Ножны для меча

      Еще два дня прошли в темноте, боли и постоянном беспокойном сне. В краткие периоды бодрствования, Небожитель, который отказывался называть своё имя, развлекал его гаремными историями. Ван Ибо слушал, злился и копил силы.       Вечером второго дня Небожитель снял его повязку, очистил лицо от остатков лекарства и позволил открыть глаза, предупредив, чтобы Ибо не ждал чуда. Чуда и не произошло. Ван Ибо видел лишь расплывчатые тени да ореолы света вокруг свечей и фонарей. Придерживая за локоть, Небожитель помог Ибо пройтись по комнате. Тому впервые удалось ни во что не врезаться и ничего не задеть. Он явно выздоравливал, и этот факт совершенно не радовал.       - Есть основные правила, - рассказывал Небожитель, помогая Ван Ибо залезть в огромный бассейн, находящийся в смежной комнате. - Если будешь соблюдать их, то проблем не возникнет.       - Да чтоб я ослеп, если эти правила мне понравятся! - Ибо ничего не мог поделать со смущением и согласился помыться только когда Небожитель в третий раз намекнул, что чистое тело поспособствует заживлению ран и разрешил не снимать тонкие штаны.       Опустившись в тёплую, пахнущую лимоном и молоком воду по самую шею, он позволил себе немного расслабиться. Ровно до той секунды, пока рядом не раздался лёгкий всплеск.       - Эй, ты чего?       - Так будет удобнее тебя помыть, - сказал Небожитель, приблизившись.       Легкая волна хлестнула по подбородку. Ван Ибо зарделся и отодвинулся подальше, больно стукнувшись плечом о бортик.       - Осторожнее! Да не волнуйся ты так, я не снял халат. Теперь успокоился? Двигайся сюда, я помою волосы. Нельзя чтобы мыло попало в глаза.       Обречённо выдохнув, парень двинулся на голос и почти оказался в объятьях. Опередив попытку снова шарахнуться, его ловко развернули и усадили на нижнюю ступеньку.       - Итак, правила, - услышал Ибо сзади. Небожитель потянул его на себя, усадив между ног. - Откинь голову назад. Не так сильно! Да, отлично. Первое - и самое главное правило - не дерзить Правителю. Он - твой хозяин и муж. Сиди спокойно! - Небожитель слегка потянул за волосы, когда Ибо попытался подскочить в возмущении. - Так же следует слушаться Главного Евнуха. У него есть право тебя наказать, а так же он обязательно доложит Правителю обо всём, а там можно и с жизнью распрощаться.       Пальцы умело массировали кожу головы, словно проникая сквозь нее, щекоча до мурашек наслаждения. Хотелось прислониться, застыть навечно в этом тёплом раю с запахом молока и лимона, разомлев от нежного голоса, вещающего не важно о чём. Всё это действовало почти гипнотически...       - Следующее правило, - сказал Небожитель, смывая мыльную пену с волос и снова натирая их чем-то пряно пахнущим, - жить в мире и согласии с другими жёнами.       Ибо настолько размяк, что никак не отреагировал на эти слова.       - Если возникнут проблемы, об этом обязательно узнает Главный Евнух. А узнает он - узнает и Правитель. А Правитель, как я уже говорил, иногда скор на расправу. Третье правило - содержать себя в чистоте. - Ладони Небожителя плавными движениями опустились на шею и плечи, аккуратно растирая пенящуюся смесь. - Тебе повезло, такая светлая кожа. - Ладони намылили спину. - А мне приходится каждый день принимать долгие ванны с молоком, а потом натираться мазями с лимонным соком, чтобы хоть немного стать таким как ты.       Ибо усмехнулся уголком рта. Ему было приятно слышать нотки восхищения в голосе Небожителя. Умиротворение почти достигло пика. Ван Ибо откинулся назад, позволяя внимательными рукам вымыть не только спину.       - Сколько еще правил? - выдохнул он, укладывая голову на бедро сидящего сзади.       - Немного, - дрогнувшим голосом сказал Небожитель, но тут же взял себя в руки и продолжил так же спокойно и уверенно как раньше. - Всего два. - Ладони опустились на грудь, нежно проскользили, пересчитали ребра. Ибо еле сдержался, чтобы не захихикать и лишь поерзал, усаживаясь удобнее. - В гареме запрещается носить штаны и нижнее бельё.       