I'll be home for Christmas

      Трисс сказала ему как-то по телефону:       — Знаешь, мне кажется, что все это лютая ерунда.       Да. Так и было. Лютая, блять, ерунда.       Лютик не забывал Ламберта. Он присылал ему письма, звонил, пытался вырваться на каждые выходные, а на каникулах был от первого до последнего дня.       Когда он снова влетел к нему на зимние каникулы, Ламберт понял, что да, это все ерунда.       В тот раз они не виделись больше полугода. Ламберт отчаянно пытался дистанцироваться от Лютика, чтобы тот забыл, успокоился, но Лютик так не считал.       И в этот день он с порога накинулся на него, обняв руками и ногами, запрыгнув на его талию. Ламберт завис на миг, судорожно выдохнув. Лютик был теплым, уже мало походил на ребенка и пах, блять, за километр. Ламберт завис на добрые полминуты, просто смотря в ужасе в пространство перед собой, пока Лютик его обнимал, а затем обнял его в ответ.       Лютик уже прилично подрос, был длинным и пластичным. В общем… он рос. Простой факт. И он был омегой. Это тоже факт. Факт, который чувствовался как никогда.       Лютик отстранился от него и посмотрел в глаза, улыбнувшись, сияя зубами в брекетах и жуя жвачку.       Глаза у того были такие же огромные и наивные, на щеках был румянец, он больше не был таким худым и нескладным.       — Я соскучился, — протянул он и, взяв за подбородок, отвернув его голову, смачно чмокнул в щеку.       Ламберт в ужасе смотрел в сторону. Мысль о том, чтобы переехать в Африку не казалась уже такой плохой.       Лютик спрыгнул с него, продолжая широко улыбаться:       — У нас столько всего произошло! — сказал он, засунув руки в карманы штанов на Ламберте. Тот вздрогнул и слишком резко одернул его за запястья. Лютик поморщился, одернув руки. — У тебя там наркотики, что ли?       — Нет, просто… а где Трисс?       — Ругает таксиста.       — М, за что?       — Он сказал, что у меня классные ноги.       Ламберт онемел.       — Правильно делает. Иди помой руки.       Лютик фыркнул и, скинув с себя обувь, пошел в сторону ванной. Ламберт посмотрел ему в след. Да, ноги и вправду хороши. Длиннущие, блять, с тонкими икрами.       Ламберт в ужасе посмотрел ему в след и схватился за дверной косяк.       Пиздец.       Пи-зде-ц.       Затем влетела Трисс — взъерошенная, злая и тяжело дышащая.       — Нам надо поговорить, — сказала она, убирая волосы с лица.       — О чем? — Лютик выглянул из ванны, вытирая руки, оперевшись бедром о стену.       — Да так, о всяком. Много чего произошло, да? — Трисс улыбнулась.       Лютик хихикнул, улыбнувшись и осмотрел дом.       — Хочу на каток, вообще. Мне Трисс рассказала, что ты на льду как слон. Хочу увидеть это, — он рассмеялся. Ламберт кивнул и глянул напряженно на Трисс.       — Сходим. Только поешь сначала. Кое-кто от волнения перед встречей даже позавтракать не смог.       — Я не из-за волнения! — брякнул Лютик. — Просто… плотно вечером поел!       Ламберт снова кивнул, как в трансе, и посмотрел на Трисс, вскинув бровь. Та пожала плечами.       Каток для Ламберта был испытанием. Он не умел стоять на льду даже в обычных ботинках, а на коньках это было безумием. Поэтому он искренне думал, что Лютик шутил. Но Лютик замотал на нем шарф и кивнул на улицу.       Он тяжело выдохнул и Трисс хихикнула.       Вечером тут была суматоха, кричали люди, орали рождественские песни, горели огоньки. Трисс на коньках управлялась превосходно, а Ламберт едва не взвыл, стоило ему напялить на себя это орудие пыток.       — Да ладно, не волнуйся, я помогу тебе, — хихикнул Лютик, взяв его за руки. Ламберт только кивнул, неловко вставая.       Трисс все время только безумно смеялась над видом, как Лютик дергал Ламберта на себя, а тот, с трудом удерживая равновесие, только снова падал. И сначала все было, в общем, нормально. Обычные выходные с семьей. Трисс подмигнула ему и, оттолкнувшись ото льда, проскользнула вперед, в толпу.       Ламберт устало застонал, прочно держась за ограду.       Лютик подъехал нему и взял за руку, улыбаясь.       — Ты так не научишься.       — Лютик, я и не хочу учиться.       Он цыкнул и снова потянул на себя. Аккуратно, а не резко, и Ламберту даже удалось оттолкнуться и немного проскользнуть по льду, ловя равновесие.       — О, надо же! — Лютик рассмеялся и резко взял и вторую его руку в свою, становясь напротив, и внимательно смотря на лед.       — Как ты умудряешься ехать задом наперед? — изумился Ламберт.       Лютик рассмеялся.       — Магия, — хихикнул он и внезапно прижался к нему. Ламберт вздрогнул и сглотнул, но попытался не придавать этому лишнего значения. — Меня Трисс с двенадцати на каток водила. Я быстро учился, и сейчас хорошо катаюсь.       Ламберт кивнул, благодаря плотные куртки на них. Он не ощущал… Лютика так, как мог бы ощутить.       — Ламберт... А сколько тебе лет? Я… Только сейчас понял, что не знаю.       Ламберт посмотрел ему в глаза.       — Сорок один.       — Я просто… Знаешь, на тех фотографиях, что у нас есть… Ты выглядишь так же.       Ламберт пожал плечами.       — Генетика. Знаешь, я уже в двадцать выглядел на тридцать.       Лютик улыбнулся и внезапно потянул его на себя, так, что Ламберт едва не вскрикнул, и повалился на Лютика.       Лютик громко рассмеялся, когда они проскользнули по льду, а Ламберт быстро попытался встать, но в итоге только снова подскользнулся и ударился лбом о лед. Быстро оперся на руки, матерясь, и посмотрел на лицо Лютика в двух сантиметрах от своего собственного.       И в этот миг он увидел там того Лютика. Своего.       Он испугался этого.       — Ламберт?..       Ламберт подскочил, чуть не упал на колени, но резко схватился за ограду и встал, затем протянул руку Лютику. Тот посмотрел на него из-под ресниц и протянул свою руку. Ламберт схватил его и потянул на себя. Лютик ловко встал и улыбнулся ему.       Сердце у Ламберта билось в горле.       — У тебя от холода глаза сейчас такие светло-светло зеленые, почти стеклянные, — восторженно сказал Лютик.       — У тебя… у тебя тоже, Лютик.       Он смято ему улыбнулся и чуть подвинулся к нему. Сердце Ламберта пропустило удар. Но, слава Богу, к ним подъехала Трисс.       — Без травм?       — Ламберт упал и ударился лбом, — улыбнулся Лютик и подмигнул ему. — Тут есть горячий шоколад?       Ламберт кивнул.       Лютика они закинули к какой-то палатке, флиртовать с ебаным продавцом (Трисс не злилась, потому что продавцом был милый парнишка лет восемнадцати, а вот Ламберта ввело просто в бешенство то, как он ему улыбнулся). Трисс увела Ламберта подальше. Оперевшись об ограду, смотря на катающихся людей, она сделала глоток шоколада и сказала:       — Ну… твой план провалился, Ламберт.       — Я это уже понял, — кивнул Ламберт. — Он... он об меня едва не трется! Я не… я не понимаю, что не так? Ты же отвела его в школу с совместным обучением, нет?       — Да. Просто… Знаешь, в лет четырнадцать… Лютику стало это очень интересно. Я не знаю, были ли у него друзья не-альфы. Одни альфы! Но я спокойно к этому относилась. Он не задерживался, не курил, не пил. Пришлось прикупить ему презервативы, просто… сам понимаешь.       Ламберт поморщился, но кивнул. Одна мысль, что Лютика, его молодое юное тело растлевал какой-то парень… было безумием! Он злился и плотно впился пальцами в ограду, смотря на мигающие огоньки, вдыхая морозный воздух.       Трисс внезапно прижалась к нему, обняв за руку.       — И… сначала все было хорошо. Он омега, это нормально. У него даже были отношения. Он часто о тебе спрашивал, писал тебе… Ну, ты это все знаешь, а потом… У нас же был небольшой альбом, и я заметила, что там нет твоей фотографии. Там, где ты с Геральтом, помнишь?       Ламберт напряженно кивнул. Сначала он решил, что он… он запал на Геральта! Это было ожидаемо, если честно, пару раз такое было, что у Лютика были слишком серьезные с ним отношения, но если бы и в этот раз было так… Ламберт бы хотел выть от обиды.       Трисс продолжила:       — Я не придала этому значения. А потом... Нашла у него ее в комнате. Обрезанную.       