Искусство быть Грейнджер

Гермиона многозначительно посмотрела на Драко и выглядела при этом так, словно что-то задумала. Драко этот её хитрый взгляд не понравился, и он пожалел, что не может пробраться в эту макушку и разгадать её, по всей видимости, новый план. Он проклинал рядом сидящую Пэнси, которая ластилась к нему, как мартовская кошка и не давала свободно вздохнуть. Только блондин не был уверен: виновата в этом была Пэнси или Гермиона, которая стала дарить всё своё внимание Дину, словно напрочь забыв о существовании Драко. Прошло примерно полчаса с того момента, как началась игра, а Малфою показалось, что прошла целая вечность. Вечность близ Паркинсон, обвивающей его подобно змее. Вечность без контакта с ней. — Грейнджер, — внезапно обратилась к гриффиндорке Пэнси, и той пришлось отвлечься от старосты школы, который что-то соблазнительно шептал ей на ухо. Хоть за это Драко мог быть слизеринке сегодня благодарен. — Правда или действие? Драко заметил, что Гермиона напряглась, как струна, когда Пэнси вновь выбрала её в этой гнилой игре. За наблюдением за другими игроками, юноша отодвинул мысли об их негласной борьбе на задворки своего сознания. Единственное, что его беспокоило — это руки Спроуса, беззастенчиво играющие с локонами Гермионы. Чувство собственничества давало знать о себе всё сильнее с каждой робкой улыбкой девушки и с каждым взглядом Дина в её сторону, который становился пьянее и плотояднее с новым глотком из гребанного красного стаканчика. Сидя в напряжённой позе, Драко практически перестал уделять внимание Паркинсон, которая явно была недовольна этим. Она же не слепая: наверняка придумала какую-нибудь очередную мерзость, чтобы проучить гриффиндорку и тем самым вырыть себе могилу, если новая затея Пэнси Драко не понравится. Грейнджер бросила вызывающий взгляд на слизеринку и неожиданно для всех выдала: — Действие. У Драко из груди вырвался звук, который возникает в предвкушении чего-то нехорошего. Прикусив губу, Паркинсон хитро стрельнула глазами в эту гребаную парочку, затем перевела взгляд на Фелицию и начала раздумывать над решением, которое могло бы обидеть сразу нескольких людей в гостиной. — Сядь на коленки Дина и сиди так в течение получаса, — с детским восторгом произнесла Пэнси. Ей оставалось только захлопать в ладоши, чтобы показать как сильно она была довольна своим решением. Блять. Сука. Гребаная сука. Не реагируй. Ты должен быть учтивым. Ты должен быть учтивым. Тебе нельзя слать Паркинсон куда подальше. По крайней мере — не сейчас. Драко был готов поклясться, что Пэнси своими словами изготовила ему личный котёл в аду. Он ревностно наблюдал за тем, как Гермиона тяжело вздохнула и повернулась к Дину, смотря прямо в его глаза, безмолвно спрашивая «можно ли?», на что юноша утвердительно кивнул головой. Ещё бы он отказался. Когда соблазнительные бёдра Гермионы приземлились на его ноги, Драко захотелось вскочить с места и оттащить девушку от этого полоумного ублюдка, на лице которого сразу же появился очередной плотоядный оскал. Дин позволил себе взять девушку за талию и слегка подвинуть, чтобы и ей, и ему было удобнее сидеть. Гермиона смущенно опустила ресницы, неловко улыбнулась слизеринцу и, словно специально, делая огонь под его личным адским котлом сильнее, поёрзала, заставляя Дина прикрыть глаза от удовольствия. Какого хера? В этот момент Драко ненавидел всех в этой комнате, а в особенности шлюху Паркинсон и странного Спроуса, строящего из себя саму невинность, когда Гермиона осознанно убрала его руки со своей талии. Блондин был готов впиться в глотку Дина, заставить его истекать