***
Северус неплохо добрался до школы, то есть к нему в поезде никто не цеплялся, а сокурсники даже интересовались, как он провел лето, замечая произошедшие в нем перемены. Сидеть букой и не отвечать смысла не было, и Северус немного рассказал об Ирландии и даже ненадолго стал центром внимания. Зелье «дубль два» он и правда отдал Слизнорту, но ничего не сказал о своих усовершенствованиях. Декан зелье проверил, оценил, незлобно посмеялся по поводу того, как тяжело, наверное, было добыть волосы девственницы, начислил Слизерину дополнительные пять баллов — пожадничал, зелье-то стоило все двадцать. Но разрешил и в этом году заниматься в лаборатории. Зато директор, которому Северус уже рассказал о том, как он улучшил зелье ночного видения, не поскупился и добавил Слизерину еще пятнадцать баллов. Растроганный, Северус — как-то совершенно по-детски, но в тот момент он об этом не думал — признался, что мистер Реддл дал ему почитать книгу об окклюменции, «ту самую», и обещал обращаться с ней наиаккуратнейшим образом. Директор только улыбнулся и похлопал его по плечу. Еще в сентябре Северус подал заявку на сдачу экзамена по аппарации, потому что получил письмо от Морны, где та упрекала его, что он скрыл отсутствие сертификата, а они отпустили его одного в Лондон. Каким образом она узнала про его маленькое жульничество, Северус выяснять не стал, но слегка устыдился — вот кого меньше всего хотелось обманывать, так это ее. Он чувствовал себя два месяца просто изумительно, в нем вдруг проснулась уверенность, он уже не бубнил на занятиях ответы себе под нос, а отвечал свободно и громко, понемногу начиная соображать, что голос-то оформился ничего так, эффектный. На него стали поглядывать девочки, но это «фу, фу, больно надо», и все же самолюбие слегка тешилось. С ним стали советоваться сокурсники, но, Мордред подери, не заглядывался никто — оно тоже было «больно надо», с одной стороны, а с другой — вот тут бы самооценку повысить. Тем более что в ноябре Разумихин стал прилетать все реже. Нет, Северусу вовсе не приходилось посылать лишнее письмо, чтобы напомнить о себе, — мистер Реддл писал регулярно и все так же листах на четырех, не меньше. И, конечно, задержки были вызваны тем, что в аврорате прибавилось работы. Как пошутил в одном письме мистер Реддл, потому что маглы доставляли хлопот: у них осенью случались какие-то обострения, особенно у тех, кто был помешан на чертовщине, оккультизме и всякой паранормальщине. И все-таки Северус захандрил, к тому же он нашел в библиотеке, в опасной близости от Запретной секции, сведения о таинственной Госпоже Воронов. Ему не понравилось, что имя кельтской богини так похоже на имя бывшей жены мистера Реддла. Он не особо вдумывался в ассоциации, но решил ничего не писать о своих изысканиях. В конце ноября Морна снова прислала письмо, напомнила о его летнем обещании подумать над рождественскими каникулами, намекала, что внучатые племянники будут рады видеть его не меньше, чем ее дочки... а в конце письма рассказала о том, что старшая дочь ее не смогла присутствовать в сентябре на свадьбе кузины, которая вышла наконец замуж за своего нового приятеля, зато тоже надеется прибыть на Рождество, и вот тут-то они все и встретятся... Из этого Северус сделал вывод, что бывшая мистера Реддла вышла замуж и что мистер Реддл не написал ему об этом ни намеком, а значит, считал, что это совершенно не его дело. Собственно, с этим не приходилось спорить, но думать было грустно. Главное, стало понятно, что на Рождество мистер Реддл в Ирландию наверняка не отправится. Промучившись неделю, Северус написал Морне длинное письмо, рассказал о своих успехах, о том, как много он занимается, как надеется сдать все экзамены лучше всех... и, долго извиняясь, попросил не обижаться на него за то, что приехать не сможет. Пообещал постараться навестить на Пасху. Он понимал, что правда не должен ехать в Ирландию зимой — себя ведь тоже стоит иногда пожалеть, но и перед Морной было стыдно, ведь она относилась к нему со всей искренностью, и от невозможности увидеть на каникулах мистера Реддла на душе кошки скребли. Отправив Морне письмо, Северус решил попытаться взять себя в руки единственно доступным способом — он пошел в библиотеку, чтобы как-то отвлечься на полезное чтение. Взял книгу по истории магии и уселся в уголке, подальше от остальных. Он сидел, уставившись в фолиант, и понимал, что за последние полчаса не перевернул ни одной страницы. Средневековая магия и так его не очень волновала, а нынче — тем более. — Я могу тебе чем-нибудь помочь? — услышал он за спиной и обернулся. Сзади слева (и как не услышал, не иначе совсем потерял форму) к нему пристроился темноволосый мальчишка с четвертого курса, сидевший до того с учебником за соседним столом. Северус попытался вспомнить имя мальчишки, но не мог. А может, он его и не знал никогда? Нет, вроде знал, но не помнил. В любом случае мальчишка был младше него и даже не «вороненок», а «барсучок». Чем же он мог помочь? Впрочем, может, история — его хобби? Всякое бывает. — Чем же ты мне можешь помочь? — довольно резко поинтересовался Северус. — Не знаю. Знал бы — не спрашивал. — Ты знаток Средневековья? Парнишка удивленно распахнул глаза, потом посмотрел на книгу и улыбнулся. Улыбка была хорошая, искренняя, заметил Северус про себя. — Нет, что ты. Ты же лучший ученик, какой тебе прок от моих знаний? Я просто хотел... ну, тебе плохо... — Ясно. Еще один легилимент на мою голову, — зло фыркнул Северус. — Нет, — снова помотал головой «барсучок», — не сердись. Я не знаю ничего. У меня просто уровень эмпатии высокий. — И ты не умеешь закрываться? — Северус захлопнул книгу и взглянул в карие глаза. — Умею, — пожал плечами мальчишка. — Но не люблю. Как помочь человеку, если ты его не чувствуешь? — Всем не поможешь, — усмехнулся Северус, уже, впрочем, не так сердито. — Только себя сожжешь. Мой тебе совет: закрывайся от всех, если можешь, Лестрейндж, — он все-таки вспомнил фамилию собеседника. — Не хочу. Это как если ходить, завязав глаза или заткнув уши. — Зачем тебе это? — Что «это»? — Помогать. Зачем тебе помогать мне, например? Ты меня и знать не знаешь. — Это же не важно. Тебе нужна помощь. Я хочу помочь. Просто скажи как? Северус снова открыл книгу, отведя взгляд от мальчика. — Все в порядке. Тот внимательно пригляделся, видимо, почувствовал что-то, пожал плечами. — Ну, смотри сам. Я правда... — Я понял. Иди, альтруист, — буркнул Северус, — занимайся своим делом. Все нормально. Лестрейндж кивнул и пересел обратно за свой столик. Через пару минут Северус снова закрыл книгу и встал. У выхода из библиотеки он оглянулся, встретился взглядом с «барсучком» и внезапно для самого себя сказал: — Ты помог. И вышел, не дожидаясь ответа. Мистер Реддл ни словом не обмолвился в следующем письме о том, что Северус решил не проводить каникулы в Ирландии, и он сам решил не касаться этой темы. Но проблема каникул оставалась нерешенной — возвращаться в Галифакс тем более не хотелось. Чтобы остаться в школе, требовалось, к примеру, заявление родителей, но Северус бы не рискнул писать матери — у той могло взыграть «родительское чувство», особенно после выпитого портвейна, и она могла устроить скандал. Правда, на открытку из Косого переулка она ответила «Живи, как хочешь», но через месяц прислала слезливое письмо, что Северус совсем их забыл и ничего не пишет. Ученик мог бы обратиться к декану с просьбой оставить его в школе, сославшись на те же семейные проблемы. Обращаться к Слизнорту не хотелось, и Северус, набравшись храбрости, решил сразу просить о разрешении у директора. В конце концов, тот точно был в курсе всего. После ужина, на котором Дамблдор тоже присутствовал, что случалось далеко не всегда, Северус подошел к нему и попросил уделить пару минут для приватного разговора. Он думал, что директор просто отведет его в