***
— Твою мать… — выругался Яширо и ступил за оградительную ленту. Кирпичное здание разнесло на части. Второй этаж разворотило полностью, а стены превратились в разрушенное пепелище. — Там были гражданские? — спросил Инаби. — Двое, — ответил один из шиноби Конохи. Куратор оградительной команды. — Мы первично досмотрели объект. Живых нет, внутри пять трупов. — Тогда почему трупов боль… — спросил было Инаби, но запнулся. — Там не только гражданские? Шиноби выдержал паузу. — Нет. Трое наших отправились по вызову. И… не вернулись. Яширо аккуратно подошёл к стене дома. Его преследовало противное чувство. — Пошли, — сказал он, достал фонарик и лучом осветил выжженную мглу помещения. Инаби и тот шиноби пошли за ним. Преодолев однообразные коридоры, они оказались в большом зале. Из дыры обваленного потолка лился бледный свет облачного неба. По комнате мерно плыла пышная пыль. Редкую мебель разворотило, на полу сверкало разбитое стекло колб. Здесь что-то готовили. — Это нарколаба, — сказал Яширо. — Так ведь? — Именно, — ответил шиноби. — Мы ещё не выяснили, что они тут конкретно изготавливали. Но что-то пошло не по плану. — Как тогда тут оказались шиноби? — спросил Инаби. Яширо выловил его взгляд и вдруг увидел два обугленных тела. Оба в протекторах листа. Обезображенные чёрным налётом. — Они пытались провести задержание. Но произошёл взрыв, — ответил куратор. — Мы предполагаем, что рванул газ из-за ошибки в синтезе веществ, а после начался пожар. — Это их взрывом так? — спросил Яширо. — Кто они хоть? — Судя по всему, — ответил куратор. — Те три бедолаги, которые откликнулись на вызов. Каташи Керо, Ичиро Такеши и Учиха Масаши. Яширо замер. Опасливо покосился на куратора. Подступился ближе к телам. «Учиха… Масаши». — Дед… — неверяще процедил он. — Т-ты… как же. Мы ж только недавно вместе пили… Дед совсем на самого себя не походил. Ему совсем не шло быть обезображенным трупом. Как человеку, хранившему в себе столько энергии, такую волю к жизни… Яширо присел рядом. Без всякого понятия о том, что же ему думать-то. Подошёл Инаби. В нём закипала злость. Ему везло. Ведь злость лучше пустой жалости и жалкой горечи в горле, из-за которой рыдать хотелось. Да только нечего слёзы лить на виду у мужиков. — Он умер, выполняя свой долг, — сказал куратор. — Как шиноби. Инаби отвернулся. И рожа его исказилась в гримасе яростной потерянности. Он не мог смотреть на обезображенные останки бывшего товарища. А Яширо смотрел. И ужасался тому, что его не пугает вид обугленной плоти. Плоть есть плоть. Столько ж трупов уже на службе доводилось видеть — одним больше, одним меньше. А дед слишком светлым мужиком был, чтоб как-то эту черноту с ним сводить. Он умер. И пугало не то, что стало с останками, а сам факт. Смерть страшила, потому что от неё не сбежать. И Яширо боялся её всё больше с каждым годом, ведь она и к нему всё близилась. И каким-то образом параллельно умудрялась забирать в свои лапы всё, что ему было дорого. Инаби присел рядом. На его руках были синие медицинские перчатки, и он потянулся к голове трупа. Прощупал лоб, опустил пальцы на глазницы… Обугленное веко характерно подмялось под нажатием. «Шаринган… его похитили…» — Где… где глаза? — спросил Яширо. — Мы не работали с трупами, — ответил куратор. — Когда мы пришли — они уже были такими. — Ублюдки… — процедил Инаби. — Кто бы это ни был. Яширо встал. Нет. Только не это. Снова. А ведь, казалось, всё уже давно позади. Обиды закопаны, будто их никогда и не было… — Кто дал вам сигнал? — спросил он. — Отряд быстрого реагирования… — ответил куратор. — Чёрт. Не могли же глаза просто испариться… неужели кто-то успел сюда до нас?.. — Сюда? — спросил Инаби. — Хотите сказать, что враг проник в такие близкие к Конохе регионы? — Глаза не могли исчезнуть просто так, Инаби, — сказал Яширо. «Но и вражеские шиноби вряд ли зайдут так далеко незамеченными…»***
