***
Какаши шёл окружённый зимними голыми яблонями. Не сгоняемые безветренной теплотой мысли навеивали запахи фруктов и зелени. Почему-то хотелось лета. Его вместе с Шусеем, Югао и этим Теккой высадили на тихом острове Ринго но Шима. Со слов Шисуи и парочки опрошенных гражданских, здесь располагался вход в подземелье. Слова оказались правдивы. Косая черепица козырьком выступала над заваленными решётчатыми воротами. Какаши подошёл поближе, стянул повязку с глаза, сквозь щель вгляделся в тёмную глубину. — Тайчо, — сказал в рацию он, — я нашёл. Подошли остальные. — Так вот оно, — тайчо взмахом руки отогнал всех прочь, а после лёгкой техникой Дотона заставил камни разлететься в стороны. Он открыл решётчатую дверь, достал фонарик, подсветил пустое помещение и прошёл внутрь. Какаши ступил следом, ещё раз оглядел всё шаринганом и заметил в углу проход. — Спуск, — сказал он. — Может, легенда и правдива?.. — За любой легендой заныкана частичка правды, — ответил тайчо. — П-шли, нехер прохлаждаться. Недовольно фыркнул Кирими. Он завалился около ворот и тыкал лапой землю. Рядом с ним возникли Югао и молчаливый Учиха. Какаши опустил повязку обратно: нечего было лишнюю чакру тратить. Тайчо поманил нинкена к себе. — Да не ссы. Всё нормально будет. Пёс фыркнул вновь. Какаши знал: тот, как и любой нормальный шиноби, не любил замкнутые пространства. — Пошли давай, — снова подогнал тайчо, и Кирими, посидев ещё немного, фыркнул на сей раз уныленько и смиренно, повёл головой, поскулил на яблони и небо, а после забежал внутрь. Вместе с ним подтянулись Учиха и Югао. Тайчо, похлопав Кирими по голове, подошёл к проходу. В свете его фонаря показалась глубокая лестница. — Пошли, — сказал он и стал аккуратно спускаться вниз. Какаши ступил следом. За ним — Текка. Югао пошла последней. Спустившись по лестнице вниз, все оказались в пыльном коридоре. — Напяливайте налобные, — сказал тайчо. Какаши достал из подсумка налобный фонарь, закрепил на голове и затянул потуже. Ремешки неприятно надавили на металлическую пластину протектора, и он попытался поправить их, чтоб стало удобнее. Идеально так и не вышло. Пришлось смириться. Замелькали четыре лучика, подсвечивающие старые каменные узоры и потухшие факелы. — Путь ведёт на восток, — сказал Тайчо. — Да и коридор по размерам схож. Это нужный путь. «Да уж…» Нескончаемый тоннель пролегал под дном океана, соединяя остров Ринго но Шима с безымянным вулканическим. Он не имел ни ответвлений, ни комнат, ни поворотов. Дорога стремилась вперёд, разве что иногда вертикально извиваясь парой надоедливых ступенек. — Стоять, — в один миг по-командирски сказал Текка. Заметил что-то шаринганом. — Наверху. Какаши нахмурился, на мгновение поднял повязку с глаза. Действительно, какая-то синяя хреновина. Фуин, вероятно. Не желая более тратить чакры, он натянул протектор обратно и отошёл чуть назад, вместе с собой рукой отгораживая и Югао. Тайчо посветил наверх. Легонько хлопнул нинкена по голове, и тот подпрыгнул на пару метров, перевернулся в полёте и уцепился лапами за высокий потолок. Шусей рванул за ним, достал один из свитков из кармана и бросил Кирими в пасть. Тот словил, резво дёрнул головой и развернул печать. По потолку стремительно потянулись символы двух фуин, они перемешались и незатейливо слились в цельный рисунок. C потолка ринула тонкая струя огня, на миг обжигая пол, и тайчо раскрыл второй свиток, подставил его к источнику. Огонь скрывался внутри и спустя несколько секунд погас. Кирими дёрнул мордой, свернул свиток и перебросил хозяину, спрыгнул обратно на землю. Тайчо спустился вместе с ним, довольным взглядом окидывая всю группу. — Теперь у нас есть ещё немного огня, — сказал он и распихал свитки в разгрузку. — Лишним не будет. — Ловушка старая, — сказал Какаши. — Её давно не питали. — Дорога заброшена, — ответила Югао. — Не удивительно, что и печати нерабочие. — Хорош