сторонку и спросит, в чем дело, но тот пригласил к себе в кабинет. Пока они поднимались в башню с горгульей, Северус ловил на себе любопытные взгляды студентов. — Проходите, располагайтесь, Северус, — директор указал на диван. — Хотите лимонную дольку? — Нет, спасибо, сэр, — закашлялся тот. — Пожалуй, вы правы, лимон вам вреден, — будто невпопад ответил Дамблдор, хлопнул в ладоши, и на столике появилась вазочка с яблочным мармеладом. — Угощайтесь. Из вежливости Северус взял одну мармеладину и положил в рот. — Сэр, я хотел попросить вас, чтобы вы разрешили мне остаться в школе на каникулы, — сказал он, с трудом проглотив ее. — Что случилось? У вас неприятности дома? — директор сел в кресло и расправил складки мантии. — Нет, там все как всегда. Но я лучше бы спокойно позанимался в библиотеке. — А почему вы не обратились сначала к профессору Слизнорту, Северус? — спокойно спросил директор. — Прошу прощения, сэр, — быстро ответил тот, — в следующий раз я поступлю как положено. — Но ведь я же вас не упрекаю, я просто по-старчески любопытствую, — Дамблдор мягко улыбнулся и посмотрел поверх очков-половинок. — Профессор Слизнорт слишком смешивает личное и учебное, я стараюсь не обращаться к нему с личными делами. Северус считал, что профессор относится к нему слегка ревниво чисто профессионально, но говорить это директору все-таки не решился. Впрочем, от директора скрыть хоть что-то не представлялось возможным. — У меня, конечно, нет причин отказывать в вашей просьбе, и вы можете остаться в школе, но, пожалуйста, голубчик, вы все же напишите бумагу, отдайте ее профессору Слизнорту, он не имеет права утаить ее от меня, а я просто подпишу, не объясняя ему ничего. Все-таки профессор Слизнорт — ваш декан, и не очень правильно обходить его. Договорились? — Да, конечно. Извините, господин директор. Думаю, профессор согласится, что готовиться к поступлению в Академию мне лучше тут, а не дома. Спасибо. — Можно мне полюбопытствовать еще? Северус, который уже собирался встать, только кивнул. — Конечно, господин директор. — Мне казалось, что одна очень милая дама из Ирландии обязательно пригласит вас на каникулы. Неужели я ошибся в своих прогнозах? — Она приглашала. Я написал ей, что постараюсь приехать на Пасху. — А вы поедете? — Не думаю, сэр. — Почему? Насколько я помню, Морна — чудесная женщина. — Да, профессор Дамблдор. И ее соседка тоже очень милая женщина. — Моргейн? — улыбнулся директор. — Голубчик мой, да что вам за дело до нее? Погодите, вы так сказали… неужели она как-то вас обидела? — Меня — нет, — скривил губы Северус. — Минуточку, — нахмурился Дамблдор, — видимо, вы знаете нечто, чего не знаю я. В Ирландии что-то случилось? — Нет, сэр, ничего не случилось, — Северус пожал плечами. — Ну... она вышла замуж. Это все, что я знаю. Мне просто не хочется... Она мне никто, но к ее бывшему мужу я отношусь иначе. — А, все-таки вышла, — директор покивал, — видимо, я пропустил объявление в «Пророке», если его вообще печатали. А Том мне не писал. Бедный мальчик, он, должно быть, расстроился. Но это хорошо, что Моргейн вышла замуж. Это к лучшему, поверьте. Знаете, у нас вот хирургия не в ходу, а маглы, чуть что, стараются отсечь что-нибудь лишнее. Это чаще всего помогает. Северус тут опешил. Ему показалось, что директор ему подмигнул. Нет, конечно показалось! Такого не могло быть! — Я просто объясняю, отчего мне не хочется ехать туда на семейный праздник, — осторожно сказал он. Северус был уверен, что отсекать должны были оба, а между тем мистер Реддл явно любил свою бывшую жену и ничего для себя не отсек. Северус мог обсуждать с директором свои чувства и ощущения, и даже частично был готов это делать, но уж точно не чувства мистера Реддла. — Вы все-таки поезжайте на пасхальные каникулы к Морне, голубчик, — будто заговорщик, произнес директор, — ее соседки, скорее всего, дома не будет. Потому что она вышла замуж за драконовода и уедет жить в заповедник. А Морну зачем обижать? — Спасибо, господин директор, — уже другим тоном ответил Северус, — если так, то это, конечно, другое дело. Но до Пасхи еще много времени. А Морна — прекрасный человек, и я меньше всего хотел бы ее обидеть. — А вы знаете, что ее старшая дочь Шона однажды забрела в холмы и попала к сидам? Морна спускалась за ней туда и вытащила. Вот какая это женщина, — Северусу показалось, что голос директора слегка дрогнул. — Не знал. — Северус был впечатлен. — Но я могу это представить, пожалуй, это очень ей подходит. Я рад, что она любит мистера Реддла. — Любит, — кивнул Дамблдор. — Как книга-то? Сложности есть? — С книгой нет, сэр, я прочитал ее четыре раза и неоднократно попробовал все, что там описано... но тренироваться в окклюменции в одиночку — совершенно, конечно же, бессмысленное занятие. — Это верно. Сидите, голубчик. — Директор встал и подошел к книжным полкам. Он не искал, точно знал, где какая книга стоит, потому что сразу вытащил нужный том. — Вот, дополните пока свои теоретические знания. Это уже по легилименции. Только не тренируйтесь ни на ком. Сначала теория, а потом мы уже обсудим дальнейшие перспективы. — О... спасибо! Большое спасибо, профессор, — такого Северус не ожидал и был очень обрадован, — я обещаю тренироваться только так, как вы считаете правильным. Директор ободряюще похлопал его по плечу. — Вот и хорошо. Не откладывайте, напишите заявление и отдайте его Горацию, но можете не волноваться. Занимайтесь себе спокойно. — Спасибо вам, — от всей души поблагодарил Северус, вставая. — Не за что. Спокойной ночи, голубчик. Северус вышел от директора со странным ощущением. Он как будто пришел к нему трезвым, а там его слегка напоили медовухой. Прижимая к груди книгу, он спустился в Подземелья, ушел в спальню, спрятал книгу в чемодан и, как ему и советовали, сразу же написал заявление. Слизнорт в это время еще не спал. У него, как обычно, торчали студенты, которые претендовали стать потом колдографиями на полке. Северус поднялся на седьмой этаж — Слизнорт никогда не любил жить в Подземельях, он всегда стремился обитать повыше — и постучал в дверь. На вечерах у декана кто-нибудь из школьных эльфов обязательно выполнял роли официанта и дворецкого, поэтому Северус не удивился, когда дверь открылась и на пороге появился Слизнорт с вопросом: — Вы что-то хотели, мистер Снейп? — Только отдать вам это заявление, профессор. Простите, если я не вовремя, — чопорно ответил Северус. Из помещения слышались голоса. Но декан никогда не приглашал его на свои сборища. Понимал, что Северус — будущее светило зельеварения, не мог не понимать, но вот не звал ни разу. Впрочем, тому это было откровенно не нужно и никаких негативных эмоций по этому поводу он не испытывал. Мысли «вот стану знаменитым, и декан еще пожалеет» его в данном случае действительно никогда не посещали. Слизнорт развернул бумагу, прочел, посмотрел на Северуса, перечел, пожал плечами и сказал: — Не знаю, зачем вам торчать в школе на каникулах, мистер Снейп. Впрочем, это ваше дело. Завтра я отдам ваше заявление директору. Спокойной ночи. С этими словами он закрыл дверь. Северус ухмыльнулся, отправляясь в спальню. «Конечно, не знаешь, где тебе. Зато, в отличие от остальных, я мистер еще со второго курса».***
