Брошенный в окно снежок
30 ноября 2020 г. в 20:25
Заготовленные с лета черешки ревеня были засыпаны желирующим сахаром и, пока тот растворялся, острым тонким ножом нарезались терпкие апельсиновые корочки. Оставшаяся без кожицы долька цитруса отправилась в рот.
Джамия Нестор, темноволосая девочка пятнадцати лет, аккуратно поставила кастрюльку на газовую плиту. Синий огонек еле горел, но так было правильно. Джамия еще раз сверилась со своими записями в блокноте.
Маленькая хозяйка засыпала апельсиновые корочки в смесь ревеня и сахара, помешала нагревающийся будущий джем можжевеловой ложкой.
Расписные маленькие фарфоровые баночки с ароматными специями: имбирем, гвоздикой, корицей, кардамоном, уже были открыты и расставлены рядом на столешнице.
Вечером будем пить чай, намазывать масло на свежий багет, который мама принесет из пекарни, и накладывать сверху ароматный джем. Даже Эван, который ворчит, что стряпню сестры принципиально не ест в целях безопасности здоровья, сто процентов залезет ложкой в одну из баночек, пока никто не видит.
Джамия поднесла к носу сосуд с корицей, чтобы вдохнуть аромат. И тут раздался сильный звук удара в окно. Девочка испугалась и дернулась. Корица душистым дымком вырвалась из банки. Юная повариха зачихалась, на глазах выступили слезы.
Опять он швыряется снежками!
Джамия умыла лицо. Потом на свою черную до колен тунику надела мамину дубленую жилетку, а на высокие вязаные гольфы — огромные папины дутые сапоги, и выскочила во двор. Поучать Фрэнка Айеро из класса химии и по какой-то глупой шутке судьбы живущего неподалеку стоило и хотелось всегда.
— А если бы стекло разбил? — возмущенно закричала девочка в адрес мальчишки, стоявшего у калитки. — Разве так можно? Ты хоть знаешь, сколько забот будет из-за этого? Не говоря уже про то, что осколки попали бы в хлебницу?
— Привет, ведьма, — сложив руки на груди, проговорил Фрэнк.
— Сам ты… — Джамия замялась, соображая как сказать слово «ведьма» в мужском роде. — Придурок! — в итоге выпалила девочка.
— Хочешь сказать, что ты, одетая во все черное, сейчас не готовишь зелье? У тебя ложка в какой-то слизи в руках.
Джамия поглядела на случайно захваченную с собой ложку, видимо, подсознательно желая настучать Айеро по макушке.
— Слышал, что на биологии ты с удовольствием препарировала лягушек. Доставала себе ингредиенты?
— Я вообще эту лягушку не трогала, — пробурчала девочка, с отвращением вспомнив тот урок. С которого сбежала, кстати, и согласилась на «неуд» вместо отработки.
— Ааа, так тебе она целиком была нужна?
Несмотря на свое внешнее безразличие, Джамию не особо радовало, когда ее за глаза называли ведьмой. Иногда подружке она гордо говорила, что это ей даже льстит, но в душе обижалась. Да, она любит черный цвет, подводит глаза. Не особенно общительная, лучше дома посидит, чем пойдет на вечеринку. Однажды одноклассники (среди которых этот Айеро) застали ее в супермакете, когда она осматривала витрину с пузатыми, похожими на котелки, кастрюльками. Но разве объяснишь мальчишкам (и некоторым девчонкам ее возраста), как приятно поставить на плиту что-то красивое?
И пусть она подрабатывает в эзотерическом магазине: принимает и раскладывает товар, состоящий из амулетов, свечей и книг странного содержания, помогает ориентироваться покупателям. Но подростку, знаете ли, не предлагают мест в офисах, а кафешки и библиотеки, обычно, заняты.
Но меняться ради общественного мнения, то есть, как большинство, носить короткие юбочки, пользоваться блестящими тенями ей не хотелось и не нравилось. Она не чувствовала себя внутренне такой милашкой.
— Или ты ищешь принца? — прищурился Айеро.
— А вот тебя поцелуешь, так не поможет — в прекрасного принца не обратишься! — засунув руки в карманы жилетки, произнесла Джамия. — Что ты вообще хотел?