— Собрание окончено! Можете расходиться по домам! — объявил Фугаку. Нервная дрожь толпы слабела с каждым покидающим зал человеком. Кто-то уходил в недоумении, кто-то в гневе, но большинство — в горечи. Да только Яширо видел, как им всем на деле насрать на истину. Всем было жаль деда, но никто почти и не поверил в то, что Коноха хоть как-то причастна могла быть. Никто не желал вести расследование. Глаза уничтожены в результате взрыва — официальная версия. Фугаку обещал обговорить вопрос с Шуншином, но разве ж разговоры с этим подсосом настоящей власти могли что-то решить?.. Яширо за шесть лет затишья и сам пусть и не позабыл, но перестал придавать должную важность факту о том, что кто-то в Конохе вёл против Учиха игру. Но остальные… они даже не вспоминали об этом. Так быстро весь этот ужас выполз из их голов. Так быстро вылетела память о днях, когда псы из Листа почти в открытую подставляли людей Учиха. Всего шесть лет ведь прошло. Целых шесть лет. — Пошли, — бросил Яширо Инаби и вышел из зала, даже не оборачиваясь. Они отошли от дома собраний, встали под навесом на улице. Млечная луна сегодня была очень близкой и большой. Яширо на миг засмотрелся на кратеры, дробящие её поверхность на серые оттенки. — Походу, только мы с тобой что-то заподозрили, — сказал Инаби. — Идиоты… посмотрим, как они запоют, когда это повторится. Помнишь ведь, как убили Иошито? Всё ведь так же… — Да… так же. Никаких свидетелей. Несчастный случай. А инфу доложил отряд быстрого реагирования. — Вот, — фыркнул Яширо. — Вот ты-то меня понимаешь… — Да… только нахрена Шуншину убивать своих? Зачем ему глаза? — Шуншину, может, и незачем, — фыркнул Яширо. — А вот тем, кому он продал свою жопу… Луна повисла на небосводе яркой звездой. Средь ночной тьмы она сияла блекло, но прекрасно. И так высоко, что любой мог насладиться. Говорили, что на ней когда-то жили Боги. А может, и сейчас живут. И даже удивляться не приходилось девочке Цуки но ко из легенд. Той, кто вознамерился заставить луну светить круглые сутки и только для себя. Той, кто пожелал луну похитить, подчинить её природную силу. И всех её божественных жителей. С каждым днём Яширо всё сильнее понимал, почему клан Учиха проклят. Всё лишь потому, что их силу возжелали. И её можно отобрать.***
Река Нака плескалась луносветными волнами. Тёмным туманом стелилась ночь. Шисуи стоял на большом камне посреди стремительной воды, и вода разбивалась об острую глыбу на два потока. За годы много чего изменилось, но их старое с Итачи место осталось таким же. Шум и речная влага всё ещё несли какое-то спокойствие. Особенно после тяжёлого рабочего дня. Шисуи не так давно удалось оптимизировать свой труд на посту Хокаге, но теперь он обладал хотя бы крупицами свободного времени и мог банально отдохнуть. «Никогда б не подумал, насколько это важно…» — Шисуи? — донеслось сверху. Его окликал Итачи. Итачи почти никогда не кричал. Вот и сейчас, желая достучаться через хлёсткий шум реки, он говорил громко, но всё равно как-то спокойно и размеренно. Шисуи оттолкнулся от поверхности камня и взмыл вверх. Он приземлился рядом с другом. — Здоров. — Есть вести? — спросил Итачи. Шисуи