***
— Повелитель, захват Константинополя невозможен! — уже который раз вторил Халил-паша — На военные компании уйдёт большое количество денежных средств. Казна Османской империи опустеет. Переговоры шли уже не первый час и были посвящены лишь одной теме: захват Константинополя и перенос столицы. Халиль —паша, великий визирь, которого оставил Султан Мурад и назначенные уже Мехмедом визири Заганос и Ибрагим лишь усугубляли ситуацию. — Я предлагаю ограничится союзом с Византией. — продолжил Халиль-паша. Халиль-паша был ярым сторонником дипломатии и выступал лишь за уклон на внутреннюю политику. Он уже не раз предлагал оставить эту брендовую, иначе никак это не назвать, идею. Но противником его убеждений выступал Заганос — бывший военный, выступающий за агрессивную внешнюю политику. Различные взгляды заставляли каждый раз возвращаться разговору к исходной точке. — Никогда! — резко ответил Заганос — Это подорвёт авторитет Османской империи. Мехмед молчал. Погрузившись в свои думы он не обращал внимания на спор двух визирей. Таким же путём пошёл и третий визирь — Ибрагим. Он всегда воздерживался от критики или поддержки во время споров и лишь в конце совета высказывал своё мнение если, конечно, Султан не просил этого сделать раньше. — А если уменьшить расходы? — тихо, сам себе, задал вопрос Мехмед — Ибрагим-паша, как мы можем уменьшить расходы или наоборот увеличить доходы? — Хм, — визирь на мгновение задумался, но после продолжил — Скажу так, Повелитель, налоги поднимать не стоит — народ начнёт бунтовать. Упор можно сделать на поиске новых импортёров или увеличить процент производства. — Это слишком долго. — кратко отрезал Мехмед — Надо идти на Константинополь сейчас, пока Византия не ожидает от меня угрозы. Значит так, — он резко поднялся отчего визири покорно скрестили руки и опустили головы — Мой указ! Чеканить новые акче. Уменьшить количество серебра в каждой монете! Вырученные деньги тратить на развитие военных компаний. С этими словами он вышел из зала совета, получив вслед поклоны визирей. — Он погубит Империю! — строго проговорил Халиль-паша. — Остерегись своих слов Паша́. — ровным и спокойным голос сказал Ибрагим, схватив его за локоть — Знай, один неверный шаг — тебе конец. Подумай о дочери и о её будущем, прежде чем замыслишь что-то против Повелителя. Два визиря вышли в след за Султаном, а Халиль-паша решил зайти с того края, где его совсем никто не ждёт.***
— А как тебе красное? — спросила Шахи-хатун, достав из сундука сложенное платье ярко алого оттенка, расшитого золотыми нитями. Лале, стоя у зеркала в ночных одеяниях, даже не посмотрела в сторону наставницы. — Слишком яркое. — кратко ответила Лале. Шахи-хатун лишь устало вздохнула и продолжила перебирать наряды, подаренные Султаном. Девушка не хотела выделятся и почти всё утро ушло на то, чтобы уговорить её надеть что-то из сундука. — Ты знаешь, что от гарема тебе выделили две служанки? — спросила женщина меж дела. Лале наконец обратила взгляд на хатун. — Что? — удивилась она — Зачем? Женщина подошла к девушке и приложила к её плечам самое простое из предложенных белое платье с длинными расшитыми жемчугом рукавами. Лале осмотрела себя в зеркало. Приложила платье к телу, положив руки на живот. Одобрительно кивнула. — Милая, это приказ повелителя. — с нежной улыбкой произнесла Шахи-хатун, положив платье на кровать. — Расскажи хотя бы что такого ты сделала ночью, что Султан взял тебя под крылышко? — Знаете, Шахи-хатун, у него такие грандиозные планы… Он интересный собеседник. — Неужели разговорами ты его приворожила? — усмехнулась женщина. — Вы не понимаете! — взмолилась Лале, резко повернувшись, но договорить что хотела не успела, в комнату вошла служанка. — Лале-хатун, доброе утро, — девушка присела в поклоне и не поднимая глаз продолжила говорить — Вас в саду ожидает Халиль-паша. Визирь просит уделить ему некоторое время. — Иди, — тут же сказала Шахи-хатун. Лале даже не сразу поняла к кому обратилась наставница — Лале-хатун скоро выйдет. Служанка, вновь поклонившись, покинула комнату. Шахи-хатун, больше не проронив ни слова, кратко кивнула в сторону платья и покинула комнату чтобы девушка переоделась. Честно — идти на учёбу вовсе не хотелось. Все мысли были заняты вовсе не школой, а… Мехмедом. Его глаза были до сих рядом. Его