Ламберт напрягся.       — Не знаю, куда он дел Геральта. Только твоя фотография. А еще масла с феромонами, которые он купил себе для течки... Знаешь, с каким запахом? Кедр, Ламберт. Что-то напоминает, так?       Ламберт кивнул, ощутив облегчение просто потому, что это был не Геральт.       — Но он… он ребенок.       — Да. Но мы на небольшое время здесь. Скажи, как ты хочешь, и так оно и будет.       Ламберт молчал. А потом, посмотрев в глаза Трисс, где отражались цветные гирлянды, он сказал:       — Будет так, как захочет Лютик.       Она кивнула. Это она знала и без Ламберта. Это было очевидно.       Ламберт сонно потер глаза, посмотрев на улицу. Валил снег, было прохладно и было воскресенье. В доме было тепло и уютно. Пахло вином и розами. Трисс. А еще — корица и яблоки. Ламберт разрывался между этими запахами.       Он посмотрел на кофеварку, а потом вздрогнул, заметив краем глаза фигуру Лютика. Он стоял в растянутой майке и накинутом на худые плечи гостевом халате. Улыбнувшись ему, он медленно прошел вперед.       — Это напоминает мне о детстве, знаешь, — он посмотрел на кофе. — Есть шоколадная паста?       Ламберт посмотрел на его лицо и медленно кивнул.       — Сделаешь мне тосты? — улыбнулся он, склонив голову к плечу и закусив губу.       Ламберт снова кивнул. Он ощущал слабость по всему телу.              У него дрожали руки, когда он запихивал тостовый хлеб в тостер и доставал шоколадную пасту. Он всегда покупал ее к приезду Лютика.       Лютик улыбнулся ему и запрыгнул на столешницу, махая ногами в воздухе. Ламберт смотрел на него краем глаза, ощущая, как каменеет все тело.       Лютик улыбнулся ему, закусив губу.       — Как… как дела в школе? — спросил Ламберт, переведя взгляд на тостер.       — Хорошо. Весело, я бы сказал. Много тематических вечеринок, знакомств… Круто, мне нравится.       — Учебником бить не приходилось?       Лютик хихикнул, а Ламберт вздрогнул, когда тостер щелкнул, и поспешил достать тосты.       — Нет, уже нет. Знаешь... сейчас если это со мной и происходит, то по моему желанию, — сказал он, смотря на свои ногти. Ламберт издал гортанный рык и поежился. Он подошел к тумбе, открывая шоколадную пасту. — Но мне это… Не то чтобы интересно, — пожал плечами Лютик. — У меня даже были отношения, но это одно большое сраное разочарование.       — Почему же? — вскинул бровь Ламберт, внутри ощущая странное волнение и трепет перед этой новостью. Это было так странно: ведь он желал больше всего, чтобы Лютик нашел себе кого-то там, не Ламберта, забыл его, но новость о том, что Лютику это не интересно, привела его в восторг.       Лютик закусил губу и прошелся пальцами от коленки до своего бедра. Ламберт проследил за этим туманным взглядом и сглотнул, позабыв на секунду о ноже и тосте в своих руках.       — Просто… Это дети, понимаешь? Ты говоришь, что хочешь больше внимания, а он идет пить пиво со своими друзьями, а не гулять с тобой. Я хочу чувствовать защиту, а он… Не выглядит как защитник. Я хочу мужчину, а не мальчика, понимаешь?       Ламберт заторможено кивнул, не понимая, зачем он вообще начал эту тему.       Кофеварка пиликнула. Кофе был готов.       Ламберт ощущал, что он был весь напряжен, о плечи можно было разбить кирпич. Он отложил тост и хотел потянуться к кофеварке, как Лютик внезапно перехватил его руку.       Ламберт вскинул бровь и посмотрел на него. Глядя прямо в глаза, Лютик сказал:       — Я так тосковал по тебе все это время, — он сжал его руку в своей, и сердце Ламберта, казалось, упало в пятки. Дышать стало сложно. Рука Лютика была нежной и гладкой, так трогательно смотрелась на фоне его огромной лапищи.       — Я тоже, Лютик, я тоже.       — Мне… мне не хватало этих выходных и каникул… Хотелось как раньше. Видеть тебя каждый день. И… знаешь, я думал, что ты забудешься. Как все мои бывшие друзья или... или, прости Господи, парни, — закатил он глаза. — Но ты не забывался. Почему ты не хочешь приехать обратно? Неужели ты так привязан к этому месту работы?       