Власть желаний

Раф не любила лифты, но, поскольку она жила на десятом этаже, ей приходилось пользоваться ими, чтобы экономить и время, и силы. Спускаться, правда, предпочитала по ступенькам, но не в этот раз. Она проспала и сильно опаздывала. Сестра ушла на работу пораньше, разбудить не могла, так что теперь приходилось ждать лифт. Повезло, что он уже находился на десятом этаже и сразу распахнул свои двери, едва была нажата кнопка. Раф облегчённо выдохнула, зашла и прислонилась спиной к глянцевой стене, зажмуривая глаза от яркого света; в самом подъезде был ещё полумрак в семь утра. А когда открыла глаза вновь, перед ней уже стоял темноволосый парень, который почему-то казался знакомым и пялился на неё так беззастенчиво-нагло, осматривая всю полностью. — Приве-ет, человек, — нараспев произнёс он, ухмыляясь. Раф кивнула в ответ. — Развлечёмся? Когда парень подошёл к ней и положил руку на талию, она испуганно отшатнулась. Перед глазами невольно всплыло воспоминание трёхлетней давности, как грубая мужская рука задирает юбку и пытается коснуться её сквозь трусики. Оно отозвалось дрожью по телу и желанием спрятаться, свернуться в кокон, закрыться изнутри. Раф нервно поправила прядь волос и активно зажестикулировала, дрожа уже от возмущения. «Да что он себе позволяет?!» — Что хочу, то и позволяю. А ты поменьше кричи, детка, а то сорвёшь свой чудесный голосок. Только сейчас до неё дошло две вещи. Первое: она это сказала вслух, значит, разговаривает. Второе: этот парень — вчерашний демон. Раф хотела закричать, но на её рот тут же легла мягкая и совсем не когтистая ладонь. — Ну-ну, спокойно, — прошелестел голос парня, — не стоит так бояться, я ведь не собираюсь тебя насиловать. «А кто тебя знает», — промелькнуло в голове и тут же исчезло, сменившись более важным вопросом: что, чёрта с два, происходит? Как она разговаривает? — Я… я не понимаю, — неуверенно проговорила Раф, ещё не привыкшая к своему голосу. А он теперь был, и достаточно красивый: мягкий и глубокий, с серебристыми нотками. — Ну смотри, — Сульфус прищурил глаза и осклабился, обнажая едва заметные клыки, — мы заключили сделку. Тебе же нужен голос, чтобы завоевать возлюбленного, ведь так? Если нет, то я могу и забрать… — Нужен! — Отлично. Пользуйся. И не забывай про срок, милая, первый день пошёл. Раф кивнула, неверяще смотря перед собой. Она и не мечтала иметь голос, зная, что это невозможно, но и немота её отнюдь не прельщала. Что же сейчас? Она может разговаривать и теперь ничем не отличается от других людей. Это значит, что у неё есть все шансы обратить на себя внимание Дана. Девушка закусила губу, едва сдержавшись от радостного визга, и, как только лифт остановился, пулей помчалась, не замечая на себе насмешливый взгляд. Ей и в голову не пришло, что Сульфуса вообще не должно быть в её подъезде, лифте, и даже не удивило то, что он пребывал в человеческом облике. Было не до этого. *** Раф облизала пересохшие от волнения губы и подошла к Дану, который стоял возле курилки с друзьями и о чём-то разговаривал. Она не знала, как лучше привлечь внимание, и, дождавшись, когда её заметят, легонько коснулась плеча парня и кивнула головой, мол, нужно поговорить. Тот выгнул бровь, непонимающе пожал плечами в ответ на вопросительные взгляды друзей и отошёл на десять метров с Раф. — Что такое? — Привет. Раф уставилась в землю, держа руки в карманах. Стук сердца гулко отдавался в ушах, в животе всё сворачивалось. От волнения она смотрела куда угодно: на землю, на небо, на дома, — только не на Дана. — Ты разговариваешь? — голос парня прозвучал чуть удивлённо после минуты молчания. — Да, я разговариваю. Не спрашивай, как, я и сама не понимаю, это просто чудо. Я хотела спросить… ещё раз. — Раф выдохнула и взглянула прямо в глаза Дана. — Пойдём прогуляемся как-нибудь? Сегодня, например, после пар… — На свидание? Раф на мгновение замерла, затем решительно кивнула. — Да. Как видишь, теперь ты сможешь со мной нормально