Оculos aperire

— Том, кто такая Великая мать? Северус уже в третий раз задал этот вопрос за те недели, которые прошли со дня возвращения из Рима. Ответ Тома его всякий раз озадачивал: «Я не готов это обсуждать». Раньше Северус пошарил бы в домашней библиотеке, а не найдя ответ, навестил бы Хогвартс и выпросил у Альбуса разрешение поискать в Особой секции. Но когда не знаешь, где именно искать нужную информацию, то обязательно угробишь на поиски кучу времени, а лишнего у Северуса не было. Помимо занятий в Академии, занятий дома, работы над зельями и над проектом, тренировок, прибавились еще хлопоты, связанные с наследством и покупкой-продажей жилья. Сойер, правда, очень помог — в том, что касалось вступления во владение половиной дома и оформления покупки второй половины у матери. Пришлось и слегка поднажать на магловский суд, чтобы ускорить дело, — конечно, поднажать с полного разрешения магических властей, которые, кажется, с большим удовольствием вмешивались в магловские дела, когда речь касалась помощи своим, и процесс завершился в невероятно короткие сроки. Том тоже посодействовал, разумеется, — прежде всего финансами, как и было обговорено заранее, а еще он достал разрешение, которое позволяло Эйлин временно покинуть клинику и оформить все необходимые документы у маглов. Потом Том нажал кое-где на нужные рычаги, и деньги из магловского банка плавно переместились на счет Эйлин в филиале Гринготса, где уже лежали галеоны от продажи собрания книг. Северус написал в отделе недвижимости Министерства заявление с просьбой перевести дом в Тупике Прядильщиков в ведение магических властей. Его долго расспрашивали, зачем ему это нужно, ведь дом и так стоит на отшибе. Пришлось как-то выкручиваться и объяснять, что покойный отец был маглом, вел не слишком праведный образ жизни и хочется, чтобы соседи вообще забыли о существовании семьи Снейпов. Пошлина оказалась чуть больше той суммы, которую предполагал Том, но Северусу вполне по карману, а если учесть, сколько работы предстояло проделать служащим Министерства, то просто смешной. Когда мать вернулась в клинику, перед Северусом встал вопрос о поиске ей нового дома в одном из анклавов. К счастью, она не хотела жить в Лондоне, и вообще попросила выбрать дом на свой вкус и по деньгам. Северус принялся изучать объявления в «Ежедневном пророке» и других магических газетах. Его вначале заинтересовал симпатичный домик в анклаве Шропшира, в одной из тамошних деревень. Отличное место, живописное. Северус посетил продавцов сперва сам и уже готов был обсудить вариант с матерью, но, увидев на холме чье-то имение, поинтересовался, кому принадлежит земля. Мало того, что это оказалось поместье Лестрейнджей, так еще и родителей «миляги» Грегори с Хаффлпаффа. Возможно, со стороны Северуса это выглядело малодушием, но он отказался от варианта со Шропширом. Том не стал с ним спорить, но посоветовал прежде всего искать дом там, где ведьма вроде Эйлин, то есть с неплохим образованием, но прожившая жизнь магловской домохозяйки, смогла бы найти работу по способностям. Следовательно, предстояло искать какие-нибудь тепличные хозяйства, где постоянно имелись вакансии. Между островами Портси и Хейлингом располагалась огромная складка с обширными плантациями, где в соленой морской воде лагуны разводили моллюсков и полезные морские растения. И даже не деревня, а маленький городок магов прятался примерно там, где у маглов располагался парк Милтон Коммон. Северус не мог аппарировать в то место, где еще не бывал, поэтому съездил в магловский Портсмут на поезде, а там через небольшой туннельчик, вход в который был виден только своим, переместился в Милтон-таун. Город показался ему очень странным, ведь его край буквально упирался в границу анклава, а Северус еще никогда подобного не видел. Стена серебристого тумана высилась уже в миле от последнего дома — в ней тонули солнечные лучи, а ветер, дувший с воды, ни разу ее не поколебал. Зато с другой окраины городка открывался отличный вид на Гавань Лэнгстона. У маглов тут располагались небольшие заповедники, где на болотах и солончаках гнездилось множество видов птиц. Занятно, но тут их тоже было навалом, и Северус невольно задумался, каким образом живность вообще попадала в анклавы — обитала ли она тут всегда, или ее развели маги. А перелетные птицы? Как они мигрируют на юг? Не через туннели же. Он постарался отвлечься от чисто научных проблем, заполонивших голову, и сосредоточиться на деле. Что ж, домик ему понравился, и, слава Мерлину, находился он с живописной стороны Милтон-тауна. Неподалеку тянулась рощица между озерами Дак и Суон. Вокруг дома был разбит небольшой сад, ну и ведьмин огород, как водится. Правда, в доме практически не осталось мебели после предыдущей владелицы, да и хорошо — старушка умерла, а наследникам дом оказался без надобности. Мебель распродали, комнаты вычистили — во всех смыслах. Вот только кухня оставалась практически в том же виде, что и при прежней хозяйке — ну, совсем уж оголять стены было нельзя, эльф бы не пережил. Его звали Кикимер. Северус никогда раньше не видел старых эльфов и, слушая его бормотание, подумал, что вряд ли матери такое соседство понравится. Наследники понятия не имели, что делать с Кикимером — формально-то он был волен идти на все четыре стороны, раз его хозяйка скончалась… Северус попросил владельцев дома немного подождать — он полагал, что само жилье матери понравится, да и цена приятно удивляла, позволяя без ущерба для бюджета обставить комнаты заново, а в здешних местах без работы мать бы не осталась. Но вот эльф… Теперь аппарировать в Косой переулок можно было без опасений. Том еще со службы не вернулся, но Северус, собственно, хотел поговорить прежде всего с Хуком. — Проголодались? — осведомился эльф. — Немного, но я подожду мистера Реддла. Хук, я тут нашел дом, который должен бы подойти моей матери. Но там живет старый эльф, никак понять не могу, что с ним делать. Узнав, что прежняя хозяйка умерла, Хук покачал головой, болтая ушами из стороны в сторону. — Этот Кикимер может не принять новую хозяйку дома, захочет уйти. Будь он молод, нашел бы себе место — не обязательно в частном доме, эльфы много где требуются. Но старый эльф без жилья… — Хук глубоко вздохнул. — Боюсь, его не ждет впереди ничего хорошего. Северус придвинул Хуку стул, и эльф забрался на него. Он напоминал уродливого гротескного карлика, одетого в короткие штанишки и курточку, но Северус уже давно привык к его виду: к пятачку, огромным глазищам, длинным пальцам и большим ступням ног. — А что делать? — спросил он. — Нельзя же просто оставить Кикимера жить в доме, не нанимая? Или можно? Матери все равно потребуется эльф, особенно если она станет работать, сама же она не справится с домом. — Лучше не оставлять, нет, мистер Северус. А вашей матушке больше подошла бы помощница по хозяйству, молодая эльфийка. Вот такую найти просто — наши дети всегда нуждаются в своих домах, в своем очаге. — Согласен, Хук, и, надеюсь, ты мне поможешь найти такую. Я вот думаю даже, что сам ее найму, чтобы, если что, именно я считался ее хозяином, тогда я смогу просить ее приглядывать за матерью и, ну, мало ли... докладывать мне о том, как там ее здоровье. Но что делать со стариком? У меня не поворачивается язык сказать ему, чтобы он просто уходил. — У нас есть приюты для немощных эльфов, но, знаете, я бы лучше сгинул где-нибудь на дороге, чем там оказался, — сказал Хук. — Не потому, что условия плохие — просто мы без работы чахнем. Лучше всего живется эльфам в родовых поместьях или больших домах — когда они уже не могут работать, семья нанимает кого-то помоложе, а старик спокойно живет себе, помогает по мере сил, за детишками присматривает, молодежь учит. Но не всем везет. Мы всегда жертвуем из своей зарплаты несколько монет в пользу приютов — мало ли как жизнь повернется. А этот Кикимер служил только одной хозяйке или ее родителям тоже? — Родителям тоже, да и хозяйка была уже немолодой. Кикимер реально старик. Я не знаю, что делать, Хук, — пожал плечами Северус. — Можно, конечно, нанять его в мой старый дом... наверное. Только... Это ведь не потомственный эльф, он сможет в любой момент уйти со службы... и рассказать кому угодно, что он видел в доме. Или нет? — Если вы заключите с эльфом контракт, то это посильнее Непреложного обета, — ответил Хук. — Может быть, тогда это выход? Если потребуется, найму ему помощника, тоже молодого, пусть воспитывает. — Это уж как сложится, мистер Северус, — ответил эльф. — Попробуйте, предложите ему поступить к вам на службу. Как я понял, тот дом… его ведь станут посещать гости... много гостей? — Да, мы так планируем. — Значит, Кикимеру не будет одиноко. Но вы все-таки иногда призывайте его к себе — мы, вопреки ошибочному мнению, привязываемся к человеку, к семье, а не к четырем стенам. — Я понял. Хук, ты мне поможешь найти молодую эльфийку для дома матери и молодого эльфа в помощь Кикимеру? И, пожалуйста, посмотри со мной дом. Вдруг я чего-то не заметил? Тебе я доверяю, а остальным пока как-то не очень... — Посмотрю, мистер Северус. Только вы сначала старика пристройте — не хочется от скалки или сковородки уворачиваться. Том, выслушав за ужином рассказ об осмотре дома и проблеме Кикимера, полностью согласился с Северусом, так что утром тот, пользуясь свободным графиком посещения Академии, отправился в Милтон-таун на переговоры. Он попросил у хозяев разрешения потолковать с эльфом тет-а-тет, особо подчеркнув, что купит дом, только если решит проблему с устройством старика. В доме царила тишина, как в могиле. Даже мыши не скреблись — да и откуда бы им тут взяться. Северус уже знал, что невидимые большую часть времени домовики все-таки имеют собственные помещения — небольшие комнатки с надежно укрытым от людей входом. Впрочем, фамильные домовики от хозяев не прятались, а наемные поступали сообразно своему желанию. Вот Хук дверь в комнатку не прятал, и Северус однажды даже заглянул туда с его разрешения, но входить не стал — комнатка имела высоту потолка, как раз подходящую эльфу. Это даже была скорее не комнатка, а норка — уютная и теплая, с кроваткой и сундучком. Северус ожидал, что Кикимер как-то проявит себя, но тот не показывался. «Уж не помер ли, упаси Мерлин, с горя?» — подумал Северус. Достав палочку, он решил найти «норку» Кикимера, моля покровителя эльфов, чтобы не пришлось обнаружить там холодное тельце. Но не успел он сделать несколько шагов в сторону бывшей гостиной, как рядом с его головой пролетел медный сотейник и впечатался в стену. Следом за сотейником просвистела скалка. Северус понимал, что так его «встретить» мог только эльф, пусть даже старый: будь это маг, он бы почувствовал и успел выставить щиты. Но... — Кто бы ты ни был, прекрати, в этом доме есть эльф, и ты будешь иметь дело с ним, если продолжишь вести себя таким образом! — громко заявил он. Ему послышалось что-то вроде тихого скрипучего смешка. Северус сделал вид, что, прислушавшись, как бы посчитал, что тот, кто нападал, ушел (а Том еще говорил, что он-де не умеет врать, ха!). — Мистер Кикимер? Меня зовут Северус Снейп, и я собираюсь покупать этот дом. Простите, если бужу вас. Можем мы поговорить? — Это дом старой миссис, дом старой миссис! — раздалось гневное бухтение откуда-то со стороны кухни, но эльф все еще не показывался. — Миссис Порция, моя дорогая хозяйка, до чего мы дожили, до чего? Ходят тут всякие! — Мистер Кикимер, мне жаль, но этот дом продается. Люди, которые его продают, родственники уважаемой миссис Порции. — Предатели, чтоб им лопнуть! — завизжал эльф. — Племяннички, козлища вонючие, испражнения ехидны! Ну, судя по громкости, с которой Кикимер вопил, сил у него еще хватало. — Стало быть, я правильно понимаю, на службу к ним вы не пойдете? — осведомился Северус. — Да чтоб у меня руки отсохли, уши отвалились, чтоб мне потолок на голову упал! Я ради них и пылинки не сдую! И все-таки гнев эльфа утомил — он вскоре показался, мерцая, будто телевизионные помехи. — Хорошо. Я вполне могу понять ваше негодование. Присаживайтесь, мистер Кикимер, поговорим по делу, — Северус достал палочку и сотворил два кресла прямо в коридоре, раз уж в комнаты эльф его пока не пускал. Кикимер окончательно материализовался, посмотрел на Северуса исподлобья, но сел — возможно, он просто умаялся орать. Домовики и так красотой не отличались, но в таком возрасте эльф казался еще более уродливым. Длинный нос с пятачком у Кикимера поник, свешиваясь до верхней губы, внутри ушей росли жесткие седые волосы, а кожа была оттенка сырой белой рыбы. — Ну, потолкуем, чего ж не потолковать, — проворчал домовик. — Мистер Кикимер, — начал Северус, — мне очень нравится этот уютный дом, я хочу купить его для своей матери. Но я сделаю это, только если мы договоримся с вами. У меня есть еще один дом, где я вырос, но у нас никогда не было эльфа. Я не живу там, но собираюсь бывать достаточно часто и приглашать туда друзей. И мне нужен эльф, который взял бы тот дом на себя в отсутствие хозяина. С одной стороны, я хотел бы дать работу юному эльфу, я знаю, что новичкам не так просто найти хорошее место. С другой, я не могу доверить дом, в котором вырос, совершенно неумелым рукам. Мне нужен опытный эльф, который сможет научить всему молодого и будет руководить им в работах по дому и службе. Я очень обрадовался, когда узнал, что тут есть такой. Я не знаю, согласитесь ли вы оставить этот дом, но если согласитесь, я готов выслушать ваши условия контракта. Кикимер уставился на Северуса и захлопал глазами. А потом забормотал себе под нос: — Будут там всякие… а потом Кикимера выгонят, Кикимер станет не нужен… Эльфа не было, как это эльфа не было? Босяки, вишь, на какие