Глава 2 ~Мимолётная~
«Пожар разгорался всё сильнее, будто кто-то открыл двери в саму преисподнюю. Огонь молниеносно перекидывался с одного дерева на другое, с кустарника на кустарник. Сухая прошлогодняя листва загоралась быстрее деревьев, и появилось ощущение, что она сохла первую половину лета специально для того, чтобы предать это место огню, который бежал по земле так быстро, будто загоралось нефтяное топливо, а не листва с травой. Пожар шёл по лесу ужасающей стеной, и цвет огня был намного насыщеннее, чем все привыкли видеть в кострах. Он, разве что, мог сравниться лишь с цветом шевелюры Мимолётной — такой же ярко-оранжевый, стремящийся к красному. Бедные деревья стонали от дикой боли и жжения, кричали о помощи и предупреждали всех об опасности — так был понятен характерный треск, и было это настолько громко, что звук разносился на далекие расстояния, был слышен всем обитателям леса, предвещал всех о наступающим Конце. Дышать становилось сложно, а бежать, спасая себя, было еще труднее. Но девушка двигалась упорно, не замечая ни отдышку, ни капли пота, стекающие по лицу и спине ручьями. Тем не менее, усталость накапливалась, и спасал лишь светловолосый широкоплечий парень, который тянул её вперёд, не давая даже подумать о том, чтоб остановиться. У них был только один план — бежать. Бежать далеко и быстро. Они не знали, что их ждёт: огненная западня, при которой они оказались бы в засаде, или один из Краёв леса, уместившийся на обрыве. Девушка всегда боялась высоты, но в этот раз она дала себе слово, что не будет медлить ни доли секунды, ведь внизу, под горой, такое долгожданное холодное тёмное озеро, которое спасет её от неминуемой участи. Мимолётная бежала так быстро, как только могла. Она не отставала от своего спутника, перепрыгивая через корни и поваленные стволы. Пару раз она даже оглянулась на того, кто преследовал её так долго — ужасный монстр, созданный природой или кто-то ещё. Он и не думал останавливаться, наступая на пятки. К счастью, это служило лишь источником второго дыхания и большим мотиватором. Внезапно показался обрыв. Деревья росли до самого его края, цепляясь корневищами за последние клочки земли, что есть мочи, и готовились быть преданными огню. Вот она — финишная прямая; до такой долгожданной спасительной воды рукой подать, ещё пару метров… На последний прыжок с обрыва, прямо в пустоту, ушли последние силы. Казалось, что летели они вечность, хотя высота была не больше дюжины метров. В это время перед глазами промелькнуло так много: всё предыдущее время, друзья, подруги, Лагерь… Когда она оказалась в воде, всем телом ощутила леденящий холод, увлекающий на глубину. Мимолётная было хотела начать сопротивляться, попробовать выплыть, но её спутник опускался на дно, не предпринимая никаких попыток. Почему-то она поняла, что ей суждено умереть в этой ледяной воде вместе с ним. Она напоследок глянула в его глаза. «Блаженство», — промелькнуло в голове. Девушка оказалась на дне, под огромной толщей воды, без воздуха и сил. Через пару мгновений воздух закончился совсем.»***
