В плену песчаного ветра

Всю дорогу до дома они молчали, каждый думал о своём. Истинные приехали к огромному небоскрёбу, напоминающему Алеку замок. Нижние этажи здания утопали в зелени. Рядом было несколько бассейнов, которые, если смотреть сверху, складывались в причудливый узор. Магнус вышел из машины, обошёл её и открыл дверь со стороны Алека. Он практически вытащил его за руку. – Не трогай меня, я и сам могу выйти, – выпалил Лайтвуд. – Не злись, – сказал азиат. Они зашли в дом и прошли в лифт, охрана всегда находилась рядом, убивая все шансы Алека на побег. Лофт Бейна находился на двух последних этажах. – Пойдём, я покажу твою комнату. Они шли по длинному белому коридору со множеством дверей на предпоследнем этаже. Секьюрити следовали за ними. Альфа остановился у одной из комнат и открыл дверь: – Заходи. Омега послушался только потому, что было некуда деваться. Алек прошёл в комнату, она была довольно уютной: справа стояла кровать, накрытая мягким синим пледом с двумя прикроватными столиками, у самой стены был огромный встроенный гардероб, между окнами висел большой телевизор, прямо под ним что-то типа барной стойки со встроенным холодильником и двумя стульями рядом, чуть ближе к середине чайный столик с двумя вертящимися креслами с такой же синей обивкой, по левую сторону небольшой диванчик того же цвета и напольная лампа, за ними книжный шкаф с открытыми полками. Рядом на полу светлый ковёр с пушистым ворсом. Шторы, обрамляющие огромные окна, и подушки на мягкой мебели были нежно-золотистого цвета. В дальнем углу комнаты находилась дверь. Магнус начал всё показывать: – Здесь есть всё, что тебе нужно. За дверью туалет и ванная. Постельное бельё в шкафу, который ближе к окну, если потребуется смена. Кондиционер, как я понял, ты привык к более прохладной температуре. Кабельное настроено на американские каналы, – он кивнул на прикроватный столик, – все пульты дистанционного управления в верхнем ящике, кнопки тоже на английском, заказано специально для тебя, разберёшься, что от чего. Всё новое, практически стерильное, до тебя здесь никто не жил. Техника работает через вай-фай соединение, только интернета и мобильной связи не будет. Можешь читать или слушать музыку, но не очень громко, чтобы не мешать остальным. Если тебе что-то ещё интересно, просто скажи, купим, что нужно. Еду пока будут приносить сюда шесть раз в день. Прямо за дверью дежурит охрана, стучи, если вдруг что понадобится, захочешь чай или кофе. Ещё напитки есть вот здесь – Магнус открыл холодильник, демонстрируя содержимое. Из всей речи Алек выцепил только одну фразу: – Кто здесь, кроме меня? – Ты в гареме, сладкий. На этаже ещё живут беты, но тебе пока лучше не контактировать с ними. Течная омега здесь как мёд для пчёл, сам понимаешь, – ответил Магнус. Алека прошиб холодный пот, он похищен, без документов и мобильного, в чужой стране, ещё и в личном борделе едва знакомого мужчины, где царит секс и хаос. – Про каких истинных ты говорил? – спросил омега дрожащим голосом,– Всё, что у тебя есть истинного – это твой разврат, наглость и безнаказанность, а я, получается, твой новый экспонат в коллекции. – Александр, ты делаешь неправильные выводы, поверь, – попытался оправдаться Бейн. – Ты так сладко пел о святости отношения к истинному, что я почти поверил. Думаю, я ни капли не ошибся, сразу же разорвав твою визитку на мелкие клочки, – Алек говорил тихо, с обидой и какой-то одышкой, как будто за ним долго гнались и наконец-то поймали, хотя, по сути, так оно и было. – Не думал, что настолько тебе неприятен… – Магнуса удивила такая реакция, – Я надеялся хотя бы на что-то в ответ. Он привык, что нравился почти всем, кому-то больше, кому-то меньше, но чтобы сразу же отметали любую возможность не то что встретиться, но даже созвониться, было впервые. – Сначала ты мне понравился, там в кафе… – Лайтвуд говорил надрывно, было понятно, что ещё