(2)
Шестое декабря
Ичиго открыл глаза, почувствовав, как под веки пробивается дневной свет. Он моргнул пару раз и сел, оглянувшись — спина неприятно заныла. Вокруг, насколько он только видел, простиралось огромное поле с высокой и некошеной травой. Куросаки откинул длинные волосы с лица и поморщился от ощущения соприкосновения острых ногтей с кожей.
Стоп. Длинные волосы?
Ладно, правда, это не единственное, что его волновало, но она вызвала у него… ассоциации.
Ичиго схватил прядь и притянул к лицу.
Чёрная. Куросаки гипнотизировал её взглядом, но затем закрыл глаза на пару мучительных мгновений и выдохнул. Это не так важно, он уже менял цвет и длину волос, право, в его мире это не было чем-то необычным.
Важнее было понять где он, чёрт побери?
Ичиго встал и отряхнул с ног пожелтевшую траву. Кроме поля вокруг ничего не было видно. Красиво, хотя стало понятно, что закинуло его далеко: в окрестностях Каракуры не было огромных полей.
И тут он заметил вещь, которая произошла с ним ещё до появления в, где бы он ни был, — его силы вернулись.
Куросаки мог чувствовать как по его телу вновь течёт поток рейрёку, как где-то в середине груди производит энергию его ядро внутреннего мира, как от одного лишь желания можно ходить по воздуху.
Его силы
вернулись!
Ичиго не сдержал восторженного крика, не желая задумываться о том в каком
виде они вернулись. И его это, честно говоря, не очень волновало. Какая разница? (Ичиго определённо не был расистом, не после долбанной Эспады и Исиды из всех вещей. И учитывая тот факт, что его мама с вероятностью, определённо больше восьмидесяти процентов, была Квинси, любые предрассудки исчезали).
Как будто у него с тела сняли огромную тяжесть, боль в сердце, которая разрасталась с самой потери сил; боль в голове исчезла, а в серый без чувств мир ворвалась радость
Во имя Короля Душ, он скучал по этому.
Он стиснул кулаки, впившись своими недо-когтями — у него были когти?.. — в ладонь. Хотелось опробовать её в деле, но он мог испугать людей, которые находились поблизости.
Или это не Генсей?.. в любом случае.
Ему нужно было выйти на людей, или найти площадку, с которой видно какие-то ориентиры. Он хотел вернуться домой и рассказать семье о вернувшейся рейрёку.
Ичиго шагнул в траву, начав продираться сквозь высокие заросли, доходившие ему до груди. Сквозь такие не то что ходить, в них стоять было трудно! Да ещё и сзади что-то мешалось.
Ичиго вздохнул и, не прекращая идти вперёд, ушёл в себя. После потери сил это происходило очень часто, поэтому Куросаки в каком-то смысле научился контролировать это состояние.
Было полезно, особенно на уроках биологии: обсуждать строение мозга человека — не его любимая тема, мягко говоря.
Он оглянулся у себя в разуме, прищурившись. Он мог видеть все свои воспоминания здесь, пусть и очень условно. Самое новое, о появлении Квинси — или что
это было, — в храме, висело прямо перед ним.
Что-то было не так с последним мгновением перед перемещением. Ичиго не мог понять, что именно, но как минимум слово
Alterate было лишним. И
Vollständig было странным. Куросаки закусил губу, посмотрев на яркую вспышку перед погружением в темноту.
Может быть, он использовал пространственную технику Квинси? Но Исида не говорил о существовании таковой. Хотя он и о выживших, предположительно, сородичах не знал. Не нравились ему эти загадки…
Его размышления прервали самым наглым образом.
Перед Ичиго появилась маленькая фигура.
— Что вы здесь делаете, джи-сан¹? — потянули его за мех на одежде. Ичиго приподнял бровь на мелкого ребёнка, стоящего перед ним. — Вы вышли из запретного поля! Разве вам не говорила каа-сан², что это опасно?
«А вот и шанс получить информацию», — меланхолично отметил Ичиго.
Мальчик выглядел странно, был одет в традиционную японскую одежду, которую сам Ичиго видел только по праздникам, или её вариацию на Шинигами, да и к тому же бедную. Кто будет надевать её, кроме как на какие-то съёмки?
