Оculos aperire

Северус, конечно, волновался: и по поводу расследования в аврорате, и по поводу ордена, и по поводу таинственных темных магов, строящих непонятные козни. Но волновался он обычно ровно минут пять-десять перед сном, прежде чем отключиться от усталости. В остальное время ему просто некогда было волноваться. В Академии ректор Климт взялся за него всерьез, и, несмотря на свободный график, дел по учебе прибавилось. Да еще заказы приходилось выполнять — Том, как и обещал, восполнил запасы змеиного яда. Первая партия флаконов досталась Северусу в подарок, но он потихоньку вызнал у Маэна, во сколько примерно обходится каждый флакон, чтобы в будущем ни он, ни Лили не остались в накладе. Посылая заказчицам пока что «подарочные» флаконы, он неизменно спрашивал в конце письма с инструкциями, желает ли мисс или миссис получить следующую порцию в обычном или же в «фирменном» флаконе. Словом, как выразились бы маглы, Северус еще и в маркетинг ударился. Опыты по применению легилименции продолжались. Том уже вполне уверенно останавливался где-то на младенчестве Северуса, а тот все легче переносил вторжение в сознание, да и занятия окклюменцией помогали. А еще Том стал заниматься с ним дополнительно по ЗОТИ, да и работать с гантелями тоже. Первая тренировка Северуса донельзя воодушевила. Он даже почувствовал необычайный подъем, удивлялся, почему нельзя заниматься так каждый день. Том только хитро посмеивался. Утром Северус проснулся, попытался встать и обнаружил, что у него болит все… буквально все мышцы, а ноги ощутимо подрагивают. К счастью, в этот день ему предстояло остаться дома, а всякие тонизирующие зелья Том категорически запретил применять. Кое-как одевшись и умывшись, кряхтя и охая, Северус выбрался в коридор и по стеночке, по стеночке дополз до лестницы. Том перехватил его где-то посередине, помог спуститься и усадил на диван. — Ну что? Как ощущения? — сочувственно спросил он. — Ужас, это всегда так будет? — простонал Северус. — Как же ты ходишь-то? — Это только первый раз так, не волнуйся. Да ты еще никогда в жизни не занимался атлетикой. Том присел рядом и обнял Северуса за плечи. Несмотря на усталость и боль в мышцах, тот почувствовал нечто такое, чего бы при Томе ощущать не хотел, потому что… — Я сегодня зелье еще не пил, — голос предательски сорвался. — Какое зелье? — Да так… Слушай, а почему нельзя выпить что-нибудь, повышающее общий тонус? — Потому что ты должен точно понимать, как себя чувствует твой организм. Но ты же не про это зелье говорил. Легче было сдвинуть с места магловский танк, чем заставить Тома сменить тему, когда он того не хотел. — Что за зелье? — переспросил он. — Мне нравится сидеть на подлокотнике твоего кресла, — сдался Северус, — и хочу сидеть там и дальше. Конечно, я пью... для снижения потенции, прости. Спокойно! Я сам разработал зелье. И оно не приносит вреда и не вызывает привыкания. Эффект от него, к сожалению, кратковременный, каждый день надо принимать заново. Том выругался. — … прости господи! Ну что мне с тобой делать? Ты или на подлокотнике не сиди больше, или… ну, давай попробуем, что ли? Аппетит, говорят, приходит во время еды. — Этого еще не хватало. Нет! — Северус на всякий случай даже отодвинулся. Лишиться объятий и прикосновений было до слез обидно, и он уже еле сдерживался. Но такое... не понимает Том, что предлагает, надо же, как странно. — Ты же мне сам не так давно говорил, — попытался он объяснить, — что это совсем разные вещи: любовь к другу и любовь к... женщине. Помнишь? — Ну, речь-то шла о моей бывшей жене. Я не совсем понимаю твою логику. — Не понимаешь? Пробовать в такой ситуации значит сводить любовь, которой ты не чувствуешь, даже не к эксперименту, а вообще к банальному физиологическому акту. А для этого партнер не нужен вообще. Нет, я еще хотя бы сам себя уважать хочу все-таки. — Ты неправ, но я с тобой спорить не буду. Уж извини, но станешь постарше — поймешь, — Том встал. — Давай аппарируем в твою спальню, ты выпьешь свою… отраву и перестанешь шарахаться. — Это не отрава! — Северус еле поднялся с мягкого дивана. Том что-то заворчал про какого-то стойкого оловянного солдатика — совершенно было непонятно, о чем это он, — и без всякой жалости подверг несчастный организм Северуса еще одному испытанию в виде аппарации на второй этаж. Да еще бы Северус не пил зелье, понижающее потенцию! Как бы он вообще пережил вчерашнюю тренировку! Лицезреть одетого в спортивную магловскую майку Тома, с гирями в руках, демонстрирующего различные упражнения, а потом еще усевшегося Северусу на ноги, когда тот пытался качать пресс! Назавтра и правда стало полегче. Через день Том опять его безжалостно гонял, заставляя качать бицепсы, трицепсы и прочие мышцы, но утром Северус вполне сносно спустился к завтраку — тело ныло, но ноги уже не дрожали. Двадцать восьмого января маленькому Томми исполнилось два года, и счастливые родители устроили ему настоящий праздник. Малыш уже понимал, что это торжество — в его честь. Бабушки Моргейн, правда, на празднике не было (чему Северус втайне порадовался), потому что она недавно сама родила, зато приехали дедушка и бабушка из Италии. Возможно, Эдуардина им писала что-то о Северусе, потому что они ничуть не удивились, увидев его на семейном обеде, и не задавали лишних вопросов. Настоящим подарком оказалось прибытие Морны с девочками. Глядя на всю компанию, Северус жалел, что на дне рождении нет детей — жалел исключительно из-за Томми. Но у немногочисленных друзей Киарана и Эдуардины если дети и были, то намного старше именинника. Дни, заполненные работой и занятиями, летели незаметно, а в начале февраля в доме появился новый сундук — намного крупнее тех, в которых стояли шкафы с книгами, не помещавшиеся в библиотеке, больше того, который занимала лаборатория. — Что там, Том? — с некоторой толикой подозрительности спросил Северус. — Залезай внутрь, — весело ответил тот. Северус спустился по лестнице на маленькую площадку, осмотрелся и закричал что-то невразумительное, полное неподдельного восторга. Его глазам открылось огромное пространство, пересеченное лестницами, ведущими к другим площадкам, на которых стояли странные фигуры, напоминающие манекены, или упиравшимися в двери, будто парящие в воздухе, в самом низу же расстилалось поле, размером не меньше поля для квиддича в Хогвартсе. — Это наш тренажерный зал для ЗОТИ, — ответил Том. — Но как? — только и смог выдавить Северус. — Где ты его взял? — Ну, сундук-то я купил, а все остальное — моих рук дело. Любой маг, умеющий работать с пространством, может сам обустроить сундук под свои нужды. — Научишь? — с надеждой в голосе спросил Северус. — Всему свое время. Дойдет очередь и до этого, — улыбнулся Том. — Но ведь работа с пространством — это прерогатива невыразимцев, — говорил Северус, спускаясь по лестнице к первой двери. — Получается, ты бы мог поступить в обучение к ним и работать потом в Отделе тайн? — Да, если бы захотел. — Том вдруг спрыгнул с верхней ступени и мягко спланировал на площадку. — И так я тоже хочу, — засмеялся Северус. — А что за дверями? — Имитации злокозненных тварей. Есть такие, с которыми ты сталкивался в школе на занятиях ЗОТИ, но повторение не помешает, а есть и те, которых ты вживую еще не видел. — И дементоры есть? — Не настоящие, разумеется. Им же питаться нужно. Но, потренировавшись на имитации, можно будет найти где-нибудь логово диких. — Бывают и такие? Я думал, они все в Азкабане, — Северус прижался ухом к двери, пытаясь уловить за ней хоть какой-то шум, но тщетно. — Не старайся, не услышишь. — А кто там? — Понятия не имею, — пожал плечами Том. — Как это? — поразился Северус. — А содержимое комнат меняется местами. Произвольно. — Это ты так придумал? — Нет, подобная система комнат существует в Академии аврората. Ну зайди, попробуй. Северус осторожно толкнул дверь и заглянул в щель. Перед ним открылся готический зал с колоннами. Пустой. Дальние концы его тонули во мраке. Северус вошел и сделал несколько шагов. Вдруг волосы на его затылке зашевелились от дуновения, он не успел не то что обернуться, но даже охнуть, как оказался лежащим навзничь на каменном полу, а над ним навис вампир с обнаженными в оскале клыками. — Вы убиты, — прозвучал механический голос, и вампир исчез. — Ух ты! — восторженно произнес Северус, вставая и отряхиваясь. — Идем, — Том стоял в проеме приоткрытой двери, протягивая руку. Он выдернул Северуса на площадку, дверь захлопнулась. — Тут есть имитации болот, непролазных чащ, пустынь и прочего в том же духе, — сказал Том. — А что, против вампиров нет никаких средств обороны? — нахмурившись, спросил Северус. — Можно и против них отработать приемы. — Аппарировать в сторону, например? — От молодых можно увернуться, — кивнул Том. — Старые же увидят твое движение. — Да ладно! — не поверил Северус. — Увидят, но я тебя кое-чему научу. Только это между нами, хорошо? — Мог бы и не спрашивать! — Ну не дуйся. Спускаемся вниз, на площадку. — А побыстрее туда переместиться нельзя? — Северус с тоской посмотрел на многочисленные пролеты. — Ну, внутри сундуков аппарация не работает, ты же знаешь. Оказавшись наконец внизу, на коротко постриженной траве, Северус взглянул вверх и присвистнул: — Господи, это же просто невероятно! — Вставай как для спарринга, — скомандовал Том. — А теперь бей своим фирменным со всей силы. — Том, может, что-то другое применить? — засомневался Северус. — И зачем со всей силы-то? — Бей, сказал! — рявкнул Том. — Мальчишка! Возможно, Северус ударил и не со всей мочи, но ощутимо. Но вдруг через пару секунд обнаружил, что лежит на траве — на этот раз носом вниз. — Не понял… — пробормотал он, приподнимаясь на руках. — Ты щиты не ставил… а ты где? Тома перед ним не было. — Ты же сказал, что аппарировать нельзя. — Я тут. Том стоял позади него и посмеивался. — И я не аппарировал. — А что ты сделал? Я не заметил ничего, все произошло слишком быстро. — Ну, я попробую показать помедленнее. Том опустил палочку, из нее вылетел желтый луч, а Том вдруг поднялся в воздух, будто его подбросило на невидимом батуте, перелетел через Северуса и опустился по другую сторону. — Мерлиновы подштанники! — заорал Северус. — Ты летаешь! — Ну, это не совсем полет, — ответил Том, приподнимая дерн в виде лавки. — Садись. Северус опустился рядом, собираясь внимать. — Это заклинание не было причислено к числу темных, — пояснил Том, — но из обихода давно уже ушло, потому что… ну, неспортивное оно. Вроде как честный аврор не станет бить противника в спину. Проблема в том, что противник обычно вовсе не честен. — То есть эта штука как бы нелегальная? — Северус почувствовал некий приятный нервный зуд, как мальчишка, узнавший страшную взрослую тайну. — Как бы да, — подмигнул Том. — А если противник тоже умеет так? — Такой прием можно наловчиться обходить. Северус мечтательно посмотрел вверх, на лестницы и двери, и прочувственно вздохнул. — Хроноворот бы! — Ни в коем случае! Ты мне нужен крепким и в здравом рассудке, — проворчал Том. — Ну давай поучим заклинание.