болтать, — сказал тайчо. — А ну п-шли дальше! — Хай-хай… Прямой путь всё продолжался. Что океан наверху казался бескрайним, что этот тоннель — там плывёшь, здесь идёшь, а толку, кажется, и нет. И никаких изменений. Только время проходит, секунд пять с каждым мелькнувшим в стене факелом. Может, чуть больше… На полу — одинаковый незамысловатый рисунок. Обрисованные кирпичики местами затёрты то ли людьми, то ли пылью прошедшего времени. Они искривлялись, словно немного заворачивали налево. «Неужели поворот?» — подумал Какаши и вгляделся вдаль. Виднелись высокие ступеньки, лестница вверх. — Дошли? — спросил он. — Походу, — ответил тайчо. Все поднялись наверх. Сквозь пыль пробился свет фонаря и осветил упавшие глыбы: проход завалило. — Ловушек не вижу. Вроде чисто, — сказал Текка, мелькая шаринганом. — Вроде… — ответил тайчо, подошёл к завалу поближе. Он взмахнул руками и стал быстро складывать печати. Змея, тигр, овца, ещё змея… Какаши улавливал каждую из них и даже без шарингана смог понять, что за технику готовит тайчо. «Снова Дотон, значит…» Завал стал разъезжаться во все четыре стороны одновременно. Посередине формировалась дыра, сквозь неё виднелось продолжение тёмного тоннеля. — Дальше тоже чисто, — сказал Текка. — Тогда чё встали?! — сказал Шусей, удерживая завал. — Вперёд! Проход оказался открыт. Какаши перелетел через глыбы — очутился на другой стороне. Остальные последовали за ним и приземлились рядом. Тайчо сложил ещё пару печатей, и глыбы вдарились по сторонам с огромной силой, освобождая тоннель целиком. Он прервал технику, рывком очутился с остальными. Камни с грохотом обвалились вновь. Какаши смахнул с волос и одежды пыль, огляделся. Тоннель расширился, и по краю его обвивала арка. Сбоку виднелось маленькое окошко, ведущее в комнату. — Это пункт наблюдения, — сказал тайчо и прошёл мимо арки. Посветил фонариком вверх и показал пальцем на подтёртые чёрные символы. — Фуин. Нерабочая уже, правда. Тебе, Учиха, должна быть знакома. — Такая же стоит на входе в наш изолятор, — ответил Текка. — Проверяет чакру и шибает молнией тех, чья чакра в реестре. — Точно. Был в вашем обезьяннике пару раз… Текка глянул с немым вопросом. Тайчо вместо того, чтоб отвечать, достал рацию: — Мы вышли к тюремному. Давайте, подходите. Спустя миг ответил шипящий голос: — Идём. Коридор стал напоминать лабиринт. Много поворотов, сужения, расширения… они прошли несколько брошенных технических помещений, блок с карцерами и вскоре добрались до тюремных отсеков. Показался первый и единственный, судя по планам, перекрёсток, справа ведущий в тупик, а слева — в большой зал со столами. Здесь было пусто и как-то по-особенному сыро. Заплесневели уголки стен. — Жральня это, — сказал тайчо. Осмотрев помещение, они пошли дальше. Весь западный блок представлял из себя одну большую линию, проходящую от тоннеля к Ринго но Шима до выхода к кратеру. Частые дверные проёмы в стенах вели в необустроенные камеры. Факелов стало больше. Нормального освещения так и не появилось. Впереди светился пол. Солнце проникало в краешек коридора через открытые ворота. «Вот оно», — понял наконец Какаши. Ворота вели к мосту к восточному блоку.***
Величественный вулкан взмывал вверх. Горный путь привёл группу к небольшому посёлку. Несколько здоровых особняков раскинулись вокруг озера: жильё у местных работников было шикарное. Шисуи стоял на тёмной черепице и глядел вдаль. Холодный ветер слегка морозил намоченные ноги. Рыбаки высадили их за пару километров от суши: не хотели подплывать ближе к острову с разрушенным в щепки портом, и потому пришлось бежать по воде. Их корабль мелкой точкой всё ещё мельтешил в синем океане. — Вижу, — сказал стоящий позади Ао. Возле его глаза стрёмно набухли вены. Бьякуганом отрабатывал. — Пошли, — ответил Шисуи и сиганул вниз. Со склизким звуком он сандалиями въехал в землю, и грязь разлетелась от его ног, забрызгав штаны