кровью, оторвать ему руки за то, что тот позволил себе в очередной раз дотронуться до Гермионы. Драко не видел, но знал, что в штанах у ублюдка явно становится узко из-за столь близкого присутствия самой обаятельной ведьмы столетия на его коленках. Его ведьмы. — Паркинсон, обязательно так смущать людей? — вырвалось у Драко прежде чем он успел подумать. Было глупо предполагать, что Пэнси воспримет его слова в качестве отсылки на Фелицию, которая так же, как и Драко, прожигала эту картину перед ними глазами. Только в отличие от слизеринца, её ненавистный взгляд был направлен на Гермиону. — А тебе разве есть дело? — недоверчиво покосилась на него Пэнси, при этом садистки улыбаясь и касаясь его плеча рукой. Драко отпрянул от неё, как от огня, не сумев справиться с отвращением. — Вот именно, — поддакивал Уизли, заставляя пожар из ненависти внутри Драко полыхать сильнее, чем положено. — Тебя забыл спросить, рыжий, — огрызнулся блондин, презрительно посмотрев на Уизли. — Играть будем или нет? — прервала намечающуюся перепалку Гермиона и, не дождавшись ответа, продолжила. — Пэнси, правда или… — Правда. — Правда ли, что вы с Драко расстались? Что у тебя больше нет парня? Драко вскинул брови и позволил себе ухмыльнуться в кулак. Ему понравилось, как Гермиона сделала акцент на слове «парень», потому что он был наслышан о том, что Пэнси любила так его называть за спиной. И, прежде чем Пэнси успела открыть рот, Гермиона добавила: — Врать нельзя. Таковы правила. Брюнетка сощурила глаза и закусила губу, раздумывая над казалось бы таким простым вопросом. Драко продолжал ухмыляться, подпирая согнутой рукой голову. Грейнджер же выглядела решительно, стремясь вывести слизеринку из равновесия, что, спешил отметить Малфой, у неё прекрасно получилось. — Милый, что скажешь? — повернулась к нему Пэнси, ожидая от него ответа. Драко прекрасно понимал, что это была проверка с целью убедиться, действительно ли Гермиона сделала так, как того просила Пэнси. И Драко мог бы соврать, чтобы спасти задницу Поттера, но не хотел. Вся их идея изначально была глупой и безвыигрышной. Но, с другой стороны, он понимал, что Гермионе это было важно. И юноша уже собирался сказать «конечно это неправда, милая», как Дин отодвинул волосы Гермионы на один бок, открывая тонкую шею, и низко наклонился к её уху, чтобы снова что-то ей нашептать. Тварь. Она моя. — Скажу, что я тебе не милый. И что тебе пора давно это понять. Отвечу за неё, — Драко оттолкнул от себя девушку и уселся поудобнее, наклоняясь вперёд, облокачиваясь локтями на колени, отвлекая Дина от его увлекательного занятия. — Мы с ней не встречаемся и не будем. У меня есть другая, — блондин предостерегающе стрельнул глазками в Дина, как бы намекая тому, что девушка на его ногах занята и, что ему лучше отодвинуться от неё, если он не хочет проснуться в больничном крыле. Гермиона опешила, совсем не предполагая, что Драко выступит с таким заявлением, да ещё и во всеуслышание. Паркинсон же с возмущенным вздохом вскочила с дивана и залепила Драко наисильнейшую пощечину из своего арсенала. Вокруг все замерли и неотрывно наблюдали за тем, как разъярённая девушка выхватила палочку из чулок и резко повернулась в сторону Гермионы и Дина, за спиной которых сидели старосты Пуффендуя и Когтеврана. — Ты!!! — взбешённо вскрикнула Пэнси и многим в гостиной стало ясно, что виновница ревностной сцены находится в гостиной, но в то же время им было непонятно, к кому именно обращается слизеринка. Гермиона же вспыхнула всевозможными оттенками красного и уткнулась в грудь Дина, в попытках спрятаться. И Драко понял, что это лишь вопрос