До конца урока оставалось меньше пяти минут, а Какеин решил во что бы то ни стало закончить работу, устроив спидран.
Карандаш носился по листу, пока Нориаки с неистовым упорством заштриховывал оставшийся кусок драпировки, на потеху Рохана, сидящего за соседним мольбертом. Свой рисунок он уже закончил, так что теперь выступал в роли наблюдателя, время от времени убирая руку от подбородка и поправляя сползшую на лоб повязку. Обычно он болтал без умолку, хотя в подобные моменты Нориаки лучше было не трогать ради собственной безопасности, но Рохан и на это не обращал внимания, продолжая посмеиваться над другом, всячески мешая ему. В какой-то момент они начинали огрызаться, а потом учителю приходилось их разнимать, хотя до драк у них не доходило никогда.
Но после сегодняшней фразы рыжего о том, что если парень не заткнётся, то он кинет в него гипсовой головой Давида, желание продолжать приставания поубавилось, так что теперь Рохан сидел смирно, мечтая о том, как совсем скоро попадёт домой.
На коридоре раздался долгожданный звонок, и Какеин, уже как несколько последних минут вскочив с места, стоял, вцепившись в деревянную поверхность мольберта, придвинулся ещё ближе, а после и вовсе начиная издавать протяжный звук, похожий то ли на рык, то ли на кряк. В любом случае Кишибе со вздохом поднялся и принялся собирать свои вещи, пока разочаровавшийся во всем мире Нориаки швырнул огрызок карандаша и тот, со звоном, прилетел обратно в него.
— Впизду, — парень рядом невольно прыснул от смеха.
Какеин ещё какое-то время простоял прикрыв лицо руками и стонав, но потом, по видимому смирился, и принялся отковыривать лист от мольберта. Возясь с кусками бумажного скотча, прилипшими к его пальцам, Нориаки привычно спросил:
— Ты домой как?
— Сам, — он оторвался от процесса и удивлённо посмотрел на товарища, сворачивающего лист, пытаясь запихнуть его в тубус.
— А Джоске? Не встретит?
— Мы расстались, — Рохан закатил глаза.
— Опять?!
— Не опять, а снова, — он испустил удрученный вздох, — на это раз точно.
— Ты всегда так говоришь.
— Нет, — Кишибе покачал головой, так что его серьги заболтались в разные стороны, — ну то есть да, но не в этот раз. В общем похуй на него, пусть делает, что хочет. Главное, чтобы ко мне не приближался, — Какеин хмыкнул, сочувствующе хлопая парня по плечу. Когда-нибудь он прибьет этого Джоске.
Они привычно вышли из здания вдвоём, после пройдя какую-то часть пути вместе, доходя до ближайшей автобусной остановки. Кишибе жил в противоположной стороне от сокурсника, так что парни попрощались и Какеин остался на остановке, наблюдая за тем, как фигурка друга становится все меньше, а потом и вовсе скрывается из виду за ближайшим поворотом.
Теперь говорить не с кем, так что юноша принимается разглядывать табличку с расписанием. Он ездил в художественную школу уже как несколько лет, но до сих пор сесть не на тот троллейбус и потеряться для него не составляло труда. Только вот жизнь Какеина особо ничему не учит, так что, не успев даже добраться взглядом до предполагаемо нужного троллейбуса, он за секунду решает, что будет отличной идеей, если он запрыгнет в только что подъехавший автобус. Ну что плохо может произойти? Номер вроде знакомый, а домой попасть хочется как можно скорее. Кажется, он даже несколько раз ездил так, благополучно добираясь. Кто вообще будет ждать нужный транспорт десять минут после длинного учебного дня и нескольких часов художки, стоя на холоде? Какеин точно не из этих безумцев, так что, заняв себя музыкой, плавно льющейся из наушников, он втискивается в небольшое свободное пространство между людьми, прислоняясь затылком к холодному оконному стеклу.
Только вот чем дольше он едет, тем меньше становится его уверенность в правильности своих решений. Знакомые дома не спешат показываться, людей с каждой остановкой становится все меньше, а он даже не может прогуглить маршрут нужного автобуса, потому что номер он, естественно, не запомнил. Ладно, Нориаки был честен с собой, он даже примерно не знал его. Всё-таки иногда их химик был прав — нельзя вспомнить то, чего не знаешь.
Ещё через несколько остановок, не внесших ясности в происходящее, Нориаки все-же решается выйти и проверить хотя-бы в какой он части города. Он не узнает ни саму остановку, ни здания вокруг, а мысль о том, чтобы все-таки проверить на чем он сюда приехал, посещает его слишком поздно, так что он не успевает найти очки, чтобы разобрать хоть что-то. Он решает пройтись вперёд в надежде, что наткнется на знакомый магазин, но как только парень сворачивает во двор, то понимает, что это было худшим решением за сегодня. Теперь Нориаки петляет среди маленьких двориков, различать которые можно с большим трудом лишь по грязным детским площадкам, да и те окружены одинаковыми многоэтажками. Стоя посреди рядов очередных серых панелек он понимает, что совсем потерялся. Хотя даже не понимает, а скорее признает.