Двадцать третьего утром студенты разъехались, и Северус тут же полетел на метле в Хогсмид — ради задуманного дела он готов был даже метлу потерпеть. Времени на осуществление плана оставалось в обрез. Сперва он отправился в продуктовую лавку, купил яблок, два лимона, муку, молоко и все прочее, необходимое для того, чтобы испечь два пирога. А потом он отправился на поклон к мадам Розмерте. Дел у той перед праздниками, конечно, был воз и маленькая тележка, но если хорошо попросить да еще присовокупить флакончик с чем-то приятным… Паб «Три метлы» открывался только к ланчу, и сейчас на кухне как раз кипела работа — готовили, правда, все больше эльфы, но хозяйка тоже собственноручно что-нибудь пекла, и это всегда имело табличку «пирог от Розмерты» или «булочки от Розмерты». Северус, управляя парящими пакетами, постучал в заднюю дверь. — Ну наконец-то, Бэрроуз, тебя только за смертью посылать! — раздалось вначале, а потом дверь распахнулась. — Батюшки, да это не Бэрроуз! Что вы хотите, молодой человек, я еще закрыта. — Я принес вам Рождественский подарок, — начал Северус, доставая флакон. — Духи, мадам, моего изготовления. Держатся двое суток. С наступающим вас Рождеством. — Мне подарок? — растерялась Розмерта. Она осторожно взяла флакон, чуть вытащила пробку и понюхала. — Какой приятный запах. Правда, — она понюхала еще. — Мерлин мой, молодой человек, чем я заслужила такое подношение? — У меня последний год в школе, мадам, и я хотел бы поздравить всех, кто значим для меня. Вы, конечно, на меня особо внимания не обращали, но я заходил к вам много раз за эти годы. Это часть моего детства. И потом, я дважды пробовал вашу личную выпечку и восхищен вашим мастерством. Я и сам люблю печь, — Северус кивнул на свои пакеты. — Правда, что ли? Да где бы ты… а, ну дома, конечно, что это я. И ты печь собрался? А где? — Это тоже будущие подарки, — Северус задумчиво посмотрел на пакеты. — Вы правы, я пек дома и когда на каникулах работал в Ирландии... а сейчас, ну, попрошусь на кухню в школе, надеюсь с эльфами договориться. В конце концов, почему бы им не подсмотреть между делом новый рецепт? — Новый рецепт? — глаза Розмерты загорелись, она чуть ли не за шиворот втащила Северуса на кухню вместе с пакетами. — Зачем тебе тратить время на уговоры этих маленьких упрямцев? Они же начнут рыдать и биться в падучей. Располагайся, у меня большая кухня, поместимся. — О, даже не знаю, как благодарить вас, мадам! Настоящее Рождество! — Северус заранее понимал, что его рецепт узнают, но, с другой стороны, вовсе не сомневался, что Морна не возражала бы. Но на всякий случай уточнил: — Я привез рецепт из Ирландии, пирог называется «От Морны», и он удивительный. Некоторые специально прилетают из Лондона, чтобы его отведать. — Мерлиновы подштанники! — рассмеялась Розмерта. — «От Морны»! Мальчик, вот мне-то не надо вешать лапшу на уши. — Она наклонилась к уху Северуса и прошептала: — Ты работал у Морны O’Донахью? Северус кивнул. — И ты узнал рецепт ее яблочного пирога? Северус кивнул вторично. Розмерта чуть не задушила его в объятиях. — Ура! — воскликнула она почему-то тоже шепотом. Северус осторожно высвободился из ее на удивление крепкой хватки. — Пусть даже пирог получится и не в точности такой же — все равно. Мне пробовать его не приходилось, но я наслышана. Это точно Рождество! Ну, раз она не скрывала от тебя рецепт… она же не брала с тебя обещание не разглашать его? Нет? Ну и хорошо. Давай же, давай работать! — Поверьте, мадам, если бы она взяла с меня слово, я бы никогда его не нарушил, — заверил Северус, снимая перчатки и мантию и надевая фартук. Он принялся доставать из пакетов ингредиенты. Розмерта внимательно смотрела. — Неужели там нужны лимоны? — Я собирался испечь еще один пирог, и тоже в подарок — яблочно-лимонный. Просто человек, которому я хочу его подарить, очень любит лимоны. — Ха! Догадываюсь, о ком ты. Слушай, ты не возись с песочным тестом, у меня в холодной комнате как раз есть запас. Уверена, что уж песочное тесто я готовлю не хуже тебя. — Нет, благодарю, я сделаю тесто сам. Иначе что же это за подарок, мадам? Я уверен, что ваше тесто прекрасно, но позвольте мне самому. — Ладно, пожалуй, ты прав. К моменту, когда в «Три метлы» потянулись посетители, все было готово. Упаковав горячие еще пироги по всем правилам, Северус расстался с осчастливленной хозяйкой, которая, кажется, собиралась, как только он уйдет, поставить еще несколько таких же яблочных пирогов, и отправился в школу. Он остался в спальне один и предвкушал тихий спокойный Сочельник.***
Двадцать четвертого Томас пошел на ужин к сыну. На вечеринку в аврорате не остался, извинившись с наигранным весельем: мол, у внука первое Рождество и первая елка. Подарки он подготовил заранее — их выбор доставил ему удовольствие, пусть даже часть пришлось отправлять курьерскими совами в Кенмэр. Ну, как удовольствие? С младшими-то было все ясно — они любили подарки одинаковые, связанные с учебой и будущей работой, поэтому он заранее заказал серебряные манки на водоросликов. Разумеется, в Академии эти немудреные свистульки студентам выдавали, но одно дело — простые деревянные, и совсем другое — свои, с монограммами. Старшему сыну он приготовил дорожную библиотечку на пятьдесят томов — небольшую плоскую шкатулку, из которой можно было сразу достать нужную книгу. Дамам, то есть Морне, ее дочерям и единственной теперь миссис Реддл, он тоже заранее заказал подарки у ювелира-гоблина, и когда пришел забирать черепаховый гребень с янтарем, брошки и поющее зеркальце, то случайно кинул взгляд на витрину с фероньерками и стоял минут пять, пока гоблин не окликнул его. Потом наступила очередь книжного магазина и подарка для Снейпа — у Томаса были кое-какие планы на счет того, как поправить финансовые дела молодого человека, и он уже «закинул первую удочку», пользуясь приближающимися праздниками и размягченным состоянием начальства. Но все же Томас полагал, что оставшуюся с лета сумму Северус потратит в том числе и на книги, и купил два наиболее дорогих учебника за первый курс Академии, а чтобы подарок не казался таким нарочито практичным, присовокупил собственную монографию про вампиров, сопроводив автографом и пожеланиями счастья и успехов. Директору он отправил традиционные лимонные дольки (шуточная многолетняя традиция) и новый очечник — еще в прошлый раз Томас заметил, что Альбус все никак не расстанется со старым кожаным, который уже совершенно вылинял. Ужин в Сочельник прошел замечательно, маленький Томазо радовался приходу дедушки, чуть ли не визжал от восторга, качаясь на игрушечной лошадке. Другие два подарка Томас с хитрым видом положил под елку. А потом все сели за стол и, как говорится, пили, ели и веселились. Да, кажется, и не было таких неприятностей — реальных и надуманных, которые бы не отступили на задний план в обществе внука, Киарана и невестки: эта милая, хозяйственная итальяночка успела совершенно очаровать Томаса, и он был уверен, что брак сына сложится счастливо. Уже поздно ночью Томас вышел из дома Киарана, чтобы пройти два квартала до своего. В Косом переулке всегда на Рождество шел снег, какая бы погода ни стояла у маглов за магическим порталом. По крышам сновали домовики, забирали свертки у сов и ныряли с ними в чердачные окошки. Изредка попадались компании, возвращавшиеся из пабов. Томас остановился на углу, достал из портсигара папиросу и закурил. Он скорее шкурой почувствовал чье-то присутствие, и слишком знакомое, поэтому не достал палочку, а медленно повернул голову и посмотрел на тень между домами. — Поразительная встреча в канун Рождества, Джереми, — произнес он. — Почему бы и нет, мистер Реддл. С наступающим, — прошелестела тень. — У меня для вас послание. Тень стала более плотной и соткалась в мужчину, одетого как обычный маг. Вопреки расхожему представлению, бытующему в магловской среде, не все вампиры, как на подбор, красавчики. Джереми при жизни был простым английским парнем из деревни, которого обратили после битвы на Сомме. Томас посмотрел вампиру прямо в глаза — тот по-прежнему безмятежно улыбался одними губами. Видимо, непробиваемость вампиров и стала одной из причин, почему Томас когда-то занялся изучением этой расы. Джереми достал из кармана конверт с большой сургучной печатью и протянул его. — Что это? — спросил Томас. — Вашу монографию оценили, сэр, и благодарны за объективность. Это небольшой подарок. Стоило забрать письмо, как вампир мгновенно исчез — они всегда исчезали бесшумно, без всяких