На перекур?

Нориаки, сидя на полу, возился с растянутой резинкой, совсем потерявшей свою эластичность, мучась в попытках завязать нормальный хвост. Рядом примостился Мохаммед, который наоборот, расплетал свою сложную причёску, освобождая из тугих кос каштановые волосы, идущие крупной волной, которая местами рассыпалась на мелкие кудри из-за этих самых кос. Джотаро сидел рядом, скучающе наблюдая за всем этим, лениво постукивая по козырьку кепки пальцами, а потом и вовсе снимая её. В комнату ввалился Жан, кидая куда-то пару пачек чипсов и ласково приземляя банки пива на кровать, параллельно копаясь в телефоне. — Опять светлое? — Куджо завалил голову назад, недовольно пыхтя, пока Абдул ногой загреб две пачки закусок, пододвигая их к себе с Нориаки. — А все, а надо было раньше, — Жан усмехнулся, после прижимая трубку к уху и, зажав её плечом, с хрустом открыл напиток, — какую пиццу будете, решайте скорее. — Одна мясная точно должна быть, я ваши овощи с сыром жрать не намерен, — Джотаро тоже потянулся к банкам, потому что лучше так, чем никак. — Ты говоришь, будто у нас тут клуб веганов, — Какеин фыркнул, сдувая чёлку с лица, — я буду цыплёнка. — Чесночного? — Жан заговорщически на него глянул. — Естественно, — после ответа последовал громкий хруст чипсов. — Мне пепперони, — подал голос Абдул, окончательно справившись со своей гривой. — ДжоДжо? — Мясную. — Да какую мясную?! — Ты тупой?! Она так и называется, дебил. — Блять, ты за свою пиццу щас сам будешь платить, если продолжишь меня на…— на этом моменте ругань пришлось прервать, потому что на том конце подняли трубку и Жан вышел из комнаты, делая заказ, но так же быстро вернулся, утвердительный кивая на каждое слова, произнесенное девушкой-оператором. — Скоро? — рыжий вскинул голову, но Жан только его передразнил, коверкая слово. — Скоро! Через полчаса. А тебе не жирно будет? — Не волнуйся, не лопну, — ответил Нориаки, отправляя в рот ещё порцию чипсов со сметаной и зеленью. Куджо потянулся, после окидывая взглядом всю комнату, принадлежавшую другу, пока Полнарефф по-царски плюхался на свою кровать. Где-то в коридоре по паркету зацокали когти Игги, предпочитавшего игнорировать существование ребят до тех пор, пока они не ели что-то, что ему нравилось в том числе. Не сказать, что комната была грязной, разве что ощущение лёгкого хаоса создавала одежда, развешанная на стуле и разбросанные по угловому столу учебники и тетради. Тут ребята часто тусовались летом, когда родители Жан-Пьера собирались и уезжали на дачу, оставляя сына за главного. Да даже когда старшие были дома, те с радушием принимали гостей, радуясь, что у сына есть кого приводить. Скорее немного непривычно было смотреть на самих друзей, таких домашних и тёплых. Волосы Жана больше не были уложены в странноватую причёску, так что теперь серебристым вихрем разлетелись по его спине. Так же было и с Абдулом, чья копна волос была намного объемнее, чем выглядела в собранном состоянии. Какеин смотрелся как-то удивительно по-родному в мятой футболке и свободных пижамных штанах, в которые сразу переоделся для удобства. Даже вечно хмурый Куджо переставал скрывать мощные черты лица под привычной чёрной кепкой. Сегодня квартира пустовала, потому что родители Жана в очередной раз уколесили по гостям, прихватив с собой и Шерри. Однако, кто-то все ещё должен был присматривать за собакой, которую отдать было некуда, да и сам Полнарефф на удивление не горел желанием куда-то ехать, так что для равноценности родители разрешили позвать к себе друзей с ночёвкой. — Так, мужики, срочно! — Жан перевернулся со спины на живот, переводя взгляд с потолка на друзей, привлекая их внимание, — Что смотреть будем? — Юлика? — первым подал голос Куджо, по-прежнему сидящий в углу. — Джотаро, я люблю