Обречённые на мир

      Сквозь мозаику стекла бились яркими оттенками потоки света. Цветастое окно плело сеть по стене напротив. Итачи стоял, прислонившись к ней, и его омывал фантомный океан тепла. Лучи не грели по-настоящему, но, когда полотно облаков раскрывало дорогу солнцу, во всех вокруг словно оживали последние остатки воли.       Итачи подошёл ближе к окну. Сквозь разноцветный фильтр стал наблюдать за резвящимися на улице шкетами. Они задорно носились по территории, и сегменты мозаики красили их силуэты в синий, рыжий, зелёный…       Слишком радостно. Слишком безмятежно, но, видно, сами критерии мятежности в их головах оказались непоправимо искажены.       Итачи думал. Анализировал всё вокруг. И сравнивал с тем, с чем сам мог столкнуться в неумолимо наступающем будущем.       В далёких от Конохи землях вспыхнула война.       Учуяв её кормящее пламя, нукенины и просто наёмники сбежались со всего света, а когда всё закончилось, оставили после себя разруху. Некоторые из них осели в проигравшей Стране Мёда. Ведь власти пали. Других сил не осталось.       Тогда в нужде выжить нукенины подчинили себе отчаянных и взяли на службу прогнивших. А те соглашались, желая утолить уже свои потребности. Какие — было не так важно, ведь созданное пришлыми зло бросало ещё большую тень на и так разрушенную страну…       Итачи знал, что вскоре время подарит ему шанс выбрать пути. И многие из них приведут уже страну Огня к такому же краху.       «Найди шкета, шум не поднимай. Любое подозрение может вызвать панику. Нам это не нужно…»       Саске, семья и клан Учиха. Близкое дуновение войны и кровавая деградация…       Данзо подобрал идеальную миссию для проверки. Итачи думал, что пока не давал повода этой жестокой душе в себе усомниться.       — Слышь, сука, — донеслось издалека. — Где мой товар!       «Кто это там?..»       Итачи тихо покинул переход меж двумя цехами и подступился ближе к шуму. Он прильнул к стене возле поворота, вытащил из кармана небольшое зеркало и нацелил нужный угол.       — Гони товар!       В отражении Коши жал к стене какой-то подросток. Всё дёрганно наступал, пытаясь сблизиться. По виду ему было лет пятнадцать, но заплывшее лицо его старило. Болезненные синяки под глазами, словно стекающая с лица кожа…       «Он — наркоман?»       Коши жалась к стене и выгибалась, словно озлобленная кошка.       — Есть только синька, — шипела она в ответ.       — Да чё мне это говно! Гони мне краснуху, мразота!       — Эй, мне нужно время!..       — Значит хер тебе, — прорычал парень и вмазал кулаком о стену. Коши испуганно дёрнулась. — А не ключи к подсобке!       — Но… у нас договор! — возмутилась она.       Обвислое лицо исказила гримаса ярости. Странно задёргался косой глаз, словно наркоман окончательно терял контроль из-за наплыва гнева.       — Молчать! — рявкнул он и прижал Коши к стене.       — Я… Ясай… — просипела она. — ублюдок…       «Значит, это его имя».       Дрогнула в мимолётном замахе её рука. Первая реакция — отбиться, спасать себя, но нет. Терпение — часть замысла.       «Она с ним в связях. Подсобка… похоже, это ритуальная комната».       Наркоман подрагивал от ярости. Его так сильно злил обычный отказ? Итачи не доводилось раньше долго наблюдать за зависимыми.       «Он ведь её задушит…»       — Если товара не будет… Я отдеру тебя ещё сильнее, чем в прошлый раз, усекла?!       Коши не ответила.       — Усекла?! — заорал Ясай. Прильнул ближе, стал таращиться в почти в упор.       — Д-да…       — То-то же.       Удушение грозило последствиями, и Итачи хотел было вмешаться. Но Ясай отступил. Он ослабил хватку и резко устремился прочь. Быстро он скрылся за поворотом.       Коши прокашлялась и осела по стене.       — Выходи, — сипло сказала она.       Итачи спрятал зеркало и ступил из-за угла.       — О, это ты… — усмехнулась Коши.       — Мне не стоило вас прерывать.       — Да уж…       — Кто он?       — Этот мудень? Ясай звать. Он вроде как… смотритель из крыс второго. Правда, живёт, падла, в о… одной из пристроек первого…       — Его готовятся продать?       — Пф-ф… кто ж его купит. Он просто на подсосе у загонщиков, — рассказала Коши. — И как эти твари его ещё не выперли…       — Он плохо выполняет свои обязанности?       — Да ты глянь на него! Он постоянно о хтони думает. Подсел — не стащишь, наверняка сторчится в ближайшие месяцы. Сдохнет где-нить от передоза, и никто его не вспомнит…       Коши нерасторопно зашевелилась, подтянулась по стене вверх.       — Тогда возникнет нужда искать нового союзника, — ответил ей Итачи. — Того, с кем можно будет проложить взаимовыгодные мосты.       Коши фыркнула.       — Вряд ли новый будет сильно хуже…       Итачи отвернулся. Посмотрел в ту сторону, где скрылся Ясай.       «С этим хоть вышло договориться…»       — Пошли проветримся, пока нас не позапирали, — буркнула Коши. — Свободный час скоро закончится.       Они вышли на улицу, и в лицо завыл сварливый ветер. Паром вился выдыхаемый воздух, Итачи поймал себя на мысли, что ему не хотелось покидать хоть сколько-то тёплое место.       Горизонт заслоняли красные силуэты переоборудованных цехов. За ними тянулся кривой бетонный забор, и в нескольких местах разительной вышки перекрывали пласт небес. Одна из них, самая высокая, стояла прямо в центре всего «Квадрата».       Дети на улице подробились на небольшие группы. Все они были из третьего, ведь ребят из первого и второго на улицу не выпускали даже в свободный час. Будущих рабов и тех, чьи внутренности представляли ценность, держали взаперти и под охраной.       Коши называла их жильё уютной берлогой. Вероятно, условия содержания их сильно выделялись на фоне остальных.       Итачи понимал. Загонщики боялись испортить свой основной товар.       А вторых не выпускали из-за болезней. Никто не желал распространять заразу по всей территории.       — Итачи, — сказала Коши, — мы так больше не можем. Я знаю, что ты непростой.       Итачи промолчал. Скосил взгляд, якобы удивлённый, а на деле стал думать, где оплошал.       — Я видела, что ты сделал с Коичи. Как повалил его. Как… — Коши запнулась. Подлезла ближе, и прошептала: — Ты ведь шиноби, да? Слишком спокойный, слишком… да ты слишком другой!..       — Что?..       — Помоги… прошу тебя.       Итачи не ответил.       «Она знает. Теперь единственный способ скрыть утечку — придушить её где-нибудь…»       Итачи выстроил в голове местность, вообразил все замеченные в округе тёмные углы. Наметил ближайший, но…       «Мёртвые люди молчаливей живых… Данзо убил бы её без раздумий».       Итачи окинул Коши ещё раз. Уставился в полные слепой надежды глаза… бедное существо, хитрое, но от отчаяния уже не знавшее, с кем можно разделить слабость. Оно и не догадывалось, что тот, кому оно доверилось замышляет лишить её жизни.       Но Итачи вдруг понял, что его рука дрогнет.       На Коши зациклилась вера последних сосудов жизни в спасение. И от одной только мысли об убийстве этой веры становилось тошно.       Ему претило лишать детей осколков света.       «Да и… что она расскажет? Кто ей поверит?»       Итачи привык не доверять людям, но перед ним стояло дитя тяжёлых времён. Хитрое, но доброе, наивное и человечное. Оно всего лишь жаждало спасать других таких же.       Миссия не требовала её убийства.       С Коичи было проще. Коичи погиб в бою. По Коичи почти не плакали, и от смерти его ничего не изменилось.       «Если Данзо хочет, чтобы я прокладывал кровавый путь телами каждого, кто встанет… нет, кто даже ненароком заслонит мою дорогу…»       — Чем помочь? — прошептал Итачи.       Коши воодушевлённо вздохнула. Аккуратно оглянулась.       — Поклянись, что не расскажешь никому о нашей затее.       — Если ты не веришь, что я сохраню тайну, — ответил ей Итачи, — зачем хочешь поведать её мне?       Коши не ответила и незатейливого поджала губы.       — Я…       — Почему ты доверяешь мне?       — Потому что ты шиноби.       — Даже если так. Шиноби на миссии — последние, кому стоит доверять.       Коши не ответила. Наверняка и не знала, что сказать.       — Мы… кароч, мы планируем свалить.       Итачи не был удивлён. Он и не ждал другого.       Всю территорию «Квадрата» обносил красный забор, и режущей остротой блестела на затухающем солнце проволока. За силуэтами цехов виднелись вышки сторожевых башен, с них по вечерам скользили по земле яркие круги прожекторов. Условия содержания в «Квадрате» походили на тюремные, и безопасность с виду тоже.       