В плену песчаного ветра

После того, как Элдертри увёз Алека, Магнус резко вскочил на ноги и бросился к своей машине, намереваясь их догнать. — Поехали за ними, — крикнул он охраннику, сидевшему за рулём. — Магнус, успокойся! — одёрнул его Себастьян, — Ты сделаешь только хуже. Если ты его разозлишь, он может сорваться на Алеке. Ты же этого не хочешь? — Конечно, нет, — ответил мужчина другу. Адвокат схватил его за плечи и повернул к себе, пытаясь утихомирить: — Тогда умерь свои эмоции, и поехали домой. Я подумаю, что можно сделать в рамках закона. Альфа, только что допустивший практически узаконенное похищение своего омеги, схватился за голову и зашагал из стороны в сторону, пытаясь мыслить рационально, но находился на грани истерики, и почти срываясь на крик, ответил: — Ты хоть представляешь, что он может с ним сделать? У него началась течка! — Алек не даст себя в обиду, — Себастьян сменил тон на более мягкий и ровный, надеясь хоть как-то повлиять на Бейна, — твой супруг поступил по-мужски, он справится. Есть о чём волноваться, да, но ты не забывай, что он боксёр, сам же говорил, что он умудрился и тебя швырнуть об стену. — Ну, да, — подтвердил Магнус. — О чём тогда речь, если он отвечает даже истинному альфе, хоть его и трясёт, как ты говорил? — задал логичный вопрос Верлак. — Ему всё равно страшно. Эмоции истинного чувствуешь по-другому, — объяснил азиат. — Не надумывай себе раньше времени. Элдертри всё же служитель закона. Он увёз чужого омегу при толпе свидетелей, какой смысл ему вредить твоему мужу, если сразу же подумают на него? — юрист знал, проблемы с этим представителем Министерства По Контролю Гаремов чреваты скандалами, и нужно заняться настроением работодателя, чтобы тот не нажил больших неприятностей, что уже имеются. Не единожды контролёр досаждал Магнусу, но разгребать всё это приходилось Себастьяну, и кого он сейчас больше успокаивал, Верлак уже и не знал. Он уже допустил ошибку, не учтя того, что правительственные служащие могут стать опекунами чужих омег, будучи женатыми, больше промахов быть не должно, иначе он лишится работы и поломает себе уже неплохую карьеру. Адвокат помнил, альфы не торопились стать опекунами и расставаться с собственными средствами на их содержание. С чего вдруг Элдертри захотел стать опекуном именно Алека, он и понятия не имел. Одно было точно — позлить Магнуса, но какая конечная цель всего этого, и способы мести его хозяину через истинного, можно было только догадываться. — Ты же в курсе, что у нас с ним старые счёты? — напомнил Магнус о том, что адвокат и так знал не понаслышке. — Слушай, поехали домой, нужно решать вопрос с правовой стороны, — ещё раз попытался Себастьян. Наконец-то Магнус сдался, послушался своего наложника, и выругавшись, сел в машину. По возвращению домой разъяренный хозяин гарема влетел в комнату Камиллы, почти вышибая дверь. Легонько толкнув её в кресло, нависая над ней с высоты своего роста, альфа схватил её за подбородок, заставляя смотреть на себя: — Я терпел твои выкрутасы пять лет, оскорбления в свою сторону и в сторону своего мужа, но то, что государство назначило ему опекуна, я тебе, крыса, не прощу! И ты отсюда вылетишь первая! — Пусти, мне больно, — жалобно простонала наложница с той же громкостью в ответ. — Мне тоже больно, мразь ты такая! — закричал Магнус ей в ответ, — мне тоже больно, твою мать! Мужчину Камилла и без того весь последний год ужасно раздражала, а в момент, когда по её вине забрали Алека, альфа разозлился, и сейчас, когда первой на глаза попалась именно её дверь, он даже не задумался о том, что делает, ему нужна была эмоциональная разрядка, да и не мешало бы уже наконец высказать, что он на самом деле думает