слова витали в воздухе, навивая прекрасные картинки перед глазами. — Надень вот это, — Шахи-хатун протянула девушке длинный плащ из бархата под цвет платья с жемчужным отливом — На улице прохладно и при мужчинах прикрывай волосы… Ведь ночью вы с Повелителем не только разговоры вели. А теперь ступай. Лале шла по дорожкам сада, выискивая глазами везиря. Девушку застало врасплох внимание к её персоне со стороны Халиль-паши. Мужчина толком не обращал на неё внимания и лишь проявлял уважение к ней, как к члену Династии. Наконец она увидела мужчину. Он стоял на берегу одного из озёр, безмятежно наблюдая за спокойной водной гладью. Девушка, следуя словам Шахи-хатун, накинула на голову тонкий капюшон, спрятала тёмные локоны и только после подошла к визирю. — Халиль-паша, приветствую, — произнесла девушка, поклонившись. — Лале-хатун, доброе утро. — холодно ответил визирь империи — Я хотел поговорить с вами. Они вдвоём поли вдоль берега и позже вышли на главную дорожку дворцового сада. Халиль-паша продолжил говорить: — О вас во дворце отзываются как о умной девушке, руководящиеся умом, а не чувствами и я, думаю, вы мне поможете. — Чем же я могу помочь вам? — удивилась девушка, смотря ровно вперёд — Я не имею никакой власти во дворце. — Почему же? Дочери и сёстры Султана Мурада давно замужем и вы с Повелителем единственные члены династии в этом дворце. Речь как раз пойдёт о Мехмеде. Сегодня на совете он объявил о частичном обесценивании акче. — Не мне вам говорить, что указы Султана не обсуждаются. — толком не понимая к чему ведёт визирь в разговоре, сказала Лале. — Я хочу сказать, что этот указ может повлечь за собой плачевные последствия и я вижу один единственный выход, — мужчина остановился и повернулся к девушке — Я считаю, что будет лучше, если султан Мурад вернётся к правлению. Ваша задача — написать плачевное письму Повелителю с просьбой возвращения. — Что? Я верно вас не правильно поняла… — рассеянно затараторила девушка. — Вы всё верно поняли Лале-хатун. Я не намерен спокойно наблюдать за разрушением Империи. Пара минут дороги прошла в испытывающем молчании. То есть сейчас визирь Османской империи, тот который должен защищать Падишаха и стоять перед ним стальной грудью в случае опасности, замыслил переворот против Мехмеда и напрямую предлагал Лале участвовать в нём. Это как будто сделка со своей совестью. — Но рано или поздно Мехмед всё равно вернётся… — произнесла Лале. — Дай Аллах султану Мураду долгих лет жизни и крепкого здоровья. Задача Мехмеда продолжить династию и подарить Османской империи здравомыслящего шехзаде. — он замолчал, но тяжело вздохнув продолжил через пару минут — Я понимаю, согласившись помочь мне, вы лишитись крепкой опоры за спиной в лице Мехмеда. Отныне вы фаворитка самого Султана. Верно, у вас перед глазами власть и богатства. Только… если поможете спасти империю, я вас уверяю — я стану вашей защитой. Выберете себе мужа, будете жить спокойно. Наверняка есть в вашей жизни возлюбленный. Да, предложение было заманчивым. Только мыслят все одинаково во дворце. В их понимании, мечта каждой девочки — выйти замуж и жить спокойно. Но совесть девушки не позволила согласится. — Нет, Халиль-паша, — кратко ответила Лале — Я не буду вмешиваться в дела империи. И нет, дело не в положении во дворце… С этими словами, Лале поклонилась и пошла в сторону школы, собираясь с мыслями и пытаясь выдохнуть напряжение. Вдруг за спиной послышались громкие и очень неприятные для девушки угрозы. — Одумайся! До бикеч упадёшь и не поднимешься! — кричал визирь — Вон из дворца пойдёшь и милостыню на рынке просить будешь! Девушка сжала ладошки в замок. Очень хотелось выкрикнуть что-то в ответ, но нельзя! Хотелось плюнуть в его лицо, но нельзя! Нельзя, нельзя, нельзя! В этом дворце других слов не существовало. Только Халиль-паша скрылся из виду, как девушку окликнул женский голос. — Лале! Девушка обернулась и из-за зарослей вышла Нурай. Девушка, в своём излюбленном красном платье с серебренными узорами, медленно подходила к Лале. Каждое её движение почему-то казалось угрожающим. — Доброе утро, как твои дела? — с милой улыбкой произнесла рыжеволосая девушка, приближаясь — Как здоровье? — Всё хорошо, Нурай-хатун… — настороженно ответила Лале — А как у тебя? Скоро начнётся урок, нужно спешить. — Подожди