Но на деле…       Итачи знал, что сбежать из третьего возможно. Но выжить после побега в этой глуши, так ещё и зимой…       — Каким образом? — спросил Итачи.       — У нас есть способ, — утаила Коши. — Через подземку арены. Там есть брошенные пути.       Итачи не ответил.       — Но… обычно загонщики ничё не делают, если кто-то один свалил. Но нас-то много. По нашему следу спустят шавок. Ты ведь сам видел, как они порвали Коичи…       Итачи удивился. Вся проблема крылась всего лишь в собаках?..       — Потравите их, — предложил он.       — Э… где мы яд-то возьмём? — фыркнула Коши.       — Препараты. Они должны сработать.       — Чего?.. — спросила она, но вдруг замерла. — А… а они? Хтонь эта? Ты… думаешь?..       Коши замерла в осознании найденного пути. Очевидная для Итачи мысль стала для неё и, видимо, для всей её группы открытием.       Страх и отсутствие ориентира помешали запуганным умам достигнуть этой мысли своими силами. А подсказывать никто не собирался. Не для того здесь держали детей.       — Если они так сильно воздействуют на людей, — пояснил Итачи, — то на собак — тем более.       — Это… — радостно и совсем по-детски подскочила Коши.       Она стянула его в объятия. Крепко для измученного ребёнка.       «Нет…»       Итачи всё для себя решил.       Он привык идти на жертвы. Но если не сохранить хоть одно… хоть что-то, что дарует свет не только миру, но и его жизни. Что будет тогда?       Итачи разрывался меж решимостью спасать одно, другое, третье. Жизнь требовала от него лить кровь, и он всё не мог точно осознать, готов ли будет отдать в лапы смерти не только виновных в бунте ненависти, но и людей, ненароком заблудших не в ту жизненную перипетию.       Коши всё жалась теплотой. B раздумьях Итачи потерял тот миг, когда удивительный порыв пустил цепочку мыслей. Вдруг он вспомнил, как минутой ранее искренне прикидывал способ её убийства.       Разлеталась ошмётками его человечность. Крошились слои, оголяли само ядро. Последний барьер пред абсолютом. Итачи знал: когда-то ему потребуется проломить и его.       «Когда… если придётся убить и Саске…»       Погаснет тот последний свет в жизни. Останется лишь цель. Но до тех пор, пока цело ядро…       — Это все проблемы решает, — тихо сказала Коши и наконец отпустила его. — Как мы ваще до этого не допёрли!       — Что после? — спросил Итачи.       — Что? После… мы растащим наши нычки.       — У вас есть припасы?       — Да. Мы готовились. Стянули консервов, нашили одежды из тряпья. Слыхал про слепого?..       Итачи кивнул.       — Он один из наших. Бедняга…       — Он идёт с вами?       — Ага.       Итачи вспомнил побитого парня в повязках. Едва ли он способен был вести самодеятельность.       — Он может не выжить.       Коши хмыкнула.       — Смерть на воле лучше того, что ждёт его здесь…       Итачи кивнул. Может, оно было и так, но на улице его ждали мороз, голод и долгий-долгий путь к нормальной жизни в разрушенной войной стране.       Нелёгкая судьба. Незавидная.       — Почему вы решили бежать зимой?       — Мы идём на юг. К столице. Там хоть какая-то человечность в людях осталась… А там река. Мы, это, сильно срежем, если попрёмся по льду.       — Это рискованно.       — Ага. Но единственная дорога по земле далеко. А река… она прям тут, — Коши вздохнула. — Я хочу, чтобы ты попёрся с нами.       «Вот ведь…»       Итачи знал, что не имеет права согласиться. Ведь если вызвать подозрения — наживка соскочит. Данзо разглядит в нём слабость, поймёт, что он не устоял перед несправедливостью. А Итачи обязан был устоять.       В том крылся смысл проверки, провалить которую нельзя. Ведь Данзо должен верить в то, что души в Итачи не осталось. Только тогда он будет доверять и наконец раскроет свои планы с концами.       — Ты не можешь, — сказал Коши. — Но… если я помогу тебе как-то. С твоим заданием, каким бы оно ни было. Чтобы ты после помог нам. Хоть как-нибудь.       «Помочь, не подставив себя…»       У Итачи была идея.       — Дай мне координаты схронов, — сказал он. — Запиши, что вам необходимо. Я раздобуду немного припасов, когда покину это место.       — Ты… — удивилась Коши. — Спасибо!       — Взамен, — продолжил Итачи. Обернулся и кинул взгляд на большую кирпичную башню меж цехами. — Расскажи мне всё, что знаешь об этом месте.