немного, и эмоции польются через край, – но что ты сделал? Ты начал меня обнюхивать, Магнус, мы же люди, а не животные… Ладно, я мог бы допустить, что когда-нибудь кто-то из нас поменял бы свою точку зрения на всё это… – Алек опустил голову, – Но ты похищаешь меня, насильно проводишь медосмотр, заставляя раздеваться при тебе, при том, что вижу я тебя второй раз. А потом привозишь в гарем. Ты предал меня ещё до того, как я попытался бы хоть что-то ответить на твои чувства. Я никогда не приму и не пойму этого. – Сладкий… Я не хотел, чтобы ты так думал. Для меня мой истинный всегда был чем-то святым, это правда, – начал альфа. – Хватит лжи! Ты притащил меня в гарем. Разве это не лучшее доказательство того, что в гробу ты видел всю святость истинных? – Алек с трудом подавил всхлип. – Александр, успокойся, пожалуйста. У тебя будет нервный срыв. Что ты творишь? – Бейн уже всерьёз начал беспокоиться за него. – И после этого всего твоя совесть ещё позволяет тебе проверять, девственник ли я? – омега продолжал свою речь, не обращая внимания на попытки альфы его успокоить. – Александр, так положено, менталитет страны, понимаешь? Мне плевать, девственник или нет. Мне, конечно приятно, что ты чистый и невинный, но не это главное, – Магнус попытался обнять своего омегу, – не нервничай, пожалуйста. – А мне плевать на ваш менталитет. И не трогай меня! Убери руки, пожалуйста, – Алек отстранился от альфы, – Ты говорил, что по местным законам можешь делать со мной всё, что угодно? Так вот, можешь сразу меня убить, потому что я не собираюсь участвовать в подобной мерзости и терпеть эту грязь. – Ты сейчас серьёзно? Сладкий, как у тебя язык повернулся такое сказать? – удивился Магнус, – Я же хотел распустить гарем и заняться нашими отношениями. Ну, прости, что слишком долго тебя ждал, чтобы в свои двадцать девять быть святым. Если бы ты не приехал… – То продолжал бы жить спокойно? – продолжил за него Лайтвуд. – Александр, я распущу гарем, по закону владелец гарема должен пристроить всех наложников в другие гаремы, на это нужно время, – объяснял Бейн, – ты будешь счастлив, обещаю. Он снова попытался приблизиться к омеге, но тот опять отшатнулся. – Нет, Магнус, это вряд ли. Альфа видел, как он пытается скрыть дрожь в руках, и нужно было успокоить своего истинного. – Мы должны поработать над твоим состоянием, чтобы психика стала более устойчивой. – сказал Магнус, – Прежде, чем выпускать тебя в свет, нужно, чтобы ты перестал нервничать. Это неправильное поведение для омеги. – Зато ты правильный! Похищаешь и коллекционируешь людей. Замечательно! Какой я по счёту? – Алека взбесили высказывания о его психике, и он перешёл на крик. Магнус молчал. – Ну? Скажи? Сотый? Тысячный? Да пошёл ты вообще, – омега с силой толкнул Магнуса в грудь, но Бейн даже не шелохнулся. Но всё же альфу это порядком разозлило, он сделал несколько шагов вперёд и схватил омегу за плечи, и, сохраняя спокойный голос, сказал: – Ещё одна такая выходка, и я посажу тебя на цепь. Это не шутки. Я не позволяю себе распускать руки, и ты не смей. – Отпусти, мне больно, – уже тише ответил Алек. Бейн разжал пальцы и вышел из комнаты. Пленник услышал, как повернулся дверной замок, понял, что деваться ему некуда, и пошёл в душ. Парню было тошно и обидно, что он родился омегой, из-за этого вынужден находиться в плену. Алек не понимал, почему альфа издевается над ним, но при этом ласково разговаривает и обещает счастливое будущее. Все факты противоречили друг другу. Пленник разделся, включил воду и встал под ледяные струи. Характер омеги тревожно напоминал Алеку о семье, Джейс и Иззи, наверное, сейчас его ищут. Улетели ли они? Почему они исчезли из аэропорта? Что они скажут родителям? А если семья решит, что он сбежал, и не будет искать? Или ещё хуже, подумают, что его убили? Ему стало почти физически плохо, Лайтвуд сполз по мокрой стене на дно душа и уткнулся лицом