***
Питер просыпается внезапно. Просто понимает, что спать больше нет сил, а в теле полно сил. Это странно, если вспомнить вчерашний день, но так даже лучше. Ему ведь нужно тренироваться и искать способы, как можно вызволить маму из Хельхейма. Одна идея есть, однако додумать и её надо. Открыв глаза, Паркер не может сдержать тихого вздоха. Он не удивлён, что рядом лежит Локи. За долгие четыре года, что они живут под одной крышей, было столько случаев, когда засыпали или просыпались вместе, как сегодня. Теперь это просто неудивительно, потому что рядом с соулмейтом комфортнее спать. Может, так только у них, Питер никогда и ни у кого не спрашивал об этом. Но сегодня что-то не так. Лафейсон лежит перед ним совсем не в пижаме, а во вчерашней одежде, поверх одеяла, даже не укрывшись пледом, благо хоть подушек много. И столько вопросов сразу появляется, которые невозможно задать. Ответов не будет, он почему-то в этом уверен. На некоторые можно и самому ответить, ведь легко догадаться, что Локи не собирался здесь оставаться на ночь, раз не переоделся и не залез под одеяло. А зачем тогда приходил? Чтобы проверить состояние? Да нет. Может, думал, что он, Паркер, не спал, поэтому поговорить могли бы? Глупости. Посмотрев ещё какое-то время на сопящего Лафейсона, Питер осторожно поднимается с кровати и уходит, чтобы сделать все водные процедуры и переодеться. Мысли не хотят вылетать из головы, чтобы дать ему спокойно высушить волосы. Не вылетают даже тогда, когда он заходит обратно в комнату, где Локи уже обнимает подушку, но продолжает спать. Вздохнув, он подходит к кровати, по пути взяв с кресла плед, и накрывает им Лафейсона. Подумав, наклоняется и целует его в щёку, на грани слышимости пробормотав: — Подожди чуть-чуть, фей, и я обо всём тебе расскажу. Может, тогда ты поймёшь, что скрываю я это ради тебя… И выходит из спальни, так и не заметив внимательный взгляд на себе. Поймут ли они потом друг друга? Тот ещё вопрос.Год спустя.
— Тебе очень идёт этот наряд. — Мне кажется, что я в нём не похожа на себя. — Разве? — хмыкает Питер и подходит к Сиф. В обычное время такая уверенная в себе Богиня, готовая убить или биться до последнего, если того потребует долг, сейчас как-то нерешительно осматривает своё белое платье с привычными металлическими вставками на манер кольчуги и доспехов. Воина из неё не убрать, да никто и не собирался, на самом деле. — Мне кажется, что в нём ты как раз настоящая. Разве ты не воин? — Воин, — кивает Сиф, глядя на него внимательно, и не может сдержать тяжёлого вздоха. Слишком заметна усталость на лице этого ребёнка, который и ребёнком-то больше не является. Только всё ещё свежи воспоминания, где несколько лет назад этот мальчишка смотрит с восхищением на всё вокруг себя. Даже на них. А потом это «тётя» и милая улыбка, с желанием познакомиться. Кто же знал, что в итоге Паркер слишком многое почерпнёт от Локи, став таким же наглым? Это, конечно, ничего не меняет, но страдает почему-то она, да Тор. Хотя, если вспомнить последний год, они сами тоже настрадались. Причины не называют, предпочитая справляться в одиночку, однако что-то как-то не получается у них. — А ещё ты Богиня. Прекрасная, спешу тебя заверить, Богиня, которая смогла усмирить кого-то с фамилией Одинсон, — улыбается ей Питер, заметив, что она задумывается о чём-то таком, о чём лучше не думать в день свадьбы. Хотя ему неизвестно, какие мысли допустимы в этот день, какие нет. Станет ли вообще известно? — Напомнить, что не только мне это удалось? — дёргает уголками губ Сиф, стараясь незаметно провести ладонями по шёлковой ткани на бёдрах. Простой крой платья, которым уже никого не удивишь, но она привыкла к доспехам и более удобной одежде. Да даже земной стиль удобен, нежели платье в пол. — Однако