неподалёку стоящей Мей. Та раздражённо цыкнула, отряхнулась и спросила: — Нашли что? Рядом вдруг оказался Ао, и уже от его ботинок Мей запачкало второй раз. — Да вы издеваетесь… — Прости, — нелепо пожал плечами Шисуи. Ао не ответил и, указав рукой, повёл всех в нужную сторону. В горной поверхности впалой ямой виднелся спуск к воротами. — Это и есть вход в лабораторный ярус? — Да, — ответила Мей. — На вторую линию. — Ворота открыты, — сказал Ао. — Замка нет, печать выведена из строя. Сюда ворвались. Шисуи прикрыл глаза, подал к ним чакру и осмотрелся. Вокруг повисла мертвенно-бледная синяя дымка. Шумные точки мешали проглядеть далеко, но в пределах десятков метров сильных очагов видно не было. Путь свободен. «Но этот чёртов фон может помешать». Шисуи вздохнул полной грудью. Повторил несколько раз. Позади раскинулись зимний голый лес и горы. Впереди ждали бесконечные стрёмные тоннели. Удручало. — Удачи вам, — пожелала Мей. Шисуи улыбнулся в ответ. — И вам не помереть… Не оборачиваясь более, он ступил вперёд. Группа Мэй ушла, и он осторожно открыл металлические ворота, стал вышагивать по неровному полу. Сзади слышались шаги его товарищей. Солнечные лучики слабели, не способные более проникнуть в тоннель, устремившийся вдаль трубами и проводами. В сплошной полоске на стенах через раз мелькали отсвечивающие жёлтыми фонари аварийного света. Некоторые ещё работали, окрашивали плотную пыль и делали её похожей на облако ядовитого газа. Частички оседали в лёгких, щекотали горло. Шисуи чихнул и отряхнулся. — Какое противное место, — гнусаво произнёс Яширо, шмыгая носом. — Аллергия? — спросил Инаби. — Да уж… — У меня есть платок, — сказал Тензо и достал из кармана штанов лоскут белой ткани. Яширо удивлённо уставился в ответ. — Переживу, — сказал он и отвернулся. «Вот ведь…» — подумал Шисуи и улыбнулся Тензо. Им четверым довелось проверить нижний, лабораторный ярус. Из карты следовало, что вход сюда один. Он вёл на линию два, которая вместе линиями три и один устремлялась к кольцу, где находились лифт и лестница наверх, в жилой комплекс. — Это линия два, — сказал Шисуи. — Нам вперёд до пропускного пункта. — Тогда чего мы ждём? — буркнул в ответ Яширо и вышел вперёд. — Пошли уже… Спустя несколько минут ходьбы окружение сменилось. Со всех четырёх стен тоннеля выпирал толстый металлический порог. На петле слева величественно раскинулась здоровая дверь гермозатвора. За ней тоннель преобразился. Стало ясно: они выбрались из входной группы в сам блок. Коричневые стены с проводами и трубами закрылись светло-серой перегородкой, изменились и полы, выложенные чёрной плиткой, а сверху, подвешенные на потолок, замаячили привычные глазу вытянутые электрические лампы. Погасшие. Повеяло лёгким душком трупной гнили. Стены и полы пропитались когда-то посетившими это место хаосом и смертью. В стенах то и дело стали встречаться каркасные двери со стеклом внутри. В комнатах за ними не было ничего необычного: за первой скрылась будка охранника, за несколькими последующими — складские помещения. Была и раздевалка, даже с лабораторными халатами. В коридоре полы казались ободранными, и явно не время сделало их такими. В стенах изредка встречались знатные вмятины. Что-то тут произошло. «Тут была стычка». Один из дверных каркасов выбитый лежал подле проёма. Разлетевшиеся кусочки стекла помутнели от пыли. Шисуи подошёл поближе, заглянул за угол. В синеве дымки было чисто. — Вот и переход, — тихо сказал Инаби и ногой перевернул валявшийся на полу указатель. «На линию три», — гласили символы. — Планировка похожа на планировку с карты, — сказал Шисуи. — Тогда идём по плану. — Мы займём кольцо, — ответил Яширо. — Дадим сигнал. — Хай! Делимся. Двое Учиха пошли дальше. Шисуи глянул на Тензо. — Вперёд? — Давай. Перешагнув через выломанную дверь, Шисуи очутился в переходе. Кушетки и кресла-каталки стояли тут и там. Он стал