в ладони. Он даже не знал, сколько так просидел. Через какое-то время парень почувствовал, что холодные струи перестали бить его по спине, и тёплые руки потянули наверх. Алек поднял голову и, увидев Магнуса, дёрнулся. – Сладкий, что ты делаешь? Ты же простудишься, – голос азиата уже привычно был мягким и спокойным. – А, может, я хочу быстрее сдохнуть? – издевательским тоном ответил Алек. – Что ты несёшь? Александр, тебя нельзя оставить одного, как ребёнок. Азиат включил тёплую воду, чтобы согреть его, разделся сам и зашёл в душ к Алеку. Омега не знал, куда девать глаза, вид чужого обнажённого тела его смущал. Альфа обнял своего пленника и прижал к себе, пытаясь успокоить: – Не делай глупостей, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты болел. Рука альфы скользнула вверх по спине, задержалась на лопатке, плече, обвела ключицу, перемещаясь на кадык и поднялась к острой скуле. Приподняв лицо омеги, мужчина заметил, что на какую-то долю секунды парень расслабился, прикрыл глаза и позволил гладить свою кожу. Рука снова спустилась на шею, перемещаясь на заднюю её часть, пальцы запутались в мокрых волосах. Алек разомлел под тёплыми струями воды и нежными прикосновениями, Магнус немного подался вперёд, касаясь его лица своим. Хаотичные картинки в голове не давали здраво мыслить, перед глазами альфа, желающий использовать его только для секса и рождения детей. Но он весьма привлекательный мужчина. Это туманило мозг и вынуждало источать яркий аромат. Алек чуть приоткрыл глаза, ещё совершенно не понимая, что происходит. Магнус же увидел в них желание. Благоухание чёрного ириса заполнило всю душевую кабину. Магнус разомкнул его губы своими, запуская язык между ними. Алека впервые целовали так. Алека вообще впервые целовали. Перед глазами с внутренней стороны век было что-то искрящееся. Он не отстранялся в испуге, не отпрыгивал, просто не осознавал своих действий, как будто забыл, что происходило в последние три-четыре часа. Всё естество омеги рвалось к своему альфе. Финалом полного отключения разума стали его собственные ладони, аккуратно ложащиеся на грудь Магнуса. Альфа еле держал себя в руках, чтобы не припечатать к стене ещё нетронутое никем другим тело и не взять истинного прямо в душе, жадно впиваясь пальцами во все соблазнительные округлости. Вторая рука Бейна, до этого лежавшая на пояснице Алека, переместилась на живот и щекотно рисовала какие-то узоры, обводила чёрную вязь многочисленных татуировок, заставляя его напрягать и поджимать мышцы, а самому тонуть в сладкой истоме. Рука нашла плоть омеги и обхватила её. Не было удивления, испуга, воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Равномерно падающие капли воды и близость истинного будто бы подарили умиротворение. Омега подставлялся под нежные поцелуи и ласки, доверившись властному сильному альфе. Магнус оторвался от губ и перешёл на шею. Алек запрокинул голову, всё ещё не открывая глаз, изредка фыркал, когда капли воды попадали в нос. Рука альфы медленно двигалась, даря наслаждение, заставляя испускать сквозь приоткрытые губы тихие стоны удовольствия, растворяющиеся в поцелуе, и вынуждая бледные скулы покрываться красным цветом. Пальцы с затылка скользнули вниз по позвоночнику. Один прошёлся по ложбинке, легко скользя, благодаря естественной смазке, начал выписывать круги и аккуратно надавливать, разминая ещё совсем невинный источник ирисного аромата. Омега, определённо, наслаждался происходящим и спереди, и сзади. Магнус снова вернулся к желанным губам. Через какое-то время ему удалось расслабить девственное тело, и палец проник в тугое горячее нутро, совершая поступательные движения, пока не вошёл до самого основания. Поволока не сходила с глаз Алека, когда он их приоткрывал. Неизведанные доселе ощущения внутри и снаружи сбивали с толку, аромат лемонграсса забивал лёгкие и мешал сознанию вернуться. Омега не мог