***
— Эй, эй, расступись! — орал Наруто, расталкивая сбившихся возле доски ребят. Он вырвался наконец в первые ряды и стал среди нагромождения строчек и циферок искать своё имя. Первое место занял Саске. Конечно же. Как ж ещё… индюк напыщенный, даже числа ему подыгрывали. — Киба, Хината, Ино… — перечислял Наруто знакомые имена. Пока вдруг не выцепил своё. — Нашёл! Он был посередине. Математика на тридцать, физ… Наруто проскочил все эти унылые предметы. Допёр до тайдзюцу. Возле тайдзюцу стояла циферка семьдесят три. Он улыбнулся. Глянул на результат Саске. — Тьфу ты, у него аж девяносто пять… И после вернулся к своему имени. Тайдзюцу, может, и не лучшее, но зато Хенге… Целых сто! А Шуншин — девяносто! Ну, тоже как сто, только на десять меньше… На лицо вылезла злорадная ухмылка. — Выкуси, Саске! Я лучше всех в Хенге, ттебайо! Саске даже морды своей не обратил. Зато не пойми откуда вылезла Сакура-чан. — Это ещё ничего не значит, идиот! У Саске-куна общее количество баллов на сотню выше! Наруто нелепо улыбнулся, радостный оттого, что Сакура-чан с ним заговорила. — О-о-о, Сакура-чан! А ты как сдала?! — Всё теоретическое — на сто баллов! — А, это типа… — Наруто почесал затылок. — Всю фигню унылую? Как ты ваще это сделала? — Потому что слушать надо, что учителя говорят, балбес! — Да я слушал, ттебайо, но они ж херню какую-то несут! Один про коэхриценты, второй… истории про то, как он посрал в самой деревне Облака рассказывает! Где тут физи… — Кьюджи-сенсей, может, и выжил из ума! — возразила Сакура-чан. — Но рассказывал он не только про… про… — Эй, Сакура-чан! А как у тебя с техниками?! — Э-э-э… ну… — она необычно замялась. Словно у неё началась алле… алл-аллеоргия! Как у Хинаты. — С теорией лучше. Но я обязательно попрошу Саске-куна мне помочь, и тогда… — Да Саске на тебя и не посмотрит! Он же чмошник! — Эй, не обзывай Саске-куна! — Но это правда! Для него ж других чуваков и нет! — пробубнил Наруто. — Он… весь один. Весь хмурый и пафосный, типа крутых героев из книг… Вот ведь мудила. Я тож таким буду… — Ты чё несёшь? — А? А!.. Ну ты, короч, говори, если чё надо будет. Расскажу тебе, как правильно бульоном повелевать. В глазах Сакуры-чан понимания не прибавилось.***
Редел к поляне ночной лес. Мадара стоял там, где скопления высоких сосен обрывались зелёным ковром травы. Яширо давно не видел этого загадочного человека, считал, что он их предал. Или попросту погиб. — Почему ты так долго не появлялся? — спросил он. — Я не мог, — ответил Мадара. — План с вашей революцией откровенно провалился. — Мы могли бы что-то предпринять, если бы ты помог. — Хм-м… возможно. Но есть люди, которые желают моей смерти. Опасные люди. Вам тоже стоит остерегаться их, ведь Учиха для них — это имя предателей. Яширо нахмурился. — О ком… именно ты говоришь? — спросил он. — Это не так важно, — ответил Мадара. — Думаю, что на данный момент вы ему не интересны. А если и станете интересны — то вам конец. В любом случае… поведай мне. Почему клан Учиха пал до пресмыкания перед вшивыми псинами? Яширо цыкнул. В его душе на мгновение вспыхнуло желание возразить, плеснула горьким чувством обида, да только всё стихло в один миг. На правду не следовало обижаться. — Потому что мы всё стерпели. И теперь пожинаем плоды. — А кто виновен в том, что не оправдал ваше доверие? Кто разрушил возложенные на него надежды? Кто откупился от вас, от всего своего рода, парой простецких реформ?.. — Ты о… Шуншине? Ему просто не хватает решимости. Мадара склонил голову на бок и хмыкнул. Словно ухмылялся под маской. — В любом учебнике истории будет сказано про то, что у Листа два основателя. Однако про Мадару упоминают лишь вскользь. Будто его вклад ничего не значит в сравнении с вкладом Хаширамы. — К чему ты?.. — Хаширама обещал Учиха мир. Но не обещал им сохранения величия. Коноха погубила клановую гордость и стать, воины ослабли, дух их — надломился. Хаширама использовал клан Учиха и меня, чтобы стать величайшим. И стал. Ведь так запомнила история. Мадара выдержал паузу. — Когда все говорят, что нашу дружбу предал я — то лгут. Ведь я не просто так вознамерился убить его. Он годами игнорировал мои просьбы и пожелания. Игнорировал клан Учиха, благодаря которому Лист был создан. Всё это привело к тому, что клан ослаб. И знаешь, что с ними стало? Яширо не ответил. — Им просто не хватило решимости. Они не пошли за мной, когда я воззвал к их чести. И тем самым обрекли себя на судьбу быть униженными псами, которые раньше дрожали пред одним лишь именем Учиха. Не напоминает ли тебе то, что происходит сейчас? — Шисуи… — задумался Яширо. — Я знаю, что он уже давно действует по указке Сандайме и его свиты. Но… разве ж он предатель? — Предатель. Может, он и не осознаёт этого, но его действия обусловлены лишь страхом, — продолжил Мадара. — Этот дерьмовый шкет старается сохранить текущий расклад, слишком боязны ему великие перемены. Он не хочет крови, но на развилке, на которой оказался клан, нет бескровного пути. — Он всё