времени, когда все разгадают на кого указала Паркинсон. Блондин поднялся вслед за Пэнси, напрочь игнорируя жжение, возникшее на щеке после неслабого удара. Не успел он заслонить Гермиону собой, как краем глаза заметил, что Уизли подскочил и встал между Грейнджер и разъярённой слизеринкой, из глаз которой большими каплями падали слёзы. Слёзы горя и разбитого сердца. Слёзы поражения и обиды. Встретив препятствие в виде гриффиндорца, та не стесняясь отвесила пощечину ещё и ему, а затем, словно осознав всю абсурдность своего поведения, Пэнси быстрым шагом удалилась в сторону спален. Мгновение спустя внизу послышался громкий хлопок дверью и шум разбитого стекла. В гостиной поднялся гул: все принялись обсуждать истерику Паркинсон и гадать, кто же новая избранница Драко, переводя взгляд то на Гермиону, то на Ханну с Падмой. Гермиона постаралась слезть с колен Дина, но тот своими сильными руками удержал её на месте. Грейнджер скривилась в лице, но всё же улыбнулась ему, и эта вымученная улыбка подействовала на Драко, как красная тряпка на быка. Юноша резко подорвался с места и оказался близ Гермионы, намереваясь увести её подальше от Дина. — Вставай, — приказал он, не планируя больше наблюдать её бедра на ногах старосты школы и, тем самым пресекая всевозможные слухи, давая всем старостам понять, кто эта «другая», о которой он только что говорил. Гермиона неверяще посмотрела на его руку и отрицательно качнула головой, вызывая гнев на красивом лице слизеринца. Сдурела… Он или она? — Ты, должно быть, не расслышала, — сквозь зубы процедил Драко. — Пойдем, — он протянул руку ближе к ней, но коснуться её ему не позволил Спроус. Ублюдок. — Она не хочет с тобой идти, — староста с вызовом посмотрел на Малфоя, не собираясь отдавать свою добычу. — Малфой, — неуверенно начала Гермиона, — не надо, — закончила она таким тихим шепотом, что его практически невозможно было расслышать. В её глазах слизеринец увидел мольбу и понял, что девушка что-то задумала. Но только, мать её, забыла его предупредить. Глазами Гермиона указала на Дина и до юноши дошло, что блядский блокнот, из-за которого всё это и началось, находится у Спроуса, и гриффиндорка, всё еще стараясь спасти зад Поттера, готова пойти до конца, чтобы добыть его. Но Драко было похер. Он уже заявил на неё свои права и не собирался так легко сдаваться. Сейчас ему хотелось, чтобы Поттера наказали, исключили, да сделали блять всё что угодно, лишь бы Грейнджер не сидела на коленях у Спроуса. Ни минутой больше. Сегодня Драко в очередной раз познал, что такое ревность. Забавно, за столько времени вместе с Пэнси, он как-то умудрился не замечать этого чувства, возникающего где-то за грудиной. А за несколько недель, Грейнджер уже дважды умудрилась вывести его из равновесия. Чертовка. Всё ещё не сдвинувшись с места, Драко продолжил стоять с вытянутой рукой, как вдруг с другой стороны от гриффиндорки появился придурок Уизли и с недовольным лицом оглядел происходящее. Драко до злости забавляла ситуация: Грейнджер и три парня — и каждый что-то от неё хочет. Но, к его удивлению, Уизли схватил Драко за локоть и попросил отойти. Драко видел встревоженный взгляд Гермионы, которая наконец-то поднялась на ноги, игнорируя разочарованного Дина, и направилась в их с рыжим сторону, чтобы разузнать о чём они перешёптываются. Её брови были сведены к переносице, а алая губа была закушена в напряжении. Слизеринцу так хотелось подойти к ней, но вместо этого он кивнул ей головой, прося остановиться и одним только взглядом дал ей понять, что всё в порядке, после чего удалился с Роном из гостиной, оставив гриффиндорку