Обречённые на мир

Naruto, Boruto: Naruto Next Generations (кроссовер)
Джен
NC-17
Заморожен
283
Буряк Ольга соавтор
Узукаге соавтор
Lutea бета
Размер:
649 страниц, 90 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
283 Нравится 793 Отзывы 108 В сборник Скачать

Глава 21. Сандайме

Настройки текста
      Лес не кончался, чёрные столбы деревьев проносились мимо глаз, и Первый, не скрывая чакры, старался бежать так быстро, как мог.       Они разделились на две группы. Второй шёл вместе с ним напрямик к условленной точке, Пятый, Третий и Шестой же стали обходить. Было ясно: завалить Орочимару можно было, разве что тщательно подготовившись, и потому обе группы гнали от него на всех парах, пытаясь провести по пути, заранее усеянному сделанными из подручных средств ловушками.       — Тайчо, — обратился Второй. — Он исчез.       «Что?» — подумал Первый.       — Может, старается скрываться? — сказал он.       — Нет, он ушёл в другую сторону. Я почувствовал.       «У него есть обходной путь? — всё размышлял Первый. — Или же?..»       Он потянулся к кнопке рации.       — Пятый, статус?       Шипение было ответом и когда прошло несколько секунд, Второй сказал:       — Может, уже не ловит?       — Должно ловить, расстояние рабочее.       — Мы в лесу, — ответил Второй. — Могут быть помехи.       «Как же это всё невовремя…»

***

      Пятый еле увернулся от пролетевшей мимо змеиной пасти. Он остановился и спрыгнул с ветки дерева вниз.       — Контакт! — сообщил информацию и глаза забегали по окружающему лесу, меж чёрных стволов и веток.       Третий и Шестой рассеялись по сторонам. Пытаясь достучаться до другой группы, Пятый сказал в рацию уже спокойно:       — У нас контакт.       Но Тайчо не ответил. Сигнал не проходил.       «Сраная техника! — подумал он. — Наши ж придумали ментальные передатчики, хер ли мы пользуемся этим дерьмом?!»       — Пятый, это Третий, — донёсся голос из рации. — Это призывные змеи, они за мной увязались, сволочи! Дай разрешение спалить лес к хуям!       — Согласуй с Шестым и действуй, — ответил Пятый. Запрыгнул на ветку, огляделся, подметил ползучее движение неподалеку. — Я возвращаюсь к маршруту, — достал из подсумка кунай и, вновь выловив глазами змеиную рожицу, прибил ту к земле метким броском.       «Это только одна… сколько ж их тут всего-то?»       — Третий, это Шестой, — послышалось из рации. — Действуй.       — Принял, — ответил тому Третий.       «Сейчас пойдёт жара…»

***

      — Третий! — разрубив очередную змею пополам, крикнул в рацию Пятый. — Возвращайся давай, эта сволочь Призывом гонит нас на запад!       — Не могу, — коротко ответил Третий. Сквозь динамик слышались сильные шумы. — Эти гады бесстрашные, они горят, задыхаются и всё равно прут!       «Похоже, он плотно сцепился».       Расстояние между ними увеличивалось. Они сбивались с пути всё сильней.       «Надо что-то делать».       Пятый присел на колено, упёр палец в землю и попытался хоть немного улучшить сенсорику. Вдруг он почувствовал знакомую чакру, и рядом приземлился Шестой. На его правой руке виднелись пятна крови.       — Ранен? — спросил Пятый.       — Разрубил одну напополам, вот забрызгало, — ответил Шестой. — Что с Третьим?       — Сцепился со змеями… где-то семьсот метров. Еле его чувствую.       — Орочимару гонит нас на запад. Сбивает с курса. Видимо, будет поджимать нас оттуда.       «Третий попался… — стало наконец очевидно. — Так ещё и округу свою подпалил».       Хотелось ругнуться. Пятый до сих пор не знал, где точно Орочимару находится. Хорошими сенсорами в группе были лишь Второй и Четвёртый. Но Второго забрал Тайчо, у того с собственной сенсорикой всё по нулям.       «А четвёртого угораздило ранение получить».       Восстановив дыхание и отдохнув несколько секунд, Пятый поднялся на ноги.       — Пошли, — сказал он. — Надо Третьего вытащить.