шиши, спрашивается, дом покупают… Северус понял, что домовик просто рассуждает вслух. — Эльфа не было, и мне это тоже не нравится, что за дом без эльфа? Но мой отец был маглом. Дом старый и, боюсь, запущенный. — Про тараканов Северус упомянуть сходу не решился. — Поэтому я и подумал, что с той же хозяйкой, которая жила там без эльфа, а теперь собирается жить тут, вы остаться не захотите. Я найму сюда эльфийку, постараюсь выбрать хорошую и старательную, которая с уважением отнесется к дому. А вам я предлагаю работать на меня. Когда у меня не было своего дома, я не имел возможности нанять эльфа, а теперь могу. Но мне нужен не первый попавшийся, а опытный, на которого можно положиться. Если вы согласитесь, мы заключим контракт, по которому вы будете работать на меня, по крайней мере, до моей смерти. Детей у меня нет, так что я не могу предложить вам стать семейным эльфом, но, в принципе, я еще молод. Я известный зельевар, если вас это интересует, и мой доход гораздо выше среднего. Кикимер закашлялся. — До вашей смерти? — прохрипел он. — Да вы меня переживете, молодой господин. Кикимер очень-очень стар, Кикимер служил еще бабушке миссис Порции. Кикимер никогда не имел дело с магловскими домами, Кикимеру нужно посмотреть. — Конечно, вы можете посмотреть в любой момент, чтобы принять решение. Тому дому нужен опытный эльф, я бы сказал — настоящий хозяин, который научит молодого помощника всему. Когда вы готовы взглянуть на дом? Кикимер слез с кресла и подал Северусу руку. Тот не сразу взял бледную ладонь эльфа и постарался сгладить неловкость бормотанием вроде «а я думал, вы можете переместиться сами куда угодно, а в первый раз так, значит, ага». Он боялся, что рука Кикимера будет холодной и склизкой, но она оказалась теплой и какой-то «замшевой». На Северуса вдруг пахнуло чем-то… цитрусовым. — Почему вы пахнете апельсинами? — удивился он. — Потому что вам нравится этот запах, молодой господин, — ответил Кикимер. — У эльфов нет своего запаха, мы пахнем так, как нравится людям. — Надо же, — пробормотал Северус и аппарировал в старый дом. Только они оказались в прихожей, как Кикимер вдруг завизжал, подпрыгнул и прямо завис в воздухе. — Магловская грязища! — завопил он. Северус был даже раздосадован — он ведь после покупки дома прошелся по комнатам элементарной бытовой магией, уж полы-то отчистил, тенета с углов убрал. Кикимер, впрочем, вопить перестал, осторожно двинулся вперед и заглянул в гостиную, обставленную, конечно, подержанной мебелью, но когда-то даже модной. — Это чего? — эльф постучал по журнальному столику. — Это не дерево. Кикимер не знает, что с этим делать. — Это опилки с клеем, — пояснил Северус, — из них делают такие плиты, а уже из тех мебель. А еще... пластик. Тут много пластика на кухне. Маглы такое любят. Гадость на самом деле, я не спорю. Если очень мешает — выкинем. Кикимер тут же ринулся на кухню, но нового вопля не последовало. Северус подумал, не хлопнулся ли эльф в обморок, и поспешил за ним. Но Кикимер задумчиво рассматривал газовую плиту. — Такую штуку я видел. Бабушка миссис Порции жила в Лондоне. Молодой господин хочет, чтобы домом ведали маглы? — Нет, я уже подал прошение. — Тогда нам потребуется плита, которая топится дровами или углем, а в подвале придется установить котел для нагревания воды. — Тут же паровое отопление, так что котел есть и топится углем. — Это хорошо, — задумчиво произнес эльф. Северус мысленно возликовал — Кикимер уже строит планы, значит, он почти согласен на предложение. — Тут есть тараканы? — эльф указал на угол шкафчика со следами пребывания этих насекомых. — Есть, увы. — Ну, с ними справиться легче легкого. — Кикимер обернулся и посмотрел на Северуса. — Если мы заключим договор, молодой хозяин должен будет выдать Кикимеру деньги, чтобы тот купил хорошую мебель — не новую, это неважно, Кикимер все починит. — Конечно, я выдам деньги лично вам, сколько нужно. И еще у моего друга есть хорошая деревянная мебель из старого поместья, он сказал мне, что если мы с вами договоримся, вы сможете посмотреть ее с ним и его эльфом и выбрать там то, что вам понравится для этого дома. Вопрос не в деньгах, деньги у меня есть, но старая мебель из родового поместья... это приятно, правда? Но в принципе все, что касается переоборудования дома — на ваше усмотрение, вам ведь тут хозяйничать. — Эльфийку в мой прежний дом я вам найду, молодой хозяин, — сказал Кикимер, — и помощника себе тоже найду, чтобы слушался. — Прекрасно! То есть вы согласны работать на меня? — Это называется «заботиться», — скривил нос Кикимер, что наверняка относилось к непонятливости «молодого хозяина». — Хорошо, понял. И как же заключается договор? — Мы должны взять друг друга за руки и произнести ритуальные фразы. Вы их тоже не знаете? Тогда станете повторять за мной, молодой хозяин. Северус подал эльфу руку, чувствуя некоторое волнение. Надо же, у него теперь будет свой эльф. — Повторяйте за мной, — сказал Кикимер, взяв его ладонь в свою — опять запахло апельсинами. — Я, Северус Снейп, заключаю договор с эльфом по имени Кикимер, обязуюсь уважать его, ценить помощь и заботу, которую тот оказывает мне, платить ему пять золотых монет в год… — Сколько? Всего-навсего пять галеонов? — удивился Северус, до этого старательно повторявший слова обещания. — Не отвлекайтесь и повторяйте за Кикимером, — заворчал домовик, — платить ему пять золотых монет в год, давать выходной раз в месяц… — Но это же ужасные условия! — Мерлинова борода! Что за недотепа! — не выдержал Кикимер. — Есть же подарки и все такое. Праздники там всякие... — Понял-понял, — отозвался Северус, начиная подозревать, что воспитывать будут не только молодого эльфа, но и его самого. — …выходной раз в месяц, почитать Великого отца всех эльфов… «Господи, и у них какой-то свой отец есть», — подумал Северус. — …в майское полнолуние выставлять ему мед, пиво и свежий хлеб… «Интересно, выходит, Том это делает», — подмечал про себя Северус. — …позволять плодиться и размножаться… ну, это не обязательно, молодой хозяин, Кикимер свое уже отбегал… и пусть меня постигнут несчастья, если я нарушу эти обещания. — …эти обещания, — закончил за эльфом Северус. — Я, Кикимер, сын Лавра и Тринки, торжественно клянусь заботиться о молодом хозяине Северусе Снейпе, свято хранить его тайны, почитать его жену и детей… — Да я… — Кого приведете в дом, того и буду почитать! — рявкнул Кикимер. Северус чуть не рассмеялся. — Клянусь оберегать и защищать доверенный мне дом и имущество хозяина до самой моей смерти или же до того момента, когда хозяин пожелает расторгнуть наш договор. Их руки тут окутал зеленоватый туман — немного похоже на Непреложный обет, надо сказать. Но Северуса охватило ощущение, будто он обрел твердую почву под ногами. — Ну вот, молодой хозяин, Кикимер теперь ваш, — сказал старый эльф. — Вы можете призывать меня откуда угодно, и я появлюсь. — Вам ведь надо где-то жить в доме, — заметил Северус. — А я уже нашел себе место, — ответил Кикимер и повел его за руку в прихожую. — Вот, чем не жилище? — Он указал на чулан под лестницей. — Очень просторно. Северус осторожно открыл дверь — послышалось шуршание множества тараканов, которые разбегались от света кто куда. — Ничего, молодой хозяин. Недолго им осталось бегать, — Кикимер хищно потер ладони. — Я же могу показать вам дом, где сейчас живу? — спросил Северус. — Это ничего, что там есть эльф, который служит моему другу? — Да мы между собой не соперничаем. И что вы мне все «выкаете»? — Потому что вы почтенный и… и… годитесь мне в дедушки. — Тоже мне, внучек выискался, — проворчал Кикимер, но, кажется, Северус ему польстил. — Вы теперь отправитесь покупать дом у козлищ? — Ага, у испражнений ехидны. А потом я вернусь к другу и позову вас, хорошо? Кикимер внимательно посмотрел на Северуса, и тому показалось, что его видят насквозь. — Хорошо, молодой хозяин, хорошо, — вдруг ласково произнес эльф, — вы поторгуйтесь с этими… им нужны деньги, а вы первый, кто пожелал тот дом купить, двести галеонов легко скинете. А дом хороший, я, с вашего позволения, молодой хозяин, по нему еще пройдусь потом своей магией. Вернувшись в Милтон-таун, Северус сперва позвал Хука, показал ему дом, и эльф одобрил. Потом, как и советовал ему Кикимер, поторговался с «козлищами», сбросил даже не двести, а целых двести пятьдесят галеонов, а потом вместе с ними переместился в то отделение Гринготса, где у Эйлин был открыт счет, и, пользуясь доверенностью, оформил сделку. В клинике мать ждала его послезавтра, и он вернулся домой. Том уже успел вернуться со службы, и за ужином, рассказав об успехах, Северус и задал в очередной раз вопрос: — Кто такая Великая мать? — А сегодня-то почему ты решил вернуться к этому? — вздохнул Том. — Кикимер упомянул какого-то Великого отца. Ты правда в майское полнолуние выставляешь ему мед, пиво и свежий хлеб? — Выставляю, что делать. Ночью все исчезает. Уж не знаю куда, — добавил он шепотом. — У меня, конечно, есть подозрения. В конце концов, мясо жертвенных животных раньше тоже съедали люди, а богам доставался дым от сжигаемых костей и внутренностей. Вообще, май — это римская традиция, но я понятия не имею, имелся ли у римлян какой-нибудь прародитель у ларов. А вот у египтян он был, и звали его Бесу*. — Значит, вампиры полагают, что у них есть прародительница? — уточнил Северус. — Ну да, — поморщился Том, — они считают, что происходят от Лилит. Собственно, это соответствует и магловским преданиям. — И зачем нужно было делать из этого тайну? — не понял Северус. — Да так… в общем-то и незачем. Если ты не задашь другой вопрос, вытекающий из этого. — И какой? Мориган я сам видел, то есть слышал. Ты говоришь, что Дагон существует. Эльфы вон верят в этого Бесу. Ну, есть они и есть. — Ладно, хорошо, — кивнул Том. Северус так и не понял, какого вопроса опасался Том, но наседать не стал. Его даже охватил азарт — дойти до всего самостоятельно. В конце концов, Том и так учил его множеству вещей и отвечал на все вопросы, должен же он и сам добраться до нужных знаний. — Позови своего эльфа, что ли, — предложил Том. — Тем более что ему надо познакомиться с Хуком. Домашний эльф может и самостоятельно посетить хранилище вещей, без человека. Он ведает всем имуществом хозяина, кроме денег. — Кикимер, — позвал Северус. Эльф тут же появился в гостиной с уже привычным громким хлопком. — Молодой хозяин позвал Кикимера, — довольно проскрипел он. — Кикимер пришел. — Да, спасибо. Вот... знакомьтесь. Это мой друг и учитель, мистер Томас Реддл. Когда я поселился в этом доме, он сказал своему эльфу, чтобы тот слушался меня, как его самого. Я прошу вас о том же. Том встал из-за стола и подошел к старику. — Очень рад знакомству, — сказал он, протянув руку. Кикимер внимательно посмотрел на Тома, осторожно пожал протянутую ладонь. — Я рад, что вы согласились помогать Северусу, — сказал Том. — Спасибо вам, уважаемый Кикимер. — Кикимер пока что ничего такого и не сделал, чтобы его благодарил такой важный маг. Кикимер только тараканов вывел, — осклабился старый эльф. — Хук, можно тебя? — позвал Северус, прокашлявшись. Тот явился на зов, увидел старика и почтительно поклонился. — Меня зовут Хук, очень приятно. — Кикимер, — представился домовик. — Мне тоже приятно, младой. — Хук, на днях… — Том вопросительно посмотрел на Кикимера. — В общем, когда потребуется, проводи своего уважаемого собрата на мой склад, пусть выберет мебель для дома мистера Северуса. — Хорошо, хозяин, — кивнул Хук. — Кикимер будет жить на два дома? — Нет, младой, надо еще двоих нанять, мальчишку и девчонку — ту для дома матушки молодого хозяина. — Ага, — уши Хука встопорщились. — Ну, мы потолкуем с уважаемым Кикимером, хозяин и мистер Северус. Не будем вам мешать. — Конечно, — улыбнулся Том. Эльфы почему-то не исчезли, как обычно, а удалились пешком и заговорили друг с другом, видимо, на своем языке — казалось, стрекотали два кузнечика-переростка. — Знаешь, у меня такое ощущение, что хозяева-то скорее они, — шепнул Северус. — Ну, я бы так не сказал, но между нами налицо симбиоз, — ответил Том, возвращаясь за стол. — Занятный старик, — заметил он. — Почему он говорит о себе в третьем лице? — спросил Северус. — Я ни разу не слышал, чтобы Хук так выражался. — Кикимер, видимо, слегка старорежимный, — усмехнулся Том. — Но ты ему понравился, это заметно. — Я старался, — улыбнулся Северус, — но в какой-то момент мне показалось, что он понимает больше, чем я говорю. — Тебе не показалось. — Да и пусть, вообще-то я не так уж и притворялся поначалу... а потом вовсе перестал. Ха, Батти, это ж у меня будет три эльфа, а у тебя один! — Почему три? — Кикимер, и два молодых, ты же слышал. Один ему в помощь, второй для матери. Я решил сам с ним... с ней заключить контракт, чтобы, если что у матери случится со здоровьем... в общем, лучше я сам стану эльфийке платить и иметь возможность узнавать о проблемах первым. Если проблем не будет, то я вмешиваться ни во что не стану. — Ты, конечно, волен принимать решение сам, но Эйлин все-таки ведьма, и, я уверен, она знает, каким образом заключаются договоры с эльфами. Она поймет, что ты ей не доверяешь. Вряд ли это прибавит ей спокойствия. — Батти, я на самом деле ей не доверяю. И совершенно не собираюсь утверждать обратное. Пусть устроится на работу, проживет спокойно какое-то время, а там будет видно. Если ей внезапно захочется самой нанять себе эльфов, никто ведь ей не помешает. А пока я оставляю жить с ней свою, не вижу в этом ничего обидного. Но даже если бы видел, поступил бы так же. Доверять женщине только потому, что она меня родила, я не стану. — Ну, ты хотя бы напирай на то, что хочешь помочь ей сэкономить, хорошо? — попросил Том. — Хорошо, так и скажу.

