***
— Ты сегодня рано, милый. — Мама? Ты? Я всё-таки не умер, — с облегчением выдыхает Питер, привычно утыкаясь носом ей в бок. Каждый раз, появляясь здесь, он оказывается лежащим на диване, а голова покоится на коленях матери. Это давно стало чем-то родным и успокаивающим, что помогло и сейчас успокоиться. — Умер? Нет, Пит. Не торопись ко мне таким образом, да и… не попадёшь ты сюда, — усмехается Хела, пригладив его взъерошенные волосы. — Что произошло там? — На Землю напали странные существа, а перед этим меня укусил ядовитый паук, — растягивая слова, говорит Паркер и резко садится. «Не торопись ко мне таким образом». Что-то в этой фразе не так. Ему ведь кажется. Или?.. Сколько вопросов, а ответов в разы меньше. — Мам, кто ты? Думаю, пришло время рассказать мне всё. Кто ты, кто мой отец, кто… я сам, — тихо просит Питер. Невозможно больше жить в неведении. Просто невозможно. — Всё рассказать, говоришь, — вздыхает она и качает головой, когда парень обнимает её за пояс. — А не испугаешься? — Меня сегодня паук укусил и подстрелили. Не думаю, что испугаюсь. Хотя до сих пор не понимаю, почему не умер, — хмурится Паркер, пытаясь хоть что-то разглядеть в тумане комнаты. Ничего. Как и всегда. — Всё просто, милый. Ты мой сын. Сын Богини смерти. Разве мы можем умереть? — еле слышно смеётся Хела, чувствуя, как он вздрагивает. — Да, тебе не послышалось. Я — Богиня смерти. Много чего ещё можно сказать, но это главное. Вряд ли ты знаешь что-то об Асгарде и Одине, моём отце, что сам меня здесь и запер. — Ты… ты Хела Одинсдоттир? — шокированно спрашивает Питер и садится ровнее. Не может быть. Кажется, это становится фразой дня. Плевать, на самом деле, потому что всё слишком походит на бред. — Да. Только откуда это известно тебе? — На Земле была книга. С мифами. Там писалось о тебе и твоём брате. Торе. Но почему Один запер тебя здесь? — Это… долгая и неприятная история. Одна из причин — ты, — с грустной улыбкой произносит Хела, положив ладонь ему на щеку. — Точнее, не так. Когда отец узнал, что я люблю Ньёрда, а он отвечает тем же, разозлился. Не знаю, как ему стало известно, ведь меня не было в Асгарде последние несколько веков. А тебе к тому времени было ещё около ста лет. Маленький совсем. Я знала, что это известие о моих отношениях стало последней каплей для Одина, поэтому спрятала тебя там, где искать точно никто бы не стал. В Мидгарде. По их же меркам тебе был годик с небольшим. Я не могла тебя оставить с собой, потому что ты бы просто не пережил встречи с ним. — Поэтому ты отдала меня Паркерам, у которых не было своих детей, но они очень хотели. А он… мой отец… что с ним? — на грани слышимости произносит парень, догадываясь, что услышит. — Я не успела всего на миг. Его казнили прямо на моих глазах. Тогда я окончательно поняла, что Боги не бессмертны. Даже такие сильные, как Ньёрд. Питеру не нужно спрашивать или видеть, чтобы понять одно: она винит себя в этом. А у него в голове не укладывается всё это. Он сын Богини смерти и Бога Ньёрда. Он племянник Тора и внук Одина. Он… Бог? Не может быть. Нет, может, но всё слишком нереально. Получается, ему не одна сотня лет? Да какая к чёрту разница? — Получается, твой отец убил моего отца? — медленно произносит Паркер, сжимая руки в кулаки. — Из-за него вся моя жизнь пошла по наклонной. Ты сотни лет живёшь в этом месте, без возможности выбраться. Надо это как-то изменить. Нужно что-то придумать… — Т-ш-ш, малыш, — чуть не перебивает его Хела, поворачивая к себе лицом за плечи. — Мы придумаем, а пока тебе нужно знать самое главное. Ничего не бойся, но и не подставляйся. Я не знаю, в кого из нас ты пошёл силой, поэтому пока сложно что-то сказать. — Кажется, я убил того монстра. У него из груди торчал меч, если я не ошибаюсь, но у меня не было никакого оружия тогда. Это что-то значит? — Это значит многое, на самом деле. В тебе пробуждаются мои силы, поэтому будь аккуратен, Пит. — Мы прощаемся сейчас, да? — Да. Тебя там уже заждались. — Мам… ты ни в чём не виновата. Ты спасала меня. Я уверен, что он это знает и понимает. — Думаешь? — Уверен, мам. До встречи…***