хлопков, просто уходили в темноту. Томас сунул конверт в карман и зашагал к дому быстрее, торопливо докуривая папиросу и стряхивая пепел на свежий снег. Придя домой, он бросил уличную мантию на сундук в прихожей, быстро прошел в гостиную, зажег лампу и разломил печать. Читая послание, он улыбался все шире. — Отлично! — довольно прошептал он и спрятал пергамент в зачарованную шкатулку. Спать он ушел вполне счастливым, утром проснулся около десяти, спустился в гостиную, где по привычке поставил елку, уселся по-турецки на ковер и стал разбирать свертки. Три из них прилетели из Ирландии. Пирог от Морны, вязаные шарф и перчатки от ее младших девочек — Томас тут же отдал пирог на попечение эльфу. От Маэна и Таффи — крем для бритья по особому рецепту со слизью водоросликов (ноль раздражения и никакого риска порезаться) и хризоколловая рукоять для трости в виде головы келпи. Альбус прислал новый набор для ухода за волшебной палочкой. Невестка приготовила специально для него панна котту, а Киаран подарил аграф в виде уробороса. Отсутствие еще одного подарка из Хогвартса не удивило, но Томас надеялся получить вчера письмо хотя бы из этого чертового переулка в Галифаксе. Он не то чтобы расстроился — скорее встревожился. Что могло случиться в школе перед каникулами? Или что случилось у Снейпа дома? Томас подошел к камину, где лежали новые дрова, но эльф без разрешения хозяина не топил, бросил горсть порошка и вызвал камин в кабинете Альбуса. Сунув голову в зеленое холодное пламя, он разглядел диван и самого директора, сибаритствующего в компании свежих лимонных долек и эльфийского. — О! Том, мой мальчик! — Дамблдор встал с дивана и подошел ближе к камину. — С Рождеством тебя. — И вас, Альбус, — улыбнулся Томас, не зная, как начать. — Спасибо за подарок. В старости трудно расставаться с вещами, зато теперь я спокойно выбросил старый очечник, — рассмеялся директор. — Слава Мерлину, — усмехнулся Томас. — Один юный слизеринец, полагаю, тоже уже получил твой подарок. — Так он в школе? — Да, решил позаниматься в спокойной обстановке. — Ну и хорошо, — кивнул Томас. — Что-нибудь передать ему? — слегка хмельной Альбус важно пригладил бороду. — Нет, не надо. Мои передают вам привет и поздравления, — Томас поспешил сменить тему. — Понянчил вчера внука, дедуля? — подначил директор. — Что подарил? — Лошадку, — ответил Томас. — Игрушечную, конечно. Томазо они очень нравятся. — Как мило. Встретимся в первых числах января? Я как раз буду в Лондоне на заседании Визенгамота. — С радостью, Альбус. Дайте мне знать, когда приедете. Еще раз с Рождеством. Директор помахал рукой, а Томас выпрямился, и зеленое пламя исчезло. И все-таки он слегка расстроился. Неужели Снейп обиделся, посчитав подарок чрезмерно дорогим? Но ведь он и сам перед учебным годом сделал пусть не равный в денежном эквиваленте, но ничуть не меньший, сообразно своим возможностям. Томас, впрочем, решил выбросить причуды слизеринского гения из головы — он чувствовал, что ему надо на что-то отвлечься: на что-то приятное и не требующее особого напряжения мыслей. Он еще раз перечел письмо, принес из библиотеки подробные карты магической Трансильвании, вооружился линейкой, карандашом и принялся изучать перевалы, долины и тропы. Появился Хук и спросил, будет ли хозяин завтракать? Том посмотрел на часы. — Попозже поем, ланч уже скоро. Невестка вчера накормила до отвала. Эльф стоял молча, напоминая магловского дворецкого, который станет терпеливо выслушивать болтовню хозяина, изредка поддакивая и ожидая конкретных распоряжений. — Чуть не забыл: забери пирожные на кухню, пожалуйста, — попросил Томас. Хук кивнул и взял коробку. — А потом разбери остальные подарки и разложи по местам. — Хорошо, хозяин. У вас будут еще распоряжения? — Нет, спасибо. Эльф исчез. Он был славным, как все эльфы, и очень исполнительным, но это был наемный эльф, а не свой, семейный. Он мог привязаться к человеку, а мог и дальше лишь честно работать, хранить покой и безопасность мага, но и только. Посмотрев на пустое место, оставшееся от домовика, Томас вдохнул и вернулся к картам. В принципе, на это вовсе не обязательно было убивать праздничный день, но Томас упорно все прокладывал и прокладывал воображаемые маршруты, пока ему это не осточертело, и он решил слегка взбодрить себя огневиски. Уселся в кресло перед камином мрачнее тучи. Он понимал, что его поведение совершенно нелогично, ведь прошлое Рождество он вообще провел в гордом одиночестве — сын тогда еще не вернулся из Италии. Но зато он на третий день каникул навещал младших, а теперь там шастает какой-то драконовод, и не только шастает, мать его растак! Конечно, он не вчера развелся, и вроде бы пора было привыкнуть, и между ним и Моргейн при расставании не происходило ничего такого, чтобы он вдруг посчитал себя чем-то оскорбленным. И он готов был признать, что уже давно не испытывал к бывшей жене такой страсти, как в первые годы совместной жизни; так ведь и прожили они, на минуту, больше двадцати лет вместе. Он не то чтобы нуждался в бурных чувствах, но он был все-таки человек домашний, семейный. Он любил проводить свободное время с женой и детьми, любил выбираться куда-нибудь вместе, любил выводить Моргейн в свет и даже умудрялся как-то уходить в тень, позволяя жене блистать на каких-нибудь приемах в Министерстве или на балах у Блэков, Лестрейнджей и Яксли. И ей это нравилось. Несмотря на сложности, связанные с его даром, он никогда не чувствовал, что чем-то неприятен жене, и когда она вдруг заявила, что «больше так не может», он был совершенно сбит с толку. Ему не изменили — он бы знал, Мо ни в кого не влюбилась — он бы тоже знал. Может быть, ему стоило не замыкаться в себе, а выяснить отношения, может, даже, выражаясь фигурально, «стукнуть кулаком по столу»? Может, этот «хвостокрут» горячее Этны и там тарелки летают и чашки бьются каждый день? Томас пожал плечами, налил себе еще немного виски и наколдовал льда. А возможно, дело обстояло в другом, и стоило прислушаться на свадьбе к пьяной болтовне одной пожилой ведьмы, которая шептала, косясь на невесту, что в этом семействе давно уже фамилия переходит по женской линии, а мальчиков не рождается. Что достаточно посмотреть на его будущую тещу («одна девка, а больше детей и нет»), что O' Ши давно прокляты, и старуха еще болтала непонятное про новую кровь. Может, Моргейн и не любила его по-настоящему, а он просто устраивал ее в качестве отца будущих детей? «Я бы на ее месте плевал на то, приятны ощущения от легилименции или нет», — вспомнились ему слова Снейпа. И все же нет-нет, но в памяти всплывал запах духов Мо — она пользовалась всегда одними и теми же, все двадцать лет. Горьковатыми, слишком строгими, но ей этот запах шел. Он еще помнил ощущение, когда обнимаешь любимую женщину, и вся она такая мягкая, стройная, гибкая, и ты чувствуешь, как ее грудь прижимается к твоей груди. Другой бы на месте Томаса давно завел любовницу, но он никогда не мог «потому что полезно для здоровья» или «потому что так надо». В аврорате и женщины служили, и не только в качестве секретарш и работниц архива, и все они, прочитав о разводе, сперва как с ума посходили, чуть ли не вешались на шею. Томас едва не уволился, задыхаясь от обилия феромонов. Он в сердцах допил порцию огневиски залпом, и тут раздался звон колокольчика. — Кого еще черти несут?! — Там пришел мистер Северус Снейп, хозяин, — доложил эльф, — с подарком. — О господи… Томас почувствовал вдруг непонятный прилив радости и поспешил в прихожую. Снейп все еще стоял на пороге, не решаясь войти. Выглядел парень отлично, то есть он не сутулился, голову держал прямо, волосы не салились. Видимо, дела в школе шли хорошо, причин для уныния и злости больше не было. — Северус, какими судьбами! С Рождеством, — Томас решительно втащил его в прихожую. — Хук, прими у гостя мантию. Заходите, Северус, заходите. А