Слова заставили Ван Ибо напрячься, но отстраняться он не стал. Руки Небожителя спускались всё ниже, сам он подался вперёд, прижавшись грудью к плечу, опаляя шею дыханием. Ибо сразу вспомнил недавний сон. Особенно ужасным было то, что силуэт Небожителя, который Ибо успел рассмотреть, так совпадал с тем, что ему приснился.       - Запрещается?       - Да.       - И ты?.. - Ибо не смог закончить вопрос и покраснел.       - И я, - улыбнулся Небожитель. - И тебе тоже придётся следовать этому правилу.       Ибо вдохнул через стиснутые зубы, когда Небожитель потянул за завязки штанов. Тепло воды и чужого тела, незнакомые, но приятные запахи, прикосновения - всё это смущало и приводило в смятение. Никогда еще Ван Ибо не испытывал такого полного расслабления. Ему казалось, ещё немного - и он с шипением растворится в бассейне.       - А какое последнее правило? - шёпотом, чтобы не разрушить это состояние, спросил он.        - Последнее правило такое же важное, как и все предыдущие, хотя и не является обязательным, но сможет облегчить тебе жизнь. Каждый день ты должен быть готов.       - Готов? - переспросил Ибо. Небожитель так выделил это слово, будто оно совершенно точно означало что-то важное. - К чему готов?       Небожитель захихикал, уткнувшись лбом в его плечо.       - Ты и правда ничего об этом не знаешь!       Разозлившись, Ибо отпрянул и сел ровно.       - О чём я не знаю? Расскажи, раз такой умный! К чему готов?       Небожитель змеёй скользнул вперед и провел пальцами от шеи по позвоночнику вниз до края штанов, просунул пальцы ниже, к копчику...       - К этому... - шепнул и слегка надавил.       Тело отреагировало раньше мозга. Скорость, с которой Ван Ибо вскочил на ноги и развернулся, была невероятной. Он и так почти ничего не видел, а стыд и последовавшая за ним ярость кровавым туманом закрыли все остальное. Слепо, по наитию, он махнул кулаком, запоздало подумав, что не стоило этого делать, но затормозить не успел, лишь слегка изменил траекторию. С глухим стуком кулак впечатался вместо носа в челюсть Небожителя, отбросив того со стоном на бортик бассейна. Мгновенно осознав, что натворил, Ибо, спотыкаясь и наталкиваясь на всё подряд, рванул прочь из комнаты. Небожитель, оставленный позади, пугающе молчал.       "Хоть бы не убил!" - панически молил Ибо, уронив огромную вазу со столика и нашарив дверь - спасительный выход. Со второго раза он открыл её, довольно резко дёрнув на себя и выбежал.       Чтобы тут же упасть в чьи-то сильные руки.       - Что за шум? Что здьесь праисходит? Гаспажа, что с табой?!       Ибо попытался вырваться, но две пары рук сжали как в тисках. Его аккуратно, но чувствительно встряхнули и поставили на ноги, развернув обратно. Пелена спала, расплывчатые силуэты вернулись, и он с облегчением увидел в сияющем дверном проёме покачивающуюся фигуру Небожителя.       - Всё в порядке, это была случайность! - сдавленно проговорил он. - Никто не виноват, просто так вышло!       - Ти защищаещ его? Я не дурак! Я знал, что так будьет! Уведьите его в темньицу, пусть посидьит там немнога! - велел Главный Евнух.       - Но... Его зрение... мне нужно... повязка... - Небожителю всё сложнее давались слова.       - Тибе самому нужен лекарь, Гаспажа! - тон Главного Евнуха стал заботливым, с нотками неподдельного беспокойства. - Пазаботься о лице. Баоцзюнь любьит его и не прастит нас, если ты пастрадать! Ви слишали? - он повернулся к держащим Ибо громилам и резко выплюнул пару слов на непонятном языке. - Беспалезные безгласые!       Громилы развернулись и потащили безуспешно сопротивляющегося Ибо по кажущемуся бесконечным коридору.       - Всё... всё будет хорошо! - послышался вслед дрожащий крик Небожителя-Госпожи. - Я... я вытащу тебя! Всё будет... ох... хорошо!       "Как же, так я тебе и поверил!" - вертелось в голове Ван Ибо. Сколько он ни брыкался, хватка только усиливалась. Молчаливые тюремщики не обращали внимания ни на крики, ни на уговоры. Когда сил не осталось, Ибо обречённо повис мешком, хотя бы так сопротивляясь судьбе. В уголках глаз кипели слезы обиды. Протащив его по ступеням вниз, в темноту сырого подвала, его кинули на влажный пол небольшого тёмного помещения, заперли дверь и, судя по удалившемуся стуку шагов, оставили совершенно одного.