***
Хирузен щурил глаза. Напряжённо сложил пальцы под подбородком, и тени играли на морщинистом и слабом лице. Данзо видел, как с каждым годом его друг угасал. Как воля его сдавала позиции, как тело заплывало нависающей старостью. Данзо его недооценил. Этого мягкотелого старика, которого, казалось, по ошибке до сих пор считали Сандайме Хокаге. В его окружении прятались слепые псы. Вязкой тенью напряжения путало каждого из них. Все они. Хирузен. Кохару и Хомура рядом. Джонины, бойцы Анбу. Фугаку, ублюдок, почти не шевелился. Спокойный, флегматичный лидер бунта. Не то лицо, которым просто управлять, но ключ к власти над его душой всё равно лежал через гордость. Как и у всех них. Шисуи рядом старался казаться полным верой в свою силу, но на деле глядел как потерянный в надежде и страхе шкет. Данзо чуял таких людей, притворствующих, что умеют смотреть дальше своих чувств. Но правда крылась в том, что многие не способны были этому обучиться. Хирузену не хватило семидесяти лет. Все эти переговоры были одной большой ошибкой. — Хирузен, — обратилась Кохару. — Зачем ты созвал нас? Хирузен не шевельнулся. — Потому что все мы упустили кое-что важное, — сказал он, вкладывая в голос всё, что осталось. Другим казалось, что звучало грозно, но Данзо слышал выстраданный тон. Ему самому никогда не приходилось напрягаться, чтобы донести то, чего он желал. — Нам не стоит увиливать, — вмешался Фугаку и медленно открыл глаза. Фугаку внезапно оказался проблемой. Данзо упустил тот миг, когда его следовало убрать. Троица радикалов справилась бы с разжиганием бунта ненависти лучше, но Хирузен заметил бы огни ещё тогда, когда оставался путь применить полумеры. Эти идиоты не умели скрываться. Фугаку, на удивление, умел. Только вместе с этим он умел и договариваться. — Хирузен, — настойчивее спросила Кохару. — Что происходит? Хирузен не ответил. И тогда Данзо пояснил за него. — Хирузен хочет уйти, — сказал он. — Оставив своё место… тем, кому не следует. Хирузен не изменился в лице. Кохару и Хомура удивлённо переглянулись. Фугаку пощурился. Данзо едва заметно ухмыльнулся. Пусть видят их раздор. Пусть знают, что есть повод попытаться пойти против Листа. Пусть станут навсегда заклеймёнными врагами и предателями. Пусть на их крови новое поколение научится наконец не допускать подобных ошибок. — Я собрал вас здесь, — Хирузен сложил руки на столе. Поднял голову. — Чтобы наконец решить то, что оставалось незамеченным годами. Сегодня мы обязаны договориться. Любой ценой. — Даже если эта цена утянет Коноху во тьму?.. — вмешался Данзо. — Мы не можем пойти назад в тот миг, когда к солнцу ведёт единственная дорога. — Ты хочешь сжечь всех. Идёшь против пути мира, который создавал Шодай, — обвинил Хирузен. — Мне надоело это. Любое действие Корня против клана Учиха мною будет расценено как предательство. Ты осведомлён о последствиях, Данзо. И на этот раз я не стану жалеть тебя. Данзо цыкнул. Старый друг огрел его выпадом былой решимости. Вот ведь. Остались в нём крупицы. «Показательно отрезал меня, значит… вот зачем я здесь». — До тебя дошли мои слова, Данзо?.. — продолжил Хирузен. — Дошли, — процедил Данзо сквозь показательную злость. «Вздор, — подумал он. — Всего лишь игра. В тебе не хватило силы избавить Коноху от вековой опухоли. Избавиться от товарища ты тем более не сможешь…» — Вы рассмотрели наши условия, — вмешался Фугаку. — Каков ваш ответ? — Положительный, — кивнул Хирузен. — Мы готовы пойти навстречу. Если вы пойдёте навстречу нам. — Что вы имеете в виду?.. — осторожно спросил Шисуи. Данзо видел, что шкет ощущал себя лишним в этом кругу. А ведь говорили, что он гений в мастерстве шиноби. Говорили, что Итачи до него ещё далеко. Но Данзо вдруг представил, как пытается убедить Шисуи пойти