определить, какой части тела сейчас приятнее, всё, что ниже пупка, как будто бы превратилось в одно сплошное наслаждение, распространяющееся во все стороны. Магнус почувствовал, как палец внутри сжало, он ускорил движения другой руки и углубил поцелуй, заглушая стоны истинного. Через мгновения белые капли с живота Алека уже смывались прозрачными. Сам он уткнулся в плечо мужчины, ещё ничего не соображая и обнимая своего альфу за мокрую спину, тот же пока довольствовался созерцанием и такими же зеркалящами объятиями. – Тебе было хорошо? – прозвучал шёпот Магнуса, вырывая Алека из грёз. Он испуганно отпрыгнул, вспоминая, где побывали руки альфы. Парень приложил к голове дрожащие раскрытые ладони с разведёнными пальцами и залепетал: – Нет… нет… нет… Я не мог этого сделать… Нет, Боже… Бейн отвёл его руки и обвил своими: – Сладкий, успокойся, всё нормально. – Ничего не нормально. Что я натворил… Пусти, пожалуйста, – умоляюще прошептал Лайтвуд. – Ничего страшного не произошло. Никто тебя за это не осудит, если, конечно, сам себе ничего не напридумываешь, – ответил альфа, всё ещё крепко держа омегу. – Ты… Ты не понимаешь, я не должен был… – казалось, что голос Алека в этот момент готов сорваться на плач, и он сам уже готов был разрыдаться, но держал себя в руках. – Кому от этого стало хуже, объясни? Тебе? Нет! У тебя течка, тебе это нужно, – Бейн снова отстаивал свою точку зрения. Но Алеку всё казалось унизительным. Его принципы растоптали с его же помощью. Осознание того, что творилось в душе пару минут, назад его убивало. Нахождение перед практически незнакомым мужчиной обнажённым было смущающе. Но больше всего было обидно, что он сам позволил это с собой сделать. Он ненавидел свою слабость, свой затуманенный течкой мозг, самого себя. Он ненавидел Магнуса Бейна, но уже не мог отрицать влияние альфы. Всё начал именно Магнус, поэтому гнев обрушивался на него. Хоть Алек и обвинял, но омежий характер не давал сильно повышать голос и поднимать глаза: – Ты специально это сделал, чтобы показать мне же самому, что я слабовольная омега, и больше никто. – Александр, ты не был против, мог оттолкнуть меня в любой момент, но на это даже намёка не было. Мы нравимся друг другу. Зачем искусственно придумывать причины, чтобы не быть вместе? – Ты сыграл на инстинктах, – ответил Лайтвуд. – Пусть так. Теперь не отрицаешь, их существование? – не подтвердил его догадку Бейн. – Просто скажи, зачем, Магнус? Хотел показать, что я слабее? Ну что ж, любуйся! Альфа сжал его крепче: – Зачем это? Мне не нужно вытаскивать твои слабости. Мне нужна взаимность, понимаешь? Мы истинные и должны быть семьёй, а ты это отрицаешь. Как я могу пробудить какие-то чувства к себе? Может, сначала хотя бы будет желание. – Что можно пробудить, кроме ненависти, унижая меня в моих же собственных глазах? Хочешь видеть слабака? Ничтожество, которое не может контролировать собственное тело? Тебе это нравится? – в конце Алек не смог удержать всхлип. Он не был плаксой, нюней, но всякому терпению приходит конец. Почти сутки его жизненные устои рвали на мелкие клочки, при этом, ломая психику, лишая свободы и вмешивая секс. Омега чувствовал, что находится на грани истерики. Магнус обхватил руками его лицо и заставил посмотреть в глаза: – Сладкий, пойми, это природа. Омеги должны быть слабее, мягче, податливее. Ты не становишься от этого хуже. Алек снова опустил взгляд: – А ты пойми, я не хочу быть первобытным животным, которое живёт, думая тем, что ниже пояса. Но ты решил всё за меня. – Я твой альфа, мне отвечать за тебя и принимать решения. Наплюй на свои стереотипы, если они мешают тебе же самому быть счастливым. – Это неправильно. У тебя куча наложников, я не должен был осквернять себя, связываясь с тобой – омега снова перешёл на шёпот. – То есть так, да? Ладно, я тебя понял, – Бейн убрал руки и вышел из кабинки. Алек быстро выключил воду и выбежал за ним, хватая