о ней. — Тебе-то чего больно? — спросила девушка, даже не со зла, а просто не понимая, какими глубокими могут быть чувства истинной пары. Умение всегда держать эмоции под контролем в этот раз подвело Магнуса, он не стал утруждаться и объяснять, что и как, он продолжал злиться и кричать: — Клянусь, если он будет хотя бы недоволен, а он точно будет, я тебя пристрелю! — Ты променял две сотни взрослых адекватных людей на сопливую течную омегу! — таким же злым тоном отвечала Камилла, — Почему? Потому, что он тебе позволяет иметь его так, как обращаться с бетами закон тебе запрещает? Пихать свой узел ему в задницу, ставить метки, кусать, куда тебе вздумается, и он только этому рад. Он же весь искусанный. И не говори, что это не так, я видела, что у него под горловиной одежды. Альфа ещё сильнее сжал нижнюю челюсть наложницы: — Не твоё дело. Наш секс не должен тебя волновать. Он — моя семья. Не смей лезть в нашу личную жизнь. А вы все эти годы спали со мной за деньги, — ответил мужчина. — Но я тебя люблю, — сделала страдальческое лицо девушка. — Почему ты выбрала владельца клиники, а не медбрата, например? Иди полюби кого-нибудь, кто не сможет тебя содержать. Долго продлиться твоя любовь? — с издёвкой спросил Магнус. Девушка решила ответить тем же: — Ой, а твоя омега что же не бросилась в объятия санитара? Альфу передёрнуло от язвительности и презрения, с которым Камилла говорила об Алеке. Магнус склонился к наложнице ещё ближе, пугая её таким злым взглядом, какого она никогда не видела: — Во-первых, он парень, и не смей говорить о нём в женском роде, а во-вторых, наша свадьба — полностью моя инициатива. Мужчина резко отпустил девушку, на что она закатила глаза и не отрывая взгляда, произнесла: — И зачем он тебе? С бетами и наложниками нельзя эти всякие ваши там узлы и технику «глубокая глотка»? А он ничего в этом не понимает, можно научить его с нуля удовлетворять твою вечную похоть. — Ну, ты и змея… — прошептал Магнус, делая шаг назад. Камилла подняла брови и саркастично улыбнулась: — Ну а что, хочешь сказать, будто ты спрашиваешь его мнение? Нравится ли ему? Да, может, что-то из этого и нравится, но он у тебя затюканный как собачонка! О какой любви ты мне тут рассказываешь? — наложница рассмеялась, — Он тебе наскучит как только закончатся позы Камасутры, которые вы ещё не опробовали. — Тебе не понять секс истинных, и вообще, это не твоё собачье дело, — отрезал альфа. — А он-то понимает? Он даже мне слово сказать боится, а уж тебе и подавно, наверное, — снова расхохоталась девушка, — парнишка нехило влип, если не научится вести себя как мужик. — Не боится, не беспокойся. Не считает нужным с тобой разговаривать. Можешь начинать собирать своё барахло, ты здесь не задержишься, — мужчина развернулся и пошёл к выходу. — Козёл! — крикнула ему в след Камилла. Алека тем временем везли на другой конец эмирата. Он старался запомнить дорогу, чтобы когда он сбежит, а он всё же надеялся это сделать, иметь возможность прийти к государственному зданию, в котором находился час назад. Может, оттуда удастся выйти на связь с мужем, но после пятого или шестого поворота он потерял ориентацию в пространстве и поник. Автомобили остановились у дома странной формы, он был огорожен от близлежащих кварталов высокой зелёной изгородью, только вместо двери или калитки там была открытая арка. В окружении группы захвата, Элдертри провёл омегу по длинному коридору и неаккуратно втолкнул в душную глухую комнату без окон. Кондиционеров и роскоши, как в их с Магнусом лофте, не было, да что уж там, там не было даже самого необходимого, в отличии от всего остального дома. Только у центра дальней стены лежал надувной матрас. Стены, покрашенные