***

      Ломило.       Рот выедало сладкой горечью. Лужа блевотины перед глазами душила одним из ароматов второго загона. Ясай спрятался за углом между двумя цехами, чтобы не показывать слабости. Пусть даже вокруг никого уже не осталось.       Свободный час у пиздюков давно закончился.       — Как же… это…       Колотило в груди. Жизнь мерцала с разным темпом. Ускорялась и замедлялась где-то там за рёбрами, зияла тёмными мигами пустоты, когда сердце замирало дольше нужного. В каждый такой миг Ясай чувствовал, что недолго ему осталось.       С каждым днём он словно сближался со вторым загоном, за который был ответственен. Чувствовал себя всё более жалким, таким же, как и все вокруг. Дрожал от боли, страха. Хотел вцепиться в каждую частичку тела и растянуть, как желейное мясо из столовой. Порвать мышцы в клочья.       А в голове звенела мысль:       Товара нет.       Ждать ещё долго, и с каждой минутой Ясаю казалось, что он больше не выдержит. Ему нужна была доза.       Товара нет.       Только краснуха, ведь синька больше не брала. Как же хорошо раньше было, когда и она вштыривала. Как же круто было присовывать охуевшей в край суке Коши.       Каждый раз вдалбливаясь в неё и заставляя ту визжать от боли, он напоминал ей, чего она стоит. О, как же он любил эти моменты.       Товара нет.       В последнее время и желания присунуть — тоже. Ясай слыхал от местных, что от краснухи хер скукоживается, и с ужасом понимал, что слухи почти и не врали. У него правда больше не стояло.       Но ярость к этой суке не исчезла. От одного её вида кулаки сами стягивались, и ногти противно драли сухую кожу ладоней. Слишком она заигралась со своим маленьким бунтом. Бесила сильнее всех в этом «квадрате». Эта тупая мразь строила из себя не пойми кого, когда её место было среди свиней.       Никто не имел права на спасение. А те, кто пытались его получить, только злили загонщиков. Из-за них страдали все.       Ясай сдал бы эту Коши со всей её ублюдской компанией поехавших сектантов, но тогда никого из настроенных нормально барыг не останется. Все другие с ним дел вести не хотели. Считали ненадёжным. Мудилы.       Товара нет.       Ясай поскакал на ногах, пытаясь хоть как-то сбросить напряжение. Косил опаздывающий за мыслью взгляд по сторонам. Вдруг он заметил тень. И дёрнулся от страха. Маленький силуэт подкрался почти бесшумно, аккуратно обступил лужу блевотины.       — Ты… — зашипел Ясай.       Лицо казалось знакомым. Пришёл тот пиздюшара, который пробил придурку Коичи глазницу. Он был новенький из третьего, но уже успел одним хладнокровным убийством наделать шуму.       Товара нет…       Спокойная рожа бесила! Да и чё он тут делал, свободный час давно уж кончился!       — Чё надо?!       Шкет не сдвинулся с места. Всё таращился снизу вверх холодными зенками. Ясая пробирал его вид.       — Предложить тебе, — ответил шкет. И гладкий голос въелся в мысли, словно чистая тропа среди хаоса разбитых дорог. Ни намёка на чувства. — То, что ты желаешь.       — Ты… да откуда тебе!.. — Ясай запнулся. В руке сраного шкета зияла красная этикетка.       Товара нет…       Красный блеск выпотрошил больную голову. Течением одной мысли смыло остальные.       «Надо… забрать!»       Живот скрутило толчком боли. Ясай осел, но неистовой силой его придавило к стене. Шкет локтем жал на горло. Потяжелело и так сбитое дыхание.       — Не сметь дёргаться, — тихо произнёс он.       Кружилась голова. Пробрало морозным страхом.       — Где ты достал… — прошипел Ясай.       — Неважно. Ты получишь это, только если исполнишь мою волю.       — Ты-ы…       — Молчать, — вдавило сильнее. — Отвечай на вопрос.       — Чего ты… — продирался сквозь давление собственный голос, — хочешь…       — Попасть в центральную башню.       — За… зачем… тебе…       — Этого ты знать не должен.       — Я… — из последних сил прошипел Ясай. — Достану…       Пиздюк отстранился. Ринул холодный воздух, и наконец вышло вдохнуть.       Ясай свалился на землю, опёрся руками, но соскользнул по снежному покрову и плюхнулся в лужу собственной блевотины. Хлынул противный запах. Медленно настигало потерянное ощущение боли во всём теле. Из состояния, когда смерть ступала по пятам, вдруг вытянуло в серую действительность.       