я думал, вы про меня совсем забыли! Снейп почему-то морщил лоб и будто обдумывал ответ. — Как я мог вас забыть, сэр? С Рождеством, и спасибо за книги, — он все-таки улыбнулся. — Но я, кажется, не вовремя? — Да что вы! — Томас приобнял парня за плечи, опасаясь, что тот, чего доброго, сбежит из вежливости, и повел его в гостиную. — Я же говорил, — Снейп почему-то немного напрягся и указал на стол, заваленный картами. — Да вы не обращайте внимания, это все не дела, а так… чтобы время убить, — Томас отстранился и посмотрел на черную макушку. — Я рад, что вы пришли. — Сэр, я хотел отправить вам подарок вчера, но по пути в совятню встретил директора, а тот вдруг подарил мне портключ до Лондона и посоветовал погулять и посмотреть на магловский город. Ну, мне подумалось: что я, хуже совы? — усмехнулся Снейп и достал из-под мантии коробку. — Моего собственного изготовления, сэр. Надеюсь, не хуже, чем у Морны. — Это вы сами? — искренне поразился Томас, принял коробку, поставил на консоль и принялся развязывать бечевку. — Какой замечательный пирог вышел. Я уже чувствую запах. Спасибо, друг мой! — он протянул Снейп руку. Тот пожал и опять нахмурился. — Сэр, у вас очень холодные руки. Вы здоровы? — Зато у вас горячие. Эх, молодость! Да я просто еще не завтракал и немного выпил, самую малость. Хук, прими пирог, пожалуйста, и растопи камин. — Камин — это отличная идея, сэр, — сказал Снейп. — Я вот не увидел дыма над трубой и уже боялся, что вас нет дома. Хотел отдать пирог эльфу и уйти. Если я вам не мешаю, может, мы могли бы вместе прогуляться по магловскому Лондону? Томас немного растерялся. — Там так многолюдно, сплошные туристы. Просто погостите у меня сегодня. Если вам станет скучно, то, конечно, прогуляемся, но давайте хотя бы сначала поедим? — Ну его, этот город, — немного повеселел Снейп, — не могу представить, что мне может быть скучно с вами, сэр. Это я так про город... из вежливости. Томас тихо рассмеялся, позвал эльфа и велел позаботиться о позднем завтраке. — А в переулке снег лежит, — хмыкнул Снейп, — тепло, а он не тает — просто колдовство какое-то, представляете, сэр? — Действительно, — в тон ему поддакнул Томас, — ну, сегодня еще полежит, а завтра его уберут. Сосульки только оставят для декора. — Вы куда-то собираетесь, сэр? — Снейп указал на карты. — Еще не скоро. Да вы подойдите, посмотрите, — и сам подошел к столу. — Это магическая Трансильвания. — Это где вампиры, сэр? — Снейп чуть ли не уткнул длинный нос в лежащую сверху карту. — Я успел прочитать пару глав вашей книги с утра. — Когда успели? — Я читаю быстро, если мне не надо делать выписки, а у вас отличный легкий слог, сэр. — Спасибо, приятно слышать. — И все же — почему вампиры? — Снейп поднял голову, и Томас еле успел опустить взгляд на карту. — Во-первых, непонятно, почему их до сих пор толком никто не пытался исследовать. Изначально они ведь практически все — маглы; возможно, дело в этом. Ну, есть и приятный бонус лично для меня. — Вы, вероятно, можете смотреть им в глаза? — Да, при этом я достаточно силен в окклюменции, чтобы не пускать их к себе в голову. Хотя бы молодых. Старым я бы не рискнул в глаза смотреть. — Вас пытались хоть раз укусить, сэр? — Снейп хитро прищурился. — Они не трогают магов, ведь им где-то нужно жить. А маглы для них достаточно питательны, — усмехнулся Томас. — Мага можно сделать вампиром? А способности от этого пропадают? И каким образом они вообще создают новых? Это вообще как-то регламентируется? — вопросы посыпались один за другим, но Снейп вдруг осекся и тихо рассмеялся: — Наверняка в книге об этом написано, да? — Ну, насчет эволюции магических законов касательно вампиров, — заметил Томас, — я писал статью для «Вестника Академии», когда еще учился. В библиотеке она у меня есть. — Сэр, и вы до сих пор не показали мне вашу библиотеку, — произнес Снейп с упреком. — Вы знаете, это упущение с моей стороны, — кивнул Томас. — Я не шучу. И вообще мне, как хозяину, следовало бы показать вам дом. Ну, кроме второго этажа, возможно, там нет ничего интересного — всего лишь три спальни и удобства. Ну, идемте в библиотеку. — И он легко дотронулся до локтя Снейпа, щелкнул пальцами правой руки, и перед ними открылись двери в соседнюю с гостиной комнату. Оказавшись в библиотеке, Снейп застыл и стал озираться. Глаза его блестели от нескрываемого восторга. Все стены от пола до потолка скрывались за сплошными рядами книг. В центре стояли кресло и столик, а еще в комнате было три больших сундука. — Это потрясающе, сэр, — хрипло произнес Снейп. — Ну, не такая уж большая эта комната, — не удержался от кокетства Том. — Сэр? — Снейп мимолетно тронул его за плечо — ну, он еще бы за рукав подергал, чисто ребенок. — А в сундуках тоже книги? — Там как бы филиалы моей библиотеки. Я полагаю, что «Вестники Академии» у меня как раз в одном из сундуков. Томас достал палочку, взмахнул ею — и точно: крышка одного из сундуков поднялась, и оттуда забрезжил свет. — Спускайтесь, Северус, а я следом — мне нужно сказать пару слов эльфу. Когда Снейп скрылся в недрах сундука, Томас позвал домовика. — Ты на стол пирог, который был под елкой, не ставь, — зашептал он в ухо-локатор. — Подашь тот, который принес мистер Снейп, и еще пирожные от миссис Реддл. — Понял, хозяин, — кивнул Хук и пропал. В сундук вела лестница наподобие приставной, Том бодро спустился вниз, хватаясь за перекладины. Оказавшись лицом к лицу со Снейпом, он заметил, что тот, вопреки обыкновению, не пытается смотреть ему в глаза и растерянно разглядывает носки своих ботинок. — Что? Не нравится? — спросил Томас. — Понимаю, тут магловская беллетристика, в основном. — Очень даже нравится, — выпалил Снейп, вдруг густо покраснел и кинулся к шкафам. Пространство сундука раза в два превосходило площадь комнаты наверху. И стеллажи с книгами стояли тут в три ряда по центру, а еще огибали периметр помещения. Томас услышал, как Снейп прочувственно вздохнул — видимо, представил себе два других хранилища. — Здесь у меня книги из родового поместья, — пояснил Томас, — ну и кое-какие научные сборники. — Он вызвал с полки нужный альманах. Снейп поспешно подошел, и Томас продемонстрировал ему свою статью. — На втором курсе мы писали работы по магическим существам, и меня с этим исследованием отправили на студенческую конференцию, а потом вот напечатали. Я был жутко горд, — он ностальгически улыбнулся. — Еще бы, сэр, я бы тоже гордился, — кивнул Снейп, — можно взять почитать? Хочется взглянуть и на статьи других студентов, просто чтобы понять, какой вообще уровень работ требуется на подобного рода мероприятиях. — Конечно возьмите. Уверен, что вы тоже не станете откладывать в долгий ящик ни доклады, ни статьи. Хотите взглянуть на лабораторию? — Спрашиваете, сэр! Они выбрались из сундука. Снейп еще раз окинул взглядом полки. — Полжизни бы отдал, чтобы жить в этом доме... в смысле — с такими сундуками! — заявил он вдруг. — Какие ваши годы, Северус. Я ведь тоже свою личную библиотеку собирал долго. — Своего отца я ни разу с книгой не видел. А материнские книги... — Снейп пожал плечами. — Но я, конечно, соберу свои постепенно. — Будете учиться в Академии — можете пользоваться моими. Это вовсе не отменяет того, что вы станете покупать книги для себя. — Благодарю, сэр, — рука Снейпа дернулась, и он почти дотронулся до руки Томаса, но и так тот почувствовал, что пальцы у парня по-прежнему какие-то слишком горячие. — Ну, проходите дальше, — Томас пропустил Снейпа вперед себя и незаметно прижал тыльную сторону пальцев к щеке — ну, его-то руки уже заметно потеплели. В кабинете был минимум книг — только самые необходимые на старинной этажерке, викторианский стол, кресло, небольшой диван, столик с лампой. Здесь даже жила банальная пальма в самом освещенном углу и старательно подпирала потолок. Когда Томас забирал ее из кабинета