пробираться, расталкивая их, и те со скрипом разъезжались по сторонам, стукались о стены. В нос всё сильнее вбивался трупный запах. «Ну и хаос…» Тензо следовал, аккуратно ступая по пятам; когда они дошли до конца перехода, показалась другая линия. Третья. Скрипнула целая дверь, Шисуи прошёл дальше, огляделся. Всё почти так же, только толстая голубая полоса красками растянулась по стене. И воняло сильнее. Но всё ещё терпимо. В стенах виднелись такие же стеклянные двери, вновь висели провода под потолком. Всё ещё мелькали огоньки в сплошной полоске. «Здесь явно нет электричества. Почему свет-то работает?.. — подумал Шисуи и активировал шаринган. Вгляделся в лампы. Фонило чуть сильнее обычного. — Понятно. Эти лампы используют чакру, — он глянул вперёд, назад, проигнорировав недоумевающего Тензо. — И ведь они проложили такое по всей территории. Много ж у них чакры было в запасе, раз оно до сих пор работает…»***
В детстве, изредка по вечерам шастая по коридорам жилого комплекса в одиночестве, Мей стремалась, что кто-то из взрослых дядек выпрыгнет из-за угла и её наругает. Тогда катакомбы казались громадными, а потолки недостижимо высокими. Сейчас она озиралась по сторонам, лучом фонарика окидывала редкие узоры стен и погасшие лампы. Жилой комплекс остался таким же, каким и был, но стал темнее и, казалось, меньше и тише. — Убежище прям в вулкане!.. — всё восхищался Мангецу. Мэй не ответила. Лаборатория уже два раза лишалась жизни, но сейчас обретала третью как логово ублюдка Орочимару. Мэй намеревалась отобрать и её. А потом основать здесь музей или исследовательский комплекс. Не этот, живодёрский, а человеческий. — Башни Кири ведь тож из-за Нидайме появились, — продолжал бубнить Мангецу. — Охреневший мужик. — Творческий человек, — ответил Ао. — Ты знал его? — Немного. Я застал последние его годы. — Хозуки Генгецу, — назвала имя Мей. Поняла вдруг: — Твой родственник. Кем ты ему приходишься, Мангецу? — Хм-м, — призадумался Мангецу, — да хрен его знает… Я этого дядьку ни разу в жизни не видел. — Жаль. Было бы интересно послушать. Даже в коридорах чувствовалось знакомое живое присутствие. Что-то внутри неё словно отдавало вибрациями, резонировало. Этот вулкан, порождение природы, однажды изверг на землю лаву. Прошло уж много лет, и та застыла, но фон остался. И ощущался так же, как ощущались техники Йотона. Отдавал жгучей теплотой. «Фон, значит…» — Ао, — настороженно сказала Мей. — Проверь бьякуганом. Ао кивнул, сложил печать, и вокруг его глаза набухли вены. — Я не вижу всех тоннелей, — осмотревшись, сказал он. — Слишком мутно. — Чёрт… «Вот ведь, не додумались». — Наверху тоже фонило, но не так сильно. — Это из-за лавы? — догадался Мангецу. — Типа, она ведь из глубины. А из глубины всё фонит, даж вода в источниках. — Да, из-за неё, — ответила Мэй. — Даже застывшая сохраняет в себе энергию… вот это да. — Я вижу комнаты сквозь тонкие перегородки, — сказал Ао. Он осмотрелся, глянул вверх. — А вот за стены тоннеля фокус не проходит. «Ладно, хоть что-то». Дорога вывела их к перекрёстку. Поперёк пролегал другой путь, широкий. Вспомнилась знакомая дорога: Мей помнила, куда ведут концы, ступила вперёд, огляделась и свернула влево, прижавшись вдоль стены. Мангецу очутился позади. — Делимся, — сказал Ао и исчез во мраке противоположной стороны. За ним ринулся молчаливый Нобуо. — По плану, — ответила Мей. Этот путь был для неё родным. Часто ж здесь ходить приходилось, чаще всех остальных мест. В нос лезла пыль. Приставучие полупрозрачные точки мелькали в лучах фонарика и щекотали ноздри. Еле слышно чихнул позади Мангецу. Не выдержал. — Звиняй. — Не страшно, — тихо ответила Мей. Когда в коридоре показалась знакомая дверь, она остановилась. Номер двадцать семь. Зал тренировок, как его называли. «Интересно, что с ним стало?» Мей дёрнула за ручку, и дверь со скрипом отъехала вбок. Свет фонаря рассеялся и побледнел в