***

В клинике разрешили пациентке посещение нового дома, решив, что это станет позитивным моментом, закрепляющим ее отличные результаты, как витиевато выразился целитель. Северус все ждал и ждал возникновения каких-то чувств к матери; пока что она его хотя бы уже не раздражала. Он не считал ее привлекательной женщиной, и это тоже весьма угнетало, потому что Северус верил в расхожее мнение, будто для детей их матери самые красивые, но все же признавал в душе, что выглядеть Эйлин стала значительно лучше. — Я даже плохо себе представляю, где этот Милтон-таун, — пожаловалась она. — Про тот анклав я почти ничего не слышала. — Ну вот посмотришь, — ответил Северус. — Там хорошо, спокойно, но при этом много работы для того, кто в школе любил гербологию. А при желании и к маглам можно легко пройти — вдруг в кино захочется. В городке есть прямой туннель в Лондон, если не захочешь аппарировать. — Ну хорошо, — кивнула мать. Они вышли из клиники к точке, с которой можно было переместиться сразу на место. Прежние хозяева уже передали ему ключи от дома — временная мера, пока там не заведется новый эльф и дом не настроят на хозяйку. Они очутились прямо в саду, и Эйлин даже ахнула, увидев аккуратные фруктовые деревья. — Как красиво! Северус отпер дом и пригласил мать войти. — Ой, тут совсем нет мебели? — удивилась она, очутившись в пустой прихожей. — Я куплю и привезу сюда мебель и сам найму эльфа... эльфийку, и буду давать денег на продукты, так что тебе не придется тратиться, по крайней мере первый год. Если у тебя есть какие-то пожелания, скажи сразу, чего тебе хочется. И хочешь ли ты что-то забрать оттуда, из старого дома? Мать посмотрела на него растерянно и немного нахмурилась. — По дому хотя бы пройдусь. Уцелевшая кухня Эйлин понравилась, она даже заулыбалась. Стала расспрашивать, кто тут жил раньше, куда делся здешний эльф. То, что прежняя хозяйка умерла, ее не смутило, но зато объяснило отсутствие мебели. Эйлин осмотрела гостиную и маленькую столовую, кладовую, поднялась на второй этаж, где располагались две спальни и ванная комната. Выглядывая во все окна, она заодно смогла оценить сад и огород, полюбоваться видами. — Какой хороший дом! — робко улыбнулась она, очутившись опять на кухне, где можно было хотя бы присесть на стул. — Спасибо, Сев. — Пожалуйста. Мне тоже понравились дом и сад, — сказал Северус, садясь на другой стул. — Хотел даже попросить тебя развести тут некоторые растения, которые могут мне пригодиться для зелий. Буду навещать тебя и заодно собирать их, как ты на это смотришь? — А без растений не навестишь? — Из каких моих слов это следует? Я сказал «заодно собирать», а не «заодно навещать». — Ну не сердись, — у матери опустились плечи. — Я не сержусь, с чего ты взяла? Ты просто отвыкла от меня, мама, я всегда такой. Если не хочешь возиться с садом и теплицами, я не настаиваю, попрошу эльфа. — За садом я буду ухаживать, и ты скажи, что посадить. А у тебя, получается, теперь будет два эльфа? — Три. — А третий куда? — В доме может жить и несколько эльфов, — уклончиво ответил Северус, не желая упоминать Тупик Прядильщиков, — я теперь могу себе это позволить, я хорошо зарабатываю. — А где ты живешь? Снимаешь квартиру в Лондоне? — Нет, я живу в доме своего шефа. Я учусь, работаю на него, а еще у меня есть своя лаборатория, где я делаю зелья на продажу. В общей сложности я зарабатываю очень прилично. — Шефа? — переспросила Эйлин. — Погоди. Что за шеф такой? — Ты его знаешь, — вынужден был признаться Северус, — вы вместе учились в школе. Мистер Томас Реддл. Я с осени служу у него ассистентом. — Так ведь это же он книги купил! — воскликнула Эйлин. — Да, я знаю. Он подарил их мне на Рождество. Так что они теперь у меня. У матери на минуту пропал дар речи. Сначала в глазах ее читалось недоумение, потом она, казалось, расстроилась — видимо, потому что от нее скрыли такие подробности, но расстройство сменилось вдруг женским любопытством. — Он сделал тебе такой дорогой подарок? С чего вдруг? — Почему «вдруг»? Я к тому времени работал на него несколько месяцев, а знакомы мы уже два года. Я отличный ассистент, ну и по-человечески он очень хорошо ко мне относится. — Такие дорогие подарки из хорошего отношения не делают. Я запросила за книги не просто много, а очень много. Если бы я не знала, что Томасу в принципе нравятся женщины, я бы подумала, что у него на тебя какие-то виды. — Ему нравятся женщины. И это его личное дело — кому делать настолько дорогие подарки, я так думаю. Видишь, тебе деньги пригодились. Тут Северус вдруг подумал, что мать может воспринять это «нравятся женщины» на свой счет, раз уж шеф заплатил ей так много, но что было делать, уже произнес. — Нет, все-таки тут что-то не то, — покачала головой Эйлин. — Я прямо чувствовала, как он хочет купить книги, хотя, думаю, у него своих полно, да? И этот кот просто боялся испачкать лапки в моем свинарнике, я его понимаю, впрочем. Но он-то ладно, а ты-то? Ты часом не влюбился в него, сын? — А тебе какая разница, в кого я могу влюбиться? Ты внуков, что ли, хочешь? Тогда увы, от меня их не будет. Это, конечно, прозвучало резковато, и мать даже побледнела слегка. — Я знаю, что тебе нравятся мужчины, представь себе, — ответила она. — Я и не скрываю этого ни от кого, само собой. Мистер Реддл тоже в курсе. Но постоянного партнера у меня пока нет. Непостоянных тоже не было, но Северус решил, что матери незачем знать об этом. — А почему нет? — вдруг расчувствовалась мать. — Ты такой красивый стал. — Мне девятнадцать лет, у меня полно работы, — Северус решил не обращать внимания на материнский комплимент, она и раньше — правда, не на трезвую голову — могла внезапно «воспылать» любовью к сыну на четверть часа, так что он совершенно не понимал, чего нынче от нее ждать, — да я еще и учусь, меня взял в ученики сам ректор Академии профессор Климт. У меня пока нет времени на серьезные романы. К счастью, мать вспомнила, что они вообще-то осматривали дом. — Жаль, я без палочки. Я бы начертала то, что нужно сюда в первую очередь. Остальное я бы потом сама докупила. — Тебе дать? — Северус вынул свою и протянул матери. Эйлин взяла палочку, покрутила в пальцах. — Это разве твоя? — Не думаешь же ты, что я ношу с собой чужую? Я сменил палочку год назад. Бери, не бойся. Если что, я и без палочки справлюсь, — не удержался он. — А куда делась прежняя? Сломалась? — удивилась мать. Она осторожно дотронулась кончиком до солонки — та превратилась в белую крысу, еще одно касание — и крыса опять стала солонкой. Надо же, мать навыки не утратила. Или, скорее, восстановила. — Нет, не сломалась, я тогда поссорился с возлюбленным и решил начать жизнь заново. Сменил все, в том числе и палочку. Забавно, я практически никогда не видел, как ты колдуешь. — При твоем отце я старалась не колдовать, — слегка отстраненно ответила Эйлин, встала и пошла в гостиную. Северус — за ней. — Ну, попробую. Два кресла к камину, диванчик… Она взмахнула палочкой, и на полу появились условные линии, обозначающие границы предметов мебели. Между «креслами» обозначился кружок столика. Овал другого — перед диваном. Эйлин убрала его. — Не к спеху. В столовой она начертила обеденный стол, четыре стула и горку для посуды. — В одной спальне пока что потребуется кровать, комод и платяной шкаф. Эльф ведь поймет, какого размера нужна мебель? — Конечно. Я отправлю с эльфийкой опытного эльфа, вместе они сделают все, что нужно. Вторую спальню не обставляем? — Потом обставлю сама. Пока что потребуется минимум, чтобы начать тут жить, ну и самые необходимые вещи. — Эйлин посмотрела на мерцающие линии. — Пусть пока останутся. Сходим на берег или ты торопишься? — Нет, не тороплюсь, я обещал, что мы вернемся в клинику до семи, так что даже чаю можно выпить, в принципе. Они вышли на крыльцо, и Северус запер дверь. — Я стану давать эльфийке деньги на еду, — сказал он, — а что покупать, ты сама ей скажешь. Не экономь на еде, пожалуйста, и пусть готовит эльфийка, потому что ты не умеешь. — Вот она меня и научит. Сын, я не собираюсь сидеть на твоей шее, — ответила Эйлин. — Может, месяц-другой я и воспользуюсь твоими деньгами, пока не найду работу и не начну получать жалование. — Пока ты не замужем, я считаю, что должен тебя содержать, а уж куда ты станешь тратить — твое дело. Вот мебель во вторую спальню можешь купить, например. Они пошли по дорожке между двух озер. Надо сказать, прогулка обещала быть длительной, но в любой же момент можно было аппарировать на берег лагуны. — У тебя странно старомодные взгляды, — удивилась мать. — Я еще не старая даже по магловским меркам, чувствую себя прекрасно, и с магией, как видишь, у меня теперь все в порядке. Я с благодарностью приму твою помощь на первое время, но вот содержать меня не надо, сын. Я должна содержать себя сама и брать, наконец, ответственность за свою жизнь. — Да пожалуйста, я против разве? Я знаю, сколько тебе лет, вы же одногодки с мистером Реддлом, он говорил, что ты хорошо училась в школе. — Ну да, вполне неплохо, — кивнула Эйлин. Дорожка повернула к озеру Суон, заросшему камышом и осокорем. — Смотри, лебеди плавают, — показала мать. — Беспалочковой магии тебя Томас учит? — Да, в том числе. Он очень хороший учитель, а у меня от природы хорошие способности. — У тебя есть друзья? — неожиданно спросила мать. — Есть, как ни удивительно. — Что же в этом удивительного? — Ну, раньше не было. Сейчас есть. — Расскажешь о них? — Томаса ты знаешь; еще я дружу с его младшим сыном, есть несколько друзей, с которыми учились в школе и продолжаем общаться. И приятелей довольно много появилось за этот год. Еще у меня есть крестник, сын старшего сына мистера Реддла. — Как хорошо, — вздохнула мать. — Да, оказалось, что иметь друзей очень даже приятно. Переедешь — познакомься с соседями или сослуживцами, тоже найдешь приятелей. Тут же маги вокруг, стесняться некого. Мать кивнула, но скоро пожаловалась, что устала. Это Северус мог понять — он тоже совсем не так давно с непривычки уставал долго ходить пешком. Северус взял мать за руку и аппарировал на берег, благо тот уже виднелся вдали. Здешний ландшафт немного напоминал магловский, только выглядел намного более диким. Но стоило посмотреть направо, как вдалеке бросались в глаза многочисленные домики на сваях — чье-то немалое хозяйство по разведению водных растений. — Смотри, — сказал Северус, — вон там можно будет узнать насчет работы, мне кажется. А красиво тут, даже мне нравится, хотя я предпочитаю городской пейзаж деревенскому. — Сколько же тут птиц! — Эйлин даже прикрыла уши и засмеялась. — А вон плывет парусная лодка! Северус посмотрел на мать и вдруг понял, что она заметно помолодела — может, дело в том, что на фоне улучшающегося здоровья магия вернула ей нормальный для ведьмы ее возраста вид? — Ты хорошо выглядишь. — Правда? — улыбнулась мать. — Спасибо, дорогой. А где мы выпьем чаю? — В городе точно найдется место. Аппарируем к дому, пройдемся немного к центру — кто-нибудь да подскажет. Они так и сделали. Собственно, даже идти никуда не пришлось. Стоило им появиться на дороге, как из соседской калитки вышла пожилая ведьма. — Добрый день, — поздоровалась Эйлин. — Добрый, добрый, — покивала соседка. — Вы никак дом миссис Лоуренс покупаете? — Уже. Скоро станем соседками. Меня зовут Эйлин Снейп. — Дорис Келлипот, — ответила ведьма, — а вашего молодого кавалера как зовут? — Это мой сын, Северус, — Эйлин покраснела — от удовольствия, впрочем. Северус молча поклонился ведьме. — Ах, ну да, ну да, то-то он на вас немного похож, — старушка нацепила очки, до того водруженные на лоб, — точно, теперь яснее вижу. Выговор у вас нездешний, милочка, вы откуда сами-то? — Из Лондона. Вы не знаете, где мы могли бы выпить чаю? В городе есть кондитерская? — Есть, и не одна. Пойдете вдоль по улице до перекрестка, а потом повернете направо и двинетесь дальше, пока не увидите вывеску со странным типом, который пьет чай. Кондитерская называется «Безумное чаепитие». — Хозяин маглорожденный? — спросил Северус. — Хозяйка. Молоденькая еще. И вы правы, молодой человек, она маглорожденная. Но главное, что кондитерская очень хорошая, а уж как она называется — это неважно. — Спасибо за подсказку, — поблагодарил Северус. Они распрощались с Дорис Келлипот и пошли искать кондитерскую. — Как ты понял, что хозяйка маглорожденная? — спросила Эйлин. — Безумное чаепитие — это из магловской сказки про Страну чудес, — пояснил Северус. — Я в детстве брал книжку в передвижной библиотеке. Маглы очень любят эту книгу. На движущейся вывеске был, правда, изображен Безумный шляпник с чайником и бездонной чашкой. Струя чая все лилась в нее, лилась, а чашка не переполнялась. Внутри все выглядело совершенно безумно, как и полагалось. Несколько стульев даже свешивались с потолка, хорошо еще хозяйка не стала шалить с пространством и посетители все-таки пили чай как полагается, а не вниз головой. Но вместо стен тут высились стволы деревьев, покрытые мхом, на полу росла трава, то и дело пробегал белый кролик в жилетке и с часами, а в углу гусеница курила кальян. — Ой, — только и сказала Эйлин. Местных интерьер, видимо, уже не смущал. За дальним столиком двое мужчин не только пили чай, но и играли в шахматы. Хозяйке было лет тридцать пять — ну да, совсем молоденькая, нечего сказать. Хорошо еще, она не вздумала рядиться под Алису или под Красную королеву, а выглядела как нормальная ведьма. — Выбирай, — кивнул Северус матери. — И как тут выбрать? — удивилась та, изучая меню. — «Варенье на завтра», «Львиный пирог», «Торт “Сначала раздай, а потом разрежь”», печенье «Тру-ля-ля и Тра-ля-ля». «Интересно, варенье дадут или нет?» — подумал Северус, подзывая официантку. Но Львиный пирог оказался лимонником, торт шоколадным, печенье сдобным из двух половинок — светлой и с добавлением шоколада, с таким же успехом его можно было назвать «Инь и Янь». И варенье тоже имелось в большом ассортименте. Заварное пирожное испекли в виде грифонов и квазичерепах с кремом внутри. Эйлин захотела его попробовать, а еще шоколадный торт. Северус взял то же самое. — Это я в тебя люблю сладкое? — поинтересовался он. — Вот не знаю. Я не сказать чтобы большая сладкоежка. Но от шоколада никогда не откажусь. Северус решил, что учтет это на будущее, когда придет