***
Огонь расслабляюще потрескивал и метался жгучими искрами. Итачи отогревал возле костра уставшие ноги. Шисуи напротив жевал поджаренную рыбу. Хокаге оставил на отдых один день, и после пришлось выдвигаться. С миссии на миссию. — Что думаешь насчёт… всего? — спросил Шисуи. Итачи вынырнул из мыслей. Слишком много навалилось за один короткий миг, когда он из мрачного Квадрата очутился обратно в Конохе. Когда успел прийти на поступление Саске и когда услышал первую за долгое время благую весть. Хокаге пошёл на уступки. Он уступал свой пост. И это вселяло надежду, но Итачи знал, что так просто победить бунт ненависти не выйдет. В грядущем главное — не упустить дарованный шанс. — Ярость некоторых может перекинуться на тебя. — Я знаю, — кивнул Шисуи. — У меня хорошая репутация. Но если Фугаку-сама не удержит Яширо с его компашкой под контролем… они могут заклеймить меня предателем. Просто потому, что я спелся с властями. — Думаешь, что остальные их поддержат? — спросил Итачи. И вдруг вспомнил, с какой уверенностью эти дегенеративные существа верили в свой план с похищением Хокаге. Они и правда могли. — Да уж… — фыркнул Шисуи. — Я тут подумал… ты хорошо помнишь моего отца? Итачи попытался воссоздать в голове образ, повадки, голос. Вспомнил растрёпанные волосы, красные от недосыпа и алкоголя глаза, неопрятную щетину и громкий, властный, но несколько истеричный голос. — Достаточно отчётливо. — Помнишь, когда он, словно умалишённый, пытался доказать всем, что его пытались убить. Ещё до Кьюби. Итачи кивнул. Что-то такое правда всплывало на горизонте памяти. — Это не даёт мне покоя, — продолжил Шисуи. — Мы ведь с тобой думали. Если придётся использовать глаз Наруто в своих интересах… Мы не знаем, за снятие или наложение гендзюцу он отвечает. — К чему ты ведёшь? — Если всё, что он говорил про покушение на него — правда. Что тогда? Подумай сам. Как безногий инвалид мог предотвратить нападение? Да и зачем вообще на него покушаться… — Мангекё, — понял Итачи. — Проклятый глаз навлёк на него беду. И он же спас его от погибели. — Да. Кто-то из врагов узнал, — фыркнул Шисуи. — Но в клане отцу никто не поверил. Они-то не ведали, что он припрятал такое оружие. — Ты… — задумался Итачи. — Думаешь, что тот, кто покушался на его жизнь, всё ещё жив. Но находятся под воздействием техники? — Возможно. У отца ведь правда не было другой возможности себя защитить. — Он говорил, кто покушался на него? — Нет. Не разглядел. Но был уверен, что замешана Коноха, — Шисуи фыркнул. — Уж в этом он всегда был уверен… — Нападавший мог скрыть свою личность, — предположил Итачи. — Может. Просто этот придурок своими речами против Конохи заработал такую репутацию, что в тот миг, когда на него реально напали, ему уже никто не верил. Итачи задумался. — Если глаз использовали. Значит, что он может находиться в состоянии отката. Как твоя техника. Шисуи пожал плечами. — Может. А может быть, и нет. У Котоамацуками нет никакого разделения по глазам. Используются сразу оба. И только для наложения. — Ты знаешь, можно ли ликвидировать приказ? Шисуи пожал плечами. — Я понятия не имею. Но Мангекё отца был способен на это. Интересно. Может, и с откатом он работает как-то иначе… Итачи не стал отвечать. Как всегда. У них было недостаточно информации, чтобы выстраивать из неё продуктивную систему рациональных доводов.***
Город Танзаку воинственно гремел потоками бешенных туристов. Бесчисленные рынки, барыги и бары ловили тех в свои сети и не давали тишине ходу. Громогласные жители, чтобы не сойти с ума, приспособились и по привычке несли этот пронзительный шум к себе домой. В бесчисленные жилые массивы, некоторые из которых сложно вообще было принять за жильё. Танзаку никогда не отдыхал от воплей. В вечерней туманной дымке виднелись уголки скатных ярусов крыш. Высоченный храм выходило разглядеть с любой точки города. Шисуи слышал, что какой-то там местный закон запрещал предприимчивым барыгам жилищного бизнеса строить высокие сооружения. Храм был красив. Шисуи оторвался от бинокля. Они с Итачи спрятались на окраине и заняли одну из местных заброшек. Стальной лист, имитирующий стену, громыхал от порывов ветра. Но тронутый ржавчиной каркасный скелет удерживал его на месте. Строение всё-таки было прочнее, чем казалось на первый взгляд. Домина-цель не выбивался из общего колорита. Опухоль дешёвых бетонных коробок невнятными изгибами