секунду, — Нурай схватила Лале за плечо и с каждой секундой её ноготки сильнее впивались в её кожу — Лале, ты мне симпатична. Личико красивое, худенькая правда… И мне будет очень жаль если… Утром найдут худенькую, истощённую девочку с красивым личиком, но без души. Она другой рукой достала из рукава дорогой кинжал серебряных ножнах. Для виду оголила небольшую часть лезвия, которое тускло блеснуло на солнце. Лале, испугавшись, резко отдёрнула руку. — Не рыпайся! — Нурай недовольно скривилась — Ещё раз ты посягнёшь на моё положение или попытаешься повысить своё — я за себя не ручаюсь! Она говорила очень серьёзно. Её глаза светились яростью. Но спустя мгновение Нурай победно улыбнулась, спрятала кинжал в рукаве и побежала прочь. Лале, не в силах стоять на ватных ногах, упала на землю, придерживаясь за плечо. Мысли вновь путались. Угрозы визиря, угрозы Нурай, близость с Мехмедом — всё это тяжёлым грузом навалилось на хрупкие девичьи плечи. Сил подняться не было. Впервые появился страх за свою жизнь.***
Влад с Асланом ожидали прихода учителя на конюшне. Аслан подготавливал своего коня к уроку верховой езды. Бережно размещал на спине коня седло, заодно закрепляя его обхватывающим поясом. Конь послушно стоял на месте и не двигался. — Слышал, что в монеты теперь бронзу будут помешивать. — сказал Аслан — Янычары уже бунтовать начинают — их доход значительно уменьшился. — Как ты думаешь, Она придёт сегодня? — спросил Влад, проигнорировав слова друга. Аслан беспомощно опустил руки, с грустью взглянув на Влада. Мужчина, не отрывая взгляда от дорожки, которая вела в дворцовый сад, теребил в руках ремень. Было видно — он очень волновался за девочку, которая была добра к нему как никто. Да, Аслан тоже волновался за Лале. Как никак она была его единственным другом на протяжении долгих лет. Только Аслан понимал, что рано или поздно от их дружбы останутся лишь добрые воспоминания. Они не смогли продолжить разговор — ходжам Мустафа зашёл на территорию конюшни, громко хлопая в ладоши. — Всех приветствую! — прокричал он, чтобы все ученики, которые уже рассеялись по всей территории, обратили на него внимание — Седлаем лошадей и отправляемся в путь! Последняя на конюшню прибежала Нурай. Она, явно в приподнятом настроении, забрала уже запряжённую, одним из поклонников девушки, лошадь. — Влад, — обратился Аслан к другу, дотронувшись до его плеча — Ей тоже нужно время прийти в себя. Давай вечером попробуем к ней зайти. Влад лишь коротко кивнул.***
Лале спряталась в своём летнем домике. Единственное место где она могла погрузится в свои мысли и остаться наедине со своим творчеством. Мягкая тонкая кисть из конского волоса оставляла на полотне изящные линии разной толщины. Вновь за неё рисовала её душа. Солнце медленно опускалось к горизонту. Уже вечером на холст упали мягкие розовые лучи закатного солнца. Они осветили нарисованный силуэт. Немного бледноватая кожа, чёрные волосы. Тонкие губы без улыбки. — Влад… Грустным взглядом смотрел на девушку с картины, словно пронизывая насквозь. Лале окончательно запуталась. Испытывает ли Влад такие же чувства к Лале, как она к нему? Выйдет ли что-то из этой любви, если есть таковая? Кисточка окунулась сначала в красный, а потом и в жёлтый цвет. Она смешала на небольшой тонкой дощечке оранжевый. На холсте появилась первая линия рыжих волос. А позже и зелёные глаза и искренняя, словно детская, улыбка. Вдруг во внутреннем дворике что-то очень громко упало. Лале резко подскочила с мягкого кресла, чуть ли не опрокинув маленький резной столик с красками, схватила первую попавшуюся под руку вазу с вытянутым горлышком. Девушка занесла глиняное изделие над головой и, стараясь не создавать лишних звуков, двинулась к выходу на внутренний дворик. Но не успела… На пороге появилась высокая мужская фигура. Лале долго не задумываясь, посильнее замахнулась и ударила незнакомца. После угроз Визиря и Нурай рисковать не хотелось. Но в следующую секунду она пожалела о своём действии и мысленно уже составляла предсмертную молитву — ведь ударить вазой самого Султана — это верная смерть. Юноша пытался встать. Удар пришёлся ему прямо в голову и возможно был сильным. Лале толком не рассчитывала. Девушка тут же, тараторя извинения, попыталась помочь поднять Повелителя с пола. Мехмед, держась