речь сегодня о тебе. Так что выкинь все ненужные мысли из головы, тётя Сиф, — серьёзно произносит Паркер, только смех всё равно прорывается наружу. Просто потому, что ему не верится до сих пор во всё это. Неужели эти двое и вправду женятся? Неужели решили все свои распри насчёт виденья соулмейтов и пошли дальше? Неужели признались друг другу и себе, что любят, и теперь собрались идти под венец? Не верится, но так оно и есть, поэтому он счастлив. — Это платье олицетворяет тебя. Не смей думать иначе, ведь ты сама выбирала его. — Не припомню такого… — Ты тогда чуточку выпила, но мы с Фриггой тебя подловили и направили к портным. — Вы ужасны, — качает головой Сиф и протягивает ему руки, чтобы обнять, однако Питер с осторожностью это делает из-за металлических вставок. — А ты прекрасна. И пусть только Тор попробует ляпнуть что-то о том, что я увожу у него невесту, — фырчит Паркер, прикрывая на мгновение глаза. — Не скажет, не переживай, — смеётся тихо она, проведя ладонью по его волосам. И всё-таки задаёт волнующий её вопрос: — Вы с Локи?.. — Нет. Так и не помирились, если ты об этом, — перебивает Питер, морщась от своей резкости. Вот надо было так делать, а? Обещал же себе и Фригге, что будет сдерживать свои эмоции, которые так и норовят выплеснуться наружу даже на близких, если дело касается Лафейсона. — Прости. Я не должен был… — Всё нормально, ребёнок, — теперь Сиф перебивает его, не давая снова погрузиться в извинения. Знает, что это может затянуться надолго, если Паркер будет считать, что виноват, а извинился недостаточно. — Значит, вы всё ещё в ссоре. Как ты представляешь себе сегодняшний день, который вы проведёте бок о бок, потому что тебе придётся постоянно быть рядом с ним. Вы ведь помолвлены. — Это нетрудно. Даже если мы в ссоре, это не значит, что готовы убивать друг друга, как вы с Тором, — хмыкает Питер и отстраняется от неё, слабо улыбаясь. — Мы с феем справимся, но ты не должна об этом переживать. В конце концов, я ждал этого дня целый год, поэтому сегодня мы празднуем твою свадьбу, а не впадаем в очередной траур. Паркер улыбается шире, слыша её смех, и где-то внутри чувствует безграничную радость. Не за себя, нет. За Сиф, которой удалось пройти через все трудности их взаимоотношений с Одинсоном, сохранив свои чувства. Иначе бы они не шли сегодня вместе по проходу между рядами в тронном зале, где уже собрались асы. Кто бы что ни говорил, но связь соулмейтов не гарантирует внезапную и искреннюю любовь, пришедшую вместе с инициалами на теле. Она вообще любовь не гарантирует. Единение родственных душ — да, не больше. Поэтому же свадьба проходит только спустя год. Пусть подготовка к ней заняла не больше полутора месяцев, потому что нечасто у них наследник собирается жениться. Всё остальное время Сиф и Тору было дано на разбор своих чувств и желаний. Разобрались. Теперь оба волнуются перед предстоящими клятвами в любви. Однако Питер почему-то уверен, что они справятся. Боги ведь. И, кажется, не только он, Паркер, сегодня спокойно выдыхает, отпустив Сиф напротив Одинсона и отойдя в сторону, где стоят Локи с Фриггой. Те тоже украдкой выдыхают с облегчением, ведь они больше всего переживают за этих двух непостоянных и взрывных асов.***
