Ножны для меча

      У него, конечно, бывали пробуждения отвратительнее. Например, когда мачеха только появилась в их доме. На рассвете она вошла в сарай, где он спал, и бамбуковой палкой избила до полусмерти, "в воспитательных целях". Больше она никогда не трогала его, предоставляя такую возможность отцу, но ее преисполненное восторгом лицо и свист бамбуковой палки до сих пор преследовали в кошмарах.       Бывали пробуждения и отвратительнее, но в этот раз Ибо лежал, не смея пошевелиться и молил всех существующих богов даровать ему смерть. Кожа на лице воспалённо пульсировала, а в глазницах словно кипел жидкий огонь. Во рту было сухо, язык распух и прилип к нёбу. Дыхание хриплыми стонами вырывалось сквозь потрескавшиеся губы, но Ван Ибо почти не слышал его, уши словно заткнули ватой.       Как из другой вселенной раздался стук открывающихся дверей. Ван Ибо попытался встать, но острая боль кинжалами вонзилась, казалось, во все нервы и достигла мозга. Он сдавленно вскрикнул и дёрнулся всем телом.       -О, нет, ты уже проснулся! Не двигайся! - услышал Ибо голос как из-под толщи воды, а затем почувствовал как кто-то присел рядом. Прохладные пальцы коснулись пышущей жаром щеки. - Я принесу воды и сменю повязку. Потерпи ещё немного!       Спустя сто тридцать барабанных ударов в висках, Ибо снова почувствовал чьё-то присутствие рядом. Его голову осторожно приподняли, а ко рту поднесли кружку.       -Пей маленькими глотками! - велел чуть изменившийся голос Небожителя.       Но Ибо слишком хотел пить. Он с жадностью вцепился в руку, держащую питье и залпом всё проглотил. В воде чувствовался аромат мяты.       -Ещё... - просипел парень.       -Гх-гхм... Я дам, если ты пообещаешь пить медленно. И добавлю ещё обезболивающего.       Ван Ибо хотел кивнуть, но побоялся, что голова разлетится на мелкие осколки, поэтому лишь хрипло промычал неразборчиво. Небожителю, видимо, этого хватило, потому что он тут же протянул новую порцию к застывшей в воздухе ладони.       -Маленькими глотками, - напомнил он.       И Ибо в который раз осознал, что приписанные воде живительные свойства полностью себя оправдывают. Шум в ушах отступил. Головная боль незаметно растворялась, как утренний туман.       -Ну вот, - сказал Небожитель, помогая парню лечь. - А теперь сменим повязку.       Вернувшийся слух помог Ибо понять, что не так с голосом Небожителя. Он звучал хрипло и сдавленно. Неужели Небожитель заболел?       -Что с твоим голосом?       -Э-э-э... Ничего, все в порядке, - Небожитель прокашлялся и наклонился, чтобы развязать и снять повязку. От него пахло лимоном, пряностями, а еще... сексом?       -Где ты был? - спросил Ибо и тут же зашипел от боли. Рука Небожителя дрогнула и повязка резко сдёрнула подсохшую кашицу лекарства с кожи век.       -Ты такой любопытный, да? - в хриплом голосе послышалась улыбка. - Ладно, я в любом случае должен просветить тебя о том, как тут все обстоит. Я был у господина нашего Баоцзюня.       Ибо снова заржал от "заветной лошади", представив огромную конюшню и трон посреди стойла.       -При мне можешь смеяться сколько хочешь. Но только при мне. Остальные не оценят твоё чувство юмора. - Спокойно объяснил Небожитель, прикладывая леденящее лекарство. Ибо застонал от облегчения. - Ты красиво звучишь, Правителю это понравится.       Ибо тут же захлебнулся стоном, подавив его.       -Ах да, ты же Госпожа! - Ван Ибо сплюнул, вспомнив. - Ты что, трахался с этим "конем"?       -Да. - Так же спокойно ответил голос. Казалось, Небожителя было сложно вывести из себя. - Как жена я полностью удовлетворил своего мужа. И в скором времени тебя это тоже ожидает.       Очередной язвительный комментарий застрял в глотке. За столь явной дерзостью Ибо скрывал неискушённость в вопросе секса. Когда ты сутки напролет занят попытками заработать побольше денег, вопрос желания отходит на самый дальний план. Отец никогда не говорил о планах на будущее для сына, а мачеха ни за что не одобрила бы ни одну девушку, дерзнувшую войти в их семью. Ей лишний рот был без надобности. Наверняка, это она была виновником ситуации, в которой сейчас оказался Ван Ибо.       Нецелованный девственник в гареме.       Захотелось плакать, но парень сдержался.       -Чем быстрее ты осознаешь, поймешь, где оказался, чем быстрее примешь это, тем легче станет твоя жизнь. Здесь не так уж плохо, поверь мне. - Бесцветным голосом произнес Небожитель-Госпожа.       -Принять что? То, что родители продали меня в гарем? Что какой-то мужик-извращенец будет трахать меня? Что я теперь не Ван Ибо, а жена номер какой-то там?       -Двести тринадцать, - подсказал ему Небожитель. - И это не так уж плохо. Если ты ничем не выделишься, Правитель не будет призывать тебя неделями. Здесь есть те, кого Баоцзюнь видел лишь в свадебную ночь годы назад. Но мне почему-то кажется, что ты не из тех, кто сливается с массой...       Ван Ибо горько усмехнулся, полностью откинувшись на подушки. От обилия мыслей и перенесенной боли голова стала тяжелой. Хотелось просто лежать и не двигаться. Плыть по течению, надеясь, что оно принесет его к решению всех проблем.       -Ну вот, - удовлетворённо сказал голос, - снотворное начало действовать. Тебе нужно больше спать, так раны быстрее заживут. Я буду менять повязку каждый час. Правитель уехал в дозор, значит, в ближайшие дни я ему не понадоблюсь. Спи, а завтра, я уверен, тебе станет намного лучше.       Ибо снился дом. Детство. Соседская девчонка обещала подарить ему поцелуй, если он стащит для неё медный браслет на базаре. Тогда ещё Ибо не умел воровать. Вместо поцелуя ему досталось двадцать пять ударов палкой по спине и обещание отрубить руку, если он попадется на воровстве снова. С тех пор Ван Ибо не попадался и не слушал девчонок, сколь бы сладкими ни были их речи. А так же усердно трудился на любой подвернувшейся работе, мечтая не жить в нужде.       Ему снился Небожитель, чья стройная фигура источала свет. Вместо лица тоже было пятно света. А голос... его голос издавал такие похабные стоны, что было просто невыносимо. Неясный темный силуэт сжимал его в огромных руках. А потом на месте этого темного силуэта оказался сам Ван Ибо. А Небожитель стоял перед ним на коленях и нежными прикосновениями гладил его болезненно вставший член. Пальцы то пробегали, едва касаясь, по всей длине, то стискивали головку, сдавливали в чувствительном месте. Когда Небожитель приблизил сияющий лик, а жаркий стон опалил дыханием, Ван Ибо ярко кончил и проснулся. Тело ещё потряхивало от сильных ощущений, под одеялом медленно растекалось липкое, а щеки горели, но не от лихорадки, а от стыда.