Рыжая, распахнув глаза, резко села в кровати, скрип которой раздался на всю комнату. Мимолётная пыталась отдышаться, её сердце колотилось, как бешеное. Была глубокая ночь, месяц любопытно заглядывал в окно. Остальные девчонки мирно спали. В первый раз за смену Мимолётной приснился страшный сон. Она всегда их боялась, потому что каждый раз подобное выбивало её из колеи. Абсолютно каждый сон она воспринимала, как самую настоящую реальность, и долго не могла отделаться от мыслей о том, что это было на самом деле. Именно поэтому девушка до конца не могла определиться, что было хуже: увидеть страшный сон или посмотреть ужастик. Она спустила ноги на холодный пол. Хоть днём и стояла жара, ночи были прямо-таки ледяными — всё прямо как в пустыне. После каждой ночи солнцу приходилось отогревать всё заново: все корпуса, асфальт, каждую лавочку и травинку. Девочке нужно было вдохнуть свежего воздуха, посмотреть на звезды и успокоиться. Девочка прямо в лёгкой маечке и пижамных штанах, босиком, направилась к выходу. Мимолётная знала, что дверь не заперта на ключ, потому что от девочек, в отличие от мальчишек, никто никаких пакостей не ждал. Она не боялась холода, ведь в данном случае именно он был помощником: такое случалось и раньше — страшные сны, и всё легко проходило, как только её пробирала дрожь. Тихо шмыгнув в коридор, рыжая откинула щеколду и выбралась на свежий воздух, прикрыв за собой скрипучую дверь. Ночь была безветренная и звёздная. Мим оглядела пространство Лагеря, которое открывалось с этого не слишком-то и высокого места. Она любила Лагерь и проводила в нём уже третье лето. С этим ей очень повезло, ведь все отрядные девочки были её ровесницами, но это была их первая смена. Мимолётная будто бы была старше их: когда они только осваивались, она уже чувствовала себя, как дома. Хоть где-то она чувствовала себя, как дома… Интернат был чуждым местом для неё, там она была скорее изгоем, поэтому девочка была искренне рада тому, что каждое лето, что она проводила здесь. И всегда это было сказкой, которая заканчивалась с наступлением осени… Мимолётная недолго задержалась на леденящем стопы крыльце. Она быстро спустилась по порожкам и пошла к лавочке напрямик по холодной траве, на которой уже выпала роса. Девочка уместилась на скамье, поджав колени к груди. Глубоко вдохнув свежий воздух, она взглянула на небо. Звезды красиво мерцали. Все они были разные: некоторые светили поодиночке, а другие сбивались в небольшие кучи; одни были почти не видны, остальные светили очень ярко. Мимолётная обожала смотреть на звёзды, потому что верила, что её родители стали звездами и каждую ночь смотрят на неё с небес. Она так задумалась, что чуть не упала с лавки от неожиданности, когда рядом уместился другой человек. И вот, когда она вроде оправилась от ночного кошмара, сердце снова превратилось в отбойный молоток. — Лесник, боже мой, я чуть не умерла! Нельзя так людей пугать! — девчонка хоть и пыталась говорить шёпотом, эмоции захлестывали её с головой, и только когда она закончила, сразу поняла, что это было громче, чем планировалось. — Прости, Мимолётная, я не хотел тебя пугать, — прошептал добродушно Лесник. — Я просто прогуливался и увидел, что ты тут сидишь, и решил подойти. — Ладно, так и быть, прощаю! За несколько недель ты так и не понял, что выбираться из корпуса — не лучшее решение? — на этот раз тише, но так же быстро, проговорила девочка, усаживаясь в удобное положение; её взгляд снова приковали к себе звезды. — Мне всё ни по чем. — Цербер со своим псом тебя по старой памяти уже не схватят? — съехидничала Мимолётная, — Ты чего не спишь, кстати? Вот у кого-кого, а у тебя после таких насыщенных дней сил не должно оставаться. Вас же Солдат продолжает гонять за тот проступок с кефиром? — рыжая заулыбалась. — Да, и не только за то. Мы каждый день дежурные и в столовой, и в корпусе, и по территории, я так много ещё никогда не убирался, хорошо, что Норд помогает иногда, подменяет меня, а то бы вообще сил ни на что, кроме уборки, не осталось бы. Солдат и отжиматься заставляет, и приседать, как он говорит: «Подготовка к военным действиям»… — рассуждал