Спаситель

Оставалось надеяться, что осмотр будет хотя бы без участия мадам Помфри, но та была здесь и немедля начала хлопотать. С её стороны не было лишних вопросов, но Гарри слышал, как она сдержанно ахнула и грустно поджала губы, услышав пару коротких фраз от Снейпа. — Прошу вас, никаких полётов на метле. От тренировок на месяц или больше придётся отказаться. Несмотря на утро, возле столика мадам Помфри уже стояла пара девочек, просивших у неё какие-то зелье; они тоже проводили Гарри любопытными взглядами. Снейп увел его. Гарри раздели и уложили на кушетку за ширмой. Внутренней стороны бедра коснулась ладонь в перчатке, снова почувствовалось, как вокруг ануса растирают пахучую мазь, иногда с силой проталкивая два пальца внутрь — мышцы вполне подчинялись, проникновение вызывало неприятное распирающее ощущение, и Гарри рефлекторно выталкивал их. Снейп раздраженно хлестнул его снятой перчаткой по бедру. — Со мной уже совершенно ни к чему изображать невинность, Поттер. Мадам Помфри кинула на профессора возмущенный взгляд, но он не ответил ей. — Почему вы вообще до сих пор осматриваете меня? Разве лорд не говорил вам, чтобы вы не смели… — вскинулся было Гарри возмущенно, но почти сразу вспомнил, что он давно уже не в Мэноре, и замолк. Снейп явно понял причину его замешательства и зло улыбнулся. — Да-да, Поттер. Продолжайте. Я вас внимательнейшим образом выслушаю, — и он навис над ним, скрестив руки на груди. «Не молчи, не дай ему понять, что сломлен и унижен», — просил себя Гарри. И он продолжил: — Почему ваши попытки вылечить меня вообще тянутся так долго? Вы не напрасно вообразили себя колдомедиком? «Почему после ваших осмотров я чувствую себя облитым грязью, почему я остаюсь наедине с собой с чувством омерзения и ненависти к себе же?» — мысленно выкрикнул он. Вполне возможно, что Снейп в этот момент занимался легилеменцией или верно угадал его мысли, поскольку, приподняв бровь, заметил: — Я делаю что могу, и извинения у вас просить не намерен. Проблемы эти исключительно ваши, Поттер. Не мои. Вашу феноменальную наглость, глупость, ограниченность, вседозволенность и одновременно трусость жалкого звереныша… я терплю и так слишком долго. — Профессор! — раздражённо оборвала его мадам Помфри. Снейп не стал выслушивать гневную отповедь, а быстро вышел. Гарри уткнулся лицом в белую постель: она пахла слегка какой-то целебной травкой… или этот запах остался от мази? Хотелось реветь, но здесь и при всех — не стоило, и он из последних сил сдерживался. Наверняка сейчас он встанет с лицом красным от стыда, ладно, хоть не зареванным… Вдруг сзади почувствовалось слабое и прохладное завихрение воздуха кто-то быстро прошел за ширму. Снейп вернулся? Гарри не стал оборачиваться: смотреть ему в лицо было неприятно. Но он вполне успел увидеть край длинной черной мантии и решить этот вопрос. Но зрение его обмануло. — Что здесь происходит? — раздался другой голос. Мягкий. Вкрадчивый. Тот, что последнее время ассоциировался лишь со спокойствием. Волдеморт. «Что сейчас начнется, если он публично начнет жалеть меня? Или защищать?» Эта мысль здорово подхлестнула Гарри. Он вскочил быстрее, чем когда-либо, и принялся торопливо застегивать джинсы и оправлять рубашку. — Я задал вопрос. — Всё прекрасно! — выкрикнул Гарри, быстро удаляясь. «Почему я бегу от него?» — ответа на этот вопрос он не знал, как и того, почему вдруг так застеснялся, едва поймал на себе взгляд Волдеморта. Можно было сколько угодно говорить себе, что он устал, что боится его, что привык бояться, но это не было правдой. Волдеморт если и проследил за ним несколько удивленно, то догонять не стал. Ему хватило и того, что он успел заметить. Во-первых, неприятно ужаснуло его то, насколько Гарри до сих пор оставался худым; больше того, он не особо вырос и, как темный лорд успел накануне заметить, явно становился ниже своих сверстников. «Тот рыжий выше его чуть не на голову», — подумал он. «Неважно», — ответил он себе. Но это было важно, поскольку тронуло его. Здесь можно было успокоить себя тем, что мальчик наконец в родных стенах, где все привычное и родное, и он скоро наверстает упущенное, но всё же.