промолчал. Вести-то были. Да только ничего хорошего новый день не принёс. Несчастный случай, мёртвые свидетели, отряд быстрого реагирования. И внезапно пропавшие глаза Учиха. Слишком похоже на архивные строки, из-за которых у клана и появились подозрения. — Я изучил всю документацию, — сказал Шисуи и обернулся. — К тому же… медики говорят, что полное уничтожение глаз пусть и возможно, но маловероятно. Скорее всего Яширо прав. Шаринган похитили. Итачи был в форме АНБУ, едва вернулся и даже переодеваться в гражданское не стал. Он смотрел отчуждённо, то есть скорее всего просто думал. — К тому же, — продолжил Шисуи. — Случай произошёл не так далеко от Конохи. В пределах первого кольца. Если враг пробрался так близко — то хреновые из нас шиноби. Но… вряд ли это действительно так. — Значит, глаза похитили не враги, — ответил Итачи. — Могли ли это быть криминальные элементы? — Могли, отряд быстрого реагирования прибыл на место далеко не сразу. У них было окно. Да только… я не верю. Слишком много совпадений. Это он. И он охренел, — сказал Шисуи. — Отряд быстрого реагирования… опять неизвестный. Итачи промолчал. Ему нечего было сказать, ведь они давно ещё обсуждали эту проблему. Прямых доказательств того, что Данзо похищал глаза Учиха, не было, но сомневаться в этом уже не приходилось. Слишком много совпадений. Всегда тела обнаруживали отряды быстрого реагирования. Это нормальная практика для АНБУ. Но ведь в каждом случае с гибелью члена Учиха группы состояли из бойцов Корня. Шисуи знал только позывной отряда и численность. Так что даже конкретных бойцов отследить не выходило. — Думаешь, он организовал подставу? — спросил Итачи. — Возможно. А может, и просто воспользовался случаем и извлёк глаза из трупа. — Тогда шаринган он получил в крайне повреждённом состоянии. — Толковый ирьёнин сможет восстановить ткани. — Вот ведь, Сандайме… — обречённо сказал Шисуи. — Взрастил подле себя падлу… когда-нибудь я угроблю этого Данзо. — Ты не можешь себе этого позволить, — отрезал Итачи. — Будто бы я сам не знаю… — Нужно думать на перспективу. — Да думаю я, — фыркнул Шисуи. — С ним ничего не сделаешь. Даже сейчас. Прямых доказательств нет, только наши подозрения. Да и… Данзо никогда не признает вины, ведь тогда ему придётся уйти. А сам он уже не уйдёт. — Об этом и речь. Мы не можем пожертвовать агентурой Корня. Данзо слишком эффективно работает. Коноха не погрязла в новой мировой войне из-за него. — Да. Только вот он сидел тихо почти шесть лет. И вдруг… опять. Когда его амбиции загонят наших родных в могилу? Итачи не ответил. — Нам нужно подумать, — сказал Шисуи. — Его смерть или наше уничтожение — это лишь вопрос времени. Следует разыграть эту вилку с минимальными потерями. — Тогда нам нужен план. — Да уж… нужен. Скажи. Ты посещал собрание? — спросил Шисуи. — Да. — Я не смог. О чём они говорили? — Спорили. О том, кто похитил глаза. Яширо и ещё несколько человек уверены в вине Конохи. — Ч-чёрт, — фыркнул Шисуи. — Вот какого чёрта они оказались самым близким отрядом следаков… другие бы, может, и не заподозрили. Итачи промолчал, но слегка изменил выражение лица. Он выглядел словно немного удивлённым. Как выглядят люди, осознавшие близкую истину после долгого её игнорирования. — Да уж, — усмехнулся Шисуи. — Я стал циничней. Чёрта с два я шесть лет назад принял бы как факт, что придётся скрывать такую инфу от своих родных. — Это послужит на благо мира. — Я знаю. Просто… в последнее время мне всё больше хочется, чтоб ещё и кто-то помимо нас об этом задумался.