пора придумывать подарки на праздники. Впрочем... — В следующий раз принесу тебе попробовать конфеты, которые сам делаю. Шоколадные. Все хвалят. Извини, не догадался взять в этот раз. — Ты сам делаешь конфеты? — поразилась Эйлин. — Наверное, начинка какая-то особенная, ведь ты зельевар. Крестника балуешь? — Крестнику как раз достаются с обычной начинкой. А так — да, варю для начинки «жидкое счастье». Ну, это не счастье как таковое, просто человеку становится легко и радостно на душе, кому нужен покой — спокойно, кому хочется веселиться — весело, — неожиданно для себя разговорился Северус. — А крестник еще малыш, ему начинка без магии пока что. Я продаю разные зелья, но самое дорогое — похудательное. Как ни странно, именно оно пользуется наибольшим спросом, я продаю все, что успеваю сварить, еще и запись вперед есть на него. Но делать конфеты или печь пирог мне нравится не меньше, чем варить зелья. Тебе никто не говорил, когда ждала ребенка, что родится девочка? — пошутил он. — Зачем бы мне кто-то стал говорить, кто у меня родится? — удивилась Эйлин. — Я и так знала, что это мальчик. Любая ведьма поймет сразу, кого она ждет. Но вот чего я точно не могла предположить, что мой сын станет таким талантливым. Последняя зеленая веточка на древе Принсов, жаль только плода не даст. Официантка принесла заказ, и они принялись за чай, пирожные и торт. — Ну, ты знала, а окружающие что, не строили предположений? — тут Северус вспомнил, что с соседями родители практически не общались. — Неважно, я шучу. Говорят, что вы меня как-то раз водили в детстве в цирк и я испугался слона? — Почему говорят? А ты сам разве не помнишь? Ну да, так и было, это пока еще Тобиас пить не начал. — Совершенно не помню. Ни слона, ни времени, когда отец не пил. Мне сказал мистер Реддл, он увидел это при легилименции. — Ты с ума сошел? — зашептала Эйлин. — Какая может быть легилименция с Томасом?! — Нормальная. Он уже давно вышел из детского возраста и умеет прекрасно себя контролировать. А каким он был в школе? — Ты, видимо, изучаешь окклюменцию? — догадалась Эйлин. — Понимаю. Каким был Томас? Совершенно несчастным, я бы сказала. Даже я — и то дружила с двумя девчонками. Нет, наши Томаса уважали, особенно на последних курсах, — все-таки лучший ученик школы. Но он всегда держался так отстраненно от всех. Он, впрочем, умудрился обзавестись недоброжелателями, которые говорили, что все его блестящие результаты яйца выеденного не стоят — мол, он любимчик директора. Опять же, в квиддич не играл, за девушками не ухаживал, за парнями — тоже. Книжный червь. — Прямо как я, надо же, — удивился Северус, не забывая о торте. — Как будто нельзя быть одновременно талантливым и любимчиком директора. Кстати, мистер Реддл довольно быстро женился, его первый сын прилично старше меня. Странно, мистера Реддла постоянно называют секс-символом магической Британии, я думал, в школе тоже так было. — Ну вот нашлась такая, окрутила, — усмехнулась Эйлин. — Разумеется, в школе многие девчонки облизывались на Томаса. Секс-символ, надо же, успели понабраться у маглов. Ох, Сев, ты можешь сочинять сколько угодно. «Мистер Реддл», — передразнила она. — Мне кажется, ты в него влюблен по уши. — Это тебе как ведьме кажется или в тебе внезапно материнские чувства зашевелились? — буркнул Северус. — Мистер Реддл — мой шеф и друг, что бы тебе ни казалось. — Он у тебя с языка не сходит. Ладно, не злись, — помрачнела мать. — Ты считаешь, я не должен интересоваться человеком, с которым живу в одном доме и работаю каждый день? Нельзя же все сводить к сексу. И я совершенно не злюсь. Я хочу еще пирожное, тебе взять? — Я, кстати, не говорила о сексе, ты не заметил? Я говорила, что ты влюблен. Бери пирожное, я еще со своим не справилась. Северус взял еще одно и, подумав, пару горшочков варенья «с собой». — Крестнику? — иронично поинтересовалась Эйлин. — Если даже сладкоежка я не в тебя, то в характере у нас явно что-то общее есть, — констатировал Северус. — Я и не знал, что ты такая язва, откуда что берется. Один — крестнику, второй — Томасу, он любит жимолость. — Томасу, — Эйлин возвела глаза к потолку. — Что тебя не устраивает, не понимаю. Только что тебе «мистер Реддл» не нравился. Ты правда считаешь, что люди не могут дружить, и если один из них секс-символ и мечта всех британских ведьм, то в него можно только влюбляться? — Могут, конечно, люди могут дружить. Это совершенно не мешает любви. Впрочем, ты упрям, сын мой, и кое-какие очевидные вещи станешь отрицать до последнего, даже если уткнешься в это очевидное нашим фамильным носом. — Обычно я не сую наш фамильный нос во все щели. Ну или хотя бы делаю это не так явно. На сей раз мать не обиделась, не напряглась, а только лукаво усмехнулась. Северус поспешил доесть второе пирожное, расплатился, и они вышли на улицу. — Аппарируй в клинику, — мать взяла его под руку, — хватит тебе меня на сегодня. Северус ничего не ответил, хотя его так и подмывало съязвить. В клинике они быстро распрощались, он обещал скоро решить все вопросы с эльфийкой и покупкой мебели, сделал вид, что не заметил попытки матери поцеловать его в щеку и быстро аппарировал в Лондон.

***

Эльфы пришли к джентльменскому соглашению и вместе нашли молодежь в Милтон-таун и Тупик Прядильщиков. Мальчика звали Коробок, и он трепетал перед Кикимером. На взгляд Северуса, Коробок был даже «красавчиком», хотя, возможно, эльфы придерживались противоположного мнения. Девочку, которой предстояло служить у Эйлин, звали Виспи. Заключив с эльфами договоры, Северус дал им поручения касательно обустройства домов, выдал деньги и обещал дня через три-четыре посетить и посмотреть, как идут дела. Пока что ему следовало подумать об экзаменах — не то чтобы он волновался, но готовился ответственно. Через день Хук тихонько прокрался в сундук с лабораторией и доложил, что в хранилище с Кикимером побывал, тот тщательно выбрал кое-какую мебель из поместья Реддлов — по предмету в каждую комнату. То ли у старого эльфа был какой-то план, то ли он проявлял скромность — Северус не стал вдумываться, он не собирался жить в отцовском доме, его вполне устроило бы, чтобы дом принял приличный вид и не пришлось стыдиться перед орденцами. Наконец Северус отлично сдал экзамены, вернулся домой уже в полдень, раздумывая, не испечь ли по поводу окончания первого курса академии фирменный пирог, или лучше ограничиться пирожными Хука. Однако долго раздумывать ему помешал внезапный визит Таффи Реддл, возникшей (Хук, видимо, не считал нужным спрашивать, можно ли впустить дочь хозяина) на пороге. На слова «а шефа еще нет» она обворожительно улыбнулась, заставив Северуса внутренне напрячься. У него были прекрасные отношения с Таффи, но когда тебе так улыбаются, то ведь явно чего-то от тебя хотят. А хотеть от него чего-то лучше в присутствии отца, не так ли? — А я не к нему, я к тебе. С этими словами Таффи окинула взглядом кабинет и, безошибочно выбрав кресло отца, уселась и расправила мантию. — Ко мне? Зачем это? — удивился Северус. — Ты, как всегда, безумно вежлив. Ну, может, мне похудательное зелье понадобилось, — наморщила нос Таффи. — Ну конечно. Ты последний человек в Британии, кому оно могло бы пригодиться. — Тогда духи? — Духи у тебя есть. — Может, я их потеряла? — Ага, после того, как утром ими надушилась, — демонстративно повел Северус носом. — Ты достаточно меня заинтриговала, говори уже, зачем я тебе понадобился. — Мне нужен кавалер, — Таффи сделала самый невинный вид, глядя, как он борется с приступом кашля, и уже серьезно продолжила: — Расслабься, не на всю жизнь, только на это воскресенье. У нас выпускной семнадцатого июня. — Послезавтра? — зачем-то уточнил Северус. — Ну да. Обычно мы с Маэном ходили парой на все балы, но сейчас ему хочется пригласить Лили. А мне что делать? — Таффи, — он с недоверием смотрел на дочку шефа, — ты самая красивая из всех девушек, которых я когда-либо видел, и вообще из всех, кого могу представить. Я никогда не поверю, что ты испытываешь недостаток в кавалерах. — В том-то и дело. У меня их скорее переизбыток. И если я пойду с одним, то другие возмутятся, а тот, кого я выберу, будет считать, что я ему уже этим что-то обещаю или выделяю его среди остальных. Мне это совершенно не нужно. А ты безопасный. — Ну спасибо! — усмехнулся Северус. — Что такого? Я считаю тебя практически родственником, я не шучу. Выручи меня! — Да я готов выручить, Таффи, но... я не самый лучший танцор, ты же понимаешь. — Да ладно, учили же вас в вашем Хогвартсе танцевать? А все, чему тебя учили, ты точно умеешь лучше всех. Это была откровенная лесть, но что он мог на это возразить? Танцы в Хогвартсе преподавали в качестве обязательного факультатива, и, хвала Мерлину, занятия проводились не спаренные, как обычно, так что в узком слизеринском кругу Северус, не стесняясь, осваивал эту непонятно зачем нужную премудрость. Ему, разумеется, доставались в качестве партнерш наименее симпатичные девчонки, но, можно подумать, его вообще хоть как-то волновала их красота, никто никому ноги не отдавливал в процессе обучения — и ладно. — Я танцую прилично, — ответил Северус уклончиво. — Вот и славно, — улыбнулась Таффи. — Давай составим план действий… Она дождалась отца со службы и огорошила новостью сразу, как только обняла и поцеловала. Шефу идея неожиданно понравилась, а ведь у Северуса еще теплилась надежда, что, возможно, тот станет возражать — мол, каждые выходные у них Флоренция. Что ж, Ирландия — тоже красивая страна, а кроме окрестностей одной единственной деревни Северус там ничего не видел. Взглянуть на чужую Академию хотя бы с праздничной стороны тоже было любопытно. Таффи осталась и на ужин, а потом допоздна все трое весело болтали: новостей накопилось с обеих сторон и, опять же, Северус захотел расспросить об обычаях Академии, чтобы не ударить в грязь лицом. В результате Таффи даже заночевала, а домой отправилась после завтрака. Северус невольно подумал: а не гостила ли, часом, вчера у Маэна Лили? Раз Италия отменилась, в субботу Северус с Томом работали над своим проектом, все больше убеждаясь, что вскоре придется вновь навещать дона Эудженио в Риме — уж слишком сенсационными получались результаты, а еще больше возникало вопросов. В воскресенье Северус нервничал с самого утра, ведь, по сути, ожидался его первый самостоятельный выход в свет. Разумеется, в черной мантии на балах не танцуют. Глядя на фиолетовую и придирчиво выбирая аксессуары (вот чего-чего, а их накопилось изрядное количество за последнее время), Северус думал, не завести ли еще несколько мантий — средства теперь позволяли, но он не представлял себя в чем-то, кроме черного, изредка фиолетового, ну или зеленого, на худой конец. Магловская одежда, правда, давала больше возможностей щегольнуть, хотя Северус не мог вспомнить, в какой момент ему вообще понравилось щеголять. За чаем он сделал лишь пару символических глотков, чтобы просто составить Тому компанию, но ничего не ел — Таффи сказала, что на балу подаются напитки и легкие закуски. Проголодается — съест что-нибудь, а отправляться на званый вечер после изобилия, предлагаемого Хуком, Северус бы не рискнул. — Ну, я пошел, — вздохнул он, будто собирался на войну. — Повеселись там как следует, — пожелал Том, который намеревался провести вечер с Киараном и его семьей. — Издеваешься? — нервно усмехнулся Северус и, не дожидаясь ответа, аппарировал к туннелю в Ирландию. Знакомым путем он добрался до «бывшего дома бывшей миссис Реддл», где теперь жили Маэн и Таффи, и постучал. Дверь ему открыла домовиха — обычная, не местная — и вопросительно, даже критически на него посмотрела. — Мистер Снейп к мистеру и мисс Реддл. — Прошу, сэр, — домовихе этот чопорный тон почему-то понравился, — вас ждут. «Вот не думал, что О’Ши — какая-то местная аристократия», — фыркнул про себя Северус и вошел в гостиную — старомодную, но милую, без каких-то претензий. Он тут же увидел Маэна, Таффи и рыжеволосую девушку, которая могла быть только Лили О’Тулл и никем более. — Знакомься, Лили, это и есть наш Северус. Сев, это Лили, про которую ты слышишь от меня постоянно, — с этими словами Маэн тряхнул руку другу. Лили протянула свою с улыбкой. — Я тоже постоянно о вас слышу, Северус, не сомневайтесь! Тот слегка покраснел, а Таффи рассмеялась: — Вот погоди, сейчас он что-нибудь неожиданное скажет! Брат скорчил ей гримасу, но, как ни странно, шутка Таффи позволила Северусу преодолеть смущение, он вежливо пожал протянутую руку и даже догадался слегка церемонно поблагодарить за подаренные флаконы. Разумеется, он ожидал, что Лили окажется красивой девушкой — под стать Маэну. Ну да, красивая, но такая, такая… Северус не мог подобрать слово. Возможно, дело было в том, что сам-то он предпочитал парней и лучше оценивал именно мужскую красоту, а женскую — если уж та прямо бросалась в глаза, как у Таффи или Беллатрикс. Вот и жену Киарана он не сразу оценил. И уж чего Северус не смог бы представить себе, так эту барышню в стеклодувной мастерской. Слишком она казалась миниатюрной, слишком… миленькой — вот, нужное слово. Ну что ж, даже на фоне Реддлов и мисс О’Тулл он выглядел достойно — Таффи тоже предпочитала элегантность шику. На балы, видимо, ведьмы предпочитали надевать платья без мантий, и у обеих девушек были даже слегка обнажены плечи. Обе воспользовались макияжем, а веснушки Лили припудрила. Маэн почему-то до сих пор не подготовился — так в джинсах и оставался. — Я надеюсь, что мы с вами увидимся как-нибудь и после бала, мисс О’Тулл, — cказал Северус, — хотелось бы обсудить дальнейшее сотрудничество. Лили посмотрела на него как на какую-нибудь диковину. — Конечно, мы увидимся, нам же надо и подготовку к свадьбе обсуждать, и все такое. Мы вот с Маэном хотим на шестое октября назначить, как думаете? А сотрудничество — ну, если хотите какие-то другие формы флаконов, вы мне просто опишите, и я сделаю, — и Лили улыбнулась, словно внутри зажглась магловская лампочка. — Хорошо, — улыбнулся в ответ Северус и наконец выдал ожидаемое, то есть первое, что в этот момент пришло в голову: — Вы мне подарите один танец? — Нет, ты смотри! — перебила Таффи уже открывшую рот подругу. — Мы еще даже не добрались до бального зала, а мой кавалер уже приглашает другую! — Не смейся над ним, — мягко