— Я только недавно пришёл сюда, мне не успели рассказать об этом поле, — присел на корточки Ичиго. — Можешь сказать мне, где я? — Мальчик задумался, зажевав губу.
— Мне говорили не говорить с людьми, пришедшими с другой стороны поля, но вы не кажетесь мне страшным… Это стоянка Каджи³, джи-сан! — отозвался он наконец.
«Стоянка»? Это куда Ичиго занесло, что люди используют такие устаревшие понятия?
— Я потерял память и не знаю откуда я здесь появился, — решил использовать простую отмазку Ичиго. Он смотрел документальные фильмы, в которых у людей это прокатывало (Не всегда, но, о-о-о, Куросаки постарается, чтобы это сработало).
— О, — нахмурился мальчик и сложил руки на груди. — Может быть, кто-то из стоянки Хон ударил тебя по голове. Горо-джи-сан не помнит целых четыре лета своей жизни!
«Лета»?
И тут до Ичиго дошло. Он не падал в Дангай, но… Куросаки, подавив дрожь в руках, уточнил:
— Какое сейчас лето правления императора? — пожалуйста, лишь бы не совсем далеко… А лучше вообще не в прошлое, а куда-нибудь в горы, и он просто уйдёт отсюда…
— Четырнадцатое лето с становления императора Когэна, джи-сан! — засмеялся мальчик. — Видимо вас сильно стукнули по голове!
Ох ты ж
блядь. Двести лет до нашей эры (Ичиго знал истории Японии примерно настолько же, насколько и Рукия английский, но эпохи ещё помнил, и Яёй всё ещё вызывала дрожь в позвоночнике). Пиздец.
— Верно, наш император Когэн, не так ли? — нервно рассмеялся Куросаки. — Теперь я начинаю вспоминать, я из стоянки… — нужно было лучше учить историю, нужно было лучше учить историю. — …Яма⁴.
Каракура рядом с долбаным Мориока! Гора Фудзи явно в Токио, Ичиго явно разочаровывал сейчас своего учителя географии.
— Далеко вас занесло, — весело щёлкнул языком мальчик. — Они же живут под огненной горой. Пойдёмте, хáха⁵ тоже захочет послушать о вашей жизни!
Подождите! Ичиго хотел схватиться за голову и вырвать свои теперь-длинные-и-чёрные волосы. Ему нужен был перерыв, чтобы обдумать произошедшее; не каждый день он возвращался в прошлое на две тысячи двести два года (удивительно, что ещё двадцать сверху не накинулось).
Единственной надеждой оставалось лишь то, что он сможет вернуться обратно, потому что даже от этого мальчика ему становилось дурно. Раньше такое ощущение он испытывал только при разговоре с духами.
Было неприятно. Как и всегда, когда Исида с остальными выбегали из класса посреди урока, когда он замечал как Орихиме общалась с кем-то, кого он не видел. Всегда больно.
Тут это хотя бы обоснованно (не совсем).
Ичиго, который провалился в свой разум, не понял, что мальчик схватил его за руку и потащил в сторону ограждений стоянки. А когда заметил было уже поздно: они подошли слишком близко к воротам.
— Стойте! Йойро⁶, кто это? — закричал стражник с неумело отёсанным железным копьём в руках. Ичиго мысленно воздал молитвы Аматэрасу Оками, Инари Оками и ещё парочке богов Японского пантеона.
— Это джи-сан, который ничего не помнит! — гордо огласил Йойро, разведя руками. — Он вышел с запретного поля, хотя вы говорите, что оттуда не возвращаются или возвращаются врагами.
Стражник прищурился и посмотрел на Ичиго оценивающим взглядом. Видимо, искал отличительные знаки племени с другой стороны поля. Куросаки взял себя за запястье. Вряд ли найдёт, но было… неприятно. Да ещё и что-то на спине продолжало мешать ему двигаться.
— Как вас зовут, и что у вас на спине, в таком случае? Это не похоже на плащ, — подозрительно спросил он, всё же чуть опустив копьё.
— А что у меня на спине? — спросил Ичиго, моргнув. Йойро укоризненно посмотрел на стражника:
— Джи-сан, он ничего не помнит и даже не смог сказать мне какое сейчас лето, — сказал он, напомнив стражнику. Тот смутился.
У Ичиго всё также продолжали дрожать руки, даже от обычного наблюдения за практически — да что уж «практически», буквально — доисторическими людьми, которые взаимодействовали с ним.