— Да ничего, — пожал плечами Фрэнк. Потом с хитрой улыбкой схватил с забора заранее приготовленный снежок и запустил в девочку. Взвизгнув, Джамия обернулась к мальчику спиной, в которую снаряд и ударился, рассыпаясь.
Еще не зная, что она будет делать, быстрой походкой, почти бегом, покрепче сжав ручку ложки, девочка бросилась в сторону Фрэнка. Приподняв брови и произнеся что-то вроде «Оу» (видимо, злой вид Джамии не говорил ни о чем хорошем), мальчик бросился прочь, но поскользнулся и упал на бок. Джамия резко остановилась, вздрагивая.
— О, черт! — протянул Айеро, переворачиваясь на спину и сжимая левой рукой правое запястье.
Джамия стояла, открыв рот, и не знала, что ей делать. Но ее воспитывали так, что попавшим в беду надо помогать. Даже если это Фрэнк Айеро. К тому же, она испугалась. А вдруг он повредил руку серьезно?
Девочка подбежала и протянула ладонь, чтобы помочь мальчику подняться.
— Все в порядке?
— Да какое там! Наколдовала?
Джамия мысленно сделала все возможное, чтобы не закатить глаза.
— Что у тебя с рукой?
— Откуда я знаю?! — Фрэнк поднялся сам, игнорируя помощь девочки. — Как же я теперь играть буду? — захныкал мальчик, имея в виду игру на гитаре.
Джамия немного помялась, покусывая губу, но потом махнула рукой и предложила:
— Пойдем к нам. У меня есть эластичный бинт. Я им не пользовалась, честно.
Фрэнк посмотрел на испуганную девочку, которая была объектом подколов и шуток в школе, да и вне ее. Но ведь не была же она ведьмой на самом деле? А если и да, то все равно очень занятно побывать у нее дома.
— Точно не пользовалась? — прищурился Фрэнк. — И он не какой-нибудь там девчачий в цветочек?
— О, ты признал во мне девочку, а не колдовскую сущность? — ответила Джамия. — Обычный бинт, бежевый.
— Ладно, пойдем, — потирая больное запястье, согласился Фрэнк.
— Пройди пока в гостиную (это туда, где огоньки елки мигают), а я сейчас прибегу! — скидывая сапоги, когда ребята вошли в дом, прокричала Джамия и бросилась по лестнице наверх.
Фрэнк сперва заглянул за угол. А вообще это было как-то глупо — по правде считать, что Джамия тут проводит ритуалы. Брат ее, например, был вполне обычным. Да и матери их знакомы, вместе ходят в какой-то книжный клуб в библиотеке.
Гостиная была обычной. Хотя нет. Она была красивой. Большие окна были оформлены еловыми ветками с шарами и фонариками, а на стекле наклеены бумажные снежинки. Не из магазина, их вырезали из салфеток. Полка над телевизором оформлена по типу каминной, на которой нашлось место подписанным чулкам, статуэткам-снеговичкам и снежным шарам.
Большая елка упиралась в потолок так, что не осталось места для наконечника, и звездочка была просто привязана блестящей лентой.
Игрушки были разнообразными, Фрэнк даже подошел поближе, настолько заинтересовался. Никто не знает, что он — гитарист школьной рок-группы, с колечком в губе, косой челкой и вообще такой весь из себя крутой, тащится от всей этой рождественской мишуры с детства, ездит с мамой за елкой и обожает витрины с декорациями, а дома на праздничном ужине будет в свитере с оленями.
Выглядели игрушки винтажными и, кажется, даже стеклянными. Лошадки-качалки, олени, санта-клаусы, гроздья винограда, санки, машинки, чайный сервиз, бусы… Кое-где облупилась краска.
Фрэнк пальцем дотронулся до маленькой фарфоровой феи.
— Пятидесятые, — услышал он за спиной. — Бабушка отдала мне целую коробку этих сокровищ.
Мальчик отпрыгнул от елки. А Джамия продолжила:
— Клевые, правда?
— Игрушки как игрушки, — Фрэнк наигранно равнодушно пожал плечами.
— Присядь, я посмотрю, что у тебя с рукой.
— А ты врач, что ли?
