Прошёл год. Нацуми-старшая исправно уничтожала гвардейцев, перехватывала ценную информацию из уст Великой Гвардии и её командиров, Биглера, Сагнера и Шреддера, иногда даже пробиралась к резиденции самой Копии Сэма, чтобы перехватить секретные документы. Поручик Лукаш от такой дерзости женщины-робота тоже со злости перегрызал напополам мундтшук. После второй схватки с капитаном Биглером у Нацуми открылась старая рана, которую нанёс ей капитан, и которая напоминала роботессе о снаряде, вошедшем именно этим путём ей в брюхо. Целый год она работала исправно и служила Сопротивлению. Целый год Копия Сэма негодовала, а капитан, майор и полковник рвали на себе волосы и грызли ногти от ярости.
Нацуми никогда не ослушивалась приказов командира сопротивления, добродушного толстяка доктора Мтамбо Мицуки.
Словом, Нацуми-старшая действительно показала себя хорошим солдатом. Она не зря заслужила позывной «Ласточка» благодаря её коронному скоростному броску, получившему название «Рывок Ласточки». Этот бросок как раз закреплял необузданную силу и неповторимую изящность этой капитальной женщины. Её фиолетовые волосы на этот раз были собраны в «хвост», чтобы не болтались зря и не мешали Нацуми сражаться. Огромный рост, коренастость и хриплый надсадный голос делал своё. Постепенно она зарабатывала ещё больше доверия от членов Сопротивления, так как её грозный рёв отрубал всякие сомнения в её надёжности и неповторимости, а длинные руки и ноги — всякую охоту возражать. Ни дать, ни взять — Древний Воин и Правая Рука Командира Сопротивления.
Единственное, что отличало Нацуми-старшую от остальных человекоподобных созданий в целом, это то, что она не умела выражать свои чувства, на всё реагировала спокойно, тихо, и не могла дать потомство из-за застрявшего в брюхе неразорвавшегося разрывного снаряда. Конечно, она драться умела, но никогда не кричала, и не выпускала на волю никаких эмоций. Она просто их не умела выражать!
Нацуми-старшая редко ложилась спать. Она по ночам чаще всего стояла на стрёме, смотря строго по сторонам, следя за каждым движением Врагов. Ей помогали два ассистента доктора Мицуки. От её орлиных глаз… тьфу, простите… от её электронных глаз ничто не ускользало, ни одна мышь не прошмыгнула. Словом, год она стояла — не шаталась. И века бы простояла, не шелохнулась! Но однажды… Однажды она не вышла на дозор.
Доктор Мицуки сидел за пультом управления и смотрел на карту. Рядом стоял видеомонитор, показывающий изображение с видеокамер. Два пункта дозора были заняты ассистентами, а вот третий оказался пустым! Доктор решил обыскать всю базу досконально. Он вышел с выхода на Брук. Дозорный пункт был пустым!
— Поднять тревогу! — скомандовал Мтамбо по рации дозорным.
— Ответ положительный, приступаем! — в один голос ответили двое ассистентов.
По рёву гудка все члены армии Сопротивления собрались в Зале Совещаний. Доктор Мицуки объяснил задачу и распустил армию по всей базе, дабы найти Нацуми-старшую по всем шкафам и комнатам. Но и этот поиск не дал результатов.
— Хрен моржовый, что теперь делать? — выругался Мтамбо и осёкся. Неподалеку от Зала Совещаний, в спальне у Мтамбо раздавались тихие всхлипы и плач.
— Все назад! Назад! По койкам! — распорядился ученый и пошёл в свою спальню. Он тихо пробрался в комнату. Всхлипы и стоны усилились. Мтамбо пинком ноги вышиб дверь.
Батюшки! Он увидел лежащую на кровати нагишом Нацуми-старшую, сжавшуюся в комочек. Нацуми вся дрожала и всхлипывала. Рядом с кроватью лежала её форма, почему-то мокрая. От Нацуми по направлению к розетке вился тонкий шнур.
— Ни хера себе, — воскликнул Мтамбо. — Ты вроде говорила, что у тебя зарядка беспроводная!
С этими словами Мтамбо резко дернул шнур на себя. Прямо ему в руки прилетела фигурка Дарта Вейдера, вибрирующая и издающая разные звуки, когда к ней прикоснёшься. Тоже почему-то мокрая и липкая.
— Срань господняя! — ужаснулся Мтамбо. — Хрена какого моя игрушка делает у тебя в объятьях? И почему она вся мокрая?!
Нацуми ничего не ответила, только глухо застонала. Мтамбо подошел к ней и потряс её за плечо с криком:
— Ну же, не трясись, как осиновый лист, и не плачь! Расскажи мне всё поподробнее!..
В ответ Нацуми-старшая резко схватила доктора Мицуки за руку и потянула к себе. Затем, не переставая дрожать, сказала:
— Я теряю энергию… Мне нужна забота и тепло… Вы же знаете, другие электрические приборы тоже обмениваются со мной энергией. Я им отвечаю тем же.
Говорила она дрожащим голосом, заикаясь.