Со словами нужно быть осторожнее. Особенно в его случае. Питер это всегда знал, ему часто напоминала об этом Фригга, даже Лафейсон парочку раз обмолвился чем-то похожим, когда они ещё не были в ссоре. По глупой, на самом деле, причине случился конфликт, но из-за всех недомолвок со стороны Паркера и раздражения со стороны Локи… ничтожная причина ссоры стала бомбой. Опасной, с огромной зоной поражения, задевающая иногда Тора или Сиф. Однажды даже Фриггу это коснулось. Пару дней назад буквально. Они с Лафейсоном сразу пожалели об этом, однако мириться так никто и не начал. Наверное, сейчас Питер жалеет, что не попросил прощения у Локи. Жалеет, что вообще открыл сегодня рот. «… поэтому сегодня мы празднуем твою свадьбу, а не очередной траур», — крутится у него в голове с остальными отрывками всех фраз, которые он сегодня произнёс. Вот нужно было затрагивать тему траура? Нет, конечно, однако время не воротишь обратно, чтобы заткнуть себе рот в прошлом, ведь траур вполне вероятен. Стоит только Сиф и Тору закончить приносить клятвы верности и любви друг другу, как с другой стороны дворца разносится грохот и шум. Тут уже становится не до празднества, особенно, в момент, когда они узнают, что напали эльфы. Не светлые, как на секунду захотелось предположить, а тёмные. Паркер точно не ожидал увидеть их здесь, потому что ему рассказывали, что они скрылись после поражения в войне с Бёром, отцом Одина. — Оставайтесь здесь, — говорит Одинсон асам, которые сидят в тронном зале, а сам призывает Мьёльнир с пола и бегом направляется к дверям. Сиф, даже не думая, направляется за ним, на ходу обрывая длинный подол платья. Питер переглядывается с Фриггой, кивает сам себе и бросается следом, чувствуя, как внутри появляется странное чутьё. Не похоже, что оно предвещает что-то хорошее, поэтому, выбежав за дверь, он переводит дыхание и дёргается, когда его берут за руку. Вскинув непонимающий взгляд, Паркер натыкается на Локи, который качает головой. — Не ходи туда. Мы сами разберёмся, а ты останься с мамой, — просит Лафейсон, заглядывая ему в глаза, и поджимает губы, когда до них снова доносится грохот. — Кроха… — Нет. Даже не смей снова оставлять меня в стороне. Я больше не беспомощный мальчик и подросток, фей! — качает головой Питер, делая попытку направиться по коридору к разрушенной части замка, но Локи так и не отпускает его руку. — Отпусти. — Паркер, останься здесь. — Хватит. В прошлый раз я послушал тебя, и Сиф получила рану. Мне этого больше не нужно, — качает головой Паркер, снова дёргая рукой и чертыхаясь. — Отпусти меня, фей! — Я не… — Лафейсон начинает говорить, но его прерывает грохот, звучащий в этот раз ближе. Этим пользуется Питер, вытягивая свою руку из крепкой хватки, и бежит на шум и звуки борьбы. Сзади раздаются шаги, однако он уже не обращает внимание, чувствуя, как привычно в ладони появляется рукоять меча. Тренировки с Фриггой не прошли даром, за что Паркер готов благодарить её вечно. Постоянно хотелось всё бросить и сдаться, забыв обо всём, но она не позволяла, помогая подняться на ноги вновь. Было ли это потому, что он напоминал ей Хелу, или именно из-за него, Питер не знал, да и знать не хотел. — После всего мы поговорим, и ты больше не отвертишься от разговора, кроха. Хватит уже тайн, — раздражённо произносит Локи, пробегая мимо него вперёд. Паркер готов был испугаться, потому что сколько бы они ни ссорились, такого раздражения в его сторону ещё не звучало. Только для испуга оказывается не подходящее время, ведь за вторым поворотом их уже встречают. Не сказать, что приятная компания, однако выбирать не приходится. Не долгий, но и не быстрый бой кончается для него в зале, куда он прибегает, кажется, за главным из этой армии эльфов. Питер пугается, видя около окна Фриггу, к которой подходит… Как там его назвали? Малекит? Точно, предводитель той самой армии, что бежала и затаилась тысячи лет назад. Видимо, пришли мстить. Разве это не глупо? — Ещё раз спрашиваю: где вы спрятали Эфир? — Простите, что вмешиваюсь, но это что? Мне тут просто интересно стало, не обращайте внимание, — говорит насмешливо Паркер, добиваясь своего. Эльф разворачивается к нему и уже не смотрит на Фриггу, благодаря чему та может… Глупо было рассчитывать, что она уйдёт, оставляя его здесь одного. — Эфир. Камень