покойного отца, она только-только дала три листа. На стенах висели обычные магловские фотографии и колдографии тоже. Пара магических снимков стояла и на столе. Снейп попытался сделать вид, что они его не интересуют, но тут заметил фотографию Реддла-отца и застрял у снимка. Он посмотрел на Томаса, потом на фотографию и мотнул головой в удивлении. — Да вы просто копия, сэр. А вот здесь — это же ваша мама? Она тоже красивая, но вы на нее не похожи. — Увы, плохая примета, — вздохнул Томас. — Простите, сэр? — У маглов считается, что если ребенок похож на родителя его пола, то быть ему несчастливым. — Разве вы несчастны, сэр? — тихо спросил Снейп. — Наверное, примета может сработать в любом возрасте. Не скажу, что я несчастен, но… Это не важно, Северус, — Томас махнул рукой и улыбнулся. — Как можно быть несчастным, когда у тебя такие дети. — Он подошел ближе и указал на колдографию. — Это мой старший. Правда красавец? — Правда, — кивнул Снейп, но голос его ничего не выражал. — Вашему сыну точно на роду написано, получается, прожить счастливую жизнь. А колдография внука у вас есть? — прибавил он поспешно. — Да, — Томас взял его под руку и подвел к столу. — Вот он тут, с мамой. — Взяв рамочку с колдографией, он передал ее Снейпу. — Эдуардина, или Динелла, если уменьшительно. Славная женщина. А внука назвали Томазо. Ну это, я считаю, его нормальное имя. Так-то он Томазо Джефирино Катальдо, — Томас усмехнулся, — язык сломаешь. Но итальянские дедушки и бабушки — это очень серьезно. Это почти что мафия. — Томазо — все равно что Томас, на самом деле, — отозвался Снейп. Томас кинул на него быстрый взгляд: парень произнес банальную, в общем-то, фразу с самым серьезным видом. — В честь вас назвали, — прибавил он, — значит, вырастет счастливый. А я вот не знаю, почему мне такое имя досталось. Когда-то спрашивал мать, она сказала, что шла по улице, увидела табличку со словом «Северус» и решила так назвать меня. Беременная шла. — А я полагал, что вас назвали в честь императора Септимия Севера, — удивился Томас. — Вы же учились с моей матерью. Ну какой там император... — Снейп поставил рамочку обратно на стол. — Отличный внук у вас. Улыбается совсем как ваш младший сын, по-доброму так. — Спасибо. Вообще-то в школе ваша мать любила историю, а к восхождению Севера приложили руку маги. — Она вам совсем не нравилась в школе? Моя мать? — неожиданно спросил Снейп. «Господи, — подумал Томас, — бедный мальчик, он ведь точно во мне отца ищет». — Да мне в этом смысле в школе никто не нравился, если честно, — признался он. — Я по уши ушел в учебу, барышнями стал интересоваться где-то на втором курсе Академии. — Мистер Реддл, могу я попросить вас? — Снейп старательно смотрел в сторону, говорил тихо. — Я сам понимаю, что это не мое дело, и вы, пожалуйста, не сердитесь... не пейте много, пожалуйста. Ничему это на самом деле не помогает, и... есть же какие-то другие способы... Снейп окончательно смешался и замолчал. — Северус, дорогой, да я выпил чуть-чуть, но вы правы: пить на голодный желудок и как средство от плохого настроения не стоило. — Лаборатория там? — спросил Снейп, указав на закрытую дверь. — Ну да, лаборатория! — Томас даже обрадовался, что они сошли с щекотливой темы. Нет, он всегда относился к Эйлин Принс в школе по-доброму и почему-то запомнил ее, а не признанных слизеринских красоток. Вообще-то, по примете Снейп должен был бы уподобиться ходячему флакону с Фелицисом. Вот разве что нос у парня был отцовский, а так он даже жмурился как мать, когда что-то рассматривал. Томас однажды спросил Эйлин, все ли у той в порядке со зрением, и она сказала, что в абсолютном. В лаборатории Снейп вновь оживился, даже несмотря на то, что она принадлежала не зельевару. Он с интересом разглядывал магловский микроскоп на столе, попросил разрешение и открывал дверцы шкафчиков с матовыми стеклами, рассматривал реактивы и яды на полках. Он обогнул лабораторию по периметру и дошел до небольшого шкафчика с глухой дверцей. — Если яды там, то что же тут? — удивился он. — Там образцы крови, — ответил Томас. — Той самой? Но ведь кровь следует хранить при пониженной температуре. — Человеческую — да, но некоторым образцам там уже несколько лет. И они живые. — Не может быть! — Ах, вы мне не верите? — вроде бы возмутился Томас, но таким тоном, что Снейп беззвучно рассмеялся. — А вот я вам сейчас докажу. Томас поманил Снейпа к шкафчику, открыл его и продемонстрировал маленькие пузыречки с красной жидкостью. На всех были наклейки. Томас достал один с нижней полки и показал Снейпу надпись: «Эудженио ди Реджио. Рим. Возраст: пятьсот семьдесят пять лет. Образец взят 4 ноября 1967 года». — А теперь приготовим препарат, — сказал Томас. Установив стекло с мазком вампирской крови на предметном столике, он посмотрел в окуляр, настроил резкость и уступил место Снейпу. Снейп прильнул к окуляру, бормоча «это совершенно антинаучно». Потом потрясенно спросил: — Где можно прочитать исследования об этом? — Нигде, Северус. Видите ли, я, по сути, нарушаю закон об использовании магловских изобретений. Этот микроскоп я доставал всеми правдами и неправдами. Но по-хорошему, чтобы исследовать кровь как полагается, нужна целая лаборатория с самым новейшим оборудованием. Но маглы этим заниматься не станут — они же не верят в вампиров, они только фильмы о них любят смотреть. Мы же считаем вампиров изначально маглами, хотя и предоставляем им ненаносимые территории и разрешаем перемещаться между мирами. Все исследования по вампирам — ну, кроме моих, конечно, — представляют собой бред, достойный Гилдероя Локхарта, этого выскочки, который недавно стал печатать книжонки о своих якобы победах над всякими опасными тварями, включая, кстати, вампиров. Уж если кто и умел их убивать, так это маглы, лет двести тому назад. И то не вампиров, а упырей. — Вы хотите сказать, сэр, что вот эти сокровища практически не изучены из-за чистой бюрократии? Погодите, дайте мне окончить Академию! — воскликнул Северус, видимо, забыв, что еще даже не поступил в нее. — Не волнуйтесь, я не скажу лишнего никому, но я добьюсь разрешения работать с этим, сэр! Это же... да это открывает такие перспективы зельевару! — Вы совершенно правы, Северус, — начал Томас, но его прервало покашливание домовика откуда-то из дальнего угла. — Нам пора к столу, иначе Хук придет со скалкой и нам попадет. Вы же наверняка не брезгливы, и мы сможем продолжить беседу о вампирах за столом? С препаратом ничего не случится, как вы понимаете. Пузырек с кровью он еще раньше убрал в шкафчик. Они вымыли руки прямо в лаборатории и вернулись в гостиную, где их ждал накрытый стол — тот самый, на четверых. Томас приподнял крышку главного блюда. — Знаете что это? Хункар бейенди. Внизу тут подушка из баклажанного соуса, а сверху соус мясной — из баранины и нута, с перцами и томатами. Ну да, иногда я гурман. По выходным и праздникам — уж точно. Садитесь, друг мой, дайте я за вами поухаживаю. — Никогда о таком блюде даже не слышал, — признался Северус. — Я уж точно не гурман. Но очень вкусно пахнет. — В переводе это означает «повелителю понравилось», — ответил Томас и положил Снейпу на тарелку оба слоя, осторожно, чтобы не нарушить их порядок, а потом себе. Они принялись за еду. Такое блюдо не могло не понравиться, но, разумеется, школьные эльфы никогда не заморачивались кухнями народов мира. — В принципе, это магловское блюдо, — заметил Томас, — и они, конечно, такое готовят, но в ресторанах. Обычная домохозяйка, вроде вашей матери, вряд ли станет мучиться со всеми этими соусами. — Моя мать, сэр, — спокойно ответил Снейп, не забывая о еде, — вообще готовит... ну вот за полторы недели, что я был дома, она дважды варила суп, знаете, из чего? Рис или саго, картофель, репа кусочками, лук и травки-корешки, которые я им насушил прошлым летом еще. Если передержать на огне, то все это