A Bridge You Cant Cross / Мост, который нельзя перейти

      Джесс не могла двинуться дальше в комнату. Ее ноги прилипли к плитке пола около двери. Взгляд остановился на бледной фигуре, лежащей на кровати. Сэм вошел в палату и стоял где-то справа, и теперь с кем-то разговаривал. Как предположила Джесс, с доктором.       …серьезная травма…       …потеря крови…       …ушиб печени и почек…       Улавливая эти слова Джесс закрыла рот рукой, бессознательно впиваясь ногтями в щеку.       …травма головы…       …отек мозга…       Сэм говорил, задавал вопросы, но его слова были для нее невнятными, как будто мозг настроился только на слова, исходящие из уст доктора.       …если он проснется…       …реалистичные ожидания…       Джесс покачала головой, отводя взгляд от кровати, и посмотрел на Сэма, заметив выражение горя на его лице. Шок снова скользнул в его взгляд, смешавшись с отрицанием. Сэм покачал головой «НЕТ» и на лице врача появилось сочувствие.       Мгновение спустя доктор извинился, сообщил им, что придет еще поздно вечером, и сказал где его кабинет на случай, если у них возникнут дополнительные вопросы.       Джесс не думала, что кто-то из них хоть что-то запомнил, но не могла быть уверена. После ухода врача в палате наступила тишина, если не считать механических гудков машин. И тут Джесс заметила, как Сэм наконец приблизился к Дину, протянул руку и взял брата чуть выше запястья, большим пальцем выводя маленькие круги на бледной коже, и тихо прошептал:       — Привет, чувак.       Контроль на эмоциях Джесс заколебался, и, наконец, пролились слезы.

***

      В кафетерии закончились кофейные чашки. И теперь горячая жидкость внутри хрупкого бумажного стаканчика обжигала руку.       Эта мысль смутно регистрировалась в мыслях Джесс. Так же как и холодный металл пластикового стула, на котором она сидела, как иногда мигали флуоресцентные лампы в зале ожидания, как панически звучал голос Керри в телефоне. Джесс уже ответила на звонки от Джилл и Лейси по пути в кафетерий. Они с Сэмом покинули Пало-Альто в такой спешке, что она оставила только поспешное голосовое сообщение для Керри с голыми новостями и просьбой рассказать остальным.       Тревожный голос подруги пронзил ее мысли:       — Ты уверена, что не хочешь, чтобы мы…       — Уверена, — перебила Джесс странно хриплым голосом. Последние десять минут она уверяла Керри, что никому не нужно приезжать в Айову, уверяя, что у нее самой все хорошо, что у Сэма все так хорошо, как и можно было ожидать, и что Дин стабилен.       Стабилен       Дин был стабилен.       Джесс постоянно повторяла эти три слова как мантру на заднем плане своего разума, они помогали ей говорить ровным голосом. Она смутно задалась вопросом, какие слова повторял Сэм. Сэм, который перестал дрожать и, казалось, полностью избавился от онемения. Сэм, который вошел в больничную палату своего отца, и не выходил почти час, и их крики можно было услышать через дверь, хотя слова были нечеткими — одержимые и кольт? Сэм, который уехал по делам. И это потрясло ее.       Сэм ушел.       Его постоянная мантра должно быть лучше, чем у нее.       — Мы не хотим, чтобы вы остались одни, — настаивала Керри. — И мы беспокоимся о Дине, мы хотим…       — Я буду держать тебя в курсе, — пообещала Джесс снова, и слова прозвучали гладко.       — Джесс, ты не в порядке.       "Я не в порядке", — ответил ее разум, но изо рта не вылетело ни слова.       Сэм ушел, попросив ее остаться с Дином, потому что он скоро вернется. Она хотела спросить, куда он идет, что ему нужно и что он должен сделать, когда Дин был…       Но Джесс не обработала эти мысли, недостаточно быстро сформулировала слова. Сэм поцеловал ее в губы и исчез, оставив ее наедине со своим отчужденным отцом и умирающим братом в больнице в сотнях миль от дома.       Горячий кофе обжигал ладонь. Ей следует поставить стаканчик или переложить его в другую руку, но ее хватка наоборот стала еще крепче.       — Я в порядке, — солгала Джесс, — и мы не одни, их отец здесь.       Внимание Керри сместилось при упоминании отца Сэма, как и планировала Джесс.       — Да, я забыла, что ты упомянула, что он там. Какой он?       Джесс подавила приступ истерического смеха. У нее было ощущение, что она никогда не узнает, какой на самом деле Джон Винчестер. Вместо этого она спокойно ответила:       — Он волнуется, как я и Сэм.       Джесс знала, что Керри имела в виду не это, и поспешила дальше, прежде чем подруга успела указать на уклонение.       — Мне нужно идти, Кер, но спасибо за звонок.       Керри еще раз заверила, что они смогут приехать если понадобится, попросила Джесс держать ее в курсе, и пообещала удерживать других от звонков. А затем пробормотала искреннее прощание.       