бесконечности. Скажи, где он, и я отпущу тебя живым, — произносит Малекит, медленно направляясь к нему и понимая, что этот мальчишка знает больше, чем говорит. — Да-да. Давай ещё что-нибудь пообещай. Ну, положенное мне вознаграждение за этот Эфир, баснословные богатства, полцарства, принцессу, — продолжает издеваться Питер и цокает языком, обращаясь затем к Фригге, что обходит эльфа дугой, сжимая в руке кинжал: — С принцессой я погорячился, да? — Ты прав, милый. Да и зачем тебе полцарства, когда у тебя полное право на целое? — Главное, чтобы Локи об этом не узнал пока. Ну и о принцессе. Ему не понравится сравнение, — хмыкает Паркер и смотрит на Малекита, который всё ближе подходит к нему. — Оставишь в живых? Ты меня за идиота держишь? Ещё скажи, что не за местью сюда прибыли, ведь смирились с поражением несколько тысяч лет назад. Не поверю. — Мальчишка, — усмехается эльф, а Питер понимает, что его снова не приняли всерьёз. Да, внешность не очень сильно поменялась, о чём предупреждала Хела, однако это ведь не значит, что он ничего из себя не представляет и неопасен. — Нет, я понимаю, что по сравнению с вами, ушастыми… а у вас уши заострённые, да? Значит, в Мидгарде не всё потеряно. Так вот, сравнивая с вами, да, мальчишка, и всё! Здесь я довольно взрослый, — бормочет Паркер, оттягивая время. Только зачем? Питер сам не понимает, но, наверное, просто ждёт, когда их хватятся другие и придут на помощь. Недооценивать врага не стоит, как и переоценивать себя, а в полную силу биться здесь опасно. Вдруг случайно заденет Фриггу? — Хватит игр. В Асгарде нет никакого Эфира, ты ошибся. — Сигнал шёл отсюда, быть того не может, — хмурится Малекит, сжимая в руке клинок. — Не мог же произойти сбой. Или… ты лжёшь, мальчишка. Вы все врёте и напрасно тянете время. — Эфир давно запрятан там, где никто не найдёт. Откуда нам знать, где он? — произносит уже Фригга, отвлекая эльфа на себя. Паркер замечает её манёвр, замечает, зачем это было сделано, но отвлекается всего на пару мгновений, когда в коридоре раздаются шаги и громкие голоса асов. Всего пара мгновений, меньше минуты, стали ошибкой. Той самой, цена которой слишком высока, потому что Питер видит, как замахивается клинком Малекит, а у Фригги нет возможности увернуться. Шестерёнки в голове работают быстро, не давая панике накрыть его полностью. Ноги сами несут вперёд, пока в руке материализуется кинжал. Для ближнего боя не подходит меч. Только вот будет этот бой? Успеет ли? Выживет?.. Это совсем неважно, ведь он успевает, закрывая собой Фриггу. — Ошибки стоят дорого, не так ли? — хрипло спрашивает Паркер, когда клинок входит ему под рёбра, заставляя сжать зубы от боли, а эльф не скрывает шока, стоит Питеру повторить за ним: вонзить кинжал ему в бок под углом. — Особенно, если ошибки стоят жизнь. Твою. — Кто ты, чёрт возьми? — с запинкой задаёт вопрос Малекит, не ожидая от него каких-либо действий после смертельного удара, и делает шаг назад, не удержавшись на ногах. — Встретимся у мамы, в Хельхейме, — усмехается Паркер, которого поддерживает Фригга, но всё-таки осторожно помогает ему опуститься на пол. — Мама… встретимся ли мы с ней хоть сейчас? — Т-ш-ш, Пит. Всё хорошо, слышишь? Ты не умрёшь и встретишься с ней, — тихий шёпот почти не долетает до него, а перед глазами всё двоится. Кажется, после раздаются шаги и голоса. Один знакомый даже. Родной и любимый до боли. Снова звучат громкие вскрики, даже кто-то прикасается к нему. Зато после… Наступает тьма, холод и влажность. Короткий полёт, но он не уверен, что это не длится вечность. Однако твёрдое приземление Питер запоминает хорошо, ведь с огромным трудом удаётся устоять на ногах, затем перед глазами возникает знакомый туман и каменный замок, окна которого ему удавалось видеть