Ясай дрожащими руками опёрся о землю и поднялся. Протёр измазанное желчью и останками еды лицо.       Шкет статно над ним возвышался.       — Я… я… я достану, — попятился Ясай. — Сегодня на стрёме ключник-дегенерат. Он… он, короче, закрывает глаза на всякое. Ничё не будет, даже если я перед ним обосрусь!       Пиздюк ему не ответил. Он отошёл туда, откуда заявился.       — Если ты сдашь меня, я уничтожу последнюю дозу, которую ты можешь достать.       Его тень моргнула, и он исчез.

***

      Итачи ждал, притаившись в глубокой тени меж кирпичными стенами. Он наблюдал за башней, следил за поочерёдно гаснувшими окнами. Ждал, пока загонщики покинут свои посты и отправятся спать.       Коши достала примерный план здания. Рассказала, где архив и как часто в нём люди. Но главное… она навела на того, кто мог попасть в башню официально.       Ясай влетел в переулок. Запыхавшийся, трясущийся от страха и боли.       Итачи выступил из тьмы, нарочно привлекая внимание.       — Я принёс… — буркнул Ясай и протянул связку ключей. — Отдавай!       — Нет, — сказал Итачи. — Сейчас ты идёшь со мной.       — Но… договор…       — Твой договор с Коши не включал в себя насилие.       — Ты… — возмутился Ясай. — Ты защищаешь эту суку?!       — Ты идёшь со мной.       — Чё за стрём?! Да я сдам тебя и всё!       Итачи проигнорировал угрозу.       — Проберись внутрь. Отвори чёрный вход. Жди меня.       — Мудила… — прорычал Ясай.       Итачи на миг заглянул в его глаза. Злость, ярость: в сосуде души зияла пустота. За чувствами не следовало цели. Этот шкет, попав сюда, видно, даже и не пытался бороться за свою человечность.       — Ты не пугаешь меня, — ответил ему Итачи. — Выполни мою волю. И только тогда получишь вещество.       — Зачем ты ваще лезешь, придурок?! Тоже такой авантюрист? Из-за вас нас только сильней резать будут!       — Я известил тебя о твоей цели. Действуй.       Ясай злобно цыкнул.       С гендзюцу было бы проще. Но Итачи опасался применять его. В рядах загонщиках находились и шиноби-нукенины, только они сменялись в цикле дежурств, который достать не вышло. И всё же вероятность встречи с сенсором отличалась от нулевой.       Да и не нужно было никакого гендзюцу, чтобы запугать подростка-наркомана.       — Чёрт с тобой… — сдался Ясай и вылез из-за угла. Скоро он скрылся в башне.       Итачи ринулся к чёрному входу.       Минуя свет прожекторов, он нырял по тёмным островам меж сооружений «Квадрата». Под открытым небом не было ни души: всех давно разогнали по загонам, а скоро должны были и запереть по комнатам.       Времени до проверки оставалось не так много. Следовало действовать быстро, если ему потребуется провести в «Квадрате» ещё одну ночь.       Итачи прильнул к торцевой стене башни. Щёлкнул замок, и отворилась дверь чёрного хода. Ясай вылез одним лицом. Поманил к себе.       Итачи протиснулся внутрь.       — Чё теперь? — сказал Ясай. Закрыл за собой ход.       — Веди к архиву.       — Пф-ф… ну разумеется.       Они прошлись по узкому блёклому коридору. Навстречу неслись глухие шаги.       Итачи замер.       — Тихо, — прошептал он и нащупал заточку Коичи в кармане. — Иди. Отвлеки его.       Ясай выполз из-за угла.       — Ой, дед, — просипел он.       — Э, Ясай? — ответил ему прокуренный голос. — А ты тут чё забыл?       — Э-э… э-э…       Итачи легонько выглянул из-за угла. Взрослым оказался лысый старик с седой бородой. Таращился на Ясая растерянно-жалостливо и нелепо вертел в руках швабру.       — Ты чё, опять обдолбанный?.. — возмутился он. — Вот… шкет дерьмовый… что ж вы убиваетесь-то, пиздюшня… Как будто место это вас недостаточно выкашивает…       «Он не похож на тех садистов, проводивших казнь…»       Итачи убрал заточку.       В бедности проигравшей войну страны у местных тоже особого выбора не было. Видно, для кого-то «Квадрат» оставался последней возможностью прокормить себя и свою семью.       Пусть и за счёт жизней беспризорников, которых, возможно, и так ждала смерть от холодов внезапно нагрянувшей зимы.       — Слушай, шкет, — вздохнул старик. — Помой тут, а? У меня спина ща отвалится. А я тебе потом чай заварю.       — Лады, дед, — кивнул в ответ Ясай.       — Надо же… как просто тебя подкупить.       Старик приложил швабру к стене и скрылся в одной из комнат.       Итачи вспомнил план, бесшумно проскочил в главный коридор и вылез к круговой лестнице. Стал аккуратно подниматься ввысь. По вьющимся ступенькам он взобрался до вершины.       Огляделся в полумраке узкого коридора, средь серого бетона стен выцепил две двери. Открыл первую — та протяжно скрипнула.       Он осмотрелся. Деревянный полукруг башенного пола заставили полками. Сквозь узкие окна по ним стелился последний вечерний свет. Итачи вошёл в архив, дёрнул выключатель на стене. Разлетелось по витающей пыли блёклое марево.       Позади донеслись шаги. Итачи подготовился, но с лестницы взбежал всего лишь Ясай. Запыханный, он сказал:       — Я сделал, что ты хотел. Гони дозу!       — Почему ты не моешь пол?       — Да этот старпёр дрыхнуть пошёл! Гляди, несколько часов не проснётся!       — Тогда стой на стрёме и жди. Дозу получишь, когда мы покинем башню, — ответил Итачи и отправился искать информацию.       Пыльный запах старой бумаги витал в воздухе, слегка сковал движения вечным мгновением старины. На стеллажах сверху облачными сугробами скучилась пыль. Её лёгкие снежинки плыли меж узких проходов. А окна, словно зеркала, отражали редкий снегопад.       Казалось, что архивы давно не видели живой руки, но эта мысль была навеяна поверхностным восприятием. Итачи точно знал, что документацию здесь ведут чётко. Просто, видимо, все ленились убираться.       Итачи бродил по рядам, пока в глаза не бросилась одна из вертикальных вывесок. Название раздела: «Досье прибывших за февраль…»       Туда наверняка занесли и его. Но Итачи не нужно было искать информацию на свою ложную личность. Он присел к нижнему ряду, зрительно отсортировал все документы и потянулся в мягкую тёмную глубину полки. Выцепил нужный свиток в сухой пыли, выудил его, растянул в руках терпкую бумагу:       Хьюга Югата…       Генин со своей командой ещё давно пропал в регионе. Печальные судьбы всех распутали почти сразу, но Югата оказался жив. Только вот…       Имелась фотография. Кожа плотно обтягивала лицо, словно между ней и черепом ничего не уцелело. Клановый генин был бледен, грязными клоками спутались обычно аккуратные волосы. Глазницы скрывала тёмная повязка. Ткань проваливалась в пустоту, самих глаз за ней уже не осталось.       Итачи не узнал бы его, если бы не имя. Но, кроме фотографии и номера первого загона, полезной информации в досье он больше не нашёл. Тогда пришлось отложить папку и уйти бродить дальше.       Сменялись ряды. Документов и правда собрали много. Масштаб нукенинской работы даже впечатлял.       «Отчёты об отправке», — показалась вывеска сверху.       Итачи остановился, на цыпочках потянулся к полке. На ней вместо свитков косились к углу папки, и он проглядел все заголовки в поисках даты.       Папки полнились списками имён. Всех этих детей уже продали.       «Сколько из них погибнет?..» — на мгновение задумался Итачи. Но все мысли сбила одна строчка:       «Хьюга Югата. Отправлен в южный порт. Состояние: извлечены зрительные органы, переданы в Треугольник».       Итачи перечитал ещё раз. Треугольник — один из крупнейших чёрных рынков Страны Воды.       «Значит, туда ушёл бьякуган…»       Итачи свернул папку, уложил её примерно так, как она лежала раньше, и покосился на Ясая. Тот всё нервно подрагивал возле входа, ждал ближнего мига, когда боль исчезнет.       Миг этот и правда близился.       Итачи подошёл к Ясаю поближе.       — Чисто? — спросил он.       — Пф-ф, — фыркнул Ясай. — Дед будет дрыхнуть часа три… Его и взрывом не разбуд…       Итачи резво подскочил и свернул наркоману шею. Хрустнули позвонки, и тело привалилось к стене, сползло на пол.       «Теперь ему точно не придётся думать о дозе».       Оставалось только сбросить его с лестницы для правдоподобности. Никто из местных не станет расследовать судьбу этого существа.