***

Северус сидел над магловским микроскопом в своей лаборатории в сундуке, изучая взаимодействие вампирской крови с кровью гоблина, когда к нему заглянул Хук с сообщением, что незнакомая сова принесла письмо. Северус письмо взял, вскрыл и уставился в листок с текстом: «Уважаемый мистер Северус Снейп. Я много читал о вас в газетах весь последний месяц. Видел ваши колдографии. Позавчера я подкараулил вас около Академии зельеварения и увидел вживую. Это именно то, о чем я думаю. О чем я мечтал много лет. Умоляю вас, давайте встретимся лично, возможно, я понравлюсь вам. Посылаю свою колдографию. О себе: мне 29 лет, ростом я на два дюйма выше вас, умею играть на мандолине, блондин. Пожалуйста! Вы ведь точно предпочитаете мужчин! Я работаю в Академии аврората старшим лаборантом. Мне кажется, что у нас может быть будущее! Пожалуйста! Стефан Сойер, 10 февраля». С колдографии улыбался слегка просительно очень симпатичный молодой мужчина. Северус погасил горелку, накрыл котел, взял письмо, вылез из сундука и отправился в кабинет. Том читал в кресле у камина роман Толстого «Воскресение». Скорее мучился, чем читал. Он высоко оценил «Войну и мир» и даже рекомендовал Северусу, в отличие от «Анны Карениной». За «Воскресение» взялся, чтобы восполнить пробелы в знании русского классика, и никак не мог закончить, на что уже пару раз жаловался. — Ты занят? — спросил Северус, нацепив зеркальные очки. — Нет, не занят. — Том со вздохом облегчения захлопнул книгу. — Что-то случилось? — Не то чтобы случилось, но я получил странное письмо от совершенно незнакомого человека. Пишет, что работает в Академии аврората лаборантом. Прислал свою колдографию даже. А вот письмо. Чар никаких не наложено... или я их не чувствую. Посмотри ты? Снейп протянул конверт и фото шефу и уселся на подлокотник его кресла. Тот взял письмо и колдографию, хмыкнул, прочел письмо, с трудом сдерживая улыбку. — Что ж, первый поклонник, поздравляю. Чар правда нет, никакого приворота. Но ведь можно наложить отворот с ответным письмом. Умеешь? — Нет, конечно, ни разу не требовалось. А это обязательно? В смысле — я ему ответить должен? Написать ему? — нервно откликнулся Северус. — Ну, если не ответишь, ничто ему не помешает вновь тебе написать и даже искать с тобой встречи, подкарауливая под дверью, — пожал плечами Том. — Адрес ведь известен. Не наложишь отворот, а просто вежливо откажешь — может решить, что ты кокетничаешь с ним. — Слушай, интересное дело, — Северус с возмущением уставился через зеркальные очки на шефа, стараясь понять, шутит тот или говорит всерьез. — Я первый раз кому-то понравился в этом смысле, а ты прямо уверен, что надо срочно его магией отваживать? Может, он хороший? Я ж его даже не видел никогда! Или ты его знаешь? — Нет, я его не знаю, — Том с любопытством взглянул на Северуса. — Ну, попробуй, назначь встречу. — Ты меня дразнишь, что ли? Я не знаю, что в таких случаях делают. Мне как-то никто никогда свиданий не назначал. — Напиши ему и назначь встречу — например, у Виллерса. Посидите, скажем, за чаем, поговорите. Назначь ему на выходной, чтобы он смог вырваться. — А он не решит, что я готов сразу на что-то такое... ну, сразу готов? — задумчиво протянул Снейп. — И вообще, выходной завтра, а следующие на семнадцатое-восемнадцатое выпадают, так что точно не завтра. У тебя, кстати, не пойми меня превратно, какие планы на четырнадцатое февраля? Ему я точно на четырнадцатое не назначу. — Так четырнадцатое — государственный праздник, какие у меня могут быть планы? Я, само собой, не на работе и не на дежурстве. — Ты только не думай, что я назначаю тебе свидание, но ты не хочешь погулять? Там, где нас не рассматривали целый месяц в газетах, не станут пялиться и не поймут превратно? В смысле — у маглов, например? Я знаю, где портал до Парижа. Правда, он выходит на тамошнюю Академию зельеварения, но это недалеко от «Мулен Руж». Заодно научишь меня, как себя ведут на свиданиях. Потому что я вообще не понимаю, если честно, о чем с этим Сойером говорить. Том буквально вытаращился на него: — Да о чем угодно. Тем более он же лаборант. Вы разве не найдете общих тем? Слушай, ты знаешь, что такое «Мулен Руж»? Ты что, хочешь посмотреть представление в магловском кабаре? Или просто погулять по Парижу? — Просто погулять. Ну или как захочешь. Я ж не был в Париже никогда, читал только. Я в Лондоне-то у маглов гулял всего пару раз в жизни. А про лаборанта — я не понял, ты на что намекаешь. Зелья с ним обсуждать? Да он тогда сбежит, небось, сразу. — Почему же? Смотря какие у него намерения. Если ему интересен только секс, то сбежит, а если отношения — как раз обрадуется, что вам есть о чем поговорить. — Ну, я отношений точно не ищу. Но он-то вроде на секс намекает? Я просто своих обычных реакций опасаюсь. Если честно, то секс меня, конечно, интересует, что уж… но вдруг он захочет меня, ну, потрогать... а я его в ответ машинально уроню? Или, к примеру, можно сразу сказать, что я готов только познакомиться. Как обычно делают? — Северус, я последний раз был на свидании... — попытался подсчитать Том. — В общем, когда ухаживал за своей бывшей. Уже довольно давно, и нравы тогда были несколько другие, более строгие. Тогда в письмах на секс не намекали, тем более девицам. Про парней вообще ничего не скажу, опыта нет. Сомневаюсь, что этот Стефан сразу начнет тебя трогать — сам же пишет, что много лет мечтал найти партнера, и не захочет тебя спугнуть. В принципе, ты можешь сказать ему откровенно, что пока готов только на знакомство, ничего такого в этом нет. Обсуждать «бывшую» Северусу не хотелось. «Лучше пусть уж надо мной потешается, вдруг да совет какой-то полезный даст все-таки», — решил он. Том между тем еще раз взглянул на письмо. — На мандолине играет, надо же. Еще, чего доброго, Джона Доуленда мурлычет. — А это еще кто? Мандолину, кстати, я тоже не очень представляю, только знаю, что она существует и у нее есть струны... вроде бы. Так что совершенно непонятно, зачем он про нее упомянул. Если бы он написал, что на трубе играет, я бы решил, что это намек такой, а так — что он в виду имеет? — Джон Доуленд — это композитор, умер в начале семнадцатого века, написал много песен для голоса и лютни. Мандолина... — Том взял палочку и начертал в воздухе образ музыкального инструмента. — Наверное, он хочет намекнуть, что чувствительный, раз любит музыку. Ты в Лувр хочешь? Я, кстати, могу взять еще и отгул — у меня много накопилось. — Если ты сам хочешь, конечно. Можно и просто погулять. Я не знаю, что из себя представляет даже магический Париж. Я читал про мушкетеров, а еще Маэн рассказывал, что они с Лили там гуляли летом у маглов и ей понравилась Сена и очень много цветов в садах. Просто ты на службу и домой, а я иногда бываю в магазинах и тут в переулке, и около Академии... да и в самой Академии на меня таращатся. Знаешь, сколько за три недели мне заказали похудательного зелья? Я уже почти весь новый яд использовал. — Так чего молчишь? — удивился Том. — Завтра заскочу к Мармадьюку и подою змей. — Подои, а? Ну, зато я вот скопил денег и вполне могу потратить часть на поездку — на ночевку у маглов в гостинице, на ужин в ресторане на двоих, даже на билеты в кино. Считай, что я тебя приглашаю. Просто выходные, ладно? Раз уж у нас обоих два свободных дня подряд. Ты же наверняка был в кино когда-нибудь? Северусу показалось, что Том не в восторге то ли от самой идеи ехать куда-то, то ли от выбора города. Он бы позвал шефа просто погулять по Лондону, но было боязно, если честно. Прошлая прогулка вон чем в результате закончилась. — В кино лучше в Лондоне, дорогой, — улыбнулся между тем Том. — Нет, конечно, я тебе смогу просуфлировать, но нас тогда выгонят из кинотеатра. А может, в Италию, а? — спросил он наудачу. Значит, не в самой идее было дело, а в городе. Отлично! — Куда хочешь! — воскликнул Северус. — Но приглашаю все равно я, ладно? Выбирай ты. Мне все понравится. — Тогда во Флоренцию! — Том вскочил с кресла и заходил по комнате. — С каким удовольствием я бы ушел в отпуск и увез тебя туда хотя бы на неделю. Ладно, будем по выходным гулять. Раз ты хочешь меня пригласить в этот раз, нужно будет поменять фунты на лиры. Музеи, чур, с меня, хорошо? С тебя еда и жилье — один раз. — Договорились. А в отпуск... ну, закончится это расследование — и съездим. У меня же теперь свободный график, я смогу в любой момент. А где меняют фунты на лиры, у нас или надо к маглам выходить? Завтра воскресенье, все закрыто же? Мне искать портал, или ты знаешь? Про себя Северус подумал, что во Флоренции по слухам есть огромный магазин ядов для зельеваров. Интересно, прилично будет зайти туда? У них же не романтическая прогулка, а дружеская... Но заранее спрашивать не стал. — Поменяем в понедельник. Сейчас зима, там не сезон, так что с жильем проблем не будет. В крайнем случае остановимся у магов, хотя я и у маглов знаю отличные места. Уютные. — Я хотел бы у маглов, — вздохнул Северус, слезая с подлокотника и подходя к Тому. — Так романтичнее. Электричество... телевизор... — И сериалы на итальянском, — прибавил Том. — Ну, из номера же за перевод не выгонят? А может, там концерт какой-нибудь покажут? Когда у нас дома еще не сломался телевизор, по нему часто концерты показывали. Кто-то пел. А чувствительным быть смешно? — внезапно вспомнил Снейп про мандолину. — Нет, совсем не смешно и вовсе не стыдно. — Том обнял Северуса и погладил его по спине. Моментально расслабившись, Снейп прислонился лбом к его плечу. — Если бы тебе пришло такое письмо, ты бы сразу отказался, да? — жалобно спросил он. — Зря я хочу посмотреть на этого Сойера? — Не знаю, Северус. В свое время я от таких писем отказывался пачками, но мне и не надо было. Кстати, занятно, что мне до сих пор их не шлют. В Министерстве дамочки намеки делали, а вот любовных писем никто не посылал. Старею, — усмехнулся Том. — Да брось, ты даже как отец Киарана не выглядишь, максимум как старший брат, — руки Северуса словно сами по себе обхватили торс обнимающего его Тома. — Я вот не знаю, зачем мне с ним встречаться. Но если он правда... кто его знает, почему человеку вдруг может понравиться другой человек. Когда я тебя впервые увидел тогда в школе, я же еще не знал, какой ты человек... ты меня сперва заинтересовал именно как мужчина. Я не сравниваю, не смейся, во мне такого шарма и близко нет, но вдруг кому-то и я могу понравиться? Так ведь бывает. А вот надо мне это или нет, я не понимаю. С одной стороны, вроде не надо, а с другой — если не попробую познакомиться, то и не узнаю ведь. — Попробуй, конечно, — ответил Том немного, как показалось Северусу, задумчиво.

***

В понедельник он подождал, пока Том отправится на службу, и, взяв часть золота, заработанного за последний месяц, отправился сперва к гоблинам, а потом к маглам в банки. Ну, правда, надо признать, что не меньше четверти часа он потратил, превращая одежду в магловскую, поскольку не хотел, чтобы она была копией прошлогодней, в которой они с шефом уже дважды гуляли по Лондону, а другую он не очень представлял, так что пришлось в конце концов просить Хука помочь. Но зато в самом банке у маглов Северус произвел обмен фунтов на лиры настолько легко, что даже сам удивился*. Никто, по счастью, не поинтересовался его документами, а ведь магловское свидетельство о рождении хранилось дома, в Галифаксе. Однако Северус впервые задумался о том, что у всех маглов вокруг есть какие-то документы, и если ему посчастливится ходить и дальше иногда по магловским городам и странам, то неплохо было бы получить такие. Решив спросить у Тома, как это лучше сделать, он отправился домой и даже успел испечь пироги с яблоками. Деньги, обменянные в лондонском банке, он положил на свой стол в кабинете. Вечером, услышав, что Том вернулся, Северус вышел его встречать. — Ура, ты не очень поздно. Не к чаю, но пирог остыть не успел! А это что? Рядом с Томом стоял чемодан, явно не трансфигурированный, не совсем новый, однако в отличном состоянии, но... магловский. — Это одежда для тебя. Выберешь то, что понравится. Тут куда больше, чем на два дня. «Интересно, откуда одежда, из Аврората, что ли? — подумал Северус, берясь за ручку довольно тяжелого чемодана. — Там у них, наверное, на все размеры есть настоящая». Он еще никогда не надевал настоящую взрослую магловскую одежду и ощутил некоторый трепет. — Одежда? Из Аврората? А у тебя тоже будет настоящая? — спросил он, поднимаясь вместе с Томом на второй этаж. — Нет, это от одного знакомого магла, забежал к нему после службы. Он актер и помешан на шмотках. Разумеется, все чистое, даже стерильное, уж я позаботился. Да и надето было, дай бог, один раз. Потом купим тебе какие-то базовые вещи, ведь это не последняя наша поездка, надеюсь? — Я надеялся, что ты на это надеешься! — расплылся в улыбке Северус. — Ну, во всяком случае, я буду счастлив с тобой путешествовать, хоть на день, хоть на сколько хочешь! Спасибо, Том. А я в банках был. Поменял галеоны на фунты, потом фунты на лиры. Странные эти итальянские маглы, их деньги считаются на миллионы, для чего так все усложнять? А в газетах за прошлый год в твоей подшивке нашел, где портал во Флоренцию. И пироги испек. Больше сегодня ничего не успел. — Ничего себе «больше ничего», — рассмеялся Том. — Я тоже, кстати, поменял фунты на лиры. Они вошли в его спальню, Северус сел на краешек кровати, а Том развернул ширму, чтобы не смущать, и стал переодеваться. Форменная мантия выплыла из-за ширмы и пропала — Хук забрал в чистку. — Поменял фунты, так хорошо, — сказал Северус, — на следующий раз останутся. Или подарок Томазо купим. Я знаю, что во Флоренции маглы давно уже кожи выделывают. Можно купить ему настоящие магловские сапожки. Да, Том, я хотел спросить... Я в прошлом году еще мог у маглов получить паспорт, но так и не собрался. Может, надо получить? Там, у роди... у матери. У меня есть наша метрика, но есть и их свидетельство о рождении, настоящее, я в магловской больнице родился. — Получим, — раздалось из-за ширмы, — это хорошая идея, но в этот раз он нам не потребуется, мы через своих попадем к маглам. Остановимся в небольшом отеле в центре — отличное место. С балкона вся улица до Дуомо просматривается, а с другой стороны Аннунциата. До Сан-Марко пешком минут десять, не больше. Ого, как шеф воодушевился. Снейп и не знал, что Тому так нравится Флоренция. Вот будет здорово побывать там, где ему хочется! Оставалось только надеяться, что он не возил туда каждый год свою бывшую и не начнет там про это вспоминать и грустить. Впрочем, Северус очень рассчитывал его отвлечь, уже и все нужное для этого собрал — взять с собой. — Я упаковал нам с тобой халаты... ну, которые одинаковые Дамблдор подарил, так что не ищи свой. Во сколько завтра отправляемся? С утра же, чтобы быть там весь день завтра и до вечера четырнадцатого? — Можем и сегодня. Переночуем в магическом городе. — Том вышел из-за ширмы только в рубашке и брюках, не успев надеть мантию, и посмотрел на часы. — У них нет Дуомо, но там площадь и ярмарка в честь Дня святого Валентина три дня работает, как раз сегодня открылась. — Это мы что, две ночи там будем ночевать? — охнул Северус, у которого было готово как раз два пирога. Правда, один из них он собирался «скормить» Тому сегодня дома, но можно же оба с собой забрать! И пирожные он не успел испечь, эх... Но не отказываться же от такого! Тем более конфеты с «жидким счастьем» уже готовы и упакованы. — Тогда скорее выбирай мне одежду, — засуетился он, пока шеф не передумал, — складываем твою и поехали! Пироги с собой возьмем, я их сейчас упакую. — Я «выбирай»? — хохотнул Том. — А ну-ка, пойдем к тебе! Подхватив чемодан, он взял Северуса за локоть и решительно аппарировал к нему в спальню. Там он взмахнул палочкой, чемодан распахнулся, вся одежда вылетела и повисла в воздухе, как на витрине. — Что касается головного убора, я бы посоветовал тебе берет, потому что у тебя не короткая стрижка. Во Флоренции сейчас в среднем от плюс пяти до плюс тринадцати по Цельсию. Снега нет, разумеется, но возможен дождь. Из этого и исходи, а я пока соберу свои вещи, — с этими словами он исчез. Северус в ужасе стал рассматривать одежду. Какая уродская, кошмар! В конце концов он выбрал тонкий черный свитер, черные брюки и серый пиджак, короткое пальто и, как Том и сказал, берет. В Лондоне он видел, что многие носят шляпы, но, конечно, не молодежь, а солидные мужчины. Тому бы пошла шляпа и приталенное пальто, но вряд ли у него есть шляпа... Снейп надел свитер и брюки, открыл дверцу шкафа и встал перед большим зеркалом. Свитер облегал, и он вдруг подумал, что в такой одежде смотрится, в общем-то, неплохо. Снизу до талии вообще очень даже ничего, вот грудь бы расширить как-то и плечи накачать. Он целый месяц пользовался гантелями Тома и уже давно не испытывал дискомфорта по утрам после интенсивных тренировок, но что-то пока не очень видел разницы с тем, что было... Но в целом фигура и правда не такая ужасная, как ему всегда казалось. — Угу, — одобрительно кивнул шеф, входя в обычной мантии, ведь предстояло вечер провести у магов. — Возьми еще рубашку и белый свитер. Он призвал свой дорожный чемодан, постучал по нему, и тот разложился в два отсека платяного шкафа. Одежда шефа уже висела в левом. — Переодевайся в наше, — велел он, — а магловское вешай в гардероб. Пижаму и наши халаты тоже сюда переложи, тут вот ящики. — Мы что, к маглам с чемоданом прямо? — вытаращился Северус. — Я думал, в мешочек сложить... ну, как скажешь. Про себя он решил, что все равно возьмет с собой мешочек: там лежал сюрприз, который он не собирался класть в чемодан к Тому заранее, чтобы тот не начал задавать вопросы за сутки до четырнадцатого. — Собирайся, через полчаса отправимся, — сказал Том и вышел из спальни. Северус быстро переоделся в одну из рубашек, подаренных Морной, и нарядную мантию, взял свою магловскую рубашку, подумав, добавил еще одни полотняные перчатки, собрал нужные склянки, запасное белье тоже положил в свой безразмерный мешочек. Халаты и меховые тапочки вынул и вместе с магловской одеждой понес в чемодан. И зачем чемодан, он же тяжелый будет, как тот, магловский.

