Оculos aperire

Северус попросил Хука договориться с хозяином кафе и зарезервировать столик в углу, а заодно предупредить, что он, Северус, тут вроде бы постоянный посетитель — на случай, если гость поинтересуется. В субботу, как и планировалось, он пришел в кафе без четверти пять, взял чай, яблочный пирог, взбитые сливки с шоколадом и приступил к еде, словно и не ждал никого. Да вдруг этот Стефан еще и не придет? Но тот пришел. Ровно в пять к столику подошел блондин с фотографии. Его сопровождал хозяин заведения. — Приятного аппетита, мистер Снейп. Мистер Стефан Сойер просит представить его. Мистер Сойер — мистер Снейп. Северус кивнул. Надо же, какие церемонии. Хозяин, очевидно получивший заказ от Сойера заранее, испарился, посчитав свою задачу выполненной. — Простите за бесцеремонность, мистер Снейп, — тихо сказал гость, — и спасибо, что согласились встретиться. — Добрый день, мистер Сойер. Присоединяйтесь, здесь отличные пироги, — отозвался Северус, стараясь выглядеть отстраненно, хотя больше всего ему хотелось потихоньку исчезнуть. Сойеру, конечно, было ой как далеко до шефа, но он тоже мог считаться красавчиком. На свой манер. В отличие от Тома смотрел прямо в глаза, но улыбался нерешительно. — Спасибо, я уже сделал заказ, сейчас мне принесут пирог с маком. Вы любите сладкое? Мой отчим очень любил сладкое. Сойер сел и педантично расправил мантию. — Тут очень уютно. Я никогда не бывал в этом кафе раньше. — Это же самое известное кафе в Косом переулке! — Я редко тут бываю, в переулке-то... Я вырос в немагическом Лондоне. «Шастают всякие туда-сюда», — ворчливо подумал Северус. — Вы учились не в Хогвартсе? — предположил он вслух. — Какое-то время в Хогвартсе, на Равенкло. Но недолго. У меня странная история. Если вы... я могу рассказать. Вы позволите? — Конечно, пожалуйста, мистер Сойер, — Северус изобразил дружелюбную улыбку, радуясь, что можно просто слушать — пусть себе болтает. — Я маглорожденный, — начал гость. — Хотя, может быть, и полукровка. Моя мама точно была маглой, но кто мой отец, мы не знаем. Это была случайная связь, и мама никогда больше не видела того мужчину. Она растила меня одна, работала провизором в аптеке, я учился в обычной школе, никакие волшебные способности не проявлялись, и когда мне в одиннадцать лет пришло письмо из Хогвартса, мы решили, что это шутка. Но через два дня приехал преподаватель... в общем, оказалось, что все правда. Да вы ведь знаете, как это бывает... — Догадываюсь, — кивнул Северус, давая понять, что слушает внимательно. — В общем, мы с мамой и профессором пришли сюда, — мягко улыбнулся белокурый красавчик, — купили учебники, котел, палочку... долго выбирали, подошла палисандровая палочка с жилой дракона. Потом я поехал в школу. Шляпа отправила меня на Равенкло. — Достойный факультет, — заметил Северус. — Я хотел на Слизерин, потому что в поезде познакомился с девочкой, которая рассказывала про него, у нее там брат и сестра учились, но шляпа решила, что мне место на Равенкло. Мне там... не нравилось. Не подумайте, что я специально... я знаю, вы учились на Слизерине. Но мне на самом деле не нравилось на Равенкло. — И чем же вам там не понравилось? — прервал Северус слегка затянувшуюся паузу. И чего хозяин чай не несет и эти самые пироги с маком? Есть одному было неловко, Северус глотнул чаю и добавил: — По поводу меня шляпа тоже колебалась. — Знаете, меня ужасно раздражало, что я должен отгадывать загадки, чтобы просто войти в собственную спальню. Мне это казалось идиотизмом и было совершенно не интересно. Поймите правильно, я люблю учиться, но не играть в учебу. Ну и потом... не все предметы показались интересными и важными. Так ведь тоже бывает. В чем-то я соображал быстрее всех, в чем-то, наоборот, медленно, дети смеялись надо мной. Я так ни с кем и не подружился. Да еще все время спорил с преподавателем магловедения... — Ну, насчет магловедения... это давняя головная боль магического образования, — вздохнул Северус. — Я просто не обращал на этот предмет внимания. — Я бы, наверное, привык... — Сойер замялся, — просто все сложилось не самым лучшим образом уже на первом курсе... а может, дело было в том, что я очень скучал по маме. Сейчас уже сложно сказать. В общем, когда летом я вернулся на каникулы домой, я познакомился с соседом... в квартиру напротив переехал мужчина чуть старше сорока лет. Мама его на лестнице встретила, она выронила покупки — пакет порвался, и он стал собирать. И потом они пару раз здоровались... в общем, мама пригласила его в гости... — И он стал вашим отчимом, полагаю? — спросил Северус, прерывая этот бубнеж. — Да. Они поженились уже в конце лета. Джек был... очень-очень хорошим. Красивый, как вы. Черные волосы, и он тоже носил длинные. Лицо, губы... Вы чем-то похожи на него, когда я вас впервые увидел, сразу подумал: надо же... «Прости Мерлин, он что, вожделел по юности своего отчима?» — мелькнула мысль, а потом до Северуса дошло, что его только что назвали красивым, и он вытаращился на Сойера. — Почему был? — переспросил он. — Джек умер два года назад. Но сначала умерла мама. Я уехал в школу, второй курс... и когда я приехал на Рождество, она уже болела. Рак. Слышали про такую болезнь? — Да, конечно, слышал. Соболезную, мистер Сойер. Северус попенял себе — что за чушь лезет ему в голову вообще? Нормальный парень, проблемы, видимо, какие-то, поделиться не с кем. Ну не с маглами же? Состояние «не с кем поговорить» было ему хорошо знакомо. — Спасибо. Мама тогда сказала: «Мне осталось не так много, разреши Джеку усыновить тебя, тогда ты сможешь остаться с ним. Иначе тебя отправят в приют». И мы так и сделали. А перед Пасхой она умерла. Мне уже исполнилось тринадцать лет. И я не захотел... не захотел возвращаться в Хогвартс. Мне даже казалось, что если бы я оставался дома, может быть, мама бы не заболела... Северус непроизвольно замотал головой. — Глупость, конечно, — тут же отозвался на его жест Сойер, — но я был ребенком. В общем, директор даже сам приезжал к нам, уговаривал... но потом сказал, что я имею право поступать так, как считаю нужным. Нельзя колдовать, надо соблюдать секретность... я и не хотел колдовать. Я пошел учиться в обычную магловскую школу, потом поступил в колледж, окончил, стал фельдшером, проработал три года. Хотел поступать в Университет, но не успел. Отчим... он тоже заболел. Мы пытались лечиться, но два года назад он умер. И я растерялся. Он хотел, чтобы я познакомился с кем-то, но у меня с девушками никогда не получалось, я стесняюсь их и... в общем, не получалось. Потом он сказал мне, что, наверное, я должен искать парня. Но я никогда не знал, как их искать. И когда папы... отчима не стало, я не знал, куда себя девать. Поступать в Университет уже не хотелось, близких не осталось... и я вдруг подумал — может, мое место не там... У меня сохранилась палочка. Если бы дело было летом, я бы просто пришел на вокзал и поехал первого сентября в школу поговорить с директором. Но уже начался ноябрь. И я вспомнил, как мы с мамой покупали палочку... это было единственное доброе воспоминание. Я смог пройти в переулок сразу, хотя прошло так много лет, и пришел в магазин к мистеру Оливандеру. Конечно, он не мог меня узнать, но он узнал палочку... Он связался с авроратом, они проверили меня и взяли к себе лаборантом. Волшебного образования у меня нет, только магловское, но зато хорошее. Целителем я стать не смогу, но в этом году меня повысили до старшего лаборанта, работаю в основном с магловскими изобретениями. «Фух, он все-таки колдует, — мысленно выдохнул Северус, — не хватало еще только нарваться на обскура». С другой стороны, он подумал, насколько же шеф прав, когда говорит, что Министерство халатно относится к маглорожденным и не решает их проблем. Разве что директор пытался как-то образумить Сойера. Северус с трудом представлял себе, чем может заниматься в аврорате магловский фельдшер, надо бы шефа спросить. — Я вот никогда не интересовался, можно ли освоить хотя бы программу пяти курсов и сдать СОВ экстерном, — задумчиво произнес Северус. — Не знаю. Я не спрашивал. Я вижу студентов Академии на занятиях, преподаватели иногда рассказывают интересное... наверное, что-то я смог бы повторить, но не хочу нарушать правила, наверняка же мне нельзя. Но я могу делать простые вещи магией — ну там воду согреть, свет включить, призвать еду из буфета... — Вам это разрешено? — Ну, не запрещено точно, и палочку никто не отбирал. Я колдую на глазах студентов и преподавателей, никто не возмущался. Но дело не в этом. Я когда увидел вас, то подумал... может быть, Джек был прав? Никто, кроме него, никогда не вызывал у меня... но я никогда не говорил ему о своих мыслях, понимаете? И только уже перед самым его уходом я ему сказал, что хотел... хотел его. Он сказал: «Сынок, просто найди кого-то похожего». Простите, мистер Снейп, я знаю, как это ужасно звучит. Но я заранее решил, что расскажу вам все искренне. «Ага, я оказался прав — он был влюблен в своего отчима. Мерлин, и что теперь делать-то?» При этом подспудное желание как-то помочь Сойеру решить другие его проблемы не проходило. — Почему вы решили, что вам нельзя изучать магию самостоятельно? — спросил Северус. — Вот на это точно нет никаких запретов — вы уже давно совершеннолетний. Уж на СОВ-то вы знаний наберете. Очень многие вполне неплохо устраиваются в магическом мире, сдавая только СОВ. — Не знаю, — растерялся Сойер. — А зачем? Мне нравится моя работа, и преподаватели в Академии не чета школьным — по магловедению, я имею в виду. И не гнушаются спросить у меня, когда чего-то не знают. Студенты хорошо ко мне относятся. А двоих я по просьбе начальства даже научил водить машину. Но личная жизнь не складывается. Наверное, я сам не знаю, чего хочу... Мы ведь могли бы с вами просто общаться? Хотя бы просто так? Может быть, я понравлюсь вам постепенно? Ну, человека, который довольствуется положением лаборанта, пусть и старшего, и не стремится продвинуться дальше — даже не по карьерной лестнице, а просто углубить свои знания, Северус понять решительно не мог. — Странный вопрос «зачем», — сказал он, игнорируя личное. — При чем тут преподаватели Академии? Там же учат будущих авроров, в том числе и тех, кто, возможно, станет работать у маглов под прикрытием, защищать их. Получив образование, вы со временем могли бы дорасти до преподавателя. Или хотя бы до штатного консультанта. Я понимаю, что карьера вас волнует мало, но как насчет того, чтобы приносить пользу обществу, извините за пафос? — Да я приношу пользу. На своем месте. Я не знаю, мистер Снейп, на самом деле... единственное, кем я хотел быть когда-то, это врачом. Там, у маглов. Лечить, спасать. Но тут это не нужно. Тут лечат иначе. Не знаю, правда, я никогда не думал, что можно учиться в таком возрасте... вряд ли меня возьмут в школу. — Сойер вдруг рассмеялся. — Старший лаборант — вполне приличная профессия, я ведь думал, когда возвращался сюда, что буду разве что тротуары подметать. Вы не сердитесь, наука — это прекрасно, но я знаю много такого, чего не знают другие — про маглов. Про медицину, биологию, химию, физику. Я окончил колледж с отличием. И делюсь знаниями охотно. Просто одному... бывает тоскливо. Северус понимал, что трагедии в семье когда-то выбили его собеседника из колеи, но уж не настолько не разбирался в жизни маглов, чтобы не знать, что фельдшер мог и дальше учиться — было бы желание и стремление. Выходит, желания не стало с уходом отчима, и Сойер «возделывал» свой... даже не садик, а маленькую грядку и ни к чему более не стремился. Северус подумал вдруг, что ему самому не так уж не повезло в жизни — даже наоборот, пожалуй. Но что с этим... малохольным-то делать? А «малохольному» наконец принесли выпечку с маком и чай. Он какое-то время смотрел на пирог, потом отодвинул тарелку и глотнул напиток. — Джек любил сладкое, — повторил он то, что уже говорил, — а я не очень. — Сойер, вы же понимаете, что я не Джек? — тихо спросил Северус. — Понимаю. Конечно. Не думайте, я не псих. Просто вы так похожи... я подумал, мне будет проще поговорить с вами. Я любил его, и как отца, и как единственного друга... и просто любил. Это самое страшное — терять вот так, когда все бы отдал, чтобы спасти, но не смог. Простите, я не должен был рассказывать все это вам, наверное. — Сойер резко встал, положил на стол галеон. — Простите меня, простите. И, не дожидаясь ответа, быстро пошел к выходу. — Да... («черт возьми» — застряло во рту) — Северус тоже бросил монету на стол, подумал, не стоит ли догнать парня, но... Ему внезапно стало страшно, и, выскочив из кафе, он, словно забыв, что можно аппарировать, бегом понесся к дому. Волны какого-то непонятного ужаса гнали его вперед, он даже толкнул пару прохожих, а кто-то возмущенно окликнул его по фамилии, но он не остановился. Он, задыхаясь, вломился