***

Следующий осмотр был ещё унизительнее. Снейп будто бы с цепи сорвался, почуяв отчаянную покорность своей жертвы. Гарри пытался уползти от пальцев, но тяжёлая рука прижала его крестец. — Не рыпайтесь, Поттер, то что вы не умеете выбирать партнёров без того, чтобы они вас не покалечили — целиком и полностью ваша вина. — Прекратите, — с дрожью в голосе взмолился Гарри. — Вы сами виноваты, так что терпите. Гарри замер как крольчонок, в голове мутилось и мелькнула малодушная мысль удавиться вечером, чтобы не испытывать такого позора. Снейп закончил и брезгливо вытирая руки бросил: — Не всё в этой жизни происходит так, как хочет этого ваше избалованное величество. Гарри не везло всю жизнь, не повезло как он думал и сейчас. От входа послышался сдавленный вздох — это Сириус Блэк, шедший навестить крестника, услышал достаточно, чтобы понять, что Снейп живёт только обидами прошлых лет. И будто бы этого мало, послышались лёгкие шаги, и Гарри узнал Волдеморта. Тот успел схватить сорвавшегося в бой Блэка. — Я убью его! Убью! — Что здесь происходит? — в голосе Риддла был медовый яд. — Повелитель, — Снейп поморщился, — мальчишка капризничает и… — Лжец, — взревел Блэк и попытался напасть. Ничего не получилось. — Я вызываю тебя! Завтра при всех в большом зале! И… Ментальный шторм ворвался в сознание Сириуса, Лорд пришёл в ярость, чего не случалось с ним давно, а затем голос его зазвучал как сталь. — Не ты, и не завтра! Гарри вздрогнул и посмотрел на Волдеморта. От него шла волна ярости и мощи, а ещё чего-то спокойного. — Прямо сейчас, и по старшинству родов первым буду я, но конечно, всё, что останется, я уступлю роду Блэк. Гарри снова задрожал. — Идите к крестнику, он в вас нуждается, — произнес Волдеморт. Но мысленно к Блэку прилетел другой приказ: — Не спускать с него глаз. Включая туалет и ванную, он на грани самоубийства. Снейп смотрел с кривой улыбкой, будто считал произошедшее мелочью, глупой шуткой, из-за которой на него отчего-то все разозлились. Блэк помог Гарри одеться и, желая покинуть место побыстрее, подхватил Гарри на руки, некоторое время уходя прочь быстрыми шагами. Слабые попытки освободиться он легко пресекал. — Со мной все хорошо, крестный. Правда. Да отпусти же! Сириус спустил его с рук только в гостиной Гриффиндора, куда портрет полной дамы пустил его с жеманной улыбкой, произнеся: "Только для вас сделаю исключение, мистер Блэк". Сириус подмигнул портрету и скоро поднялся с Гарри в спальню мальчиков, которая по причине дневного времени пустовала. — У меня занятия, — слабо возразил Гарри. — Думаю, профессор Диппет тебя простит, — сказал он. — Просто посидим вместе, а? А то я занялся этими уточками, подготовкой материала для лекций и совсем погряз во всем этом — вместо того чтобы быть с тобой. — Я всё-таки должен идти, — Гарри спустил ноги с кровати. — Сириус, прости. Я не стану причинять себе вред. Правда. "Хоть и ненавижу себя и свое тело", — не договорил он. Но Гарри и впрямь не хотелось расстраивать крестного или подводить. Блэк, впрочем, и без того прекрасно догадывался о чувствах Поттера. — Ублюдок, Гарри, просто он — ублюдок. Не ищи причины его ненависти в себе. Он злобствует на весь мир, сколько я его помню. Срывает злость на тебе. Но я избавлю тебя — и весь мир — от него, обещаю. Сириус зло стиснул кулаки, и в честность его обещаний можно было верить. — Если лорд не сделает это раньше, — Гарри с трудом нашел силы выдавить улыбку. Сириус только головой покачал: мальчик казался ему на редкость измученным, и теперь он и себя корил за невнимательность. А Гарри по-своему истолковал его покачивание головой. — Думаешь, он его не убьёт? — Если он не станет, я придушу Нюниуса своими руками. Он издевался над тобой давно? И ты ничего не говорил? Гарри пожал плечами. — Он всегда такой. — Нет, не думай, я не виню, в этом сложно признаться. Мы напрасно верили ему. Хорошо, темный лорд, но как я-то тебя не защитил! Это был выкрик отчаяния, громкий и довольно бессмысленный, но он по крайней мере вывел Гарри из прострации. — Мне правда на занятия надо. У меня за половину заданий "Выше ожидаемого", но за остальные — просто "Тролль". Знаешь, будто я сам не помню временами, что пишу. Он снова рассмеялся и даже сделал усилие над собой, чтобы дружески обнять Сириуса; тот