упрекнула Лили, — ты же обязательно станцуешь с Маэном, а я — с Северусом. — Спасибо, Лили. Я не обижаюсь на Таффи, мы договорились, что она имеет право меня дразнить после того, как я начал знакомство с ней с неприличного вопроса. — Я знаю про вопрос, — засмеялась Лили. — Маэн рассказывал, как вы его уронили на песок. — И между прочим, я все еще могу поделиться с тобой волосами для зелья ночного видения, — заявила Таффи, — так что смотри в оба на балу, я танцую только с тобой или с Маэном! Северус чуть было не брякнул, что давно усовершенствовал зелье и девственницу теперь искать незачем. — Нам не пора? — спросила Лили. — Или мы появимся ровно в шесть, когда уже начнутся танцы? — Да, пора, — Маэн встал со стула, на котором он, как обычно, сидел верхом. — Ты собираешься на бал идти в джинсах? — кашлянул Северус. — Ах, черт. Я сейчас! Они выдвинулись через пятнадцать минут — возможно, Маэн одевался не без помощи магии, иначе как бы он так быстро обернулся. Да и то девушки перед выходом решительно наставили на него палочки, убирая им одним видимые недочеты. Таффи взяла Северуса под локоть, и они аппарировали на мост, проложенный через искусственный водоем на остров, который занимал замок в два этажа, но обширный, с башнями по углам. Мост освещали жаровни, которые держали в когтистых лапах каменные драконы. Впереди маячили три одинокие фигуры парней в парадных мантиях. Видимо, основная масса студентов уже прибыла на бал. — Опять мы припозднились, — Таффи недовольно покосилась на брата. — Брось, будто тебе не хочется, чтобы на тебя все разом посмотрели, когда ты войдешь в зал, вся такая в синем, — усмехнулся Маэн. — Вовсе не хочется, — возразила его сестра, но поудобнее поправила руку, просунутую под локоть Северуса, и эффектно чуть наклонила голову. Северус не выдержал и фыркнул: — Вот увидишь, Таффи, все будут пялиться на меня и думать, где ты такого носатого откопала. — Вы очень симпатичный, — внезапно в голосе Лили прозвучало, пожалуй, даже возмущение. — Не наговаривайте на себя, пожалуйста. — Ему не докажешь, — проворчал Маэн. Вот теперь Северус покраснел по-настоящему. Впрочем, он быстро нашел, чем отвлечь друзей от обсуждения своей особы. Из-за деревьев справа и слева виднелись крыши каких-то строений и башенки, и он принялся расспрашивать Таффи и Маэна, что там находится. Оказалось: это учебные базы — изнутри, как водится, намного больше, чем снаружи, — где жили различные пресноводные существа, не слишком крупные, или разводились в бассейнах полезные водяные растения. Вся эта территория помещалась в огромной пространственной складке вокруг озера Лох-Аллен. Разумеется, маглы, живущие в окружающих озеро деревнях, никак не чувствовали магическое соседство. Северус в который раз подумал, что если есть в их мире всемогущие маги, то это невыразимцы, способные проникать в иные измерения и связывать их с обычным, трехмерным. Кое-что в школе об истории Отделов тайн рассказывали. Прорывом в области управления четвертым измерением стали исследования римских магов при императоре Адриане, так что, когда строился Хогвартс, четыре основателя изначально поместили его в пространственную складку. Многие дети, попадая в школу, а особенно полукровки и маглорожденные, пытались найти на магловских картах место, где находится их школа. Собственно, тайной это не являлось: анклав Хогсмита и территория школы скрывались в пространственной складке по берегам северной части озера Этив. Живописные руины с надписью «Вход воспрещен» появились в прошлом веке — так, на всякий случай, потому что и Инверчарнан, и Гвалачулейн даже сейчас являлись так себе населенными пунктами, к тому же окружающие их леса маглы сделали заповедными. Но, читая о том или ином магическом аклаве, как в Британии, так и в других местах, Северус заметил одну закономерность — в магловском мире всегда имелась некая точка на карте, которая служила условным якорем для сохранения связи между измерениями. Вокруг нее маглы могли строить все что угодно, но объект привязки всегда сохранялся в неприкосновенности. Конечно, исчезни внезапно те развалины с предупреждающей надписью, Хогвартс все равно не оказался бы отрезан от остального магического мира, потому что все анклавы между собой соединялись тоннелями — эта схема немного напоминала Северусу нейронную структуру мозга, виденную им как-то в магловской книге по биологии. В холле замка народу уже оказалось побольше, человек десять. Кто-то, видимо, ожидал тут припозднившихся друзей, а кто-то просто фланировал туда-сюда сквозь широкий проем дверей, ведущих в зал, откуда слышались гул собравшихся и звуки настраиваемых инструментов. Послышались голоса: «Реддлы прибыли». Таффи, разумеется, знакомила Северуса со своими подругами и друзьями, когда те подходили поздороваться. Кое с кем даже знакомить не потребовалось — среди студентов оказалось несколько выпускников Хогвартса старше Северуса — правда, с других факультетов. В Академии тоже многие читали «Ежедневный пророк», видели колдографии из зала суда, так что появление Северуса на балу в качестве кавалера Таффи особого изумления не вызвало. Но некоторые парни поглядывали в его сторону далеко не дружелюбно: видимо, они ранее претендовали на роль партнера Таффи хотя бы на балу. Гораздо большее любопытство вызывала Лили. Маэн говорил о ней как о невесте. Северус только усмехался про себя: вот Том удивится — ему ведь девушку пока что даже не представили. Ну, может, хоть после окончания учебы Маэн, наконец, решится познакомить отца с избранницей. — Идемте в Большой зал, — предложила Таффи. — У вас это тоже так называется? — спросил Северус. — Здесь, в Академии. В Шармбатоне у нас есть трапезная и зал для торжеств. Мы никогда не танцевали там, где принимали пищу. «Французский выпендреж», — подумал Северус. Здешний Большой зал его не особо впечатлил, в том смысле, что тут не было волшебного потолка. Да, помещение более чем просторное, но какое-то слегка магловское и «киношное»: гобелены, пусть и со сценами из магической истории Ирландии, каменные своды и стены выглядели как новенькие, будто замок только недавно был заселен; витражи на стрельчатых окнах, помост, где накрыли отдельный стол для преподавателей, которые, впрочем, находились внизу, тоже собираясь танцевать. Народу оказалось не так много, как ожидал Северус, примерно человек шестьдесят, включая преподавателей, а ведь некоторых парней и девушек, должно быть, тоже пригласили на бал «со стороны», и в зале можно было спокойно прохаживаться, подходить к столам с угощением и напитками, а парам, собиравшимся в центре, хватало места. — У нас тут начинают со старинных танцев, — сказала Таффи. — Ты разучивал аллеманду? — Представь себе, да, — важно ответил Северус. — Отлично. Тогда ведите меня, сударь. Разумеется, Северус волновался, но удачно это скрывал и даже напускал на себя слегка суровый, брутальный вид. Пары строились в три ряда за преподавателями, и Северус с Таффи оказались четвертой парой центрального ряда, ближе к окнам встали Маэн и Лили. Затем пары слегка разошлись, чтобы в начале танца обменяться поклонами. Таффи достала кружевной платок, церемонно сложила руки крест-накрест и изогнула стан. Что и говорить, она выглядела потрясающе. Где-то в стороне распорядитель бала трижды стукнул палкой об пол и объявил аллеманду. Заиграла музыка, бал начался. Северус подошел к Таффи, отвесил поклон, та присела в глубоком реверансе, потом положила ладонь на поданную ей руку. Северус хорошо помнил шаги и фигуры, но радовался, что мантия скрывает движения ног — необходимость «тянуть носки» и подниматься то и дело на цыпочки всегда казалась ему смешной. Пары не спеша сходились и расходились, широкие рукава мантий парней при каждом движении рук в стороны поднимали в зале легкий ветерок, а Северус думал, что кое-кто сейчас страдает, не имея возможности смотреть на Таффи, как он. Наверняка у любого из отвергнутых ею кандидатов на роль кавалера сейчас бы сердце-то стучало куда более часто, Северус же мог восхищаться партнершей лишь с эстетической точки зрения: гибкая, стройная, очень хороша, прямо картины писать. После не менее важной паваны внезапно объявили вольту, распорядитель расставил пары в кружки по три. — Точно станцуем? — с лукавой усмешкой спросила Таффи. — Не сомневайся, — кивнул Северус. В их круге оказались и Маэн с Лили. Маэн подмигнул другу и шепнул: — Не урони мою сестру! — Да пошел ты! — засмеялся Северус. Девушки уже откровенно улыбались кавалерам. Ладно, он ничего не имел против того, чтобы немного попрыгать, поиграть в «ладушки». Когда пошла та самая фигура, ради которой многие парни вообще решили танцевать вольту, сразу стало заметно, кто пара настоящая, а кто — только на вечер. Влюбленные не сразу опускали партнерш на пол и поднять девушек старались повыше. Кое-где в зале слышались девчачьи «попискивания». Северус танцевал прилично, то есть и кружил Таффи с удовольствием, и приподнимал легко, но соблюдая чувство меры, а та довольно смеялась. Потом пошли танцы более «новомодные». Прямо сходу объявили вальс, и Северус, разумеется, пригласил Таффи. Мелодию играли всем известную и очень популярную, написанную в прошлом веке примерно в то же время, когда у маглов наблюдалось всеобщее помешательство на вальсах. «Золотые снитчи» до сих пор исполняли на всех балах. — Ты очень даже неплохо танцуешь, — засмеялась Таффи, когда пары прошли полный круг, — уверенно ведешь, даже по сторонам успеваешь посмотреть. Как тебе у нас? — Довольно неплохо, — признал Северус. — Это вообще мой первый бал, если честно. В школе я на танцы не остался. — О! А... а когда у тебя будет выпускной в Академии, как выкрутишься? Не можешь же ты отца пригласить. Если что — я готова, учти! — До нашего выпускного еще далеко, но спасибо. Приглашу, если к тому времени не передумаешь. Вдруг ты успеешь выйти замуж? — Ради такого дела точно могу пару лет подождать. Что смеешься? Серьезно! — Нет, правда, неужели тебе никто по-настоящему не нравится из твоих ухажеров? — спросил Северус. — Не-а, — фыркнула Таффи. — То есть у меня не возникает никакого желания просыпаться с ними в одной постели и рожать от них детей, скажем так. Даже целоваться с ними не тянет как-то. Ну, вон тот, смотри... видишь, танцует с дамой в сиреневом? Это наш преподаватель пресноводных и руководитель дуэльного. Вот с ним бы я, может, и поцеловалась, но он, увы, женат. Северус посмотрел на вполне симпатичного мужчину, стройного, с хорошей фигурой. Ему, конечно, далеко было до шефа, но если бы Таффи искала кого-то, похожего на отца, она бы рисковала надолго остаться старой девой. — Печально. Надеюсь, ты в него не влюблена все-таки. — Нет, я ни в кого не влюблена. Жаль, кстати, что ты... вот в тебя бы я могла, наверное, влюбиться. — О Мерлин! — пробормотал Северус. — В смысле, если бы я не это… если бы мне нравились девушки… но ты для меня слишком хороша, Таффи. — Да ну, не говори глупости. И не в девушках дело. Думаешь, меня бы это остановило от желания хотя бы попробовать? Но я же знаю про тебя и отца. И хотя меня слегка удивляют ваши исключительно «платонические обнимашки», но встревать в отношения собственного папы я точно не стану. Так что увы. Северус воспользовался пируэтом, чтобы хоть как-то сформулировать ответ. — Ну, твой отец… — начал он, но замолчал. Ему не хотелось обсуждать интимные вопросы даже с Таффи. — Да ладно, я понимаю. Просто говорю, что как только мне кто-то нравится, так он уже занят. А кто свободен, тот не нужен. Вот Маэн нашел Лили, повезло. Когда-нибудь и я найду. Мне торопиться-то особо некуда. — Чем теперь займешься? Место нашла? — Северус решил сменить тему. — Станешь работать с Маэном вместе? — Конечно, вместе. Мы всегда вместе. Маэн думает про Дублин... ну, тамошний анклав. И для Лили нашлась бы работа. А мне все равно: как брат скажет, так и будет. — Дом оставлять не жалко? — Нет, не жалко. Это ведь, в принципе, мамин дом. На выходные станем приезжать. И Лили было бы там скучно. Хотя, конечно, если они тоже начнут рожать детей... — А ты сомневаешься, что начнут? Вот мастерскую можно завести и в Кенмэр — построить поодаль от дома. И почему скучно? Там же Морна и девочки. А море куда чище, чем у Дублина. — Ну, скучно же общаться только с бабушкой мужа и двумя его тетками. И в мастерской одной сидеть все время. А нас еще в Портсмут звали. Не знаю, что Маэн выберет. Упс, только Портсмута и не хватало. Дом-то уже куплен, оформлен на мать. Но Северус вдруг разозлился на себя — ну ладно там Лестрейджи, но он станет прятать мать и от своих? Маэн его вон братом называет. — Мне сложно понять, — заметил он все-таки, — когда есть большая семья, а хочется уехать куда подальше от родни. — Наш отец живет в Лондоне, у мамы вообще новый муж, — музыка смолкла и они пошли к стульям, — и потом, нам все-таки проще, чем маглам. Вот ты утром был дома, сейчас тут, вечером можешь оказаться где угодно, хоть в Италии. Мир маленький. Кстати, выдаю тебе тайну: после бала Маэн с Лили планируют свалиться на голову папе и Киарану с семейством и устроить там помолвку. Мы с тобой приглашены, естественно, как подружка невесты и бестмен. — Ну наконец-то! — обрадовался Северус. — Слушай, а родители Лили уже в курсе? Как Маэн делал предложение? Феликс Фелицис помог? — Очевидно, помог, потому что приняли нас благосклонно. Ух, там семья смешная. Отец невысокий, рыжеватый, даже на руках веснушки. Смеется все время, шутит. А мать — ого-го. Высокая такая, черноволосая дама, зеленые глаза, белая-белая кожа, даже белее моей. Строгая! Но, кажется, Маэн ей нравится. — Слушай, вроде наметился небольшой перерыв. Принести тебе чего-нибудь? — Северус посмотрел в сторону ближайшего стола, куда двинулись жаждущие. — Я хочу еще подробностей. — Лимонад с мятой, — кивнула Таффи. Северус пошел за напитками, взял два лимонада, а когда вернулся на место, оказалось, что рядышком пристроились Маэн и Лили. Оба тянули через трубочки какой-то коктейль. — Как тебе, старик? — спросил Маэн. — Нормально. Я думал, будет хуже, — ответил Северус. — В смысле, что отдавлю твоей сестре ноги. — Таффи отлично двигается. — Ага, отлично увертывается от моих лап. Маэн рассмеялся: — Уступишь мне свою даму на танго? Лили танго не танцует. — Конечно. — Я обещала вам