паренёк, — От переизбытка эмоций и мыслей сны глупые снятся, ещё и заснуть потом не могу. — Но и после этого ты продолжаешь вылезать из корпуса по ночам, — резюмировала Мимолётная — действительно, всё нипочём. — Ты не понимаешь, Мим, мне надо доказать Батону, что я достоин! — Достоин подносить ему тапки? — перебила паренька девочка. — Достоин быть в команде, — исправил её Лесник. Мимолётная молча смотрела на крестника пару минут, он же пялился в землю. Наконец, она тихо прошептала: — А можешь мне доказать, что ты не глупец? Если можешь, перестань бегать за Батоном, пожалуйста, это не приведет ни к чему хорошему! Лесник не ответил. Девочка лишь приобняла паренька. Ей было приятно находиться рядом с ним. С их знакомства прошло не так много времени, но они уже успели и станцевать пару медленных танцев на дискотеках, и пообниматься. Внутри царило очень сильное ощущение того, что ему можно доверять, что он не обидит, Мимолётная в этом была практически уверена, именно поэтому она рассказала о своём сне. — Это лишь сон, понимаешь? — проговорил он, — Настоящая жизнь сейчас проходит. Лесник обвёл рукой всё вокруг. Сердце уже не билось, как оголтелое, да и ночная прохлада не так доставала, как могла бы. Царило блаженство, лишь стрекотания насекомых нарушали тишину. Девушка прикрыла глаза и положила голову на плечо парня, он дёрнулся от неожиданности, отчего Мимолётная разулыбалась. Но когда он слегка приобнял её, полностью расслабилась; сон почти был забыт. Холод долгое время не чувствовался, но нагрянул внезапно. Ведь вышла девушка совершенно ненадолго. Когда она сказала, что пора расходиться, легко почувствовалось разочарование Лесника. Но Мимолётная уверила его, что до конца смены они смогут с лихвой насладиться обществом друг друга, если у него будет на это время. Она очень надеялась на то, что он перестанет равняться на толстого. Оглянувшись на рыжую в последний раз, паренёк завернул за угол и ушёл в свою половину корпуса. Девочка встала на скамейку, чтобы потянуться, она была уже готова тоже возвращаться в постель. Внезапно, в кустах, она заметила какую-то темную фигуру. Фигуру человека. Кто-то пробирался с территории лагеря к базе отдыха, которая находилась на пляже, у озера. Мимолётная настороженно наблюдала за движением в кустах. Она колебалась. Очень уж сильно ей хотелось посмотреть, кто там. И она решилась. Мимолётная влезла в густые кусты, где пару минут назад была фигура; сейчас её уже и след простыл. Где-то в голове она понимала, что действия её не поддавались здравому смыслу, но что-то тянуло узнать: кто это. Ветки били её по лицу, даже когда она пыталась его прикрывать. Вдруг, споткнувшись об корневище, она упала. Упала на слегка влажный песок. Мимолётная поднялась на ноги и осмотрелась. Находилась она на небольшом пляже. В дюжине метров тихо плескалась вода озера. По водной глади шли круги. Видимо, кто-то тонул. Конечно, не раздумывая, Мимолётная полезла в ледяную воду. Не сказать, что она профессионально плавала, но тем не менее, это удавалось ей всегда довольно хорошо. Она стремглав приблизилась к источнику волн, но ничего там не обнаружила. Нужно было нырять. И она нырнула. Девочка плыла вниз, но ничего не было видно. Нагрянуло плохое ощущение, как будто раскрылась ложь. Вдруг Мим вспомнила, что находится в ледяной воде, которая ударила по мышцам и начала сковывать движения рук и ног. Мимолётная попыталась всплыть, но не получалось, как будто она была привязана за ногу ко дну верёвкой. Через мгновенье, за верёвку начали тянуть. Конечности чертовски устали, и она пошла на дно. Голова была пуста. Мимолётная смотрела на удаляющуюся поверхность с немым ужасом. Воздух заканчивался, ещё секунда… нет сил больше терпеть… Ледяная вода, словно нож, хлынула в рот, в трахею, по глотке в желудок. Сознание отключилось.***