общаться. Она внимательно смотрела на парня. Согласится? Если нет, значит, то была лишь отговорка. Но ей хотелось верить, что Дан не такой, что он бы не стал врать, что вся проблема действительно в голосе. — Я не против, — мягко улыбнулся Дан. — Тогда сразу после пар пойдём куда-нибудь. — А твои друзья не будут против? — Об этом не беспокойся, у них тоже девушки есть. «Тоже» наталкивало на мысль, что у них что-то может получиться. С трудом сдерживая ликование, девушка слегка улыбнулась в ответ. — Хорошо. Началась пара, но Раф не спешила на неё. Она стояла в туалете возле умывальника, крепко схватившись за него, и смотрела на себя в зеркале. Раскрасневшиеся щёки на светлой коже, горящие голубые глаза, подрагивающие губы — всё говорило о том, что она безумно счастлива. И ведь это только начало… Она сделала глубокий вдох, успокаиваясь, и плеснула в лицо холодной водой. Нужно было идти на занятия. *** — Пойдём? Дан подошёл к Раф, когда она уже одевалась, и помог надеть пальто, отчего щёки девушки мгновенно вспыхнули. На них смотрели во все глаза. Вся группа была ошарашена и тем, что немая девушка заговорила, и тем, что парень-звезда обратил на неё внимание и относился с таким трепетом. Дан общался с девушками, но никто никогда не видел, как он помогает хоть одной из них одеваться, как завязывает шарф на шее и надевает берет так, чтобы не испортить причёску. А с Раф он всё это делал. Ей хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон. Она чувствовала себя Золушкой, которая, преобразившись, оказалась на балу. Она изменилась тоже, но только благодаря голосу. Раф была польщена. Другие парни тоже заинтересовались ею, то и дело к ней кто-то подходил на переменах, заводил разговор, и она любезно отвечала, как будто не произошло ничего сверхъестесственного, а это были обычные будни студентов. Кто-то пытался пригласить её на свидание, и Раф обещала подумать. Если с Даном сразу не получится, будут запасные варианты. У неё всего тринадцать дней, но она успеет почувствовать вкус жизни. Осенний ветер коснулся лица девушки, и она поплотнее закуталась в шарф, а Дан посильнее натянул берет. — Я не хочу, чтобы ты простудилась. — Спасибо. Раф была тронута и всё ещё с трудом верила, что всё это происходит с ней. — Так куда пойдём? — Не знаю. — Дан пожал плечами. — Как насчёт «Макдоналдса»? — Рестораны он не любил, и Раф это знала. — Да, неплохая идея. Раф там была давно, и то с сестрой. Хотелось побывать вновь, увидеть, что изменилось, и снова нанести вред здоровью фастфудом. — Отлично. Идём. Дан взял её за руку, и та чуть сжала ладонь, как будто боясь, что он отпустит. Но Дан сжал сильнее и уверенно улыбнулся. Все сомнения и страхи сразу померкли перед его улыбкой. Раф с удивлением обнаружила, что еда, оказывается, гораздо вкуснее, если делить её с любимым человеком: сэндвич более хрустящий, даже кофе так приятно горчит во рту. Когда она была с сестрой, еда практически не имела вкуса. — Расскажи о себе что-то, — вдруг попросил Дан, прерывая молчание, и Раф растерялась. Ей никогда не задавали такой вопрос, и как на это отвечать, что рассказывать, девушка не знала. Что ему будет интересно? О чём вообще разговаривают на свиданиях? От немногочисленных подружек и сестры Раф знала, что парни те ещё любители поговорить о себе ненаглядных, покичиться своими достоинствами, чуть приукрасить действительность. Но Дан ничего из этого не делал, более того, выжидательно смотрел ей в глаза, желая услышать ответ на свой вопрос. Раф вздохнула, немного помолчала, затем начала: — У меня родителей тоже нет, но есть старшая сестра, которая мне их заменила, и тётя. Мы с ней очень близки, но совершенно разные. Она… яркая, солнечная, нравится всем парням и у неё есть жених. А я даже за руку ни с кем из парней не держалась. Кроме сегодняшнего дня. — Девушка чуть смущённо опустила взгляд и отхлебнула пепси через соломинку с громким звуком. — Самое интересное то, что я даже не чувствовала