глубокой темени. Просторный зал был обит посеревшими плитами. Возле одной из стен стояли специальные манекены, возле второй — маленькие мишени с фуин. Это было вроде как единственное большое помещение в жилом блоке. Здесь Мэй познавала Йотон. Болью отзываясь во всём теле, из глубины живота к горлу подступил невозможный жар. Хлынула тонкая струя, сожгла воздух и с тихим пшиком погасла в печатях. Мэй свалилась, хватаясь за горло, и стала дышать так часто, как могла. — Ты справилась, — довольно произнёс Сандайме и присел рядом. Холодным прикосновением отдало в плече. — Молодец. Она не обернулась. Становилось легче. Невыносимое жжение отступало, и теперь казалось, что её не сожгли изнутри, а накормили чем-то невыносимо острым. — Эй, — потряс Сандайме. — Помнишь? Я говорил, ты станешь сильной. — Я… — начала Мей и скривилась. Говорить было больно. — Не хочу, — честно сказала она. — Неважно. Уже. — Ты… Захлестнула злость, давно вынашиваемое внутри чувство яростной обиды. «Неважно?!» В глазах Сандайме не мелькнуло жалости. Он был доволен чем-то, чуть улыбался, присев рядом с ней. Мей встала, переборов слабость и головокружение. — Неважно?! — хрипло крикнула в ответ. Вновь сморщилась от боли, хватаясь за горло. «Почему?!» Она перетерпела всё. Куда ещё-то? Все вокруг давно уже погибли. Те, кто вместе с ней пришёл. Она одна осталась с толпой новеньких и зашуганных. — Ты уже сильна, — сказал вдруг Мизукаге. Порыв злости сжался в ком, застревая в горле. К глазам подступили слёзы. — Всё будет хорошо. Скоро ты будешь дома. Сжались кулаки. «Дом…» Ребята поголовно говорили: какой дом? Что их не ждут. Одна она, казалось, верила в обратное. Ошибалась. — Дом… — прошипела она. Рукой протёрла так и не пролитые слёзы. Нечего плакать. Это ничего не даст. — Знаешь, — продолжил Сандайме. — Мне стоит извиниться. — Чего ты вообще хочешь?.. Зачем ты делаешь всё это? — Не могу сказать. Так нужно. — Нужно… для чего?! Сандайме снял с себя ожерелье, стал перебирать жемчуг меж пальцев. — Для нас всех. Мей ненавидела, когда водили за нос. Считала, что достойна знать, и поэтому взяла и вмазала Мизукаге по роже от накипевшей злости. Тот чуть отшатнулся. Потёр щёку. — Я хотел бы, чтобы ты стала шиноби. Мэй отошла назад. Слабость противно отзвенела болью в кулаке. Как так-то?.. — Шиноби? — спросила она. Мизукаге не злился. — Да. Ты сможешь защищать себя и близких. А боль пройдёт — ты только потерпи ещё немного. Лава перестанет обжигать тебя, но станет обжигать твоих врагов. — Ты не врёшь? — Я обещаю, — Сандайме сжал ожерелье в кулаке, протянул его Мэй. — Оно дорого мне. Побереги его. И отдай, когда я сдержу слово. Она взяла подарок. Пусть и верить больше не могла. — Чё это за место? — сквозь воспоминания донёсся удивлённый голос Мангецу. Мэй не ответила. В кармане нащупала жемчуг. Правильно она не верила, ведь Сандайме обещание не сдержал, как и всегда. Он умер. Сволочь. — Тренировочный зал, — ответила Мей, вынула руку и вышла прочь. — Пошли дальше.***
Посреди большого помещения молчаливо возвышались здоровые синие генераторы. Нерабочие. «Тогда откуда свет?» — думал Яширо. Он обходил исполинов вокруг да около, но так и не заметил ничего интересного. Стерев с носа стекающую пыль, присел возле одного из них и посветил налобным фонариком на надпись. «Модель 281-0. С модулем преобразования чакры». Стало ясно. Значит, всё на чакре. Но где тогда её запасы?.. Он активировал шаринган. Фон был стабильно завышенный. Никаких пятен. — Эй, — позвал Инаби, высунувшийся из-за двери, — подойди. Яширо встал и прошёл в смежное помещение. — Что это за хреновина?.. Комната была упичкана странными штуковинами. Гигантские трубы расходились от металлической коробки по центру и устремлялись в пол. — Я понятия не имею. Никаких маркировок. Но она фонит. Чуть-чуть. — Вот как… Яширо оглядел шаринганом. И правда фонит. — Ладно, пошли, — сказал он. — Только