Руки нервно теребят широкий ремешок сумки, разбалтывающейся все это время на чужих плечах. Можно попробовать найтись по геолокации, но следуя красной линии на карте, Какеин забредает ещё глубже, параллельно понимая, что потратил весь мобильный интернет на спотифай. Положение становится по-настоящему безвыходным, так что остаётся последний вариант, к которому юноша не хотел прибегать до последнего. Набирая знакомый номер, он молится, чтобы у него хотя бы остались деньги на телефоне и сейчас не выяснится, что он остался без связи.
Вообще, вся эта ситуация была бы довольно забавной, если бы она не повторялась уже который раз за прошедшие недели, месяцы и даже годы. Нориаки прекрасно был осведомлён о своём топографическом кретинизме, потому что мог потеряться по пути в круглосуточный магазин, находящийся через дорогу от его дома. Так что в большей или меньшей степени об этом знали и его близкие люди, которым приходилось постоянно вытаскивать Какеина из дебрей, в которые он забредал непонятным образом. Раньше это чаще всего были родители, но с каждым разом выдерживать осуждающий взгляд отца, который петлял на машине по дворам в поисках собственного ребёнка, которого отправил за хлебом, становилось все тяжелее. Мать редко могла чем-то помочь, потому что этот недуг Какеин заполучил именно от неё в наследство, только почему-то усиленный в сто раз. Да и она была вечно занята и водителем её можно было назвать с натяжкой, а в то пупкино-залупкино, откуда обычно звонил сын и просил его забрать, чаще всего надо было добираться именно на машине.
С появлением друзей все стало проще. Ну, по крайней мере так казалось сначала. Найтись им с Жаном было очень сложно, потому что даже вися на телефоне они еле как могли друг друга обнаружить. А по пути домой Какеину непременно приходилось выслушивать тонну шуток о случившемся, плюс потом пришлось бы краснеть на следующий день в школе, потому что Полнарефф считал своим святым долгом рассказать все их компании. Абдул, хоть и был самым серьёзным и ответственным из них всех, зачастую не мог понять даже где Какеин находится, а факт того, что в их город он переехал из деревни и сам он был в состоянии ориентироваться только в хорошо знакомых районах, не сильно помогал. Так что о том, чтобы ехать и искать друга и речи не шло. У них было пару таких попыток, по итогу которых они терялись вдвоём и потом им приходилось стоять и ждать, пока кто-то из родителей Мохаммеда их подберет и развезет по домам. Можно было обратиться к Аббакио, который чуть ли не весь их город и окрестности знал как свои пять пальцев из-за того, насколько часто ему приходилось таскаться на улице, лишь бы не идти домой, но с Леоне они дружили недостаточно сильно, так что Какеину было откровенно стыдно отвлекать его. Эта же причина его сдерживала от того, чтобы обратиться к Мисте, Джорно, Фуго и Наранче, а больше никого из знакомых у него не было. Да, ещё существовал Рохан, но Какеин по себе знал, в каком состоянии они возвращаются после художки.
Так что оставался последний человек, способный помочь Нориаки.
После череды мучительно долгих гудков ему ответили, так что из трубки раздался чужой приглушенный голос.
— Какеин?
— Джотаро! Привет, — зависший парень встрепенулся от собственного имени.
— Привет, что-то случилось? — Куджо как всегда сразу стремился перейти к сути, так что Нориаки принялся нервно наматывать на палец рыжую прядь.
— Нет, не совсем. А ты сейчас очень занят? — образовалась короткая пауза, показавшаяся Какеину вечностью. Наконец динамик снова тихо затрещал, оповещая об ответе.
— Ты опять потерялся?
— Я опять потерялся… — по ту сторону раздался громкий, по-настоящему мученический вздох, — Джотаро, мне очень жаль, пожалуйста прости!
— Где ты?
— Я не знаю… в каком-то дворе? Наверно.
— Ты можешь сказать адрес? Ну посмотри ты вокруг, табличку найди хотя-бы с номером дома, — перестав теребить прядь, парень оглянулся. После недолгих поисков на одном из зданий вправду нашлась нужная табличка с адресом, выведенным голубым цветом. После того, как Нориаки продиктовал его на другой стороне взвыли.
— Как ты туда попал?! Как?? Объясни мне, это в другой стороне от твоего дома. Это на другом краю города!
— Я просто сел на какой-то автобус и потом он поехал не туда, ну что?!
— Нахуя ты сел на какой-то, свой не мог подождать? — голос Джотаро стал доноситься как будто издалека — скорее всего он бросил трубку на кровать и пошёл за курткой, — Стой там, я за тобой сейчас приеду. И не дай Бог ты куда-то уйдёшь с места, где стоишь, Какеин,
не дай Бог.
За прошедшие полчаса улицу успели накрыть сумерки, но Нориаки так и не шелохнулся. Просто очень хотелось в тепло, домой и поесть. А ещё было очень стыдно перед Джотаро. Кажется, на этой неделе ему приходилось забирать Какеина уже во второй раз. Неизвестно, до какой степени бы дошли самокопания парня, если бы его телефон не завибрировал в кармане, оповещая о новом смс. Холодными руками доставая устройство, Какеин надеялся увидеть что угодно, лишь бы не сообщение от негодующей матери, но судьба решила единственный раз за день повернуться к нему передом, так что на экране тут же высветилось второе сообщение от Джотаро.