— Ладно, — сказал стражник, опустив копьё. — Он посидит в амбаре, пока не вспомнит своё имя. Вы принимаете условие? — обратился он уже к Ичиго.
Тот пожал плечами и кивнул. Это в любом случае лучше, чем попытка убийства его собственными предками.
— Пойдёмте! — загорелся мальчик. Ичиго, вздохнув, пошёл за ним.
…
Трудности жизни в прошлом — помимо непрестанного ощущения, будто ты говоришь с практически призраками, нервной дрожи и невыносимой тоски, — вскрылись для Ичиго уже вечером.
Он не будет говорить, что такое японский традиционный туалет, потому что это пробуждало не самые приятные воспоминания, но вот мыться в речке… Куросаки не был против, но он не привык к отсутствию мыла, как минимум.
По крайней мере, он понял, что всё ещё был на территории Каракуры — река всё ещё протекала по приблизительно тому же маршруту.
Ичиго оглянулся, понимая, что где-то рядом находилось место, на котором через много-много лет убьют его маму. Он помотал головой, отвлекаясь на более приземлённые проблемы.
Навроде… Что с его внешностью?! Каким образом менялась внешность при путешествиях во времени? Как вообще это работало?
Ичиго всё ещё не смотрел на своё отражение, но и простого осмотра тела стало достаточно для того, чтобы понять: так просто ему не помыться.
Одежда изменилась вместе с волосами. На нём была стандартная форма шинигами, хотя поверх была надета странная костяная броня, а от предплечья тянулась полоса чёрного меха, не подчиняющегося законам физики, — как можно парить, как в воде, когда нет ветра?.. — на кистях вообще лежал сплошной покров кости, который и отдираться не хотел.
«Как мыться?..» — задумался Куросаки, когда попытался снять костяную броню, но его выдернул из размышлений Йойро:
— Дядь, а как вы будете мыть ваш… — Йойро замялся, посмотрев на Ичиго. — Ваши спинные штуки?
— Какие? — приподнял бровь Ичиго. Он продолжал рассматривать свои новоприобретенные когти, и вынырнул из недр сознания только сейчас.
— Ну вы хоть в речку посмотритесь, — прищурил глаза мальчик. — Зеркал у нас в стоянке нет, но вода тоже подходит, — засмеялся он, с разбега упав в воду.
Ичиго его не поддержал, только уставившись на своё отражение. Совет-то был дельный, но Ичиго
немного не ожидал того, что увидел в воде.
Он правильно понял, что волосы стали длинными и почернели, но до этого он не мог видеть свои глаза и лицо.
И спину, в особенности спину. Красные глаза, почти белая кожа и проходящая через всё лицо красная полоса.
…похоже на
арранкара.
Если можно было бы описать уровень смущения, который Ичиго ощутил в тот момент, то его можно было сравнить с гендерной дисфорией, но это было не всё. Из его спины росли огромные белые
крылья.
Во имя, блядь, Инари.
Ичиго сглотнул и помотал головой, зажмурившись. Может быть, показалось.
Открыл глаза. Нет, не показалось.
«Вечером ещё будет время посрываться, Куросаки», — подумал он, почесав переносицу.
— Когда стражник спрашивал, что у меня за спиной… — повернулся к Йойро Куросаки. Ему нужно было придумать оправдание нечеловеческой биологии. — Это ウイング⁷.
— Что? — переспросил Йойро.
— Мои крылья, человеческие, — кивнул Куросаки, спрятав широко раскрытые в непонимании глаза. Что ему делать?
Что ему делать в прошлом? Куда идти? Что делать?
Зачем он здесь? Ичиго и так был бесполезен, а в прошлом—
— Дядь, у вас глаза светятся! — весело фыркнул Йойро, подняв руки на лицо Ичиго. Он растерялся.
— Правда?
— Конечно! — заверил его всё ещё улыбающийся Йойро. — Красным, красиво очень! — Ичиго подставил руку под своё лицо, и фыркнул. Правда светилось.
У его маски тоже светились, правда жёлтым. Йоруичи прозвала их «фары» за это.
Куросаки вздохнул, отряхнулся и постарался успокоиться. У него ещё бессонная ночь — привет, депривация сна, Ичиго определённо её ненавидел — впереди на «подумать». Крылья за спиной синхронно чуть распрямились и снова согнулись.
