Блоха

Дима проснулся рано от невыносимой головной боли. Вернувшись с дня рождения Насти, он проводил Кристину до дома, а сам взял себе бутылку виски и литр колы, еле успев до запрета на продажу алкогольной продукции, и заперся в своей квартире. Он пробовал играть в Dota, даже запустил стрим, но быстро слился, предпочитая себе в компанию ролики на ютубе и стакан виски. Но ничего в голову не лезло. Он думал только о Маше, и о том, что они, кажется, поругались навсегда. Кристина пыталась убедить его в том, что так и должно было случиться, и она рада, что Дима не будет тратить свое внимание на девушку вроде Гончаровой. Ему было неприятно слышать то, как его девушка поливает грязью его подругу, пусть и бывшую, и это стало одной из причин, почему в этот раз он попросил ее поехать домой, а не остаться. Дроздову не хотелось видеть ни Машу, ни Кристину. Ему хотелось оказаться одному, как было всегда, ведь все проблемы в его жизни начались с появлением женщин. Парню всего лишь хотелось начать второй курс своего обучения спокойно и без лишних нервов, но у вселенной на то были иные планы. Приняв прохладный душ, ему стало немного легче, и он наконец-то смог сфокусировать взгляд на телефоне, на который за ночь и утро успело прийти с десяток сообщений. По обычаю, Дима подумал, что увидит среди этого вороха что-нибудь от Маши, но быстро опомнился, не увидев кружочка с ее фотографией ни от одного из мессенджеров. Конечно, эти сообщения были от Кристины и оповещения из общего чата из группы. «Там Гончарова жива? Я видел, как она вчера Дрозду на кроссы наблевала. Просто треш!» «Это надо у Женьки спросить, он ее вчера проверять ходил: D» Все остальные сообщения были в том же духе, и Дима почувствовал, что выдох застрял в горле, начиная душить. Он скорее вышел из чата, не желая больше видеть и слышать этих людей. Хотя бы еще пару дней, пока не началась учеба. Не успел Дима отложить телефон, как экран загорелся звонком от Кристины. — Да, — сухо сказал он, проходя на кухню за стаканом воды. — Доброе утро! Ты чего такой злой? — Я не злой. Как ты по одному слову поняла? По спине Димы муравьями пробежалось раздражение. — Прости, голос у тебя какой-то не такой… — тут же замялась девушка. — Я просто тебе писала, ты не отвечал, решила позвонить, узнать, как ты. — В порядке. Только голова болит. Сегодня, пожалуй, дома посижу. Кристина шумно выдохнула. С тех пор, как они стали встречаться, Дима успел перепробовать кучу всего на свете — от скалодрома до похода с палаткой. Поэтому он принял осознанное решение о том, что он не любит выходить из дома. Даже ради секса с такой девчонкой, как Кристина. — А ты сообщения мои читал? — спросила она после недолгого молчания. — А там что-то интересное? — Господи, ты почему такой токсичный сегодня?! — Крис, у меня раскалывается голова, я вчера с тобой чуть было не разругался из-за этой Гончаровой, так мне еще после этой дуры кроссовки выбрасывать новые… — Так там и про твою Гончарову ненаглядную написано! — прервала его девушка, выпалив на одном дыхании и бросила трубку. — Ебанутые бабы, — пробурчал Дроздов и снова уставился в список своих оповещений. Он открыл чат с Кристиной и стал внимательно вчитываться в ее сообщения, присланные еще ночью. «Мне сейчас девчонки написали, что Женя с вашего потока, фамилию не знаю, с Гончаровой в комнате закрывался. Подробностей не знаю, но вроде у них все было». «Интересная эта твоя Гончарова: D Сначала бывшему пишет, потом тебе на шею вешается, а трахается с другим. Удивительно, что все в ней находят». «Короче, там вообще очень мутная история. Шишкин потом этому Жене в нос дал, а потом Аркаша его в бане закрыл. Видимо, Гончарова не кончила: D». Дроздову стало до тошноты противно от прочитанного, а потом еще хуже от того, что это писала его девушка. Конечно, она была обижена на Машу за то, что приходилось делить с ней внимание, но Гончарова честно пыталась относиться к ней хорошо. Постоянно звала к себе на дачу, готовила ужин, а сколько раз она развозила их с Кристиной на машине и вспомнить не получится. Неужели Диму можно было ревновать так сильно? Он даже в мыслях не мог себе польстить настолько… Вот только теперь, когда это происходило наяву, ему стало мерзко от того, насколько плохо он разбирается в людях. Он открыл диалог с Машей, но вместо поля ввода было сухое «Отправка сообщений ограничена». И так в каждом мессенджере. Сердце Димы бешено заколотилось, и он нашел ее номер в телефонной книге. Он прослушал три длинных гудка, но затем звонок сбросили. Позвонив еще раз, его ждали только короткие гудки. — Ну и пошла ты, дура, — пробурчал он и швырнул телефон на стол, не желая больше иметь с девушками ничего общего.