против своего рода. Как терпит поражение и получает отказ. Однозначный и единственно верный, по мнению потомка Кагами, ответ. История знала много гениев. Орочимару, Минато, Шисуи… но Итачи был гением другого уровня. Не как шиноби. Как всевидящая душа, заключённая в теле юнца. Имеющая непозволительно мало для своих способностей влияния. Жаль, что этому человеку не досталось больше власти. Тогда, возможно, не пришлось бы смотреть на резню как на единственный путь. Хирузен молчал. Подвинул по столу папку, и Фугаку, положив на обложку руку, подтянул её к себе. — Изучите. Данзо хмыкнул. Что же он придумал… какую на этот раз полумеру изобрёл?.. Фугаку развернул оборот. Стал читать. Медленно, вдумчиво. Изучал каждую строчку. — Совет, — сказал он в один миг. — При Годайме Хокаге совет разрастается до пяти участников. Право голоса за каждым остаётся. — Как и при Йондайме, — сказал Хирузен. — Голос Хокаге равен трём, — вмешался Шисуи. — Когда Хокаге оставался один против троих советников, решение выносилось в совет Джонинов. Данзо фыркнул. Вот, значит, как… «Решил оставить рычаг давления, расширив совет до четырёх человек». — Четыре голоса против одного тройного, — обвинительно произнёс Фугаку. — Что толку во власти, если ограничитель остаётся в ваших руках? — Дело не в том, чтобы вы получили власть. Я хочу направить Учиха по другому руслу. Интегрировать вас в сети Конохи, — сказал Хирузен. — Шисуи получит возможность презентовать ваши интересы напрямую. Так мы будем знать, что нужно изменить. — Но… — сказал Шисуи. — Изменения нужны быстрые, Хокаге-сама. Иначе то пламя, которое зажглось из-за раздора, потушить не выйдет. — Я на вашей стороне. До тех пор, пока интересы Учиха не пойдут вразрез с интересами Конохи, я поддержу. Фугаку промолчал. Всё метался меж гордостью и взращенной ошибками рациональностью. Данзо знал, что он согласится. «Нужно было устранить его раньше».***
Наруто целый час качался на качелях. Дедуля давненько свалил и бросил его, и теперь на площадку всё перли всякие взрослые со шкетами. Базарили друг с другом, скучно брюзжали… Когда Наруто полез знакомится с каким-то поцыком, его вдруг отогнали. Странные. Эти, как их называли, родители… — Нар-рут-то-кун, — донеслось позади. Наруто резко обернулся и чуть не улетел с качелей в небеса. Ногами он проехался по вязкой слякоти, запачкал сандалии и всё-таки остановился. Рядом стояла та девочка Хьюга. — Привет! — улыбнулся он. — Тебя, это, Хината, кажись, звать, да?.. Девчонка кивнула. — Ты тоже — в Академию? — Д-да… — Крутяк! Будем вместе крутыми ниндзя становиться! На отчего-то красной рожице растянулась еле заметная улыбка. Наруто оглядел толпень унылых взрослых. — А где твои родители? — спросил он. — О-они… — грустно заикнулась Хината. Наруто вспомнил, что раньше тоже грустил по этому поводу, и решил подбодрить. — А, так у тебя тоже их нет. Ты не кисни! — он похлопал её по плечу. — На хрен они нужны, эти старпёры! И без них хорошо. — Она дочь главы клана Хьюга, придурок, — донеслось с другого бока. Наруто вскочил от неожиданности. — Ты-ы?! — увидел он знакомого чувака из клана Учиха. Саске, кажется… — Ты, что ль, тоже тут? — А где мне ещё быть? — спросил Саске, фыркнул и ушёл куда-то в толпень. — Идиот… — Эй! — рявкнул в ответ Наруто. — Я, ваще-т, твой зад надрал в прошлый раз! — В следующий раз, — Саске хмуро обернулся. — Я надеру тебе зад. — Пф-ф, — фыркнул Наруто. — Эт мы ещё посмотрим, кто кому зад надерёт! Он сложил руки на груди. — Вот ведь засранец… а, Хината? — С-саске-кун, кажется… — сказала Хината. — З-за словом в карман не лезет. — М-да-а… Наруто почесал затылок. — Так чё. Если ж у тебя есть родители, то где они? — Э-э… они… Наруто-кун, а г-где твои родители? — У меня их нет, — Наруто незатейливо