за руку: – Подожди, я не так сказал. Магнус, я имел в виду только то, что произошло. Ты… ты, не знаю, кажется, добрый, хороший, воспитанный… но мне не нравится, многое, я тебе говорил… Если бы мы встретились при других обстоятельствах… Альфа достал из шкафчика белый махровый халат и накинул на омегу, замечая, что тот поёжился от прохладного воздуха: – Одевайся. Лайтвуд чувствовал, что оскорбил мужчину. В глубине души парень уже понимал, что теперь придётся как-то сосуществовать вместе и не хотел каких-то наказаний. Стыдясь сказанного, он продолжил извиняться: – Магнус, прости. Я правда не хотел, чтобы ты понял меня именно так, говорил о конкретных вещах, а не о тебе в целом. – Сладкий, просто следи за своей речью. Я добрый, но и у любого терпения есть предел. – объяснив ситуацию относительно мягким голосом, он перешёл на приказной тон, – А теперь живо одеваться и обедать. Скоро тебе привезут новую одежду. – Я не хочу есть, – сказал Алек. – Мне всё равно, будешь, – Магнус подтолкнул Алека в комнату. – Омеги не едят в течку. – Что за бред? Не забывай, я врач и знаю, как работает твой организм. У тебя между прямой и толстой кишкой находится сфинктер, перекрывающий последнюю при возбуждении и во время течки. Так что вся эта ерунда о голодовках в течку ничем не обоснована. И уловки с едой со мной не пройдут. Отсюда не выберешься, можешь даже не пытаться. Здесь везде охрана, на улице полиция, без альфы не сбежишь дальше соседнего дома. А в случае неповиновения – ошейник и цепь. На барной стойке уже стояла еда, вполне привычная для американца. Стейк из свинины, картофельное пюре и салатик из свежих овощей. Алек немного удивился, что в доме Магнуса такое готовят. Вдохнув аромат запечённого мяса, омега думал лишь о том, чтобы в животе предательски не заурчало. Он не собирался здесь есть, как и оставаться надолго, всё ещё надеясь сбежать. – Сначала ты попробуешь, я тебе не верю, вдруг в еду что-то подсыпали. Бейн подвинул к себе тарелку с большим сочным стейком и намеревался отрезать кусочек с самого края. – Нет, подожди, дай я. Альфа закатил глаза, но всё же сделал, как просил истинный. Омега вырезал по небольшому кусочку с четырёх сторон и из середины, наколов на вилку, протянул Магнусу. Он спокойно съел, зная, что в еду никто и не намеревался добавлять ничего лишнего. Алек снова забрал у него вилку. Альфа внутренне обрадовался, что омега начнёт есть, но он продолжил дальше действовать ему на нервы снова подвинул к себе тарелку, перемешал пюре, набрав с горкой хотел отдать Магнусу: – Пробуй. Бейн не стал забирать у него вилку, потянулся через стойку, обхватил её губами, слизнув пюре. Парень засмотрелся на несколько секунд, чуть приоткрывая рот. – Салат тоже? – спросил азиат, ухмыльнувшись произведённому эффекту. – Д-да. Мужчина попробовал и салат, ему надоела суета за весь день, и он пошёл на уступки Алеку. – Магнус, я не хочу есть, правда. – Александр, я вполне серьёзно говорю про цепь, поверь, тебе это не понравится, – он подвинул тарелки ближе к омеге, – давай решим всё без скандалов. Ты милый, скромный, интересный. Я действительно не хочу с тобой ругаться, но твоё поведение меня вынуждает. Алек резко вскочил на ноги: – Решим что? Ты так говоришь, как будто разбил мою любимую кружку и должен извиниться. Реально не понимаешь, что рушишь мою жизнь? У меня в Нью-Йорке семья, работа, учёба. А теперь они меня ищут, с работы уволят, отчислят из университета, а мне остался последний год. Пять лет института коту под хвост, понимаешь? А всё из-за чего? Потому что тебе стало скучно с целым гаремом? Ты же просто хочешь мной воспользоваться, как и всеми остальными. А потом что? – Хватит, я сказал! – Магнус с силой ударил по столу кулаком, так, что посуда зазвенела, но его голос всё ещё был ровным, – Быстро сел на место! Омега, почувствовав злость альфы, снова сел, кладя трясущиеся руки на столешницу. Магнус