Detritus

      Жесткая кровать нещадно скрипела от каждого движения: Вики, потеряв веру в крепкий сон, истошно ворочалась, словно пытаясь найти в складках ткани нить, что привела бы ее в царство Морфея. Но все было тщетно: то тонкое одеяло неудобно собиралось под боком, то волосы, запутанные из-за ее маленькой войны с самой собой, неприятно кололи шею, а то и вовсе, когда разум едва ощутимым шлейфом окружала дрёма, она перемещалась в то тихое место, интимно показанное ей Мальбонте.       Вики вновь видела прозрачную гладь воды, сквозь которую виднелись графитовые заостренные временем камни, и раскидистый темный лес, утопающий в горизонте. А еще — небо: бледно-голубое, покрытое ватой прозрачных облаков, золотом блестящих в свете мягких солнечных лучей. И в пазухах вновь поселялся запах хвои и соли, плотно застрявший в ее сознании, укрепившийся там, как могучие деревья корнями в этой скалистой местности, — словно этот запах давно не принадлежит этому месту. Настолько он стал для нее неотделим от Мальбонте, что, даже находясь у самых его истоков, Вики была уверена: будь она здесь одна, воздух был бы пропитан другими ароматами.       И именно в этот момент, когда исказилась ее реальность, буквально пошла по швам, разрывая и без того тонкие нити, Вики осознала, какую большую часть ее расшатанного сознания занял Мальбонте, и сама, словно ведомая кем-то другим, сделала шаг ему навстречу, робко подавшись вперед. Его губы встретили ее жаром, мурашками осевшим на прогнутой спине, в месте, откуда брали свое начало белоснежные крылья, а пальцев коснулся холод — страх.       Что она делает?..       Вики изумленно и слишком резко отстранилась, и ее нахмуренные брови и бегающий взгляд — смотри куда угодно, только не на него — едкой отравой из напряжения и страха осели в свежем воздухе. Пряча свое беспокойство за давно высохшими локонами, вновь ниспадающими на лицо, она буквально чувствовала на себе пытливые черные глаза, но не могла повернуться, лишь нервно сжимала ткань своей одежды в продрогших пальцах.       Темный деревянный потолок комнаты вновь возник перед ее глазами, и Вики измученно выдохнула, смахивая выступившие на лбу редкие капли пота медленным движением руки. Усталость тяжестью осела в каждом сантиметре тела, но сон то и дело отступал перед ее внутренней борьбой. Нервная система, кажется, стала совсем ни к черту.       Или дело не в ней?..       «Бессмертные не видят сны просто так, в отличие от простых смертных. Для нас каждый сон — предвиденье, тонкая трещина между мирами, куда было позволено проникнуть нашему сознанию», — голос Мими, все еще сонный, колоколом возник в голове, заглушая все звуки вокруг.       Или видение, ей посланное.       Вики отбросила в сторону тонкое одеяло, что едва согревало ночами, и, быстро собравшись, выскочила из комнаты, заперев ее на большой позолоченный ключ. Ключ, что совсем недавно всучил ей Мальбонте, пока она опасливо прятала свое тело от его взгляда в одеяле, сидя на его постели, — постели, к которой он вновь не подошел, чутко проспав всю ночь на широком кресле.       Ее не волновало, откуда в этом месте взялась пригодная для жизни комната, половицы которой не источили термиты, и уж точно ее не волновало, чьё отражение до неё отражало посеревшее зеркало обшарпанного столика. Она предпочитала плыть по течению, не принимая жест Мальбонте близко к сердцу, не ища в нем какого-то скрытого любовного смысла — слишком смешно.       Тихий шорох ее шагов наполнил темный коридор, по стенам которого причудливым танцем расползалось бледное пламя свеч. Казалось, только ее присутствие наполняло это место звуками — даже с улицы не было слышно привычной ругани, и ветер не свистел истошно, пробираясь в тонкие щели. Вики словно попала в вакуум, который сама же пыталась разрушить поспешными движениями и шуршанием свободной одежды.       Дыхание предательски участилось, когда она нашла себя перед знакомой деревянной дверью. Паника сухостью осела в горле, а ладони, напротив, покрылись сеткой пота. Вики буквально почувствовала, как нагревается ее тело от одной лишь мысли об очередной встрече, но не могла понять, какая именно эмоция была тому причиной: страх или трепет?       Не стучась, она открыла дверь и позволила замереть себе лишь на секунду, неловко обводя просторную комнату взглядом, прежде чем пройти вглубь. С каким-то странным неприятным чувством Вики заметила, что ничего не изменилось с тех пор, как она начала ночевать у себя: даже Мальбонте все так же восседал в кресле, задумчиво подперев кулаком подбородок, и, едва склонив голову вбок, усталым взглядом скользил по строкам какой-то древней книги.       — Ты что-то хотела? — не поднимая взгляда, тихо спросил он, и в его голосе Вики уловила неприятные нотки раздражённости.       