— Фу, ну и мерзость! Моя игрушка вся в твоих соках!.. — не унимался Мицуки.
— Я просто вспотела, — попыталась объяснить Нацуми. — Я…
— Я всё понимаю! — нажимал на неё Мтамбо. — Зов крови и всё такое! Но тебе надо было потерпеть хоть чуть-чуть до того, как ты уничтожишь СверхГвардейцев!
— Я… не могу… Мне… нужна… энергия… А переменный… ток здесь почему-то… слишком… высокого напряжения…
— 380 вольт! Это разве высокое напряжение?!
— Я ввожу в себя максимум 220 вольт, — мрачно сказала Нацуми-старшая.
Доктор Мицуки обомлел. Нацуми продолжала объяснения, хотя её взгляд потихоньку угасал:
— Я думаю, что пора перейти к тепловому обмену. Надеюсь, что у Вас достаточно высокая температура…
Говоря это, Нацуми потихоньку сняла с доктора Мицуки одежду. Доктору только это было и надо. Как только его брюки, башмаки и рубашка оказались на полу, он вдруг спустился чуть ниже, резко обнял Нацуми-старшую за талию и с силой толкнулся вперёд.
По телу роботессы словно пробежал электрический ток. Знакомый острый болевой удар пониже пупка дал о себе знать.
— Зачем? Зачем Вы это делаете со мной? — всхлипнула Нацуми-старшая.
Доктор Мицуки почти доставал своей головой до пышных грудей Нацуми-старшей. Ему пришлось приложить усилия, чтобы дотянуться до лица женщины.
— Я хочу, чтобы у тебя была энергия. С избытком. Чтобы ты зарядилась раз и навсегда! — злорадно усмехнулся доктор Мицуки. Нацуми кивнула.
— Остерегайтесь перегрузки и будьте нежнее и… ох… аккуратнее… — вздохнула она слабо, изредка вздрагивая и вскрикивая. — Мне не нужно так много… ах… вашего тепла… Если я перегружусь энергией, мне её надо будет перерасходовать, иначе… Ааааййй! Иначе моя электроника сгорит… Ууух!..
Мтамбо настолько разошёлся, что схватился обеими руками за пухлые груди Нацуми-старшей. Они оказались упругими и твёрдыми, как резиновые мячики.
Через полчаса спальня Мтамбо наполнилась кряхтением самого Мтамбо и всхлипами Нацуми-старшей. Это напоминало запись бита для популярного музыкального трека на студии: хриплое «кхе-кхе» Мтамбо задавало вопрос, а жалобный всхлип Нацуми-старшей отвечал на него. Постепенно доктор становился грубее, его кряхтения усиливались, становились как будто более твёрдыми, а ответные всхлипы Нацуми звучали ещё более жалобно, словно отец выпарывал ремнем провинившуюся в чём-то дочку. Казалось, что начавшаяся раньше времени брачная ночь никогда не закончится. Но не прошло и пяти минут, как Мтамбо без всякого предупреждения страшно захрипел, а потом его тело сотрясла судорога. На его кряхтение отозвалась Нацуми, издав пронзительный зудящий звук, наподобие свиста ласточки перед взлётом, и обняла Мтамбо руками и ногами, причём резко прижала его к себе.
— Кончаю, ах! — выдохнула она.
Затем судорожно сжалась и затихла. Такое чувство, будто у неё в животе забил горячий источник.
— Так много… тепла… — простонала Нацуми-старшая и покраснела. — Оно наполняет меня… Наполняет, будто фонтан с горячим кофе… Вы выпустили в меня всю свою энергию… Ой!.. А! Уй!.. Аааа!
Тут глаза Нацуми-старшей погасли, а сама она ещё больше покраснела, теперь уже неестественно, и начала дымиться. Её руки и ноги внезапно ослабли, отпустили Мтамбо и прижалась к телу роботессы.
— НУЖНО… ИЗРАСХОДОВАТЬ ВСЮ ЭНЕРГИЮ!.. — завопила она. Но тут начало происходить что-то неладное. Нацуми с криком сбросила с себя Мтамбо прямо на пол и начала метаться по спальне, схватившись за живот.
— Срань господняя, снаряд! Я же забыл про него! Надо вытащить из живота снаряд! — таким же криком ответил Мтамбо, схватившись за голову.
Нацуми-старшая рванулась к двери спальни и начала мотаться из угла в угол.
— У нас есть морозильная камера, мы должны остановить перегрев, а не то этот разрывной снаряд погубит не только Нацуми! — скомандовал Мицуки подоспевшим ассистентам. — Хватайте Нацуми и заприте её в морозильнике, пока она не остынет. Холод — злейший враг для тепловой энергии.
Морозильник стоял неподалеку, на складе. Ассистенты кивнули и кинулись за роботессой. Спустя некоторое время роботесса была заперта в морозильнике, откуда доносились её бранные ругательства:
— Ах вы, хаттовы дети, откройте этот криффов морозильник! Какого Станга вы тут творите! Вы, Слимо…
Не успела она договорить, как снова начала всхлипывать, и молить, чтобы её выпустили из морозильника. Доктор подошёл к морозильнику и открыл дверь. Нацуми кинулась к нему и заключила в объятья.