грязно-зелёной краской были исписаны, середину потолка украшала лампочка, болтающаяся на проводе, а сам он оклеен дешёвой плиткой. Предчувствие того, что над ним здесь будут издеваться, не покидало Алека. Судя по тому, что из себя представляла эта комната, рассчитывать хотя бы на человеческое отношение было ошибкой. Через несколько минут Элдертри снова зашёл и кинул парню какую-то сложенную ткань, которую тот машинально поймал и услышал, как дверь за его временным опекуном закрылась на ключ. Развернув то, что держал, омега понял, это какое-то постельное бельё. Махровая простынь, плед или покрывало. Судя по всему, это будет единственным, что Алек сможет постелить на лежащий на полу матрас. Пленник понюхал единственное имеющееся постельное бельё и с облегчением вздохнул, поняв, что оно хотя бы чистое. Судя по всему, ни подушки, ни одеяла, ни даже самой простой хлопковой простыни он здесь не увидит. Но уже можно будет прилечь. Расстелив на матрасе плед, Алек снял обувь и уселся. Он смотрел перед собой, думая, какой адской будет эта неделя, заняться совершенно нечем, ни книг, ни интернета, ни людей, а Элдертри вряд ли будет развлекать его светскими беседами. В комнате было так душно, что омега забеспокоился, поступает ли туда кислород. Он оглядел помещение и обнаружил небольшое отверстие вентиляции, только после этого уже подступающая паника сделала шаг назад. Алек думал о сегодняшних событиях, осознанного понимания своих чувств ещё не было. За свои двадцать два года он впервые видел, чтобы к чьей-то голове приставили пистолет. Тем более, это был Магнус. Его Магнус. Уже его. Именно на этой мысли Алек себя поймал, увидев, мужа под прицелом. Что бы между ними не происходило ранее, его альфа был готов поймать пулю за своего омегу. Если неверие парня в истинных пошатнулось чуть раньше, то после этого все его убеждения, имей они человеческий облик, будто взяли за ноги и несколько раз сильно тряхонули, высыпая из головы остатки сомнений в чувствах мужа. По ощущениям прошёл примерно час, когда шоковое состояние потихоньку начало покидать его, и мысли начинали приобретать более чёткие очертания. Кашель после того, как Алек снова обрёл дар речи, почти не прекращался, напоминая о том, что это не сон, это самая настоящая реальность. Хотелось пить, к тому же, каждый новый приступ всё больше раздражал горло, и кашлять хотелось ещё сильнее. Жара и жажда подливали масло в огонь. Именно огонь. Омега чувствовал, будто пламя жгло шею и всю грудную клетку, настолько замучало першение в горле. Омега решил попробовать поспать, может, если удастся сократить время бодрствования, он сможет немного облегчить свою участь. Через пару мучительно долгих часов наконец-то удалось заснуть, но сон был беспокойный. Всё ещё непрывычная для него духота не давала спокойно спать, он возился, несколько раз просыпался от сухого кашля. Когда наконец-то сон покинул его окончательно, парень понял, что потерял счёт времени. Алек даже не предполагал, какое время суток. Потребности уже давали о себе знать, и если оглядевшись, он заметил, что здесь всё же есть дверь, ведущая в туалет, то принести ему еды никто даже не пытался на протяжении всего дня. Омега зашёл в уборную, огляделся, впечатление было, будто он в какой-то тюрьме. Стены из цемента, ничем не отделаны, пол бетонный, под потолком такая же лампочка без люстры, как и в комнате. Из сантехники только унитаз и раковина. Как Элдертри стал опекуном, было совсем не понятно, если здесь нет даже самого простого душа, так необходимого каждому мужчине-омеге во время течки. Сделав все свои дела, парень помыл руки лежавшим на краю раковины дешёвым мылом, благо таковое вообще нашлось. Естественно, никто