за голову, ничего не говорил. Он лишь смутно осматривался по сторонам, словно перед глазами у него был туман. — Подождите, я сейчас! — быстро проговорила Лале. Толком не обдумывая своих действий, девушка оторвала от подола своего плаща большой кусок ткани. На ходу складывая его, побежала во внутренний дворик. Там она окунула кусок ткани в небольшой декоративный бассейн, где собиралась дождевая вода. Он был обделан натуральным камнем и поэтому вода там всегда оставалась холодной. Опять же, на ходу, Лале немного отжала тряпку. Теперь дорожка из капель простиралась по всему летнему домику. Когда девушка вернулась в комнату, увидела, что Мехмед лежал на кровати прикрыв глаза. Лале присела на кровать, аккуратно переложив голову Мехмеда к себе на колени, сняла тюрбан и положила на его лоб влажную ткань. Мужчина сильнее зажмурил глаза и начал мотать головой. — Чш-ш… — прошептала девушка, поглаживая мужчину по волосам. Чуть выше виска уже появилась шишка. — Что я сделал? — хриплым голосом спросил Мехмед, открыв глаза. — Простите, Повелитель, — вновь повторила Лале, протирая его лицо — Я просто испугалась. Он вновь медленно закрыл глаза. Девушка продолжала протирать его лицо. Всё на мгновение затихло. Только его ровное дыхание нарушало эту тишину. — Ткань нагрелась, — произнесла Лале, немного отстранившись — Я пойду, намочу ещё раз. Лале уже собралась встать, но Мехмед удержал её руку у себя на лице. Его большой палец слегка погладил тыльную сторону её ладони. Второй рукой забрал уже нагревшуюся ткань. — Не нужно, я уже хорошо себя чувствую. Мехмед вдруг повернулся, поудобнее устроившись на женских коленях. Словно маленький мальчик на коленях у мамы. — Я пришёл чтобы немного подумать. Один. — начал говорить Султан — Думал здесь будет легче настроится на нужный лад… А тут — ты. С вазой. Девушке было крайне некомфортно, в отличие от Мехмеда конечно. Лале ещё несколько раз повторила извинения, но после затихла. Лучше бы она пошла на занятия сегодня. Она продолжала молчать. Немного отстранилась, нервно дыша. — Тебе неприятно… — вдруг констатировал он и приподнявшись на локте, попытался встать с её колен. Сама того не понимая Лале удержала его. Мехмед, явно не ожидая такого, всё же покорно опустися назад. Девушка неуверенно зарылась пальцами в его тёмные волосы. Сейчас он казался ей маленьким беззащитным котёнком, который, к тому же, заснул прямо на её коленях. Как можно нежней, стараясь не разбудить мужчину, Лале опустилась на подушки, сонно прикрыв глаза. Вот он путь, который она выбрала. Теперь их с Мехмедом судьбы тесно переплелись и развяжутся лишь в том случае, если Султан опомнится и всё-таки казнит или сошлёт в ссылку за удар вазой в голову. Спустя некоторое время она почувствовала нечто странное. Мехмед слегка поднялся выше и положил голову её на грудь, случайно мазнув губами между её ключиц. Лале затаила дыхание, чувствуя горячее дыхание на своей коже. Девичье тело в ту же секунду отозвалось мурашками и мелкой дрожью. Но это был не испуг. Возможно этот случайный «жест», был и вовсе не случайным. Потому что Мехмед продолжал. Одной рукой он очертил изгиб её тела, остановившись на бёдрах. Девушка замерла, наслаждаясь приятной лаской. Но мужчина вдруг остановился. — Извини, я увлёкся. — грустно произнёс Мехмед. Он навис над ней. Кажется пытался найти в её глазах неприязнь или страх, но их не было. Мехмед докоснулся до её щеки. Пальцем провёл по скуле. — Я хочу чтобы ты доверяла мне. — шёпотом произнёс он, наклонившись ближе — Хочу чтобы ты не дрожала от моего случайного прикосновения, потому что я хочу прикасаться к тебе постоянно. Только хочешь ли ты этого? Лале закрыла глаза, прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Стоит ли внимание повелителя её прежней жизни. Один путь — идти рядом с Мехмедом, возможно стать его женой. Удержаться в этом статусе крайно сложно. И второй путь — продолжать учится, жить спокойно, слушать каждый день наставления Шахи-хатун и выйти замуж лишь тогда, когда она посчитает это нужным. Только выбор был сделан ещё в покоях Мехмеда ночью. Не долго думая, девушка поймала мужские губы, которые находились совсем близко миг назад. Он понял ответ. Плотнее прижался к её губам, удваивая напор и превращая робкий поцелуй в наполненное страстью переплетение душ.