в дом, бросился в кабинет; ничего не говоря, налетел на шефа, который ворошил в камине угли, и обхватил его руками. Северуса трясло крупной дрожью, и он не мог издать ни звука. — Господи, да ты что? Что с тобой? — испугался Том. — Он что, тебя чем-то обидел? Я ему шею сверну! Северус быстро замотал головой, не разжимая, впрочем, рук. Сердце колотилось словно в самом горле. Но паника, накрывшая его, постепенно стала ослабевать. — С тобой... все... в порядке? — выдавил он. — Со мной? Конечно. Что со мной может быть не в порядке? — Том наглаживал Северусу спину. — Не знаю... Северус не понимал, почему ему вдруг стало так страшно. Почему он подумал, будто с Томом могло что-то случиться. Не потому же, что Сойер рассказывал про своего отчима... или потому? Как он сказал? «Самое страшное — терять вот так, когда все бы отдал, чтобы спасти, но не смог». — Посмотри... наш разговор. — Тогда мне нужно твое воспоминание. — Так посмотри. — Рехнулся? Ты на ногах не стоишь. — Том, это ничего. Я сяду. Послушай, это важно. Это воспоминание сейчас очень яркое и лежит на поверхности, мне не нужна окклюменция, чтобы вытолкнуть его. Ты сможешь выйти после него, как если бы я окклюменцию применил, но на самом деле без нее, — путано стал объяснять Северус. — А если не смогу?! Если я снова провалюсь, что с тобой будет? — А ты не проваливайся, — твердо сказал Северус и сам поднял голову, чтобы встретиться с Томом глазами. — Сядь! Северус чувствовал, что Том раздражен, но это его уже не пугало. И даже некоторое понижение температуры в комнате не испугало тоже. Пусть раздражен, ничего страшного. Северус догадывался, что Том сейчас злится больше на себя самого. В кресле Северус чувствовал себя удобно, зато Том вцепился в подлокотники, когда наклонился и посмотрел в глаза. Ну да, воспоминание лежало на поверхности. Сперва Северус почувствовал знакомое головокружение. При этом он впервые видел в своем сознании образы, как при обычной легилименции. Они, правда, мерцали, дергались, звуки были искажены, иногда всплывало что-то постороннее, не относящееся к встрече с Сойером. Что-то капнуло Северусу на сложенные на колени руки. И еще раз. А потом Том отшатнулся и зрительный контакт прервался. Очнувшись, Северус посмотрел на Тома — с того градом тек пот. — Получилось! Том! Получилось же! — возликовал Северус, вскакивая; у него словно прибавилось сил, даже дышать стало легче. — Сядь! Давай, садись скорее! Сесть-то Том сел, но, во-первых, сразу закурил — и сигарету, а во-вторых, выглядел, мягко скажем, неважно. — Странный тип, — отстраненным тоном сказал он, — не обскур вроде, но, возможно, на грани. Ты слишком близко к сердцу принял его историю. — Батти... — Северус хотел сказать, что это сейчас не главное, но подумал, что Тому, вероятно, не хочется это самое «главное» сразу проговаривать. В конце концов, важно то, что он смог. — Сделать тебе чай? — Не надо, спасибо, — все таким же тоном ответил тот, но похлопал ладонью по подлокотнику. Северус сел и обнял Тома за плечи. — Не обскур, — сказал он задумчиво, — колдует же. Да и на протяжении всего разговора я себя чувствовал нормально. А в самом конце меня вдруг накрыла жуткая паника, показалось, будто с тобой случилось что-то ужасное. Я не знаю, почему так. Я ведь более чем не эмпат, я не мог просто «поймать» состояние Сойера. И я не чувствовал, что из него исходит нечто опасное, просто вдруг накрыло. — Да магия из него выплескивается, которую он в себе ненавидит, — ответил Том. — Не обскур, конечно, но почти отказник. Они обычно страшно фонят, доводят до ручки или себя, или близких, или окружающих, с которыми постоянно в контакте. Возможно, что он косвенно виноват в смерти своих родных. — Надеюсь, что нет... ну или хотя бы что ему не придет это в голову. Симпатичный, правда? — решил совсем уж отвлечь Тома Северус. — В принципе, — Том пожал плечами. — Не люблю блондинов. — Да-а-а? Хорошо, что я брюнет! Том, радоваться надо, дорогой! Ты вышел — значит, это возможно! Как бы ни было трудно, но ты смог! Разве не об этом мы все время мечтали? Даже с такого ракурса Северус увидел, как лицо у Тома болезненно перекосилось, и решил пока не давить. «Это вы с Альбусом мечтали», — казалось, услышал он голос у себя в голове. — Батти, ну вот представь, пройдет еще... ну, не знаю... ну, год, например. Ты познакомишься с какой-нибудь женщиной, которая тебе наконец-то понравится. И ты сможешь спокойно общаться с ней. Теперь уж точно понятно, что сможешь. Том усмехнулся, но, в противовес своей усмешке, взял Северуса за руку и легонько пожал. — На черта она мне сдалась? — вздохнул, но голос звучал посвободнее. — Ну как «на черта»? Для этого самого... для любви, я имею в виду! — конечно, Северус слегка переигрывал, он давно уже не был наивным мальчишкой — во всяком случае, не считал себя таковым. Но почему бы не отвлечь шефа и не постараться вывести его из мрачного состояния? Должен же он в конце концов осознать, какое важное событие только что произошло! — Нет, ну я смог, я вроде как молодец… пора заканчивать с этим, — произнес Том что-то невразумительное. — Что значит «вроде как»? И с чем, я не понял, ты собираешься заканчивать? Мы только начали. Или ты собираешься теперь без меня дальше тренироваться? — с сильно преувеличенным возмущением, чтобы Том не подумал, что он всерьез, спросил Северус. — С самоедством пора мне заканчивать, — ответил Том, неожиданно привалившись к Северусу. — Ну, тут я только за, — Северус прижал к себе Тома покрепче, подивившись про себя, как внезапно они поменялись ролями. Ему очень хотелось спросить, что именно чувствовал Том и как смог «выйти», но он не знал, не сделает ли хуже вопросом, поэтому молчал пока, зато, вспомнив, как иногда делает сам Том, хотел было поцеловать того в голову, но все-таки не рискнул и просто прижался к волосам щекой. — Теперь все будет отлично, мой дорогой, вот увидишь. Главное понять, что именно помогло тебе выйти вовремя. Дальше это не будет так трудно, я уверен. — Да я просто испугался, — ответил Том. — Конкретно сегодня. На этом работу не построишь. Будем думать и пытаться опять. Малыш, можно я выпью сегодня? — Я тебе принесу, сиди. Северус все-таки поцеловал Тома в висок, легко встал и прошел к бару. Налил виски в стакан, наколдовал льда. Потом подумал и налил себе тоже, чуть-чуть правда, и подошел к креслу с двумя стаканами. — Как говорится, светлая память, — сказал Том. — Ну у тебя и настроение. Нет уж, за исполнение желаний. Северус, как истинный ученый по натуре, понимал, что надо разбираться с этим страхом и всем остальным, искать, что помогло шефу справиться, но решил дать ему сперва расслабиться. — Это вторую. А пока за упокой. По-хорошему, мне бы надо наклюкаться в гордом одиночестве, но ты это не одобришь. — Слушай, если ты правда хочешь напиться, то я тебе принесу бутылку и уйду к себе без проблем, и утром сделаю вид, что ничего такого не было. Только объясни мне, пожалуйста, по какой такой причине тебе надо наклюкаться? По всему ты должен радоваться, даже если сперва испугался. Кстати, и страх можно обратить на пользу, и мы оба это знаем. Но такая скорбь вдруг — почему? — Ну, скорбь — ты уж хватил. Это все прошлое, Северус, которое пора оставить в прошлом. Только и всего, — Том улыбнулся и подмигнул. — Помянем. — Он сделал добрый глоток виски. — Пусть так. — Северус глотнул, сделав усилие, чтобы не поперхнуться, когда огонь потек по горлу. — Том, я не стану больше настаивать, продолжим только тогда, когда ты захочешь сам... если захочешь. Только, пожалуйста, давай вместе найдем, за что ты зацепился, чтобы выйти. — Захочу, разумеется, с чего бы мне не захотеть? — ответил шеф и отобрал стакан. — Не пей бяку! Я большой дядя, мне можно. — Я тоже большой дядя, мне вон сегодня чуть в любви не признались! На самом деле же гадость, как ты пьешь это, бр-р-р... — Дело привычки. Слушай, я правда рад, что у нас получилось. Мне просто обидно, что я так не смог… раньше. Ну, ты понимаешь? Извини, Северус, бога ради, я старался не упоминать Мо. — Зачем? — не понял Северус, машинально садясь обратно. Вот о чем «заупокойные» мысли шефа, оказывается, и что он хочет «похоронить». Только кто же так хоронит? — Почему нельзя ее упоминать, если ты о ней думаешь? Я разве не заслуживаю доверия? — Северус, слово «заслуживаю», мне кажется, тут не совсем уместно, хотя оно и общеупотребительное, — мягко заметил Том. — Но тебе ведь неприятно было о ней слышать. Ну хорошо, я просто думал, почему не вышло раньше? Потому, что ты мужчина и смог настоять на своем, или потому, что она не… недостаточно любила. Дурацкая рефлексия мужика среднего возраста, не обращай внимания. Северус врать не то чтобы не умел, как говорил о нем шеф, но не любил, а вернее, считал ниже своего достоинства. Но сказать «потому что недостаточно любила» язык не повернулся, хотя считал он именно так. — Батти, дело ведь не в ней. Дело в тебе. Меня она, извини, конечно, вообще никак не волнует. Но я понимаю, это обидно. Только ты думай о будущем, о той мифической пока женщине, которая отыщется обязательно! Кстати, я тебе обещал зелье от тошноты при легилименции, помнишь? Первый шаг, по идее, сделан, и если ты найдешь девственницу, влюбленную в тебя, можем его испробовать. Но пока только для девственниц годится. — Господи, что ты несешь! Какая, на хрен, девственница? — возопил шеф, но все-таки рассмеялся. — Что делать, только с волосом единорога получилось. Но это пока! Я рук не опускаю. — Северус, обрадованный этим смехом, осторожно продолжил: — Я в этот раз видел почти все, с самого начала и до момента, когда сам выбежал из кафе. — Это хорошо, — серьезно ответил Том, — внушает надежду. — Батти, можно я глупость спрошу? Я могу тебе рассказывать про свои... ну... если будут какие-то «приключения»? Я понимаю, что ты все и так увидишь, но... рассказывать можно? Или тебе это почему-то неприятно? — Почему мне должно быть неприятно? — пожал плечами шеф. — Правда, в данном вопросе советчик из меня неважный, но мы, люди, все-таки приспособлены говорить о насущном, а не шарить друг у друга в головах. «Может, он все-таки ревнует? — мелькнула мысль. — Раз он полагает, что я, возможно, ревную его к бывшей. А иначе с чего бы он сказал, что мне неприятно о ней слышать?» Но вслух озвучить это Северус не решился. Может, он что-то не так понял, мало ли. — Да, мне хотелось бы самому рассказать сперва. И этот парень, Сойер, — я хочу помочь ему. Хотя вот конкретно с ним у меня не будет секса абсолютно точно. — Да это и вредно для здоровья, — усмехнулся шеф. — А тебе не мешало бы научиться закрываться от подобных воздействий. Вредно для здоровья что? Сексом заниматься? Вряд ли же Том это имеет в виду? Но вслух Северус спросил о другом: — А как защищаться, не щитом же? Покажешь? Том кивнул. — Это тоже своего рода щит. Ментальный. — Я такого никогда не делал. Не требовалось... Если ты устал, то можно завтра. И к хвостам зайду, поговорю с Блэком, пусть позанимается с Сойером, подзаработает репетиторством, так что обоим выйдет польза. А в понедельник схожу к Сойеру в Академию, познакомлю его с Блэком, заодно и скажу, что я пас, чтобы не питал иллюзий. — Прежде чем ты пойдешь к Сойеру, я подлатаю тебе менталку, но я все-таки не специалист — когда опять увидим Альбуса, попросим его, чтобы он решил эту проблему? — Я уверен, что ты справишься не хуже Альбуса, но сделаем так, как ты говоришь, конечно. Тем более все равно ему надо про Сойера рассказать и попросить как-то посодействовать с экзаменами. Как думаешь, за год мы с Блэком справимся с этим недотепой? — Да кто ж его знает, — пожал плечами шеф. — Равенкло — по идее, не болван. На СОВ наскребет баллов. — Хотя бы научится не сливать магию на ни в чем не повинных окружающих магов. А Блэка надо предупредить, чтобы берегся, если что. Но он справится. В крайнем случае нагавкает на Сойера, — пошутил Северус. Он видел, что Том успокаивается, и у него самого улучшилось настроение. — Все-таки, Батти, скажи, за что ты зацепился? Ты говоришь — страх. А что за страх? Уверен, мы придумаем, как это использовать. — Страх причинить вред, — ответил Том. — Не вообще, а конкретно тебе, потому что это ты. Учитывая состояние, в котором ты вернулся домой. — Давай подумаем, как это можно вывернуть для следующих попыток? Это не страх как таковой, это что-то другое. Забота? Именно обо мне. То есть ты делал это для меня. Потому что мне так лучше. Так? Можно попробовать в следующий раз начать с тем же посылом. Не важно, в каком я состоянии, просто принять, что это очень-очень нужно мне. Потому что для меня это ведь самое главное — чтобы у тебя получалось. — Аналитик ты мой, — улыбнулся Том, опять прислоняясь к Северусу. — «Аналитик» — это комплимент, — важно кивнул Северус, снова обнимая шефа за плечи. — И почти так же приятно, как «малыш».