их с Антоном и Кузьмой реакты всей душой, но я не готов слушать про ленточных червей в жопе, в одно и то же время, как кушаю. Ребята легко засмеялись, после чего Джотаро лишь пожал плечами. — Тогда сами предлагайте. — Шрек? — на этот раз попытался Нориаки. — Простите, но вступительную сцену с самбади и грязевыми ваннами я тоже не рекомендую во время еды, — опять раздался тихий смех. — Летсплей? — Нет, лучший контент по играм — это приватные стримы Какеина, где он спидранит и орёт, и наши совместные катки в кс, где Джотаро раз за разом разъебывает клавиатуру. Я так впечатлился, что другое переваривать не могу. Знаете, как-то пресно без тоненького голосочка Какеина, орущего матами, — верхняя половина тела Полнареффа медленно сползала с кровати и он, рассмеявшись с другими, стремительно полетел вниз и с грохотом приземлился на пол, заставляя остальных смеяться ещё сильнее. — Тогда сам предлагай, раз тебе все не так. — Может, «Следствие вели»? — сказал блондин, потирая голову, после резко вскакивая на колени и прикладывая указательный палец над верхней губой на подобии усов, — С Леонидом Каневским? — То есть, кровавое месиво прямиком из СССР лучше ленточных червей в жопе? — Ну так а что тогда?! — Так а ты чего психуешь, это тебе все не то! — Может фильм? — попытался сгладить ситуацию Нориаки. — О-о-о, если мы щас фильм начнём выбирать, то эти двое тут вообще бунд устроят, мама не горюй. С соседями ещё не хватало разбираться. Парни ещё какое-то время спорили, спорили несерьёзно, больше ради забавы, пока не раздался звонок в дверь. Жан-Пьер подорвался, несясь за едой, другие разгребали вещи с пола, освобождая место, пока Абдул включал ноутбук. Раздался хлопок входной двери и вот уже в комнате снова появляется Полнарефф, держа в руках четыре коробки пиццы: — БЛЯТЬ, ТАК А ЧТО СМОТЕРТЬ-ТО БУДЕМ?! Все взгляды устремились на него, так что на пару секунд парни зависли, сидя в тишине и глядя на взбалмошного Полнареффа, который орал, забегая в комнату мгновенье назад. Какеин заржал первым, утягивая остальную компанию за собой. — Ну так а что?! Мы все время пропиздели, сейчас пицца остынет, пацаны, собраннее! Абдул трясущимися руками открывал ютуб, прикрывая глаза рукой от смеха, в ожидании, пока сайт прогрузится. На главной странице высветились видеоролики, заставка и название одного из которых гласила: «Спешл фо кидс». — Поперечного стенд-ап смотрим? — Да! — крикнул кто-то, параллельно открывая коробки и пытаясь разобраться, где чья еда. Они, наконец, расселись вокруг ноутбука, водруженного на стопку книг для удобства. Сначала все идет по стандарту: Путин, политика, твиттер, минутные грустинки, после которых снова идут разгоны про еблю, съедающие неожиданно накативший депрессняк. Ребята посмеиваются, уплетают пиццу, запивая её пивом, пока Жан отчаянно пытается стащить кусок из чужой коробки, но раз за разом его попытки пресекают. Когда на двадцать второй минуте Поперечный начинает разглагольствовать на тему мёртвого деда, до сих пор лежащего на главной площади столицы, Нориаки прыскает от смеха так сильно, что почти с головой залетает в пачку чипсов, которую держал слишком близко к лицу, проверяя содержимое, а у Абдула с пиццы падает кусок колбасы, который тут же подхватывает Игги, прибежавший на запах мяса. Но его смех быстро останавливается, как только оратор затрагивает тему гомофобии и оливок, так что Нориаки предпочитает продолжать делать вид, что его очень сильно интересует внутренности голубого (как иронично) пакета из-под чипсов, в попытках скрыть в полумраке проступающий румянец. Джотаро же наоборот напрягается, тянясь к экрану. Данила что-то говорит про то, что с возрастом распробуешь, а потом просит поаплодировать тех парней, кто понимает, когда другой мужик симпатичный. Пока