***

Через полчаса, как и собирались, надев уличные мантии и попрощавшись с Хуком, они вышли из дома. Немного попрепирались по поводу чемодана — кому нести. Том еле отвоевал его, и то после того, как Северус убедился, что чемодан ничего не весит. Потом аппарировали к туннелю через пролив, переместились к французам, зарегистрировались один раз, внесли маленькую пошлину, дальше — на границу с Италией, а уж там — во Флоренцию. Северус еще ни разу не путешествовал на такие расстояния с помощью магии, и его слегка мутило. Оказавшись в административном здании, расположенном в одном из бывших палаццо, они вновь прошли процедуру регистрации и наконец вышли на улицу. — У маглов примерно в этом месте железнодорожный вокзал, — сказал Том. — А чем еще отличается наш город и магловский? — спросил Северус, вдыхая незнакомые запахи. Ощутимо тянуло рекой, кстати, но не так, как Темзой. — Вообще магическая Флоренция — большой город по нашим меркам, даже очень большой, — ответил Том тоном заправского экскурсовода. — По сути, она занимает практически весь исторический центр. Но есть и различия, потому что другой берег занят частными владениями старых чистокровных фамилий. Там нет никакого палаццо Питти, нет садов Боболи. Там только виллы, частные парки, виллы и опять парки. Пара-тройка церквей, совершенно не тех, что у маглов. На месте Санта-Кроче стоит довольно большой собор, несколько напоминающий магловский, но, конечно, похоронены там знаменитые маги города. И рядом нет монастырских зданий. Хотя вот Джотто без утрат можно посмотреть именно там. Северус слушал внимательно, и пусть все перечисленные названия ничего ему не говорили, но он понял, что все это увидит у маглов. Магический же город выглядел как киношные декорации — средневековая архитектура, но везде стерильная чистота. Над головами звучал постоянный свист от летящих туда-сюда метел. Все магазины и лавочки были открыты и приветливо манили освещенными витринами. Тут было просто удивительно интересно, никогда Северус не видел ничего похожего. Конечно, он в принципе мало где бывал, но все же этот город выглядел совершенно очаровательным. А больше всего Северусу нравилось, с каким воодушевлением Том ему все это показывает и рассказывает. А еще он вдруг понял, что в городе у маглов будут, как в магловском Лондоне, ездить автобусы. Северусу уже очень давно хотелось проехать на таком, но в Лондоне он один не рискнул. Однако автобусы — это завтра. А сегодня надо было еще где-то и поесть. Он-то мог и без ужина обойтись, а вот Том мужчина серьезный, голодным ходить не любит, это Северус давно уяснил, а поужинать дома они не успели и даже чай не выпили. Подумав об этом, Северус почувствовал, что ему дико хочется пить, он уже даже на пиво был согласен. Чай тут ведь вряд ли продадут... — Давай в гостиницу занесем вещи и погуляем немного? — предложил он. — Может, кафе найдем... ой, народу-то у них... Смотри, человек идет по улице и ест прямо на ходу какой-то пирог! С ума сойти, ну дают итальянцы! — Мы уже пришли, — отозвался Том, усмехнувшись на восторги Северуса, и указал на большой дом с тяжелыми дубовыми дверьми и узенькими каменными балконами. — Примерно в таком же мы остановимся и у маглов. Том постучал по двери, она тяжело отворилась, и Северус следом за ним вошел в холл, вымощенный плитами из разноцветного мрамора. У лестницы за столом сидела ведьма. — Добрый вечер, синьоры, желаете снять номер? — спросила ведьма по-итальянски, но Северус понял ее несложную фразу. — Добрый вечер, синьора. Да, с двумя спальнями, — ответил Том. — Нам на одну ночь. — Второй этаж, номер двенадцать, синьор. Желаете утром позавтракать? Северус внимательно прислушивался к диалогу. — Да, конечно, — кивнул Том. — С вас пять галеонов. И распишитесь в книге, пожалуйста. Перед ними раскрылась книга регистрации, появилось перо и чернильница. — Распишись, Северус, я пока расплачусь, — сказал Том и прибавил, увидев, что тот нахмурился: — Все честно, с тебя — магловская гостиница. — О, синьоры из Англии? — улыбнулась ведьма, переходя на английский. — У вас просто идеальный итальянский, синьор, и я решила, что вы, возможно, из Рима. — Спасибо за комплимент, синьора, — улыбнулся Том, принимая увесистый ключ с номером. — Чем Италия выгодно отличается от всех остальных стран — я тут более половины речи понимаю благодаря латыни, — сказал Северус, расписавшись в книге. — Надо мне учебники купить. Бывают же обычные учебники итальянского на английском? — Разумеется, — кивнул Том. Они поднялись на второй этаж, немного прошли по коридору и нашли номер 12. Он состоял из двух маленьких спален — в обеих стояло по кровати с высокой резной спинкой; старинный платяной шкаф и кресло у окна с круглым столиком рядом дополняли интерьер, двери спален выходили в коридорчик с третьей дверью — в общую ванную комнату. Том просто махнул чемодану в сторону своей спальни. — Идем-ка ужинать, дорогой, — сказал он Северусу. — Нам с тобой просто необходим стейк по-флорентийски. — Не откажусь. Только дай мне уже за что-то заплатить, мы же договорились! — взмолился Снейп. — У меня же есть деньги, Том, честное слово, вся Британия мечтает похудеть! С этими словами он вошел в свою спальню, увидел на столике кувшин с водой и стакан рядом с ним, ага, значит — питьевая. Поскорее налил и выпил стакан воды. Уф... — Мы договаривались, что ты платишь за магловскую гостиницу и ужин в магловском ресторане, — отозвался Том. — А деньги тебе будет куда потратить, не волнуйся. Сейчас выйдем на площадь — держись на ногах крепче. Чем ближе они подходили к площади, тем сильней становился шум, но Том остановил Северуса, взяв под локоть. — Зайдем для начала в ресторан. Смотрю, у синьора Фелуччи почти нет свободных столиков, так что на площади мы вряд ли где-то найдем местечко. Том указал на каменную арку входа в ресторан. Над ней светилась надпись «Три столика». — Пойдем, пока не заняли. Хозяина я давно знаю. — Buonasera, синьор Реддл! — хозяин заметил гостей, чуть только они вошли, и кинулся встречать. Остальную его речь Северус не понял — фразы вылетали с ужасной скоростью. — Молодой человек не говорит по-итальянски, Антонио, — ответил Том по-английски, — хотя почти все понимает. Где тут у вас можно приземлиться? Мы голодные, как волки, и нам хочется мяса! — Добрый вечер, молодой человек, — повторил Антонио на жутком английском. — Прошу сюда, синьоры, прошу. Он подвел их к столику. — Разумеется, по стейку? — Конечно. Овощи. И бутылку вашего красного. — Момент, синьоры. — Ты никогда раньше не рассказывал про Флоренцию. Ты много раз тут бывал? — все-таки спросил Снейп, опасаясь рассказов о путешествиях «с бывшей» и испорченного настроения. Но нет. — Я уже не помню, сколько раз, у маглов в основном, — улыбнулся шеф, довольно разглядывая знакомый зал. Он указал на уголок, где сидели музыканты — молоденькая девушка пела старинную балладу. — Новенькая, в прошлый раз я ее тут не видел. Официант принес вино и бокалы. Следом последовали огромные стейки и овощи на отдельном блюде. — Аddendi aqua, — попросил Северус, надеясь, что итальянцы понимают латынь. Официант понял — мигом принес кувшинчик и стакан. — Мы у маглов можем покататься на автобусе? — попросил Снейп, глядя, с каким нетерпением Томас берется за столовые приборы. Совсем голодный, бедняга… — Конечно, только они слегка тут бестолковые, — пожал плечами шеф. — Автобусам толковыми и не надо быть, Том, но ужасно интересно. У нас дома автобусы ездили, но я никогда на них не катался, деньги жалел. Но я читал, что у маглов тут есть автобус, который везет куда-то на холм, откуда открывается красивый вид. Съездим, а? — Туда и поедем, а больше особо и некуда. В любое другое место проще дойти пешком. Но ты готовься к частым выходным во Флоренции, и уже, чур, за мой счет или вскладчину. Провести тут всего два дня — это просто преступление. Как тебе стейк? Снейп чуть не задохнулся от восторга. Частые выходные? Ого-го! Ради этого он готов носить эти дурацкие пиджаки и пальто сколько угодно. — Здорово! Тем более мне же надо наконец набрать каких-то событий для занятий окклюменцией. Что ты спросил? А, стейк. Отличный стейк. Только мне такой огромный не съесть. Он налил себе воды в бокал для вина, стакан остался стоять пустым. Том же налил себе отличного вина — к мясу просто идеально. — Да неужели ты не справишься со стейком? — подмигнул он. — А как же белок, как же строительный материал для мышц? — Оно же не сразу в мышцы, оно сперва должно поместиться в желудке! — засмеялся Северус, у которого и без вина слегка кружилась голова от эмоций. — Между прочим, хорошо, что на свидания ходят в мантиях, не видно, что, как Гораций говорил, «живот к спине прилипает», как в том свитере магловском. Хотя две девочки с Равенкло завидовали моей талии вместе с ним. — Никак тебя не откормлю, — проворчал Том, налегая на мясо. — Попробуй баклажаны. Вкусные. — И правда вкусные. Даже вкуснее стейка, — виновато отозвался Северус. — Просто я вообще не очень много ем. Овощи были действительно очень вкусными, и к ним прилагался какой-то незнакомый острый соус. — Кстати, я написал Вельяминову и попросил его прислать нам большой мешок гречневой крупы, — заметил Том. — На нем надо спать? — Нет, — плечи Тома затряслись от смеха, — из этой крупы варят кашу. Она очень полезна, в том числе и при занятиях спортом. — А ты тоже будешь ее есть? — спросил Северус подозрительно. Больше, конечно, чтобы поддержать хорошее настроение Тома, поскольку он вовсе не думал, что шеф может накормить его чем-то несъедобным. — Представить себе кашу не из овса или пшеницы мне достаточно сложно. Говорят, правда, что еще варят кашу из риса, но я лично никогда такой не видел, ел только рисовый пудинг. — Разумеется, я тоже буду есть гречку. Крупы атлету вообще полезны. Пора тебе составить рацион. Конечно, по шесть раз в день кормить тебя не получится, да ты и не на конкурс «мистер Вселенная» готовишься. — По шесть раз в день даже детей не кормят! Но если ты велишь — я буду. Северус протянул вилку с кусочком баклажана и обмакнул его в соус на тарелке Тома. У него самого соус кончился, и в соуснике его тоже уже не осталось, а Том свой еще не весь съел. — А ты, смотрю, острое любишь? — Очень люблю. Правда, понял совсем недавно — в школе же острого не подавали. В Академии уже попробовал... Мне нравится, когда вкус сильный. Это плохо? — Не плохо, но не увлекайся сильно, желудок береги. Гастриты и язвы иногда случаются и у магов, особенно с магловской кровью. Лечатся быстро, конечно, но в них самих приятного маловато. — Я сварю обволакивающее, если вдруг... но пока я не чувствую дискомфорта. Ты поэтому не очень-то ешь острое? Или просто не нравится? — Почему? Иногда ем, но мне больше нравится его китайский вариант — не совсем китайский, конечно, но из их продуктов. Они-то готовят иногда так, что немеет язык. — О, китайцы — это отдельная вселенная. У нас курсом старше учится парень из Китая. Парень по фамилии Ли научил Северуса не только делать специальный массажный крем, но и показал точки на руках и ступнях и научил массировать их с этим кремом. После Северус сварил две его разновидности, один вкупе с массажем снимал усталость не только с рук, но и со всего организма, второй оказался еще более полезным, с ним надо было массировать стопы, и предполагалось, что человек почувствует себя как заново родившимся. Но на себе ведь не попробуешь. Так что в планы Северуса как раз входило испытать это все на шефе в праздничные дни. — Туго тебе придется в Италии, — заметил Том, — тут совершенно не умеют готовить чай. Итальянцы — фанаты кофе. Может, попробуешь завтра днем латте? Там больше молока, чем кофе. А то ведь закажем тирамису, а они нас даже не поймут, если мы попросим к нему чаю. — Утром можно кофе, — согласился Северус. — Но вообще я бы хотел попить простое молоко. Без всего, холодное, которое не кипятили. Судя по книгам, маглы такое часто пьют. Да и мать иногда покупала, когда я маленький был. Ты ведь пил в детстве молоко? Без чая, просто молоко? — Конечно, пил, но все-таки кипяченое. Моя мама была категорической противницей парного и некипяченого молока, хотя корова была наша, из поместья, и ее регулярно проверял ветеринар. Зато у нас всегда были свои сливки и масло. На кухне хранились такие старинные формочки для масла с выпуклыми узорами. Мне ужасно нравилось следить за процессом, как сначала в маслобойке что-то плескалось, а потом в какой-то момент начинало стучать по стенкам. — Из коровы я бы тоже не рискнул... наверное. Но в магазине ведь можно купить? Интересно, где Хук берет сливки для кофе? Их же точно не кипятят. — Хук покупает сливки в лавке в Косом переулке, а туда они поступают из деревни в ближайшем к Лондону анклаве. — Том, а что едят те люди? Вон у них на блюде лежит, я не понимаю — что это? Выглядит как маленький дракон, но не едят же они зародыша дракона? Шеф обернулся и посмотрел на соседний столик. — Ну, мы спросим. Он подозвал официанта и спросил, что это за новое блюдо, прежде никогда им не виданное. — Ничего криминального, Северус, это просто фаршированный голубь. Разумеется, такое с ним может сотворить на кухне только эльф. — Ой-ой-ой, — чуть не поперхнулся Северус. — Они бы еще сову зажарили. Голубь... Слушай, ты прости, давай поменяемся? Ты все равно не очень овощи ешь, смотрю, а я тебе стейк отдам. Я ножом резал, если что. От стейка он отрезал два-три кусочка и съел, а Том свой уже почти доел. Северус понимал, что тот был голоден после работы. Надо было сперва шефа покормить, а потом уже сюда лететь — эх, не подумал он. Услышав просьбу, Том посмотрел на тарелку Северуса. — Отрежь себе еще несколько кусочков, нам ведь еще долго гулять, не переживай, все утрясем. Половину помогу доесть, так и быть. Но остальное — твое. Северус кивнул, отрезал пару кусочков, потом, подумав, просто поменял тарелки местами и положил отрезанное себе на тарелку, отнятую у Тома. Очень довольные, они доели, Том