танец, Северус, — напомнила Лили. — Скоро будет контрданс. Станцуем двумя парами? — Надеюсь, я не перепутаю фигуры. — А мы будем смотреть на Таффи с Маэном и подражать им! — Да тут многие запутаются, — сказала Таффи. — Зато как мы все четверо будем смотреться, когда возьмемся за руки и пойдем вперед одним рядом — все удавятся от зависти. — А Медведь твой тут? — повернулся Маэн к сестре. — Не видела пока. Может, не пришел? — Что за Медведь? — спросил Северус. — Да есть такой однокурсник у нас, — пояснил Маэн. — Проходу Таффи не дает. Просил у меня ее руки, прикинь? Даже дважды. — А Медведь почему? — Фамилия такая. Йомпройд. — Как? Это же не выговорить. — Обычная ирландская фамилия, — немного обиженно отозвалась Лили. — Нет-нет, я не в том смысле. Просто, правда, сложно звучит. А чем занимаются ваши родители? Заиграли танго, и Маэн протянул руку сестре. — Мои? — Лили посмотрела вслед танцующим и перевела глаза на Северуса. — Папа работает в хранилище старинных артефактов. А мама пишет романы. — Романы? А о чем? Лили смотрела на Таффи и Маэна, и Северус тоже воспользовался моментом. Танго танцевало совсем немного пар — для магов оно казалось слишком экзотичным и слишком магловским. Может, в Южной Америке оно и воспринималось практически народным танцем, но не в старомодной Ирландии. — Как они смотрятся вместе, правда? — спросила Лили. — А мама пишет романы о любви, конечно. Магла и ведьмы и наоборот, или юных магов, которых что-то разлучает... например, они попадают на разные факультеты. Некоторые романы даже напечатаны, но, если честно, я не могу их читать, мне смешно, а они же такие трагические... неловко перед мамой. А у вас есть сестры или братья, Северус? — Нет, — покачал тот головой. — А у вас? — Тоже нет. Мама не хочет, потому что у нее самой одиннадцать сестер. А я бы хотела двойняшек, как они, — кивнула Лили на танцующих, — это так здорово, правда? Мальчик с девочкой, или два мальчика. — А вы тоже учились в Шармбатоне? Просто иначе вы попали бы в Хогвартс, и я бы вас знал. — Я училась в Дурмстранге, — ответила Лили. — Как вы там оказались? — удивился Северус. — Так я только по папе ирландка. У меня смешанная кровь. Моя мама родом из Черногории, сама училась в Дурмстранге и захотела, чтобы и я туда поступила. Маму все зовут Алекса, но по-настоящему ее имя звучит смешно — Сашка. Сашка Белич. — Удивительно, я-то думал, что вы прямо что ни на есть чистокровная ирландка. — Потому что рыжая и конопатая? — рассмеялась Лили. — А мне нравятся ваши веснушки, — серьезно сказал Северус. — Они очень милые. И у вас очень красивые глаза. Такие зеленые. — Ну, зелеными глазами у ведьмы никого не удивишь, — улыбнулась Лили. — Наверняка, я не единственная зеленоглазка, которая вам встречалась. Северус вспомнил о Беллатрикс и кивнул. Позавчера та спарринговала с Сириусом в «учебке», как окрестили тот самый сундук, где проходили его тренировки с Томом и прошло первое собрание Ордена. Спарринговала жестко, без всякого родственного снисхождения. Оба вошли в раж, и Северуса потрясло, что обычно красивое лицо мисс Блэк выглядело не то что суровым, а почти страшным, хотя ее кузен и в пылу схватки смотрелся все тем же красавчиком. — Вы думаете о зеленоглазой ведьме? — насмешливо шепнула Лили. — Да, вспомнил одну знакомую. Ей под горячую руку лучше не попадаться. Он подумал: интересно, а шеф умеет танцевать танго? Попробовал представить себе Тома с какой-нибудь условной партнершей, да вот хотя бы с Беллой, но быстро заменил ее на Морну — танцевать с бывшей тещей у воображаемого шефа получалось даже забавно. — Где они этому научились? — спросил Северус, кивнув в строну Маэна и Таффи. — В Шармбатоне, конечно. Подозреваю, что все шесть пар, которые танцуют, учились там, — ответила Лили. — Я думал, это причуда именно их семейства — отправлять детей во Францию. — Вовсе нет, иначе бы вы многих в зале знали, Северус. Тут есть выпускники всех трех великих школ, и даже несколько американцев учатся. Вот русских нет, у них свои Академии. Танго кончилось, танцорам похлопали. Многие пары поднялись со своих мест и направились в центр зала. Северус подал Лили руку. Его удивлял порядок танцев, совершенно лишенный всякой логики, но в отсутствии логики тоже скрывалась традиция. Контрданс не все рисковали танцевать, но все же набралось народу побольше, чем на танго. Северус с Лили устроились рядышком с Маэном и Таффи. С первого же такта стало ясно, что будут играть: одинаково знакомую и маглам, и магам «Причуду мистера Бевериджа» — в Хогвартсе именно под нее изучали премудрости контрданса. В общем и целом Северус справился неплохо, а потом вдруг снова заиграли вальс, и Маэну опять захотелось танцевать его с Лили. — Вот неугомонный, — проворчала Таффи. — Давай пропустим вальс, я немного устала. — Конечно, — обрадовался Северус, выискивая взглядом свободные места. Им пришлось сесть в другом месте, прежние стулья оказались заняты. Северус попросил у Таффи платок, галантно трансфигурировал его в веер из как бы страусовых перьев и подал своей даме. — А то я сама не смогла бы, — хмыкнула та. — Только не дуйся, это я по привычке. Спасибо. — Женщины вообще ничем не уступают мужчинам, и лишь ваш женский ум и такт позволяют нам выглядеть рядом с вами сильным полом, — витиевато высказался Северус. Его что-то беспокоило, но он никак не мог понять, что именно. Что-то вроде пристального взгляда... — Некоторые, может, только выглядят, а иные, несомненно, являются. Вот мой отец, Маэн, ты — точно сильный пол. — Таффи, — перебил Северус, пропустив мимо ушей комплимент, — ты ничего не чувствуешь? — Вроде нет. Но он уже резко оборачивался, еле сдерживая порыв по привычке выставить щит. — Почему не танцуешь, Таффи, меня ждешь? — раздался грубоватый баритон. Таффи тоже обернулась и скривила губы. — А я-то радовалась, что тебя нет. Отстань, Медведь. Но Медведь уже протягивал руку, намереваясь схватить девушку за запястье. Высокий, здоровый парень, полностью оправдывающий свою фамилию. Темноволосый, с густыми мрачными бровями, он, в общем-то, был вполне недурен и даже почти во вкусе Северуса, но сейчас в том, будто отпущенная пружина, взвился гнев. — Мистер Йомпройд, полагаю? — с ходу выговаривая сложную фамилию, ледяным тоном спросил он, отодвигая волосатую руку. — Я не заметил, чтобы тут подавали спиртное, почему же вы ведете себя как магловский пьяный грузчик? — Руки убрал, придурок! — рявкнул Медведь. — Тебя забыл спросить, как мне себя вести с моей девушкой! Ты здесь никто! — Полегче, эй! Я не твоя девушка! — возмутилась Таффи. Северус вскочил на ноги. — Сейчас мы выясним, кто здесь никто! А заодно — кто трус! — Что?! — не дожидаясь ответа, Медведь ударил, вернее попытался ударить Северуса — заклинанием, конечно, — отталкивая от Таффи, но не успел: привычка Северуса сработала, и, наткнувшись на щит, Медведь сам отлетел на паркет. Музыка резко смолкла, Маэн уже бежал через зал к сестре и другу, когда возмущенный донельзя ирландец вскочил и заревел: — Ты ответишь за это, чужак! Я вызываю тебя! Почуяв в воздухе скандал, студенты заспешили к ним. Десятки глаз устремились в их сторону. — Йомпройд, соблюдайте правила! — раздался зычный голос. Это оказался тот самый руководитель дуэльного клуба, которого Таффи не прочь была поцеловать. Окрик преподавателя не отрезвил Медведя. — Этот тип увел мою девушку! — гневно раздувая ноздри и напоминая скорее бычка-переростка, чем бурого обитателя лесов, заявил он. — Я имею право разобраться с ним! — Разберись со мной! — Маэн встал перед разбушевавшимся однокурсником. — Маэн, — Северус спокойно отодвинул друга, — подержи мой плащ. — Что? — не понял тот. — Какой еще плащ?! — Если у молодого человека вопросы ко мне, он может задать их. Ты готов быть секундантом? — Рехнулись? — не выдержал какой-то молодой маг. — Вы прямо в бальном зале драться собрались? — Зачем же в зале? — спокойно возразил Северус. — У вас тут негде двум джентльменам выяснить отношения? — Что происходит, молодые люди? При звуке этого голоса студенты притихли и расступились. «Ректор», — догадался Северус. — Припоминаю ваше лицо, — пожилой бородатый маг прищурился, — мистер Снейп, если не ошибаюсь? — Да, сэр. — Это я пришла с мистером Снейпом, профессор О’Фаррелл, сэр, — сказала Таффи. — Я понял, мисс Реддл. И, полагаю, имели на это полное право. — Нет, не имела! — заявил Медведь. — После того, как дважды… — Мистер Йомпройд, помолчите! — перебил его ректор. — Пока вы не сказали что-то, о чем потом сильно пожалеете. Дуэль придется разрешить. Профессор Макдермотт, проследите за соблюдением правил. Думаю, лужайка перед третьим питомником вполне подойдет. Возьмите секундантов, пару свидетелей и… да, юные леди, вы тоже можете пойти. Остальных это не касается. По залу пронесся стон разочарования. Медведь выбрал секунданта себе под стать — такого же мрачного здоровяка, а еще двое бывших старост вызвались стать свидетелями. На территории Академии можно было аппарировать — стоило только выйти на ту самую точку на мосту. За пару секунд все оказались на большой лужайке рядом с длинным темным строением. Профессор Макдермотт запустил в воздух три больших светящихся шара, и сразу стали видны и пресловутый третий питомник, и вся лужайка — довольно обширная. Северус даже не стал делать предположений, зачем ее тут устроили. Уже заметно похолодало, девушки трансфигурировали свои платочки в накидки и встали поодаль вместе со свидетелями. Северус с Маэном и Медведь со своим секундантом сошлись в центре лужайки, повинуясь знаку профессора Макдермотта. — Напоминаю правила, молодые люди: запрещается бить противника в спину, запрещается применять аппарацию, запрещается использовать боевые заклинания. Побежденным считается тот, кого трижды удастся уложить на землю, или же если он сам запросит пощады. Прошу секундантов и свидетелей внимательно следить за поединком и судить объективно и беспристрастно. — Ваши предложения, джентльмены, — сказал Маэн. — Пятнадцать, — объявил Северус. — Пять, — возразил Медведь. «Что так мало? — чуть не вырвалось у Северуса. — Сдрейфил?» — Берем среднее значение, — вступил в беседу медвежий секундант. — Десять шагов. — Согласен, — кивнул Маэн. Он и его коллега отметили нужное расстояние и проложили светящиеся полосы поверх травы, обозначавшие барьеры. Заклинания действовали и на большем расстоянии — сила магического удара никак от количества шагов не зависела, вот разве что «прицел» мог сбиться. Другое дело — щиты. Они всегда разнились по мощи, а на дуэлях противники предпочитали щитами не столько ловить чужое заклинание, сколько ударять противника. Северус сделал справедливый вывод, что Медведь в силе своих щитов не уверен. — Противники, к барьеру, — скомандовал профессор по пресноводным. Северус и Медведь отошли за светящиеся линии, секунданты заняли позицию с обеих сторон лужайки. Девушки, которые выбрали место ближе к Медведю, чтобы лучше видеть именно Северуса, в нетерпении приподнялись на цыпочки. Оба дуэлянта отсалютовали друг другу палочками. — Бой! — зычно крикнул Макдермотт. Первый раунд начался скучно — оба противника просто прощупывали друг друга, используя самые банальные заклинания, которые в ходу в любом дуэльном клубе в любом учебном заведении Магической Британии. Северус намеренно уменьшал силу своих щитов, лишь блокируя выпады Медведя, и не слишком ускорялся, чтобы ввести его в заблуждение. Поэтому Медведь не выдержал первым, использовав не запрещенное, но довольно неприятное по воздействию заклинание, напоминавшее удар током. Почувствовав, что именно в него летит, Северус инстинктивно усилил щит и отшвырнул заклинание обратно. Медведь, впрочем, на ногах устоял, но болезненно задергался. Разумеется, ощущения были не такие, как если бы ты сунул пальцы в магловскую розетку, однако тоже малоприятные. Глядя на дергающего Медведя, Северус поднял палочку, а зря. Медведь в ту же секунду дергаться перестал и сделал резкий выпад. Глядя на летящий к нему мощный Экспелиармус, Северус мгновенно ударил щитом, еще не успев опустить палочку. Медведь отлетел назад и шлепнулся на траву. — Раунд за мистером Снейпом! — крикнул Макдермотт. Медведь поднялся на ноги, машинально отряхивая мантию. «Ага, — подумал Северус, — ты еще и об одежде успеваешь думать?» Парень смотрел на него зло — он не пострадал, но самолюбие его получило ощутимый пинок. Интересно, кто он по происхождению: чистокровный, полукровка или маглорожденный? Они вновь сошлись. Теперь оба дрались всерьез. Проблема Северуса заключалась в том, что он уже успел усовершенствовать свои навыки в ЗОТИ, да еще много чего нового освоил под руководством шефа, и чувствовал себя профессиональным бойцом, вышедшим против уличного хулигана, которого надо бы проучить, но вот убивать мгновенно нежелательно. Ему приходилось себя контролировать, поэтому он лупил по Медведю щитами, боясь, что ненароком полоснет того своим фирменным. Медведь оказался не настолько слаб, как показалось вначале, но довольно предсказуем, умудряясь применять некоторые заклинания аж по два раза. Тут впору было заскучать, чего делать категорически не следовало, и Северус увеличил темп собственных ударов. Его собственный Экспелиармус не только выбил у Медведя палочку, но и отшвырнул того назад. — Раунд за мистером Снейпом! — вновь последовало за этим. Свидетели сдержанно похлопали, а Таффи вдруг залихватски свистнула, так что Маэн обалдевшим взглядом посмотрел на сестру. Медведь этого снести не мог. Поднявшись и не забыв о мантии, он вдруг показал Северусу средний палец. — Мистер Йомпройд, ведите себя прилично! — одернул его профессор. — Оставьте свои магловские замашки для Ольстера. Северус внимательно посмотрел на преподавателя. Может, Медведь был невежей и грубияном, и стоило намекнуть на плебейские замашки, а возможно, даже на магловские. Но зачем же так высказываться о родном городе студента? Когда начался следующий раунд, два щита столкнулись где-то посредине барьера и выдрали из земли часть дерна. И Северус, и Медведь покачнулись от ударной волны, но устояли на ногах. «Да твою мать!» — Северус чуть было не продемонстрировал вслух собственные магловские манеры и понял, что пора заканчивать. Ридикулус он применил невербально, и Медведь опешил — никогда и никто не применял