Русреал: тюрьма, жила, G
17 ноября 2020 г. в 20:11
Жила так давно не видел неба без железной клетки и колючей проволоки, что не помнит, как оно выглядит.
В тюрьме всегда холодно. Он кутается в телогрейку с четырёхзначным номером и втягивает голову в плечи. Валенки на тонкие портянки не греют потрескавшиеся и почерневшие от мороза ноги. В камере он закутывает ступни в тонкое одеяло и сворачивается в клубок.
Его терзает один вопрос: неужели родной брат ничего не пытался предпринять? Полковник милиции, он мог бы направить запрос начальнику тюрьмы и попросить хотя бы перевод. Ведь Жила — давно как замкнутый в своём молчании, несмотря на то, что первый месяц он гнул свою линию и дрался не на жизнь, а на смерть будто в надежде поскорее умереть. Он сам не знает, чего хочет сейчас.
Когда Жила наконец переступает порог свободной жизни, он щурится и смотрит наверх. Серое небо затянуто низкими тучами, идёт мелкий снег. Жила одет в свою старую одежду: какой-то несуразный спортивный костюм, кожаную куртку и прохудившиеся кроссовки, в которых больше не чувствует холода.
Брат встречает его натянутой улыбкой, но тёплыми объятиями. Извиняюще говорит, что квартиру Жилы давно купили какие-то люди, а у него самого нет даже раскладушки, только новый кухонный уголок. Жила угрюмо смотрит на Игоря в чёрном, явно сшитом на заказ костюме, развалившегося в уютном кресле, которое некогда принадлежало отцу Жилиных, и жуёт сигарету.
Ему нигде нет места — ни в тюрьме, ни в родной пятиэтажке. Он сворачивается в клубочек на жёстком кухонном диванчике и закрывает глаза.
Здесь по крайней мере тепло.