«Она оказалась на опушке туманного леса. Мимолётная не бывала в таких местах до этого, поэтому этот раз был особенным и таким запоминающимся. Внезапное ощущение свободы, которое обуславливалось безграничными просторами и безнаказанностью. Девушка стояла в высокой траве, на которой выпала роса. Босые ноги начало покалывать от холода, а штанины сразу же промокли насквозь, хотя она не сделала ни шага. Обзор был ужасен — туман стоял серой стеной, он окружал девушку, и на расстоянии чуть больше пары метров уже ничего не было видно. Самочувствие было отличное, вопреки всему. Почему-то она знала, что надо делать, будто ей руководили инстинкты. Вдохнув поглубже, она нырнула в траву, которая стала ещё выше. Пробраться сквозь неё оказалось сложнее, чем предполагалось. В довесок ко всему, меж стволов деревьев, составляющих стену, ограждающую опушку, кто-то словно специально оставил корягу. Будто этот кто-то знал, что Мим будет пробираться именно в том месте и хотел ей насолить, хотел, чтоб девушка в неё врезалась. Ниточки огоньков боли спускались со лба к носу. Обогнув корягу, прекрасная ярко-рыжая лисица выбралась в самое сердце туманного леса. В нос ударили сладкие запахи добычи, она облизнулась и повела носом, который всё ещё болел. Острый слух помог обнаружить первых потенциальных жертв. Высокая трава играла хищнице на руку, она могла подкрасться к цели незамеченной. Вдруг она обнаружила, что в её пышном хвосте застряло несколько кусочков трухлявой древесины. Пришлось отряхиваться, что было, на самом-то деле, плохой идеей. Как можно пройтись по тайникам и, уж тем более, поохотиться, когда она только предупредила всех о своем присутствии? Вдалеке послышались звуки удирающих свистунов, кроликов и другой мелкой живности. Если бы она могла выругаться, то сейчас бы это сделала. Разочарованно клацнув клыками, она вальяжно потянулась, разминаясь, потопталась на месте и рванула вперёд, разрезая высокую траву. Лисица не знала, куда бежит, зато знала откуда. Она убегала от проблем и сложностей, от неприятных чувств и грусти. Вдруг, вдалеке, среди травы, в небе, сверкнула яркая звезда. Этот блеск очень заинтересовал рыжую. Звезда так сильно манила к себе, что хищница не смогла удержаться и рванула к ней. Оттолкнувшись от земли всеми четырьмя лапами, она поплыла вверх.»***
Очнулась она от собственного кашля, во рту стоял вкус водорослей. Взошедшее солнце слепило глаза, пришлось прищуриться, чтоб разглядеть подробнее фигуру человека, которая нависала над ней. — Господи, Мимолётная, ты что творишь?! — взволнованно возмутился парень с очень знакомыми острыми чертами лица. Он был из старших. — Да так, поплавать захотелось… — рыжая закашлялась на полуслове, но договорила. — Дурочка… испугала меня! — он улыбнулся и, наклонившись к девушке, поцеловал её в щеку. — Эй! — Мимолётная вскрикнула, вылезая из-под парня, — Ты чего делаешь, блин?! Девушка выскочила из-под от спасителя, который ошарашенно смотрел ей вслед, будто сделал что-то обыденное, а не влез в личное пространство. Мимолётная таращилась на него в ответ, не понимая, что происходит. Она была ошарашена. «И чего он вообще ко мне полез?!» — растерянно думала она. — Ты чего, солнце? — вдруг прервал он тишину. Мимолётная вскочила на ноги и, развернувшись, спешно прошмыгнула в кусты, на уже известную дорожку в Лагерь. Она хотела как можно скорее забыть эту