тепло приветствовал его намерение и провел по спине несколько раз, снимая часть холода, что сковал Гарри. — Точно все хорошо, сохатик? Ему пришлось ещё раз кивнуть, прежде чем он, натянув мантию и захватив перо с бумагой и учебник, спустился вниз. Странно: раньше он обожал эти коридоры, диковинные портреты, старые лестницы, да и всю атмосферу замка, а теперь все казалось постылым и холодным. И причина, что обидно, была не в самих стенах школы, не в том, что теперь всюду висели черные знамёна с меткой лорда — морсмордре, змеёй и черепом — а в том, что изменился он сам. Всюду плохо, когда самого выворачивает от тошноты к себе. Мысли его скоро перенеслись прочь от очередных скучных занятий по арифмантике к месту, где ему было бы хорошо и никогда не было бы больно. Где его окружило бы тепло и блаженное небытие. Он подошёл к галерее: с готической арки открывался захватывающий вид вдаль, но Гарри смотрел не на леса и горы, а вниз, строго вниз, на отвесную высоту стены. Засвистел ветер в ушах, стоило высунуться посильнее. Нет, к боли он стал почти равнодушен, тем более, что эта финальная боль все бы прекратила, и там, внизу, на скалах, все кончилось бы, но стремительное падение не было тем ощущением, которого он искал. "Просто избавь мир от себя, ничтожного и бесполезного" , — звучал в голове безапелляционный приказ, и Гарри не мог сказать, кому он принадлежит, Снейпу или его собственной совести. Любые слабые возражения он отмел, хотя они и звучали здраво. Голос их был робок: "Завоюй внимание Темного Лорда, найди влияние на него, избавь друзей от гибели, убеди пощадить невиновных, действуй не открыто, а исподволь", — но Гарри слишком устал на сегодня, чтобы слушать их старательно и внимать. Его медленные шаги вдоль серого коридора продолжились; он тащился на занятия нехотя, несмотря на то, что они начались уже четверть часа назад. Даже обычный страх опоздания не подгонял его: настолько обессилен он был. Мимо по сторонам встречались двери. Одну из них, в самом углу, он знал, и это была ванная, редко используемая, но огромная и похожая на ту, что когда-то привела его в подземелье Слизерина. Мысли о теплой воде его порадовали, и он, подумав, что согреться было бы неплохо, зашёл внутрь. С собой не было ни сменного белья, ни полотенец, но тут же на ум пришло, что все это неважно. Он просто сделает то, что хочет. Приятно шумела теплая вода, которая натекала в большую ванну. Стоило погрузиться, как навалилась сонливость и безразличие. Между бедер после грубого осмотра все до сих пор болело, но вода скрашивала и эту боль. Он прикрыл глаза. Надо было не дать пропасть своей решимости. Рука коснулась палочки. — Сектумсемпра. Заклятие отскочило, но краем полоснул по запястью, и с него сорвались первые почти черные капли крови. Скоро они потекла быстрей, и Гарри, опустив руку в воду и слабея, прикрыл глаза. Сильно хотелось спать. Вся беда заключалась в том, что он не кричал и не звал на помощь в этот миг, а ощущал себя вполне уверенно и даже спокойно. И если к Снейпу Волдеморт ворвался, потому что почти физически ощутил отвращение мальчика и его зов о помощи, то сейчас Поттеру помешала исключительно неудача в виде Грегори Гойла, который, измазавшись в перегное на занятиях у профессора Спраут, как раз искал место, где бы почистить мантию и вымыть ботинки. Само собой, этим вполне можно было заняться и в предваряющем ванную помещении, где стояли в ряд рукомойники, но заметив, что там, где стоит ванна, кто-то есть, он заглянул туда со смутной надеждой на то, что там будет плескаться какая-нибудь хорошенькая сокурсница. Однако его ждало разочарование, а потом — испуг. Гарри он узнал сразу, хоть тот был и без очков. — Эй, "избранный", этой ванной обычно не пользуются... Ты что, спишь? Гойл приблизился и увидел непривычный цвет воды, а потом бегом бросился прочь невзирая на то, что ботинки так и оставляли на полу грязные следы. Декана Снейпа, к которому он хотел обратиться, нигде не было, равно как и прочих наставников, и он едва отыскал их в большом зале: там явно творилось нечто из ряда вон, судя по собравшимся в круг преподавателям и студентам. Он с недоумением дёрнул за рукав одного знакомого: "Дуэль", — объяснил он. Грег успел мимолетом пожалеть, что не посмотрел на бой, который кончился, зато