***

В понедельник в час пополудни Северус вошел в лаборантскую Академии аврората. Сойер сидел над микроскопом (ему-то можно не скрывать такие вещи, эх...), но услышав, как открывается дверь, поднял глаза и тут же вскочил. — Это вы? Боже! Как вы меня нашли?! — он побледнел, потом залился краской, как барышня. — Ну, я обошел все сорок пять Академий аврората в Лондоне, — серьезно ответил Северус, — и в каждой спрашивал, где работает старший лаборант мистер Сойер, и вот к вечеру нашел вас. — Но в Лондоне всего одна такая Академия... — растерялся Сойер. — Видимо, поэтому еще не вечер? Сойер еще несколько секунд смотрел на Северуса с приоткрытым ртом, потом внезапно захохотал. — Господи, простите! Пожалуйста, не считайте меня идиотом! Это я от неожиданности! Я так рад видеть вас! Я уже и не надеялся... простите, что убежал! — Часто у вас так бывает? — Северус сел на стул около стола, не дожидаясь приглашения. — Вас все-таки задело? Простите. Это не специально, — вздохнул Сойер, садясь на прежнее место перед микроскопом. — Конечно, не специально. Так часто? — Не часто, только если я сильно нервничаю. Я не могу контролировать эту мою особенность, но знаю, как на окружающих это действует... я стараюсь поскорее уйти. Я никому не хочу навредить. Простите. — Я не сержусь, не надо все время извиняться, не за тем я пришел. У меня есть приятель, он учится тут, в Академии, на первом курсе, но он толковый парень. Я поговорил с ним. Он нуждается в заработке, а вам нужен репетитор, чтобы освоить программу пяти курсов. Вы можете принести друг другу пользу. О стоимости с ним прямо и договоритесь. Что касается вашей, как вы говорите, особенности... — Я вам совсем не понравился? — внезапно перебил его Сойер. — Вообще-то я хотел сказать, что с тем, что касается вашей особенности, ну и программы по зельеварению, я готов сам помочь вам справиться. Бесплатно, разумеется. — Спасибо, я очень благодарен, очень. Я буду старательным учеником. Жаль, что не понравился... — Давайте начистоту, Сойер. Вы красивый и очень сексуально привлекательный мужчина, — тут Северус понял, что не он один густо краснеет в некоторых ситуациях, и слегка воодушевился, — а я действительно предпочитаю мужчин, я уже говорил вам, я это не скрываю. Но меня интересует только секс, понимаете? А вам совершенно явно нужно другое — отношения, любовь, может быть, даже семья. Это категорически не ко мне. Так что я не хочу совершать ошибку и совсем не хочу, чтобы ее совершали вы. — Вы вообще против отношений? Принципиально? — Не принципиально. Просто лично я отношений не ищу. — Никаких? Даже дружеских? — Против дружеских, ну... приятельских, скажем, я ничего не имею. Но только в том случае, если вы не станете в меня влюбляться. Не обижайтесь. У меня есть некоторый опыт, и я знаю, о чем говорю. — Ну... я постараюсь. А хотите я вас в ответ тоже чему-нибудь поучу? Вот, биология, например, — кивнул Сойер на микроскоп. — Вам как зельевару наверняка будет интересно. — Хочу. Идемте, я вас с Блэком познакомлю.