***

Маша вытерла слезу с щеки, заблокировала номер Дрозда и кинула аппарат на заднее сидение своего джипа. Она крепко вцепилась в руль и опустила голову вниз, пытаясь прийти в себя. — Ты уверена, что не хочешь заявить в полицию? — спросила Настя, которая сидела на пассажирском сидении. — Нет, что ты, — усмехнулась Маша, сдерживая слезы. — Чтобы мы все вместе сидели на «Пусть говорят» и рассуждали о том, что пьяная баба пизде не хозяйка? Нет, спасибо. Настя вызвалась поехать с Машей, оставив парней убираться в доме, обещая, что приедет к вечеру и поможет с остатками уборки. На Шестаковой тоже не было лица с того момента, как она зашла в ту комнату и увидела то, что увидела. — Прости меня, — тихо сказала Настя и положила свою ладонь на плечо Маши. — Причем тут ты? — Я чувствую себя виноватой, ведь это произошло у меня на дне рождения. — Господи, какой бред, — горько сказала Маша. — Я сама напилась… — Я этого Женю с землей сравняю! Клянусь тебе! Парни за тебя ему не только нос сломают!.. Гончарова засмеялась сквозь слезы. Ей было приятно сидеть с таким человеком, как Настя, подпитываться от нее энергией и думать, что у нее наконец-то появилась подруга, и ей больше не нужен Дрозд, чтобы дарить кому-то свою заботу. — Я сама об этом позабочусь, детка, — продолжая выдавливать смех, сказала Маша. — Все ведь будет хорошо? Голубые глаза Маши были замкнуты в красную кайму, и она с такой благодарностью смотрела на Шестакову, чувствуя, как и ее сердце разрывается за нее. Наверное, именно это сейчас и было ей нужно. Без лишних слов Настя обняла Машу за шею и три раза поцеловала ее в мокрую щеку. Гончарова обняла ее в ответ и шмыгнула носом последний раз. — Давай напьемся? — предложила Маша. — У меня в багажнике осталась еще бутылка джина. Посидим у меня, ты послушаешь мои жалобы, а потом мы будем плакать над нашими детскими травмами. Шестакова оторвалась от Маши и усмехнулась. Ей очень хотелось вернуться к Толе на дачу, чтобы провести время вдвоем и поговорить еще раз обо всем, что между ними произошло, но она просто не могла оставить просьбу Маши без внимания. — Да, конечно, — улыбнулась она. — Надеюсь, Шишкин меня за это не проклянет… — Прекрати! Мне просто нужно позвонить ему. — Тогда звони, а я пока припаркуюсь. Настя выпрыгнула из джипа и достала из своей маленькой сумочки телефон. Толя взял трубку очень быстро, будто ждал звонка прямо над телефоном. — Толь, привет! Не ждите меня сегодня. — Я так и знал, что ты оставишь всю черную работу нам! — шутливо зло выпалил Толя. Настя хихикнула. — Маша попросила остаться у нее, а завтра утром я приеду к вам на такси. Аркаша ведь все равно хотел остаться еще на пару дней, чтобы отдохнуть. Так вот, отдыхайте вдвоем, а я присоединюсь позже. — Как там она, кстати? — Не очень, — вздохнув, тихо сказала Настя. — Всю дорогу проплакала. — Да, на нее не похоже, — грустно сказал Толя. — Гончарова быстрее сдачи даст, чем слезу пустит… Ладно, без проблем. Мы все уберем, а ты поддержи ее. — Помни, никому не слова! — строго сказала Настя. — Я пустила слух в студклубе, что Женя пьяный перепутал спальню родителей с туалетом и справил нужду на их любимый ковер. Поэтому ты и дал ему в нос… — Мерзость! — Маша просила выдумать хоть что-то! Вообще-то, у меня похмелье, и это все, что я придумала за пару минут! — Ладно, не злись, — остановил ее Толя. — Не думаю, что эта история сойдет, но пусть будет так… Ты мне лучше другое скажи. — Что такое? Настя четко представила, как Толя на том конце провода зажевал губу, а его свободная рука потянулась за пачкой сигарет в кармане. — У нас все в порядке? Настя улыбнулась вопросу Толи и мечтательно посмотрела перед собой. — У нас с тобой все лучше, чем в порядке, — ответила она. — Я уже по тебе скучаю. Целую тебя! Не веселись без меня слишком сильно. Толя облегченно выдохнул и рассмеялся. — И я тебя целую. До завтра! — До завтра!