…к этому стоило привыкнуть.
— Идёмте плавать уже, дядя, — потянул Ичиго за руку Йойро. Куросаки кивнул, но снова уставился на новую одежду.
Как. Её. Снимать? И ладно шихакушо, у Куросаки был опыт в распутывании тех слоев одежды, но через броню?
Ка-а-ак? Сталкиваться с трудностями собственной биологии в прошлом это хуже, чем просто быть в прошлом.
Только если бы броня рассосалась на пару минут, нахмурился Ичиго.
И тут. Броня ушла под шихакушо. Ичиго всё ещё мог чувствовать, как она прилегает к коже, но рукава не были заправлены под кость. Куросаки подавил дрожь, вздохнул и предпочёл проигнорировать то, что он чувствовал прикосновения к кости.
Зато можно было наконец-то помыться.
Крылья за спиной радостно дрогнули. Ощущать их явно Ичиго стал только сейчас, и во рту снова стало сухо.
(Он чувствовал их на поле, просто в голову даже не приходила мысль, что у него на спине может висеть не груз собственной депрессии, а дополнительные конечности).
Долбаная альтернативная анатомия.
…
— Хáха попросила воинов натаскать сюда побольше сена, чтобы вам было хоть чуть удобнее, — бодро, даже слишком — Ичиго не видел такого переполненного энергией ребёнка никогда — сказал ему Йойро, показывая амбар.
Он моргнул, немного огорчившись.
— Мы бы вас разместили в доме, но старейшины сказали, что это опасно, джи-сан, — покачал головой Йойро, явно разочарованный. — Поскорее вспомните своё имя! Буду вас хоть по нему называть!
Ичиго кивнул и постарался натянуть улыбку на лицо. Получалось плохо.
— Спите уже, — вздохнул Йойро, толкнул Куросаки в крылья, вперёд. — Может быть, завтра вспомните.
— Возможно, — покачал головой Ичиго. — Уже стемнело, иди домой, твоя каа-сан будет волноваться.
— Да-да, — надулся Йойро, но помахал рукой и убежал.
Ичиго огляделся… даже света не было. Второй век до нашей эры, напомнил он себе. Он не должен рассчитывать на нечто… современное, напомнил себе Куросаки.
Ичиго сел на сено и прикрыл глаза, положив руки на лицо.
…
Что за чёрт.
Что за чёрт!
Он вскочил и пнул какую-то бочку, вновь почувствовав, как крылья за спиной гневно хлопнули.
…
Пусть они прекратят двигаться! Пусть окажутся долбаной подделкой, как и вся эта история! Путешествия во времени это определённо не то, что упоминала Рукия в начале, когда втягивала его в дела шинигами!
Ичиго ударил кулаком об стену, согнувшись и задрожав от ненависти.
Чёрные волосы, за которые он сейчас схватился, не были его!
Ещё один удар.
Глаза не принадлежали ему! Когти, которыми он расцарапал себе всю кожу, пока мылся, не были тем, что изначально находилось на его теле!
И ещё.
Красная полоса, которая шла по коже Ичиго, по его волосам, принадлежала пустому — не
ему! Куросаки впился когтями в лицо, почувствовав текущую под ним красную реятсу.
Выдрать её из своего тела хотелось полностью.
Только когда по ладони потекла кровь Ичиго очнулся, отдёрнув руку и помотав головой, попытавшись успокоиться. Он уже много раз проходил через панические атаки, это нормально.
«Я Ичиго Куросаки, мне пятнадцать, моя семья состоит из—», — начал проговаривать про себя Ичиго, медленно выравнивая дыхание. Почему он всегда так слаб?..
Нет, без беспричинных мыслей. На сегодня хватит паники.
Каждый раз, срываясь у себя в комнате — это происходило с завидной регулярностью, — он думал, что подумали бы его друзья, увидев его, царапающим свою руку в приступе ненависти к себе. Единственный их плюс состоял в наличие хоть каких-нибудь эмоций, кроме скуки и раздражения.
Ичиго никому не говорил про это. Он сам понял, что у него депрессия, и это сделало его слабым. Куросаки скрывал это всеми силами, но все усилия справиться рушились одним напоминанием о прошлой жизни.