время теряем. Оба вышли из генераторной обратно в коридор. Линия два представляла из себя линию технических и складских помещений. Странное местечко. Столько оборудования, да всё брошенное! И представлять было стрёмно, сколько денег убили на постройку и оснащение этого места. — Смотри, — сказал Инаби. Впереди показался тупик. Линия два наконец-то вливалась в центральную дорогу, окольцовывающую шахту лифта. Сквозь сетчатую шахту виднелась застрявшая снизу кабина. Бледно отсвечивали утопленные в стенах огоньки аварийного света. На сей раз больно-рыжие, а не жёлтые. Пространство окутывала пыльная дымка, и сквозь неё параллельно взглядам прорывались жёлтые лучи налобных фонарей. Яширо чихнул. «Сраная пыль!» От внешней стены кольца ответвлялись проходы. Один вёл на уже пройденную линию два, прямо до самого выхода наружу. Остальные — видимо, на другие линии, осматриваемые Шуншином и этим Тензо. Яширо и Инаби обошли кольцо. Повиделся ещё один проход, упрятанный за вертикальной створкой ворот. Из щели внутрь проникал свет. Красными символами горела табличка: консервация. Инаби пригнулся, шаринганом оглядел, что там. — Кратер, — сказал он. — Мост ведёт на другую сторону. — Но в планах ведь… — задумался Яширо. Мей ясно сказала: нижний ярус имел лишь восточный блок. Планы всё-таки врали? — Надо проверить, — предложил Инаби. — Да, — ответил Яширо. Он достал рацию и сообщил: — В нижнем ярусе мост на западную сторону. Прям из кольца. Будем смотреть. — Поняли, — прошипел Шуншин в ответ. — У нас всё спокойно. Яширо убрал рацию, пригнулся и протиснулся под застывшими воротами. Инаби пошёл следом. Несколько мостов вело к металлической платформе, державшейся на прокинутых меж вулканических стен балках. На ней стояла странная скруглённая сверху штуковина. На другой стороне кратера виднелся проход с вертикальными воротами. — Что за?.. — произнёс Инаби. — Очередной переход, — ответил тому Яширо и выключил фонарь. Он глянул наверх, и глаза пронзило лучиками солнца. Окружённый стенами, величественный круг замер в зените. На его фоне серой палкой виднелся мост меж верхними блоками. Он отбрасывал тень. — Гляди, там мертвец, — буркнул Инаби. — Да неужели? — сказал Яширо и посмотрел на аккуратно лежащее на металлической платформе тело. — Наконец. А то несёт, а не поймёшь, откуда… В глазах всё ещё было темно из-за взгляда на солнце, но он смог разглядеть: труп будто был сожжён. Одежда и кожа казались обгорелыми. Инаби сделал шаг вперёд. — Стой! — скомандовал Яширо. — Видишь труп? Что-то же его убило… Оглядел шаринганом платформу и сквозь чёртов синий туман заметил скопление чакры возле округлой штуковины. — Фуин. — Проверим? — спросил Инаби. — Погодь, — ответил Яширо, глянул ещё раз на труп. «Его спалили… будто бы вдарили концентрированным Катоном или Райтоном». Он отошёл подальше, сложил пару печатей, отделил немного чакры и использовал технику теневого клонирования. Клон направился по мосту к платформе. Медленным, но всё ещё громким шагом он приближался к круглой штуковине… Вспыхнуло. Раздался грохот и прошёлся вверх по кратеру. Заложило уши. Сквозь мутный взгляд повиделось, как клон стал синим облаком. «Так и знал, — отряхнулся Яширо, сложил печати вновь. — Где-то ловушка…» Новый клон появился рядом, подпрыгнул и залез на стену. Побежал вверх и, преодолев несколько десятков метров, перепрыгнул на другую сторону. Яширо ткнул Инаби в плечо и сказал: — Смотри на круглую штуку. — Сморю. Клон спрыгнул вниз, оказался возле ворот на противоположной стороне. Оглядел их, не найдя ничего интересного, ступил на металл. Подходил всё ближе к круглой штуковине… «Неужели всё так просто? — подумал Яширо. — Неужели она односторонняя?» Но вспыхнуло вновь. Шаринган выцепил движения чакры: от центра платформы прямо по металлу, потом наверх и вниз по стенам. Низ кратера усеян был разными фуин. Посередине платформы — центральный массив, и от него расходились группы. «Часть из групп нужна, чтоб искать, другая часть — бить молниями, — подумал Яширо. — Но почему тогда?..» Там, наверху, где второй клон спокойно находился, тоже были группы. И в них тоже прошёл сигнал от центра, а значит, они вроде как работали. Почему же тогда клона не снесло ещё в самом начале?.. «Они фонят не так. Уже сели! Вот и путь». — Тут на мосту фуин-ловушка, — в рацию сообщил информацию Яширо. — Молнии метает. Мы попробуем обойти поверху, должно сработать.***