Жан-Пьер начинает хлопать, брюнет невольно косится на Нориаки, по-прежнему изучающему пол, но сразу отводит взгляд. Какеин симпатичный. Ухоженные волосы, острый нос без горбинок, на чистом, бледном лице едва проступают скулы. Даже тёмные синяки под глазами по-странному украшают его худые черты. Потом Данила, стоя на сцене и улыбаясь, говорит всем поаплодировавшим, что подобный навык — не нормальная хуйня и Джотаро тут же хмурится, закатывая глаза под звонкий смех Жана. Вот они вдвоём походу реально с возрастом распробовали. И оливки, и мужчин. Хотя на счёт себя Куджо пока не так уверен. Однако, тяжёлые мысли разгоняет подводка о том, кто бы посидел на лице у Путина и брюнет снова невольно улыбается, пока на сердце снова становится легко. Он обязательно разберётся. Они ещё час смотрят стенд-ап. Когда Поперечный начинает наваливать про говно, которое он не мог высрать и куски засохшего в волосах на жопе того-же дерьма, парни радуются, что успели доесть до этого момента и коллективно принимают решение досмотреть все потом. Ребята лениво разваливаются на полу, пока Жан куда-то отходит. — Время напива-а-аться-я, — Полнарефф выглядывает из-за двери, предварительно открывая ту ногой, потому что все руки заняты холодными банками пива, которые он только что достал из холодильника. Ребята положительно отзываются на это, протягивая руки к раздаче. Вручая банки, Жан вдруг заявляет, — только не просто так будем бухать как звери. А то если развалим мне хату, меня потом мать развалит. — И что ты предлагаешь? — Куджо слизывает проступившую пену, недоверчиво глядя на друга. — Играем в «Я никогда не». — Да не-е-е, — брюнет снова закидывает голову назад, обречённо простонав, пока Абдул закатывает на это глаза, а Полнарефф заваливается прямо на друга, — Жан, слезь. Я тогда не буду играть. — Нет, будешь, — Какеин заявляет это так серьёзно, да и Полнарефф слишком активно кивает головой так, что перед глазами мельтешит. Джотаро-таки уламывают на эту авантюру, Жан предлагает сформировать круг, так что после недолгих отнекиваний все соглашаются. — Так, ну, давайте я первый что ли, раз предложил, — блондин крутит в руках банку, задумавшись, — я никогда не воровал в магазине. Никто из присутствующих не тянется к своим напиткам, только все почему-то смотрят на Куджо. — Серьёзно? Я не настолько низко пал. А вообще, Жан, мне кажется, что ты пиздишь. Особенно учитывая, что у тебя рядом с домом магаз без камер и пищалок, — на это блондин строит оскорбленное выражение лица. — Что?! Да я! Да я! Да никогда в жизни! Я тебе не разбойник. Давайте, ходите кто-нибудь. Абдул, вперёд. — Я никогда не терял сознание, — из компании отпивает только Какеин, после коротко поясняя. — Недосып. Всё согласно кивают, не желая сильно вдаваться в подробности и позволяя Нориаки продолжить игру. — Я никогда не… не… ломал зубы. Полнарефф тут же смеётся, смачно сёрбая из своей банки и краем глаза видя, что брюнет тоже на него поглядывает, причём в упор. Остальные смотрят на них в нетерпении, ожидая объяснений. — Джотаро, мне потом за этот зуб таких пиздов ввалили. — Заслужил. — Заткнись, гондон! И давай говори. — То заткнись, то говори, — в Куджо прилетает маленькая подушка и он ведёт головой, легко усмехаясь, — Я никогда не носил очки-нулевки. Губы Абдула растягиваются в улыбке и он делает глоток под удивлённый взгляды. — Хотел поддержать имидж отличника, но меня быстро раскусили, когда разбили очки на физре и я просто отмахнулся, сказав, что все равно купил их на рынке. Они делают ещё несколько кругов, за которые выясняется, что Джотаро уходил из кафе, так и не оплатив счёт, все из них лазали по крышам, Полнареффа шмальнуло током в детстве, Абдул въехал на велосипеде в забор, когда ему было девять, а Какеин часто танцует в