***

Был конец рабочего дня, дежурная группа закончила писать отчеты про обнаружение и ликвидацию древнего схрона темномагических артефактов на севере Шотландии — при раскопках пострадало трое магловских археологов. Через полчаса на пост заступала ночная смена. Том тоже заканчивал дела, когда на пороге возник его заместитель. — Реддл, вы слышали новости? Пол Кармишел, будучи заместителем, входил в кабинет свободно. Том жестом указал ему на кресло. — Насчет чего? — Они закончили расследование, — сказал заместитель, садясь. — Откуда у вас такие сведения, Кармишел? Официального заявления еще не было. — У меня есть кое-какие связи в секретариате Визенгамота, — уклончиво ответил Кармишел, дернув мохнатой бровью. — Куда же мы без наших связей? — усмехнулся Том. — Насчет Брауна-то все понятно — он еще позавчера вернулся к работе. — Шервуду вынесли взыскание за проявленную неосторожность, но он остается на своем посту. — Неосторожность в чем? — Отсутствие бдительности и неприменение ментальной защиты. — То есть все-таки Империо, — кивнул Том. — Угу. И даже виновного нашли, как следует покопавшись в сознании нашего босса. — Сейчас угадаю. Исполнитель найден, но привлечь его к ответственности, увы, невозможно, потому что он мертв? — Вы правы. В применении Империо обвиняют Бейсингелла, представляете? — Да вы что! Бейсингелл был заместителем начальника отдела по наблюдению за незаконным использованием магловских изобретений. Именно он разговаривал с Томом в коридоре в тот день, когда порезали Брауна, — и ровно до появления в аврорате Шервуда. — Я сам в полном недоумении, если честно, — ответил Кармишел. — Совершенно непонятно, зачем ему это понадобилось. Какие цели он мог преследовать? — А что думают в комиссии? — Непосредственный начальник Бейсингелла, мистер Ценицерос, рассматривался в качестве кандидатуры на пост главного аврора, но Министерство назначило Шервуда. Полагают, что если бы Шервуда сместили, то Ценицерос мог бы претендовать на освободившуюся должность, а Бейсингелл, соответственно… — Но это же бред! — не выдержал Том. — Бред, согласен. Бейсингелл не производил впечатления карьериста. Сложно поверить в мотивацию, которую озвучивает комиссия. — Вы подтвердили мои предположения, что он мертв. Убийство? — Самоубийство. — Отравился? — Если бы. Удавился. Повисла пауза. Бейсингелл, хотя и занимался маглами, по происхождению был чистокровным. Не совсем, конечно, образцовым, но уже в третьем поколении. И чтобы такой человек повесился, как какой-нибудь магл? — Мне все это не нравится, Реддл, очень не нравится, — сказал Кармишел. — Погодите. Том достал палочку, встал из-за стола, прошелся по кабинету, тщательно проверяя помещение на наличие посторонней магии. — Думаете, уже пора? — спросил Кармишел. — Как говорят русские, «береженного бог бережет», — ответил Том, возвращаясь в кресло. Он открыл ящик стола, достал зеркальные очки и протянул заместителю: — Наденьте. Тот с удивлением нацепил их на нос, а Том почувствовал неловкость, хотя Северус никогда не запрещал использовать этот прием с кем-либо еще. — Ого! Это ж я могу на вас смотреть! — хохотнул Кармишел, потирая грубо вылепленный подбородок. Да и Том мог наконец прямо посмотреть на заместителя. В этом качестве тот служил уже три года, сменив погибшего при исполнении предшественника. Том уважал Кармишела, который был отличным аврором, прекрасным командиром отделения, но, когда тот вступил в новую должность, сработался не сразу. По фамилии (разумеется, не на людях) Кармишел стал называть Тома на третьем году совместной работы, но на этом уровень их сближения и заканчивался. С погибшим Алоизом Берли Том дружил, и крепко дружил. — Так вот, — вернулся Кармишел к делу, — как я уже сказал, мне крайне не нравится то, что творится в последнее время. Особенно потому, что происходят некие события, сами по себе тревожные, но совершенно невозможно понять их логику. Полагаю, Реддл, вы чувствуете то же самое. Том кивнул. — Что об этом думает Дамблдор? — спросил Кармишел. — При чем тут Дамблдор? — с непроницаемым лицом переспросил Том. — Да полно вам. Он все-таки глава Визенгамота. Он председательствовал на вашем слушании. Вся эта история не могла ведь не встревожить его. Вы, конечно, скажете, что ваши разговоры с Дамблдором касаются только вас двоих, но вы мне просто скажите: Визенгамот вообще собирается хоть что-то предпринять? Закончившееся следствие, если можно его так назвать, инициировали отдел внутренних расследований и аппарат Министра. Ну и к чему оно привело? Собственно, точно так же закончилось дело о покушении на вашу жизнь. Допустим, мы поверим, что вся заварушка с допросом Коупленда — это дело рук Бейсингелла. Он мог даже взять с исполнителя Непреложный обет — для этого большого ума не надо. Правда, нужен свидетель обета, а об этом в отчете не сказано ничего. Ну ладно, пока отодвинем этот пункт в сторону. Итак, Бейсингелл взял с Коупленда Непреложный обет, и он же накачал его антидотом против сыворотки правды, и он же произвел такие манипуляции с его сознанием, что Оллред не справился. Разве это звучит не абсурдно? Открытое досье на Бейсингелла вполне красноречиво — он закончил Хаффлпафф. На СОВ по ЗОТИ он получил «удовлетворительно», на выпускных — «выше ожидаемого». В Академию его пропихнули благодаря связям родителей — и то на отделение магловедения. Нет, он вполне нормально справлялся с обязанностями и соответствовал занимаемой должности. Допустим, ему кто-то помог. Возможно, покровитель. Но тогда у нас просто дело о коррупции. Возможно, Министерство даже пошевелится и в верхах проведут какую-то закрытую проверку. А если это не коррупция? Реддл, вы можете мне сказать, что конкретно вы видели в сознании Коупленда? В протоколе я нашел только адрес, который тот посещал. — Я видел дом, это верно, — кивнул Том. — Коупленд зашел внутрь — дом выглядел заброшенным. Пройдя по коридору, Коупленд оказался в темной комнате. В его сознании я видел только письменный стол, солидный такой, век восемнадцатый, думаю. Человека, сидящего за столом, я не видел, потому что Коупленд на него не смотрел — только на руки. Я успел услышать фразу: «Ваша проблема решена, мистер Коупленд». А потом тот умер. — Руки? Приметы, особенности? Он держал палочку? — в Кармишеле проснулся оперативник. — Знать бы еще, какие проблемы были у Коупленда. — Об этом я могу вам сказать, — ответил Том, игнорируя вопрос про руки и палочку, — я ведь много чего увидел в его сознании. Родители Коупленда жили в магловском районе — оба полукровки, работали в анклаве — наемные ткачи. Коупленд закончил магловскую начальную школу, потом ему пришло письмо из Хогвартса. Учился крайне плохо, дважды завалил переводные экзамены, родители решили забрать его из школы и пристроить к маглам. Коупленд пару раз в молодости привлекался за драку, но, к счастью, не сел, потом угомонился, получил профессию, нашел работу, женился, имел троих детей — мальчика и двух девочек. — А где он работал? — Он работал в порту крановщиком и, в общем-то, неплохо получал. Но у него образовались долги, потому что жена потеряла работу, а им нужно было выплачивать кредит за дом. — И кто-то ведь на него вышел, кто-то ведь воспользовался его трудностями, — заметил Кармишел. — Но все равно — решиться сходу на уголовное преступление… положение было настолько отчаянным? Знать бы, что ему наплели, что наобещали. — К сожалению, я не смог увидеть достаточно, чтобы ответить на эти вопросы. Но выглядит все это правда странно. Я готов предположить Империо и там, потому что сложно себе представить крановщика, так спокойно орудующего ножом и перерезающего кому-то глотку, пусть даже так некачественно. Я бы, конечно, поднял его старые дела у маглов, имейся такая возможность. — Может, Браун сможет? — Я бы не стал посвящать в дело Брауна, — ответил Том. — Полагаете, он все-таки замешан? — Мы пока не можем быть уверенными в обратном, Кармишел. — А вы мне не ответили про руки и палочку, Реддл. Все настолько плохо, что вы не доверяете и мне? — Я проявляю осторожность, — уклончиво ответил Том. — Не думайте, я не в обиде. На вашем месте я вел бы себя точно так же. Но мы не можем сидеть сложа руки, верно ведь? Вести несанкционированное расследование — это вам не пикси крылышки оборвать. — Почему вы думаете, что я начал несанкционированное расследование? — Вы же не сможете оставить все как есть. Я вас слишком хорошо знаю. Давайте без обиняков, Реддл, — я хочу помочь. А чтобы у вас не было на мой счет сомнений, посмотрите мне в глаза. Я готов. Том на мгновение прикрыл веки. — Я вас услышал, Кармишел. Но отвечу вам на днях, хорошо? Заместитель усмехнулся. — Ладно, советуйтесь. И заметьте, я не пытался действовать без вашего ведома. — Я заметил, Кармишел, — кивнул Том. Заместитель снял очки и отдал ему. — Хорошо, дайте мне знать, к какому решению придете. — Обязательно. Когда Кармишел вышел, Том посмотрел на часы — можно было отправляться домой. Вот и повод воспользоваться порталом, изготовленным Альбусом. Когда Том вернулся домой, Северус вышел его встречать. — Как прошел день, Батти? Все в порядке? — Есть новости. Погоди, дорогой, я отправлю Патронуса. — Том вызвал кобру и наговорил текст: — Альбус, ждем вас сегодня на ужин. Обязательно. — Все-таки что-то случилось, — нахмурился Северус. — Да нет же! — Том с улыбкой сжал его плечи. — Просто мне надо посоветоваться с Альбусом насчет одного человека. И с тобой тоже. — А со мной посоветоваться можно сейчас или обязательно ждать ужина? — Волноваться будешь? Ладно, посоветуюсь сейчас. Это насчет моего заместителя… Они ушли в кабинет. Поскольку разговор касался дел, Северус сел не на подлокотник, а во второе кресло. Он внимательно слушал рассказ, нацепив зеркальные очки. — Ты уж извини, я у себя на работе такие завел, — слегка стушевался Том. — Ну и правильно сделал, Батти, не переживай. — Ну так вот, Кармишел почувствовал, что я опасаюсь полностью вводить его в курс дела, и предложил, чтобы я применил к нему легилименцию. — Так примени, если он сам рвется. В принципе ты же раньше доверял ему по работе? — Конечно. Он отличный аврор, — кивнул Том. — И в ордене они нужны. Но, разумеется, Альбуса стоит поставить в курс дела. Ведь тут возможны варианты: Кармишел или будет знать только о нашем с ним расследовании, тогда легилименция на мне, или же мы берем его в орден, тогда проверить его может и Альбус — с таким же успехом, но менее травмирующе. — Кармишел что, нежная фиалка? — усмехнулся Северус. — Я же не умер после первого сеанса. А он наверняка еще не такое в жизни испытывал. — Он знает, что такое Круциатус, на своей шкуре испробовал. — Надо полагать, это намного страшнее. Я же боли не испытывал вовсе. Переживет. — Какой ты гуманный, мой дорогой, — усмехнулся Том. — Уж какой есть, — фыркнул Северус. — А чего нежничать? У нас же орден против возможного заговора темных магов, а не клуб по интересам. — Конечно-конечно, — кивнул Том. — Ты с хвостами говорил о нашем общем деле? — Я в процессе. Пока что закинул удочку, вернувшись к обсуждению твоего слушания. Оба возмущались несправедливостью Шервуда, подозревали, что с ним не все так чисто. В общем, запал у них еще не угас. — Хорошо. Закинь вторую удочку, расскажи им о моем отравлении — как бы между прочим, «проговорись». — К Морне когда отправимся? — поинтересовался Северус. — На выходных? — В пятницу вечером. В выходные у нее девочки дома. А нам придется в этот раз пожертвовать Флоренцией, уж прости. До конца месяца осталось не так много времени. — Том, я же не маленький, понимаю. У нас еще Люциус по списку. Ой, слушай! Тут такая новость! Родольфус Лестрейндж купил «Ведьмополитен»! — Мерлин, откуда ты это знаешь? — засмеялся Том. — В Академии и девушки учатся. Иногда же я посещаю лекции, которые рекомендует мне Климт. Профессору Клодию сегодня пришлось призвать женскую часть аудитории к порядку дважды! — Северус тоже расхохотался. — Так ведь дело-то в том, что Лестрейндж не просто купил журнал, он подарил его своей невесте — Беллатрикс Блэк. Девушки сплетничали, что таким образом он хочет вынудить ее выйти за него замуж поскорее. Той, видите ли, хочется работать, потому и тянет со свадьбой. — Если нам удастся привлечь на свою сторону Беллатрикс — это какой же кладезь информации о высшем, так сказать, свете, — хмыкнул Том. — Ага, — со значением кивнул Северус. — Альбус наверняка уже в курсе. Некоторые преподавательницы выписывают «Ведьмополитен». Да и студентки, разумеется. Школа должна гудеть. Директор был в курсе. Лишь только он появился в кабинете, как тут же перешел к делу: — Ускорь с Люциусом, Том, голубчик. Нам нужен выход на Блэков. И мы не зря подумывали о Белле — слышал новость?.. — Слышал, меня уже просветили, — Том указал на Северуса. — Ну вот, — вздохнул Дамблдор, — тогда корми меня — и обсудим наши дела. Поначалу за ужином Дамблдор поведал, как идут дела у него самого. Он успешно привлек на сторону ордена Артура Уизли, а вместе с ним и его жену. — Понимаешь, голубчик, он категорически отказался обсуждать что-либо без нее. А когда я поговорил с обоими, у меня сложилось впечатление, что глава семьи там скорее Молли. — Она кто в девичестве? Пруэтт, кажется? — уточнил Том. — Да, и Молли твердо уверена, что ее братья к нам присоединятся. Их зовут Фабиан и Гидеон. Они старше ее — Фабиан на пять лет, Гидеон — на три года. Оба служат в Министерстве. Между прочим, Фабиан — невыразимец, занимается ненаносимыми территориями. Гидеон же работает в секретариате Министра. — Ценные кадры, — заметил Том. — Очень, — согласился Дамблдор. — В общем, я думал привлечь одного только Артура… — Вы же изначально говорили об обоих. — Ну вот, засомневался. Все-таки дети у них. Да и Молли домохозяйка, хотя она отлично училась в школе, очень сильная ведьма. — Муж и жена — одна сатана, — сказал Том. — Опять русская пословица? — хмыкнул Дамблдор. — Его светлость пишет? — Почему его светлость? — подал голос Северус, внимательно слушавший разговор. — Вельяминов не просто чистокровный маг, он еще и князь, — пояснил Том. — У русских магов сохранились титулы. — Голубых кровей, — усмехнулся Дамблдор. — Так пишет? — Пишет, но все больше о погоде. У них там страшные холода, биологи хватаются за голову — мамонты и шерстистые носороги голодают. — Нам бы их проблемы, — проворчал Дамблдор. — У них есть мамонты? — шепнул Северус. — Есть, — шепнул в ответ Том. — Не волнуйся, будут тебе и мамонты, дорогой, какие наши годы. — На живого мамонта и я бы посмотрел, — рассмеялся Дамблдор. — Что до Кармишела, голубчик… Том с Северусом не выдержали и расхохотались. — Да-да, переход вышел, — усмехнулся директор. — Раз твой заместитель настроен так решительно, применяй к нему легилименцию. Авроры нам нужны. Кстати, на слушании показания давал тот симпатичный мальчик, Данбар. Я его помню по школе. Он славный. — Данбар… да, — задумчиво произнес Том. —Томас, — строго произнес Дамблдор. — Да я не рефлексирую! Я просто обдумываю его кандидатуру! — Извини, голубчик, я просто подумал, что ты вспомнил о его семейных делах. — А какие у него семейные дела? — осторожно спросил Северус. — Он единственный сын у матери, поздний ребенок, отец умер от драконьей оспы через два месяца после его рождения,— пояснил Дамблдор. — А что Климт? — спросил Том. — Он с нами, — ответил Дамблдор. Зеркальные стекла очков повернулись сначала в его сторону, потом в сторону директора. — Что, дружок? — спросил тот. — Климт, конечно, палочкой махать не станет, но он ректор Академии, у него связи в научных кругах. Мы же пока не в бой идем, а собираем информацию. — Да, конечно, — отозвался Северус. Когда Дамблдор отправился обратно в школу, он спросил у Тома: — Батти, когда ты будешь разговаривать со своим замом, можно мне присутствовать? Ты же, наверное, пригласишь его к себе? Я могу последить за его и твоим состоянием во время легилименции, а потом вы же все равно будете обсуждать орден. — Конечно можешь. — А насколько все это опасно? Я не о себе беспокоюсь, если что. — Да мы пока не знаем насколько. Может статься, кто-то просто рвется к власти. Тогда мы предоставим Министру информацию, а тот уже примет меры. Конечно, аврорату придется действовать, но на то он и аврорат. — Но Министр сейчас не видит опасности или не хочет ее видеть… — Милый мой, любой руководитель очнется, когда речь зайдет о его должности.