— Я чуть не погибла! — зарыдала она. — Пожалуйста, в следующий раз не надо больше мне столько энергии! У меня электронный мозг чуть было не сгорел.
— Не волнуйся… Я что-нибудь придумаю… — прошептал доктор Мицуки, тоже весь в слезах.
***
Пока на горизонте все было тихо. Доктор Мицуки разрешил Нацуми-старшей выспаться и подзарядиться энергией, поскольку при избыточной нагрузке её пришлось остудить, а при этом она потеряла весь свой запас. Доктор Мицуки решил во что бы то ни стало немедленно убить сразу двух зайцев одним выстрелом. Он решил вынуть из живота Нацуми-старшей снаряд и сделать так, чтобы она не перегружалась, а режим Ярости включала при необходимости.
Он позвал своих двух ассистентов и приказал немедленно пустить Нацуми под наркоз и привести к нему в медицинский блок. Ассистент бросились выполнять приказ. Один из них не очень аккуратно приложил к лицу Нацуми-старшей платок, и та начала брыкаться, но потом утихла. Но принесли женщину в целости и сохранности.
Наконец, доктор остался с Нацуми-старшей наедине. Электронный мозг женщины регистрировал все, что видели глаза Нацуми-старшей, поскольку она не опускала веки до конца.
Поскольку на рентген не было денег, доктор Мицуки действовал радикально. Он осторожно начал вспарывать Нацуми живот хирургическим лазером. Нацуми дрогнула и всхлипнула.
— Пустышка! — пропищал ассистент. — Посмотрите в её матке.
Мтамбо сделал ещё надрез, на этот раз он вскрыл матку женщины…
— Вот же срань! — завопил он.
Прямо в матке лежал огромный разрывной снаряд. Так вот, что возбуждало женщину-робота, когда она разряжалась! Снаряд касался шейки матки, когда ей не хватало энергии, и стремился его вытолкнуть наружу. Но если она перегрелась, он бы рванул. Но она в битвах включает режим Ярости, так что проблем с этим не было, пока доктор Мицуки с ней не совокупился.
Наконец, доктор Мицуки заживил матку и живот Нацуми-старшей уже другим, заживляющим, лазером. Правда потом ему пришлось повозиться с установкой накопителя избытков электрической энергии, чтобы у Нацуми-старшей опять не начали гореть схемы. Как он это делал, он сам Нам не говорил. Профессиональная тайна. Как только он отключил аппаратуру, Нацуми-старшая проснулась и томно произнесла:
— Доктор Мицуки, пожалуйста, соединитесь со мной, я хочу получить от Вас ещё больше тепловой энергии…
Мтамбо не возражал.
***
Всю оставшуюся ночь Нацуми-старшая в разных позах развлекалась с Мтамбо в спальне. Движения Мтамбо и Нацуми были плавными, хорошо отточенными, как движения гребцов в лодке. Её трясло в судорогах, она громко стонала и плакала, но продолжала наслаждаться этим делом. Всё, что ей было надо, это положить руки назад, за спину, и упереться ими в кровать. Мтамбо иногда игрался с её бюстом, и тогда она нежно перехватывала его руки своими и соединяла пальцы в замок. Каждый раз, когда она достигала высшей точки своего наслаждения, она громко кричала так, что база сотрясалась:
— Я кончаю! КОНЧАЮ! АААЙ!!!
«Кончала» она почти одновременно с учёным, испуская все свои соки на его тело. Но иногда она опережала его, и ему пришлось ещё поднапрячься. И когда он тоже с кряхтением и хрипами вытягивался в очередном пике наслаждения, то:
— Ах, Мтамбо, ты снова меня наполнил до краёв своим йогуртом, — вздыхала Нацуми-старшая.
Мтамбо каждый раз её важно поправлял:
— Это не йогурт. Я с помощью вот этого вот «йогурта» размножаюсь половым путем. У тебя просто от меня может быть ребёнок.
— В таком случае, сделай мне так, чтобы я зачла девочку от тебя, — сказала однажды Нацуми.
И так продолжалось всю ночь до утра. И вот Нацуми-старшую посетила идея. Когда Мтамбо уже почти разобрался с Нацуми в последний раз, она вдруг резко вскочила — она была сверху Мтамбо — и, положив руку на промежность, пододвинулась ближе к его лицу.
— Позволь теперь мне Вас кое-чем одарить в знак благодарности за эту ночь… — сказала она. — Открывайте рот пошире!
— Нет-нет-нет!.. — только и выдавил из себя Мтамбо прежде чем Нацуми села своей промежностью на его рот.
— ААААХХ! — выдохнула Нацуми, закатив от удовольствия глаза, чувствуя как её удовлетворение струей выбрызгивается наружу, прямо учёному в рот.
— Ууух, у твоих соков вкус слишком уж приторный, хватит! — не унимался учёный, едва успевая проглатывать «подарочек» Нацуми-старшей.
И вот эта ночь подошла к концу. Утром дружина Сэма, три СверхГвардейца снова будут строить коварные планы.