пожал плечами и отвернулся. В толпе мелькнула голова придурка Саске. Он вдруг выскочил из рядов взрослых, и вместе с ним вышел какой-то чувак в форме шиноби. Наруто соскочил с качелей, глянул на Хинату. — Этот, кажись, крутой! — сказал он, схватил пискнувшую девчонку за руку и побежал. — Пошли познакомимся! — Итачи, — дивился Саске, который стоял спиной и не видел подкравшихся к нему разведчиков. — Ты ведь был на миссии… — Я успел вернуться к твоему поступлению, — дядя-шиноби оглядел их с Хинатой. — Это твои друзья? Саске обернулся. — Нет, — фыркнул он. Наруто справедливо возмутился. — Пиздишь! Дядь-шиноби, я надрал этому чуваку зад! — он гордо сложил руки на груди. — А потом мы стали друзьям! — Занимательная логика, — ответил дядя-шиноби. — Люди способны заводить близкую связь через соперничество. Не упусти это, Саске. Саске не ответил. Хината тихо пискнула что-то в поддержку. Наруто ничего не понял, но улыбнулся во все зубы.***
Фугаку стоял под проливным дождём на одной из крыш и думал. Дома ждала жена. В офисе — много упущенной работы, и ему казалось, что, зависнув на перепутье, он не заслуживал ни отдыха, ни очередной нервотрёпки. Выбор был сделан. Но ощущение не прошло, словно его слова сейчас ничего не значат. Фугаку знал, что это вздор. Значат. И значат многое, да только не только от его речей сейчас зависит их будущее. Подходило время мириться с последствиями. Подходило время, когда следовало передать свою волю в руки единственного человека, который вскоре достигнет старой мечты. Шисуи стоял чуть поодаль. Обычно улыбчивый парень сегодня был скуп на открытые эмоции. В политическое болото ему вступать ещё не приходилось, и он, вероятно, нервничал так, как когда потерял первого товарища на миссии. В отличие от него, Фугаку уже привык жить в состоянии, когда жизни его близких висели на волоске, норовящем разорваться от одного высказанного слова. Хотя иногда и слов не нужно было, чтобы всё кануло в бездну. — Фугаку-сама, — обратился Шисуи. — Что вы думаете на этот счёт? Что он думал?.. То, что Хокаге пошёл навстречу и, похоже, решил честно обозначить все подводные камни, удивляло. Внедряло мысль о том, что хотя бы он среди всей верхушки желает решить конфликт бескровно. Старейшины молчали. Данзо же… ещё давно было понятно, что Данзо ненавидит само имя Учиха. — Это шанс, — сказал Фугаку. — Избавить наших людей от бессмысленной ненависти. — Я… не уверен, что это поможет. Фугаку еле заметно улыбнулся. Как будто бы он был уверен. Но ему казалось очевидным то, почему Хирузен выбрал именно Шисуи. Шисуи должен был стать примером человека, который не побоялся вырваться из клановой клетки. Первым Учиха в новой системе, в которой клан наконец получил то, что заслуживал. В которой военная полиция перестала быть закрытой тюрьмой и в которой люди были вольны жить вне стен и вездесущих камер кланового квартала. — Я думал, что Хокаге должны стать вы, — вдруг сказал Шисуи. Много же в нём было смелости. Пока что Фугаку не давал понять, что думает о всей этой ситуации. Сейчас было самое время. — Вздор, — ответил он. — Эта мечта разбилась о грани реальности ещё давно. Мне нет места среди них. Но ты… Шисуи молод. Очень молод, даже моложе, чем Йондайме. Но в нём есть необходимое. Умение заводить контакты, стержень, позволяющий рваться к победе. Доля необходимой тьмы, которая не даст ему угаснуть в такое страшное время. «Не думаешь ли ты, что я стану относиться к тебе хуже из-за этого?» Когда-то давно Фугаку и правда мечтал стать Хокаге. Но о какой вообще зависти могла идти речь, когда Шисуи мог избавить своих близких от нужды убивать друг друга. — Ты сможешь. Я в тебя поверю, — сказал Фугаку. «И заставлю поверить остальных, когда они снова начнут плести свой бред про месть…»