не позаботился о наличии полотенца, и Алеку пришлось вытереть руки об подол одежды, хотя он терпеть этого не мог, и вообще брезгливо относился к проявлению свинства в любом виде, но обстоятельства оказались сильнее него. Только вытирая руки, омега вспомнил о часах, подаренных Рафаэлем на свадьбу и красовавшихся на запястье. Половина одиннадцатого вечера. Хотелось есть, то ли это нервы, то ли истинный альфа действительно благотворно влиял на него, и пищевое поведение во время течек наладилось. Принести хотя бы кусок хлеба никто даже не пытался, и пленник снова лёг, пытаясь заснуть. Но духота действовала на нервы и сказывалась на физическом самочувствии, заставляя постоянно потеть и усиливала течку. Единственное радовало в этой ситуации, пот мужчин-омег имел запах его естественного природного аромата, усиливая его концентрацию. Недавний сон тоже не способствовал новому. Время снова пошло медленно. Теперь уже парень за ним следил. Какие-то пятнадцать минут показались вечностью. Казалось, наблюдение за стрелками часов только сильнее растягивало его одиночество. Через час дверь наконец открылась, на пороге возник Элдертри, держащий в руках тарелку. Алек, наивно надеящийся поесть, не увидел ни вилки, ни ложки. Может, принесут потом. Он вскочил на ноги, идя навстречу хозяину дома. Подойдя ближе и бросив взгляд на тарелку, заметил там корм. Именно корм, что-то похожее на паштет то ли для собак, то ли для кошек. Заметив растерянный взгляд подопечного, хозяин дома ухмыльнулся: — Что, щенок, надеялся на человеческую еду? Но ты же знаешь, что не заслужил? Ты омега, животное, знаешь, что делают с такими, как ты в дикой природе? Их гнобят и забивают. Ты не должен жить среди людей. Мужик должен быть мужиком, а не ходить с маткой в заднице и не сидеть на шее у другого мужика. Мечтаю, чтобы такие, как ты, передохли как собаки, и не позорили весь мужской род. Но вот, жаль, закон не позволяет тебя пристрелить. Руки Алека всё сильнее сжимались в кулаки, и в конце речи контролёра омега не выдержал и прямым ударом разбил ему нос, заставляя обидчика отшатнувшись, уронить тарелку, разбивая её и рассыпая корм по полу. Элдертри озверел, из разбитого носа ручьём потекла кровь, капая на пол. Контролёр снова шагнул навстречу Алеку и уже занёс руку, чтобы ударить омегу. Но он перехватил его руку за запястье и выкрутил, поворачивая к себе спиной. Парень поморщился, услышав треск локтевого сустава. — Отпусти, урод! — заорал Элдертри. — Потерпишь, ты же крутой альфа-самец, — спокойно проговорил Алек, сам удивляясь не понятно, откуда взявшейся способности держать лицо в подобной ситуации. — Пусти, я сказал, — повторил хозяин дома, скорчившись от боли. Омега так же больно схватил его за вторую руку, вынуждая Элдертри встать на колени, а потом и вовсе упасть на пол в месиво из осколков, кусочков животной еды и капель собственной крови. Парень перевернул свою непланируемую жертву на бок, заводя за спину руки и вставая на них коленями, рукой сгрёб размазанный по полу корм вместе с керамическими осколками и поднёс к лицу контролёра: — Жри. Что, забил? — громче повторил Алек, разжимая его челюсти другой рукой, — Загнобил? Не нравятся мужчины-омеги, да? Почему? Не хватает сил с ними справиться? Жри! — омеге удалось засунул Элдертри в рот половину пригоршни корма, а остатки он размазал по его окровавленному лицу, царапая осколками, — и запомни, поганый ты фашист, что все люди равны! Законника скрутило в каком-то спазме, парень отпустил его, и контролёра начало рвать, видимо, вкус какого-то непонятного корма и собственной крови не очень способствовали хорошему самочувствию. Алеку стало противно, отпустив его и зажав чистой рукой нос и