вино, кстати, не допил. Зато Северусу все-таки удалось расплатиться, пока Том мыл руки. Наконец вышли на улицу. — Вот теперь завтрашний ужин уже точно с меня, — проворчал Том. Северус только упрямо мотнул головой, но спорить вслух пока не стал. Они пошли по улице в сторону площади. Шум все нарастал — к голосам и смеху прибавилась музыка, похожая на звуки шарманки, но громче во много раз. На площади, там, где у маглов, как сказал Том, стоял главный собор, медленно и плавно кружилась огромная карусель и сияла огнями. Вокруг нее толпились праздничные ларьки, и все это немного напоминало Рождество, только вместо ангелочков и елочных игрушек в глазах рябило от сердечек. Тут продавали сувениры, сладости в диких количествах, еду, горячие напитки и всякую всячину. Снейп увидел карусель и замер. На ней катались в основном дети и подростки, но... ужасно захотелось. Как жалко... — Жалко, что мы Томазо с собой не взяли, — вздохнул он. — Тут просто второе Рождество нынче. Смотри, на карусели лошадки! Все, как Томазо любит! Говоря это, он вдруг заметил, что в ажиотаже схватил Тома за руку. — Там и взрослые тоже катаются, — улыбнулся тот. — И не только на лошадках, кстати. Вон, смотри, парочка сидит на драконах. Пошли, прокатимся. А то к кассе опять полно народа потянулось. — Серьезно? Можно? И ты тоже поедешь? Спасибо! Давай на лошадку? Вон там, где две лошадки рядом? — Ну, давай на лошадок, — согласился Том, старательно скрывая улыбку. Они протиснулись к кассе. Карусель обычно крутилась минут десять — даже при маленькой скорости этого более чем хватало. Купить билет можно было на конкретную фигуру, и обычно люди стремились выбрать себе кого-то пооригинальнее. Потом стояли у ограды и ждали, пока карусель остановится. — Вон наши лошади, — указал Том. — Номер три и четыре. — Спасибо, Батти. Это так здорово! — Снейп еле удержался, чтобы не побежать к лошадкам вприпрыжку. Том уже открыто засмеялся и обнял Северуса за плечи. Карусель тем временем остановилась, и они поспешили к оплаченным рысакам. Лошади выглядели куда реалистичнее, чем на магловских каруселях. Сели верхом, сунули ноги в стремена. Маг-распорядитель подождал, пока все приготовятся, и запустил механизм. Под крышей музыка не была так слышна, как на площади, и не мешала разговаривать. — Никогда не был на ярмарках! Как тут прекрасно! — ликовал Северус, чувствуя себя счастливым подростком. — Там продают горячий шоколад, — показал Том на ларек. — А вон там — глинтвейн. Там — игрушки. Посмотрим для Томазо? Ну и для будущей мисс Реддл тоже. Надо что-то обязательно купить малышке итальянского, Динелле будет приятно. — Обязательно, — согласился Северус. — Томазо будет старшим братом, но он все равно тоже малыш. Скажи... то, что Маэн сказал на слушании... я с тех пор все думаю... как это, когда в семье несколько детей? Вон у Блэка есть братец, так родители любят младшего больше, чем старшего. Мэни говорит, что ты любишь всех одинаково, но гордишься больше Киараном. Я пытаюсь понять, как это все... в принципе. На самом деле Северус побаивался, как бы после рождения других детей Томми не стало доставаться меньше любви родителей. Тем более если девочка... — Если бы Маэн и Таффи родились, допустим, погодками, — ответил Том, — все сложилось бы немного по-другому, но они правда в детстве очень зацикливались друг на друге. И Маэн неправ — я не горжусь Киараном больше, я горжусь им иначе. Он уже взрослый мужчина, муж и отец. А младшие все еще немного шалопаи. В разных семьях, конечно, к детям относятся по-разному. У родителей же тоже в голове иногда водятся свои тараканы. А Блэки... что Блэки? Там в роду есть вполне приличные люди. Допустим, родители сестричек. Таких умниц воспитали. Кстати, ты знаешь, что Нарциссу сватают за Люциуса Малфоя? — Люциус писал мне, намекал на свадьбу «где-то к зиме», но не сказал, с кем. Спрашивал, не соглашусь ли стать бестменом. Но я как-то... я уже Маэну обещал, — Снейп смутился и скорее перевел разговор. — Маэну с Таффи повезло, и они до сих пор такие двойняшки-двойняшки. Ну, я очень надеюсь, что Динелла не будет меньше любить Томми, даже родив дочь. Киаран-то понятно, что нет, для него, как для тебя, старший — это старший. — Ну, Маэн не вот сейчас собрался жениться. Бестменом можно быть не единожды, — Том легонько потолкал Северуса в плечо. — Ты думаешь, я не знаю о Лили? — Знаешь, конечно, он же не скрывает. Стал бы он мне иначе что-то говорить, он же понимает, что ты все увидишь, — Северус постучал себя пальцем по виску. — Ну, просто приятнее же быть первым? Я имею в виду, что когда уж они поженятся, то я стану бестменом у него, и он будет первым таким для меня. Так что Люциус найдет другого, если женится раньше. Мэни, как я понимаю, собрался жениться после окончания курса. Ты же не станешь ему запрещать? Маэн говорит — она тоже рыженькая и невысокого роста. — Ну, Люциус пригласит тебя на свадьбу все равно. Наверняка и меня тоже. — Пригласит, конечно, — уверенно сказал Северус. — А забавно, что чистокровные семьи почему-то считают меня своим, — хмыкнул шеф. — Потому что ты такой идеальный, что о твоем магловском происхождении никто даже не задумывается. — Да нет, они прекрасно все знают, что я маглорожденный. Ну, возможно, они учитывают, что я не из простой магловской семьи, да к тому же Альбус дружил с моим отцом. — А можно мне будет «хвостам» рассказать про эту ярмарку? Ну, что я побывал тут? Я не скажу, какого числа. Тем более что сегодня как раз полнолуние. — Странно, что ты спрашиваешь о полнолунии — ты же снабдил их зельем. А давай им что-нибудь привезем в подарок? — Давай. Том, можно тебя попросить? Не хватайся все время за кошелек. Я тебя пригласил, и это первый раз, когда я могу по-настоящему сам пригласить, понимаешь? Я не сомневаюсь, что у тебя денег гораздо больше, чем у меня. И я понимаю, что если мне понадобится, я могу у тебя попросить в любой момент, кстати. И если уж мы будем бывать где-то, то у тебя еще будет полно возможностей за это платить, но не в этот раз, пожалуйста. Дай мне оплатить эту поездку, мне это приятно. Пожалуйста. У меня достаточно денег и с собой, и в банке дома, и я теперь совсем не боюсь остаться без средств и умереть от голода, веришь? — Разумеется, верю, — улыбнулся Том. — Но если уж речь идет о подарках хвостам или детям — мы же можем купить их вместе? — Подарки можем, — кивнул Северус. — Я про нас... ну, про само «путешествие». У маглов подарки посмотрим? — Ну, смотря что. Кожу, конечно, лучше смотреть у маглов. Игрушки — тут. Ну а сувениры, конечно, «там». — Купим Томазо сапожки? — Купим обязательно. Когда карусель остановилась, пошли рассматривать лавки. И не удержались — набрали подарков. Альбусу — всяких сладостей к чаю (не только же лимонные дольки он ест), с учетом того, что зачастую пьет чай он в компании некоей дамы. Хвостам — две кружки под сливочное пиво с эмблемами магической Флоренции. Потом пошли к игрушкам. — Смотри, влияние маглов, — шепнул Том на ухо Северусу. Среди прочего в игрушечных лавках продавались пазлы, которые, в отличие от магловских, после успешной сборки оживали. Их можно было вставить в раму, и они бы смотрелись на стенах ничуть не хуже обычных магических картин. Были тут и огромные наборы по строительству замков и крепостей. Если собрать все правильно, детальки сливались друг с другом, становясь цельной уменьшенной копией отдельной башни, части крепостной стены и так далее. Игрушечные железные дороги Северуса вообще заворожили. Поезда бегали по рельсам как настоящие. В детстве за такую игрушку можно что угодно отдать, честное слово. Это вовсе не то что простая машинка на веревочке. — Смотри, Батти! Вон там, слева! Это же наш экспресс! Смотри, с одной стороны платформа 9 и 3/4, а с той стороны Хогвартс. Мерлин! Он едет! — Ух! — рассмеялся Том. — Придется покупать. Давай это я куплю, а ты сапожки, как собирался. Они надолго «зависли» у игрушечных лавок и чего только не накупили, в том числе… и себе тоже. Том очень хвалил модели, говорил, что ребенок работает по-настоящему, руками, и только потом включается магия. В итоге в отель с эльфом отправились: три сборные модели Хогвартса — одна Томазо на вырост, другая домой, третья — Альбусу (продавец был на седьмом небе, потому что никто их не брал, все кидались на Шармбатон), две железные дороги (одну Том собирался спрятать в сундуке, чтобы никто, кроме него и Северуса, не видел) и пазлы — картинку с котлом зельевара продавец вообще подарил, совершенно осчастливленный такой внезапной прибылью. — Надеюсь, твой чемодан все подарки вместит, — пошутил Северус. — Теперь я понимаю, зачем мы его взяли! Ой, смотри, шоколад горячий, мы его с карусели видели, помнишь? Давай попробуем? Смотри, темный и белый. Пробуем оба? Пополам? И пока Том снова его не опередил, протянул деньги продавцу и просто ткнул пальцем и получил две кружки густого, вязкого шоколада, темного и белого. Пахло просто умопомрачительно. — Ха! Погоди-ка! Северус решил опробовать недавно полученные от Климта знания, старик научил его определять элементы в зельях. Почему бы и не в шоколаде? Он провел рукой над кружкой с белым. — Шоколад, сливки, корица, сахар, крахмал из кукурузы, соль... соль? Серьезно? — Ну, само собой. Соль добавляют даже в мороженое. — Надо сделать дома. Ты любишь мороженое? Шоколад просто восхитительный! Северус отпил половину чашки белого и протянул оставшееся Тому. Тот кивнул и обменялся с Северусом кружками. — Дико вкусно! Каким надо быть дураком, чтобы пить виски, когда существует вот такое! «Ой, кажется, я говорю что-то не то», —спохватился Северус. Но Том не обиделся. — Я-то не особый любитель сладкого. Ну и виски — это про другое, и не про радостное настроение. Лично у меня, — спокойно пожал он плечами. — Да я не про тебя, я вообще. Хочешь купить глинтвейн? Они согрелись глинтвейном. Северус не стал ломаться, чтобы это не выглядело глупо, и тоже выпил кружку глинтвейна, который реально согревал, и было приятно ходить по ярмарке. Но под конец у него очень замерзли руки. Впрочем, еще немного погуляли, а когда вернулись в гостиницу, коробки с железной дорогой, замком и пазлами уже стояли в номере, доставленные эльфами, и занимали практически весь маленький коридорчик. — Доставай халаты, они у тебя в чемодане! — заторопился Северус, ежась от холода и нацепляя зеркальные очки. — Переодеваемся! Погоди, возьми вот, надень, теплые носки. Он достал из своего мешочка вязаные пуховые носки, две пары которых положил с собой специально. — О! Спасибо! — Том чмокнул Северуса в макушку. — А пока давай чаю горячего сделаю, — заулыбался тот. — Или тебе кофе? У меня все с собой. — Пусть будет чай. Пока Том убирал покупки в чемодан, Северус быстро вскипятил палочкой воду в кувшине, достал заварочники, насыпал в них запасенный чай с добавлением гвоздики и мускатного ореха, опустил в две большие чашки, добавил в каждую еще по три сушеные вишенки и поставил в комнате Тома на тумбочку. Достал яблочный пирог. — Без молока. Ты садись прямо на кровать, а я на стул. — Утром нас будут кормить завтраком, учти, и это не то, что подают в магловских отелях. — Понятия не имею, что подают в магловских отелях. Но у нас есть еще один пирог, чай-кофе, конфеты. Ну и там у маглов же тоже есть кафе и магазины. А еще я хотел... ну, мы можем на обратном пути зайти тут в магазин для зельеваров? Говорят, тут яды есть редкие, и мне нужны сушеные скорпионы. Но это уже послезавтра вечером, когда назад поедем, да? — Конечно, зайдем обязательно. Мы же можем домой отправиться когда угодно поздно — туннели работают круглосуточно. — Вот и отлично. Я проверял: магазин работает в праздники и вообще круглосуточно тоже. А у маглов магазины с продуктами, кстати, закрывают в восемь вечера, представляешь? Зато кафе у них до последнего посетителя работают. Кстати... я написал вчера этому Сойеру, — решил признаться Северус, разомлевший от горячего чая, пирога и улыбки Тома. — Назначил на субботу на пять часов, вернее, сказал, что пью там чай в пять и он может прийти, хотя я как бы не очень понимаю, чем вызван такой его интерес. Мол, да, я предпочитаю мужчин, но он же меня совсем не знает. И я получил ответ: он написал, что мечтает узнать поближе и все такое, спасибо-спасибо, что согласен познакомиться... в общем, я попросил Хука договориться насчет столика на субботу для меня. Правильно я делаю? — Угу, правильно, — задумчиво кивнул Том. Северус тоже задумался, однако вовсе не про Сойера. Вот сидят два мага в магической гостинице, греются чаем, носками и теплыми халатами — и чего, спрашивается, просто не согреют магией воздух? Может, шефу понравилось, что о нем заботятся, и он просто забыл? Северус-то забыл частично по многолетней магловской привычке мерзнуть дома, частично именно от желания позаботиться. — Скажи честно, — вернулся он к обсуждаемой проблеме, — лучше, чтобы он мне понравился, или лучше, чтобы нет? С твоей точки зрения? Я имею в виду — чисто... физиологически? — Дорогой, ну откуда же я знаю? — пожал плечами Том. — Меня больше беспокоит, что он за человек — серьезный ли, вменяемый, реально ли тот, за кого себя выдает. — Я же не собираюсь в него влюбляться. Какая мне разница, насколько он серьезный человек? — хмыкнул Северус. — Я имею в виду: насколько он безопасен в принципе. — Хм... я об этом вообще не подумал. Я не знаю, как это определять. Может, ну его? — С другой стороны, а если он приличный парень? Определить можно — я тебе дам с собой вредноскоп. Его можно положить в карман мантии. — Том, скажи как взрослый... как старший: мне оно, в принципе, надо? — Северус умильно склонил голову на бок, но говорил серьезно. — Я не хочу его обижать, если он, конечно, не с дурными намерениями. Но я на самом деле не понимаю про себя самого — нужно ли мне это? Я ни с кем не был, ты же знаешь, и, конечно, попробовать мне хочется, но принципе — это нужно — секс без любви? — Дорогой, честный секс никого еще не оскорблял и никому не вредил, если