Ламберт сглотнул, смотря ему в глаза. Щеки у Лютика покраснели, глаза блестели, дыхание участилось. Ламберт ощущал странный трепет и желание сорваться и расцеловывать его всего, вылизать.       Он не был ребенком, нет, кого Ламберт пытался обмануть?       Это Лютик.       — Это... Просто так будет правильно, Лютик. Мне всю жизнь казалось, что я не так на тебя влияю.       Лютик поджал губы и кивнул.       — Да, я понимаю. Я никогда не видел в тебе отца, и не понимал, кого же вижу… Но теперь я понял. Точнее понял еще раньше. Просто… Внезапно.       — Правда?       — Да. После очередных выходных, когда ты приехал сам, а потом уехал. Тогда... тем вечером я все понял, — сказал он, укусив губу и раскрасневшись еще сильнее. Ламберту показалось, что в тот же самый вечер он и взял фотографию из альбома. — Но это нормально. Я никогда не видел в тебе отца. Нет, не потому что ты был плохим отцом, просто… Я даже не помню, что же думал о тебе в детстве. Наверное, ничего не думал. С тобой было хорошо и защищенно, и я видел в тебе того человека, которому можно довериться. Поэтому… мне так тоскливо без тебя. Доверять стало некому.       — Но как же Трисс?       — Она… Да, у нас хорошие отношения. Мы как лучшие друзья, — он улыбнулся, сильнее сжав его руку. Ламберт ощутил, как у того потяжелел ритм сердца. — Но это не так, как с тобой. С тобой я всегда проводил больше времени. А даже когда ты ушел... Боже, как же я на тебя злился! Думал, что назло тебе забуду. А оно не получилось… И вот, в лет четырнадцать как-то… Я все понял.       Ламберт изумленно вскинул брови. В четырнадцать, Боже помилуй!       Лютик опустил взгляд на баночку с шоколадной пастой, а потом посмотрел Ламберту в глаза.       А потом медленно уложил руку Ламберта на внутреннюю сторону бедра.       Ламберт на миг замер, не совсем понимая, что произошло. Только что они обсуждали их отношения, сейчас… Ламберт опустил взгляд вниз. А сейчас его рука на его ляжке!       Ламберт округлил в ужасе глаза и одернул руку, посмотрев на Лютика, как на сумасшедшего.       Лютик растерянно моргнул, будто не до конца понимал, что произошло.       Ламберт несколько секунд молчал, а потом выпалил:       — Лютик… ты что… с ума сошел?       — А что не так? — искренне изумился он, будто все было в порядке. — Я же вижу, как ты на меня смотришь.       Ламберт подавился воздухом, раскрыв рот.       — Проблема в том, что мне сорок один, а тебе... тебе… тьфу! Выпей кофе, Лютик!       — Но…       — Никаких но, — рыкнул он и резко схватил его за руку, заставляя слезть с тумбы. Лютик айкнул и сморщился, одёргивая руку. — И чтобы больше никаких подобных выступлений, понял меня? — едва не гаркнул Ламберт, ощущая жуткое бессилие от происходящего. И злость. И желание. И острую нужду в том, чтобы разбить свое собственное лицо.       — Но…       — Что за шум?.. — Трисс заглянула в кухню, сонно потирая глаза, а после потуже завязала пояс на халате.       Ламберт выпрямился и спокойно на нее посмотрел.       — Ничего. Лютику надо поменьше флиртовать с мальчикам старше его, у него какие-то… странные… порывы.       Трисс моргнула, а потом посмотрела на Лютика.       Тот внезапно засмущался, забегал взглядом, посмотрел на Ламберта в ужасе и с какой-то обидой, открыл рот, посмотрел на Трисс и сказал:       — Я… спасибо, я не голодный… Утром на еду не тянет… Пойду…       И как-то дергано и быстро ушел из кухни. Почему-то Ламберт ощутил себя виноватым.       Трисс внимательно на него посмотрела и плавно подошла ближе.       — Ты чем-то его обидел?       — Только если тем, что не захотел растлевать малолетних…       Пробубнил он себе под нос и, наконец, вылил кофе из кофеварки в чашку и сделал глоток, посмотрев в окно и покачав головой.       Трисс выдохнула и обняла его, положив голову на его плечо.       — Будь с ним нежнее в этом плане? Я знаю, тебе нужно его оттолкнуть, но не… не так грубо.       — Я ничего ему такого не сказал. Я… я не знаю, Трисс. Это безумие.       