заклинание против богартов на живых людях. Заклинание ударило в ирландца, можно сказать, нежно, и тут же девушки и оба свидетеля покатились со смеху. Маэн старался сохранить серьезный вид, но даже секундант Медведя усмехался. А у того на парадной мантии расцветала целая клумба — не нарисованная, а самая настоящая. Медведь пытался содрать с себя цветы, но они появлялись вновь: настурции, георгины, ноготки, маргаритки. — Убери их! Убери немедленно! — орал Медведь, понимая, что спасти его может только «фините», произнесенное противником. — Кто мешает тебе драться в цветнике? — спросил Северус. Медведь попытался возобновить дуэль, но выглядел в боевой позиции так забавно, что свидетели уже похрюкивали от смеха. Даже у профессора плечи тряслись. — Сдаюсь, — мрачно буркнул Медведь, опуская палочку. Северус молча очистил его мантию и отсалютовал. Таффи аппарировала к нему и встала рядом. Медведь смотрел на них исподлобья и тяжело дышал. — Ну? — требовательно произнес Макдермотт. — Мисс Реддл, — выдавил из себя Медведь, — мистер Снейп, приношу свои извинения. Не дожидаясь ответа, он аппарировал. — Хвала Мерлину, я тебя больше не увижу, — сказала Таффи, а потом повисла на шее у Северуса и звонко чмокнула того в щеку. — Ты вступился за мою честь, о мой рыцарь! — Таффи, — шепотом взмолился «рыцарь», — прекрати, а то мне ж придется на тебе жениться! Услышавший его Маэн захохотал. Свидетели, секундант Медведя и профессор аппарировали на мост. Лили подошла к Маэну. — Идемте еще потанцуем? — предложила она, прижимаясь к жениху. — Немножко. С чего вдруг? Сейчас бы лучше в Лондон. Может, она хочет оттянуть момент, побаивается будущего свекра? — Ладно, разок можно, — согласился Маэн. — Замерзла, котенька? Таффи вдруг как-то растерянно заморгала. Решив, что выяснит, в чем тут дело, потом, Северус сказал: — Вы аппарируйте на мост, я вас сейчас догоню. — Что-то случилось? — встревожился Маэн. — Ты не ранен? — Да ты что! Давайте, я буквально через минуту. — Ладно. Маэн аппарировал с обеими девушками, а Северус тут же достал зеркало. — Ты у Киарана? — быстро уточнил он, когда Том ответил на вызов. — Да, а ты где? Что-то шума бала не слышу. — Подышать вышел, — Северус решил пока про дуэль не докладывать, чтобы не вышло, что хвастается. — Батти, ты не уходи оттуда и скажи Динелле, чтобы... пирожные какие-нибудь велела испечь быстренько. Мы тут... в общем, я понял по слухам, мы все вчетвером собираемся вскоре к вам присоединиться. — Вчетвером? — хмыкнул Том. — Мой шалопай наконец-то дозрел? Отличная новость. До встречи, дорогой. Северус спрятал зеркало, аппарировал на мост, где его все-таки ждали остальные. Не разговаривая, они быстрым шагом добрались до замка. Северус начал беспокоиться: почему девушки молчали? Они поссорились? Еще только этого не хватало. Да и с чего вдруг? В холле их появление спугнуло целующуюся за колонной парочку, а в зале Северуса встретили аплодисментами. Наверняка у Медведя была не лучшая репутация, раз студенты радовались, что свой потерпел поражение от чужака. Бал находился в той стадии, когда танцевали уже самые стойкие, преподаватели сидели за столом, ели и болтали, а кое-кого и след простыл — может, отправились домой, а может, скрылись в пустующих аудиториях. Заиграли польку. Маэн с Лили тут же направились в круг, а Таффи покачала головой, глядя на руку Северуса. — Мне что-то не хочется. Принеси мне, пожалуйста, мороженого. — Она указала на один из столиков. Северус покладисто отправился за десертом, прихватив себе коктейль послаще. — Ты чем-то расстроена? — спросил он, подавая Таффи вазочку. — Нет, просто танцевать не хочется. Ты ни при чем, рыцарь, ты хорошо танцуешь. А дерешься вообще круто, я и не подозревала. — Если не хочешь, не говори. — Да я говорю, молчу, что ли? Северус пожал плечами и принялся потягивать сок с сиропом. Из опыта он знал, что девушки долго молчать не умеют, и Таффи не была исключением. — А вот ты суеверный, Сев? — Не знаю, я как-то об этом не задумывался. Пожалуй, нет. — А я суеверная. Вот какого черта он назвал ее «котенькой»? — И что не так с «котенькой»? Маэн с таким же успехом мог назвать Лили зайкой или рыбкой. — Рыбкой — нет уж, с нашей-то профессией, — улыбнулась Таффи, но сразу снова поморщилась. — Котенькой папа маму всю дорогу называл, пока они женаты были. И где теперь эта котенька? — Это ничего не значит, — спокойно ответил Северус, с удивлением понимая, что ему теперь вообще безразлична «котенька номер один». — У Маэна это просто отложилось в голове. Мне кажется, он думает, что женщину надо любить именно так, как любил ваш отец. Но Лили по характеру, насколько я могу судить, не похожа на вашу мать. — Слава богу, совсем не похожа. Лили чудесная. Но если вдруг она через двадцать лет захочет бросить моего брата, я не ограничусь выращиванием на ней цветочков, не сомневайся. И все равно пусть лучше зовет... как ты сказал? Зайкой? Точно. Вон как прыгают. — Да, хорошо скачут, — рассмеялся Северус. — Это Маэн хочет затанцевать Лили до упада, чтобы она не сопротивлялась при попытке переместить ее в Лондон. Мне кажется, она побаивается. — Ну, с одной стороны, она побаивается, а с другой — ей хочется объявить о помолвке. Уже и дату свадьбы выбрали, и платья мы с ней смотрели. Да и пора, чего тянуть-то? И папа тоже, наверное, ждет. — А с матерью Маэн ее знакомил? — Нет. — А собирается? — На свадьбе познакомятся. Если она, конечно, придет, — буркнула Таффи, принимаясь за подтаявшее мороженое. — Придет, конечно, — опешил Северус, — Таффи, ты что? Вот вам и «мамкины дети». — Ну, кто знает. У нее и муж новый, и ребенок новый. — Таффи! Ты еще скажи, что Киаран делает ей второго внука, чтобы отомстить. — Почему? У Киарана все нормально в семье. Это она себе новую дочку вместо старой родила. Ты вот говоришь — замуж. Ну вот выйдешь так замуж в двадцать лет, а потом хлоп — разлюбила. А оно мне надо? — Во-первых, она могла с таким же успехом родить мальчика, — проворчал Северус. — Во-вторых, у нас двадцатый век на дворе и сразу замуж выскакивать вовсе не обязательно. Можно и лет через двадцать, если все удачно сложится. В-третьих, ты сама по себе Таффи, а не копия матери. В-четвертых… — В-четверых, я копия отца, — перебила Таффи запальчиво, но тут музыка замолкла, и девушка прижала палец к губам: Маэн с Лили шли к ним. — Таффи, что с тобой? — спросила Лили. — Мороженое подтаявшее, такое впечатление, что его замораживали повторно, представляешь! Не берите ни в коем случае. — Ну вот, а я думал — с собой захватить, — пошутил Маэн. — Пора к Киарану, — Таффи решительно отдала вазочку невидимому эльфу. Лили выразительно вздохнула. — Не бойся, папа не страшный, — шепнул Маэн. — Только в глаза ему не смотри. — Все, идемте уже! — почти потребовала Таффи. Они выскользнули из зала и поспешили на мост. На улице успел подняться ветер, и платки опять пришлось превращать в накидки. — И лето в этом году так себе, — ворчал Маэн. Пока они дошли до точки аппарации, прически девушек успели пострадать — обе почему-то не пользовались средствами для фиксации. Пришлось задержаться в Кенмэр на несколько минут. Заодно накидки взяли настоящие, с капюшонами. Парни начали терять терпение. Наконец дамы к ним присоединились. Лили уже дошла до состояния заячьего хвостика. — Маэн, у тебя Феликс еще остался? — спросил Северус. — Да. — Ну так дай Лили глоточек. Чего она мучается? Эти слова произвели противоположный эффект. — Я вовсе не мучаюсь! — заявила Лили, тряхнув кудрями. — Я в порядке! — Вот и славно, — улыбнулся Маэн. — Отправляемся.

***

Дома членов Ордена было решено защитить от аппарации даже для своих — на всякий случай. Но если они бы и не перестраховывались, то, допустим, Северус или Маэн могли бы аппарировать к Киарану, но никак не Лили — дом ее еще не знал. Так что аппарировали на крыльцо и постучались. Дверь открыла Пьянтагране, радостно затараторила, мешая английские и итальянские слова, и забрала у девушек накидки. Реддлы-«средние» и Том сделали вид, что приход нежданных гостей для них — сюрприз, но, возможно, они просто решили не прерывать приятных занятий — мало ли насколько могло растянуться озвученное Северусом «вскоре». Когда он, Маэн и девушки вошли в гостиную, то застали очаровательную картину: Динелла сидела в кресле и вышивала распашонку, а три поколения мужской части семейства восседали на ковре, собирая очередной паззл, недавно привезенный из Италии. — Это куда? — спрашивал Томазо. — Ну подумай, дружок, — говорил Киаран, — чья тут лапка? — Пикси? — Пикси. Попробуй поставить сюда. Том поднял голову: — А вот и наши выпускники, — он легко поднялся на ноги. — Дядя Севи! — закричал Томазо, вскочил вслед за дедом и чуть не разметал все детальки, кинувшись навстречу гостям. В последнее время малыш говорил все лучше и лучше, лишь слегка картавил, но уже не глотал половину звуков. Северус подхватил мальчика на руки и привычно пошутил: — Ой, какой ты стал тяжелый, сейчас уроню! Шутки эти продолжались с самой зимы и по мере изменения фигуры матери вызывали у Томазо все больше восторгов. Таффи, которая видела отца буквально накануне, направилась к невестке, а Маэн подошел к отцу и брату, держа Лили за руку. — Знакомьтесь, это Лили, как вы понимаете. Лили, познакомься с твоим будущим свекром и с нашим с Таффи старшим братом. — Здравствуйте, мистер Реддл, — пролепетала Лили, — и мистер… Реддл. Я очень счастлива познакомиться… — Это я счастлив наконец познакомиться с вами, — Том склонился к руке будущей невестки. — И меня можно называть просто по имени. — А тем более меня, — прибавил Киаран. — Добро пожаловать. Позвольте познакомить вас с моей женой. Та уже стояла рядом. — Совсем смутили девочку. Здравствуйте, дорогая, можно я вас поцелую? Лили хотела было взглянуть на Тома, вспомнила, что этого делать нельзя, явно перепугалась, переводя глаза с Киарана на Эдуардину, и закивала: — Наверное, можно, да, Маэн? — и жалобно посмотрела на жениха. — Конечно, можно, — широко улыбнулся тот. Лили пришлось немного податься вперед — Динелле мешал живот. Наконец, поцеловавшись, обе рассмеялись. Лили немного полегчало, и она уже более свободно подставила щеку Киарану. Томазо, которого Северус спустил на пол, важно подошел к гостье и ткнул в нее пальцем**. — Ты будешь моя тетя. — Да, правда, — Лили присела на корточки, — мы подружимся? — Да. Я тоже мистел Леддл, значит меня тоже надо по имени. Пойдем я покажу тебе пиложные! Их надо не кушать до гостей. Пойдем? — Пузырик, мы и есть гости, — рассмеялся Маэн. — Вы не гости, — важно повернулся к нему Томазо, — вы наша семья. С этими словами он протянул другую руку Северусу и повел его и Лили в столовую. Остальные пошли следом. На столе, кроме пирожных, уже стояли бокалы и шампанское. — Это не он, — Северус уловил удивленный взгляд Маэна на маленького племянника, — это я предупредил. Ну, извини, я понял, что вы хотите нагрянуть внезапно, но людям же надо было вот хотя бы пирожные... — И все же следует еще устроить ужин у меня, — сказал Том, — отпраздновать помолвку как следует. — Полностью согласна, — поддержала Динелла, — пока я еще в состоянии. — Когда вы ждете? В августе? — спросила Лили. — Нет, в начале сентября. Придется девочке в Хогвартс поступать в двенадцать лет. — Когда у нас с Лили будут дети, они тоже пойдут учиться в Хогвартс, — внезапно заявил Маэн. — И когда же тебя так озарило-то, сын? — рассмеялся Том. Хлопнула пробка — это домовиха открыла шампанское. — Ну, мы-то с Лили учились в разных школах. А вообще, я еще в детстве хотел, между прочим, но кто меня тогда спрашивал! — Ты же хотел учиться вместе с сестрой, — заметил Том, беря бокал. — Теперь я еще виноватой окажусь, — закатила глаза Таффи. — Конечно, я хотел вместе с сестрой, как я мог учиться без нее? Но все равно я думал, что Киарану будет одному в школе скучно. — А вот мне в школе скучно никогда не будет, — важно изрек Томазо. — А когда уже пиложные дадут? — Вот правильно, наконец-то глас разума, — одобрил Северус. Он посмотрел на бокал Динеллы — там оказался яблочный сок. Но присоединяться к ней и мальчику ему показалось некорректным, и он взял шампанское. Том поднял свой бокал: — Ну что же, я хочу сделать торжественное заявление, что сегодня у меня стало на одного ребенка больше, чему я несказанно рад. Дорогие мои, поздравляю вас с помолвкой! — С генеральной репетицией? — спросила Таффи, когда жених с невестой поцеловались. — Да я шутил. Но праздник, считаю, нужно устроить — по любому поводу. Хотя бы отметить ваш с Маэном день рождения тут, в Лондоне. — Почему в… — начала Таффи, но посмотрела на Динеллу, — точно. — Но я еще не закончил, уж потерпите, — рассмеялся Том, протянул руку куда-то в пространство, и на ладони у него появился бархатный футляр. — Это вещь магловская, Лили, но она принадлежала моей матери, ей подарил это ожерелье мой отец. Конечно, жемчуг, который не носят, так долго не может сохранять свой вид, но разве ж мы не маги? Он поднял крышку футляра — там лежала прекрасная нитка жемчуга. Лили зарделась от смущения. — А тебе он что дарил на помолвку? — наклонился Северус к уху Динеллы, глядя, как Том застегивает ожерелье на шее Лили. — Кольцо и серьги, — шепнула Динелла и улыбнулась, — я же старшая невестка. Я надевала их на концерт, они с рубинами. Северус вытянул шею, рассматривая жемчуг. — Настоящий магловский, ух ты. — Жемчуг везде одинаковый, — возразила Таффи, — если он натуральный, конечно. Но этот настоящий, тогда маглы еще не умели делать искусственный. — Лили, обязательно покажите ожерелье матери, — сказал Северус, — она вставит рассказ про него в какой-нибудь свой роман. — В роман? — удивилась Динелла. — Мама Лили пишет книги, — Маэн не рискнул даже улыбнуться по поводу будущей тещи, говорил с самым серьезным видом. — Ты их, наверное, читала. Под псевдонимом Алекса Поттер. — Поттер?! — ахнула «старшая невестка». — Еще бы не читала! По нескольку раз! — На английском? — уточнила Лили. — И на английском, и на итальянском, их же переводят. — Надо же. Я не знала, что мама настолько популярна. Все наконец уселись и занялись пирожными. — А мне бусики? — вдруг спросил Томазо, проглотив кусок бисквита. — Мальчики их не носят, — наставительно сказала Таффи. — Почему? Я буду носить, когда выласту. Бусики и такая штучка на