накрыл их своими ладонями: – Александр, скушай обед, пожалуйста. Сколько можно выводить меня из себя? – Я… я не м-могу есть, к-когда нервничаю… Магнус, это не в-выдуманная причина, чтобы тебя позлить. Это п-правда, – Алек начал заикаться от волнения. Сердце хотело выпрыгнуть из груди, тело потряхивало, немного подташнивало от длительного нервного напряжения. – Подожди, сейчас пришлют анализы на аллергены, я посмотрю, какое седативное подойдёт, примешь таблетку, и станет лучше. А пока давай, постарайся покушать. – Спасибо хоть за это. Алек ковырял вилкой салат. Он был голоден, но не мог есть из-за стресса. Парень положил первый кусочек в рот и долго-долго жевал. Было очень вкусно, но усталость и напуганность были такими, что сводило челюсти. Под взглядом Магнуса в полной тишине всё было съедено, пусть и медленно. Омега немного успокоился, но всё же осталась мелкая дрожь. Он смущался, когда альфа на него смотрел, стараясь не вспоминать о том, что произошло в душе, но, казалось, всё ещё ощущал пальцы Бейна там, где их не должно было быть никогда. Аромат ириса заполнил комнату. Магнус почувствовал, встал из-за стола и подошёл к Алеку, тот отодвинулся от него. Но альфа всё-таки обнял своего омегу, пусть и насильно, прижал к своей груди, нежно перебирая ещё влажные волосы: – Не бойся меня. У нас всё будет хорошо. Мы сможем, сладкий, со временем полюбим друг друга. Так происходит у всех истинных пар. – О какой любви речь? У тебя гарем! Твоя любовь выеденного яйца не стоит! – устало произнёс Лайтвуд. – Будь послушным мальчиком. Ты ещё такой ребёнок, – сказал Магнус. Омега уже совсем был без сил и говорил почти шёпотом: – Я не ребёнок, не твоя очередная наложница и не инкубатор. Зачем удерживаешь меня насильно? Неужели не понимаешь, что ни о какой любви не может быть и речи после всего, что ты сделал? – Это только до первого секса и нанесения метки, – пытался успокоить азиат, – после ты сможешь подчиниться и полюбить меня. – Я не хочу никакого секса, – ответил Лайтвуд. – Будет хорошо, лучше, чем было сегодня в душе. Тебе понравится, – сказал Бейн. Алек покраснел. – Нет, Магнус, не надо. Пожалуйста… – просил омега. – Сладкий, после свадьбы это обязательно будет. Парень уже устал что-то доказывать. Безвыходная ситуация за день измучала его. Глаза наполнились слезами, уже не было сил их сдерживать. Больше всего раздражало то, что Магнус не оставлял его ни на минуту. И сейчас он видит эмоции, которые Алек так старательно пытался скрыть. Омега пытался дышать глубже, чтобы тихие слёзы не переросли во всхлипы и рыдания. Бейн заметил новый уровень истерики Лайтвуда, отстранившись, достал телефон, набрал номер и, разговаривая на арабском вышел из комнаты. Вернувшись с чашкой чая и блистером таблеток, он застал Алека, сидящего на коленях и упирающегося лбом в кровать. Слёзы текли по его лицу и срывались с подбородка, образовывая лужицу. Магнус поставил чай на столик, достал из холодильника бутылку воды и сел рядом с истинным, обнимая: – Александр, я принёс седативное, поднимайся. Омега поднял голову, альфа вытащил таблетку и поднёс к губам своего пленника. Без лишних вопросов он открыл рот и принял лекарство. – Разгрызи, быстрее подействует, – сказал Бейн. Алек послушно выполнил наставления, после сразу получая в руку открытую бутылку воды, запив лекарство, был притянут в крепкие объятия альфы. Магнус принёс ему умиротворение, точно так же, как до этого растревожил. Сейчас он был единственным человеком, которого Лайтвуд знал в этой стране. Парадоксальность ситуации заключалась в том, что при всём недоверии к Бейну, Алек одновременно доверял ему, уже зная, что хотя бы физического вреда ему точно не принесут. И, скорее всего, даже повышать голос не будут, учитывая то, что Магнус говорил спокойно почти весь день. Альфа заставил омегу выпить чай и лечь в кровать. Он укрыл истинного одеялом, обнимая, пока Алек не заснул.