***

      Показалась фигура Третьего.       А рядом с ним — казалось, бесчисленный поток маленьких змеек, будто бы сцепившихся вместе, формировал длинный тянущийся по земле хвост. Пятый сложил пару печатей, и техника Дотона вдолбила по разноцветной чешуе вырвавшимися из земли глыбами.       Змеи рассыпались и расползлись по сторонам — всё-таки чего-то они боялись, а Пятый, прикрываемый Шестым, рванул дальше, очутился рядом с Третьим.       — Статус, — спросил он.       — В норме, — ответил Третий. Не теряя времени, вместе они вновь вернулись к маршруту. — Напор сокращается. Тварей становится меньше.       Наблюдавший с ветки дерева Шестой присоединился к ним спустя мгновение. Он сказал:       — Мне это не нравится. Орочимару не стал бы просто так нас отпускать.       — Он может быть близко… — сказал Пятый.       Земля задрожала.       «Какого…» — подумал он и спереди выскочило что-то громадное. Грязь стрельнула в защищённое маской лицо. Шум и грохот на миг дезориентировали, но Пятый смог отскочить назад.       Ему не пришлось искать источник звука. Фиолетовой стеной впереди шипела очередная змея. Только здоровая, что чуть ли не выше деревьев…       Пятый осмотрелся. Заметил обоих союзников неподалёку и понял, что никого не задело. Он сложил пару печатей, готовясь применить технику Дотона, как вдруг в пасти змеи что-то мелькнуло.       «Орочимару», — сразу понял Пятый, разглядев среди клыков рожу. Он перестал концентрировать чакру.       «Одним Дотоном такую тварину не возьмёшь…»       — Вот я вас и догнал, — усмехнулся Орочимару, будто и не обращая внимания на то, что весь оказался заляпан змеиными слюнями.       «Видимо, ему не привыкать…»       — Третий, — сказал в рацию Пятый. — Попробуй после меня шибануть Райтоном.       — Принял.       Получив ответ, он всё же сложил печати для техники, и из земли опять стрельнули острые глыбы. Они еле зацепили змею, но та припала к земле, с грохотом и разметав грязищу, снося перед собой деревья, уползла вбок. Третий моментально сложил пару печатей, выстрелил молнией в мелькающую меж деревьев морду.       «Попал!» — наблюдал Пятый за застывшей и изгибающейся змеёй. Спустя мгновение та пропала и белая дымка разлетелась по округе.       «Отозвана…»       — Что с Орочимару? — спросил Третий.       — Прикройте, — сказал Пятый и припал к земле, обостряя сенсорику.       Два источника чакры рядом: мощный, но рассеивающийся примерно в пятидесяти метрах, там, где змея. И ещё один…       — Третий, под тобой! — закричал Пятый, но не успел ничего предпринять. Третий мгновенно исчез в земляном водовороте.       «Чёрт!»       Шестой запрыгнул на ветку дерева, чтобы с ним не произошло того же, но Пятый решил рискнуть. Он остался снизу, снова сложил печати и техникой Дотона попытался нащупать нужное место.       «Вот оно!»       Его чакра вступила в бой с чакрой Орочимару, останавливая потоки разжиженной земли, превращая грязь снизу в твёрдую поверхность. Пятый напрягся, сложил ещё одну печать и вытолкнул всё же Третьего.       Однако…       — Сзади! — крикнул Шестой.       Пятый мигом достал танто и рубанул с разворота по возникшей фигуре. Подкравшийся Орочимару распался змеями, и те ринулись в лицо. Отмахнувшись от всех белых тварей, Пятый запрыгнул на дерево, огляделся.       Тело Третьего неподвижно лежало на земле. Одной ноги у него уже не было — оборванный лоскут чёрной ткани прикрывал повреждения, но из конечности медленно вытекала кровь. Признаков жизни он так же не подавал, да и даже если он был жив…       «Мы его не дотащим…»       — Шестой, — сказал Пятый. — Надо уходить.       — Поддерживаю, — ответил Шестой.       Они вступали в бой, не дойдя до своей территории. Так ещё и с ресурсами всего лишь половины отряда. Нет, шансов победить практически не оставалось.       — Нужно как-то задержать его.       — Я использую теневых клонов, — предложил шестой и потянул руки, желая сложить печать.       — Нет, подожди, — прервал того Пятый. — Та змеюка, которую Третий прибил молнией, наверняка проложила огромный тоннель под землёй. Орочимару перемещается по нему и атакует техниками Дотона.       — Хочешь… обвалить землю?       — Да! — сказал Пятый. — Но мне нужно прикрытие!       Он спрыгнул на землю, мгновенно сконцентрировался.       «Надеюсь, это даст нам хоть немного времени».