человек сам для себя решил, что секс ему нужен. — Если бы я мог сам для себя это решить, то не спрашивал бы. Я понимаю, что тебя мой секс, если он когда-то случится, не оскорбит. Но пытаюсь понять, нужен ли он мне, и пока что не выходит. Я же еще подростком осознал, что меня интересуют мужчины, а не девушки, задолго до того, как тебя увидел. Но это так... абстрактно интересуют. А никто конкретно меня не привлекал. Конечно, я повзрослел с тех пор... Я хочу сказать, тебе-то все равно, буду я с кем-то спать или нет, лишь бы партнер безопасен был... а мне? Может, мне, наоборот, противно будет? Чего ждать? — Хм, этот Сойер — вряд ли опытный любовник, — задумчиво произнес Том. — Ну, поговорю с ним, там видно будет. Пей чай-то, вкусный. А завтра я кофе с соком сделаю. Надо будет у маглов купить апельсиновый сок, в Италии его точно продают. Или купим апельсины и выжму. На семь частей сока — три части крепкого кофе черного, сахар и корица. Сок греют, потом в него кофе добавляют. Не пробовал, но профессор Климт рекомендует. Говоря это, Северус стал греть руки, которые так и не отошли до конца, о чашку. — Ты так замерз? — Том тронул левую руку Северуса. — Только руки. У меня они легко мерзнут. Ничего, сейчас согрею, мне нужны теплые руки, чтобы... у нас, в общем, китаец учится в академии. Он меня научил кое-чему — точечный массаж кистей. И мазь для этого мы с ним сделали по их тайным древним рецептам. Сейчас я свои руки согрею до нужного состояния, и будем на твоих экспериментировать. Мне он сделал массаж — я потом сутки такой прилив сил чувствовал, ого-го. Так что, надеюсь, тебе понравится. — Он тебя сам научил? По собственной инициативе? — спросил Том, смешливо дергая уголками рта. — Конечно, по собственной. Кто бы ему мог такое приказать? — Возможно, ты ему нравишься, — подмигнул шеф, глядя на зеркальные очки. — В каком смысле? — поперхнулся Северус. — Он же зельевар! То есть... я хочу сказать... Слушай, как тебе не стыдно?! Человек знаниями поделился, а ты его черт знает в чем обвиняешь! — А с чего бы иначе китайцу делиться с кем-то просто так знаниями? Это нелогично, — захохотал Том, — Он приехал узнать, что умеем мы. Мы с их точки зрения — дикари и невежды. — Ну, он не считает меня дикарем и готов признать, что я кое-что умею в профессии. А будешь меня дразнить, я тебе еще массаж ног сделаю, тоже, между прочим, очень даже... Тут Северус смешался и замолчал. Мысли о том, что Ли имел в виду что-то непристойное, его вовсе не посещали, когда китаец показывал, как втирать мазь в стопы и щиколотки. И сам он не чувствовал в тот момент ничего отдаленно напоминающего возбуждение. Даже в голову ничего такого не приходило, хотя вот сейчас он стал понимать, что в этом есть что-то странное. И еще — что он не решится без категорической необходимости делать Тому массаж ног, хм... Но руки — это же нормально! — Еще чего не хватало, — закашлялся тот, покраснев. — Вот и не дразни меня, — отрезал Северус. Надо же, стесняется шеф... не понять только, хорошо это или плохо. Раздумывая над этим, Северус достал мазь, полотняные перчатки и уселся на кровать к Тому. — Давай руку. Левую сперва. Северус снял очки и положил их рядом с собой. Он знал, что у него сильные руки, особенно пальцы. Когда Ли его обучал, то сказал, что он мог бы делать такой массаж даже без мази и будучи маглом — и все равно достигать нужного эффекта. Но с мазью и магией, конечно, получалось лучше. К тому же, варя мазь, Северус вложил в нее магию, слегка родственную той, что пропитывала пироги с яблоками. Ну, она показалась ему подходящей и наиболее похожей на то, что объяснял Ли. И сейчас, видя, как Том, прикрыв глаза, расслабился и слегка улыбается, он понимал — с мазью угадал точно. На обе руки ушло около получаса. Массируя точки и растирая мышцы, Северус рассматривал руки, над которыми трудился. Какие все-таки красивые... длинные пальцы, глубоко врезанные блестящие ногти и притом мягчайшая, просто бархатная кожа. Разминая Тому подушечки пальцев, Северус даже подумал, что такие мягкие руки бывают, наверное, только у тех, кто ничего ими не делает, но ведь он точно знал — это было совсем не так. Наконец он с сожалением закончил и надел на руки Тому полотняные перчатки, а на себя очки. — Точно не дам тебе больше носить чемодан, даже нетяжелый. Такие руки портить — грех просто. Можно открыть глаза. Перчатки через полчаса снимешь. Хочешь конфетку с «жидким счастьем»? Том невольно дернулся от беззвучного смешка. — Еще и конфетку дадут? — не выдержал, рот растянулся в «голливудской» улыбке. — Хочу! Северус достал из мешочка коробочку с двумя конфетами и засмеялся. — Открой рот, а то перчатки испачкаешь. Как ощущения? — Офюфения фотрясающие, — ответил Том, жуя конфету. — Вот. Будешь хорошо себя вести и не дразнить своего ассистента чаще, чем раз в день, — и тебя ждут такие ощущения по выходным! Еще чай? Или кофе? — Просто воды — конфету запить. И надо спать ложиться, а то завтра с утра не встанем, а еще у маглов заселяться. — У ма-а-аглов... — мечтательно протянул Снейп, встал с кровати и налил воды в стакан. — Держи. Хочу к маглам. Телевизор смотреть и на автобусах кататься. Ладно, и в музеи тоже! Они пожелали друг другу спокойной ночи, и Северус ушел к себе. Он уснул, лишь только донес голову до подушки.

***

Утром Северуса разбудил эльф, а на столике в углу комнаты уже ждали завтрак и кофе. Одна ванная комната создавала некоторые неудобства — только он туда сунулся, оказалось, что занято. Хорошо, что завтрак не стыл. В общем, утро прошло в хлопотах, поели почти на бегу, потом еще долго сновали туда-сюда, переоделись в магловское, собрали вещи (Тому чертовски шла шляпа), попрепирались по поводу чемодана, распрощались с администраторшей, вздыхавшей вслед, что, мол, их Флоренция не хуже, а гости вот к маглам собрались. И чего, спрашивается, вздыхала? Когда они аппарировали к порталу, то оказались там единственными желающими попасть к маглам. — Ну что? Ты готов к приключениям? — спросил Том, беря Северуса за руку. — Всегда готов! Он и правда был готов: с вечера утеплил свои перчатки, сделав их двойными, и пожалел, что не сварил заранее что-нибудь согревающее. Ему почему-то думалось, что у маглов гораздо холоднее, чем тут. Портал открывался в якобы сарайчик садовника в сквере позади Перголы — так Том назвал это место. Они обошли театр и вышли на одноименную улицу — узкую и практически пустынную. Дошли до какой-то церкви, повернули налево. Виа делла Колонна оказалась тоже ничем не примечательной, но Том улыбался, утверждая, что тут особенный воздух. — Вот погоди, сейчас увидишь, — говорил он, — уже стена Археологического музея. Северус все ждал, что же такое он увидит. Наконец они нырнули под арку и вышли на площадь. — Вот она, милая, — Сантиссима Аннунциата. — Том снял шляпу и прочувственно вздохнул. У Северуса никогда не было привязанности ни к одному месту на Земле, ну, не считая школы, конечно. Так что он хоть и видел заранее, что Том сюда стремится, но не мог понять почему. У него с кем-то или с чем-то связана любовь к этому городу? Сейчас, проходя пустынными улицами, он внезапно подумал, что в этих стенах что-то есть... магическое, как ни странно. — Здесь иначе, — сказал он вполголоса и кивнул на церковь. — Туда можно войти? — Ну, мы потом сходим. Не с чемоданом же. Нам туда, — Том указал на выход с площади. До пансиона оказалось идти буквально несколько шагов. — Тут довольно мило, — сказал Том, — но не пять звезд, и даже не четыре. В Италии вообще какое-то свое представление об этом. Повезет поехать в отпуск — снимем апартаменты. А на одну ночь нам хватит и этого. Зато тут все в шаговой доступности. Посмотри налево. По прямой открывался вид на огромный собор с гигантским куполом. Даже на таком расстоянии он смотрелся громадой. — В первый раз нужно идти туда. — Какой огромный купол, с ума сойти, — ахнул Северус. — Он держится без магии? — Совершенно без магии. И он не бетонный, как у Пантеона. Он кирпичный, а внутри полый, и там есть лестница на самый верх, где оградка. Отсюда людей там не видно. Северус не очень любил высоту, но решил, что обязательно поднимется повсюду, куда Том поведет. Подъезд дома напоминал тот, что у магов, только внизу никого не было. Поднялись на второй этаж, где и располагался небольшой пансион. В центре за стеклом торчали деревья, бывший балкон опоясывал их по периметру. На ресепшен сидела приятная синьора средних лет. Том быстро разобрался с номером, назвал Северусу сумму — она была ему вполне по силам, они записались в книге, им выдали ключи, довели до номера... Небольшой совсем, а на стене оставили неоштукатуренной часть старинной кирпичной арки — наверное, тут раньше была дверь. В номере стоял столик и два стула, большой резной платяной шкаф и две кровати с такими же резными высокими спинками. — Ванная, конечно, не слишком большая, но пойдет на один раз, и душ есть, — сказал Том. — А вода в Италии вообще отличная практически везде. — Уютно, — кивнул Северус, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Том просил номер с двумя кроватями, это Северус понял из его разговора с горничной. Ну, номер и был с двумя кроватями, только их придвинули впритык и по сути это была одна кровать. С двумя одеялами, конечно, и двумя подушками. Напротив кровати, как Северус и хотел, стоял на тумбочке телевизор. Проглотив слюну, Северус решительно двинулся к ложу, достал из мешочка («я запасливый») четыре носовых платка и трансфигурировал их в еще две дополнительные подушки и два одеяла. — Надеюсь, сюда никто не войдет, пока мы гуляем... впрочем, можно закрыть дверь заклинанием. — Сегодня номер убирать не будут, — сказал Том, — мы только въехали, но завтра не забудь обратно превратить. Ну что? Готов к подвигам? — Когда это я что забывал? Готов, мой повелитель. Как тебе идет шляпа, ух. — А тебе берет идет. Ты похож на француза. Они вышли на улицу. — Тут придется походить пешком, — предупредил Том. — Если устанешь — скажи. И они направились в сторону Дуомо. По пути Том рассказывал Северусу о соборе — о том, что он второй в мире по величине, о том, как строился купол, легенду про яйцо, о том, что мраморный фасад — это, по сути, новодел, и еще много всякого. Наконец вышли к собору. День был пасмурный, и храм выглядел немного мрачновато. — Внутрь можно войти бесплатно, — сказал Том, — но вот на купол и в баптистерий нужны билеты. Я предлагаю подняться именно на купол, а не на колокольню Джотто. В куполе удобнее лестница. Да и наверху есть скамейки. Северус только кивал и вертел головой. Кажется, он начал понимать, чем шефа так привлекает этот город. Они купили билеты и пошли сперва в баптистерий. — Сначала построили его, — рассказывал Том, — это романская архитектура, и внутри потрясающие мозаики. Он подвел Северуса сначала к Райским вратам Гиберти, а уже потом они вошли внутрь. — Присядь, — указал Том на стулья. — Держи, это надо рассматривать подробно, — он достал из кармана, предварительно посмотрев по сторонам, бинокль — маленький, но хорошо увеличивающий. Том долго и подробно рассказывал, что именно изображено на куполе, что такое вообще баптистерий и кто такой антипапа. — Это сделано... просто руками, без магии? — спросил Северус наконец, отрываясь от разглядывания череды святых на золотом фоне. — Да, совершенно без магии. Согласись, это прекрасно. Все-таки маглы превосходят нас в искусстве. Можно сказать, что это и есть их магия. — Да, у нас такого нет. У нас такое и невозможно, наверное. Слишком велик соблазн сделать все... быстро. Это очень красиво, Батти. — Да, внутри собора все более аскетично. Обычно в любую церковь войдешь — и можно рассматривать, как музей. Хорошо начинать с Дуомо, потому что есть возможность привыкнуть к здешней атмосфере. Ну что? Отправимся? — Веди. Я за тобой. Выходя, Северус думал, что Флоренция большая и, может быть, ему и правда повезет проводить вот так выходные? Сначала побывали в самом соборе, посмотрели витражи, мозаики, портреты кондотьеров, фреску с Данте и так далее, а затем отправились на лестницу, ведущую на купол. Она оказалась на редкость удобной, и они то и дело останавливались, чтобы заглянуть в окошки, посмотреть на маленькие экспозиции в нишах, и вот вышли на галерею, опоясывающую купол собора изнутри, совсем близко к росписи — кажется, рукой достанешь. Мимо прошла женщина с ребенком лет пяти с распущенными по плечам волосами. Северус вдруг представил себе, что под этим куполом летает Таффи на метле, рассматривает роспись, а ее волосы развеваются... — Наверное, с точки зрения маглов нельзя представлять ведьму на метле под куполом собора? — Да уж, — хмыкнул Том, — разве что в дополнение к росписи, которая, вообще-то, изображает Страшный суд. Пройдя вдоль галереи, нырнули опять внутрь купола и, миновав последний подъем, вышли наконец наружу. Тут, кроме них, лишь несколько туристов фланировали по окружности, рассматривали виды в бинокли. — Ну, у нас с тобой свои. Посмотри вон туда: капелла Медичи. Мы с тобой успеем посмотреть. Саму церковь Сан-Лоренцо оставим до следующего раза. А рядом с храмом, кстати, рынок — ты хотел найти сапожки для Томазо, вот там и поищем. Там много изделий из кожи**. — Отлично. Сапожки обязательно надо найти. А что там за река? Вот с той стороны? — Арно. Ты на мост посмотри — вон на тот. Один из немногих мостов, который вообще сохранил свой настоящий средневековый облик со всеми этими магазинчиками. Северус направил бинокль на мост. — Я не понял, там что, домики? Маглы живут прямо на мосту? — Когда-то давно жили, а сейчас там только магазинчики ювелиров, поэтому мост и называется Золотым. Но, честно говоря, не представляю, кто там покупает золото, кроме ненормальных туристов. Все то же самое можно купить и в городе — и дешевле. Не говоря уже о том, что маглам в плане ювелирки до наших гоблинов как до этой колокольни. — Ну, ювелирку мне дарить некому, так что меня она не очень интересует, хоть там, хоть тут. Но посмотреть — мы же посмотрим? Интересно ведь — домики на мосту. Никогда такого не видел. — Конечно, посмотрим. Вот та арка — это площадь Республики. Куб за нею — Орсанмикеле. Внизу там церковь, а наверху два этажа раньше занимали амбары с зерном. Там в нишах на стенах потрясающие скульптуры. Смотри левее: вот та башня поменьше — это Барджелло, а башня повыше — площадь Синьории, там стоит Давид, копия. Рядом галерея Уффици. А вот наша площадь и ротонда Брунеллески. Они прошлись по окружности. — Санта-Кроче, туда мы обязательно сходим. Северус вспомнил, что завтра же еще почти целый день они тут гуляют, и не смог сдержать улыбку. Как же здорово! — Давида точно надо посмотреть, — заявил он важно, — профессор Дамблдор считает, что ты на него похож. А потом, ну, когда мы приедем еще раз, мы сходим в картинную галерею? — Давида тут можно смотреть трижды — на том берегу, на обзорной площадке, тоже стоит копия. Оригинал — в галерее Академии. Том взглянул на часы. — Думаю, нам пора спускаться и идти в капеллу Медичи. Потом пройдемся по рынку. Спустившись, прошли вперед, и Том вдруг засмеялся. — Смотри туда. Северус взглянул. Над обычной захламленной всяким вздором витриной красовалась надпись «Северин Пийоро. Антиквариат». — Надо же, тезка. Но когда моя мать говорила, что увидела название «Северус» где-то на улице, будучи беременной, она точно гуляла не по Флоренции. Зайдем? Том кивнул — и под звяканье колокольчика они вошли в магазин. Даже не магазин — магазинчик, а скорее даже лавочку, забитую старыми вещами: медными чайниками, деревянными игрушками, тазиками, какими-то фигурками, флаконами без пробок, мраморными ступками; тут стояло две швейных машинки прошлого века, а к одной были прислонены рамы без картин. Рядом, впрочем, стоял шкаф с книгами, тоже старыми. Такой же старый и на удивление опрятно одетый хозяин всего этого «богатства» сидел за деревянной стойкой и читал книгу самого современного вида, на обложке которой был нарисован пистолет и игральные карты. Северус присмотрелся — ого, на английском языке. — Вы понимаете по-английски? — выпалил он до того, как Том успел открыть рот. Старик поднял на них глаза. — Почему бы мне не понимать по-английски? — ехидно поинтересовался он, с акцентом, впрочем, но вполне правильно выговаривая слова. — Вы же на нем говорите без проблем. — Так мы англичане, — слегка смутился Северус. Дразнить старика, возрастом едва ли не как у профессора Дамблдора, вовсе не входило в его намерения. — Я просто удивился, простите, синьор, тут вокруг никто не понимает по-английски, а я не знаю итальянского, только школьную латынь. Вас правда зовут Северин? Если старик и хотел ответить что-то вроде «почему бы мне и не зваться Северином», он в последний момент решил этого не делать, а только кивнул: — Это мое имя. — Просто меня зовут Северус, и я никогда не встречал тезок. — Северус? — старик встал, опираясь на стойку. Высокий, однако, с Тома ростом. — Надо же. Я тоже не встречал тезок с тех пор, как умер мой отец. Его звали Северин, и деда тоже, и прадеда. Этой лавочке за сто лет, ее мой дед основал. Прадеда я не помню, а вот деда — отлично. Суровый был мужчина, вот такие брови! И старик на пальцах показал, какой толщины были брови у его деда. — Наверное, и сын у вас Северин? — уточнил Том, рассматривая маленький фарфоровый чайник без крышки. — И сын, и внук, все как полагается. Хотите купить что-нибудь на память, синьоры? — Я куплю вот этот зеленый флакон, хорошо? — Северус взял в руки стеклянную бутылочку. — Отличный выбор, молодой человек, это старое аптечное стекло, ручная работа, не современная ерунда. Мой прадед продавал в таких свои пилюли. — Разве антиквары продают пилюли? — удивился Северус. — Прадед был аптекарем. Берите, молодой человек, отдам недорого, как родственнику. Выйдя из лавочки и пряча флакон в мешочек, Северус засмеялся снова. — Северин, надо же. Куда теперь, Батти? — Тут рядом. Тебе понравится. Ну, снаружи-то ни базилика, ни капелла не были особо украшены, разве что привлекали древностью стен — на вкус Северуса, разумеется. Когда вошли внутрь и Том принялся дотошно показывать каждый уголок, он послушно внимал, но не чувствовал такого воодушевления, которое пережил в баптистерии. В капеллу принцев они просто заглянули. Шеф, видимо, почувствовал в Северусе некоторое отторжение от сочетания мрачных стен и богато украшенного алтаря и поскорее повел дальше. — Так, надеюсь, синдром Стендаля нам не грозит, — пробормотал Том себе по нос, вводя Северуса в следующее помещение. Тот не успел спросить, что это за Стендаль такой и каким синдромом он страдал. Он застыл на пороге капеллы Медичи, и Тому пришлось взять его под локоть и провести вперед — они загораживали проход двум другим туристам. В первый момент Северус растерялся — он просто не знал, на что смотреть. Возможно, все приходили сюда прежде всего ради скульптур, но он пока смотрел поверх них. Он чувствовал примерно то же, что на Баховском вечере, когда зазвучали первые такты концерта, который исполняла Эдуардина. — Это так гармонично, — пробормотал он наконец. — А кто архитектор? — Сам Микеланджело, — ответил Том. — Так он не только скульптор? — прошептал Северус. — Вот это гений! Он наконец взглянул на два странных сооружения, напомнившие ему скорее камины в замке. Сверху стояли две статуи, изображавшие молодых мужчин, одетых как древние римляне. Том тихонько шептал ему на ухо, рассказывал о Медичи. — Это же не настоящие гробницы, правда? — спросил Северус. — Нет, это просто памятники. Но алтарь Микеланджело не смог закончить так, как планировал. А еще он не до конца довел работу над фигурами Дня, Вечера и Утра. Странно, но незавершенные скульптуры производили такое же потрясающее впечатление, что и статуя Ночи. Том не торопил Северуса, терпеливо ждал, пока тот насмотрится. А тот переходил от одной гробницы к другой, разглядывал линии, шероховатость необработанных участков мрамора. Он почти ощущал покалывание в кончиках пальцев — так ему хотелось дотронуться хотя бы до одного из краев любого «ложа», на котором возлежали фигуры. — Почему это так действует? — спросил он наконец Тома. — В смысле? — Ну, помимо того, что это прекрасно. Почему от них идет такая магия? Я же чувствую, что они живые. — Микеланджело говорил, что фигура уже живет в мраморе, нужно просто увидеть ее и освободить. Но он тоже кое-что запечатывал внутри каждой своей скульптуры — частицы своей души. Маглы считают такие фразы метафорой, но мы же знаем, что это все реально. А еще ты чувствуешь время. Оно просто замерло здесь. Северус застыл перед скульптурой. Вот то, чего ему так не хватало. С осени, с самого переезда в дом Тома он пытался придумать, что делать с волчьим зельем. Научить Блэка варить его не получалось, недаром даже сам Альбус Дамблдор говорил, что не возьмется сварить такое. Начав заниматься с профессором Климтом, Северус понял причину и больше не настаивал, но и как решить проблему — не знал. Приятно ощущать себя незаменимым, но эта избранность привязывала его к Лондону на неделю кряду за две недели до каждого полнолуния. — Северус? — окликнул шеф. Тот помотал головой. — Сколько у тебя местных денег, Том? С собой? — Чтобы купить скульптуру Микеланджело — точно не хватит, а вообще достаточно. А что такое? — Пошли! Скорее! Выскочив из капеллы и проскакав галопом по ступеням храма, Северус бросился обратно в лавку антиквара. Старик все так же читал книгу и, кажется, совсем не удивился, увидев гостя в дверях: — Еще флакон, мой юный друг? Но Северус уже схватил в руки то, что ему было так нужно. — Вот эта ступка, синьор, она тоже принадлежала вашему прадеду?! — Он растирал в ней порошки, — кивнул синьор Пийоро. Звякнул дверной колокольчик — это Том наконец догнал Северуса. Тот обернулся к нему. — Мне нужно это! Очень! Сколько бы ни стоило! Том кашлянул, старик-антиквар скрипуче рассмеялся. — Ну кто же так торгуется, юноша? Я же сейчас заломлю за нее такую цену, что у вас обоих в карманах и на кофе не останется! Северус умоляюще взглянул на Тома. — Мой друг — фармацевт, — сказал тот, стараясь не глядеть в глаза старику, — он тоже делает лекарства, у него своя небольшая аптека в Лондоне. Он подумал, что ступка старого аптекаря по имени Северин принесет ему удачу. Торговаться он не умеет, это точно. Сколько вы хотите за ступку? У нас есть лиры и английские фунты. — А если я сто фунтов захочу? — усмехнулся старик. — Заплачу сто, — кивнул Том и полез за бумажником. Северус прижимал ступку к себе, словно ее могли отнять. — Ясно, ты тоже торговаться не умеешь, парень. А почему сразу-то не захотел ее? — повернулся к Северусу антиквар. — Мог бы за бесценок забрать, не говоря, что так нужна-то. — Я понял, что она мне нужна, только когда увидел надгробия Микеланджело, — стал объяснять Северус, — мой друг сказал про них «время, застывшее в мраморе». Это то, что мне так необходимо для лекарства, синьор Пийоро: старая ступка с полустертым узором, старый аптекарь по имени Северин, растирающий в ней порошок, время, застывшее время! Мне очень надо! — Сейчас придумал или правда в капелле осенило? — повернулся старик к Тому. — В капелле. Он вообще врать не умеет, — тот протянул деньги. — Можете считать, что нас к вам сам Микеланджело послал. Антиквар несколько секунд смотрел на покупателей, потом медленно перекрестился и махнул рукой: — Забирайте так. Раз уж Микеланджело послал. — Я не это имел в виду, — смутился Том, — возьмите деньги, отец. — Берите-берите. Подарок от старого Северина молодому. — Тогда возьмите и вы подарок, — Том достал из кармана резной перстень-печатку. Старик глянул на перстень и снова махнул рукой: — С ума сошли, синьор! Не стоит ступка как золотой перстень, это я так просто сказал, для смеха. Она и ста лир не стоит, стояла тут без малого век, кому она нужна-то, кто ее купит? Пусть юноша вдохновение из нее черпает! — Возьмите, синьор, — Том решительно положил перстень на прилавок, — продадите или сыну подарите... или внуку. Идем, Северус. — Что за перстень? — спросил тот, прижимая к себе ступку, когда они отошли подальше от лавочки. — Галеон золотой был в кармане, — признался Том, — сделал на ходу, я же могу без палочки. Так что золото самое настоящее. А не секрет, зачем тебе на самом деле вот так ужасно нужна эта ступка? — Когда я стану варить волчье зелье, один из порошков для него истолку в этой ступке. В зелье будет добавляться это застывшее время. И тогда можно будет сварить все, кроме последней фазы, налить во флакон, а порошок, который надо добавить в последний момент — ну, который ты тогда добавлял, помнишь? — уже сможет добавить и Блэк. Выльет почти готовое зелье в котел, нагреет и добавит, помешает — и готово. А основу я сварю заранее. С этими словами Северус достал из своего безразмерного мешочка обычный полотняный, с длинными ручками, прочный, и положил в него ступку. Конечно, такой мешок не подходил к пальто с беретом... но что тут сделаешь, не возвращаться же домой от самого кожаного рынка. Они пошли искать сапожки, но, как и в случае с игрушками, здешнее изобилие увлекло даже Тома, хотя он видел рынок не впервые. Впрочем, сапожки купили первыми — мягкие, с гнущейся подошвой и резным голенищем. Шеф незаметно от мастера проверил качество магией — только Северус это понял, а потом, когда мастер принимал плату, незаметно отвел ему глаза и спрятал покупку в безразмерный мешочек, так что по рынку дальше они пошли внешне налегке — только Северус тащил ступку. Решили выбрать дамские сумочки через плечо — одну для Таффи, вторую — для Лили. — Интересно, Маэн специально искал девушку, похожую на сестру, или случайно получилось? — спросил Северус. — Так, давай вот эту коричневую для Лили, с карманом. А для Таффи... белую? Или зеленую? — Зеленую я бы взял для Лили — под цвет глаз, — заметил Том. — А для Таффи — светло-голубую. Она любит магловские джинсы. Надо же, шеф знал, какого цвета у будущей невестки глаза. — Ты ее видел? — оживился Северус. — Лили? Меня еще не знакомили. Если так пойдет, я ее впервые только на свадьбе увижу. Почему Маэн ее с собой не берет в Лондон? — Нет, я ее не видел, но наводил справки. Даже не знаю, чего Маэн тянет с официальным знакомством. Не может же быть, чтобы он не был уверен в своем выборе. — Он точно уверен, он же меня уже спрашивал, буду ли я бестменом. Может, он стесняется с отцом знакомить, в смысле — познакомишь, и надо сразу жениться, а ты пару раз говорил, что ему рано еще? Нет? — Он меня не спрашивал, — рассмеялся Том. — И вообще-то при раскладе «ой, придется жениться» стесняться он должен скорее родителей невесты. — Я уверен, что он им понравится! Как Маэн может не понравиться?! — Вот тут я с тобой полностью согласен. Наконец выбрали сумочки, которые им все-таки упаковали. На этот раз пакет взял Северус, чтобы потом при случае убрать в мешочек. Потом им попались папки для бумаг, и они купили еще один подарок Альбусу — «вызывающе гриффиндорского цвета», как выразился шеф, да еще со львом! Пока Том расплачивался за папку, Северус рассматривал мастера, который что-то сшивал на стоящей тут же старенькой немецкой машинке. В основном рассматривал его прическу — длинные волосы, гораздо длиннее, чем у него самого, лежали по плечам, как у девицы, а сверху были забраны тонким кожаным ремешком, наверное чтобы в глаза не лезли. Северус задумался, отрастут ли у него такие длинные волосы, если их не укорачивать? В принципе, красиво, но зельевару придется носить хвост с такой длиной. Нагнешься — и волосы в котле. — Хайратники тут тоже есть. И узкие, и пошире, — сказал Том, наклонившись к Северусу. — Давай найдем тебе подходящий. — У меня нос длинный, — невпопад отозвался тот. Парень-то за машинкой был красавчик. — Нормальный у тебя нос. И при чем тут вообще нос-то? Пойдем. Хайратники некоторые, конечно, были «хипповые» — со всякими вставками, с бусинами на концах. — Ты какой хочешь? — спросил Том. — Который завязывается или с замочком? — Не знаю, — совсем