недоумённо хлопать глазами. Драко было тяжело покидать Гермиону и оставлять её в помещении, где всё ещё был Спроус, но он прекрасно понимал, что в случае чего, гриффиндорка не даст себя в обиду. По крайней мере он на это надеялся. — Смотрю, моя персона не даёт тебе покоя, — ухмыляясь и складывая руки в карманы, спросил Драко, накаляя и без того напряженную атмосферу между ним и гриффиндорцем. — Скажи, что это просто игра моего воображения, — проигнорировал его выпад Рон. — Тогда у тебя чертовски классное воображение. Лови комплимент. По такому случаю не жалко, — огрызнулся Драко, который уже тысячу раз успел пожалеть, что вышел с ним за пределы гостиной. — Что тебе от неё всё время нужно? — зло выплюнул гриффиндорец, упрямо игнорируя то, что говорил слизеринец. Драко выразительно вскинул бровь и изучающе оглядел школьного врага. — А тебе? — Она — мой друг, и я обязан знать, почему такой змей, как ты, вечно около неё ошивается, — Драко ухмыльнулся, потому что понял, что такая заинтересованность возникла явно не только на почве дружбы. Но уже поздно, Уизли. Надо было раньше. — Потому что теперь она моя, — нагло заявил Драко, и в ту же секунду Рон занес кулак на его лицом и зарядил по щеке, после чего застыл, глядя на то, как из разбитой губы слизеринца льется кровь. Малфой же повернув голову обратно на рыжего ублюдка, приложил палец к губе и нагло улыбнулся, облизывая окровавленные зубы. — Неплохой хук справа, — похвалил он, всё ещё улыбаясь. — Ублюдок! — Рон в очередной раз замахнулся, но в этот раз Драко не позволил себя ударить. Он перехватил его руку, одним резким движением достал палочку и приложил к шее гриффиндорца, отталкивая того к стене. — Возможно, я подобрал слегка не те слова, но я ни о чем не жалею, — всё еще улыбаясь, заявил Драко. — Уизли, ты придурок или действительно не замечаешь чувств Гермионы ко мне? Или, наоборот, заметил, и поэтому ведешь себя, как маггл, опускаясь до мордобоя? — У Гермионы нет и не может быть к тебе чувств! — заявил он, слегка похрипывая, потому что палочка Драко сильно упиралась ему в глотку. — Да? Уверен? — самодовольно произнёс Драко, ничуть не ослабляя хватку. — Что ты с ней сделал? — Салазар, ты ничуть не лучше Пэнси. Та тоже с катушек съехала, отказываясь принимать тот факт, что Гермиона может мне нравиться, — громко произнес Драко. Его слова эхом отдавались по пустому коридору, проникая под кожу, даря осознание того, что он наконец-то признался самому себе в том, что чувствует. Повисла затяжная пауза, в тишине которой выдох Рона показался разрушающим пространство шумом. Сам того от себя не ожидая, Драко продолжил уже спокойнее: — Мы с тобой можем махаться кулаками или устроить магическую дуэль, но в итоге виноватым перед ней останешься ты, — абсолютно уверенный в своих словах, заявил юноша, с садистским наслаждением смотря на покрасневшее лицо рыжего. В стеклянных глазах Рона словно появились крупицы осознания того, что слизеринец не врет. Но осознание это одно, а принятие — абсолютно другое. — Сейчас я тебя отпущу и мы поговорим, как цивилизованные люди, — медленно объяснил Драко, надеясь, что Уизли знает значение слова «цивилизованные». Рон стрелял молниями из глаз, когда Драко убрал палочку в карман пиджака, одновременно отходя на несколько шагов назад. — Так вот, Уизли. Я понимаю, что тебе больно и неприятно, что такой, как я, небезразличен Гермионе, — услышав имя подруги из уст Малфоя, Рон скривился, словно ему поставили укол в плечо. — Но ты уже не маленький мальчик и должен понимать, что такое бывает, — Драко говорил серьезно, без тени насмешки, и это давало Рону