А их было много.
Куросаки сжал кулаки, отогнав мысли о Рукии и других куда подальше. Их здесь нет, не было и не будет в ближайшую тысячу лет — это раз, и у него снова есть сила — это два.
Первый раз мысль о путешествии во времени обрадовала. Перспектива не видеть каждый день жалеющие лица… обнадёживала, если не сказать хуже.
Ичиго снова сел на сено, отметив, что царапина на лице уже зажила — привет, регенерация, Куросаки тебя не хватало — и задумался, провалившись в свои мини-чертоги разума.
Ему пока не хотелось ничего менять, потому что он может вернуться, а в мире произошёл апокалипсис. К тому же он продолжал надеяться, что вернётся домой в скором времени.
Ичиго снова посмотрел на последнее воспоминание перед перемещением во времени. Что-то было не так — он чувствовал это, но не мог выразить словами. Куросаки явно упускал что-то.
«В любом случае, — помассировал виски Ичиго, нахмурившись и облокотившись о стену амбара, — за эту ночь мне надо прийти хоть к какому-то моральному соглашению с самим собой»
***
Седьмое декабря
— Джи-чан! — радостно постучал в дверь Йойро, а зло раскрывший глаза Ичиго встал. Вся пушистая растрепавшаяся масса перьев последовала за ним.
— Что такое и почему я перешёл в раздел «-чан»? — прохрипел Куросаки ещё более злым и низким голосом, чем обычно. Проходившая рядом девушка вздрогнула, а Йойро даже не потерял своего энтузиазма.
— Я немного подумал тут сегодня вечером, — протянул он, выставив руку с едой в сторону, а другую заведя за спину, — И решил, что ты подходишь под категорию, с которой прокатывает «детская наивность».
Он состроил щенячьи глазки. Ичиго почувствовал, как плохое настроение — которое у него наконец-то вообще
было — чуть улучшилось.
— Мелкий гадёныш! — рыкнул он и схватил уже было дернувшегося Йойро за полы одежды.
Он беспомощно задергался, заворчав:
— Меня даже чúчи⁸ поймать не может, как ты справился?
— У всех свои методы, — гордо пожал плечами окончательно проснувшийся и посвежевший Ичиго. Не говорить же, что он после всех битв может предвидеть каждое движение Йойру за пять минут до того, как он его сделает, а с восстановленной сверхъестественной реакцией у Йойро не было абсолютно никаких шансов.
— Хáха просила передать тебе еду, джи-чан, но, думаю, ты её не заслужил, — покачал головой Йойро, опасно наклонив глиняную миску.
Ичиго перехватил его руку и выхватил миску с похлёбкой.
— Нечестно, — вздохнул растерявший всякую надежду расстроить Ичиго Йойро.
— Резонно, — подтвердил Ичиго, отпив немного. Ничего сверхъестественного, но неплохо. — Отвечая заранее на твой вопрос, нет, я ничего не вспомнил за эту ночь, увы.
Только пережил тысячу и один экзистенциальный кризис из-за того, что забывал, что теперь у меня из-за спины растут крылья, и переворачивался на спину, подумал Ичиго, но это упоминать, наверное, не стоит.
— Ну и ладно, — махнул рукой Йойро. — Мне нормально тебя называть Джи-чан, остальные пусть разбираются сами. Хáха точно будет стесняться, ты симпатичный.
Ичиго взъерошил волосы по привычке, прикрыв глаза. Он знал, насколько популярным мог бы быть, если бы не репутация, но не хотел. Не хватало только такого же фанклуба, как был у Исиды.
— Скажи ей, что я несовершеннолетний, — усмехнулся Ичиго, приоткрыв глаза. В прошлом это не имело большого значения, но в Японии хоть как-то. — Куда теперь?
— О, так ты что-то помнишь? — улыбнулся Йойро, хлопнув в ладоши. — К старейшине, он хотел расспросить тебя.
— Не много, только возраст и место рождения, — отговорился Ичиго. — Зачем я ему понадобился?
— И сколько же тебе? Мне пять! — заинтересовался Йойро. — Не каждый день с запретного поля выходит человек, потерявший память и не принадлежащий к вражескому племени.
— Мне пятнадцать, и да, ты прав, я ужасно подозрителен, — притворно сощурил глаза Ичиго и выставил руки в типичном пугающем жесте. Он хотел сделать вид, что серьёзен, но весело дрожащие крылья выдали.