рот, рванул к выходу. Обнаружив в двери ключ, омега запер контролёра внутри комнаты, опёрся спиной о стену в коридоре, стараясь отогнать подкатывающую тошноту, отдышался и, тихо пробираясь по коридорам особняка, стал искать выход на улицу. В нескольких комнатах горел свет, услышав два женских голоса, шептавшихся на ломаном английском, парень понял, за дверью кухня, а женщины — жёны Элдертри. Остановившись и посмотрев в замочную скважину, он увидел, двух беременных девушек. Алек открыл дверь, жёны контролёра испуганно смотрели на него, ожидая то ли нападения, то ли ещё чего-то неприятного. Они выглядели странно для Эмиратов. Без головных уборов, в каких-то платьях-занавесках, только они были явно не местные, не белые и с бахромой по краю ткани. Парень подумал, у каждого альфы свои причуды в том, как наряжать своих омег, и не стал задаваться лишними для себя вопросами. Одна девушка была чуть выше, это было заметно даже когда они сидели, смуглее, с гладкими прямыми волосами и в синем наряде, и, кажется, немного старше. Вторая была примерно его возраста, в красном, ниже первой, чуть полнее, с более светлой кожей и кудрявыми волосами почти до пояса. — Тихо, я не причиню вам вреда. Я тоже омега, как и вы, — произнёс Алек, закашлявшись, — мне просто нужно отсюда сбежать. Простите, я не болею, это от нервов. — Что с Виктором? — обеспокоенно спросила одна из хозяек дома, одетая в красное. — Он заперт в комнате, где держал меня, не буду врать, мне пришлось его ударить. Выпустите, когда я уйду, иначе мне придётся его покалечить, — ответил Алек. — Не трогайте нашего мужа, умоляю, — всхлипнула другая жена контролёра. — Мне это ни к чему, если вы дадите мне спокойно уйти и найдёте мне что-нибудь из одежды. И мне бы ещё, если можно, руки помыть, — ответил он, показывая испачканную ладонь. — Хорошо, — прошептала кудрявая и посмотрела в сторону раковины. Парень помыл руки, и ему указали на полотенце, которым он воспользовался, после чего произнёс: — Пойдём найдём мне одежду. Только обе. — Зачем мы Вам обе? — тихо спросила старшая жена. — Мне нужна уверенность, что пока одна из вас ищет одежду, вторая не выпустит вашего мужа. Я не собираюсь вредить ни вам, ни вашим будущим детям. Я просто хочу переодеться в чистое и отсюда уйти, — Алек смутился, — у меня течка, мне нужна чистая одежда, чтобы не привлекать лишнее внимание ароматом. Хозяйки дома понимающе оглядели его, поднялись из-за стола, и направились в другую комнату, Алек пошёл позади них, иногда прерывая звук шагов громким кашлем. Все трое зашли в гардеробную. — Мне любую футболку и любые джинсы или спортивные штаны, что не жалко, можно и старые. Девушки подошли к разным шкафам, через несколько секунд почти одновременно обе женщины протянули беглецу требуемое. — Спасибо. Вы… У вас, случайно, нет противозачаточных? — спросил Алек, вспомнив о второй своей проблеме. — Нет, мы же беременны, — ответила младшая жена, протягивая Алеку лёгкую тряпичную сумку, чтобы тот мог сложить туда одежду. — Что же делать… — Алек приложил руку ко лбу и потёр кожу, — Здесь поблизости есть аптеки? — Через квартал, только она уже закрыта, — сообщила одна из хозяек, виновато посмотрев на него. Омега на пару секунд закрыл глаза, и его будто осенило: — Так… Молоток в этом доме найдётся? — Если только кухонный для отбивки мяса, — предположила вторая жена. — Ладно, давайте хоть такой, беременеть мне не хочется, тем более, сейчас, так что выбора особо нет, — тяжело вздохнул Алек. — Вы собрались грабить аптеку? — спросила девушка в синем. — А какой у меня ещё вариант? — развёл руками Алек. Направляясь с хозяйками на кухню, увидел на одной из тумб в коридоре ножницы, отрезал подол гандуры, и бросил