ситуацию, ей было стыдно и некомфортно, она была растеряна. И всё никак не могла понять, как это вообще произошло, ведь в воду она заходила глубокой ночью, а сейчас день близится к полудню. Когда брела между кустов, в сердце закралось сомнение. Когда пробиралась здесь ночью, казалось, что тут и нет никакой тропы, и кусты казались выше. При свете дня же стало видно, что, похоже, этот путь довольно популярен, да и заросли оказались по плечо, не выше. Этот факт оказался возмутительным для девушки — другие знали о Лагере то, чего не знала она. Такие происшествия являются, как правило, редкостью для Мим. Идти в полностью мокрой одежде было неприятно: широкие штаны так и норовили сползти под весом воды. Штанины бились друг о друга с неприятным хлюпаньем. Футболка же наоборот, прилипла к телу, выдавая все его формы. Разглядывая свой непристойный вид, Мимолётная вышла из кустов прямиком к корпусу. Возле её домика резвились незнакомые мальчишки, что-то громко обсуждая. Но шум звонких голосов моментально прекратился, а несколько пар глаз начали исследовать Мимолётную. Девушка, опустив взгляд, увидела, что грудь заметно увеличилась, и намокшая футболка её прекрасно демонстрировала. — Чего уставились?! — растерянно воскликнула Мим, сложив руки на груди, и, изрядно покраснев, бросилась прочь. Теперь ей стало ещё хуже, голова нещадно кружилась и, казалось, готова была разорваться, словно кто-то насильно пихал в мозг информацию, странные картинки из её жизни, которых девушка не помнила, мелькали пред глазами, пока она брела по краю леса, подальше от корпусов и, уж тем более, главной дорожки. На пути попалось кольцо трубы, из которой лучами расходились умывальники. Сил идти у Мимолётной не оставалось, ноги дрожали, будто она пробежала кросс. Тело ломило и сводило судорогой, даже моргать было больно. Девушка уместилась на одном из умывальников, как на насесте. Её колотило то ли от растерянности, то ли от сквозящего ветра. Что-то произошло: изменились домики, деревья и асфальт, а самое главное — изменилась сама Мимолётная. К сожалению, как именно, она не понимала. Терпеть сил больше не оставалось, и рыжая зарыдала. Слезы текли по щекам и капали с подбородка. Она не боялась, что её кто-то услышит или увидит — ей было все равно. Это была полная капитуляция. Она хотела провалиться под землю, это был самый худший день в её жизни. Мимолётная и не заприметила того парня, который вытащил её из воды, пока он не подошёл достаточно близко. Она подняла на него свой взгляд, парень тоже был явно не в лучшем настроении. Брови его так и норовили встретиться на переносице — так сильно он хмурился. Но как только он взглянул в лицо девушки, его недовольное лицо смягчилось. Девушка поняла, что его даже не поблагодарила, ко всему прочему, стало неудобно и стыдно, ведь если бы не его помощь, не сидела бы Мим тут. Она закрыла лицо руками. Парень остановился в метре от умывальников. Видимо, понял свою прошлую ошибку и допускать её ещё раз не собирался. Мимолётная взглянула ему в лицо. Он пилил взглядом девушку, и было совсем непонятно, что это за взгляд: взгляд рассерженного человека, или обескураженного. Самым страшным было то, что она понимала — этот парень ей знаком. Девушка попыталась вглядеться в черты его лица, но слёзы сильно мешали это сделать. — Мимолётная, — твёрдо сказал он, наконец прерывая тишину. Он знает её кличку. Этот факт вышел на первую роль и затмил все сомнения о том, что она его тоже знает. Только откуда, и почему не может вспомнить? — Прости, я запуталась… — на выдохе, пытаясь говорить отчетливо, выдавила из себя Мим. — Кто