Предатели, подумал он мимолетно, подавив очередную вспышку ужаса от ощущения движения там, где его быть не должно.
Встречающиеся жители с затаённым испугом смотрели на идущего Ичиго. Он бы сам на их месте испугался бы человека с непонятными светящимися тату на лице и крыльями за спиной.
Даже Яма-джи бы удивился… Или нет. Ичиго был уверен, что Сотайчо застал ещё рождение Иисуса, ангелов точно должен был видеть.
…
…как Ичиго себя сейчас назвал? Конечно, крылья сразу напомнили об ангеле, — очевидно, что белые птичьи крылья напомнят об ангелах! — но себя он таковым не осознавал.
— Ты чего застрял там, джи-чан? — нахмурился Йойро, — Старейшина ждать не будет.
— Да, да, — кивнул Ичиго, поспешив его догнать. Ему не стоило беспокоиться о тайне своей личности, потеря памяти универсальная отмазка на все случаи жизни в его случае.
Жители стоянки продолжали провожать его обеспокоенными взглядами.
…
— Подведи нашего гостя поближе ко мне, Йойро, — прищурился мужчина лет пятидесяти — и да, Ичиго помнил, что средняя продолжительность жизни в эпоху Яёй была в полтора раза меньше, чем в двадцать первом веке, но не мог Куросаки воспринимать его как старика!
— Да, старейшина, — кивнул Йойро, ткнув Ичиго локтём в бок и прошипев, — Двигай, джи-чан.
Ичиго молча прошёл вперёд, расправив плечи. Он привык выходить на встречи с высшим руководством с гордостью. На этой стоянке его в любом случае некому побуждать.
— Выйди, Йойро, я хочу поговорить с гостем нашей стоянки наедине, — сказал старейшина, приоткрыв глаза. Он ужасно напоминал Яма-джи, хотя и был гораздо худее и болезненнее.
Йойро что-то обиженно пробурчал, но всё-таки выбежал из дома и сразу же со смехом понёсся к ровесникам. Старейшина улыбнулся, но потом посерьёзнел, посмотрев на Ичиго.
— Вижу, что вы необычный молодой человек, — сказал он, согнувшись ещё больше. — Ни у кого я не видел столько силы «видеть», как у вас, даже у моих детей… Может, это и к лучшему.
Ичиго вздрогнул, не сумев сдержаться. Как этот мужчина понял, что у него есть рейрёку? Вряд ли он знал название, но сам факт…
— Кто вы? — спросил Куросаки, чуть напрягшись. Старейшина усмехнулся.
— Если вы поняли, о чём я говорю, значит, не забыли всё, — заметил он, заставив Ичиго смутиться. Он всегда был импульсивным. — Но ответ прост: старейшина племени выбирается не по старшинству, а по тому, насколько чётко он видит духов. Конечно, я понимаю, что вы сильнее меня в этом искусстве.
Ичиго взял себя за локоть и задумчиво поскрёб по стыку меха и брони. Это имело смысл — учёные в его времени всё ещё не разобрались, по какому конкретно признаку выбирались условно-главные в стоянках, и возможность видеть духов не была настолько абсурдной.
— Я не буду выкидывать вас за пределы нашей стоянки, хотя и знаю, что вы сможете себя прокормить, — кивнул самому себе старейшина. — Я могу только попросить вас остаться здесь, чтобы защитить нашу стоянку от злых духов. Они практически разрушили ворота в последнюю атаку, и никто не знает, что с ними делать.
Ичиго прикусил губу, задумавшись. Он мог отказаться от жизни здесь, но это ничего бы ему не дало, и когда он вернётся в своё время, лучше было вернуться сразу в Каракуру.
Для него ответ был один.
— Конечно, — кивнул Ичиго. Уничтожение Пустых не проблема для него.
***
¹ — дядя (обращение, не к родственникам)
² — мать (чужая)
³ — огонь (яп)
⁴ — гора (яп)
⁵ — мама (своя)
⁶ — добрый сын
⁷ — в японском есть основное обозначение крыла — йоку. И пришедшее из английского уинг. Ичиго использует второе, к в Японии эпохи Яёй англицизмам неоткуда взяться
⁸ — папа (свой)