«
Я тут, ты где?»
«Все, вижу»
Нориаки завертелся вокруг, наконец с облегчением замечая знакомый силуэт, направлявшийся к нему. Джотаро шёл навстречу, хмурый, в расстёгнутой куртке и руками, привычно спрятанными в карманы. Приблизившись достаточно для того, чтобы его услышали, парень тут же выдал:
— Какеин, ты полный придурок.
Нориаки виновато улыбнулся, подбегая к другу.
— Знаю, прости, мне правда жаль.
— Зачем ты лезешь туда, куда не надо?
— Ну оно само, — с такими ответами тему можно было не развивать дальше, да и вряд ли это изменило бы положение дел. Сейчас в приоритете было как можно скорее попасть домой, тем более с тёмного неба начал накрапывать дождь, так что парни запоздало вспоминают о том, что вечером передавали осадки. Они не успевают даже найти нужную остановку, как лёгкий моросяк превращается в самый настоящий ливень и им приходится скакать по лужам. Перед глазами все размыло, так что ориентироваться даже в знакомой местности было бы проблемой. Нориаки тщетно пытается запихнуть свой несуразный планшет под пальто, проклиная себя за то, что вообще зашёл в тот автобус, пока Джотаро прикрывал голову чёрной кожанкой. Продолжать бежать непонятно как и куда было не вариантом, так что Джотаро сгребает Какеина и под руку тащит под навес магазина, который он заметил только благодаря яркой вывеске.
Внутри тепло и светло, так что это уже можно считать каким-никаким плюсом. В торговом помещении толпятся люди, но парни не спешат туда, ограничившись тем, что отошли от самого входа. Нориаки прежде всего обеспокоенно осматривает свои работы и с заметным облегчением понимает, что каким-то образом они не пострадали, пока Джотаро, зажмурившись, смешно отряхивает свою тёмную гриву. Какеину так просто отделаться не удаётся, так что приходится окончательно расплетать и так разбурившийся хвостик, после принимаясь чуть ли не выжимать волосы. Потемневшие пряди липнут к лицу, так что он неоднократно убирает их назад, за уши. Джотаро хочется сделать точно так же, но он вовремя одергивает руку, снова запихивая её во влажный карман.
— Похоже, мы тут застряли, — Нориаки смотрит на разбушевавшуюся стихию через большое окно, заставляя и Куджо обратить внимание на происходящее.
— Да уж... Может купим чего? Ты голодный наверно, — он кивает в сторону зала, так что Какеин, не долго думая, соглашается.
Они какое-то время бродят среди полок и стеллажей, но ничего путного приглядеть не могут. Хочется чего-нибудь горячего, но Доширак заваривать негде, да и не в чем. Давиться сухими булками или чипсами не хотелось, да и Джотаро не сильно был голодным. Так что они просто заканчивают, покупая пачку жёлтых M&M's и выходят на улицу стоять под навесом. Сзади в спину бьет белый свет, выливающийся из магазина. Рядом никого не видно, так они стоят молча, пока Нориаки шуршит яркой оберткой, стараясь открыть её, не разорвав полностью.
Они смотрят вперёд, куда-то в глубину дождя, куда-то в мокрую улицу и тоскливые панельки, куда-то в пустую жизнь, не смея отводить взгляд. Джотаро слепо ищет по карманам наушники, протягивая один Нориаки, захрустевшего конфетами. Они не говорят и не смотрят друг на друга, видя перед собой только темноту, почти полностью укутавшую родной город. В наушниках начинает раздаваться трек, но они не придают этому значения, пришибленные резко накатившим спокойствием и шумом дождя. Поют что-то про тишину, вечер и звезды.
Тут они впервые и скорее всего в последний раз. Это место их больше никогда не увидит, не пойдут сюда они и специально, возможно ещё лишь раз случайно мазнув своими образами по мокрому тротуару, неаккуратно разводя свои отражения в застывших лужах. Они не останутся в памяти этой улицы, в памяти пенсионера, торопливо поднимающегося по лесенке в магазин, неодобрительно посмотревшего на двух странных подростков, после скрываясь в нем, стремясь поскорее спрятаться от холодных потоков воды, опускающихся с неба. Они тут не нужны.
— Тебе не страшно взрослеть? — Какеин протягивает жёлтую пачку с цветным драже другу, все также не смотря на него. Джотаро наугад тычет рукой в воздухе, выбирая несколько штук из пачки, после хрустя шоколадом вперемешку с орехами.
Только эхо разольется
Легкий ветер пронесется
Больше не скажи ни слова
Тишина возродится снова
— Очень.
Нориаки коротко улыбается одним уголком губ, коротко роняя им под ноги ответ.
— Мне тоже.
Они замолкают. Почему-то обоим становится легче.
Никто не нарушит мою тишину
Никто не узнает, что я в раю
Никто не нарушит мою тишину
Никто не узнает, что я в раю