успел, открыв рот, увидеть упавшего на пол декана и покидавшего помост Волдеморта, потом сделал неуверенный шаг к нему. — Профессор... — Не думаю, что он готов тебя выслушать и уж тем более — ответить, — оборвал его Волдеморт и, развернувшись, крикнул кому-то: — Колдомедика! Позовите мадам Помфри! Раздался протестующий возглас Снейпа, который кое-как привстал с пола, опираясь на локти, с другой стороны послышалось злое рычание Блэка, которого удерживали двое других магов, а Гойл так и стоял с разинутым ртом, заступив дорогу темному лорду. — Ну, чего тебе? Парень поспешно отступил и опустил взгляд под пронзительным взором. — Там это... Поттер... — выдавил он. И шепотом добавил: — Ему плохо. Волдеморт посмотрел на него несколько страдальчески, отчего тот совсем смутился, решив вдруг, что убить Поттера в ванной было хитрым планом, и добавил: — Простите, сэр, если сказал лишнее. — Все нормально, — процедил темный лорд до крайности зло, и Грегу Гойлу потребовалось время понять, что злость эта относится не к нему. Гарри очнулся в месте достаточно темном, но не черном, скорее, просто отделанном в мрачных тонах, насколько он мог судить своим не самым острым зрением. Темнота, охватывающая его, была мягкой и расслабляющей. Он захотел повернуться на другой бок и сжаться, как привык — не вышло. Поэтому он, поерзав, снова провалился в дремоту и валялся так довольно долго. На следующий раз солнце светило ярко, а зрение стало чётче, и он точно видел оконный проем вдали, и драпировки на балдахине постели, и колонны в ряд по двое вдоль стены, и змеек из камня, что вились по ним: ему смутно казалось, что он все же в Хогвартсе, но где конкретно — понять не мог. Он поозирался, хотел встать и обнаружил, что привязан к постели магическими силками, которые сильнее всего походили на подвижные лианы или гибкие черные веревки, которые растягивались, но не отпускали и не позволили встать — лишь сесть. Позвав на помощь хоть кого-нибудь, он не услышал в ответ ничего, вновь забрался под одеяло и, пользуясь тишиной и спокойствием места, поспал ещё, пока возле постели не появился домовик с подносом. — Гарри Поттер, сэр, поправляйтесь. Добби очень жаль, что не смог помочь вам... — Брось, Добби. Все это лишь моя собственная слабость и моя вина. Скажи лучше, что за место? Где я? — спросил Гарри, отпивая какао из теплой кружки. Рука сама тянулась к остальной снеди. — Вы в кабинете директора, который сейчас стал принадлежать лорду Волдеморту. Точнее, в его покоях. Он сказал, вы больны и он никому больше не может доверить присмотр за вами во всем чертовом замке. Так и сказал, сэр. Гарри нагнулся к домовику и тихо прошептал: — Ты меня можешь освободить? — О, я буду рад вам помочь, сэр! Это всегда честь, и пусть темный лорд строго-настрого запретил помогать или освобождать вас, я вытерплю от него любое наказание, лишь бы вы, сэр... — О, нет-нет. Так не пойдет. Я останусь лучше тут, — быстро сказал Гарри. Позавтракав и пролистав учебник, он ощутил снова накатившую усталость и чуть было не уснул в третий раз, если б его снова не отвлекли шаги — в этот раз поступь была тихой и размеренной. — Я бы, конечно, мог начать на тебя кричать или пытаться воззвать к твоему разуму, но не буду, поскольку нужного действия это не возымеет. Волдеморт возвышался над ним, смотря сверху вниз, потом склонился к самому лицу Гарри и присел возле постели. — Впрочем, у меня есть чем тебя порадовать: осмотры прекратятся. Я не намерен доверяться кому-то, кроме себя, раз уж один кретин вымещал на тебе свои обиды, а другой даже не смог приглядеть за парнем. — Я его обманул, сэр. И сбежал сам. — Это говорит плохо о нем, а не о тебе. — Не прогоняйте его! — взмолился Гарри. — Что? Нет, хотя я охотно вернул бы его в стан учеников: по уровню ответственности он скорее сам подросток, а не взрослый человек. — Нам нравились его уроки, пожалуйста! — Речь не о нем и не об его талантах. Не собираюсь я делать ему ничего дурного — и успокойся, будь добр. Гарри сел рядом. — А что со Снейпом? — О, твой дорогой крестный рвался растерзать его. Но, учитывая, что Северусу и без того досталось от меня, я не позволил. Думаю, их занятия должны проходить в максимально удаленных друг от друга аудиториях. Я даже зачаровал лестницы так, чтобы туда, где идет один, не