ты? Кто я? Где мы? Что произошло? — она начала заваливать парня вопросами. И вдруг, у неё отпала челюсть, ведь если догадка окажется верной… «Каюк», — пронеслось в голове. — Пожалуйста, не убегай больше, давай я помогу тебе разобраться? — он сделал шаг вперёд, уменьшая расстояние. — Норд?! — вскрикнула она. Девушка зажмурилась в ожидании ответа. — Да… Почему старая кличка? Меня так никто не называл несколько лет. Ты же знаешь, я Вол, и точка. «Несколько лет...» — отдалось эхом в сознании. Это было немыслимо. Мимолётная ещё глянула на парня сквозь слёзы. Всё-таки, он был хозяином взгляда обескураженного. — Лесник. Где он? — Пастор, Мим, он Пастор. Сидит, наверное, у корпуса. Я могу тебя сводить к нему, но давай ты сначала придёшь в норму и переоденешься? — он подошёл ещё ближе. — Стой где стоишь, и не ближе! — воскликнула девушка, поддаваясь новой волне слёз. Она отказывалась принимать произошедшее, это был сюжет страшного и, одновременно, дурацкого сна. Она сидела так довольно долго, пытаясь опомниться. Парень же стоял на своём месте и терпеливо ждал. Наконец Мим слезла с раковины и умылась, а потом ещё раз и ещё.***
К тому моменту, как они подошли к её корпусу, девушка смогла немного успокоиться, слёзы уже не текли ручьями, но когда она оказалась внутри, оборона дала трещину и в любой момент снова могла рухнуть. Мим не была тут раньше, но помнила это место, помнила, какая из кроватей её. Затянувшееся дежавю. Девчонок в комнате она тоже видела впервые, но каждое лицо не было полностью неизвестным. Они все дружно пялились на неё и молчали. Девушка открыла шкаф, достала сухие вещи и быстро переоделась. Она знала, что это были её вещи, хотя сразу и не скажешь — гардероб её так же изменился: разноцветные вещи уступили место однотонным решениям, а красивое белье лежало на отдельной полочке. Зато никуда не делась коллекция солнцезащитных очков с круглыми линзами, такая дорогая девушке. В топе, лёгкой кожаной куртке и порванных черных джинсах она ощутила себя куда увереннее, чем прежде. Очки с совсем непрозрачными чёрными стеклами должны были прекрасно справляться с маскировкой заплаканных глаз. Когда девушка вышла на улицу, Вол всё ещё стоял на том же самом месте, на котором оставался — в метре от порога. Он улыбнулся, осмотрев наряд девушки. — Красавица, — прошептал он, не переставая улыбаться. — Спасибо, — ей было приятно, но улыбнуться в ответ она не могла чисто физически. — Пойдем к Пастору, а?***
Было ощущение, что Лагерь старел быстрее его обитателей в несколько раз. Страшная картина, на самом деле. Даже центральная дорожка была в плохом состоянии — когда-то ровная, она превратилась в потрескавшуюся каменистую тропу. Старые дубы же, наоборот, как будто остались такими же, с ними ничего не произошло, в отличие от молодых, которые уже переросли свою юность. По краям аллеи посадили орехи. Вол шёл спереди, как проводник, хотя Мимолётная знала дорогу. Это было странно, всё происходящее было чертовски странно. Она не могла поверить в этот мир, потому что это просто глупость, похожая на сон. Она боялась представить, сколько лет прошло, что за это время случилось с ней, с её друзьями и Лагерем, о чем она даже не подозревает. Голова пошла кругом, и захотелось снова разрыдаться, но она держалась. До Первого корпуса оставалось каких-то триста метров. Конечно, она ещё издалека, как только они зашли на территорию старших, увидела стройного светловолосого парня, сидящего на лавочке, но сразу отвела взгляд в сторону. Пастор её заметил тоже, и не переставал смотреть, пока Мимолётная и Вол не подошли к столу, за которым он