***

      Рой воронов кружил над глухим лесом.       Итачи выставил руку, и один из них обхватил её острыми лапами. Резко по-птичьи подёргал головой. Всё не унимался он, энергичный субъект коллективного мировосприятия.       Итачи терялся в догадках, насколько комплексным и сложным было сознание на его предплечье. Как разум, поделённый один на всех, так точно дёргал за нити десятки разрозненных птичьих туш. Как нити не спутывались в бесчисленных импульсах мыслей.       — Спасибо, — поблагодарил свой Призыв Итачи.       Ворон на руке дёрнул клювом и протяжно каркнул в ответ. Разум наблюдал с небес. Постоянно бдил, должный через других субъектов оповестить остальную команду, если что-то пойдёт не по плану.       У Разума было имя. Дайса.       Близились союзники. Тени веток и стволы деревьев сложили силуэты бойцов.       — Докладывай, — сухо приказал главный.       — Бьякуган извлечён и отправлен в «Треугольник». Цель выслали в южный порт.       Итачи насчитал пятерых. В прошлый раз было четверо.       Но безликие всегда производили одно и то же впечатление. Все они — словно единое существо. Древо контроля, вросшее вьющимися корнями даже в землю далёкой страны.       Протяжно каркнул ворон. Подёргал клювом. Вредная, придирчивая личность искрилась в дёрганных движениях, нарочито громких визгах, хитром взоре.       В сравнении Итачи поймал себя на мысли, что Дайса совсем не походила на ту живую в некотором роде сущность, которую породил Данзо.       — Я разрываю ментальный коридор, — сказал один из бойцов и сложил печать. Итачи кивнул ему в ответ и повторил движение. Тоннель в голове надломился.       Страховочный метод Яманака во время миссии не понадобился.       — Мы в твоей помощи больше не нуждаемся, — сказал командир. — Ты выдвигаешься на ноль, завтра за тобой придёт сопровождающий.       Итачи не имел возражений.       — Хай.

***

      Небо заплыло облаками, контуры деревьев строили бесконечную стену из темени. Лес плотно облегал со всех сторон: искать в нём тайники было проблематично. Итачи понял, почему их до сих пор не обнаружили. По наводкам он нашёл все шесть. Дети правда готовились. Но собранного ими не хватило бы надолго.       Итачи знал, зачем он вызвался помочь. Да только даже эта помощь вынудила пойти на жертвы.       Дайса стянула с окружающих деревень всякую мелочь по печатям. Грелки, спички, ножи, еду. Всё, что могло понадобиться в пути до города.       Итачи понимал, что он лишает шансов выжить всех людей, кого ограбил. И всё ради чего? Лишь потому, что эта жертва даст возможность нескольким шкетам не умереть.       Но скольким из них суждено не упустить эту возможность?..       Итачи не мог знать. Он делал выбор, лишь предполагая. Но ядро внутри крепчало.       Итачи чувствовал себя на удивление хорошо, ведь в беспросветной тьме смог выхватить хоть один лучик света.       Данзо думал, что слабость его инструмента крылась в детях, в Саске. Но он не видел всей картины.       Итачи взглянул в бездну небес. Ни единой звезды, все сокрылись за плотными тучами. Пока ядро внутри осталось цело.       Что будет дальше — решит скорое будущее.