По полу разбросаны были стулья, детский столик прислонился к стене. Одна ножка слегка подвисла в воздухе. Мей подошла поближе, нажала на поверхность, и стол, скрипнув, зашатался. — А эт чё за комната? — спросил Мангецу. — Игровая, — ответила она. Подняла заваленные стульчики, поставила их по местам. «Как раньше…» Мэй провела здесь не так много времени. Только под конец прошарила, что за столом удобно рисовать, и потому кулаками выбила себе местечко у охреневших узурпировавших стол мальчишек помладше. В одной из стен виднелся проход, в нём по обе стороны несколько чёрных дверей вели в одиночные комнатушки. Мей отсчитала третью слева. Подошла поближе и потянула за ручку. Окинула знакомые стены лучом фонарика. «Какая же она… маленькая». Всего метра два на два, не больше. Совсем мелкая для взрослого человека. Жёсткий футон лежал на полу, в углу стояла тумбочка с личными вещами. На потолке погасшая лампа бликовала от света фонаря. Никакого следа её прошлой жизни не осталось. Разве что… «А может?.. — она потянулась к футону, стянула пыльное одеяло, обнажая низ одной из стен. Посветила фонариком. — Да…» Краска была исцарапана, неаккуратные линии выводили красивое женское тело с головой паучка. Ещё в первое время кто-то из ребят рассказал ей легенду о демоне Джоро-гумо, притворяющемся девушкой и дурящем мужчин, чтобы потом тех скушать. Мей тогда в неё поверила и попыталась нарисовать, в глубине души затаив надежду, что этот демон съест лысых дядек, вкалывающих ей всякое. Она провела по шершавому рисунку пальцем. Неровный, c жирными линиями. Перечёркнутый… «Точно…» В убежище было громко. Что-то хлопало повсюду, доносились крики. Мэй заперлась в своей комнате и сидела, тихо ровняя линии давно уже, казалось, законченного рисунка. Вокруг происходило что-то нехорошее, и, не зная, что делать, она пыталась занять хотя бы руки. Ходили слухи о том, что Сандайме Мизукаге погиб. Говорили, его взорвали в столице. Мэй не верила им. Открылась дверь. От неожиданности она рубанула по рисунку, перечеркнув его целиком. — Эй! — показалась в проеме мальчишеская растрепанная голова. Один из новеньких заявился. — Валить надо, там дядьки в белом всех наших мочат! — Что?.. — испуганно спросила Мей. — Ты тут старшая, больше всех шаришь! — сказал паренёк. — Их надо выво… Он запнулся. Упал вдруг на колени. Мэй отшатнулась, прижимаясь к стенке. Из шеи паренька торчало лезвие. — Какого чёрта мы убиваем детей? — послышался недовольный голос. — Мы пришли не за этим. — Не выёбывайся, — ответил ему второй. — Прикинь, сколько денег мы за это получим. «Они убили его…» — наконец поняла Мей. Обмякшее тело валялось на животе. Застывшие глаза пялились на неё с, казалось, осуждением. Раньше тоже люди умирали, но не так просто. Их разрывало, превращало в жижу. Они кричали, мучались. Их пытались спасать… Но этого не пытались. Его просто зарезали. — Эй, — сказал один из мужиков. Слышно было, как он развернулся. — Там кто-то есть. Дверь открылась. Свет хлынул в комнату напором — две тени грозно накрыли пол. — Девчонка, — достал нож один из мужиков. Мей хотела было попятиться, но не смогла — стена помешала. — Эй, — схватил того за руку второй. — Не трожь пиздючку. От неё фонит. — Э-э?.. Тогда забирай её. Сандайме действительно погиб. Террористы с глупым названием Сэйги но цуруги подорвали его прямо в резиденции в столице. Ситуация в стране Воды