Внутри Ламберт все еще дрожал от произошедшего. Он не знал, как ему хватало сил… сдерживаться. Казалось, что одно мгновение, и он просто бы раздвинул его ноги, втиснулся меж его бедер и принялся целовать, лапая, за что попадается.       Внезапно послышался шорох, и они повернулись в сторону. На кухню вернулся Лютик. Молча налил себе кофе, посмотрел на Ламберта с Трисс затравленным взглядом, будто они его предали, и быстро ушел. Трисс и рта не успела открыть.       Она непонимающе посмотрела на Ламберта, и тот только пожал плечами, поджав губы.       Ламберт решил, что игнорировать будет хорошей идеей. Просто сделать вид, что ничего не было. Они позавтракали с Трисс, она сходила в ванную, а Ламберт остался сидеть на кухне, глядя на налет от кофе на дне чашке, медленно моргая.       Ладно, это было очевидно, ведь Трисс говорила, что Лютик настойчиво проявляет интерес к мальчикам, флиртует, даже тому водителю он улыбался во весь рот, ерзал и очень даже был не прочь комплимента.       Да. Да.       Допустим, это логично, но не значит, что нормально.       Вопрос же даже не сколько в том, что Ламберт боялся… этих отношений с Лютиком, а в том, что он… он же ребенок! Ламберт хотел дождаться ну, хотя бы лет двадцати, ну девятнадцати! А тут!.. Он выругался себе под нос и помассировал виски.       Внезапно головной боли стало еще больше, когда в комнату зашла Трисс и спросила:       — Ты… ты ничего ему не говорил?..       — Нет. Что случилось?       — Он… Он сказал мне, что хочет уехать и... начал собирать вещи. Твои действия?       Ламберт замер. Раскрыл рот. Посмотрел в окно. Почему-то мысль о том, чтобы встретить Рождество в одиночестве, без Лютика, ввела его в ужас.       С одной стороны разум кричал ему, что пускай уезжает, так будет лучше, он ребенок. Послушай, ребенок, пускай дальше улыбается восемнадцатилетнем пиздюкам, но не тебе, бородатому морщинистому грустному шарпею.       Он медленно встал, покачав головой.       Даже если он и уедет сейчас вместе с Трисс, то Ламберт хотя бы должен убедиться, что он… не обидел его.       Он понимал, что Лютик, видно, надумал себе лишнего, поэтому отказ так его поразил. Хотя… Нет, не лишнего он надумал, а правду понял. Слишком рано он ее понял.       Ламберт аккуратно зашел в гостевую комнату и посмотрел на Лютика. Тот насупился и с силой дернул молнию, застёгивая сумку.       — Я не разрешал тебе входить. Вдруг я тут переодеваюсь?!       — А ты был бы шибко против, если бы я зашел в такой момент? — вскинул бровь Ламберт, закрывая за собой дверь, и захотел прописать себе щелбан. Блять, он говорит с Лютиком, а не с очередной омегой на день-два.       Лютик насупился.       — Я тебя обидел?       — Нет, — он резко встал и закинул сумку на плечо.       Ламберт тяжело выдохнул, подойдя ближе.       — Тогда почему ты захотел уехать? Или это просто представление, чтобы привлечь мое внимание?       Лютик внимательно смотрел ему в глаза. Его щеки были красными, но Ламберт не понимал: от смущения, от бессилия или от злобы?       Он моргнул, затем резко хотел пройти вперед, но Ламберт схватил его за плечо и сдернул с него сумку. Лютик айкнул и оттолкнул от себя Ламберта. Хотел оттолкнуть, но Ламберт быстро перехватил его за запястье и, скинув сумку, дернул за руку. Лютик поморщился и пнул его в ногу.       — Вот минус взрослых мужчин: они сильнее тебя.       — Может ударишь меня еще?!       Ламберт закатил глаза       — Прежде чем ты уйдешь, я просто хочу знать, что не обидел тебя.       Глаза Лютика по-забавному округлились, и он возмущенно глубоко вдохнул.       — Так тебе... тебе все равно, что я ухожу?!       Ламберт сжал губы, промолчав. Лютик будто бы взбесился, он с силой его оттолкнул от себя и дернул рукой — так, что Ламберту пришлось его отпустить просто из-за того, что иначе бы Лютик вывернул себе руку.       Он склонился, схватил сумку, снова оттолкнул Ламберта, но тот, внезапно зарычав, снова резко перехватил его руку.       — Отвали, пока я не начал кричать! — Лютик пнул его в грудь, а потом с размаху по ноге. Ламберт зарычал, заставил отбросить его сумку, перехватил вторую руку, и Лютик снова задействовал ноги.       Но, споткнувшись, он резко повалился назад. Ламберт мог бы его удержать, но он решил повалиться вместе с ним на несобранный диван. Лютик сдавленно вскрикнул и внезапно затих, посмотрев на Ламберта.       Простыни на диване пахли Лютиком, казалось, сохранили в себе еще его тепло.       Ламберт вздрогнул, посмотрев на его лицо под собой. Собственное колено было как никогда удачно втиснуто меж ног Лютика, прямо как на катке. Прочнее зажав его руки, Ламберт рыкнул:       — Объясни мне, что за шоу, черт тебя дери! — про себя Ламберт решил, что завалить Лютика на лопатки не было плохой или извращенной идеей. Под ним Лютик внезапно затих и расслабился. Даже злость из его глаз исчезла. — Почему ты ведешь себя так, будто я тебе что-то обещал?       Лютик моргнул и шмыгнул носом. Запястья у него были тонкие, а когда Ламберт прошелся большим пальцем по ладони, то снова ощутил, какие у него нежные руки.       — Я… Мне просто... Мне просто стало стыдно.       — Что?       — Что слышал. Я думал, что ошибся, что… я тебе противен в таком плане, а потом, когда пришел на кухню, ты обнимал Трисс, а я думал, что вы с ней… уже все. Я думал, что погорячился, что надумал лишнего, и... мне было стыдно остаться наедине с мужчиной, который относится ко мне как к ребенку. Но теперь… нет, мне не стыдно.       — Почему?       Лютик цыкнул и закатил газа. А потом резко дернул рукой так, чтобы взять ладонь Ламберта в свою.       — Потому что я оказался прав с самого начала. Знаешь, если ты думаешь, что ты дохуя какой отец, то... почему тогда прижимаешь меня к дивану и упираешься коленом мне между ног? — невинно моргнул Лютик.       Ламберт выругался и резко встал. Лютик хмыкнул и привстал на локтях, смотря на него с неясной ухмылкой.       — Нет, Лютик, это неправильно. У нас разница больше, чем в двадцать лет, ты понимаешь?       — Но главное, что твои взгляды мне не мерещились. И не строй из себя благодать. Годик назад я сидел у тебя на коленях, а потом… что-то тве…       — Замолчи.              Лютик невинно моргнул.       — Боже, ты даже не покраснел. Ладно, — он кивнул и пожал плечами, садясь на край дивана. — Сходим сегодня на рождественскую ярмарку?       Ламберт раздраженно закрыл глаза, выдохнув, а потом кивнул.       — Да… Да, сходим.       — И посмотрим завтрак у Тиффани вечерком? Сделаешь какао? У тебя даже вкуснее выходит, чем у Трисс, — он улыбнулся, закусив губу и резко вытянул ногу вперед, поглаживая по колену.       Ламберт посмотрел на потолок.       — Да. Да, конечно… Какао.       Лютик улыбнулся еще шире и подмигнул ему.       — Собери диван, Лютик.       Он кивнул, а Ламберт поспешил быстренько уйти из комнаты. Он схватил сигареты и просто вышел на балкон, накинув на себя пальто, глядя пустым взглядом вперед.       Да. Да. Это же было ожидаемо, разве нет? Сколько для этого было предпосылок. Еще за несколько месяцев до первой течки Лютик по-странному неестественно много проявлял к нему телесного контакта. Садился рядом или на колени, обнимал, целовал в щеки, но Ламберт старался абстрагироваться от этого. Откуда ему было знать, что дети в таком возрасте уже не проявляют такой интерес к своим родственникам? Это уже были не детские замашки, а вполне осознанное притирание.       От слова «притирание» Ламберта передернуло, вспоминая, как Лютик шлепнулся к нему на колено, ерзая. Трясь.       Ламберт думал, что если бы в самом деле мог краснеть, то его голова давно бы взорвалась.       Но в целом день прошел спокойно. С Трисс обсуждать смысла он это уже не видел. Они и так много об этом говорили, но толку от этого? Ламберт был бессилен перед Лютиком. Особенно сейчас. Сколько у него было течек? Больше четырех, после такого омеги так или иначе, если не глушили это все таблетками, то становились раскрепощенными, лучше узнавали свое тело, в то время как большинство альф в таком возрасте были мягко говоря... так себе.