силы слушать дальше. — Но такого не может быть с Гермионой, — по-детски упершись, заявил рыжий. — Почему? — Драко вопросительно поднял бровь. — Она ненавидит тебя так же, как и мы с Гарри. — Так и было, — ухмыльнулся Драко, предаваясь воспоминаниям об их вражде. — Но, как я уже сказал, всё меняется. Ты можешь мне не верить, но мы с ней через многое прошли. И, стоит отметить, что наша с ней ненависть несколько отличалась от той, что мы с тобой испытываем друг к другу. — Нет! — гриффиндорец отрицательно кивнул головой, настырно убеждая себя в том, что слова слизеринца сплошная выдумка. — Тем более, смею заверить тебя, что иногда полюбить можно и ненавидя. Думаю с нами так и было, — собственные слова эхом отдавались в голове. Полюбить… — Меня сейчас стошнит, — заявил Рон, сверля ненавидящим взглядом Малфоя. — Я так и знал, что ты не поймешь, — устало приложив руку к переносице, произнёс юноша. — Зачем тогда звать на разговор, если ты не собирался принимать мои слова всерьёз? — Я… Я, — растерялся громила. — Я думал, что все слухи ложь. Она же только что сказала верить тому, что я вижу. — Значит, ты слепой, — ухмыляясь заявил Драко. — Уизли, слушай, она правда стала дорога мне, — Драко внутренне поморщился, потому что снова раскрывал Уизли то, о чём еще даже Гермионе не говорил. — И если ты вдруг переживаешь за неё, то не стоит. Она девочка сильная и держит удар. Так что, даже если я её обижу, то она устроит мне настоящий ад на земле. Рональд недоверчиво смотрел на платинового блондина и всё никак не мог понять, шутит он сейчас или нет. Драко видел, как шестерёнки в его голове двигаются, стараются переработать только что поступившую информацию, которая казалась слишком объёмной. Драко даже подумал о том, что Уизли, возможно, было бы не так больно, заяви он, что просто спит с ней. — А теперь, она старается спасти задницу Поттера и весь ваш гребаный Отряд Дамблдора, — может хотя бы это поможет Уизли соображать быстрее. Брови Рона подскочили вверх, и тот нахмурился, явно недовольный тем, что Драко осведомлён о том, чего ему знать было никак нельзя. — Я много чего знаю, да. И, как видишь, я вас не выдал. Всё из-за неё. Как бы сюрреалистично это не звучало, но я с ней будто бы улучшенная версия себя. Рон снова скривился, совсем не зная как реагировать на очередное заявление слизеринца. Драко же бушевал внутри. Ему осточертело молчание гриффиндорца, который, видимо, лишился навыков говорения из-за вжатой ранее в горло палочки. — Сейчас она сближается с Дином, потому что у него есть на вас компромат. И, если мы сейчас же не вернемся в гостиную, то клянусь Салазаром, я убью тебя, если с ней что-то случится. Отрезвевший Рон кивнул головой в сторону входа в гостиную и тяжелыми шагами двинулся к портрету. По пути он ни словом не обмолвился с Драко. Зайдя внутрь, слизеринец стал оглядывать комнату в поисках шикарной девушки, но ни её, ни Дина нигде не было видно. Сука. — Аббот, — злобно обратился к старосте Пуффендуя Малфой, — где Грейнджер? — он резко потребовал ответа, потеряв из вида Уизли. Да в принципе — похер. — Хм, — девушка посмотрела по сторонам и незнающе пожала плечами. — Только что были здесь. Наверное куда-то ушли. — Это я, блять, и без тебя понял, — прорычал через зубы Драко. — Были? Она с Дином? — девушка утвердительно кивнула и закусила трубочку, из которой пила коктейль, как будто смотрела любимый фильм и с предвкушением наблюдала за интересной сценой. Ей не хватало только попкорна для полноты картины. Рон спустился с женских спален и отрицательно покачал головой из стороны в сторону, тем самым говоря Драко, что наверху их нет. Видя искреннюю обеспокоенность на лице слизеринца, Уизли схватил того за пиджак и потащил в сторону выхода, что-то шепча про карту, которую им нужно взять у Гарри. Какую нахер карту? Какой нахер Гарри, когда Гермиона пропала? Когда она, блять, исчезла с мерзким Дином Спроусом…