***

      — Мы его потеряли, — раздраженно буркнул Ао.       — Скажи честно, — возразила ему Мэй, — ты правда желал работать с этой сволочью?       Группы встретились на пути от Хиносаки к безымянной деревне, и теперь, спустя несколько часов совместного пути до главной базы, на привале разгоралось обсуждение.       — Я-то, может, и не желал, но страна не будет спрашивать чьего-то там желания! Мы упустили крайне важный ресурс.       — Мэй, — встрял в конфликт присоединившийся к группе Нобуо. — Я согласен с Ао. Но… какой толк говорить об этом? Орочимару ведь уже с Ягурой. Нужно думать, что дальше делать.       Мэй кивнула в знак согласия. Ао прикрыл глаза, всё ещё выглядел недовольно, но вроде как спорить больше не собирался. Нобуо улыбнулся и продолжил:       — Значит, так, — сказал он и достал откуда-то из-за спины небольшую упавшую ветку. — У нас есть Ягура, — нарисовал большой крест. — И как минимум семеро его главных приближённых, — и семь крестиков поменьше. — Скрытый Туман держится на этих людях, каждый из них имеет в своём подчинении что-то важное и каждый из них связан друг с другом…       — Что ты хочешь сказать? — спросила Мэй.       — Если мы хотим свергнуть правительство быстро и эффективно, нужно убрать сразу всех. Иначе остальные почуют опасность и временно забудут о своих разногласиях. Тогда нам не поздоровится.       — Да, — сказал Ао. — Это самый результативный вариант. В таком случае вряд ли пострадают невиновные, да и после успеха несогласных принять власть нового правительства будет мало. Но…       — Это охренеть как рисково, — вмешался Мангецу. — Каждый из семерых — в той или иной степени шиноби. Большинство из них джонины. Ну и вы… это, серьезно думаете, что кто-то из них станет терять бдительность в такое время? Про нас уже прошарили — они ждут удара.       Нобуо покивал.       — Да. Слишком много что может пойти не по плану, и всё порушится. Но есть и второй вариант, — он продолжил свою речь, обвёл кружком один из маленьких крестиков, таким же кружком обвел второй. — Верхушка ведь сама по себе трещит по швам. Я уверен: отношения между этими семерыми явно не дружественные. Там каждый друг другу соперник.       Мэй снова кивнула в знак согласия. Они уже обговаривали этот план.       Соперничество царило не только лишь в верхушке. Оно процветало во всём Скрытом Тумане, на всех уровнях. Каждая группировка желала насолить другой и только недавно эта тенденция стала сходить к минимуму. У людей не оставалось сил на конкуренцию. Они желали выжить, вот и всё.       Потому Мэй и загорелась желанием объединить всех против Ягуры.       — Что ты предлагаешь? — сказала она.       — Попытаться стравить их между собой, — ответил Нобуо и провел от одного обведенного крестика к другому линию. — Воюя друг с другом, они и не заметят, как мы нападём.       — Погибнет куча людей. Эти семеро ведь владеют всей Кири, ты сам сказал, — возразил Мангецу. — Вот и втянут в свои разборки кучу народа.       «Мангецу прав», — подумала Мэй и хотела было вслух согласиться, но вмешался Ао:       — Это не так рисково. Остаётся лишь вопрос, как это сделать?       «Чёрт».       Мэй знала это. Но идти на такие жертвы ей всё ещё не хотелось. Больно как-то было это признавать, что из-за тебя куча людей просто помрут в разборках.       «Зачем-то берёте ответственность за жизни других, а потом убиваетесь, когда приходится прибегать к жестокости…» — вдруг в голове всплыли слова Орочимару.       Ей ведь казалось, что он нёс чепуху, однако обдумав хорошенько смысл, она поняла отчётливо. В некотором роде Орочимару был прав. И всё же…       — Давайте отвлечёмся, — сказала Мэй. — Нам нужно решать, что делать с Орочимару. В будущем.       — Устранять его нужно, что ж ещё, — ответил Мангецу.       — Да, теперь это единственный вариант. — согласился Ао. — Во время переговоров он сказал, что Ягура предложил ему убежище на южных островах. Думаю, там его и нужно искать.       — Это слишком… размыто, — подметил Нобуо.       — Определённо, — буркнул Мангецу.       Но Мэй вдруг усмехнулась, и все обратили своё внимание на неё. Она грузно поднялась и ещё не успевшие отдохнуть от долгого путешествия ноги отдали лёгкой болью.       — Я… отойду ненадолго.