лифте, пока едет до своего этажа. Парни становятся все веселее и расслабленнее из-за не очень крепкого, но все же алкоголя. Очередь снова доходит до Мохаммеда, так что он, на секунду задумавшись и перебирая в голове все варианты, выдаёт: — Я никогда не целовался с человеком своего пола. Жан хихикает и запрокидывает голову, делая большой глоток, пока Нориаки напрягается и слишком внимательно смотрит в свою банку, полностью опустив голову, едва краснея. — Эй, Какеин, а чего это ты не пьёшь? — Полнарефф щурится и улыбается, тянясь к нему, пока его сразу не перебивает Абдул. — Не-не-не, — казалось, никто не обратил внимание на фразу Жан-Пьера, — а ты с кем целовался, Жан? Тот невозмутимо отвечает: — С Какеином. Джотаро, решивший просто так глотнуть, моментально давится и пиво идёт прямо через нос, пока Полнарефф начинает ржать, как ненормальный. Куджо физически чувствует, как краснеют его уши, а Какеин раздосадовано тянет, кидаясь на Жана и стукая его кулаком по плечу. — ЖА-А-АН! Ты говорил, что не скажешь, ну мы же блять договаривались! Мохаммед смеётся, глядя на то, как Джотаро, не прекращая кашлять, вытирает свои пивные сопли руками, а раскрасневшийся Нориаки продолжает мутузить Жан-Пьера. Тут он их прерывает вопросом: — Погодите, так вы типа встречались или что? Когда вы успели? — Что? Не-е, какое встречались, один раз это было. Летом на… — Полнарефф не успевает договорить, потому что Нориаки зажимает его рот ладонью, которую парень мгновенно облизывает, намереваясь продолжить, но его валят на спину. — Заткнись! Не смей, даже не думай! — А-а-А! Ну все, ладно, все, я не буду. Простите, ребята, но такими темпами меня убьют за разглашение государственной тайны. Все более – менее успокаиваются, продолжая игру. Из самого интересного — Полнарефф и Джотаро как-то решили бесплатно сходить в кино и пробрались без билета. В итоге их выкинули из кинотеатра, но через некоторое время брюнет решил повторить подвиг в одиночку и все удалось только потому что рядом не шумел Жан. На утверждение Абдула о том, что он никогда не влюблялся с первого взгляда, Какеин скромно отпивает, а Жан-Пьер делает это как-то по-особенному тоскливо, так что эту тему парни оставляют, не прося объяснений. Банки стремительно пустеют, пока наконец, только на их дне остаётся совсем немного пива, которым они чокаются и под глухой лязг, допивают его. Полнарефф предлагает включить музыку, но Джотаро его прерывает на полуслове. — Пошлите на перекур. Какеин и Мохаммед тут же отказываются и Полнарефф было хотел поканючить, но ловя на себе тяжёлый, грузный взгляд Куджо, все же соглашается, понимая, что все не просто так. Они проходят на балкон, а так как выход на него находится в другой комнате, парни не видят смысла закрываться. Джотаро щёлкает зажигалкой, прикуривая сигарету, зажатую между зубами, тут же затягиваясь, после передав огонь Жану. Тот пытливо смотрит на Джотаро, пытаясь выяснить, в чем кроется такая резкая смена настроения друга, но Куджо упорно не позволяет заглянуть в свои глаза, показывая лишь точечный профиль с устремленным вдаль хмурым взглядом. Жан медленно отворачивается и поеживается то-ли от неуютной тишины, то-ли от осеннего ветра. Парень смотрит вниз, на ряды подъездов и выпускает дым, в ожидании, пока его друг объяснится. — Так вы… вы правда целовались? Жан удивлённо хлопает длинными ресницами, вновь смотря на юношу рядом с ним. — Ну да, — он едва медлит, поправляя волосы, потому что парня по-прежнему напрягает сложившаяся ситуация, — Эй, а ты чего так зациклился на этом? Он легко пихает его локтем в бок, но брюнет молчит какое-то время, снова хмурясь, будто пытаясь что-то решить для себя, и за это время Жан ощущает на себе всю тяжесть этого молчания, но по-прежнему не отводит взгляда, боясь упустить