потребности в этом, а сегодня поняла, как много упустила в своей жизни. И я не знаю, как мне всё это навёрстывать. — Она закусила губу, чувствуя комок в горле, от которого было тяжело говорить. Дан молчал и задумчиво-отстранённо смотрел то на неё, то куда-то в сторону. Видимо, ему всё же было неинтересно. От понимания этого обида горячей волной поднималась к груди, готовая затопить девушку полностью. Но она не позволяла этому пролиться, вырваться наружу. Нет, она ни за что не спугнёт Дана потоком эмоций, даже несмотря на то, что ей хочется встряхнуть его за плечи, крикнуть: «Не молчи!». Нельзя, девочка, нельзя. Сбежит — и тогда точно не бывать ничему. Раф прикрыла глаза, сдерживая дрожь ресниц, и в тот же миг ощутила, как по её волосам нежно скользит рука. — Я понимаю. — Ты? — недоверчиво усмехнулась она, открывая глаза. — Ну да, конечно. Дан врёт. Он просто хочет утешить её. — Да, понимаю. Раф покачала головой. — Ты звезда. Ты не можешь… — Могу. Девушка замолчала, удивлённая тем, что Дан перебил её. От обычной мягкости сейчас не осталось и следа, как будто это было маской, глянцевым слоем, покрывающим его. — Ты думаешь, что если я так называемая звезда, то никогда с подобным не сталкивался? Поверь мне, я не всегда таким был. Мне было шесть, когда умерла, рожая Стейси, мама. Отец тогда сразу же запил и через год отправился за ней. Я перестал выходить из своей комнаты. Мне казалось, что мир за окном чужой, враждебный, что вслед за родителями придёт мой черёд… О нас со Стейси заботилась бабушка, которая жила с нами. Когда мне было шестнадцать, она заболела. Туберкулёз. Мне пришлось взять на себя ответственность и искать средства для лечения. Пришлось переступить через себя, выйти из зоны комфорта, учиться общаться с людьми… Сначала мне казалось, что я погряз во мраке и никогда не выберусь из него. Но это оказалось не так. — И что дальше? Бабушка… поправилась? — с надеждой спросила Раф. — Да. Её вылечили, сейчас она живёт в квартире, которую ей снимает мой дядя, мамин брат. Я же с ним не общаюсь, поскольку он не принял её мужа, хотел лучшего для сестры и не одобрил того, что она забеременела мною, не будучи в браке. — Мягкие черты лица на миг исказила жёсткая усмешка. — Но он помогал нам финансово, без него мы бы не справились. Довелось обратиться к нему за помощью. Благодаря ему я стал на ноги: он нашёл работу для меня в качестве начинающего программиста, но на этом всё. Знаешь, я боялся общаться с людьми и только в восемнадцать стал похож на нормального человека. Настал черёд Раф молчать. Она и подумать не могла, что всё окажется так. Ей и в голову не приходило, что Дан пережил не меньше трудностей, чем она. Складывалось впечатление, будто Дан всю жизнь был таким успешным и популярным парнем. А оказалось, что это вовсе не так и за образом селебрити скрывается тяжёлая судьба. Они очень похожи. И осознание этого грело душу. Персонажи со сломанной судьбой. Что было далёким, стало близким. — Это здорово, — отозвалась девушка, с нежностью глядя на собеседника. — Я рада, что всё в порядке. — Да, я тоже. Это было чудом Божьим, не иначе. Как и то, что ты заговорила. «Да, чудом, вот только не Божьим», — врезалась в голову мысль и тут же исчезла, не оставив и следа. А Дан и не понял ничего. Он не умел читать мысли, как Сульфус, и это радовало больше всего. Раф не хотела, чтобы он был в курсе происходящего. Время летело совсем незаметно. Раф удивлялась тому, как много между ней и Даном общего, чего она ещё не знала: одинаковые вкусы в литературе и музыке, любовь к искусству — картинным галереям, театру, а в особенности Шекспиру. Оба обожали этого драматурга. Но если у Раф любимой пьесой была «Гамлет», то у Дана, что внезапно, «Укрощение строптивой». Казалось довольно забавным, что ему, парню, понравилась романтическая комедия, а ей, девушке, трагедия. И в то же время это было здорово, потому что означало, что никто из них не подвержен стереотипам. После «Макдоналдса» было кино с попкорном одним на двоих — жаль, билеты не на последний ряд — и прогулки по мостовой, где они наткнулись на фотографа, который принял их за парочку и решил сфотографировать. Раф сначала растерялась и сказала, что им нечем платить (а это действительно было так), но фотограф посмеялся и ответил, что он делает это для себя, поэтому не требует платы. Тогда Дан впервые обнял её, прижимая к себе так крепко, но в то же время нежно, будто она была драгоценностью, хрустальной вазой, за которой нужен очень деликатный уход. Раф чувствовала себя немного неловко от этого, но обняла его в ответ, прикрыв глаза и вдыхая едва ощутимый терпкий запах одеколона. Разыгрался ветер, но девушка не боялась. Объятия защищали от него и от всего на свете. Раф будто попала в кокон из тепла и комфорта, и вырываться из него совсем не хотелось. Казалось, отстранишься — и вновь попадёшь в серую реальность, где нет ничего, что приносит радость. Отойдёшь хоть на шаг — и вновь окажешься одна. И именно по этой причине Раф всё время держалась как можно ближе к Дану. Фотограф, улыбаясь, пошёл дальше, к другим прохожим, а парочка задумчиво провожала его взглядом. — Мне кажется, не зря он принял нас за влюблённых, — отметил Дан, улыбаясь с прищуром. — Что ты хочешь этим сказать? — Это судьба. Будь моей девушкой, Раф. Первой мыслью Раф было то, что ей послышалось. Второй — что он шутит. Но, когда она переспросила одними губами: «Что?» — и всмотрелась в серьёзное, без тени насмешки лицо, в глазах предательски защипало, внутри что-то с громким гулом в ушах рухнуло — оборона, которую она была вынуждена держать, недоверие исчезли со слезами. Девушка уткнулась в грудь Дана, едва заметно кивнув, и задрожала от нахлынувших чувств, среди которых особое место занимала благодарность ему и судьбе. Потом были опьяняющие поцелуи на мостовой, от которых всё внутри переворачивалось, и Раф чувствовала, что её глаза светятся так, что можно выключить все фонари, сделать затмение луны и всё равно будет видно как днём, как во время белых ночей в Питере. Домой Раф возвращалась уставшая от долгой прогулки, но безмерно счастливая, с пылающими щеками, представляя, что скажет Бьянка, как вообще отнесётся ко всему произошедшему. Дан провёл её до подъезда, и Раф в лифте поднялась на нужный этаж, где на лестничной площадке её ждала уже знакомая личность в панковской одежде. — Ты что здесь забыл? — Раф остановилась и настороженно нахмурилась. — Проведать пришёл. — Чего? — Вижу, у тебя всё налаживается. — Сульфус ухмыльнулся и подошёл ближе к девушке, отчего та невольно попятилась. — Да не бойся, я с тобой ничего не сделаю. С телом, по крайней мере. Да и с душой пока тоже. — Мы вместе. — Девушка с вызовом закинула голову. — Ты ничего не сможешь сделать согласно уговору. — Разумеется. Однако у тебя остаётся ещё двенадцать дней, а пока что идёт всё слишком гладко… Подозрительно, не находишь? Раф тоже это понимала, но не подавала вида. Ну и что, что гладко идёт? Разве не может она наконец-то стать счастливой? Неужели не заслужила счастья? Ей ведь нужно просто чувствовать себя такой же, как и все: любимой и желанной. — Ты так и не ответил на вопрос, что ты здесь делаешь и почему выглядишь как человек, — опомнилась Раф. — Живу. — Что? — Она удивлённо моргнула. — Живу. Надо же мне быть в курсе событий. А у вас как раз квартира освободилась неподалёку… Ну, как освободилась, старичок поверил, что я его сын. — А так ты не можешь? — В облике демона я не могу долго находиться в мире людей, — скучающе пояснил парень. — Подумай сама, не привлечёт ли это ненужное внимание? Значит, маскироваться он не умел. Слабак. Неужто ранг низковат? Но Раф в этом не разбиралась, вот была бы на её месте Бьянка, та обязательно расспросила бы его. — Хорошо. — Раф поджала губы. — Хочешь быть в курсе событий — будь. Но я уверена, что всё у нас будет замечательно. Точнее, ей хотелось быть в этом уверенной. Но Сульфусу это знать незачем.