***

      Зажглись огни. Жёлтый свет плавно растёкся по всей комнате. Блеснуло находящееся прямо в стене стекло.       Мэй осмотрелась и поняла, что не одна. Рядом стояло несколько странных, будто бы перевёрнутых вертикально, кушеток, и к каждой из них был привязан ремнями человек. Казалось, что она попала в одно из отделений полевого госпиталя, в котором работала мама. Только перевернутое какое-то отделение. И стрёмное.       — Начинаем, — послышался громкий шипящий голос. Мэй зажмурилась.       «Куда я попала?..»       Загудели аппараты, и руку изнутри проняло лёгкой болью. В неё что-то вливали, как лекарство в госпиталях. Мэй поморщилась, постаралась взглянуть вниз, но ремень, привязывающий шею к твёрдой поверхности, впился в кожу.       Еле-еле она отвела взгляд в сторону и заметила, что к руке каждого человека на кушетке был привязан чёрный шнур. Пригляделась и поняла — всем поставлена капельница. Какая-то быстрая только, текущая.       «Это что?.. ко мне такая же?..»       Снова Мэй попыталась взглянуть вниз, но у неё ничего не вышло.       — Эй, — решила она шепнуть пареньку рядом, — слышишь?       Тот медленно повернул голову. На одном его глазу обнаружился синий фингал. Впалые щёки выдавали худобу. Волосы были какие-то блеклые, будто мёртвые, и лицо отдавало желтизной.       — Ты не знаешь, где это?..       Вопрос прервал истошный крик, и Мэй замерла. По телу волной пронёсся жуткий вопль отчаяния. Звук исходил откуда-то сзади… с противоположной от паренька стороны. Крик быстро перетёк в вой. Казалось, скоро горло разорвёт на части.       Мэй отвернулась, но сквозь страх пробился интерес. Спустя мгновение она увидела.       Лицо воющего зашлось в гримасе ужаса — такое лицо корчили больные, которых резали. Со слов мамы Мэй знала: им иногда было очень больно.       На руке красными полосками расширялись вроде обычно синие вены, кожа потемнела. Мышцы и кости плавились, и жар поднимался всё выше по телу. Проникал в плечо, медленно перетекал на грудь.       Она отвернулась от этой жути. А после осознала.       Это всё капельница. Она виновата. Прошибло ужасом. Мэй попыталась дёрнуть рукой, но ремни не давали и чуточку пошевелиться. На миг сложилось ощущение, что с каждой попыткой двигаться они давили лишь сильней.       «Выйди, выйди!» — всё думала она, не прекращая попытки избавиться от иглы. Пыталась толкаться и брыкаться, сделать хоть что-нибудь…       Вдруг поток прекратился.       — Чёрт! — послышался голос. И Мэй вдруг заметила взявшегося не пойми откуда лысого мужика. Он подбежал к мальчику, выдернул из его руки иглу и отошёл назад.       Схватился за голову, опустил взгляд и весь затрясся.       — Почему работаете не по протоколу? — послышался другой голос. Высокий, но жёсткий. Будто бы натянутый.       Лысый мужик не двигался. До ушей донёсся стук мерных шагов, и вскоре рядом с ним появился второй человек.       — Отвечайте, — сказал он.       Мэй кинула на него беглый взгляд, подмечая острые черты лица, длинные волосы и забавное ожерелье прямо на голове.       «Красивенькое…» — засмотрелась она на отдающие легкими бликами камушки.       — Но мы… так ведь быстрее будет, — оправдался лысый. — Мы убьём кучу времени, если будем подготавливать тела по одиночке.       — Вы убьёте. Но вы сделаете это.       — Но…       — Молчать! Ваш подход опасен. Чакра кеккей генкай способна выйти из-под контроля и повредить все образцы разом.       Лысый стоял и не молвил больше ни слова. Мэй не поняла ничего из сказанного, но ясно осознавала, что его отчитывают.       «Как мамку на работе…»       — За нарушение порядка вы отстранитесь от работы и лишаетесь допуска. В случае разглашения тайны кому-либо вы будете наказаны по всей строгости. А теперь валите отсюда.       Лысый отошёл на пару шагов назад и чуть не споткнулся. Созерцать его удивлённую рожу отчего-то было приятно, и Мэй через силу показала тому язык. Просто потому, что ей вдруг этого захотелось.       — Понял, — не заметил насмешки лысый. Он покинул помещение.       