мог попасть другой. Невольно захотелось улыбнуться, но улыбка вышла страдальческой. — Удивляюсь, что вы так заботливы. Раньше вы казались мне монстром. — Я им и был. Скитаясь бесплотным духом, потерять разум гораздо легче. И я жаждал мести. Но пребывание среди других магов сильно меня отрезвило. Я ведь хотел нового мира не из жестокости, а потому что видел: старый мир насквозь прогнил. И убедился ещё раз, когда понял, что старый интриган выставляет против меня мальчишку. Гарри подумал, что этот человек и впрямь проявил больше заботы, чем кто угодно другой — это был порыв, который пришлось почти насильно подавить, напомнив себе, сколько магов и магглов погибло и скольких пытали его приверженцы. Но он решил пока придержать выяснение отношений: сейчас было не время и, как подсказывала Гарри интуиция, со временем Волдеморт обьяснит ему причины действий сам. Да и если он хотел воздействовать на него, начинать с обвинений было не лучшей тактикой. Поэтому он только и сказал, что ещё одно тихое "Благодарю, сэр". Ладонь Волдеморта накрыла его собственную. Захотелось вздрогнуть, а вместе с тем этот жест словно сковал его, и Гарри замер, забыв обо всем. До этого он хотел обрушить на голову мага свое возмущение, гневно спросить, почему он привязан, зачем его держат здесь, но теперь просто проглотил эти слова. Да ответы и так были ему ясны: вторая попытка покончить с собой за год. Только отчего темный маг так с ним носится? Мальчик испытующе глянул на него. Волдеморт не выглядел лживым, не было на его лице насмешки, но не казалось оно и бесстрастным. Нет, на нем лежала тень глубокого чувства, но слишком сложного, чтобы распознать все его оттенки. — Когда я смогу избавиться от этого? — Гарри приподнял руку, демонстрируя силки. Спокойный негромкий голос, каким вопрос был задан, обнадежил, но сходу освобождать мальчишку Волдеморт не собирался. — Отдохни хоть пару дней, сделай одолжение! И, кстати, почему я должен тебе поверить? Гарри смутился. — Ну... Снейп больше не будет меня трогать? — Не верю, что один этот мерзавец тебя довел. Может, твои драгоценные друзья тоже приложили руку? — Нет, — Гарри помотал головой. — Только моя собственная вина. Я стал для них разочарованием. Это было сказано еле слышно. С одной стороны, темному лорду, осознающему, что для него значит Гарри, не хотелось самому держать его в одиночестве, с другой — он понимал, чем обернется, если остальные увидят, что он решил приблизить мальчика к себе. "Подстилка темного лорда" станет самым мягким их выражением. — Снимите их, — потребовал Гарри чуть жёстче. — Сперва докажи, что ты у меня послушный мальчик. Волдеморт тихонько фыркнул от смеха. — Сэр! Это не смешно! Но Волдеморт уже вышел, а у Поттера не оставалось сил даже на то, чтобы злиться. Он провел день, листая учебники, прочитал рецепт зелья, которое сегодня наверняка не смог сварить весь класс, а к вечеру перечитал будущие две главы по истории магических войн начала прошлого века и даже нацарапал заданное по трансфигурации сочинение о свойствах трансфигурационных артефактов. Домовик принес обед, затем ужин, и Гарри со скуки думал уже начать читать билеты к будущему экзамену. За окном стало непроглядно темно, зато сами по себе зажглись по стенам светильники в виде кристаллов, позволяя готовиться дальше. Сон не шел, поскольку Гарри успел выспаться днём; зато Волдеморт вернулся уже за полночь. Вошёл из темного коридора, поморщился от яркого света. — Марш спать. Немедленно. — Я делал задания, — оправдательно заметил Гарри. Темный лорд присел рядом. — Похоже, день и впрямь прошел продуктивно. Целое сочинение? — Оно было бы ещё лучше, если бы мне было позволено выходить и пользоваться библиотекой. — Ты прирожденный слизеринец. Волдеморт снова мысленно улыбнулся. Мальчишка казался совершенно спокойным — на редкость, учитывая то, кто рядом с ним сидел — и никаких следов недавних бед, кроме лёгкой бледности, не читалось. Но не было и никакой уверенности в том, что завтра он снова не соберётся проститься с жизнью... Если его не спровоцируют. "Все же он должен вырасти сильным магом", — невольно подумалось ему. Но до этого было ещё долго. Однако всё-таки отношения с этого дня установились между ними если не дружеские, то без прежнего замирающего ужаса со стороны Гарри.