***

В пятницу, как и собирались, отправились к Морне. Хвостов же Северус запланировал на субботу. В Кенмэр было холодно, но снег уже растаял, зато шли дожди. Над теплицами по-прежнему шел из труб дым, а в доме на первом этаже горел свет. — Смотри, мужской силуэт на шторе, — сказал Северус. — Действительно. «Только бы не Моргейн с мужем», — подумал Том. Правда, как он узнал окольными путями, та недавно родила дочь и вряд ли бы решилась на путешествие с такой малышкой. — Мерлин! Том, дорогой, какими судьбами! Северус, милый! Морна встретила их в прихожей так радостно, будто они не свалились внезапно ей на голову. — У тебя гости, извини, — пробормотал Том. — Это Шона с Сильвестром. — А… — Том, что такое? — спросила Морна, выпуская наконец красного, как рак, Северуса из объятий. — С каких пор ты не рад видеть Шону с мужем? — Я рад, дорогая, просто мы хотели застать тебя одну. — Так, молодые люди, заходите! Дверь в гостиную сама собой распахнулась. — Реддл, какими судьбами? — простоватое лицо мистера Бреаннана расплылось в улыбке. — Добрый вечер, — Том приложился к руке Шоны, потом ответил на крепкое рукопожатие колдомедика. — Да вот, зашли на огонек. — Северус, вы замечательно выглядите, — Шона протянула руку и ему — для рукопожатия, чтобы не смущать, видимо. — Кажется, вы даже раздались в плечах. Правда, Сильви? — Да, мистер Снейп очень возмужал, — поддакнул Бреаннан. — Вы занялись атлетикой, я прав? — Да, — откашлявшись ответил Северус. — И отлично. Работа у вас, можно сказать, почти лишена активных движений. А движение — это жизнь, в этом смысле маглы понимают побольше нашего. — Вы ужинали? — спросила Морна. — Ужинали, дорогая, — ответил Том. — Чай с пирогом будете? Ты, поди, уже окончательно привык к пирогам Северуса, забыл, какой вкус у моих. — Ну что ты! Я не забыл, — улыбнулся Том, подумав, что только в Ирландии могут предложить чай после ужина. — Но ты любишь теперь другие пироги. — Морна, у вас обоих прекрасные пироги получаются! Зачем сравнивать? — Да не во вкусе дело, милый. Вон Северус понимает, о чем я. — И Морна неожиданно погрозила ему пальцем. — Ага… та самая таинственная магия, загадку которой я до сих пор не узнал, — понял Том. Северус только тихонько посмеивался. — Узнаешь еще, — задумчиво произнесла Морна. — Ну все. Лири, накрой к чаю, пожалуйста! Уже за столом, когда съели по куску пирога (Том вынужден был признать, что пирог Морны уже не производит на него такого чарующего впечатления, как раньше, хотя вкус вроде бы тот же — вот точно дело в магии), перешли к делу. — Я прочитала статью в «Ежедневном пророке», — сказала Морна. — Что за бред там написали о расследовании? Министерство не хочет трясти перед всеми грязным бельем, или что? А куда смотрит твой Дамблдор? Для Морны, чьи дочери, племянница и почти все внуки учились в Шармбатоне, Дамблдор точно своим не был. — Вот об этом мы и собирались с тобой поговорить, — сказал Том. — Реддл, если вам нужно потолковать с моей дорогой тещей наедине, вы не стесняйтесь, мы с Шоной уйдем в свою комнату, — вмешался Бреаннан. — Нет-нет, не уходите, — покачал головой Том. — Только все, что будет здесь сказано, должно остаться между нами. — Слово! Можем даже обет дать, если нужно. — Вот только без обетов, пожалуйста, — поморщился Том. — Министерство спустило все на тормозах, вы правильно поняли. Альбус и я считаем, что дело намного серьезнее, чем кажется. Пока что мы собираем информацию, ищем сторонников в разных кругах. Лучше, как говорится, перебдеть. Мы надеялись, Морна, что вы присоединитесь к Ордену Феникса. — Святой Патрик! Они еще орденом это назвали! — всплеснула та руками. — Ну хорошо, пусть орден. И цели ваши понятны. Если в ковене пойдут какие-то слухи или что-то узнаю от заказчиков, я вам сообщу. Но я уже стара для орденов, милый. Можно я побуду просто сочувствующей? — Это твое право, дорогая. За помощь будем благодарны. Том чувствовал некоторое разочарование, но тщательно его прятал. Что ж, просто помощь от Морны в случае чего тоже может оказаться неоценимой. — Ну а мы еще не стары, правда, Сильви? — неожиданно сказала Шона. — Правда, мo chuisle. Тут Морна вдруг разразилась целым потоком фраз на гаэльском. Дочь слушала ее, улыбаясь, изредка кратко возражая. Браеннан в спор женщин вообще не вмешивался. — У нас в Клинике святой Бригитты лежало несколько маглов с порчей, — сообщил он, наклонившись к Тому. — Еле выходили. Но один умер. — Интересно, — отозвался Том, глядя на спорящих женщин. — А остальные? Авроры их опрашивали? — Видите ли, Реддл, когда они только к нам поступили, они почему-то совершенно не удивились тому, что оказались в таком странном месте и вокруг них ходят люди с волшебными палочками. Но прежде чем авроры до нас добрались, больные внезапно впали в панику, пришлось воздействовать на их сознание, а после выписки подтирать память. Удивительно, как они потом не загремели в психиатрическую больницу. Говорят, тот, который умер, в самом начале, лишь только его доставили, все твердил: «Они обещали нам новый мир». — «Они»? — Да. «Они». — Хм, — отозвался Том. — Я читал отчет из Дублина. Но, кажется, он неполный. Метки какие-нибудь на маглах нашли? — Нет, вроде ничего такого. Но ведь мы с женой работаем в других отделениях. Я — в инфекционном, она токсиколог. Однако слухи по клинике-то ходили всякие. Единственное, что авроры смогли вытащить из их сознания — воспоминание о темномагическом ритуале, который эти пятеро проводили. — Представляете, Том, — вступила в беседу Шона, кажется, закончившая спорить с матерью, — они взывали к Руке славы. — Про Руку славы в отчете написали, — заметил Том, — но выглядело это так, будто один из них, который работает медбратом, позаимствовал человеческую кисть в морге. Поэтому они и пострадали, ведь Рука была ненастоящая. Но где они взяли информацию о ритуале, узнать не удалось. Провалы в памяти сочли последствием травмы — такое бывает, но вы правы, дело здесь нечисто. — Мой приятель из отделения магических травм, — сказал Бреаннан, — предположил, что кто-то до прихода авроров хорошо подтер этим пятерым память, потому они сперва не пугались магов, а потом начали паниковать. — Получается, кто-то из ваших? — Получается так. — А этот ваш приятель не пытался сообщить аврорам о своих подозрениях? — Пытался. Его спросили, есть ли у него реальные факты в пользу такого предположения, кроме поведения пятерых чокнутых маглов. Они так и сказали — чокнутых маглов. Дублинский аврорат давно вызывал у Тома вопросы. Удаленность от Министерства, некоторая внутренняя оппозиция, присущая ирландцам, делали контроль за работой этого отделения весьма затруднительным. Формулировка «чокнутые маглы», если, конечно, приятель Бреаннана не лгал, тоже казалась более чем неуместной в устах авроров. — Том, мы с вами, — сказала Шона. — Спасибо, — от души поблагодарил тот. Морна сидела мрачнее тучи. Северус тихонько погладил ее по руке. — И ты туда же, — проворчала она. То ли свет так падал, то ли страх за дочь и зятя сказался, но она выглядела сейчас намного старше, чем обычно. — Мам, не волнуйся, — попросила Шона, — речь ведь идет просто об информации. — Вот и сообщали бы информацию! Без всяких орденов, клятв и прочего! — Мам! — Делайте что хотите, — всхлипнула Морна. — Джун и Шилин ничего не говори только — это не их ума дело, — Шона не повелась на всхлипывания. — Да уж не скажу! Будь уверена! — Двадцать седьмого февраля жду вас обоих у себя, — сказал Том, чувствуя, что пора им с Северусом уходить. — В половине пятого. Портал я вам организую. — Хорошо, Реддл, — ответил за себя и за жену Бреаннан.