Джесс отодвинула телефон от уха и какое-то время смотрела на него, прежде чем нажать на кнопку большим пальцем. Затем сжала мобильный в кулаке, и перевела взгляд на стаканчик с кофе — он остыл, пока она говорила, пар поднимался медленнее, жжение на ее коже исчезло.       — Много телефонных звонков?       Вопрос испугал ее, и она немного подпрыгнула. Джесс быстро моргнула, сунув телефон в карман джинсов, зная, что ее тесть точно не оценит ее нервное поведение. Джон сел на сиденье рядом с ней, прежде чем она сообразила, что его вопрос требует ответа.       — Несколько, — ответила Джесс.       Он кивнул, откинувшись на спинку, вытянув перед собой ногу.       — Друзья? — спросил он, не сводя глаз с ее лица.       Она кивнула, перекладывая стакагчик с кофе в другую руку.       — Они беспокоятся, — сказала она, поднося кофе к губам.       — О Дине?       Что-то в этих двух словах заставило ее замереть. Она опустила стаканчик и повернулась лицом к нему.       Между ними висел вопрос, означавший нечто большее, чем эти два простых слова. Его пристальный взгляд не отрывался от нее, задавая вопросы, которые он никогда не задаст, взглядом говоря слова, которые, как она чувствовала, он никогда не говорил.       Они его знают? Беспокоятся о нем? Ты впустила его в свой мир? Ты не бросишь его?       — Да, о Дине.       Слова плавно скользнули в пространство между ними, кружась с несформированными словами и незаданными вопросами. Ее глаза щипало, и без всякой причины перехватило дыхание. Его закрытый взгляд что-то делал с ней, показывая ей то, чего она не могла видеть.       Джесс моргнула и отвернулась, прежде чем смутилась, разразившись слезами. Если бы Сэм был здесь, а не пошел по делам, тогда бы у нее не было желания кричать. Джесс кашлянула.       — Вам можно выходить из своей палаты? — спросила она, глядя на кофе, который еще не выпила.       Рядом послышался короткий смешок.       — Пытаешься избавиться от меня, Джесси?       Вопрос имел покровительственный вид, и Джесс слегка нахмурилась.       — Нет, — коротко ответила она, снова глядя на него, не чувствуя необходимости расширять этот ответ.       Он ухмыльнулся, и она увидела ухмылку Дина, с ямочками Сэма.       — Простой вопрос, малышка.       — Меня зовут Джессика.       Он кивнул, ухмылка исчезла.       — Я знаю.       Она прищурилась, его тон подразумевал, что он знал больше, чем просто ее имя.       — Как удивительно. Я думала, вы даже не знали, что Сэм женился.       Несмотря на неподходящее время и место, Джесс внезапно пришла в ярость на этого человека. Человека, который бойкотировал свадьбу своего сына.       Ухмылка полностью исчезла с лица Джона, его тело немного сместилось к ней.       — Ты что-то хочешь сказать мне, Джессика? — спросил он, лукаво приподняв бровь.       Она удерживала его взгляд мгновение, но этот взгляд был так похож на взгляд Дина — этот пристальный взгляд, эта морщинка на лбу, что ярость испарилась так же внезапно, как и появилась. Джесс покачала головой, отвернувшись от него, и снова переложила стаканчик с кофе в другую руку. Ей много чего хотелось сказать этому человеку, только не здесь.       — Ты должна это сказать, — продолжил он, снова меняя тон, и она отметила, что переменчивые настроения должны быть генетическими в их семье.       Она промолчала, потому что сейчас это не имело значения. Не имело значения, было ли все вопреки или потому, что он помогал или мешал, заслужил он ее суждения или нет. Прямо сейчас это не имело значения. Сейчас имело значение только одно: Дин стабилен.       Джесс чувствовала, его пристальный взгляд, как он изучает ее профиль, и задавалась вопросом, когда у нее будет сын, унаследует ли он тот же тяжелый взгляд, который, казалось, имели все мужчины Винчестеры.       — Ты никогда не будешь внутри круга, ты же знаешь.       Слова были произнесены самым нейтральным тоном, который она когда-либо слышала. Ни разговорного, ни предостерегающего, ни дружеского, ни мрачного тона — просто слова без капли интонации. В ее голове промелькнули слова «Секреты мира Винчестеров», дразнящее прозвище которое она дала Сэму и Дину за их тихие разговоры и внезапные уходы. Прозвище, которое она подарила за взгляды, которые они разделяли, и которые она не могла расшифровать, то, как они общались с помощью сигналов, которые никто не мог видеть. Она знала, что есть внутренний мир, окруженный стенами Винчестеров, которые она никогда не нарушит. И даже получив подтверждение от их отца это не изменилось.       