становится такой склизкой массой... — Господи, — пробормотал Томас. — Северус, я правильно понимаю, что вы не могли сварить зелье и давать его отцу, потому что это было бы расценено как применение магии к обычному человеку? — осторожно спросил он. — Да, конечно, сэр. — А ваша мать, простите? Она куда смотрела? Снейп пожал плечами: — Ну, сварила бы, но итог вышел бы одинаковый. — А почему не обратилась с официальным прошением? Наконец, у маглов тоже есть лекарства, снижающие тягу к алкоголю, можно было подмешивать их мужу хотя бы в тот же суп. — Понимаете, вначале она еще как-то… — Снейп замолчал и нахмурился, подбирая слова, — ну, бороться пыталась, что ли. Но это закончилось тем, что в трезвом состоянии отец стал устраивать скандалы и вообще вел себя агрессивно. Когда он пьяный, он ругает только правительство, начальство, русских. А потом мать сама пить с ним начала, и они… поладили. — Мне очень жаль, Северус, — севшим от волнения голосом произнес Томас. — Очень жаль. Видимо, ваш отец имел серьезные проблемы с алкоголем еще до женитьбы. — Наверное, если бы мать не была ведьмой, я или родился бы уродом, или тоже имел риск спиться когда-нибудь, — дернул головой Снейп. — Я у маглов читал об этом. Но мне повезло. — Я могу что-то сделать… — начал Томас. — Не нужно, сэр. Я все равно уже не вернусь домой. Томас понял, почему Снейпа так встревожил факт, что он выпил вроде как с горя. — Думаю, Северус, вам не просто повезло, а у вас есть сила воли и характер, помимо огромных талантов. — Есть, сэр, иначе я бы не выжил. Но характер у меня тот еще, я это прекрасно понимаю. В школе меня только терпят, вы же знаете. Может быть, в Академии станет проще, там меня не помнят ребенком... ну и дебилов среди студентов явно поменьше. Хотел спросить, сэр, среди авроров много людей с повышенной эмпатией? — О, эмпатия в чистом виде — это тоже особые способности. Можно научиться некоторым приемам считывания эмоций, но врожденный дар — редкость. А что? — В школе есть мальчик с очень высоким уровнем эмпатии. Барсучок, смешной немного. Я столкнулся с ним недавно... в хорошем смысле столкнулся, — прибавил Снейп с усмешкой. — И потом осторожно навел справки. Он мечтает об аврорате. Не знаю, что будет через три с половиной года, но на факультете его любят. Он такой... готов всем помогать. — А как фамилия мальчика? — Лестрейндж. Но если вы обратите на него внимание потом и он подойдет вам, не говорите, что это я о нем рассказал, хорошо? — А, шустрый такой! — улыбнулся Томас. — Я его помню, Альбус называл мне его фамилию. Хорошо, я запомню вашу рекомендацию. Это будет наш секрет. — Спасибо за секрет. Я не протежирую мальчику, сэр, но, возможно, он вам подойдет. Мне же просто нравятся люди, которые бредят своей будущей профессией. Хотя это, конечно, совершенно не обязательно о чем-то говорит. Они разделались с «повелителем», и блюдо было настолько сытным, что ладно если хватило бы места для десерта. Потом эльф подал кофе, яблочный пирог Снейпа и пирожные миссис Реддл. — Попробуйте их, — угощал Томас, — Эдуардина приготовила мне на Рождество. Это очень вкусно, а я, с вашего позволения, попробую ваш пирог. — Он откусил кусок и стал похож на кота перед миской со сметаной. — М-м-м! Это лучше, чем я последний раз ел в Ирландии. — Спасибо, сэр, я очень старался. — Снейп рассказал, как и где пек подарок. — И знаете, секрет этого пирога не только в рецепте. Но я вам его не выдам. Зато с радостью стану печь его для вас, когда вы захотите. — Ах вот как? В смысле, я так и думал, что Морна приколдовывает с ним, — покивал Томас. — Ну, у меня за столько лет ничего вроде бы лишнего от ее пирогов не выросло, а от ваших уж тем более не вырастет. Если серьезно — захотите испечь, я только порадуюсь, но, чур, съедим вместе. — Морна приколдовывает, как вы выразились, сэр, но это самая добрая магия, честное слово. А насчет пирога договорились: всякий раз, как я захочу воспользоваться вашей библиотекой, с меня пирог! — Он попробовал панна котту. — Вы тоже любите сладкое, да? Пирожные, к слову, отличные. — Люблю, — кивнул Томас. — Но насчет пирога не совсем понял. Вы или собираетесь раскормить меня в шарик, или мне придется ждать пирог месяцами. — Даже не надейтесь, сэр, что ваша библиотека так просто избавится от меня! Но если мы поймем, что пироги откладываются на вашей талии, я что-нибудь придумаю... такой талией рисковать нельзя! Томас фыркнул и закрыл лицо ладонью. — И вот как мне теперь пирог есть? Я, между прочим, еще хочу. Кстати, дарю вам бизнес-проект, как говорят маглы. Озолотитесь. Изобретите зелье для похудания, но чтобы без побочных эффектов и диет, и все ведьмы Британии, и не только ведьмы, станут вас на руках носить. У магов, конечно, метаболизм повышен, но стоит, к примеру, вспомнить Горация… — Это одновременно и сложно, сэр, и довольно просто. Вы, наверное, знаете, что для зелья очень важно, как получен тот или иной ингредиент? Так вот в зелье для похудания, чтобы вес не возвращался через считанные недели, нужно использовать яд гремучей змеи. И вся беда в том, что змея должна отдать его, не испытывая, так сказать, негативных эмоций, то есть добровольно. И я еще ни разу не встречал змею, которая не попыталась бы ужалить того, кто ее доит. — Ну, тогда вам придется брать меня в долю как доильщика змей, — рассмеялся Томас. — Уж как-нибудь банальную гремучку я уговорю. — Змеи поддаются легилименции? — искренне удивился Северус. — Нет, просто я змееуст. — Я ведь не шучу, сэр, — голос Снейпа даже дрогнул от волнения. — Да я тоже не шучу, — серьезно ответил Томас, — но вообще забавно, друг мой, что, при вашем интересе к моей скромной персоне, вы ничего обо мне не прочитали как о маге. Змееязычие, конечно, в журналах не упоминается, но в официальных источниках — вполне. — Наверное, вы правы, — пробормотал Снейп, — я просто посчитал, что лучше ориентироваться на свое собственное мнение. Я не читал и не знал про змееязычие. Но если так, то... это ведь не только для похудания, сэр. Это даст возможность сварить зелье, снимающее болевой шок от переломов, например. И еще... надо проверять, но я представляю, по крайней мере, десяток рецептов, где нужен именно взятый добровольно яд различных змей. Подоить я могу и сам, я делал это неоднократно, но вот уговорить ее отдать яд по собственному желанию... сэр, это на самом деле очень, очень нужно! — Само собой, это важно. Но вот я, к примеру, могу уговорить змею, а изобрести зелье не могу, хотя обычные варю вполне успешно. Не основать ли нам фирму «Снейп и Реддл», дружище? — Томас заговорщицки понизил голос. — Слушайте! — он хлопнул себя по лбу. — Наверное, стоило сделать сюрприз, но лично я подобные сюрпризы не люблю, так что я раскрою все карты заранее. Я запустил процесс сертификации вашего заклинания. Ну, того самого, «от врагов». Мой начальник заинтересовался и дал добро. Думаю, где-то после Пасхи нам с вами нужно встретиться в Гринготсе: вы откроете ячейку, а я привезу аванс. Полагаю, его хватит на то, чтобы внести плату за первый год обучения. Но полный гонорар вы получите только после одобрения заклинания авроратом и Визенгамотом. А это долгий процесс. Так что будем доить змей. — Мистер Реддл, — Снейп откашлялся, — сэр, я абсолютно... я готов подписать любые соглашения на любые фирмы, что угодно; если под этим подписываетесь вы, то и я, не глядя. И глупо говорить, как я вам признателен за все это. И не нужно быть легилиментом, чтобы понимать, как мне нужны деньги. Я только прошу, чтобы это называлось не «Снейп и Реддл», а «Реддл и Снейп» и во всех документах ваше имя стояло первым. И... я совсем не альтруист, но для науки это действительно откроет такие перспективы... я хочу сказать — дело не только в деньгах. — Да мой вы дорогой! — воскликнул Томас. — Нежели вы не понимаете, что я шучу? Какая фирма, боже мой? Нужен вам будет яд, только