— Я предупреждал?! Предупреждал! Так что… — Ло, не кричи, пожалуйста, — еле слышно произносит Паркер, переворачиваясь на бок. Надо вспомнить, что было, а то в голове полная каша после сна. Они прибыли на Землю. Потом их похитил какой-то маг. А, доктор Стрэндж. Да, не какой-то маг, а определённый. После случилось нападение странных существ, и асы полетели спасать людей. Не самый лучший день. Сон тоже. Кажется, часть вопросов исчезла, но появились новые. Пока это неважно. Важнее другое. Фригга его узнала. В этом сомнений нет, иначе не было бы этих изучающих взглядов и напряжения в начале общения. Значит, первая цель на расспросы найдена. Об остальном можно подумать позже, когда голова не будет так болеть. — Кроха, ты меня вообще слушаешь? — тихо спрашивает Локи, присаживаясь рядом с ним и пытаясь заглянуть в глаза. — Что случилось? — Ты вернулся, — как-то заторможенно шепчет Питер, протягивая к нему руку. Живой. Потрёпанный, но целый. И этого достаточно, чтобы притянуть его к себе и крепко обнять за шею. — Да. Я ведь обещал, помнишь? Теперь ты расскажешь, что с тобой случилось, маленькое недоразумение? Представляешь, о чём мы подумали, когда вернулись, а ты без сознания? Не представляешь? Вот и не надо. Паркер не может разобрать всех эмоций, с которыми были сказаны эти слова, да ему и не нужно. Главное, что все вернулись, и его крепко обняли в ответ. Стоп. Все вернулись? Нет. Точно кого-то не хватает. Вот Стрэндж сидит в дальнем кресле, устало откинувшись на спинку. Вот Сиф стоит около окна, пытаясь что-то высмотреть вдали. Тора нет. Нигде. Кажется, Лафейсон замечает его хмурый взгляд, скользящий по комнате, и тихо рассказывает, прижимая его к себе: — Брата задержали эти Мстители. Человеческие супергерои. Мне же пришлось колючку сюда вести, потому что кто-то любит подставляться. Не переживай, кроха. Жить все будут. Хотя… про тебя ничего не говорю. — У меня просто было переутомление, фей. Вот я и успел в последний момент упасть на диван, — честно врёт Питер, поднимает на него взгляд и понимает, что ему не верят. Ни одному слову. Оно и понятно: обмануть Бога лжи очень нелегко. — У тебя руки в крови, малыш. В твоей крови. Что ты на это скажешь? Тоже переутомление? — шипит Локи, а парень готов поклясться, что его глаза становятся на миг чёрными. — Пит, не лги. — Я не знаю, откуда она взялась. Честно. Я полностью цел, Ло, — тихо бормочет Паркер, пытаясь что-то придумать. Говорить о том, кто его родители, не хочется. О том, чьи способности у него просыпаются, тоже. И о том, что его ранили, а рана просто исчезла, тоже не хочется! Но и лгать ему нет желания. Только по-другому не получается. — Ладно. Раз ты решил так, то поговорим дома. — Локи, оставь ребёнка в покое. Ты ведь видишь, что он сам не свой, — с укором говорит Сиф, оборачиваясь к ним как раз в тот момент, когда дверь открывается и в комнату заходит Тор. — Отправляемся? — спрашивает Одинсон и осматривает всех, мысленно кивая. — Да. Питер облегчённо выдыхает и поднимается на ноги, чуть покачнувшись, но крепкие руки не дают упасть. От этого становится хуже. Горло сдавливает, не давая произнести ни звука, из-за чего с доктором Стрэнджем он прощается молча, лишь кивнув. Кажется, тот что-то даже понимает, раз слабо улыбается и делает им портал на пустошь за городом. Дальнейшие события сливаются радугой моста в голове. После перемещения становится немного легче, поэтому идти получается самому, не опираясь на Локи, который и сам выглядит не лучше. Тёмные волосы спутались, на лице то там, то там виднеются следы гари и крови, но ран не видно, что радует. Одежда потрёпана, а где-то и вовсе прожжена. У Тора то же самое, а у Сиф плачевнее. На ноге бинты, что накладывал Стрэндж, из-за чего ей приходится опираться на Одинсона, чтобы не упасть. Вскоре он просто подхватывает её на руки и продолжает спокойно идти дальше. Молча. Паркер бы испугался этого, если бы не знал, что Тор просто сдерживается. Не хочет срываться при них. Да и нужно отдохнуть после всего и только потом обо всём говорить. — Поспишь со мной? — тихо спрашивает Лафейсон, стоит им только остановиться около комнаты Питера. — Не думаю, что усну сегодня спокойно без твоего присутствия рядом. — Я и сам готов был прибежать к тебе. В голове каша полная, а так есть хоть какой-то шанс успокоиться, — устало улыбается Паркер и забегает к себе в спальню. Нужно всего лишь сходить помыться и переодеться в пижаму, потому что за окном давно стемнело, но из-за отсутствия сил делается всё это слишком медленно. Зато он смог убедиться, что на животе нет даже намёка на рану. Голова в очередной раз вскипает от количества вопросов, однако, сейчас не до них. Совершенно. Поэтому Питер быстро натягивает штаны и рубашку и идёт в соседнюю комнату, сразу падая под бок к Локи. — Поговорим завтра, Пит. Обо всём. Сейчас спи. — Сладких снов, фей. — Приятных снов, кроха. Паркер бы не отказался от приятных снов, но воображение решило по-другому, подкидывая моменты из рассказа мамы и делая из обычного сна кошмар.