Челленджи по Лапенко из твиттера, сборник

Жилин стреляет по привычке — он смотрит брату в глаза и не может остановить палец, нажимающий на курок. Жила медленно сползает в неудобную позу и замирает; глаза Жилина застилает кровавое марево. Свистит ветер, снежинки падают на лица Жилиных и не тают — кожа покрывается изморозью, пальцы смертельной хваткой держат пистолет. Куртка Жилы промокла насквозь, кровь мешается с грязью, образуя вокруг тёмный ободок — криминалистам и обводить ничего не нужно. Игорь оказывается на месте преступления первым. Стоит ровно, не шатаясь, и намётанным взглядом оценивает обстановку. Четверо погибших, двое… Он подходит ближе и приподнимает упавшую на грудь голову Жилы за шапку. Цокает, что-то бормочет. И почему именно ему приходится растаскивать этих двоих по разным углам? Он стучит мыском ботинка по подошве Жилина — монотонно, настойчиво, и шарится по карманам. — Вставай, Жилин, кончай придуриваться. Жилин — как по команде — разлепляет глаза и широко зевает, словно Игорь разбудил его среди ночи. — О как, — только и говорит Серёжа, смотря на задравшего голову Жилу. — От так, — соглашается Игорь, доставая наконец самокрутку и сжимая её губами. Спичек у него нет. Жилин берёт лицо брата в ладони и прижимается к его холодному лбу своим — тоже холодным, оба успели заледенеть, пролежав у УАЗика пару часов. Милиция уже на месте преступления, а спасать милицию некому. — Глянь в кармане, мож есть чем прикурить. Жилин открывает рот, чтобы возразить, но почему-то не спорит. Он аккуратно обследует влажные карманы Жилы. Отгибает отворот куртки и видит жестяную банку «Пепси» и дырку в ней. Вряд ли такая хлипкая преграда могла остановить пулю. — Игорь, что мне теперь делать-то, — Жилин опускает руки и смотрит пустым взглядом вниз. — Н-не надо ничего. Иди домой. Жилин качает головой, явно собираясь сидеть здесь до конца веков — ведь тот, кто умер, больше никогда не сможет погибнуть вновь. — С-серёг, я на работе. Игорь снова поворачивает голову Жилы к себе и наклоняется, прикасается кончиком самокрутки к его лбу. Сигарета вспыхивает, и Игорь довольно выпускает дым в сторону. Жилу начинает трясти. Его лицо покрывается потом, ледяная корка отваливается кусками. Жила хватается за грудь — через секунду его рвёт чёрной газировкой и порохом. Пуля выходит через рот и одиноко застревает в снегу. — Сука ты, а ещё брат называется, — цедит Жила через зубы и тут же прикуривает самокрутку, протянутую Игорем. — Домой пшли оба, — грозно говорит Игорь и отходит в сторону — четверо других сами себя не воскресят. — Когда придёшь? — спрашивает Жилин, подбирая с земли фуражку. — Поздно, пожрать ос-ставь. Жилин кивает. Всё равно сегодня дел у него больше нет.