в сумку к полученной одежде, неизвестно как долго, и от кого придётся убегать, а ткань может пригодиться. Алек забрал молоток и повернулся к выходу. — Спасибо, что не тронули нас, — сказала высокая. — Да с какой стати мне вредить вам? И это вам спасибо за помощь. Теперь у меня проблемы из-за вашего мужа, хоть вы оказались людьми. Вы не знаете адрес Магнуса Бейна? Это мой супруг, я здесь месяц, не знаю ни языка, ни адреса, даже до дома добраться не могу. — Нет, мы обе из Индии, Виктор нас не пускает наружу, мы только лечимся у мистера Бейна, но ни его адреса, ни контактов не знаем, — сообщила вторая жена. — Ваш муж вас обижает? — спросил Алек, дав им время на ответ, но так его и не дождавшись, продолжил, — Значит, да? Он вас бьёт? Жёны контролёра почти синхронно опустили глаза. — Тогда почему вы за него заступаетесь? — удивился парень, — Вы явно не истинные, двух истинных быть не может. — Нам некуда идти, если он нас выгонит. Здесь омегам работать нельзя, а в Индии кастовая система, мы считаемся… Как это на английском… Неприкасаемые, вроде. Останется только голодать, на работу таких как мы, не берут. А теперь у нас ещё и будут дети, мы не можем обречь их на голод. — Когда я найду Магнуса, я спрошу, что мы можем для вас сделать. Вы бы хотели, чтобы всё было по-другому, да? — попытался уточнить верность своей догадки Алек, дождавшись утвердительного кивка от каждой из них, в очередной раз поблагодарил, — Ещё раз спасибо вам за помощь, надеюсь, что я отвечу вам тем же. Я тоже здесь не совсем по своей воле, но мы истинные, Магнус меня любит, я думаю, мы вместе сможем что-то придумать, — договорил он и снова направился к двери. — Стойте! — кудрявая девушка открыла холодильник, что-то завернула в бумагу и протянула ему свёрток и бутылку воды, — возьмите, Вы же, наверное, есть хотите. — Спасибо. — парень сделал несколько глотков воды, усмиряя огонь в горле, замялся, стесняясь, но всё же вопрос озвучил, — И… можно спросить? Вы… Вам страшно рожать? — Это всегда страшно и больно, но это же наши дети, пусть даже у них такой отец, но они же наши. И мы их уже любим, — ответила та же хозяйка и, улыбаясь, погладила рукой живот. — А вы не боитесь за своё здоровье, что будут последствия? Меня больше это интересует, — признался Алек. — Природа не дура, она не даст возможность воспроизводить потомство тому, кто к этому не приспособлен, — сказала старшая девушка. Младшая добавила: — Нет, если бы всё было так страшно, мы бы уже все вымерли. Вы боитесь, да? Мистер Бейн Вас заставляет? Омега кивнул. — Не бойтесь, он профессионал своего дела, и Вы же сказали, что он Вас любит, и он на приёме как-то оговорился, как ждал своего истинного. Поэтому не беспокойтесь, рожайте ему деток, когда придёт время, и ни о чем не думайте, он не будет подвергать Вас опасности! — объяснила она. Парень улыбнулся, вежливо кивнул и снова повернулся в сторону выхода. — Прямо, налево, потом ещё раз налево, там будет лестница, там пройдёте в противоположном направлении, входная дверь прямо под окном этой комнаты, — произнесла одна из девушек ему вслед. — Спасибо, — сказал Алек, в последний раз перед уходом обернулся и добавил, — когда откроете своего мужа, скажите, что я угрожал вам молотком и с ним же и сбежал. Не хочу, чтобы у вас были неприятности. Валите всё на меня. Мы потом разберёмся. Парень выбежал из дома чиновника, забыв спросить, в каком направлении находится аптека, и пошёл наугад. Пройдя квартал, как указывали девушки, Алек обнаружил уже закрытый алкобутик. Он выругался, но увидев на витринах еду, решил перекусить и подумать, что делать дальше. Спрятавшись за кустарником, росшим рядом со зданием, омега полез в сумку и вытащил оттуда