расползлась по площади не так давно, но уже выглядела полудохлой. Она, будто бы живой организм, отожралась кормом из желаний предприимчивых архитекторов присрать к одной основе всё больше и больше надстроек и цветных балконов. На стенах не осталось скупых пятен, ведь они обросли щедрым мхом дешёвой рекламы. Возле частых дверей вывески мерцали перепадающим электричеством. Разные, но все одинаково придурковато-яркие и пошлые. Итачи аккуратно вглядывался в щёлку между металлическими листами. Смотрел в бинокль и всё искал нужный подход. — Странно, — сказал Шисуи. — Что именно? — Да всё это задание. Мне не сказали напрямую, но это ж очевидно. Нас захотели убрать подальше. На случай, если у твоего отца… — Я знаю, — перебил Итачи. Шисуи фыркнул. Встал с насиженного стула. Размял спину и подвалился к ветхому столу, ножки которого, казалось, чуть ли не гнулись под тяжестью пятилитровой бутыли воды. — Я не вижу ничего подозрительного, — сказал Итачи. — Да уж, — фыркнул Шисуи. — Местечко выглядит как очередной притон. Для Танзаку ничего необычного. — Что будем делать? — Да я откуда знаю… Хокаге выдал миссию, вокруг которой зияли одни чёрные пятна. Никакой вводной инфы — только сообщение о том, кто заказчик. Им был какой-то дядька из столицы, племянник которого захаживал в этот сарай и вернулся больно заторможенным. Странная формулировка. Странный дядька. Странные окраины кварталов Танзаку. Только сарай по местным меркам обыденный. — Если мы хотим действительно что-то решить, — сказал Итачи. — То нам необходимо исследовать здание изнутри. — Что ж, — ответил Шисуи. — Давай хотя бы попытаемся что-то решить…***
Зловония грязных людей мешались с пошлыми ароматами табака. Ничего особенного, но от всего этого места исходила какая-то дымка больных желаний, которая преследовала Шисуи в некоторых… около подпольных местечках Конохи, когда приходилось торговать. Навевало воспоминания о былых авантюрах. — Эй, вы двое! — рявкнул охранник. Здоровый мужик лет тридцати. — А ну подошли! Вы тут впервые, да? — Да, — ответил замаскированный Шисуи и переглянулся с замаскированным Итачи. Охранник резко вытянул руку и указал в сторону небольшой толпы. — В очередь. На кассу! — Спасибо, — сказал Шисуи и утащил друга в зал. Он затормозил, и мимо прошмыгнула кошка. За ней гналась укуренная девчонка, ноги её еле держали. И в итоге не выдержали. Итачи подловил её под локоть, прежде чем она упала. Девчонка окинула его образ Хенге воодушевлённо-похуистично, словно витала в местах более интересных. Фыркнула, вырвалась и попёрла дальше. — Не всем девкам любить тебя, — подшутил над другом Шисуи. — Большинство человеческих особей женского пола моего возраста находили меня привлекательным. — Чем же ты их так цепляешь?.. — Зачем тебе спрашивать? — искренне удивился Итачи. — Это тебя беспокоит? Шисуи подавил желание заржать. — Ты всё такой же… — сказал он, прошёл мимо друга и влился в очередь. Недоумённый Итачи не отставал. Бетонное нагромождение изнутри имело странную конструкцию. Все те кубы, балконы и прочая архитектурная шелупонь скрывали за собой корпус большого двухэтажного зала, чем-то напоминающего клубные. Шисуи знал, что раньше тут стояла заброшка, и искренне думал, что её просто снесли. Оказалось, не снесли. Она просто потерялась в бетонных бородавках. Подошла очередь. Заплывшая тётка с объёмистыми синяками под глазами грозно молчала. Редким светом бликовала лысина. Шисуи окинул прайс лист на её столе. «Комната с «причиндалами», Кальян, Гашиш… Мечта твоего сознания?» — Что это? — спросил Шисуи и ткнул пальцем в последнюю строчку. — Эксклюзив, — буркнула заученную фразу тётка. — Попробуешь — да так вштырит, что никогда не забудешь. Шисуи переглянулся с Итачи. «Может… это зацепка?» — Давайте. — Вас обоих? — Да, — вмешался Итачи. — Обоих. Тётка стала рыться в полке своего стола. — Твою мать… — она закатила глаза и заорала голосом, которым учителя срываются на напакостивших шкетов. — Какого хрена вы мне бумагу не поменяли?! Ай, хрен с вами… Тётка достала из полки рулон туалетной бумаги. Оторвала немного, накалякала ручкой несколько символов. Со всей дури вмазала штампом. — Ваши билеты, — протянула она два изрисованных сегмента. — Оплата на выходе. Шисуи нервно хихикнул. — Спасибо, — сказал он и оглянулся. — Куда идти-то?.. Тётка вздохнула и закатила глаза, словно в один миг на неё обрушилась вся мировая ответственность. — Розовая