Челленджи по Лапенко из твиттера, сборник

Высоких зданий в Катамарановске толком нет. Одна-единственная девятиэтажка стоит уже как десяток лет недостроенной — территорию обнесли забором, выходы обклеили красно-белой лентой. Несмотря на это, там частенько играли в войнушки дети, иногда даже устраивались концерты — «Багровый Фантомас» дебютировал здесь же. А потом все резко перестали туда приходить. Обрывки ленты уныло трепещут на ветру, в глазницах пустых окон гуляет ветер. Вечерами звуки особенно зловещи. Те, кто живёт неподалёку, клянутся, что по ночам видят огни и слышат лай. Собак в городе вовсе нет, только лисы иногда шастают, но к ним все привыкли. Да и лают они по-другому. По-доброму так. Даже Жилин и тот не очень-то хочет туда наведываться. Обходит кругом с фонариком, что-то чиркает в блокноте и исчезает, подгоняемый лаем в спину. Жуть, говорит, не его это работа. Сначала думали, что Игорь чудит, но прогадали. Однако Жилин всё равно просит Игоря осмотреться, проверить, он своими ручищами всё это здание снести может, если место проклято или ещё чего. Игорь не ломается, отдаёт Жилину телогрейку и перелезает через забор. Жилин посматривает на часы, фамильная реликвия, дорогие, его настоящая гордость. После Игоря, конечно. Время идёт, а Игоря всё нет и нет. Жилин волнуется, ходит туда-сюда, но не решается ослушаться — каждый раз, когда он идёт наперекор Игорю, случается какая-то ерунда. Вдалеке что-то блестит. Ритмично, будто такт отбивает. Жилин записывает эту азбуку морзе в блокнот и продолжает ждать. Кто-то воет, что-то шумит. Земля трясётся, подпрыгивает стоящий неподалёку УАЗик. Жилин зевает. — С-серёг, — голос оглушительно громкий ударяет Жилина прямо по макушке. Игорь стучит пальцем ему по фуражке. — Игорёша, ты чего такой большой? — Жилин задирает голову. Видит только длинные чёрные ноги, увитые корнями, который уходят в небо. — Там это, живёт один. Грит, покоя не дают. — Хороший, подсадишь? Жилин привычно протягивает руки — он крошечный по сравнению с Игорем, меньше младенца. Тот берёт его одной ладонью как пушинку, сажает себе на плечо. Топает метровыми шагами к девятиэтажке, высаживает прямо на последнем этаже — крыши там нет, поэтому Жилин успевает полюбоваться звёздами. Ничего криминального Жилин не находит — этаж пустой, лестницы вниз нет. Как туда забраться без чьей-либо помощи — неясно. Игорь упирается локтями в стену дома и укладывает голову с горящими как прожекторы глазами себе на ладони. — Под лис-стом глянь. Игорь приподнимает прогнивший лист фанеры пальцем, луч фонарей — его глаз — выхватывает из темноты тело. Скрюченное, сломанное, богом забытое. У Жилина чуть инфаркт не случается — лежит тело в телогрейке, каске. — Игорёшь, это… — Н-н-н-н. Не я. Похоронить надо. Жилин кивает. Безымянного рабочего хоронят в самодельной могиле на кладбище, Игорь невнятно читает последнюю речь. Домой идут пешком, взявшись за руки, и оба смотрят на звёзды.