***
— Юань-гэ, я могу взять на себя ответственность за ловлю рыбы, тебе не обязательно заниматься этим… — Ло Бинхэ стоял в воде уже десять минут и старался поймать хотя бы одну рыбку, но ничего так и не выходило, однако он продолжал предлагать свою помощь гэ-гэ. Со стороны это выглядело забавно. — Бинхэ, но ты же не смог поймать и одной рыбёшки. — Шэнь Юань слегка рассмеялся, глядя на неуклюжие действия другого. — Давай лучше я помогу. Юань впервые ловил рыбу, но, обладая хорошей ловкостью, данное занятие не причиняло ему неудобств. Демон сумел поймать сразу шесть рыбёшек. В итоге результаты обоих являли собой табличный счёт «6: 0» в пользу умелого Шэнь Юаня. Шэнь Юань, подойдя, показал несколько способов, как грамотно, на его взгляд, заманить рыбу. Подробно разъясняя каждую мелочь. — …И когда она подплывёт к тебе ближе, чем 30 сантиметров, то… Сейчас! — Он резким движением руки достиг небольшой рыбёшки и вытянул её из воды. Волна брызгов окатила Ло Бинхэ с ног до головы, и он потерпел неудачу, даже с инструктажем от старшего. Это очередной провал для Ло Бинхэ и новая рыбка в копилку Шэнь Юаня. — Юань-гэ это явно не честно. Почему проплывающая мимо меня рыба намного резвее, нежели та, что рядом с тобой? — Пробубнил Ло Бинхэ, сокрушаясь из-за новой неудачи. «…» Они громко рассмеялись.***
Нин Инъин не была лыком шита. Она догадывалась, что её шиди и шисюн принесут много рыбы, и скорее всего её зайчатина и не понадобится. Но упускать возможность поглазеть на зайчиков она была не в силах. Ученица мысленно договорилась с собой, что убьёт только одного, чтобы погладить и утешить остальных. Идеальный план! Нин Инъин не любила и ни в коим случае не поддерживали жестокость в сторону животных. Если вам необходимо убить, чтобы выжить самому, то с этим ничего нельзя было поделать, таков закон природы. Но забирать чью-то жизнь, не имея других вариантов, необходимо максимально безболезненно. Всё же насилие — это не забава и не игра, а серьёзное преступление, простить которое невозможно. Особенно осознанное насилие. Это её и пугало, отталкивало от шицзуня. Ей страшно даже подумать о том, что её учитель мог так поступать, при этом совершенно не испытывая муки совести. Это очень ужасно. Она видела шицзуня и понимала, что таков его характер. Эту кровожадную черту в нём было не изменить, ведь его душа была сломлена изнутри. Ученица видела каким бывает разбитым учитель, когда никого нет рядом, только она, затаив дыхание, наблюдала за великим бессмертным. Инъин до сих пор было невдомёк почему учитель позволял ей видеть его таким, не может быть, чтобы бессмертный не смог бы учуять девочку, которая едва-едва сформировала золотое ядро. Это было странно. На самом деле в лорде Цинцзин было много странностей, например, его отношение к Шэнь Юаню. Когда появилась Нин Инъин на пике, Шэнь Юань был первым человеком с кем она познакомилась. Он показался ей очень добрым, но ещё сильнее закрытым. Прочитать его истинные чувства тогда не предстояло возможным. Юань всегда улыбался, но эта улыбка налегала на его лицо, словно маска, щит. Поэтому Инъин долго не открывалась этому человеку, боясь и остерегаясь его. Но чуть позже она узнала, что оказывается Шэнь Юань не был обычным учеником, он был для учителя… Братом?! После этого открытия ученица и впрямь могла с лёгкостью определить абсолютно одинаковые черты. Да, они не были просто похожи, они были идентичны. Просто сама Инъин не особо-то вглядывалась в лица, у неё были некоторые проблемы с этим. Но стоило ей узнать про кровные узы между её шисюном и шицзунем, и всё встало на свои места. Нин Инъин поняла, почему учитель столько внимания выделяет на обычного, ни чем не примечательного ученика. Но некоторые нюансы так и не стали понятными. Учитель любил оставить пару-тройку синяков на белоснежной коже — внимание — СВОЕГО БРАТА! Но одновременно обладал какими-то неопределёнными чувствами к Шэнь Юаню, которые было трудно понять с одного взгляда. Нин Инъин долго ломала свою голову подобными размышлениями, но никак не могла прийти к нужному ответу. Видимо, для неё шицзунь останется тайной, которая вечно будет покрыта мраком.