них. Как на калтинке у дедушки. — Это не бусы, — Северус первым понял, о чем говорит мальчик, — это орден. Его не дарят, им награждают за особые заслуги. — А что такое особые заслуги? — Отличная служба, например, — ответил Том. — Или какой-нибудь подвиг. — А какой ты совелшил подвиг? — Пока никакой, — кашлянул Том. — Во всяком случае, такого ордена у меня нету, чтобы «с бусиками». — Будет. Тебе тетенька его даст. — Какая тетенька? — не понял Том, у которого, конечно, орден был — Мерлина третьей степени. Он получил его за безупречную службу, когда его повысили до начальника отдела, но третья степень просто прикалывалась к мантии. Да и у первой степени была лишь лента. Северус же представил, что на пост Министра магии назначают женщину, и рассмеялся. — Не знаю, плосто тетенька. Мамочка, я хочу еще сока. Томазо не умел концентрироваться на тех картинах будущего, которые всплывали в его голове, быстро терял к ним интерес, а иногда, как было выяснено опытным путем, его необычные фразы являлись вовсе не пророчествами, а детскими фантазиями. — Зато за твою дочь сегодня дрались на дуэли, — «вспомнил» Маэн. Том вопросительно посмотрел сначала на Лили, которую уже назначил в «свои дети». Та, опустив глаза, покачала головой. — Таффи?! Северус? — А что такого? Северус дерется не хуже, чем танцует! — наморщила нос Таффи. — Да-а-а? — Том обернулся к Северусу. — Я и не знал, что ты так хорошо танцуешь! — Дерусь я намного лучше, чем танцую. — Вы прекрасно танцуете, Северус, — мило улыбнулась Лили. Остаток вечера молодежь наперебой рассказывала о дуэли, Северус краснел, но от свидетелей его триумфа не отставал и явно получал удовольствие, когда вспоминал сегодняшние приключения. Потом Томми повели укладываться спать, Маэн с Лили и Таффи тоже засобирались в Ирландию, пообещав вскоре опять навестить Лондон. Собственно, и Том захотел познакомиться с родителями будущей невестки. Было решено устроить встречу в ближайшее время. Вернувшись домой, Северус ушел к себе, чтобы принять ванну. После вечера танцев все мышцы ныли, будто от тренировки. Он нежился в пышной пене минут двадцать, потом выбрался наконец, собирался уже одеваться, но, бросив мимолетный взгляд в зеркало, застыл, разглядывая свое отражение. Результаты занятий с гантелями дали положительные плоды: Северус смотрел на себя не без удовольствия. Разумеется, он не собирался останавливаться на достигнутом, но какие-то «несовершенства» уже не заставляли его стесняться себя: он прекрасно знал, как что исправить или улучшить. Он уже не гнался за такими бицепсами, как у Тома, да и трапециевидные мышцы такие ему не светили — не то телосложение. Перекачайся он, это выглядело бы скорее смешно. Зато он не без удовольствия напрягал мышцы живота и смотрел, как кубики все явственнее обозначаются под кожей. Да и руки ему все больше и больше нравились. А еще, пожалуй, бедра, а еще… Внезапно Северус понял, что вот это вот «кривляние» перед зеркалом завтра же увидит Том. Они, конечно, занимались окклюменцией, и Северус делал большие успехи, но все же не настолько существенные, чтобы противостоять Тому, если тот не захочет остановиться, а еще они обещали ничего друг от друга не скрывать... Да и пусть смотрит, внезапно решил Северус, еще раз критически обозрев свое отражение. Ведь и правда стесняться-то уже нечего. А соблазнением это посчитать все равно никак не получится, так себя самого проще соблазнить, чем непробиваемого шефа. «Платонические обнимашки», — вспомнил Северус слова Таффи. Ну да, так это и называется, у дочери Тома острый язычок... Черт! Только сейчас до Северуса дошло: Таффи, откровенничая с ним, совершенно забыла, что и эти разговоры станут известны ее отцу. Наверняка она не хотела этого... и что делать? Черт с ним, с зеркалом, в конце концов, если Том даже посмеется над ним, то и пусть. Но вот Таффи... Северус надел халат прямо на голое тело, завязал пояс потуже и босиком отправился через коридор, постучал в спальню напротив. Странно, но привычного «заходи» он не услышал. Том уснул за эти полчаса? Северус осторожно приоткрыл дверь. Нет, не уснул, комната пустовала, из ванной тоже не доносилось никаких звуков. В чем был, Северус спустился вниз. Шеф нашелся в кабинете. Собираясь устроиться на подлокотнике, Северус внезапно понял, что практически раздет, не считая халата, смутился и сел в свое кресло, стараясь засунуть под него босые ноги. — Я думал, ты уже лег. Том посмотрел на него уставшими, полусонными глазами. — Скоро лягу. А ты чего так сидишь? — В смысле? — Стесняешься, что ли? — Ну, неприлично вроде. Ты же босиком не ходишь. — Что тут неприличного? А не хожу — так привычка, и у нас не тропики. — Да я одеться забыл, — пришлось признаться Северусу. — Думал, что ты в спаль... Тьфу, что я несу?! Короче, не стесняюсь я, просто про легилименцию вспомнил. — А что не так с легилименцией? — улыбнулся Том. — Ты что-то натворил на балу, о чем девочки не знали? — Ну, стал бы я перед тобой-то стесняться того, о чем нельзя знать девочкам. Нет, я о другом. Мы с твоей дочерью говорили... Ничего такого, не волнуйся, но я понял вдруг: она то ли забыла, то ли просто не подумала, что ты все увидишь. Давай ты посмотришь, но постараешься обойти этот разговор? Конкретно тот, что был после дуэли, когда мороженое ели... Смотри, Батти, выходить в любой момент ты за последние месяцы отлично наловчился, а вот обходить что-то, не выходя, мы еще не пробовали. А тут такой случай подходящий, ты ведь не захочешь подглядывать за собственной дочкой без ее ведома! — Попробуем. В крайнем случае, просто выйду, — ответил Том после паузы. — Только ты мне скажи: это просто секреты Таффи, с ней ничего не случилось? — Если бы что-то случилось, я ни за что не стал бы скрывать от тебя, не сомневайся. Просто у дочки есть право не все рассказывать отцу... Или рассказать самостоятельно, если захочет. Правда? — Разумеется. — Том покосился на все еще поджатые босые ноги. — Да сядь ты нормально. Можно подумать, я твою греческую*** лапу в термах не видел. — Остается только сожалеть, что в термах ты смотрел исключительно на мои «лапы»... — пробормотал Северус, потуже затягивая пояс. — Не волнуйся, — хмыкнул Том, — всего рассмотрел. — Серьезно? — Северус на мгновение забыл, зачем пришел. — Серьезно. Ноги в порядке, приседы делаешь правильно, но когда пресс качаешь, все равно напрягаешь спину, а не живот — филонишь. — Дождешься от тебя комплимента, ага. У тебя только пресс на уме. Ладно, давай. Только не сильно потом издевайся. И Северус опустился на колени перед креслом Тома. — Что, прямо сейчас? — удивился тот. — Нет, отложим на завтра. Я уставший, контролировать себя не смогу. — Зато сегодня тебе проще справиться с задачей, пока ты на эмоциях. А проспишь с этим ночь, и сложнее будет концентрироваться. Я ж потому и пошел с этим сразу, без штанов. — Где логика? С каких пор усталость помогала концентрироваться? Тем более как я смогу думать о задаче, если ты без штанов? — рассмеялся Том. — Марш спать, завтра нормально позанимаемся. — То есть я даже представить не мог, что буду драться на дуэли за даму, — сбить Северуса с того, на что он уже настроился, как всегда, было очень сложно, — а ты даже просмотреть не хочешь, да? Штаны ему мои мешают, как же, так я и поверил. — Точнее, их отсутствие, — почему-то вздохнул Том. — Ты упрям, как гиппогриф-двухлеток. Ладно, тебя не переспоришь. Готов? — Да, — ответил Северус, запоздало подумав, что сеанс легилименции следовало бы устраивать до посещения ванной комнаты — все равно ведь взмокнет. С того раза, когда Том смотрел воспоминание о Сойере и впервые смог прервать контакт, качество картинок в голове у Северуса не улучшилось — они по-прежнему оставались смазанными и нечеткими, но это означало, что Том все-таки притормаживает. И все же их занятия по-прежнему мало напоминали классическую легилименцию. Оставалось надеяться, что Том видит все намного яснее и сможет вовремя уловить нужное воспоминание. Северус заранее выставил вперед картины бала и дуэли как самые яркие — по крайней мере, ему уже удавалось это вообще сделать с Томом. То есть тот начинал с определенной точки, доходил до нужной и прерывал процесс. Что касается тошноты и прочих побочных эффектов, то Северус к ним просто привык. То, что Том добрался до дуэли, он инстинктивно понял, когда в голове слишком упорно замелькали зеленые пятна вкупе с желтыми — трава лужайки и висящие шары люмос. Сколько прошло секунд с начала процесса, Северус, разумеется, не знал и ощутить не мог. Внезапно все закончилось. Очнувшись, он инстинктивно поправил пояс халата. Том, получается, все-таки предпочел выйти. — Нет, не рискнул, — сказал тот, вытирая пот со лба. — У меня мысли не тем заняты. Северус только головой помотал, не вставая с пола. Мысли? Чем это таким... — Чем это у тебя мысли таким заняты? Новой невесткой? Она тебе понравилась? — Хорошая девочка, — кивнул Том. — Ты чего на полу сидишь? — Жду, когда твои мысли займутся «тем». Как тебе ее рассказ про маму? Не боишься знакомиться? — А что такого в ее матери? Я должен бояться, что она сделает меня героем романа? — Кто ее знает. Мэни будущую тещу явно побаивается. И Таффи говорит, что та очень строгая. А вообще меня лично пугают люди, склонные писать романы. У них с головой, мне кажется, не всегда все в порядке. — По-разному. Но я примерно понял, о чем вы толковали с Таффи. Я видел ее реакцию на слова брата. Поставь кресло напротив и сядь уже. — Батти, дело же не в том, что именно сказала Таффи. Ничего страшного она не сказала. Дело в том, что это хороший повод именно для тебя попробовать обойти какой-то кусок в воспоминаниях. Не выйти вовремя — это ты и так уже отлично можешь, а именно обойти. Дамблдор делает это виртуозно, значит, и ты можешь научиться так же. И сейчас хороший случай это попробовать сделать. Я же понимаю, что ты осторожненько так в последнее время уже пробовал, но у тебя не выходило. Но это объяснимо — не было причин на самом деле постараться. Батти, вспомни, первый раз «прочитать» меня ты тоже сперва опасался. А потом все пошло как по маслу. И с «выходом» было так же. Просто передохни, и попробуем опять. Том вдруг издал короткий смешок. Северус почувствовал, что это вроде бы относится и к его словам, но, по большей части, к чему-то еще. — Давай так: ты поставишь кресло напротив и сядешь в него, а я попробую еще раз. — Давай, — Северус легко поднялся, обдумывая, двигать кресло руками или магией, решил, что руками лучше — займет какое-то время, повернулся и взялся за ручки — его кресло не имело широких подлокотников. — А что, тебе не нравится смотреть на меня свысока, да? — пошутил он, устанавливая кресло напротив Тома. — Мне просто так неудобно. — Том встал. — Откинься на спинку. — Он оперся на подлокотники и наклонился над Северусом. — Так достаточно «свысока»? — Делай так, как удобно тебе, Батти. — О господи! — Том вдруг рассмеялся и поцеловал Северуса в лоб. — Мне же надо сосредоточиться! — Я тебе не мешаю. Сосредотачивайся. — Ладно-ладно, — сощурился Северус. Что ж, это тоже вызов — ему как окклюменту. А след от поцелуя отчетливо чувствовался на коже. Северус сделал пару глубоких вдохов, закрыл глаза — он все еще произносил магические формулы, пусть и мысленно, но четко. Наконец кивнул и посмотрел на Тома. — Давай. Сначала все пошло как в прошлый раз, но внезапно одна картинка остановилась — Медведь в мантии в цветочках. Потом образ дернулся, смазался, цвета смешались, появились опять яркие кружащиеся пятна. И опять зеленые и желтые, потом появилось ощущение, как будто желудок прижало к диафрагме. И опять вернулись те же цветные пятна, сменившиеся неясным белым фоном, который почему-то задержался. Белый фон и что-то светлое, но другого оттенка — смазалось, завертелось. Такого Северус во время сеансов еще не испытывал. Если раньше он будто падал и падал вниз, то теперь его словно швыряло из стороны в сторону. Очнулся он так же внезапно, но в совершенно нетипичной «позиции» — выдернутый из кресла, в объятиях Тома, который крепко сжимал его и тряс, и Северус не сразу понял, что тряс от восторга. — Ты как? — спрашивал он почему-то. — А? Ты как? — Супер, — выдохнул Северус, потому что неодносложные определения мог и не выговорить при такой тряске. Ему хотелось спросить, что чувствовал Том, но пока он не мог произнести ничего членораздельного, оставалось просто улыбаться. Одно было ясно — все получилось. — Ты понял, что я сделал? — тот наконец усадил его в кресло, но сам не сел, а заходил по комнате. — Я не только обошел, а вернулся назад! Понимаешь, я вернулся назад! — Вау! Это же просто... вау! А как, как ты это сделал?! — Северус подтянул босые ноги в кресло, натянул на них халат насколько возможно и уставился на шефа. Тот вернулся в свое кресло, и пришлось сместить взгляд на его щеку. — Сейчас, — Том призвал зеркальные очки. — Держи. Северус нацепил очки и посмотрел шефу в глаза — такие веселые и молодые. — Не понимаю, как сделал, — сказал тот. — В смысле, теорию-то я знаю, но где я, а где теория. — А вот не прибедняйся, сам же видишь, все ты можешь сделать, как по учебнику. Только это для каких-то высших существ учебник, как ты или Альбус, — Северус сам не заметил, как назвал директора по имени, — а я так пока не умею. Научи меня! — Теорию и ты прекрасно знаешь. Но как тренироваться? Тебе нужен нормальный партнер. — Какой еще нормальный? — переспросил Северус. — Кроме тебя — какие могут быть партнеры? Маэн разве что... — Ну вот, Маэн, — кивнул Том. — Он хорошо обучен. Пока я не смогу держать темп, ты все равно не сможешь контролировать свое сознание. И мне надо попробовать с кем-то еще. Вдруг дело в том, что я в твоем сознании уже как рыба в воде? — Ну, я-то с Маэном попробую, наверное, но давай тогда и ты попробуй... с Киараном, например? — предложил Северус. — И сам увидишь, что дело не в моем сознании, а в твоем умении. — Хорошо. Но Маэн не сможет бывать в Лондоне по нашему желанию. Но, может, Альбус поможет. — Том посмотрел на часы. — Давай-ка по ванным. Если хочешь, потом зайду и еще поболтаем. — Вот ты же не думаешь, что я могу не захотеть? — засмеялся Северус. Залезая под душ, он размышлял в основном о том, как бы понять, видел Том его кривляния перед зеркалом или обошел и этот момент.