— Нет, но кое-что смыслю. И вообще, по-моему, тебя уже ничего не беспокоит.
Фрэнк и вправду уже забыл про свое запястье. Он дотронулся рукой до ушибленного места. Если надавить, то болело.
— У меня есть мазь от синяков, — Джамия показала Фрэнку небольшую баночку.
— Зелье?
— Ага. И сделала его фармацевтическая компания, а не я, если тебя это успокоит.
Фрэнк стянул с себя куртку и устроился в кресле возле елки. Замешкавшись на несколько секунд, он все же протянул Джамии руку. Девчонки ведь всегда более сведущи во всяких медицинских делах и разной заботе. Это у них в генах заложено.
Девочка присела на корточки возле кресла, в котором сидел Фрэнк, и аккуратно взяла его ладонь.
— Где болит? Здесь? — и Джамия больно нажала на запястье. По с шумом втянутому воздуху, пусть это был и преувеличенный жест, девочка поняла, что угадала.
Тоненькие пальцы с ногтями, покрытыми черным лаком, залезли в баночку с мазью, а потом коснулись кожи мальчика. Фрэнк ощутил какое-то странное чувство — прикосновение было… эээ... нежным? Он почувствовал, как покрывается мурашками. Мальчик тут же отдернул руку.
— Я сам, — грубовато сказал он. Джамия лишь пожала плечами и поднялась. Через несколько секунд, когда Фрэнк закончил втирать мазь, она сказала:
— Ну вот. Синяка не должно остаться. Думаю, бинтик тебе не нужен. Сможешь спокойно играть на своей гитаре.
Джамия не стала рассказывать, что ходит на каждый концерт школьной рок-группы, в которой играет Фрэнк. Ей очень нравилась их музыка. Даже несмотря на то, что там был Айеро. Или все-таки именно из-за этого. Уж что-что, а играть на гитаре он умел. И так эмоционально отдавался процессу. Кэтрин из класса по испанскому рассказывала, что он и музыку пишет.
Фрэнк же сейчас был в замешательстве. Вроде бы дело закончено, надо уходить. Но тут так уютно. И вдруг его взгляд упал на стеклянную дверцу тумбочки в шкафу.
— Это что? Что? — он аж вскочил, так заволновался. Джамия вздрогнула. — Виниловые диски? И что там?
— Ну, Black Sabbath, AC/DC, Metallica, Pink Floyd, Red Hot Chili Peppers…
— Это Эвана? А можно посмотреть?
— Хм… это мое, — тихо сказала Джамия. Фрэнк удивленно посмотрел на девочку. — И да, можешь покопаться. Только осторожно.
Фрэнк опустился на ковер и аккуратно открыл створку. Он бережно доставал диски и разглядывал обложки. Взгляд его при этом был мечтательный.
— А у тебя есть, где послушать? — спросил мальчик.
— Ну конечно, иначе, зачем они мне?
— Можешь поставить? — просящим и наивным взглядом Фрэнк, держа в руках запись Black Flag, посмотрел на девочку.
— Окей, — согласилась Джамия. Она взяла из его рук пластинку и подошла к подоконнику, на котором стоял проигрыватель. Фрэнк первоначально принял его за какой-то черный чемоданчик.
Джамия открыла крышку, нажала кнопку, отчего старый аппарат начал издавать еле слышное гудение. Девочка осторожно установила пластинку и пальцем сдвинула бегунок, отчего черный виниловый диск пришел в движение. Привычным движением Джамия пальцами почистила иголочку и аккуратно установила ее на запись. Через парочку глухих шуршаний зазвучала музыка.
— Они крутые. Когда-нибудь набью татуировку в их честь, — произнес Фрэнк, все еще оставаясь на полу и покачивая головой в такт музыке. — Я даже не думал, что ты интересуешься подобной музыкой.
— Ну вот так… интересуюсь, — Джамия не нашла, что ответить лучше этого.
Фрэнк вдруг почувствовал проникающий в гостиную запах и принюхался.
— А чем это… — начал мальчик
— О, божечки, джем! — Джамия взмахнула руками и быстро убежала на кухню. Она помешала смесь, успевшую подгореть, и выключила огонь. Ну ничего, просто не стоит дотрагиваться ложкой до дна, чтобы горелое не попало в остальное варево.