Она молча наблюдала за ним с несколько секунд, прежде чем задала волнующий ее вопрос:       — Ты опять посылаешь мне видения?       Мальбонте, наконец, поднял на неё взгляд: пламя свечи, стоящей прямо возле него, полоснуло одну сторону его лица мягким светом, придавая пустым эмоциям тёплый окрас. Другая же сторона, покрытая темнотой, отличалась резким контрастом: даже ухмылка, возникшая на его губах, в тени выглядела зловещим оскалом, не сулящим ничего хорошего.       — Что ты видела? — заинтересованно спросил он, откладывая книгу в сторону, и Вики едва нахмурилась, не желая выдавать своих тайн.       Она и правда надеялась, что придёт к нему, задаст вопрос и уйдёт с ясным ответом? Что за бред…       — Сегодняшний вечер, — уклончиво, но все же ответила, горделиво расправив плечи.       Мальбонте задумчиво провёл пальцами по волевому подбородку. Вики взглядом проследила за его необычным движением и, едва подняв глаза, наткнулась на легкую ухмылку, осевшую на мужском лице. Ее губы кольнуло жаром от всплывшего в сознании робкого поцелуя.       — Нет, это не я, — спокойно произнёс он, — более того, я тоже ничего не видел, так что…       Его «так что» повисло в воздухе тяжким грузом. Вики замерла, не зная, что делать дальше, просто смотрела на него потерянным взглядом. Да и сам Мальбонте, то ли не желая продолжать разговор, то ли мыслями находясь где-то не здесь, молчал, разглядывая ее лицо.       Почему-то Вики стало неприятно: она буквально почувствовала себя провинившейся в чём-то, но даже не успела понять, в чем именно, а слова уже глупым вопросом вылетели из ее рта:       — Что-то случилось?       — С чего ты взяла?       Вопросом на вопрос — до дрожи в пальцах бесит, прямо разрывает ее тяжело вдумывающуюся грудь изнутри, и Вики нервно стиснула зубы, сквозь которые все равно вырвался очередной вопрос:       — Я сделала что-то не так?       Короткий смешок наполнил тишину комнаты, и в глазах Мальбонте неподдельный интерес смешался с манящей темнотой зрачков: как далеко ты сможешь зайти, Уокер? Он мягким движением руки поманил ее к себе ближе, и Вики, без раздумий приблизившись, остановилась буквально в шаге от кресла.       Взгляд ее серых глаз смотрел на него сверху вниз, но даже сейчас Вики не чувствовала себя ведущей в их немом сражении. Напротив, когда Мальбонте все в том же мягком жесте похлопал по своей ноге, она безропотно опустилась на истертый ковёр и, подложив руку, щекой легла на его колено.       Ведомая.       В ее сознании кровавым сражением возникла ожесточенная борьба двух миров, двух ипостасей, двух граней одного я. Они мешались в яркий коктейль из разномастных оттенков чёрного и белого, «плохого» и «хорошего».       Страха и ненависти.       Подчинения и желания.       Вики прикрыла глаза, почувствовав, как жесткие пальцы Мальбонте неожиданно робко огладили ее спутанные волосы, — на секунду ей даже показалось, что она уловила дрожь в его неспешном движении. И приятная волна мурашек осела на ее спине, когда он едва коснулся чувствительной задней части шеи.       — Сегодня меня подтолкнули к мысли, — задумчиво произнес Мальбонте тихим голосом. Его пальцы все так же играючи мягко перебирали густые локоны — и это было сродни медитации: также успокаивало раздражённый ум. — Не знаю, было это специально, или тот человек ничего не преследовал, но…       Его прикосновения, словно клеймо, вечными отметинами оставались на ее белоснежной коже. Вики почти не дышала, прислушиваясь к своим ощущениям и голосу Мальбонте, который неожиданно резко стал для неё убаюкивающим. Она заметно расслабилась, опустив потяжелевшую голову немного ниже, и ей стало так легко и спокойно: словно не было тысяч бессмертных, канувших в небытие, и кровавой войны, ещё не окончившейся, разделившей некогда друзей на врагов и союзников.       — Я кое-что понял.       Жесткие пальцы неожиданно напряжённо прошлись по волосам, зацепились за спутанные локоны и едва дернулись. Но даже боль, неприятная кольнувшая затылок, не смогла вытащить ее измотанный разум из объятий сна: Вики лишь на секунду едва приоткрыла глаза и тут же вновь провалилась в резко накрывшее ее тело дрему.       — Моя светлая сторона — не Бонт… Ты моя светлая сторона, Вики, и лишь тебе дано удержать меня от разрушения этого мира.       Его тихий голос потонул на границе реальности и сна, рассыпался на сотню мелких осколков, врезавшихся в ее медленно бьющееся сердце, но ускользнул, как изворотливый уж, оставив после себя лишь призрачные воспоминания их ночной встречи.       И на следующее утро, просыпаясь в своей постели и потирая сонные глаза, Вики, как бы не ощущала всю важность их разговора, не могла вспомнить даже обрывков последних слов, произнесённых Мальбонте.       Слов, что, возможно, перевернули бы ход истории, но так и остались для неё не произнесенными.