изнутри. Неужели?.. — Я не думала, что когда-нибудь ты попадёшь сюда таким образом, малыш, — раздаётся сзади, из-за чего Паркер оборачивается и не сдерживает судорожного выдоха. — Привет, Питер. Вот мы и встретились вживую. Хотя с последним у тебя немного нелады. — Мама… — неверяще вырывается у него, после чего он срывается с места и бежит к ней, налетая с объятиями. — Мам, это ты? Правда? У меня получилось? Это не сон? — Я, Пит. Это я, — кивает Хела, прижимая его к себе ближе и утыкается носом ему в макушку. — Получилось? О чём ты говоришь? — Я долго думал над тем, как тебя вытащить, и один вариант был таким вот, — бормочет Паркер, даже не думая отстраняться от неё. До сих пор не удаётся поверить, что это происходит в реальности, а не в очередном сне, после которого будет лишь одно чувство: одиночество. Рядом с ним было множество асов, были Локи, Фригга и Тор с Сиф, но они никогда не смогли бы заменить ему маму. — Расскажешь? — просит Одинсдоттир, гладя его по затылку, и, подумав, целует в лоб, жмурясь. После стольких лет разлуки так сложно поверить в реальность происходящего. Слишком сложно, особенно, если уже однажды потеряла надежду на это. — Малыш, ты рядом. Рядом. — Мам… Мама, — Питер шмыгает носом, утыкаясь им ей в плечо, и чувствует, как на губах сама собой появляется улыбка, пока из глаз льются слёзы. — Я больше тебя не потеряю. Никогда. Слышишь? Никогда. Клянусь.***
Локи смотрит потухшим взглядом на пол, где мгновение назад был Паркер. И всё. Пустой пол, если не считать труп Малекита в стороне и толпу асов, прибежавших сюда. А зачем, если всё равно опоздали? Каждый из них опоздал, ведь Питера больше нет. Совсем. Полностью. Окончательно. — Локи, — тихо зовёт его Фригга, протягивая ему ладонь, в которую он с опозданием вкладывает свою, после чего оказывается в объятиях. — Его больше нет, мам. Совсем. Понимаешь? А я ведь даже не извинился. Мы так и были в ссоре, когда побежали сражаться, — криво усмехается Лафейсон, наклоняясь, чтобы уткнуться лбом в её плечо. — Но он любит тебя. Разве важны в этом случае ссоры? И Питер понимал, что ваша ссора такая глупость, — бормочет Фригга, успокаивающе поглаживая его по спине, но это не помогает. Да она и не надеялась на чудо, потому что терять соулмейта — словно терять самого себя. А уж если любимого соулмейта… — Брат, — глухо зовёт его Тор, выглядя более помято, чем тогда, когда они бежали в этот зал. Сиф рядом выглядит не лучше, сжимая руки в кулаки до побеления костяшек. — Мы отправляемся в Мидгард, в сторону которого полетели сбежавшие эльфы. Там, предположительно, находится Эфир. Ты останеш… — Я с вами, — резко произносит Локи, поднимая голову. Если есть хоть малейший шанс отомстить, то он им воспользуется. И плевать, что не те эльфы убили его маленькое недоразумение. — Только заикнись, братец, о том, что оставишь меня здесь, тогда... — И в мыслях не было. Нужно предупредить отца, — только и вздыхает Одинсон, выходя из зала вслед за Сиф и Фриггой. Лафейсон направляется за ним, понимая, что после битвы прошёл минимум час. Время пролетает слишком незаметно, а ему кажется, что оно до сих пор тянется, отдаваясь у него внутри болью. Осознание того, что Питера больше нет, не хочет усваиваться, потому что не верится. Не может Паркер умереть так просто, бросив его после всего в одиночестве. Да, с братом и мамой, да даже с Сиф, но в одиночестве, так как слева в груди зияет чёрная дыра. Локи чувствует, как его тянут за рукав, и потерянно смотрит на Тора, который не даёт ему пройти мимо тронного зала, в котором сейчас находится Один. Видимо передавал информацию асам, успокоив их, что уже всё нормально. Только какой нормально, если Питер?.. — Мы отправляемся в Мидгард, — произносит Одинсон. Даже не спрашивая, а ставя перед