***

Дом О’Ши совершенно не изменился. И домовиха была так же критично настроена по отношению к Тому. Моргейн оставила ее тут — заботиться о детях. Да и что делать эльфийке в заповеднике, где живут драконы? Маэн и Таффи вышли к ним навстречу. Точнее, сначала выбежала Таффи, бросилась Тому на шею. Следом, стараясь соблюдать солидность, вышел Маэн. Собственно, Северуса пока никто не обнимал, так что он попал в «цепкие лапы» друга. Таффи просто подала руку — она все еще соблюдала вежливый нейтралитет. — Вы какими судьбами? — удивился Маэн. — Да вот, решили заглянуть, — Том впервые порадовался многолетней привычке смотреть в сторону. — Входите, входите же! — воскликнула Таффи. — Вы ужинали? — Ужинали, дорогая, — ответил Том, садясь на диван. Маэн оседлал ближайший стул, а Северус пристроился в кресле. Пора было действовать. — Кофе бы выпили… — сказал Том. — Хотя Северус кофе не пьет. Таффи, может, цикорий заваришь? Дочь растерялась. — Па, но у нас его нет. — Да можно… — начал было Северус. — Может, у бабушки есть? — каким-то ненатуральным тоном спросил Том. — Не спросишь, заинька? «Заинька» посмотрела на него, на Северуса, на Маэна, который сидел, вытаращив глаза, пожала плечами: — Ладно, сейчас спрошу, — и аппарировала. — Погоди, па, я не понял, ты собираешься что-то рассказать мне по секрету от Таффи? — спросил Маэн. — Поэтому послал ее срочно к бабуле за цикорием, которого сроду в этом доме не водилось? Том только кивнул сыну, доставая сигарету. — Мэни, — бросился спасать ситуацию Северус, — есть же вещи «не для девочек». — Что-то неприличное? — повернулся к нему Маэн. — Ну почему неприличное? Опасное, например. — Подождите, ребята, — улыбку с лица Маэна словно стерли. — Прежде чем вы мне что-то скажете сейчас, хорошо подумайте. У нас с Таффи никогда в жизни не было секретов друг от друга. — Ты не умеешь хранить секреты? — удивился Северус. — Да никогда не поверю. — Умею, старина, но очень не хочу иметь секреты от сестры. — Но ты ведь не хочешь подвергать опасности свою сестру. — Я всегда буду защищать свою сестру от любой опасности, беды или просто огорчения. Но я ни при каких условиях не стану ей врать, а... — Тебе никто и не предлагает врать! — перебил Северус, оглядываясь на Тома. Тот докуривал, глядя в стол. — Маэн, мы не можем не рассказать тебе. Ты точно имеешь право знать, и, в конце концов, нам может понадобиться твоя помощь! — Я вам обоим чем угодно помогу без раскрытия всяких секретов... — Он прав, — затушил сигарету в пепельнице Том. — Да ничего он не прав! — Северус понял, что шеф передумал рассказывать младшему сыну об Ордене... вот только облегчения в его голосе почему-то не слышалось. — Прав, — отрезал Том. — Они друг друга чувствуют, Таффи поймет, что у брата есть от нее тайны. — Ты не можешь... — завел свою «песню» Северус, но Том, не повышая голоса, все же не позволил себя прервать: — Мы расскажем, когда Таффи вернется с цикорием. Таффи вернулась через пару минут. Очевидно, Морне не удалось задержать ее подольше. — Держи, — протянула она банку Северусу. — Только прости, я совершенно не умею это заваривать. — Я сам заварю, — мрачно отозвался тот, представляя, как он будет «это» пить. А что было делать? — Таффи, а ты сделай кофе-то, — хмыкнул Маэн. — Не насекретничались? — Таффи насмешливо наморщила нос и призвала откуда-то из недр дома две спиртовки и два медных ковшика. — Нет, тебя ждали, — отозвался Том. — Надо же, — хмыкнула дочь. — Решили оказать доверие? — Решили ничего от тебя не скрывать. — Интересно, что именно? Вы с Северусом решили пожениться? — Ты совсем обалдела?! — вскрикнул Северус. — А ты так и не научился считать до пяти, прежде чем выпаливать то, что у тебя на языке! — засмеялась Таффи. Впрочем, не было похоже, что она обиделась. — Если не это, то что тогда? — Все гораздо прозаичнее, дорогая, — ответил Том, — речь идет о политике. Он был слишком занят проблемой, вставшей перед ним — его дети и орден, — чтобы как-то отреагировать на шутку дочери и реакцию Северуса. Он словно пропустил все мимо ушей. — Политика — это интересно, — ответила Таффи и подала кофе. — Рассказывайте, во что вы вляпались. Брови Тома непроизвольно дернулись — он никак не мог привыкнуть к молодежному сленгу. И какого мужа она, спрашивается, найдет с подобным лексиконом? Рассказывали долго — на пару с Северусом. Дочь и сын слушали внимательно, не перебивали, изредка задавали вопросы. — Киаран знает? — спросил Маэн. — Еще нет, — ответил Том. — Надо же, я впервые обскакал брата. — Не впервые, еще ты плаваешь лучше, чем он, — было непонятно, шутит Таффи или говорит всерьез. — Чем мы конкретно можем помочь, па? Я лично готова. — Пока ничем, — развел руками Том. — Потому что мы пока мало что знаем сами. Слушайте, смотрите, подмечайте что-то странное — какие слухи ходят, о чем люди говорят. — И ничего не предпринимай сама, — Северус наконец глотнул давно сваренный цикорий. — Ты что, на самом деле собираешься это пить? — хмыкнул Маэн. — Да, — упрямо отозвался Северус, делая второй глоток. Маэн смотрел с иронией, нос морщил точно так же, как его сестра. Но при этом взял свою опустевшую уже чашку из-под кофе и налил себе из ковшика друга немного страннопахнущего напитка. — Заниматься самодеятельностью я не собираюсь, не дурочка, — сказала Таффи. — А кто сейчас в наших рядах? — Со стороны Альбуса я знаю пока не всех — возможно, он еще кого-то привлечет, — заметил Том, — а с нашей… Он назвал имена. Услышав о Шоне с мужем, дочь с сыном заулыбались. — А бабуля что же? — спросила Таффи. — Отказалась. Обещала, впрочем, помогать. — Да она долго не продержится, вот увидишь. — Таффи отобрала у брата чашку с цикорием и сделала глоток. — Да можно пить, в принципе-то, чего ты морщишься? — Если хочешь — допивай. — Нет уж, страдай в знак солидарности. Том невольно улыбнулся. — Сестру видели? — спросил он. — Видели, — ответила Таффи, покосившись на Северуса. — Похожа на маму. Шеймас совершенно чокнулся от счастья. — Где там люди-то живут? — поморщился Том, вспоминая, что сам он тоже после рождения Киарана ходил «чокнутым». — Ну, там выделенная территория, где стоят коттеджи, все очень прилично и удобно. Есть защита от зверушек. Нам дракончика маленького показали в вольере — забавный, но огнем пока только пукает. Северус чуть не выплюнул цикорий в чашку от неожиданности.

***

К сеансу легилименции с Кармишелом Том подошел ответственно и немало поначалу позабавил заместителя. Особенно тем, что предложил захватить с собой халат. Сам факт, что сеанс будет проходить в спальне для гостей да еще в присутствии ассистента, вызвал у Кармишела поток довольно двусмысленных шуточек. Возможно, он просто нервничал. Его усадили в кресло, Том сел на стул напротив и предупредил заместителя, чтобы тот еще раз подумал, потому что в его сознании увидят всё — то есть абсолютно. Кармишел заморгал, слегка покраснел, но ответил, что отступать, как говорится, поздно, ничего противозаконного он никогда не совершал, а в остальном полагается на деликатность начальника. Что ж, он не сопротивлялся — даже инстинктивно, слава Мерлину, и Том провалился в его сознание сразу. Он решил не пытаться притормаживать, не пытаться выйти, чтобы сократить процесс во времени. Для Тома «полет прошел нормально» — он ни на чем не спотыкался, ничьего воздействия в сознании его заместителя не наблюдалось. Добравшись до «истоков» чужой жизни, Том выбрался в реальность. Кармишел сидел и трясся, мокрый как мышь. И тихо ругался себе под нос. — Как самочувствие? — спросил Том. — Хреновое, — буркнул заместитель. — И представляю, что вы теперь обо мне думаете, Реддл. — Меньше всего меня волнует ваша личная жизнь, Кармишел. Выпейте зелье и примите ванну — мой эльф уже ее приготовил. Северус заботливо поднес аврору стакан — тот машинально выпил содержимое. — Ну как, мистер Кармишел? — Ага, уже не мутит. — Он тяжело поднялся с кресла и сам добрался до ванной комнаты. — У него есть личная жизнь? — шепотом спросил Северус, когда дверь за заместителем закрылась. — Да, и довольно бурная. А что? — Он же такой некрасивый. — Дорогой, разве ж это важно для личной жизни? Во всяком случае, он со своими дамами работу не обсуждает, что уже радует. Кармишел вышел к ним минут через пятнадцать — и да, в халате, потому что его взмокшую одежду Хук забрал приводить в порядок. — Всегда мечтал побывать в сауне, — сострил Кармишел. — Но вообще не представляю, Реддл, как вы с этим живете. Том молча протянул ему зеркальные очки. — Ага, спасибо. — Кармишел повернулся к Северусу. — И вы такими пользуетесь? — Да, — ответил тот. — Это идея Северуса, — заметил Том. — И преотличная. Ну что, Реддл, теперь вы введете меня в курс событий? Мистеру Снейпу, видимо, все известно? — Да. Я даже расскажу вам, что обо всем этом думает Дамблдор, — чуть улыбнулся Том. — А я знал, что без него тут не обошлось!