скажите — уговорю хоть василиска! — Не знаю, сэр, меня, честное слово, не очень волнуют фирмы, — тараторил Снейп. — Если вы решите, что это нужно как-то оформлять, то пожалуйста. Но яд мне необходим! Заклинание — это же... ну, это мелочи, хотя, конечно, очень здорово — про аванс и все такое. Но за такой яд сам готов все отдать, еще и душу заложить. Томас, слегка шокированный, помахал ладонью перед лицом Снейпа. — Северус? Я же сказал, фирма — это шутка. И за какой яд вы собрались душу закладывать? За яд гремучей змеи? Я же сказал: надо — будет. — Я буду вам очень благодарен, мистер Реддл, — неожиданно чопорно ответил Северус. — Что-то мы куда-то не туда… — тихо сказал Томас и положил себе кусок пирога. — Даже, скорее всего, я. За столом повисло молчание. Томас начинал понимать, что он, кажется, сморозил глупость насчет фирмы, и пытался найти какой-то выход, чтобы возобновить непринужденный разговор. Тут он заметил, что Снейп почти не притронулся к кофе. — Может, хотите чаю, Северус? — Если можно, сэр. Спасибо. Честно говоря, я не люблю кофе. Я после него сутки заснуть не могу. — Надо же, а я, наоборот, хорошо с него сплю. — Томас позвал эльфа и велел принести гостю чаю. Чинно глотая чай (видимо, ему хотелось пить, и вот почему не сказал сам?), Снейп проследил глазами за невесть откуда появившимся в декабре комаром, пищащим под потолком. Потом внезапно рассмеялся. — Тоже... вампир. Интересно, вампиров кусают комары? — Вампирша, — машинально поправил Томас. — Когда вампир сыт, он теплый, так что комар может, в принципе, отреагировать на него, но почему-то этого не происходит. — Ужасно любопытно. Выходит, мы знаем о них лишь чуть больше, чем об оборотнях... А все же что будет, если укусят мага? Ну, я понял, что они не хотят связываться... но вот, к примеру, укус оборотня необратим — пока, во всяком случае. А этих? — Ну, маг станет вампиром и перестанет быть магом. Он утратит свои обычные способности. Снейпа передернуло, но он промолчал. — В отличие от ликантропии, — пояснил Томас, видя его реакцию, — один укус погоды не делает. Обращение — это целый ритуал. Если бы вампирами становились от простого укуса, то мир бы давно состоял только из них одних. — Не состоял бы: они бы все тогда вымерли. Кушать-то друг друга они не могут. А вы... видели этот ритуал? — Нет, разумеется. Это глубоко личный и, можно сказать, интимный процесс, в него не посвящают посторонних. Но саму суть знаю — в принципе, магловские легенды на этот счет не так уж и неправы. — А я их не знаю, магловские легенды. Не попадались. — Ну, суть такова: вампир обычно, когда кусает ради питания, берет немного крови — не больше, чем, допустим, маглы сдают в пунктах переливания. Да, конечно, остается рана, но она быстро заживает. Когда речь идет об обращении, вампир должен выпить то количество крови, которое уже несовместимо с жизнью. А потом он дает выпить немного своей. Собственно говоря, происходит заражение ослабленного организма. Разумеется, вампиры — не ходячие мертвецы. Они отражаются в зеркале, отбрасывают тень, спокойно относятся к чесноку, кресту, серебру, но у них есть своя, по сути, магия. — Погодите... — нахмурился Снейп, — он может укусить магла, выпить немного крови, помахать рукой на прощание... и маглу ничего не станет? А если укусит мага, то он лишится магии? Надеюсь, сэр, вы будете очень осторожны в своей будущей поездке... — Нет-нет, маг может лишиться магии только после обращения. Честно говоря… — Томас запнулся. — Только не говорите, что вас кусали! — и без того уже совершенно мужской, низкий голос Северуса стал еще ниже. Томас не смог сдержаться и рассмеялся. — У них многие бы что угодно отдали за такой голос, как у вас. Но вообще кусали — один раз, надо же мне было понять, что это такое. Но это был проверенный вампир, с которым я общался довольно долго. Собственно, мы его кровь сегодня в микроскоп рассматривали. Снейп, сощурившись, смотрел некоторое время на руки Томаса. — Да, такую причину я считаю веской, — сказал он наконец. — Но все равно будьте осторожны, пожалуйста, в будущем. — Видите, пока не съели. А теперь уж тем более не съедят — после выхода книги. Они мне вроде как обязаны. — Я дочитаю и напишу вам сразу... хорошо? — улыбнулся Северус. — Ну разумеется. Вы еще не передумали гулять по магловскому Лондону? — поинтересовался Томас. — Что вы, сэр! Конечно не передумал! — Только вы не обижайтесь, но я немного поколдую с вашей одеждой. Нам же нельзя выделяться. У Томаса всегда была в наличии магловская одежда, ведь ему приходилось нередко бывать в обычном мире. А с одеждой Снейпа он справился быстро — из уличной мантии сделал пальто, примерно такого же фасона, как свое. Обычную мантию превратил в пиджак, выдал шарф из своих запасов, утеплил обувь. Снейп чувствовал себя непривычно в пальто и не удержался от того, чтобы не рассмотреть себя в зеркало со всех сторон. — Вам идет, — успокоил его Томас, — вы стройный и хорошо сложены. Снейп слегка покраснел и пробормотал, что если уж кто и умеет все это носить, так это сам мистер Реддл. Томас наложил на обоих дезиллюминационное заклинание, чтобы прохожие не таращились на чужаков. Уже на ступенях «Дырявого котла» чары снял. Он предпочел поймать такси и попросил отвезти их к Собору Святого Павла. Снейп посмотрел на него с легким упреком. «Не переживайте, — шепнул Томас, — мне совершенно некуда девать магловские деньги». Гуляли они долго, каким-то образом проникали всюду, минуя кассы и охранников. Между знаковыми местами столицы Томас предпочитал аппарировать, скрываясь предварительно в только ему одному известные тупички, переулки и задние дворы. Всякий раз он был вынужден брать Снейпа под руку. Больше всего того поражало, что маглы построили все эти сооружения без помощи магии — то есть он, конечно, видел в Галифаксе некоторые старинные здания, но они совершенно не шли в сравнение с лондонскими. Томас знал столицу очень хорошо: он помнил ее еще до войны, когда отец привозил его — вот так же посмотреть достопримечательности, помнил, как увидел страшные разрушения — последствия «Большого блица», помнил он, как город постепенно восстанавливался после войны, помнил Великий смог, который немного затронул даже магические районы. Снейп слушал его рассказы внимательно, но вскоре Томас заметил, что мальчик-то у него слегка «зеленеет» — видимо, загазованность атмосферы давала о себе знать. Тауэр с воронами Снейп выдержал, а вот после запросился домой, то есть в Косой переулок. — В самом деле, последний раз, что ли? — кивнул Томас и, найдя подходящее место, аппарировал с ним прямо к дверям «Дырявого котла». Он наплевал на дезиллюминацию, и они вошли в паб так. Многочисленные посетители вытаращились на них обоих, и Томас, решив поберечь нервы Снейпа, постарался побыстрее попасть с ним на задний двор. — Ну вот, теперь домой, — сказал он, когда они вышли в Косой переулок. Дома он отпоил Снейпа чаем, настоял, чтобы тот принял немного укрепляющих капель и не бодрился напрасно. Пирог они съели, и еще много вкусностей, приготовленных Хуком. После чая Снейп засобирался в Хогвартс — с явным огорчением, но с надеждой, что ему не влетит от директора. Желая подбодрить «брата-слизеринца», чувствуя благодарность к нему за такой замечательно проведенный день и избавление от приступа уныния, уже в прихожей Томас обнял его, будто старого приятеля. Он ощущал такую расслабленность, почти умиротворение, что на секунду утратил обычную бдительность и, отстраняясь, случайно посмотрел Снейпу в глаза. Тот дернул головой, будто отгоняя зудящего над ухом комара, но потом с улыбкой попрощался и активировал портключ до школы. А Томас остался стоять как вкопанный в прихожей собственного дома, потрясенный тем, что он только что увидел в сознании восемнадцатилетнего парня, который, как он полагал, тянется к нему исключительно как к старшему другу.