— Что в кастрюльке? — раздался голос Фрэнка за спиной.
— Джем из ревеня.
— Из чего?
— Ты не знаешь, что такое ревень?
— Какая-то колдовская хрень? — ехидно прищурился Фрэнк.
— Именно. Хочешь попробовать? — внезапно даже для самой себя предложила девочка.
— Хочу, — не менее неожиданно ответил Айеро. Он вдруг подумал, что Джамия сейчас его просто выгонит, оставив без этой странной вкусняшки, ведь они не ладили. Но к его удивлению, девочка обрадовалась.
Джамия вообще всегда радовалась гостям, которые пробовали ее стряпню. Ну и пусть, что это Фрэнк Айеро. И вообще, он не такой уж и противный, даже симпатичный, если приглядеться.
Джамия включила электрический чайник и налила в блюдечко сладкого варева.
— Только осторожно — горячо. Хочешь, вообще чая дождись. Ой, я же забыла добавить специи… — девочка ударила себя ладонью по лбу.
Фрэнк, который, несмотря на предупреждение, уже успел влезть ложкой в джем, произнес:
— И без специй вкусно.
Стоя к Айеро спиной, Джамия широко улыбнулась. Да она ни за что не повернется, пока эта довольная улыбка с ее лица не сползет! Поэтому девушка дождалась, пока чайник не закончит свою работу. Она разлила по тонким китайским фарфоровым чашкам кипяток (потому что считала, что подавать гостям горячие напитки надо в красивом фарфоре), бросила туда по чайному пакетику и, сжав губы, вернулась к гостю, усаживаясь напротив.
— Честно говоря, я думал, что ты мне выльешь кастрюльку джема на голову, — произнес Фрэнк, согревая ладони о чашку.
— Еще чего! — возмутилась Джамия, повторяя за мальчиком жест. — Чтобы я потратила на твою голову то, что сама готовила. Нет, но если ты знаешь, где можно достать ревень в декабре, то я вылью, — и девочка улыбнулась своей шутке.
— Да что такое этот ревень? Как это выглядит?
— Колдовская трава, которую надо собирать в полнолуние у реки.
— Обнаженной? — Фрэнк подмигнул.
— А вот это уже ведьминский секрет.
Некоторое время молча пили чай.
— Знаешь, — прервал тишину Фрэнк. — Прикольно ты покрасила кончики волос в красный. Черный и красный — это так по-вампирски.
— О, так теперь я не ведьма, а вампир?
— Да нет. Это типа… ну… комплимент, что ли… — Фрэнк отвел взгляд, розовея.
Джамия растерялась и, когда сообразила, что надо бы поблагодарить, то, решила, что уже поздно, и не сказала ничего.
Хлопнула входная дверь.
— Джам, ты тут? — Эван заглянул на кухню. — Ой, блин. Почему ты нашла себе рокера, а не футболиста?
Джамия и Фрэнк забыли оправдаться и просто удивленно посмотрели друг на друга. Девочка заметила невероятно красивые большие ореховые глаза. Фрэнк думал то же самое про карие напротив.
А когда Джамия захотела ответить брату, тот, схватив из холодильника сэндвич, уже убежал.
— Я, наверное, пойду, — сделав последний глоток чая, произнес Фрэнк. — Спасибо за все это… вот.
— Не за что, — вертя в руках свою чашку, ответила девочка.
— А можно… — начал Фрэнк и замялся.
— Да? — Джамия подняла взгляд.
— Можно, я к тебе еще как-нибудь зайду? Ну... записи послушать?
— Конечно! — Джамия подумала, что ответила слишком быстро и громко и покраснела. Чтобы скрыть свое смущение, она собрала чашки со стола и, опустив голову, чтобы волосы скрыли румяные щеки, отвернулась к раковине.
— Тогда я пойду? — почему-то спросил разрешения Фрэнк.
— Угу, — промычала Джамия.
— Пока.
— Пока, — она так и не повернулась. Только некоторое время спустя тайком, прикрываясь занавеской, проследила, как Фрэнк покидает двор дома семьи Нестор. Ей, правда, очень хотелось, чтобы он пришел еще раз. Она будет ждать брошенный в окно снежок.