***

О Люциусе думали долго — как быть? И решили отложить разговор с ним на потом. Люциус изредка писал Северусу и довольно живо интересовался его делами, сообщал о подготовке к свадьбе, но как-то все не за что было зацепиться, чтобы, во-первых, навестить, а во-вторых, обсудить с ним более важные дела, чем породнение двух чистокровных семейств. Зато Люциус неожиданно подкинул идею, как подступиться к Беллатрикс: написал, что та сначала рассердилась на Родольфуса за «Ведьмополитен», а потом посетила редакцию раз, другой — и втянулась. И вообще стала проводить там довольно много времени. Так что Северус, собрав волю в кулак, отправился в редакцию журнала с рекламным объявлением «похудательного» зелья. Сириус сделал ему отличную колдографию флакона, созданного Лили. Казалось бы, как можно оживить снимок статичного предмета? Но флакон на колдографии вращался и сверкал. Сириус подошел к делу серьезно — даже создал некий красивый и вполне «дамский» фон для снимка: розы, какие-то побрякушки (где он их только достал?). Итак, Северус явился в редакцию, надеясь застать там владелицу. Он не прогадал — правда, пришлось ждать, пока закончится совещание. Северус сидел в приемной, не зная, куда себя деть — не листать же, в самом деле, журналы? А тут еще секретарша то и дело принималась на него пялиться. Но вот наконец-то совещание закончилось, из кабинета владелицы стали выплывать и выпархивать ведьмы разных возрастов и разной комплекции. Многие Северуса узнавали в лицо — еще бы, совсем недавняя сенсация. Разумеется, одна ведьма быстренько нырнула обратно в кабинет, и через пару мгновений оттуда прозвучал чувственный грудной голос: — Что? Северус Снейп? Позовите его, Магда. — Мистер Снейп, зайдите, пожалуйста, — давешняя ведьма стрельнула глазами и жестом пригласила Северуса войти. Он ни разу не видел Беллатрикс — даже на колдографии. Ее он вообще не застал в школе — та была на семь лет его старше. Он и Нарциссу-то помнил смутно — не имел привычки присматриваться к девушкам. Нет, он слышал, что сестры Блэк мало похожи друг на друга и что Нарцисса пошла в предков с кровью вейл в жилах. А в Беллатрикс чувствовалась именно Блэковская порода — в цвете волос прежде всего, но глаза были зеленые, как у кошки. И вообще молодая ведьма показалась Северусу вызывающе, просто до неприличия красивой, хотя черты ее лица сложно было назвать классически правильными. Наверное, именно такими и представляли в старину маглы ведьм, летающих на метлах по шабашам. — Неужели сам мистер Снейп почтил нас своим визитом? — промурлыкала Беллатрикс, выходя из-за стола и подплывая к гостю. — Вряд ли я заслуживаю эпитета «сам», мисс Блэк, — Северус с достоинством поклонился. — Мерлин, какой у вас голос. Чем обязана таким посещением, мистер Снейп? Прошу вас, садитесь. — Беллатрикс указала на кресло. Северус вдруг осознал, что между ней и Сириусом есть нечто общее: чувствовалась многолетняя выучка, отточенность движений и жестов. Правда, Сириус демонстрировал свои аристократические манеры, лишь когда забывался. Подождав, пока Беллатрикс сядет на кожаный диван с высокой спинкой, он опустился в предложенное кресло. — Надеюсь, вы понимаете, что все возмутительные статьи о вас и мистере Реддле вышли при прежней владелице? — спросила Беллатрикс. — О нет, я пришел вовсе не за тем, чтобы предъявлять какие-либо претензии, мисс Блэк, — уверил Северус. — Собственно, я хотел разместить в вашем журнале рекламу своего зелья для похудения. — Ах да, я о нем слышала, — кивнула Беллатрикс. — Но вам-то оно совсем не нужно, — попытался подпустить сиропа Северус, делая при этом вид, что смущен. — Ваша фигура может служить эталоном, я бы сказал… — Думаете, я сделаю вам скидку? — весело рассмеялась Беллатрикс. — Такую рекламу мы с удовольствием разместим, но вы уверены, что справитесь с наплывом заказов, мистер Снейп? Впрочем, всегда же можно обговорить условия, продавать зелье по записи. У вас есть текст? — Да, я вот тут набросал, — Северус протянул листок. — А это колдография. — Хм… — Беллатрикс посмотрела на снимок. — Очень красиво выполнено. И вы можете предоставить такие флаконы? — Да, у меня в наличии пока что есть около ста штук. — Прекрасно. — Эти флаконы создала мастер-стеклодув из Ирландии Лили О’Тулл специально для моего зелья. — У вас есть коммерческая жилка, мистер Снейп, — улыбнулась Беллатрикс. — А кто делал колдографию? — Ваш кузен Сириус. Беллатрикс вдруг хлопнула в ладоши. — Я знала, что Лавгуд не мог просто так напечатать тот бред. Значит, уловка? Прелестно! А вы, получается, дружите с Сириусом? Как он поживает? — Замечательно, — сдержанно ответил Северус. — Да бросьте! — кокетливо произнесла Беллатрикс. — Я очень хорошо к нему отношусь. Это он родню недолюбливает. — Приятно слышать, что вы хорошо относитесь к Сириусу, — Северус слегка улыбнулся. — Мадам Вальбурге стоило быть посговорчивее и не мешать сыну, все-таки мы в двадцатом веке живем, — Беллатрикс параллельно читала объявление. — Ну, это мы перепишем. А цена заявлена с учетом стоимости флаконов? — Нет… дело в том, что флаконы мне подарили — на развитие бизнеса, так сказать. — Угу, значит, вы должны сразу установить цену, с учетом того, что вам придется потом заказывать у той ирландской барышни новые флаконы. — Мисс О’Тулл, — напомнил Северус. — Да-да, мисс О’Тулл. Она ваша хорошая знакомая? — в глазах Беллатрикс загорелось любопытство. — Она невеста моего ближайшего друга, Маэна Реддла, — ответил Северус, спокойно выдержав взгляд зеленых глаз. — Ох, эти Реддлы. Сын так же красив, как и его отец? — Кхм… — Северус даже не знал, что ответить. — Может, и не так же, но тоже красив. — А вы меня не одобряете, — Беллатрикс погрозила ему пальцем. «Черт возьми! Она что, легилимент?!» — мелькнула мысль, и Северус тут же выставил блок. У него ведь и правда мелькнула четко оформленная мысль, что мисс Блэк слишком интересуется красивыми мужчинами, будучи при этом сосватанной девушкой. Впрочем, Беллатрикс никак на его попытки закрыться не отреагировала. — Знаете, у вас очень выразительное лицо, — сказала она. — Вы так… слегка скр… нахмурились. Мне просто нравятся красивые или необычные мужчины, что в этом такого? — Я вовсе не хотел… — Северус смутился. — Вы такой милый, — промурлыкала Беллатрикс. Северус заморгал от удивления. — А вашей хорошей знакомой можно заказать флакон, допустим, для духов? — внезапно Беллатрикс сменила тему. — Наверное, но я спрошу у Маэна. — Жаль, что вы не захватили с собой флакон. «Она, кажется, напрашивается в гости, — подумал Северус. — Но ведь мне того и надо, разве нет?» — Я как-то не подумал, простите, мисс Блэк. Но я могу принести его через пару минут, если хотите, — закинул он удочку. — Мне не хочется вас утруждать, — проворковала Беллатрикс. — К вам ведь можно зайти вечером? Я покажу вам вариант объявления, а вы покажете мне флаконы. Ну, если, конечно, это удобно и мистер Реддл не станет возражать. — Он возражать не будет! — Северус едва не рассмеялся. «Вот ведь пляски с бубнами. Можно подумать, это работа владелицы журнала — составлять рекламные объявления. Прикинусь простачком», — подумал он. — Очень приятно было познакомиться с вами, — сказала Беллатрикс, вставая и давая понять, что аудиенция закончена. Северус мысленно выдохнул с облегчением и встал следом. — Взаимно, мисс Блэк. — А знаете, мы с Нарциссой решили отпраздновать наши свадьбы в один день. И это хорошо, потому что вы будете гостем не только у нее и Люциуса, но и у меня. — Прямо в один день? — Северус удивился. — А место торжества? Малфой-холл, вероятно? — Угу. Бедняжка Люциус, это ужасно, что он потерял родителей, но, знаете, в том, что он сейчас единоличный хозяин поместья, есть и плюс — все Блэки и Лестрейнджи окажутся там в гостях и не станут красоваться друг перед другом. — Как все сложно, — иронично посочувствовал Северус. Беллатрикс с улыбкой подала ему руку — слава Мерлину, что для пожатия. «Какое счастье, что она выходит замуж, — думал Северус, идя домой пешком, чтобы немного проветриться. — Надеюсь, Батти не обратит на нее внимание как на женщину». И все же ревнивое воображение подкидывало картины, одна страшнее другой. «И зачем эта женщина нам нужна? Какой от нее вообще прок?» — зудел противный голос в голове. Другой же голос, рассудительный и трезвый, говорил, что Беллатрикс привлекают в орден прежде всего как владелицу популярного журнала и даму, вхожую в свет. И польза, следовательно, есть. Но стоило Северусу представить себе Беллатрикс рядом с шефом, как этот образ лишал его возможности трезво мыслить. Он никогда не видел Родольфуса Лестрейджа даже на колдографиях — возможно, тот был внешностью под стать невесте, пусть так, но кто может соперничать с Томом? «Она его увидит и влюбится, бросит своего… этого… и Том тоже не устоит, — измывался над собой Северус, пока не задал прямой вопрос: — Но разве ты не желал Тому встретить другую женщину и обрести счастье?» К возвращению шефа он немного укротил буйную фантазию и внезапно вспыхнувшую ревность — частью логикой (ведь нечего заранее накручивать себя), частью успокоительным (еще операцию сорвет). Том понял его напряженность по-своему. — Что, хитрая дамочка? — усмехнулся он, слушая рассказ о посещении редакции. — Очень, — признался Северус. — Ничего, справимся. Мисс Блэк появилась на крыльце дома в Косом переулке, как и обещала, вечером, вскоре после того, как Северус с Томом уже поужинали. Хук, открывший ей дверь, был, вероятно, несколько удивлен, потому как Беллатрикс держала в руках перевязанную ленточкой коробку с тортом. Принести торт в дом к в общем-то совершенно посторонним людям, у которых точно проживает эльф? — Обычная магловская традиция, — заметила гостья, уловив изумленный взгляд Северуса, вышедшего в прихожую. — Разве к вашим родителям никогда не приходили гости «с чем-нибудь к столу»? — Нет, — закашлялся Северус. — Прошу вас, мисс Блэк. Мистер Реддл в гостиной, он будет рад встрече с вами. Передав торт Хуку, Беллатрикс вплыла в гостиную. — Мисс Блэк, — Том встал навстречу гостье, — добрый вечер, счастлив видеть вас вновь. «Как подаст руку? — подумал Северус. — Как мне или по-дамски?» — О да, — Беллактрикс руку протянула для поцелуя, улыбнулась просто ослепительно, но в глаза Тому предусмотрительно не взглянула, — последний раз мы встречались, когда я сдавала экзамен по ЗОТИ. До сих пор хвастаюсь всем знакомым, что заслужила тогда ваше одобрение! Жаль, что не выпросила у вас колдографию с автографом, сейчас бы повесила на стену в новом рабочем кабинете! Глядя, как Том галантно склонился к протянутой руке, Северус чуть не заскрипел зубами. — Из вас вышел бы превосходный аврор, — заметил Том, — насколько я помню, зельеварение и трансфигурацию вы сдали тоже на «превосходно». — Разве ты и раньше принимал экзамены? — не удержался от вопроса Северус. — Когда мисс Блэк училась в Хогвартсе, раза два меня включали в комиссию, — кивнул Том, улыбнувшись. — И потом тоже предлагали, но я отказывался из-за загруженности на работе. — Выходит, мне повезло, что в «мой» год ты согласился. — Видели бы вы, мистер Снейп, в каком ажиотаже находились все выпускники, особенно когда мистер Реддл пришел к нам в дуэльный клуб, — сказала Беллатрикс. — Вы были членом дуэльного клуба, мисс Блэк? — изумился Северус. — Единственной в нем девушкой. И спросите мистера Реддла, насколько я была там хороша? — засмеялась Беллатрикс. Северусу она смотрела в глаза без всякого опасения и вроде бы даже с удовольствием. — Прошу вас, — Том усадил гостью в кресло, которое обычно занимал Альбус. Собственно, другого варианта не было, однако Северус поначалу чуть было не зациклился мысленно на этих креслах, но вовремя себя одернул. Заняв свое, он оказался между Томом и гостьей и получил возможность наблюдать за обоими. — Мисс Блэк была очень хороша, — подтвердил Том. — И парням приходилось несладко, даже когда они понимали, что нечего миндальничать с противником-девушкой. — Это они поначалу перед вами выпендривались, — усмехнулась мисс Блэк. — На тренировках они к тому моменту давно перестали стесняться. — Почему же вы не пошли в Академию, мисс Блэк? — спросил Северус. — А зачем? — пожала плечами та. — Мне важно было знать, что я как минимум не хуже мужчин, а становиться аврором я не собиралась. Вы ведь тоже не пошли в авроры, хотя я уверена, что вам уж точно не просто предложили, наверняка еще и уговаривали? — Уговаривали… в смысле, мистер Реддл уговаривал, — согласился Северус, — но я с самого начала собирался стать зельеваром. Это мое призвание, — последнее он произнес со значением. — Ну, а мое предназначение — быть женщиной. И на тот момент оно говорило мне, что поскольку мистер Реддл женат, то что мне делать у него на глазах? Северус вытаращился на Беллатрикс, но Том никак не отреагировал на такое вопиющее заявление. — Несомненно, быть женой и матерью — тоже призвание, — заметил он. — И все же ваш жених сделал вам отличный подарок. Как вам в новом качестве? — Отлично, мистер Реддл. Беру быка за рога, как говорят маглы. Не хотите дать интервью для, несомненно, крайне дружественного вам журнала? С колдографией на первой полосе. Можно вместе с мистером Снейпом, кстати, это будет отличной рекламой для его зелья. — Теперь дружественного, не сомневаюсь, — рассмеялся Том. — Насчет интервью мы еще поговорим. Маглы, к слову, обычно предоставляют вопросы заранее. Я не очень доверяю прыткопишущим перьям. Тем временем столик между креслами внезапно раздвинулся сам собой и накрылся к чаю. Почетное место в центре занял торт, принесенный Беллатрикс. — О… — только и произнес Том. — Бокалы, Хук. И бутылку десертного. Это торт не моего эльфа. — Это я принесла, — промурлыкала гостья, — жаль, не успела к маглам сходить, пришлось у наших покупать. Вы ведь маглорожденный, мистер Реддл, вот я и решила поддержать традицию. Я вообще люблю магловские традиции. Кстати, можете называть меня Беллой. А то привыкнете к «мисс Блэк», а осенью придется привыкать к новой фамилии. Мы оговорим вопросы для интервью с вашим ассистентом. Северус заметил, что Том подавил улыбку при последних словах Беллатрикс. — Осенью вы станете леди Лестрейндж, — кивнул он. — А ваша сестра — леди Малфой. Прекрасные партии, что и говорить. Вы интересуетесь жизнью маглов, Белла? — На самом деле, интересуюсь, — мисс Блэк внезапно перестала улыбаться. — Считаю, что мы должны знать о них больше и понимать лучше, если хотим суметь защитить их при необходимости. Ведь они во многом уязвимее нас. При этом обратите внимание, джентльмены, как быстро они развивают то, что называют своей наукой. Куда быстрее, чем мы свою. — Это верно, — кивнул Том, следя за тем, как чашки наполняются чаем, а бокалы — вином, — теоретическая магия в последнее время у нас буксует. Впрочем, развитие магловской науки не тормозится прежде всего из-за отсутствия четких рамок, за которые не следует переступать. Они, конечно, понемногу задумываются об этом, но больше в той части, что касается воздействия на природу. Но чаще они сначала что-то внедряют, а потом борются с последствиями. — Как дети, мистер Реддл, или подростки. Вот поэтому им может в любой момент пригодиться наша помощь. Эльфы всегда безошибочно угадывают, кто какой чай предпочитает и сколько кладет сахара, это Северус уже усвоил. На столе тем временем произошла небольшая передислокация и прибавилось блюдо с персиками и ножи для фруктов. — Знаете, Белла, — заметил Том, — я бы, конечно, мог подарить вам на свадьбу какую-нибудь очередную побрякушку, но полагаю, что подарок может быть более значимым для вас. Разумеется, я внимательно изучу оба «вишлиста» и все же думаю, что вас интересуют вовсе не масленки или кофейники. Как вы смотрите на то, чтобы поучаствовать в одном тайном предприятии наравне с мужчинами? — Более чем положительно, — ответила Беллатрикс, беря чашку. — Вы знаете толк в подарках. Хорошо, что я пока не беременна. — Почему? — брякнул Северус, лихорадочно соображая, не имеет ли гостья в виду, что готова сменить жениха. — Потому что для получения такого подарка мне ведь придется, я подозреваю, испытать на себе всю силу проникновения вашего патрона... я имею в виду легилименцию, — обворожительно улыбнулась Беллатрикс. — А беременных, по слухам, и так все время тошнит. Кстати, Северус, вы тоже можете называть меня по имени. Я не настолько уж и старше вас. — Тогда и меня называйте по имени, — заметил Том. — А насчет «проникновения» — Альбус сделает это не хуже меня и без побочных эффектов. — Ну во-о-от, — протянула Беллатрикс, — не даете журналисту испытать все на себе. Но намек на то, что Альбус посвящен и одобряет, я уловила, джентльмены. Какое вкусное вино, Том! Раньше я не очень разбиралась в винах, но у родни моего жениха отличные погреба, учусь понемногу. — Боюсь, в этом доме главный сомелье — Хук, — рассмеялся Том, — хотя отец когда-то учил меня разбираться в винах, но магловское вино все же отличается от здешнего. — Но если серьезно, — Беллатрикс попыталась применять ту же тактику, что и ранее в разговоре в редакции, внезапно перескакивая со светской болтовни на серьезные вопросы, — вы не хотите применять ко мне легилименцию, потому что я женщина и вы меня жалеете или по какой-то иной причине? Ведь не можете же вы с Альбусом никак не проверять кандидатов в члены вашего тайного общества, или как вы его называете? Или вы мне в чай добавили сыворотку правды? — Ну что вы — зачем же портить чай? — пожал плечами Том. — Тем более его заваривал эльф. А что касается легилименции — я применял ее к двум кандидатам. Для Северуса это не было новостью. Договор об откровенности продолжал действовать: шеф рассказал, что привлек в орден Данбара — того аврора, который давал показания на слушании, и к нему тоже применил легилименцию. «Ассистировал» Кармишел. Это случилось не далее как вчера, когда все трое задержались после работы. — Значит, дело в том, что я женщина, — нахмурилась Беллатрикс. — Разумеется, но вам незачем сердиться, дорогая Белла… «Дорогая?!» — Северус чуть не подскочил. — …Альбус сделает все намного быстрее и намного деликатнее. Полагаю, вы не сочтете мое нежелание вторгаться в вашу личную жизнь попыткой как-то унизить ваш пол. — Пожалуй, вы правы, Том. Если вы так смотрите на вещи. Но когда же мне будет оказана честь встретиться с господином директором? Я не иронизирую, не думайте. — Двадцать седьмого приходите ко мне в четыре пополудни, — коротко ответил Том. — Хорошо, — просто кивнула Беллатрикс. — Но я не смею больше занимать ваше время, Том. Северус, вы ни о чем не забыли? — Простите? — не понял тот. — А флакон-то? — Да, точно, извините! — Северус тут же аппарировал к себе и вернулся с флаконом. — Прелестная вещица, — одобрила Беллатрикс, повертев флакон в пальцах. — Вы все же узнайте у мистера Реддла-младшего, нельзя ли сделать мисс О’Тулл заказ на флаконы для духов. Я бы и Нарци сделала подарок. Да, кстати, вот текст объявления. Мисс Мелвери, ответственная за рекламу, составила. Северус прочитал новый вариант и тут же одобрил. Если бы выяснилось, что правила Беллатрикс, он бы, возможно, поспорил — даже просто из принципа. Хотя его и смутил слишком «пробивной» тон объявления, но к чему возражать профессионалке своего дела? Может, именно так товары и услуги продвигают.