что-то важное. Вдруг, Джотаро резко выдыхает дым через нос, усиленно моргая, похоже, придя к какому-то заключению. — Я, кажется, влюбился в него. Тишина, послужившая ему ответом, вынудила Джотаро, наконец, развернуться к товарищу и столкнуться с его на удивление серьёзным взглядом. На этот раз уже блондин отворачивается, устремляясь в ночной пейзаж, пока все-также серьёзно не выдаёт: — Так и знал, что ты латентный. Былое напряжение в миг проходит, стоит только Полнареффу громко рассмеяться с собственной шутки, получая подзатыльник и недовольную брань Куджо. — Жан, это не смешно! — Ладно-ладно, не смешно, но добро пожаловать в клуб, дружок. — Ещё один мем с гачимучи и я скину тебя с балкона, — Куджо предупреждающе показывает на друга пальцем, пока тот ещё больше смеётся. — Ну, а если серьёзно, то когда ему скажешь? — вновь возвращается к серьёзному тону парень, но уже не звучит так напряжённо в отличии от адресата вопроса. — Наверно, никогда. — Э-э-э, ты что, совсем сдурел?! Так дело не пойдёт,— Куджо раздражённо на него смотрит, тряхнув головой, — ой вот только не надо мне такие рожи строить. Пойми, ДжоДжо, мы в школе последний год. Как бы мы хорошо ни дружили, после выпуска мы отдалимся. К сожалению… Но! У тебя есть шанс, так используй его. Другой возможности может и не быть. Тем более, у тебя есть все шансы на взаимность, потому что я официально заявляю, что Какеин бисексуал. А ты, кстати, кто? — Не знаю… мне просто нравится Нориаки. И с чего ты решил, что он и по парням? — А с того, что мы потому и целовались, — Жан оборачивается, проверяя, не подсушивает ли кто за дверью, после переходя на шёпот, но сразу передумывая, возвращаясь к нормальной громкости, — это все этим летом случилось, мы на вписке бухие были и тут мне Какеин такой бам! «Мне кажется, мне нравятся парни». Ну и, как отличный друг, я предложил проверить это. И все. Ты не думай лишнего, Какеин мне ну… как младший брат. — А с Шерри ты тоже целуешься, позволь спросить? — нерациональное чувство ревности все равно раз за разом вырастает в Куджо, заставляя переходить на грубость. — Что?! Нет! Фу-у-у! Фу! Какая мерзость! Шерри — мой маленький драгоценный камушек, а ты смеешь её так осквернять! — Джотаро невольно ухмыляется таким сокрушениям друга. — А ты, Жан, не лучше. — В плане? — Абдулу когда скажешь? Полнарефф мягко, печально улыбается, думая о том, неужели все так очевидно и смотрит, как гаснет его окурок, на прощание обдавая руки теплом. — Скажу. Обязательно скажу. Я свой шанс не упущу, — Поль разворачивается, проскальзывая внутрь квартиры, кидая на последок, — и тебе не советую. Всю жизнь жалеть же будешь. Куджо ещё какое-то время стоит на балконе, размышляя над этими словами, после чего, наконец, возвращается к друзьям и привычно говорит о том, что если Полнарефф сейчас включит Верку Сердючку, то он кинет в него тапком. Верку Сердючку включает Абдул, нахально улыбаясь Куджо в лицо. Остальная часть вечера проходит в танцах и громких песнях. Кто-то поспешно переключает Пошлую Молли, говоря о том, что ничего не имеют против, но в их компании её слушает только Леоне, хотя изначально это была просто шутка, позже, оказавшаяся правдой. А Жан-Пьер не даёт Джотаро выбирать песни, заявляя о том, что не хочет заработать экзистенциальный кризис в семнадцать лет из-за думерской музыки Куджо. Парни укладываются спать ближе к двум ночи. Они все размещаются на полу, потому что свободных кроватей на всех не хватает, а на полу места завались, да и все в равном положении. Глядя на разметавшиеся рыжие волосы Нориаки, кажущиеся лиловыми из-за ночного света и его спокойное, умиротворенно лицо, параллельно слушая размеренное посапывание товарищей, Джотаро думает о том, какой же это пиздец и что Поперечный все-таки был прав.