***

Толя и Аркаша привели дачу в порядок только к вечеру. Десять пакетов с пустыми бутылками и прочим мусором теперь ждали своего часа у калитки, грядки были аккуратно убраны и мастерски подправлены рукой Гордеева, и даже то, что не удержалось внутри пьяных гостей Аркаша аккуратно смыл шлангом в землю. — Удобрение, — пожал плечами он, когда Толя косо посмотрел на него. Присесть они смогли только к семи часам, когда августовское марево начало отступать, давая место прохладе. Толя накинул ветровку, Аркаша выставил два плетенных стула на лужайку и развел огонь в мангале. Они прыснули банками пива и сделали по два больших глотка, почти опустошив их. — Ну и что? — улыбнувшись, начал Аркаша, глядя на друга. — Как Настюха целуется? Толя хотел было нагрубить другу, но вместо этого лишь сам улыбнулся. — Отлично. Аркаша одобрительно закивал, глядя на огонь. — Наконец-то. Уже надоело смотреть, как вы оба жметесь друг к другу, а шагов никаких не делаете. Как дети… — Все не так просто… — Да как же?! Вы до этого год общались, не видя друг друга, даже вирт у вас там какой-то был в ролевой. А тут вы увиделись и решили дружить. Толя допил до конца своей банки и тяжело вздохнул. — В том-то все и дело, — сказал Шишкин. — Она мне так сильно понравилась, когда я ее увидел, что решил… не знаю… лучше с ней дружить и не потерять, чем встречаться с ней и однажды расстаться. — Так никто ведь и не говорит, что вы расстанетесь. — Нам по девятнадцать лет, — пожал плечами Толя. — А я уже втрескался так, будто, кроме нее, никого не существует. Настя ведь такая… такая… — Ебанутая? — подсказал Аркаша. — Наверное, — засмеялся Толя. — Но в хорошем смысле! С ней весело, она умеет поддержать, отдыхать… Да даже обнимается она как-то по-особенному. — Вот это тебе башню снесло, Шишкин, — покачал головой Аркадий. — Надеюсь, все у вас хорошо будет. Толя хмыкнул. — Она невероятная, — продолжил Толя, которому хотелось кричат о своей девушке на каждом углу. — Я постоянно хочу быть с ней. Гордеев закатил глаза и завыл. — Вот так! Дружишь с человеком, всю душу в него вкладываешь, а потом он находит себе какую-то Настю, и Аркаша больше не нужен. — Да ладно тебе. Тебе я тоже люблю. — Фу! Сменим тему, а то сидим тут, как педики. Еще бы за ручки взялись. Шишкин громко засмеялся и погладил ладонь друга, пока Аркаша ее не отдернул. — Да ладно! — завопил Толя. — Никто в твоей мужественности не сомневается, Аркадий Паровозов! Дай лучше еще пива!

***

Настя опустила нос в бокал с джином и проглотила потеплевшие остатки, морщась. Она была уже совсем пьяной, и еле могла сфокусировать взгляд на Маше. Гончарова махала руками и уже вторая час что-то рассказывала, и Настя успевала только охнуть и пожалеть. Конечно, Шестакова не возражала сегодня помолчать, чтобы дать подруге выговориться. — Да ведь самое обидно, что я для него все делала! — пьяно сказала Маша, ударяя себя ладонью в грудь. — А он с этой шлюхой спал. И как можно после этого верить мужикам? Никак! На хуй мужиков! Настя замотала головой. — Стоп. А ты сейчас про Витю или Диму? Гончарова уставилась на Шестакову и медленно моргнула. — В смысле? Не знаю. Я запуталась! Шестакова засмеялась. Они сидели в комнате Маши на полу, допивая уже вторую бутылку джина из запасов хозяйки, даже не разбавляя. — А тут еще этот Женя со своим… — Маша скорчилась в отвращении и спрятала лицо в ладонях. — Тебе так с этим Толей повезло, блин, — шмыгнула она носом. — Он всегда защитит, а меня защитить некому. Даже этот Дима… — Может, позвоним ему? — Да я же его везде заблокировала, — ответила Маша, убирая ладони от лица. — Я и его видеть не хочу… — А вдруг он бы помог? — Ага… Димку самого надо защищать от всех. Я так и делала! А он… ненавижу. Настя погладила Машу по спине и тяжело вздохнула. Шестакова потянулась к телефону и с тремя ошибками пожелала Толе спокойной ночи, чтобы парень не переживал, и снова обратила взгляд на Гончарову. Пусть Настя и была в стельку пьяной, но оставалась все такой же проницательной. Она не могла не заметить эту пустоту в глазах Маши и не хотела принимать тот факт, что ситуацию из прошлой ночи Гончарова просто попытается забыть. Диму Дроздова Настя знала поверхностно, но в жизни не могла подумать, что этот тощий ботаник станет главной темой разговора в квартире такой эффектной девушки, как Маша Гончарова. Шестакова чувствовала, с какой болью в голосе Маша говорит его имя, и как жалеет о том, что сейчас ее утешает она, а не он. — Я ведь ему свитер почти связала, — грустно сказала Маша. — Распустить его надо к чертовой матери. Нет у меня больше друга… Настя покачала головой и обняла Машу за плечи. — Димы нет, зато Настя есть! — улыбаясь, сказала Шестакова. — Поверь, девчонки умеют дружить получше парней. Вот увидишь!