***

Двадцать седьмого февраля через портал домой к Тому переместился Альбус — аккурат минут за десять до появления Беллатрикс. После приветствий и объятий директор взглянул на часы: — Итак, проверяем нашу девочку, — Северус закатил глаза, — и если все хорошо, в чем я не сомневаюсь, оставляем, — сказал он, оглядывая гостиную. — А мы тут все поместимся, Том? — Не совсем тут, — ответил шеф, указывая на «тот самый» сундук. — Я устроил внутри что-то вроде круглого стола. — Так-так, — улыбнулся Альбус, потирая руки, — люблю пространства в твоем исполнении. Северус, голубчик, ты ведь видел, что там? — Еще бы, — «голубчик» не удержался от того, чтобы не задрать нос. Надо сказать, Том внес еще кое-какие временные новшества: опускать вниз и поднимать гостей сегодня должна была парящая платформа с поручнями. Беллатрикс появилась точно в срок, при виде директора растеряла всю свою светскость, едва ли не запрыгала и не захлопала в ладоши, тут же попала в ласковые, но цепкие лапы: не успела «а» сказать, как выяснилось, что ее уже считывают. — Вот моя красавица, вот умница, — приговаривал Альбус, оглаживая ее по плечам. Разумеется, глубокая легилименция в его исполнении могла бы сравниться с пушинкой против булыжника, но у Беллатрикс заметно дрожали руки, когда все закончилось. — Уф, — еле отдышалась она, сидя в кресле и жадно глотая воду, услужливо поданную эльфом. — Да, Том, вы были правы, пожалуй. Она не спрашивала, где все остальные, и Северус готов был признать, что она, по крайней мере, не глупа. Но вот пробило четверть пятого, в гостиной стали появляться люди — большинство из них просто перемещались через одноразовые порталы, которыми их заранее снабдили. Разумеется, и Киаран, и Маэн с Таффи вошли через дверь — нет ничего более естественного, чем дети, навещающие отца, чего не скажешь о куче народа, внезапно решившего нагрянуть к обычно необщительному аврору. Северус познакомился с супругами Уизли: он — рыжий и нескладный, она — тоже рыжая, полненькая и простоватая. Появились в гостиной и оба Пруэтта, братья Молли Уизли. Даже министерские мантии еще не успели сменить на обычные. Северуса попросили сопроводить вновь прибывших в сундук, и Фабиан Пруэтт, лишь только очутился в самом низу, на травяном газоне, где правда стоял круглый стол и одинаковые стулья вокруг, окинул пространство пристальным взглядом, а потом сел, начертал себе бумагу и чернильницу и принялся что-то писать. — Прекрасно, прекрасно, — бормотал он. Гидеон, усмехнувшись, похлопал брата по плечу, тот даже не обратил внимания, с головой уйдя в вычисления. — Иногда я забываю, как папа крут, — шепнул Северусу Маэн, задрал голову и посмотрел наверх, где в непонятно откуда взявшемся тумане терялись, казалось, бесконечные лестницы с дверями, зависшими в пространстве. Вокруг стола собиралось все больше народу. Явились Кармишел и Данбар, серьезные и собранные; будто некая небожительница, спустилась из тумана на платформе Минерва МакГонагалл — и тут же, отведя Северуса в сторонку, принялась расспрашивать его, как он поживает, как успехи, но вскоре вынуждена была отпустить его, потому что прибыли супруги Бреаннаны и Северусу почти что на правах хозяина пришлось знакомить их с остальными. Платформа спустилась вновь, доставив вниз обоих хвостов. Сириус при виде кузины опешил, но Беллатрикс, радостно улыбаясь, поспешила ему навстречу, «замурлыкала», прося познакомить ее с Ремусом, а потом что-то горячо шептала и ему, и кузену, и оба постепенно оттаяли. Следующим к круглому столу спустился странный человек в желтой мантии, и тут уже Ремус принялся знакомить со всеми своего шефа, владельца «Придиры» мистера Лавгуда. Поговорив с ним пару минут, Северус решил, что, наверное, один ненормальный в ордене не помешает, если уж директор считает, что он может принести пользу. Затем к обществу присоединились двое магов, которых Северус не только не знал лично, но даже не слышал раньше их имен: целитель из Мунго, мистер Уилби (Сильвестр Бреаннан был счастлив познакомиться с коллегой) и мисс Марлин МакКиннон, репортер «Ежедневного пророка» из отдела политических новостей. Без пятнадцати пять у круглого стола появились наконец Альбус, Том и ректор Климт. — Прошу вас, садитесь, друзья, — возгласил директор. Его голос был чуть усилен магией. — Раз уж мы собрались в такой час, думаю, не грех совместить полезное с приятным и заодно выпить чаю. Оживленно переговариваясь, присутствующие стали занимать места за столом. Северус решил, что садиться рядом с Томом не стоит, и устроился между Маэном и Сириусом. Глядя, как стол заполняется выпечкой и прочим угощением, подходящим к чаю, он подумал, что без школьных эльфов тут не обошлось — вряд ли Хук один бы справился. Директор подождал, пока все выпьют по чашке чая и немного подкрепятся (ведь некоторые явились прямо со службы). Северус, воспользовавшись моментом, поспрашивал у Маэна, как дела у Лили, рассказал вкратце о Беллатрикс и передал ее просьбу. Та сидела рядом с мисс МакКиннон почти напротив, и Северус заметил, что молодые женщины о чем-то серьезно беседовали. — Ну что же, дорогие друзья, — вновь раздался голос директора, — вот вы и подкрепились немного… Те, кто учился в Хогвартсе, невольно рассмеялись. — Да, вы правы, — улыбнулся Дамблдор. — Даже, если можно так выразиться, потолок навевает воспоминания. Что ж, вы, так или иначе, в курсе того, зачем мы собрались. И все же давайте выслушаем мистера Реддла… да не вставай, голубчик, а то нам с ректором придется задирать голову, чтобы смотреть на тебя. Опять общий смех. Тут и Северус не выдержал и усмехнулся. — Классный дед, — шепнул ему Маэн. — Профессор Альбус Дамблдор, — ровным тоном поправил Северус. — Понял, молчу. — Итак, леди и джентльмены, какова наша ситуация на сегодняшний день, — начал Том несколько официально. — Я тут набросал схему… — Он взмахнул палочкой, и в пустом пространстве внутри стола засветилось множество надписей со стрелками. Схема медленно поворачивалась, позволяя присутствующим прочитать ее. — Как видите, фактов у нас немного, но, по крайней мере, для меня лично события начались летом 1977 года в Италии…