Как-то быстро успокоившись, Мэй спросила у второго:       — Эй, ты не знаешь, что это за место?       Мужчина глянул на неё и ответил:       — Знаю.       Он подошёл к ней и встал так, что стало полностью видно его лицо. Хитрющие узкие глаза с маленькими чёрными зрачками-точками, длинные волосы и такая же, как и у всех тут, желтоватая из-за света кожа… Снова Мэй засмотрелась на ожерелье на голове.       — Из этого места вы выйдете сильными.       Сандайме Мизукаге.       Мэй до сих пор виделось это лицо. Оно стало олицетворением всего того ужаса, пережитого в детстве, и в то же время оно предостерегало от чего-то такого, что могло сотворить монстра из неё самой. Это лицо стало для неё антипримером.       «Чёрт…» — подумала она.       Чем дальше приходилось заходить в борьбе, тем очевидней становился факт: Мэй сама походила на него всё больше и больше.       — Концентрация чакры крайне важна. Чем лучше вы контролируете свои силы, тем меньше тратите энергии в пустоту, — объяснял Сандайме Мизукаге.       Мэй любила эти занятия. Они проходили в комнатке с деревянным полом и серыми стенками. Это было так похоже на её прошлый дом, что на мгновения получалось вытравить из головы все вредные мысли.       — Сенсей, — обратился один из новых знакомых, имечко которого как-то забылось в общем потоке воспоминаний. — У меня выходит! Я чувствую!       «Опередил меня, гад!» — искренне негодовала Мэй.       Эти уроки были весёлыми. Порою даже походили на игру… Мэй не хватало чего-то такого в её прошлой жизни.       Во многом за свои навыки она обязана была именно детству в Южном убежище. Возможно, следовало поблагодарить и мать, и Сандайме за такой подарок, только вот как-то лицемерно всё это было.       Благодарности эти люди явно не заслуживали.       Мать её никогда особо не любила и, что бы Мэй ни делала, всегда относилась либо холодно, либо и вовсе грубо. А потом она продала собственную дочь за горстку хлеба при первой же возможности.       «Интересно, жива ли она ещё?..»       Руку словно медленно рвали на части, слышен был стук часов где-то в груди. Она знала: это бедное сердечко страдало вместе с ней и, казалось, тоже хотело сбежать из этого ада.       — Что с ней? — послышалось сквозь боль.       — Перенасыщение. Надо откачивать.       — Ну так откачивай!       Иглу быстро вытащили, кушетку перевернули и теперь она лежала и, вдавившись в ремни с той силой, с которой могла, лишь терпела не проходившую боль.       Такого никогда ведь ещё не происходило…       По бокам мелькали огни коридорного освещения. То появлялись, то пропадали. Будто их целая бесконечность была. Сверху под этими огнями то желтели, то чернели лица её мучителей.       Они привезли её в какое-то тёмное помещение, и мерцание прекратилось. Стало спокойней и страшней одновременно, но после ей что-то вкололи и часы пролетели за мгновение. Ад продлился всего пару минут.       Когда она проснулась, тело не отзывалось. Только голова да шея, будто бы тяжкий груз, казалось, грозились провалиться куда-то внутрь подушки. Сандайме пришёл наутро. Постарался всё объяснить, и Мэй постаралась запомнить, но вся эта научная чепуха вылетела из головы за пару минут…       Ей было приятно, что хоть кто-то о ней позаботился.       Однако сейчас, вспоминая те события, она понимала, какими же отвратительными были тогда её чувства. Бедный восьмилетний ребёнок, заплутавший в понятиях того, кому доверять можно, а кому — нет, и расценивающий желание использовать за заботу — такой она тогда была, и вроде как этого не следовало стыдиться.       Ведь почти все дети такие. Глупенькие и доверчивые. Но даже в их маленьких головах частенько всплывали дельные мысли. Вот и Мэй после того случая начала своё преображение.       Жаль было, что ознаменовывал его поначалу один только страх.       Свет, точечно раскиданный по всей комнате, слепил спросонья.       Мэй смотрела вниз, прикрыв глаза, но вдруг фонарями загорелся пол и черноту пронзило насквозь. От изумления она вскочила и залезла на кушетку, подобрала к себе босые ноги и уложила их поближе к себе.       — Открой глаза, — резанул уши стальной голос из динамика.       Мэй вздрогнула, зажмурилась лишь сильней, прижала руки к телу и свернулась в комочек. Казалось, если она будет маленькой, боль обойдёт стороной.       — Зенки открой, кому говорю, — настаивал всё тот же голос.       Но она не слушалась. После того случая… после того, как она почти не взорвалась…       «Ещё бы чуть чуть, и…» — стоял в голове голос дяди-врача.       Не хотелось больше… не хотелось ещё раз через это проходить.       — Мэй, — послышался уже другой голос. — Тебе нужно открыть глаза. Это всего лишь осмотр. Нам нужно знать, как организм отреагирует на чакру после лечения.       Дядя Мизукаге сквозь динамик звучал как-то совсем не так. Его высокий и натянутый голос будто бы становился ниже и начинал хрипеть, словно надрываясь.       «Нет, нет!..»       — Мэй, — вновь сказал Дядя Мизукаге. Но он был близко в этот раз. Где-то совсем рядом. Мэй чуть приоткрыла глаза, выгнулась на кушетке, чтобы видеть место, где располагался вход.       Тот стоял, прислонившись к проёму и сложив руки на груди. На его лице виднелась лёгкая улыбка, и, заметив на себе взгляд Мэй, он рукой подозвал её к себе. Она медленно слезла с кушетки на холодный пол, всё ещё щурясь, подошла в нему.       — Мэй, — дядя Мизукаге присел на корточки. — Чего ты хочешь?       — Я?.. — задумалась Мэй.       Её редко об этом спрашивали. Даже мама таких вопросов ей не задавала… всегда казалось, что взрослые знают лучше, и Мэй и не задумывалась о том, чтобы им перечить. Однако сейчас…       — Я хочу домой, — сказала она от всего сердца.       — Ты попадёшь, — заверил дядя Мизукаге. — Когда всё закончится, ты станешь очень сильной и отправишься домой.       Мэй кивнула несколько раз. Отчего-то она верила.       — Но сейчас тебе придётся потерпеть. Это просто осмотр. И если всё хорошо, больше инъекций не будет.       — Правда?! — воскликнула Мэй.       Дядя Мизукаге добродушно посмеялся.       — Правда-правда.       С тех пор Мизукаге стал общаться с ней лично ещё чаще. Долгое время Мэй удивляло такое отношение, но, в конце концов, когда она осознала, что именно он стоял за всем происходящим в Южном убежище адом, всё прояснилось.       Сандайме всего лишь доводил свой эксперимент до конца. Инъекции дали результат, вот он и стал лично тренировать её. Хотел получить максимальный результат, не размениваяcь материалом попусту, и всё его желание поддерживать обуславливалось лишь этим.       Он никогда не ценил ни Мэй, ни остальных как детей, никогда не заботился о них, как о близких, и всё его благосклонное отношение навеяно было лишь желанием получить в свои руки инструмент.       «Сандайме… Орочимару…» — всё размышляла Мэй.       Она не могла не сравнивать их. Как-то так получилось, что даже повадки у этих двух моментами были схожи. И внешность тоже. Какое-то похожее ощущение она оставляла.       Однако в то же время они сильно друг от друга отличались. Сандайме оправдывал эксперименты желанием защитить страну. Орочимару же открыто обличал такой мотив. Он не оправдывался вовсе. Был свободнее, ощущался каким-то живым и животным одновременно…       «Но… — снова вспомнилось ей. — Страдал ли Сандайме из-за этого?.. Страдал ли, как говорил Орочимару?»       — Эй, — вдруг сказал подошедший Мангецу, вырывая из мыслей. — Чё-т ты долго уже.       — Да, сейчас вернусь, — бросила Мэй через плечо.       — Всё хорошо?..       — Конечно, — соврала она. — Я знаю, где искать Орочимару. Просто думаю, как бы об этом рассказать.       — Те точно не нужна помощь? — будто бы не поверил Мангецу.       Он начинал раздражать. Навязчивость никогда ей не нравилась.       «Хотя… а кому она нравится?..»       — Нет.       — Ну-у, тогда лады. Через десять минут продолжаем путь. Так что давай, возвращайся, — сказал он и ушёл обратно.       Мэй хмыкнула.       «Южное убежище… не думала я, что когда-нибудь мне вновь придётся там побывать».
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.