исключительно с особым умыслом — схлестнуться с самим Габриэлем. Благодаря связи Истинных Габи тут же почувствует даже легкий отголосок угрозы безопасности пары и мгновенно явится на защиту.       Но вот беда: рассказать об этом Микаэлю Габриэль не имел права — нарушит уйму правил устава рода Адзумаи. Сделать он это мог только после завершения брачного ритуала — в чем весь и смысл: Истинный из смертных должен довериться Истинному из бессмертных. А у Мики, похоже, еще с горкой предрассудков человеческого мира, которые не так просто победить. Всё-таки, вынужден был признать Габи, будь его парой лис или демон, ряд проблем исчез бы по умолчанию.       Габи тяжело вздохнул и встал с пола. Собрал раскиданную одежду Микаэля и протянул ему ее с коротким: «Одевайся». Ему нужен был тайм-аут на «подумать».       — Одевайся? Вот как? — вспыхнул Микаэль, откидывая его руку. — Что? Желание сразу пропало? Самому слабо отыграть бабскую роль?       — Нет, Мика, не слабо, — поморщился Габриэль от высказанной глупости.       — Тогда в чем же дело, м? — ерничал Микаэль, явно злясь от бурлившей в нем и не нашедшей выхода сексуальной энергии. И нервным жестом смахнул на пол плошку с яйцами — те с глухими шлепками вмазались в пол.       — Мои яйца… — жалобно пробормотал Габи: и без того разобиженный неуступчивостью пары красный лис расстроился окончательно. Ни тебе единения тел, ни тебе деликатесов. Хоть вой.       Микаэль непонимающе сморгнул, покосился на размазанную по полу яичную слизь, будто соображая, о чем вообще речь, перевел взгляд на убитого горем Габриэля, поджал губы… И вдруг звонко расхохотался. Габи от неожиданности замер на нем изумленным взглядом: этот светлый, искрящийся весельем смех перезвоном праздничных колокольчиков отозвался в его сердце.       И если раньше Габи видел в Микаэле упрямого, озлобленного на весь мир и испуганного мальчишку, то сейчас перед ним до слез хохотал юный озорник, пришедший в восторг от дурацкой, пошлой, но оттого потешной оговорки.       В этот же момент с глаз Габи словно шоры упали: чем он со своими правилами рода Адзумаи и тем, как должно поступить или нет, лучше Микаэля с его предрассудками?       Габи хотел слышать этот смех чаще, Габи хотел сделать Микаэля счастливым, Габи мечтал, чтобы их первый раз им запомнился, и если для этого нужно нарушить сотни правил рода и подождать, пока Мика созреет до того уровня доверия, чтобы принять метку зверя… Пусть.       Габриэль нарушит и будет терпеливо ждать, показывая своим примером, что в близости между двумя любящими не место правилам и предрассудкам. Поэтому в следующее мгновение Габи прильнул к Мике, хмельным напитком сцеловав с его губ этот чудесный смех. А затем посвятил его в тайну Истинных и правил брачного ритуала…       Правда, для начала накинул на него покрывало с кровати — а то немножко трудно говорить о серьезном, глядя на соблазнительную наготу пары, знаете ли.       — То есть… мы в самом деле созданы друг для друга? — чуть нахмурившись, спросил Микаэль.       — Да, — кивнул Габриэль с легкой улыбкой. — Связь можно оборвать, если один из пары так и не захочет принять ее. И я мог бы это сделать для тебя, освободив от чувств. Если бы ты пожелал, — честно признался он. — Если бы чувства всё еще приносили тебе страдания… — он замолчал, пристально вглядываясь в лицо Микаэля. Ожидая его реакции.       — И в чем подвох? — проницательно уточнил Мика.       — Подвох в том, что ты стал бы свободен вообще от любых чувств. Любовь больше не коснулась бы твоего сердца. И некоторых… Некоторых это вполне устраивает, — пожал плечами Габриэль.       — Есть что-то еще — ведь так? — догадался Микаэль.       — В твоем случае есть, — согласился Габи. — Линия твоей жизни… Без меня ты не раскроешь свое подлинное Предназначение, и век твой будет не долог. Вряд ли ты доживешь даже до тридцати, — красный лис предчувствовал, что за такие откровения ему придется не один час провести, вымаливая прощение у Инари за подобное возмутительное нарушение правил. Но он уже сделал свой выбор — Мика должен знать. Если он хочет быть с ним на равных. Прощение вымолить успеет — как-нибудь попозже. Когда время свободное будет.       — Хах, — фыркнул Мика. — Я и не планировал так долго жить.       — Мика, — с укором произнес Габриэль.       — Это правда, — хмыкнул Микаэль. — Я не ожидал, что соберу мощную армию. Но люди приходили и приходили ко мне, потому что я дал им главное — возможность почувствовать себя людьми, а не отбросами. За эти дни многие из них доказали, что признают меня своим королем. И искренне переживают за меня. Но среди них есть те, кто со мной только ради выгоды. Они затаились и ждут, когда я захвачу чужие земли, расширю сферу своего влияния. Но затем… Любая ошибка или неосторожность, и они воспользуются этим, чтобы отобрать мою власть. Я не так глуп, Габи. И насмотрелся всякого, чтобы не доверять никому. Даже Брану.       — Зря, — грустно вздохнул Габриэль. — Он не из тех, кто способен на предательство.       — Габи, все способны на предательство, — отрубил Микаэль. — Не будь таким… наивным. Ладно. Я уже понял, что вы, лисы, меряете всё по другим меркам. И спорить на эту тему не хочу. Лучше скажи мне, если бы не эта красная нить, что указала на меня… Ты обратил бы на меня внимание? — и скривил губы в насмешливой ухмылке. Но с дикой надеждой в глазах.       — Мика, с красной нитью или без нее я неизбежно влюбился бы в тебя. Нить — лишь подсказка. Суть в самой связи, — улыбнулся Габриэль. — Может, это произошло бы при других обстоятельствах, но судьба неизменно сталкивала бы нас лбами. Любовь — это не то чувство, что можно навязать, глупый мальчишка. У каждого существа есть вторая половина его души. Ты и есть моя половина. А я твоя.       — Но ты готов забрать мои чувства, если я от них откажусь? — Микаэль выжидающе замер — словно какой-то тест проводил, испытывая Габи. Что ж, пожалуйста.       — Да. Был готов. Еще пару дней назад. Теперь нет, — с медовой улыбочкой сообщил он и склонил голову набок.       — Хэй! И что изменилось? — Мика приподнял с довольным видом левый уголок рта, отчего на его щеке появилась милая ямочка. Ура! Кажется, Габи прошел испытание!       — Ты на глазах выздоровел, стоило мне только признаться тебе в любви. Очевидно, что я тебе нужен. Нет, даже больше — ты жить без меня не можешь, потому что… Как ты там сказал? «Нет никого прекраснее тебя, Лисий принц»?       — Не помню такого, — Мика дурашливо напряг лоб и прикусил нижнюю губу.       — Зато я помню. И этот цветок, — Габриэль жестом фокусника явил изумленному взгляду Микаэля красную орхидею и воткнул ему ее за ухо. — Тебе идет.       — Пфф! — Мика вытащил цветок, покрутил его в руках и вернул туда, где он должен быть — в волосы Габи. — Тебе идет больше, — с ехидной улыбочкой добавил он.       Габи нравился такой Мика — расслабленный, забывший про свои сомнения, способный подурачиться и громко рассмеяться.       — Я люблю тебя, — с чувством произнес Габриэль. — Мика, мне ты можешь верить. И доверять. Я знаю, что для тебя это сложно. Но ты уже сделал первый шаг, согласившись на союз со мной. Обещаю, вскоре ты поймешь — это лучшее решение в твоей жизни.       — Почему это? — поддразнивая, спросил Микаэль. Выпутавшись из одеяла, он притянул к себе Габи и сложил руки на его талии. Так естественно и свободно, будто всегда это делал.       — Ну… Ты станешь мужем главы самого древнего и богатого рода лисьего мира. Правители всех трех миров падут ниц перед тобой, если ты этого захочешь, свет мой, — рассмеялся Габриэль.       — Не-а, неправильный ответ, — мотнул головой Микаэль.       — А какой правильный? — понизив голос до соблазнительных обертонов, поинтересовался Габи.       — Правильный… — Мика помолчал. — Я не хочу больше ту жизнь, в которой не будет тебя. Вот мой ответ, почему это самое лучшее решение, что я принял.       — Мика… — охнул Габи, уже отвечая на пылкий поцелуй…       …И увлек Микаэля за собой в кровать. Рухнул на нее, раскинувшись перед Истинным. Открываясь ему всей сущностью. Предлагая себя.       — Если хочешь меня — возьми, — прошептал он притихшему Микаэлю, нависшему над ним. — Если хочешь владеть мною — владей. Если хочешь оставить на моей шее свою метку — ставь. Но только помни: чтобы она имела вес, тебе придется стать сильнее красного лиса. И я сделаю всё возможное, чтобы ты стал. Если ты этого хочешь. Я твой, Мика.       — Мой, — словно одурманенный самым крепким элем, шало отозвался Микаэль. Мутным взглядом прошелся по телу Габи и, наконец осознав сказанное, торопливо сорвал с него одежду. Жадно скользнул ладонями по груди, подтянутому животу, огладил бедра и замер между его разведенных ног. Робко коснулся гладкого, пульсирующего желанием достоинства Габи, чем вызвал у него тихий умоляющий стон.       — Я… — Мика как-то странно дернулся и пошел красными пятнами. — Я не знаю, что делать, — с глазами, полным скорби и унижения, признал он.       — Эмм… — в этот момент Габи подумал о том, что быть трехсотлетним девственником — такое себе достижение. В полезных книжечках фамильной библиотеки была масса полезной информации для опытных любовников, инструкций для первого раза там не имелось. Но его же внутренний зверь знал, что делать! Конечно, знал: у лис-то всё просто — естественная смазка, увлажняющая стенки пары, имела еще бесценное свойство убирать боль и работала как сильнейший афродизиак. У человека такой не было.       Значит, нужен какой-то заменитель… Масло? Масло! Габи подорвался с кровати в поисках заменителя, но едва его нашел, услышал отрешенное:       — Может, просто позавтракаем?       Габи обернулся к Микаэлю — тот, понуро опустив голову, сидел, скрестив ноги и сложив руки замком.       — Можно и позавтракать, — согласился Габи. — Но чуть позже, — он решительно вернулся в кровать, уложил подле себя Мику и крепко обнял, укрыв его хвостами. — Свет мой, мы никуда не торопимся. У нас есть месяц-другой в запасе, чтобы завершить ритуал и укрепить связь. И мы это обязательно сделаем — у нас всё получится. Ты ведь любишь меня, а я тебя. Главное — ты со мной. Клянусь, я найму тебе лучших наставников, чтобы раскрыть твой потенциал. Я чую в тебе силу, равную своей. Мне действительно неважно, кто из нас кому поставит метку. А сейчас… Давай просто расслабимся и полежим вместе. И если позволишь, я тебя приласкаю.       — Хорошо, — облизнул губы Мика, со скоростью света отреагировав на «приласкаю».       Габи хитро ухмыльнулся, выпустил Микаэля из своих объятий и удобно пристроился между его ног. Обнюхал пах, купаясь в интимном, терпком запахе, и на пробу лизнул его вновь окрепшую плоть. Вкусно! Лис задрожал от удовольствия — наконец-то ему позволили сделать хоть что-то. Он снова прошелся влажным языком вдоль всей длины, с гортанным урчанием вобрал в себя столь желанный «нефритовый стержень» и принялся его посасывать, плавясь от удовольствия. Мику аж подбросило — тишину покоев вспорол его сладострастный вскрик, а следом полились рекой абсолютные непристойности.       Пресвятой Инари! Красному лису достался не только чувственный и чувствительный любовник, но еще и очень громкий! Как же это заводило! Они точно созданы друг для друга!       — Стой! — вдруг прервал его Мика, оттянув за волосы от упоительного лакомства.       — Мм-м… — недовольно промычал Габи и кинул вопросительный взгляд.       — Я… — Мика сухо сглотнул. — Я… тебе… доверяю, — с трудом, прерывисто произнес он. — Никому никогда не верил. И не поверю. Но тебе… верю.       — М? — красный лис не совсем понимал, что говорит ему человечек. И быстро лизнул его ствол — как бы предлагая продолжить.       — Габи, — вдруг тихо рассмеялся Микаэль. — Очнись. Я хочу тебя.       — М-м-м, — мурлыкнул Габи, всё еще не догоняя, к чему сейчас так много слов.       — Габи, — Мика настойчиво притянул его лицо к своему, — возьми меня. Я хочу, чтобы мы стали настоящей парой. Если по твоим правилам для этого я должен сейчас подчиниться твоему зверю — я подчиняюсь.       — Ты уверен? — осторожно спросил Габриэль.       — Это сложно… для меня. Принять, — честно признал Мика. — Но… я хочу этого. Я так решил, — с теми самыми неподражаемыми нотками королевского достоинства.       Милостивый Инари, ты так добр к роду Адзумаи! И Габриэль точно у тебя в любимчиках — разве иначе достался бы красному лису этот невероятно прекрасный человечек!       А затем… Три дня и три ночи Габи и Мика скрепляли союз. В разных позах и вариациях. Даже кое-что из книжечек опробовали. Результат: разрушенный замок, три пожара, уничтожившие то, что еще оставалось от замка и прилегающих территорий, и сбежавшие в ужасе подданные.       Ни одного завтрака.       Зато теперь Габриэль мог любоваться свеженькой меткой на шее свеже обретенного супруга, ответно сверкая засосами и отметинами Мики.       Пора представить мужа братцу Тео. А лисьему миру явить мощного союзника!       (Только для начала надо вернуть назад армию и пробудить в Микаэле воина света, но это уже мелочи).