растерялся Северус. — Выбери ты мне. Растерялся он в основном потому, что вдруг подумал: это же подарок, получается. На четырнадцатое февраля, даже пусть сам Том об этом и не задумывается. А он почему Тому ничего не купил? Может, ему тоже папку купить? Или тот портфель? Нет, все не то. — Ну, снимай берет, — велел шеф. Просто шнурочки он отмел сразу, сперва прикидывал, а уже потом прикладывал. Наконец выбрал хайратник, состоящий из цельных полосок кожи, перевитых между собой, с мягкой основой и с замочком позади. Но маленькие концы все-таки свисали — в довершение образа. Кожа была просто украшена ничего не означавшим орнаментом. Разумеется, она была черной. — Дайте, пожалуйста, зеркало, — попросил Том продавца. — Ну вот, Северус, смотри. . — О!.. А правда идет. Идет же? — Наверное, он очень глупо улыбался. — Очень. — Том незаметно погладил Северуса по спине и расплатился с продавцом. Вышли из лавочки. Северус пытался придумать, что купить Тому. Но беда была в том, что они пошли прочь от кожаных магазинов в сторону, как он понял, главной площади, чтобы увидеть копию Давида на месте, где сто лет назад стоял оригинал. — Нам бы не мешало еще перекусить, — сказал Том, — и вообще немного отдохнуть. Хотя бы в кафе посидим, закажем тирамису. Попробую им объяснить, что нам нужен чай. — От тирамису я бы не отказался, когда я вообще от сладкого отказывался... Они нашли, как показалось Северусу, первую попавшуюся веранду со столиками и уселись. Тут же подскочил юноша-официант и начал что-то говорить с таким энтузиазмом, что Северус испугался, как бы он не уговорил Тома купить все кафе разом или взять в жены его сестру, но оказалось, что речь шла всего лишь о десертах и о том, что у них лучшая в городе корица. Трижды прозвучало «капучино», сперва от Тома, потом, очень эмоционально, с заламыванием рук, от официанта. — Пусть будет капучино, — кивнул Северус, поскольку официант тарахтел с такой скоростью, что единственное, что он понял — чай им не дадут по причине его полного отсутствия в кафе. — Он говорит, что для капучино уже поздно, — перевел Том бурную речь официанта. — Капучино пьют только утром. — По какой такой причине его нельзя сварить днем? — изумился Северус. — Можно, но у итальянцев не принято. — Это не наша проблема, — отрезал Северус. И, глядя в глаза официанту, твердо заявил: — Сappuccino duo, duo tiramisu. Facere! Парень захлебнулся словами, кивнул и убежал. — Представь, что бы ты сказал, если бы твой итальянский гость потребовал в пять «только кофе», — рассмеялся Том. — Я ведь не домой к нему пришел, — пожал Северус плечами. — Да и ничего бы я не сказал, кстати. Что подумал бы — другой вопрос, но точно не стал бы свои вкусы навязывать. В общем, первое, что я сделаю в Лондоне, — найду книжный магазин и куплю учебники итальянского языка. Иначе не видать мне любимых напитков. Кстати, надо не забыть купить апельсиновый сок. Как думаешь, что Томазо понравится больше — сапожки или железная дорога? — Вполне возможно, он уже дозрел до того, чтобы быть маленьким модником. Но скорее у Динеллы мамаши станут спрашивать, где она достала такую прелесть. — А давай не будем делить на твои поезда и мои сапожки, а вместе подарим то и другое? — Конечно, не будем, зачем? И потом, Томазо тебя очень любит. — Странно, да? Я тоже его люблю, но это хоть понятно, а почему я ему понравился — совсем непонятно, но очень... приятно. Принесли кофе и тирамису. Порции, надо сказать, оказались большими. — Спрашивать, почему ты понравился Томазо, так же странно, как спрашивать, почему ты понравился мне, — заметил Том. — Тебе я сам навязался, — усмехнулся Северус. —Ты мне не навязывался, не выдумывай. Я не тот человек, которому в принципе кто-то может навязаться. — Да ладно, я же все понимаю. Нет, был бы я какой-нибудь заурядный тип, ты бы не проникся, но я сделал все, чтобы тебя заинтересовать, и я этого не скрываю. Но уже назад дороги нет, я уже не очень-то боюсь, что ты вдруг решишь, что я тебе не нужен. — Знаешь, Северус, я полагаю, что когда люди друзья, между ними вообще такая проблема возникнуть не может. — Уже и не возникает, ты же видишь. Том, мы же не сразу подружились, ну чего уж, но последние пару месяцев... ладно, проехали. Но Томазо, честное слово, первый сел ко мне на колени. Знаешь, как я растерялся? Настоящий живой ребенок, и так близко! — «Живой человеческий детеныш, никогда не видала», — сказала мать-волчица», — рассмеялся Том. — «Маугли»? Я в детстве читал. На самом деле тебе не понять; Маэн говорит, ты своих младенцами даже купал сам. Я вот ни за что бы не рискнул взять в руки грудного ребенка. — Ну купал. Что ж такого? И Киаран сам купал Томазо, менял ему пеленки и мыл попу. И потом, мы отличаемся от маглов в этом смысле тем, что для нас все эти хлопоты превращаются в удовольствие — спасибо эльфам. — Да я не из брезгливости, что ты. Я просто... дети такие... хрупкие. — Я тоже боялся чужих младенцев, пока свои не родились. Да и тютюшкаться тоже не тянуло. — Мне свои не грозят, буду любить твоих внуков. Доев тирамису, пошли к площади. Флоренция не Лондон, и вот уже через четверть часа они стояли перед Давидом. Пусть и копией. — На тебя похож телом почти один в один, — сделал Северус вывод наконец. — Если бы твои родители не были маглами, я бы решил, что твоя мама видела вот это и как-то умудрилась сделать специально, чтобы ты таким вырос. — Ну, свое тело я сделал сам, — хмыкнул шеф. — И подобная фигура — тоже не творение природы. Косые мышцы живота сами по себе такими не станут. Но вот пресс у Давида подкачал. Но ты направо посмотри. Северус повернулся, потом сделал несколько шагов и встал перед небольшой, ну если сравнивать, скульптурой. В этой чувствовалось что-то иное, не такое, как в Давиде. Северус пытался, но не мог понять, что именно. От материала зависит? Но ведь в капелле был мрамор, а тоже «захватило». — Давид красивее, — сказал он наконец, — а волнует больше Персей. Почему? — Персей правильно стоит по отношению к зрителю и воздействует на него в полной мере. Когда завтра окажешься в Академии, то и Давид взволнует, еще как. И кроме того, Персей — оригинал, а мы чувствуем энергетику. — Может быть. А какие у нас вообще планы? А то я хотел тут... мне сказали, что на этой площади есть магазин с духами. Можем потратить немного времени на него? — Пойдем взглянем. Он вон там, на углу. Но мне кажется, твои духи лучше. Впрочем, сравним с магловскими традициями. — Приятно слышать, что мои лучше. Северус и сам так считал, но сколько можно дарить самодельные подарки? В конце концов, он уже не ребенок. Они направились вдоль галереи дальше, пока не вошли в маленький магазинчик. Внутри Северус понял, что сейчас задохнется. Смесь из запахов взвесью парила в помещении. Наверное, маглы этого не ощущали, потому что никто в магазине не падал в обморок. Том тоже, в общем-то, не производил впечатления ошарашенного. Северусу же пришлось быстро поставить пузырь вокруг себя и очистить в нем воздух. Как продавцы этим дышат, с ума сойти можно... Он подошел к полкам с образцами и стал поочередно нюхать мужские варианты. Наконец ему понравился один — деготь, апельсин, бергамот, кожа. Северус посмотрел на стоимость. Ну, если купит, то на завтра еще останутся деньги на еду и музей. Нормально. Когда он протянул флакон продавцу, тот стал что-то объяснять. — Он говорит, что к этим духам положен презент, ты можешь выбрать серебряную подвеску или брелок вон в той витрине. Снейп кивнул и осмотрел витрину, выбрал брелок, как нельзя более подходящий — флорентийская лилия и число «14» вместе на цепочке, вот уж точно на память, при этом никаких там вульгарных сердечек. Расплатился. — Это тебе. На память об этих днях. — О, спасибо, дорогой, — Том улыбнулся и прижал Северуса к себе за плечи. Продавец вытаращился на них. Придурок. Как будто не в Италии живет. Они вышли за порог, и Снейп убрал воздушный пузырь. — Теперь куда? К мосту с домиками? — А силы-то есть? — Не очень много, — признался Северус. — Но мост же где-то недалеко? И ой, нам еще апельсиновый сок купить надо! Чтобы пить горячий коктейль перед телевизором! — Надо, да. Ну, идем, посмотрим на мост, уж до середины его дойдем, кинем монетку и вернемся в отель. По дороге где-нибудь попадется продуктовый магазин. Они прошли мимо галереи и вышли к реке. — На другом берегу тоже много интересного. Нас ожидают теперь прекрасные выходные. — Ты даже не представляешь, что во мне происходит, когда я от тебя об этом слышу. «Будто внутри пузырьки лопаются», как говорит твой внук. Мы не будем торопиться и посмотрим все постепенно, да? — Конечно, торопиться нам некуда. На мосту шеф показал Северусу бюст и сказал, что именно этот мастер создал Персея. Они бросили по монетке в Арно, побродили немного, посмотрели на местное золото — правда, после изделий гоблинов оно смотрелось жалкой бижутерией. На обратном пути до пансиона наткнулись на статую кабана, почесали ему пятачок и тоже бросили по монетке, загадав желание. Северус придумал самое простое и легко осуществимое: чтобы Томазо сапожки подошли и понравились. Набрели на магазин. Том купил понемногу нарезкой три вида колбас, сыр, оливки, сырых креветок (их можно было приготовить с помощью магии прямо в номере без воды), хлеб. В одном месте продавали уже приготовленную с приправами спаржу. Ну и, покосившись на Северуса, Том взял все-таки бутылочку белого. Конечно, колбасы с белым не сочетаются, но есть же креветки и сыр. Потом настал черед молока и апельсинового сока. В магазине шеф снова опередил Северуса и расплатился первым; это слегка подпортило тому настроение, ведь договаривались, что платит он, но Том то и дело забывал. Но все время спорить по этому поводу было глупо, не успел так не успел, сам виноват, засмотрелся на апельсины. Северус никогда раньше не видел апельсинов, так сказать, живьем, только сок в бутылках***. Тут тоже продавался сок — в бутылках и в каких-то странных коробочках, но лежали и целые апельсины, и он уставился на них, вот и пропустил момент, когда надо было платить за еду. Что ж, оставалось надеяться, что в следующий раз, если, конечно, Том не передумает сюда ездить, удастся попробовать настоящий апельсин. В номере Северус наконец положил в тумбочку свою мраморную чашу, вымыл руки и достал меховые тапочки, положил их на постель со стороны Тома. Достал из мешочка спиртовку, тарелки и нужные сосуды и принялся варить кофе и греть магией сок. Сок-то магией, а вот кофе варить надо нормально, считал он, на спиртовке хотя бы. Специи и ром в бутылочке он тоже заранее приготовил. Хмыкнув, Том снял туфли, сунул ноги в тапочки и занялся креветками, и когда они приготовились, у Северуса был уже накрыт импровизированный стол, в бокалах дымился горячий коктейль, нарезки красиво расположились на блюде, причем мясные отдельно от сырных, а мягкий сыр в белой плесени, тонко нарезанный, — отдельно от всех остальных закусок. Салфетки, тарелки, изысканные столовые приборы… Том удивленно завертел головой. Ищет, из чего все это трансфигурировано, понял Северус. А удивлен потому, что не почувствовал, получается, что рядом так много колдуют. — Я магией только сок грел, остальное руками. А это все с собой привез из дома. Спиртовка из моего сундука, а салфетки вон с твоей монограммой, смотри. — Предусмотрительно, — кашлянул Том. — Что еще у тебя припасено в мешочке такого, что мне не пришло бы и в голову? Котел с черпаком? — Котел — нет, мне и без него тут хорошо, а вот гантели есть. Достать? — Утром, — сказал Том после небольшой паузы. Разобрав еду по тарелкам, они поставили по бокалу с кофейным коктейлем (себе Северус предусмотрительно налил больше сока с пряностями, а кофе добавил совсем чуть-чуть) на тумбочки каждый со своей стороны кровати, и Северус включил наконец телевизор. — Попробуй попереключать, тут может попасться канал и на английском языке, — подсказал Том, устраиваясь на кровати, облокотившись спиной на поднятые подушки и вытягивая ноги. Но Северус уставился на экран первой попавшейся ему программы. Рассказывая что-то на итальянском, молодой парень сидел перед камином и гладил лежащего у него на коленях кота. Кажется, он и рассказывал про камины… или что-то такое про архитектуру, точнее Северус не понял, но его это и не волновало. Он смотрел на кота, ластившегося к хозяину. Парень то чесал питомца за ухом, то просто наглаживал спинку. Иногда, правда, отвлекался на рассказ о декоре, тогда кот трогал его лапкой, мол, давай-ка гладь дальше, чего остановился? И парень, словно спохватившись, гладил опять. — Жаль, что нельзя, решив стать анимагом, заранее выбрать форму, — вздохнул Северус, усаживаясь на свою половину двойной кровати так же, как сидел шеф. — Ведь нельзя же? Том помотал головой. — Вот если бы можно было, я бы точно стал анимагом, — Снейп взялся за сок с кофе, видя, что Том уже отпил из своего стакана половину, — хоть там и сложно все, но если на выходе бы точно получился кот, я бы обязательно… но, поскольку решать не мне, не рискну. А то вдруг я себя котом вижу, а оборачиваться стану в какую-нибудь крысу или таракана… — Не надо в таракана, — серьезно сказал Том, внимательно и вроде бы с какой-то даже завистью глядя на экран. — Хочешь такой камин, как он рассказывает? — Хочу такого кота. Северус, который только что про себя яростно завидовал котику, не нашел, что ответить. Шеф вырос в любящей семье, и, вероятно, его родители не скупились на ласку. Потом Дамблдор… Снейп помнил, как в увиденных им воспоминаниях директор обнимал маленького Тома за плечи. Потом столько лет шеф жил в браке с любимой женой, и он вырастил троих детей… У него всегда был тактильный контакт, думал Северус, и, наверное, ему это необходимо. Может, подарить Тому котенка? Не Разумихина же ему гладить… — Мы можем завести кота, — осторожно сказал Северус. Шеф повернулся и посмотрел ему прямо в лицо, словно хотел пробить взглядом зеркальные очки. — Не надо. Это я так. А вкусно это, сок с кофе. Сделай еще.