восседал. — Здорово, друг, — проговорил Вол, здороваясь с парнем за руку. Мимолётная смотрела на блондина и поверить своим глазам не могла. Это был всё ещё её крестник, но очень возмужавший. Он действительно изменился и, при том, очень сильно. Девушка взглянула в серые глаза Пастора, они были холодными и задумчивыми. От него веяло уверенностью и твёрдостью характера, он, хоть и остался довольно худым парнем, казался почему-то сильным и крепким, его присутствие завораживало. — Действительно, интересное явление, — произнёс Пастор. — Здравствуй сестрица. «Сестрица…» — повторила про себя рыжая, побеждая шок, — «Боже, ну почему…» — Пастор, — Вол поджал губы, — она чуть не утонула, чудом успел вытащить. А теперь она заявляет, что не помнит ничего. Рыжая снова взглянула в лицо Пастора, которое вмиг изменилось, каменное выражение было таким многогранным. Он не говорил ни слова, ни одна мышца не дёрнулась на его лице, но и без этого Мимолётная поняла, о чём он думает. Парень был крайне сосредоточен. — Пойдём-ка, поговорим, — наконец предложил Пастор девушке. — Да, только можем… — она замялась, — Наедине? — Конечно, — заверил светловолосый. — Вол, посиди тут, пожалуйста, мы скоро вернёмся. Пастор прошёл мимо девушки, лишь махнув рукой, приглашая за собой. Парень резво начал удаляться прочь, Мимолётная глянула на Вола, который явно был удручён произошедшим не меньше её самой, и спешно двинулась за Пастором. Шли они прямо через лесополосу. Трава под деревьями была высокая. Идти было нелегко, что-то это напомнило, но что именно — непонятно. — Что ты чувствуешь, Мими? — не поворачиваясь к девушке, спросил Пастор. — Кажется, я сошла с ума… — буркнула рыжеволосая, остановившись. — Ощущение, что пропустила много лет жизни... Парень тоже остановился, и, повернувшись вполоборота, тихо сказал: — Не отставай, мы ещё не пришли, — и пошёл дальше. Пробравшись, наконец, через заросли лесополосы, они вышли на футбольное поле, которое необычно для себя находилось в запустении. Пастор сел на одну из скамеек, что окружали стадион, и спросил: — Что ты последнее помнишь, Мимолётная? — Как мы сидели поздно ночью у корпуса, а потом я как-то оказалась в воде и начала тонуть... — ответила девушка, присаживаясь рядом. — Боже... — изумился светловолосый. Он поднял её очки и с волнением взглянул в зелёные глаза. — Что? — Мимолётная смутилась. — Ох, моя милая, мне очень жаль. Я не знаю, что с тобой случилось, но в твоей памяти затерялось добрых лет... — он лез взглядом в самую душу, убаюкивая словами. Ему хотелось верить. — Память пропала ровно с того момента, как той злополучной ночью я сам вытащил тебя из воды, слава всем богам, что у меня получилось тебя тогда откачать. И вот, это снова произошло. — Мне так плохо, — пробормотала девушка. На её глазах снова появились слезы. — Послушай, всё хорошо, это лишь кошмары, созданные твоим сознанием. Ты была с нами все это время, просто, видимо, у тебя в голове снова что-то щёлкнуло, — Пастор нежно обнял девушку, прижимая к себе. — Тебя Вол из воды вытащил? — Да… — Мимолётная уткнулась в широкое плечо и слезы сами покатились сквозь веки. — Я не помню, как там оказалась. — Это ничего, всё пройдет, всё вспомнится, вот увидишь. А спасителя твоего надо бы отблагодарить… — светловолосый аккуратно погладил девушку по спине. Он долго молчал, но одно присутствие этого человека рядом успокаивало. А потом, он вздохнул и тихо подытожил: — Твои подруги помогут тебе всё вспомнить, точно, да и у меня всегда можешь всегда помощи просить, я твой брат всё-таки. А теперь пора возвращаться. Нас, наверное, уже заждались.