всегда была напряжённая. Ещё со времён Шодай, ещё даже до Скрытого Тумана шла бесконечная гражданская война меж островными племенами. Шиноби-колонизаторы остановили её, узурпировали принадлежавшие местным земли, навязали свои порядки и всех перемирили. Они построили Киригакуре, после основали страну Воды, поставив на место руководителя своего даймё. Но вместе с порядком пришло лишь больше ненависти. Шиноби воспринимали местных за примитивных аборигенов, презирали их, как сейчас некоторые жители центрального острова презирали жителей недоразвитых отдалённых мест. Гражданские возненавидели шиноби в ответ, пока недовольство не переросло наконец в мятеж. После смерти Нидайме Мизукаге произошла попытка переворота. Сандайме Мизукаге предотвратил её, стал вести себя аккуратней. Когда во времена между Второй и Третьей мировыми войнами клан Кагуя совершил налёт на страну Воды, он направил народный гнев на шиноби с кеккей генкай, выставил их неконтролируемыми мутантами и выделил на фоне всех остальных. Начались показательные репрессии. Пусть частных случаев набралось немного, каждый из них отзывался в сердцах людей эмоциями, запоминался. До сих пор люди спорили, насколько уместным был такой ход. Однако Сандайме продолжил менять страну. Он начал расширять слишком военизированную экономику, старался выделять больше средств на производство, повышать уровень жизни людей. Но не успел. После его смерти начался хаос. Террористам было недостаточно смещения Каге, они пошли дальше: попытались развязать гражданскую войну, подстрекали шиноби. Кто-то бежал из страны, и этим пользовались другие Деревни. Рассекречивалась информация. Райкаге прознал об экспериментах и захотел похитить образцы кеккей генкай. Он отправил большую группу на зачистку. В подземельях началась бойня, а Мей схватили шиноби Облака. Дядька в белом жилете закинул её себе на спину и потащил из блока. С бешеной скоростью мелькали огоньки, сменялись повороты. Они пролетели длинный путь от комнат до лифта в мгновение. Дядька движением ноги выломал дверь, запрыгнул в шахту. Мэй взвизгнула от удивления. — Не ори! — сказал тот, приземлился на крышу кабины. Ту встряхнуло под тяжестью. Нижний блок оказался усеян телами дяденек в белых и серых жилетах. Это были шиноби. Взрослые резали друг друга без всякой пощады. — Что… что тут творится? — Молчи, потом расскажем, — ответили ей. — Ладно, — надулась Мей. Эти взрослые всегда так делали. Противные… Долгий путь вдоль стен вывел их к большой лестнице. Она не знала этого места, но тогда ясно осознала: они уходят. Да только вот… Рыжие хвосты бесновались под светом луны. Рыжий зверь рычал со скалы. — Это Санби! — кричали шиноби. Зверь сорвался. Стал терзать всех, кого видел. Мэй забилась за дерево, вжалась в кору от страха. Как просто и легко… как с тем пареньком и ножиком. Один за другим падали дядьки и тётьки. Зверь безжалостно разрывал их на части, отрывал головы. «Санби… — запомнила она. — Три хвостика». Выглянула из-за укрытия и нашла красное пятно. Да, хвоста три. Интересно… На след шиноби Облака напал Ягура. Бывший ученик Сандайме определил её судьбу. Он взял её к себе, отвёл в безопасное место и помог, а после выполнил обещание учителя: сделал её шиноби. Тот Ягура был не такой. Мэй помнила его. Жестокий, холодный, но осмысленный — в действительности ученик Сандайме. Ублюдок, разумеется, но не кромсающий всех подряд тиран, каким он почему-то стал сейчас. Мэй достала ожерелье. Просветила фонарём сквозь жемчуг. Положила под рисунок демона. «К чёрту». Сейчас она одна. Всё её прошлое теперь значения не имело. И нечего было скатываться в пучину рассуждений об уже бессмысленных вещах. Сандайме — тот, кем не хотелось становиться, — преследовал её по пятам. Страх стать такой же застилал ей взор и мешал разглядеть мотивы. Мешал понять, наверное. «А может, к чёрту краски? Может, просто делать то, что нужно?..»