дверь возле толчка. Шисуи больше не отвечал. Вместе с Итачи они вынырнули из-под напора очереди и стали исследовать округу. Снизу толпились люди с бухлом; сверху, на внутренних балконах, пыхтели любители кальянов. Тупая болтовня, приправленная пошлыми шутками, начинала раздражать. — Пока что я не вижу чего-то противозаконного, — сказал Итачи. Шисуи скептично окинул окружающую его антисанитарию. — Как-то даже для Танзаку грязно. Итачи промолчал. Но скоро дополнил. — Ты просто не видел, — произнёс он скупо. На первый взгляд, обычно для него, но за годы общения Шисуи разучил все виды пустоты, которую друг вкладывал в свою речь. — Что-то произошло на прошлой миссии?.. Желаешь поделиться? Итачи снова ответил не сразу. — После. Шисуи кивнул. — Хорошо. Не следовало донимать. Пусть уж лучше сам расскажет, если что-то задело. Вскоре они нашли ту розовую дверь. Бледная краска облезла, но Шисуи разглядел остатки цветастой радуги сверху. Выглядело комично. Он обратился к охраннику. Показал билет. — Пойдём, — сказал охранник и впустил их в подвал.***
Итачи шёл последним, удерживая в поле зрения охранника и Шисуи. Пусть по бетону вокруг и побежали трещины, тёмный подвал казался самой укреплённой частью здания. Охранник повёл их по коридору. В стенах вокруг то и дело проплывали двери. Здесь было много комнат. — Нам сюда, — сказал охранник, остановился и открыл одну из них. Он зашёл внутрь. Шисуи — следом. Итачи — последним. Внутри по углам стояло четыре чистых кровати, по тумбе возле. Напоминало подземную скупую казарму, но хотя бы ухоженную. На одной из кроватей закутанная в одеяло спала пожилая женщина. Она улыбалась во сне и шептала что-то. «Сынок… — прочитал по губам Итачи. — Ты такой молодец…» — В чём суть процедуры? — тихо спросил Шисуи. — А вы не знаете? — удивился охранник. Этот казался благосклонней всех остальных. — Ща припрётся мастер. Намацает вам мозги своей чакрой, и вы будете видеть то, что попросите. Там… очень круто погружает! Как будто бы всё происходит в реальности! Итачи пощурился. Снова посмотрел в лицо старушке. — Что она заказала? Охранник почесал затылок. — Хм-м… кажется, хотела встречи с сынком своим. — Ясно, — ответил Итачи. На миг он поймал себя на мысли, что впервые задумывается о таком способе использования гендзюцу. Настолько чужда ему была идея отрыва от реальности, уход в мир, выстроенный не коллективом разумных существ и природы, а лишь одним сознанием… В мир желаний. В мир лжи. «Вот как…» — Ладно, — сказал охранник. — Удачи вам. Итачи снова посмотрел на старушку. Сын её наверняка погиб, и теперь она, да и другие утратившие цель и обречённые страдать, цеплялись за последнее, что не могло покинуть их. За воспоминания. Шисуи стал мрачно задумчивым. Итачи знал, что тот давно убедился в том, насколько жизнь с оглядкой на прошлое губительна. Его отец потонул в алкогольной дрёме и сошёл с ума. Шисуи насмотрелся на это. И увидел чёткие причины презирать тех, кто склонял опустошённых людей полнить свой сосуд души ложью. — Итачи, — прошептал он. — Теперь мы обязаны закончить эту миссию. Итачи кивнул. У него было дурное предчувствие, но он не мог отказаться. Им всё равно запретили возвращаться раньше, чем через три дня. Имело смысл потратить время с пользой. — Использовать гендзюцу… — прорычал Шисуи. — Они ведь понятия не имеют, на что соглашаются. — Теперь понятно, что случилось с родственником заказчика. — Да уж. Он не шиноби… сознание не выдержало, и что-то в нём повредилось. Итачи подошёл к старушке. Активировал шаринган, осмотрел мутные каналы чакры. Выделил точки сияния в голове. Точно гендзюцу. Он хотел было развеять иллюзию, но вдруг понял, что это бесполезно. Эту старую душу так не спасти. Как не спасти и большинство из тех, кто приходил сюда в надежде отпустить свои страдания. Чтоб люди не бежали от реальности, сама реальность обязана давать меньше поводов от себя бежать. — Подвал скрывал местного шиноби от сенсоров, — сказал Шисуи. — Сколько ещё таких ублюдков в округе? Вдруг это вспышка?.. Инфекция? — Этого мы не знаем, — ответил Итачи. — Дело кажется нов… Он замер. К двери приближались шаги. Оба подготовились. И когда дверь со скрипом отворилась, Шисуи наслал на вошедшего гендзюцу. Молодой парнишка без протектора замер на месте. Он сиял чакрой чуть ярче обычного гражданского. — Недоучка, — сказал Шисуи. — Понятно, почему их ещё не вычислили.