***

Наверное, от усталости, но Северус не успел порефлексировать о том, что шеф лежит совсем рядом с ним, а сразу уснул. А утром проснулся от звука шумящей в ванной комнате воды. Он присел на постели и осмотрел номер. Следы пирушки они убрали еще вчера. Только на столике стояла початая бутылка вина и два стакана. Северус взгянул на часы — рановато, пожалуй. Но пока то да се, пока завтрак… Он надел халат, сунул ноги в тапки, а тут и Том вышел из ванной. Слава Мерлину, тоже в халате, Северус не успел испугаться. Позавтракав, обсудили планы на день. Санта-Кроче решили оставить до следующего раза, ограничиться Академией и смотровой площадкой. Северус удивился, когда оказалось, что они съезжают после завтрака, но Том сказал, что в Италии можно оставить чемодан на хранение в любом подходящем кафе, заплатив за такую услугу****. Поэтому до Академии пошли кружным путем — сначала до Площади Независимости, где в ближайшем к остановке автобуса кафе пристроили чемодан и саквояж. Северус на всякий случай защитил багаж магией. Сделав круг по ближайшим улицам, добрались наконец до Академии. Не сказать что Северусу там особо понравилось — видимо, нужно было очень любить средневековую живопись, чтобы тратить часы на рассматривание бесконечных алтарных образов на одинаковых золотых фонах с почти одинаковыми на вид святыми. Шеф, видимо, понял, что Северус пока что до такого искусства не дозрел, и повел его к Микеланджело. Сперва они оказались в зале, где стояли незаконченные статуи — мощные фигуры будто пытались выбраться из мрамора на свет. А дальше под куполом стоял ОН. Давид определенно притягивал взгляд не только потому, что походил фигурой на Тома. Конечно, в зале он смотрелся лучше, чем на площади — ничто не отвлекало от созерцания. Забавно было видеть туристов, сидящих позади статуи на скамьях — лучший обзор на «тыл» Давида. Но «тыл» и правда был хорош. — Он красивый, — сказал Северус, в который раз обходя статую кругом и возвращаясь на исходную точку напротив опущенной руки. — Какие вены, надо же! Северус вновь чувствовал что-то неуловимое, что потрясло его в Капелле, а потом почти повторилось перед статуей Персея. Может быть, Том прав, и он так реагирует на оригиналы скульптур? Или... — Микеланджело точно не был магом? — Нет, я потом покажу тебе мага, который жил у маглов и стал великим художником. Только магия съела его изнутри. Его тоже звали Микеланджело, кстати. — Да-а-а? И он не колдовал? — Нет. — Бедняга, — пробормотал Северус, — так и с ума сойти недолго. — Он не учился магии — в те времена со всеобщим образованием и у нас было туго, а тот Микеланджело родился в магловской семье. — Ой… Том, а во сколько нам на автобус? — С тем расчетом, чтобы быть на площадке около четырех — полюбоваться на закат. Пожалуй, пойдем потихоньку. Нам ведь надо вернуться на площадь Независимости и там ждать автобуса, а едет он кругами. Автобус пришлось ждать долго, но наконец он подъехал. Северус вошел внутрь почти с таким же трепетом, как в баптистерий. Туристы среди пассажиров определялись сразу, и Северус понял, чего ему не хватает — хотя бы магловского фотоаппарата. Но если они с Томом станут часто бывать во Флорении и вообще в Италии, то и снимки ни к чему. — А где еще можно посмотреть Микеланжело? — спросил Северус. — Того, который скульптор. — Да обоих. В Риме, — ответил Том. — Предвосхищаю вопрос — да, мы туда обязательно поедем. И не только чтобы посмотреть на тамошние красоты, но и по делу. — Том, мы же едем в противоположную от реки сторону! — задергался Северус, глядя в окно. — Не волнуйся, это маршрут такой. Длинный и запутанный. Ну, раз шеф так сказал, Северус стал спокойно рассматривать автобус. Было любопытно, как у маглов тут все устроено и почему эта огромная машина едет без всякой магии. Впрочем, понять это он все равно не мог и принялся опять смотреть в окно. У вокзала (второго, оказывается) сразу вышло достаточно много пассажиров, освободились сидячие места в конце салона. Северусу было немного неловко, когда Том посадил его к окну. Впрочем, в этой части города любоваться было особо не на что — разве что просто разглядывать улицы. Наконец автобус переехал через мост и стал подниматься вверх, обогнул стадион, стал возвращаться к реке. — Кто только придумал этот маршрут? — ворчал Северус, которого донимал запах бензина, проникающий в салон. — Скоро приедем, потерпи. Наконец-то добрались. Северус чувствовал, что он, что называется, накатался. Оказаться на свежем воздухе было намного приятнее. — Давид! — Северус узнал его, как старого приятеля. — Вариант три. Но вариант три, хоть Снейп и обрадовался «знакомцу», не производил такого впечатления, как оригинал. Северус окончательно уверился, что реагирует на нечто, вложенное мастером. На площадке между тем собралась толпа туристов. И все стремились, конечно, посмотреть в бинокли. Снейп подошел к краю: река, крыши, купола, снова крыши. — Как это не похоже на Лондон... — Да… — тихо отозвался Том. — Нам повезло, что сейчас ясно. Здесь божественные закаты. Северус решил обойтись без бинокля — картину хотелось лицезреть целиком, всю панораму, так сказать. Он готов был даже согласиться с эпитетом Тома. — Конечно, когда погода теплее, и закат более нежный, — сказал тот. Розовая дымка опускалась на город. Казалось, исчез даже шум голосов и машин, доносящийся снизу. — А у магов тоже есть такая площадка? — Есть, у них тут общественный сад. Единственная не частная территория. Стемнело очень быстро, зажглись окна, фонари, площадка ярко осветилась. — Я понял, в чем отличие от Лондона. Это похоже на Давида, на Персея, на те надгробия... весь город, совершенно магловский, действует на меня как... как... — Как произведение гения? — Да! Вот так вот, весь город сразу, целиком. Сюда хочется возвращаться. — Обязательно вернемся, — ответил Том. — Но пойдем потихоньку, найдем местечко и аппарируем в ту подсобку, оттуда до кафе ближе идти. А нам еще в магазин зелий. Как ни жалко было уходить, но надо. Следом за Томом Северус покинул площадку, и вскоре они оказались на длинной лестнице, тянущейся вниз. — Найдем место, где можно залезть в кусты, — сказал Том. — А почему не прямо отсюда? Здесь же ни души пока — ни внизу, ни сверху. — Да неудобно как-то, — Том указал на какой-то столбик с римской цифрой. — А что это? — Крестный путь. Неподалеку от площадки церковь стоит, мы же мимо нее проезжали на автобусе. Том взял Северуса за руку, нашел просвет между кустами, потянул за собой и аппарировал в подсобку за сквером оперного театра. По дороге до кафе он объяснил, что такое крестный путь и зачем он нужен маглам. — Ничего себе! — поразился Северус. — И в старину вот прямо на коленях поднимались? — Ну, иногда. Тогда маглы в большинстве своем еще верили в бога. — Разве вера в том, чтобы поклоняться? Вера, чтобы создавать... ради того, в кого веришь. — А то они не создавали. Ничего, в следующий приезд увидишь больше. Северус был готов увидеть и в следующий, и в другие разы. Он покидал магловскую Флоренцию с сожалением, но и с надеждой на новую встречу. Забрав чемодан и саквояж, они вернулись к Перголе и переместились к магам. В лавке для зельеваров, которая еще работала, слава Мерлину, Северус купил сушеных скорпионов — в Англии редкость, а если появлялись, то втридорога, — а еще сбор душистых трав, думая подарить его Хуку, чтобы тот добавлял в чай. И вот, наконец, отправились домой. Хук топил камины по всему дому — ощутимо похолодало за последние дни, ладно хоть снег не выпал. Эльфу велели накрывать на стол, а сами занялись багажом. Подарки до поры сложили в комнате Тома. — Спасибо за такие чудесные дни, — Северус подошел к нему и «пободал» в плечо. Тот ничего не ответил, только положил теплую ладонь на шею и погладил.

***

На следующий день по возвращении из Италии Северус едва дождался Тома с работы — они договорились к чаю зайти к младшим Реддлам, и Северус предвкушал, как Томазо обрадуется подаркам. Дверь открыл Киаран, чем-то вроде бы расстроенный. Впрочем, сразу стало понятно чем: из глубины дома доносился плач малыша, выкрикивающего вперемешку с рыданиями что-то вроде «Нет!» и «Не остался, не остался!». — Что случилось? — спросил Том сына. Тот только рукой махнул. Прошли в гостиную, откуда, собственно, доносились крики. Картина предстала во всей красе: мальчик кричал и топал ножками, Эдуардина пыталась его успокоить, но он вырывался. Эльфийка с прижатыми ушами стояла рядом, даже не пытаясь вмешаться. Впрочем, на вошедших в комнату обернулись все. Эдуардина хотела было что-то сказать, но не успела, Томми вырвал руку у матери и кинулся к Северусу, обхватив его за колени. От неожиданности тот еле устоял на ногах. — Воть! Не остался! Не остался! Няня дула! — Томазо! — ахнула Динелла. Киаран тоже издал какой-то звук. Северус присел на корточки. — Что такое, Томми, почему ты так кричишь? Разве можно обзывать няню? — Она казала, цто ты остался в Италии зить! Эдуардина снова ахнула за спиной. Киаран что-то быстро сказал ей по-итальянски. — Конечно, я не остался жить в Италии. Мы с твоим дедушкой были в Италии, но уже приехали. Няня просто ошиблась. Но обзывать няню нельзя, Томми, это нехорошо и не по-мужски. Извинись перед Пьянтагране. — А зацем она казала, — шмыгнул носом Томми, явно успокаиваясь, — цто ты насовсем зивесь там? — Томазо, любой может ошибиться или что-то перепутать. — А ты мне пливез поезд? Северусу пришлось напомнить себе, что малыш обладает даром предсказателя, иначе откуда бы ему было знать, что они купили во Флоренции именно поезд? — Мы привезли тебе поезд и еще другие подарки. — А иде они? — Томми на удивление быстро успокоился. — У дедушки в сумке. Но сперва ты извинишься перед няней и умоешься, а потом получишь все свои подарки, хорошо? — Холосо,— подумав, кивнул Томазо и повернулся к эльфийке. — Извини, няня, ты не дула. Ты плосто пелепутала. Быстро заговорив по-итальянски, няня увела мальчика умываться. — Откуда она вообще знает, что мы были в Италии? — спросил между тем Том у сына. — Она не знает, — вздохнула Эдуардина. — Это недоразумение. Мы гуляли на площадке и встретили там даму с мальчиком такого же возраста, они играли вместе. И тот мальчик стал хвастаться паровозиком, который ему крестный подарил. А Томазо на это сказал, что ему его крестный тоже скоро подарит паровоз. Я удивилась... Мы крестили его в Италии, крестным стал один из моих троюродных братьев, и, честно сказать, за все время, что мы живем в Лондоне, он ни разу даже не вспомнил о своем крестнике. Но я не стала ничего говорить — в конце концов, это могло быть и не предсказанием, малыш просто мог выдать желаемое за действительное. Но когда мы пришли домой, он спросил у няни, не приходил ли уже его крестный. Ну и она ответила, что нет, конечно, он ведь остался жить в Италии. Ну и вот... дальше вы слышали. — Выходит, — «отмер» Киаран, — что он почему-то считает своим крестным вас, Северус. — Давайте не будем ему пока ничего говорить? — попросила Эдуардина. — Это ведь я виновата, надо было тщательнее крестного выбирать. Томми со временем сам забудет про эту историю. Спасибо, что велели ему извиниться. Я что-то растерялась... — Ни в чем ты не виновата. Но он так и будет считать Северуса крестным, если ничего не говорить, дорогая, — нахмурился Киаран. — Ну и пусть считает. Я не... — Северус запнулся, хотел посмотреть на Тома, но сообразил, что очки не на носу, а лежат в кармане, и повернулся к удрученным родителям. — Киаран, Динелла, я, конечно... но если вы позволите Томми так считать, то и я очень хотел бы считать так же. Конечно, это большая ответственность, но я... — Соглашайся, сын, — раздался голос Тома. — Северус станет лучшим крестным, какого я бы мог желать своему внуку. Киаран посмотрел на жену, она быстро закивала. — Гляжу, вся моя семья в восторге от вас, Северус. Мой брат считает вас лучшим другом, моя жена доверяет вам сына, сын «назначил» крестным, про отца я и не говорю, — Реддл-младший протянул Северусу руку. — Спасибо, — тот ответил на рукопожатие.