свёрток. Развернув бумагу, обнаружил внушительный кусок какого-то местного пирога с мясом. Вдохнув аппетитный аромат, Алек откусил кусочек. Пирог, то ли на самом деле оказался очень вкусным, то ли он уже настолько сильно проголодался, что вкусной показалась бы любая гадость. Парень жевал и, не торопясь, обдумывал свои дальнейшие действия. Поужинав, снова прошёл мимо дома Элдертри и направился в противоположном направлении. Улица была пуста. Оглядываясь по сторонам, Алек подошёл к двери аптеки, оценил толщину стекла. Поняв, что разбить его трудно, но возможно, достал молоток, следом выудил из сумки отрезанный подол гандуры и растянул в длину, в самый конец завернул молоток и завязал на узел. На весь размах руки омега раскрутил ткань с находящимся в ней молотком и швырнул в дверь, сам же быстро спрятался за углом, на случай, если сработает сигнализация. Выждав на всякий случай минут пять, парень вышел из укрытия и сделал вывод, его действия не принесли практически никаких результатов. Появилась трещина, но вероятность того, что стекло разобьётся так, как ему надо, была небольшая. Постоянно озираясь, и оценивая окружающую обстановку на предмет появления полиции, Алек повторил эту же манипуляцию с дверью и молотком ещё раз десять, и, наконец-то удалось пробить небольшую дырку. Результат был неутешительным, пройти без проблем никак не удастся. Вдруг омега увидел торчащий с внутренней стороны двери ключ, это придало ему сил, он взял молоток и начал колотить по краям отверстия, чтобы увеличить и дать себе возможность просунуть руку и открыть замок. Когда почти через полчаса старания увенчались успехом, парень просунул руку, повернул ключ и вошёл. Осмотрел витрины, нашёл такие же таблетки, как подобрал ему Магнус, случайно наткнулся на блокираторы естественного запаха и подавители течки. Они были такие же, как и в США, только все надписи были на арабском. Алек, не долго думая, положил в сумку упаковки. Рядом обнаружились различные виды салфеток, жидкое мыло, гели для душа, дезодорирующие средства для омег, маскирующие аромат. Гигиена во время течки очень важна, поэтому он сгрёб по одной упаковке каждого средства в ту же сумку. Заметив зубную щётку и пасту, тоже прихватил. После Алек решил найти продукты, хотя бы диетические, нормальных в аптеке, конечно же, не было. В самом начале течки, ещё и после ограбления, появляться в магазине было не самой лучшей идеей. Но ему надо было как-то выжить, пока его не найдёт Магнус. У него даже не было сомнений, что муж будет его искать. Побросав в пакет всякие хлебцы, мармелад, батончики, и кучу другой питательной, но невкусной пищи, омега увидел баночки с детским питанием, забрал несколько с мясным и рыбным пюре, кашами и перетертыми фруктами, завершил ограбление несколькими бутылками воды. После парень оставил на кассе записку с просьбой связаться с Магнусом, сообщить, что ограбление совершено его мужем, попросить у него компенсацию нанесённого ущерба и не сообщать полиции. Алек вышел из аптеки и понял, предусмотрел всё, кроме того, где будет ночевать. Омега пробежал пару кварталов с пакетом наперевес, из-за угла услышал голоса, спрятавшись в одну из арок здания, увидел четверых людей в форме. Это была полиция, патрулировавшая улицу, и парень практически перестал дышать. Алек услышал, что кто-то из них проходя мимо, втягивает воздух, затем что-то говорит на арабском. Полицейские явно чувствовали омегу, и это же и обсуждали, это слово на арабском звучало точно так же, как и на английском. Сердце Алека выпрыгивало от волнения и страха, он практически вжался в стену, опасаясь, что его обнаружат и вернут Элдертри, тогда уж точно кормом и комнатой-тюрьмой дело не ограничится.