ещё наш человек, — возразил Яширо. — Клан Учиха не может пойти против своих. — Те, кого он покрывает, нанесли нам оскорбление, которое мы никогда не забудем. Чем быстрее гневное пламя опалит души врагов наших — тем быстрее мы выйдем из положения отчаяния. Тем с большим шансом избежим забвения. А ведь забвение — это то, что с нами и происходит. «Забвение…» Клан ведь и правда словно переставал существовать. Будто бы контур его границ медленно размывался и из-за этого терялась сама суть их имени. Семейные связи не рвались, но растягивались так сильно, что и не отличались теперь от товарищеских. Яширо понимал, что скоро мир изменится так, что кровные узы ничего уже и значить не будут. И в этом циничном мире родной родного из беды не вытащит просто потому, что оба — Учиха. Не хотел он в таком мире жить. Но разве ж можно было что-то сделать? — Всё кончено, — сказал Яширо. — Клан свыкся с переменами. Они не послушают ни меня, ни даже вас. — Ты правда в этом уверен? — спросил Мадара. — Учиха Масаши. Его глаза. — Откуда ты?!.. — Ничего ещё не закончено. Яширо запнулся на полуслове. Мадара молчал. Покушение на Шуншина, редкие появления и скрытое лицо. Он всегда казался подозрительным, но вместе с тем отчего-то вызывал доверие. Наверняка потому, что был одним из немногих, кто понимал истинное положение вещей. И всё же… — Учиха Мадара, — спросил Яширо. — Покажи мне своё лицо. — Неужто одного шарингана тебе недостаточно? — ответил Мадара. Яширо промолчал. — Видишь ли, я не могу. По своим причинам. — По каким это? — Моё тело изуродовано. Я настолько стар, что существую в искусственном сосуде. Маска — необходимый элемент моей жизнедеятельности. «Выходит, никогда я не узнаю, кто скрывается под маской — подумал Яширо. — Но в сущности своей, какая разница? Он Учиха. И он знает, о чём говорит…» — Тогда… что мне делать? Они ведь действительно не верят мне, хоть всё и очевидно. Может, попытаться договориться с Шисуи? — Ни в коем случае, — отрезал Мадара. — Он сразу доложит обо всём Сандайме и остальным. А дальше… в лучшем случае за тобой станут следить. В худшем — отправят на убой. Может, сейчас Шуншин и кажется тебе слабовольным, но поверь. Едва ты перейдёшь ему дорогу — он, не сомневаясь, устранит тебя. — Тогда как мне действовать? — Осторожно. Делай то же самое, что делал раньше. Обличай Коноху в преступлениях, но аккуратно. Если видишь, что против тебя начинают оборачиваться — временно прекращай. И уж поверь, вскоре твои слова найдут подтверждение. — Это на что ты намекаешь… — возмутился Яширо. — Клану опять придётся терпеть? Опять наши люди будут помирать ни за что? Прям как Масаши? — К сожалению, таков единственный путь. Много лет прошло. Люди и позабыли о своих подозрениях… Скользкая земля расползлась, словно водянистые наплывы. Из неё вылез острый зелёный… куст, словно челюсти окруживший чёрно-белую голову. — Не хотел вас двоих тревожить, но должен предупредить, — противным голосом заговорило существо. — За вами следят. Яширо вздрогнул. — Не может быть, я ведь… — Веди, — перебил Мадара, и существо кивнуло ему в ответ.***
— Он был… — спросил Яширо, пялясь на труп. Серый жилет, чёрная форма. Маска с рожей, походящей на птичью. — Один? — Да, — ответило существо. — Настолько сильно скрывать свою чакру могут очень немногие. Даже ваше додзюцу не смогло опознать, так? — Я… правда не видел его. Пока сюда добирался. — А я — увидел. Спасибо специфике моей сенсорики. — Как долго он нас подслушивал? — спросил Мадара. Он обошёл тело по кругу, присел возле шеи и ощупал пульс. Яширо вдруг глянул на подбитый бронежилет трупа. Усиленный чакрой кунай оставил вмятину в материале. От такого ведь нельзя умереть. — Он мёртв, — сказал Мадара. — Но почему? — спросил Яширо. — Это боец АНБУ. Он наверняка отравил себя чем-то. Знал ведь, что уже не сможет уйти, — ответило существо. — В любом случае… это значит лишь одно. За тобой вели слежку, Учиха Яширо. — За мной… спустя столько лет? — Ты дал повод подозревать себя, — ответил Мадара. — На долгие годы вперёд. Однако… Он потянулся к маске. Подцепил край и стянул её вниз. Показалось лицо. До одури знакомое. Яширо точно видел этого парня… — Это ведь наш! — воскликнул он. — Как его звали-то! Учиха… Учиха Каген! Он что, всё это время был… — Нет, — ответил Мадара. — Это не Каген. Каген был заурядностью, его бы не завербовали. Скорее… этот тот, кто притворялся Кагеном. Он встал. Взглянул сверху вниз и сверкнул глазом шарингана. — Видишь. Тебе даже не пришлось ждать повода для того, о чём я говорил. Яширо вмиг почувствовал себя обманутым. Что это получается, он последнюю честь Шуншина защищал, а за ним… слежку устраивать вздумали?! — Пойдём, — сказал Мадара. Встал и отвернулся. — Запечатаем тело, предъявишь его потом своим. А сейчас… я должен свести тебя кое с кем, с кем ваши интересы совпадут. — Прямо сейчас?.. Мадара обернулся и кинул насмешливый взгляд. — Ты думаешь, после такого у тебя останется возможность покинуть Коноху незамеченным?..