Джесс снова повернулась к нему лицом, и почувствовала, как внутри нее накапливаются горячие и злые слезы. Ему не нужно было говорить ей об этом, она и так знала, смотрела на это уже год, задаваясь вопросом, стоило ли иметь Дина в их жизни, и осознавать боль постороннего человека. И поняла, что ответ положительный.       — Мне и не нужно, — сказала она. Слова были напряженными от усилия сдержать слезы. Она не будет плакать перед этим мужчиной.       И снова был этот темный взгляд. Глаза Сэма, ресницы Дина. Она гадала, что он скажет сейчас, гадала, зачем вообще ему что-то говорить. А потом он улыбнулся, не широкой или счастливой улыбкой, а просто искренней.       — Ты хорошо подходишь для Сэма, — сказала он, а затем отвернулся от нее, сфокусировав взгляд на чем-то в зале ожидания, оставив Джесс с удивлением изучать его профиль.       Она моргнула, тоже глядя в сторону, слезы все еще были слишком близки к поверхности. Она знала это, и знала, что они с Сэмом подходят друг другу, иначе не вышла бы за него замуж. Не имело значения, видел ли это их отец, она знала, что всегда, каким-то образом, будет снаружи.       — Вы плохой отец.       Слова выскользнули без сознательного усилия или мысли, за исключением того, что если он собирался рассказать ей то, что она уже знала, она могла бы ответить тем же. Джесс ждала ответа, отрицания, объяснения, хоть чего-нибудь. Но тишина затянулась, и она задалась вопросом, слышал ли он ее вообще.       — Я пытался быть хорошим, — сказал он за секунду до того, как она собиралась продолжить. Его голос был далеким, тихим, словно он вообще не с ней разговаривал. — Я мог бы попытаться еще больше.       Признание было еле слышным и таким хриплым, что Джесс вдруг задумалась, почему он вообще что-то сказал.       — Вы любите своих сыновей, — произнесла она после паузы, все еще не глядя на него. Его признание эхом отражалось в ее голове. Теперь она не сомневалась в его любви, не знала, почему, но не сомневалась в этом. Она видела Сэма в присутствии отца всего минут пять, и совсем не видела этого человека с Дином. Тем не менее, Джесс знала, что он любит их. Это было в его глазах, в его взгляде, в том, как он держался, когда смотрел на Сэма, когда думал о них.       Теперь Джесс держала стаканчик с кофе обеими руками, глядя на него. Кофе был уже совсем не горячий. Мысль о том, чтобы выпить его, вызывала у нее тошноту. Вокруг них воцарилась тишина, тяжелая и тошнотворная, и она хотела, чтобы Джон вернулся в свою комнату, хотела, чтобы он оставил ее одну, чтобы она могла волноваться и плакать, если захочет.       — Итак, Дин сказал мне, что ты читаешь дрянные любовные романы.       Джесс подняла голову и в шоке уставилась на его профиль. Было так возмутительно сказать это прямо сейчас, здесь. Эта была такая произвольная тема для него, такая случайная тема для Дина, которой он поделился со своим отцом, что неудивительно, что ее слезы все же пролились, даже когда она хрипло рассмеялась.       Джон повернулся к ней, его взгляд стал таким добрым, что внезапно она задрожала, засмеялась или заплакала одновременно. Он забрал стакан из ее рук прежде, чем она успела пролить кофе, поставил его на пол с другой стороны от своего стула. Затем взял ее за руки, и Джесс судорожно вздохнула, не встречаясь с ним взглядом. Высвободив одну руку из его хватки, она вытерла слезы.       — Я подарила ему пару книг в дорогу, — прошептала она.       — Дин будет в порядке, — сказал он спокойно и уверенно.       Джесс тяжело сглотнула, встретившись с ним взглядом.       — Да, я знаю… я просто…       — Он будет в порядке, — уверенно настаивал ее свекор, и она слегка нахмурилась, увидев эту уверенность. «У него, должно быть, та же мантра, что и у Сэма», — слабо подумала она.       — Сэм тоже, — продолжил Джон.       И она нахмурилась сильнее, всплеск страха заставил ее выпрямиться. Джон ее пугал.       — Они всегда были всем друг для друга. Они успокаивают друг друга. Они слышат друг друга, спасают друг друга, — он сжал ее руку. — Помни это.       А потом Джон отпустил ее, похлопал по колену и собрался с силами, чтобы уйти. Все это не имело смысла. Эти слова, этот тон — им не было места в том, что происходило сейчас.       Джесс ничего не сказала, просто молча наблюдала, как он встал и поплелся обратно по коридору к своей палате. Затем она воспользовалась моментом, чтобы мысленно воспроизвести их разговор, и когда он наполнил ее опасением, она выкинула этот эпизод из своих мыслей, позволяя мантре «Дин стабилен» снова крутиться по кругу.       Джесс решила подумать о словах свекра завтра, если у нее хватит сил.       А сейчас она сидела в приемном покое, потягивая холодный кофе, и ждала возвращения Сэма.