фактом. Лафейсон слабо дёргает уголком губ, вспоминая, что в такие моменты Паркер обычно еле слышно комментировал ему что-то в духе: «а он взрослеет на глазах, Сиф молодец, помогает». И снова тупая боль в груди, пока в мыслях крутится, что ему нужно перестать думать о Питере. Но как? Невозможно перестать думать о том, кто раньше занимал все мысли. — Зачем? Вы сейчас нужны здесь, народу, который скоро станет твоим, сын, — хмурится Один, вставая с трона и спускаясь по ступенькам. — Зачем? Эльфы полетели туда, чтобы забрать Эфир. Если они заполучат Камень, то кто их после остановит? — спрашивает Тор, сжимая рукоять Мьёльнира всё сильнее. — Нужно разобраться с ними, пока они ещё кого-нибудь не убили. — Так дело в Мидгарде или в мести за человека? — Он был не человеком. В нём текла кровь асов, — сквозь зубы произносит Локи, мысленно уговаривая себя не говорить ничего лишнего. — Слова словами. На словах он мог быть хоть кем, — качает головой Один, возвращаясь на трон. — Не думал, что ты веришь словам, Локи. — Верить словам? Ты научил меня им не верить, отец, пока лгал всю жизнь, — усмехается Лафейсон, выделяя «отец» интонацией. — Что это значит? О чём ты говоришь, брат? — спрашивает Тор, не понимая его фразы. О чём им лгал отец? Точнее, лгал не им, а Локи, но суть одна. — А я тебе не брат. Меня усыновили в детстве. Забрали во время войны с йотунами, ведь Лафей бросил меня умирать, — с кривой ухмылкой произносит Лафейсон, понимая, что его несёт, но остановиться он не может. Что-то внутри сломалось, снимая предохранители. Самому остановить всё это нет сил, что, кажется, доходит не только до него, поэтому рядом оказывается Сиф и наотмашь бьёт его по щеке ладонью. Прикоснувшись к месту удара, которое начинает жечь, Локи кивает и выдыхает: — Спасибо. — Полегчало? — Определённо, — бормочет Лафейсон, глядя на хмурого Тора, который не отводит от него взгляд и пытается всё осознать. Хотя он видит, что тот уже всё понимает, поджимая губы, поэтому для него говорит: — Прости, — а после отворачивается в сторону ступенек, спрашивая: — Мам, ты что-нибудь скажешь? — Питер был асом. Я сама обучала его магии, поэтому прекрасно знаю, о чём говорю, — спокойно произносит Фригга, стараясь перевести внимание Тора на что-то другое, потому что, если сейчас начнутся ещё одни разборки, то будет хуже всем. — Однако… Договорить ей не даёт открывающаяся дверь, в которую заглядывает сначала макушка, а после и вся голова Питера, затем он сам проскальзывает внутрь зала, улыбаясь им. Тишина была ожидаемой. Шок — тоже, поэтому Паркер спокойно проходит чуть ближе к ним и сцепляет пальцы в замок. — Я чуть-чуть задержался, простите. Что вы тут обсуждаете? — Тебя, — пожимает плечами Фригга, на что он улыбается шире. — Разве ты не умер? Мы же сами это видели, — спрашивает Один, привставая с трона и хмурясь. — Как ты выжил? — Ой, это такая интересная история. Я очень рад, что вы спросили это у меня, — растягивая слова, произносит Питер и смотрит на него ненавидящим взглядом. — Моя мама расскажет её лучше… дедушка. Он видит, как замирает Локи, как Тор смотрит с удивлением, как Сиф переводит взгляд с него на шокированного Одина. Но это неважно, ведь Паркер чувствует, как за его спиной открывается портал, из которого выходит Хела и, расправив плечи, направляется к нему. — Полторы тысячи лет изгнания, а ради чего? — усмехается Одинсдоттир, приобнимая Питера, и дёргает уголком губ. — Мама. Спасибо, что приглядела за моим ребёнком. — Хела, — еле слышно выдыхает Фригга, глядя на дочь с подрагивающей улыбкой, и делает шаг в её сторону, но замирает, понимая, что сейчас не время. — О́дин. Отец, — Питеру даже показалось, что тут издёвки больше, чем тогда, когда это слово произносил Локи. — Вот мы и встретились снова.