***

Дин предложил Гермионе прогуляться и та без раздумий согласилась, несмотря на то, что внутри безумно переживала за Драко, и, естественно, за Рональда тоже. Их встречи никогда ничем хорошим не заканчивались. А теперь, когда они скрылись куда-то за пределы гостиной старост, девушка и вовсе не могла найти себе места. Но она наивно надеялась, что ребята хотя бы не наделают глупостей. — Грейнджер, я уже говорил, что ты великолепно выглядишь? — спросил Дин, когда они поднимались на одну из башен замка. — Да, — искренне улыбнулась Гермиона его комплименту. — Уже говорил, но спасибо ещё раз. Гермионе действительно были приятны его комплименты, но слышать их хотелось совсем от другого человека. От того, кто весь вечер уделял внимание Пэнси. От того, кто вынес свои чувства к ней на показ. Девушка до сих пор находилась в шоке оттого что Драко заявил всем, что она его. Конечно, это было сказано не напрямую, но эффект всё ещё был ошеломительным. Когда он при всех потребовал от неё, чтобы она встала с колен Дина, она могла поклясться, что ничего более завораживающего по отношению к ней он ещё не делал. Он не только признал, что его «другая» — это Гермиона, но ещё и в открытую наплевал на негласный чистокровный кодекс, который презирал всех грязнокровок. Она настолько сильно хотела кинуться к нему в руки, что слова о том, что не надо вмешиваться, отдались болью по всей грудной клетке, выбивая из неё остатки воздуха. Ей не хотелось быть вместе с Дином, но она понимала, что это было необходимо. А сейчас, когда они скрылись с ним из виду, она думала о том, что слизеринец, возможно, места себе не находит. Она бы чувствовала себя абсолютно также, если бы они с Пэнси покинули нейтральную территорию. Безумие. — Тогда я говорил, что ты мне нравишься? — с волнением в голосе произнес юноша, красноречиво переводя на неё взгляд. Гермионе стало неловко, потому что она не знала, что ему ответить. Гермиона лишь удивленно раскрыла рот, не ожидая услышать подобного признания. Ей ещё никогда и никто не признавался в симпатии и от этого внутри что-то встрепенулось. И это чувство было двояким: с одной стороны ей было приятно, но с другой — не от Дина ей хотелось слышать эти слова. — Мерлин, — также взволнованно прошептала Гермиона. — Дин, спасибо, но я… — Я знаю, — с лицом смирившегося человека прервал её слизеринец. — Я вижу, как ты смотришь на него. — Прости? — Вижу, как вы с Малфоем не сводите друг с друга глаз, — заявил Дин и Гермионе стало совсем не по себе от того, что это, оказывается, настолько заметно окружающим. В подтверждение её мыслей, Дин невесело улыбнулся, смотря в её большие испуганные глаза. — Это так очевидно? — набираясь смелости, спросила Гермиона, словно признавалась во всех смертных грехах. — Я не был уверен, пока не увидел, как сильно ему хотелось оттащить тебя от меня, — пожал плечами Дин, ничуть не смущённый ходом, который приобрёл разговор. Гермиона улыбнулась уголком губ, но промолчала. — Сегодня ты хотела вызвать его ревность? — спросил он, когда они оказались на астрономической башне. Гермиона огляделась по сторонам. Сегодня было полнолуние. Яркий свет луны освещал верхушки Запретного леса. Где-то на небе пролетела звезда, и Гермиона отвлеклась на то, чтобы загадать желание и не расслышала вопроса юноши. — Ну так? — Дин постарался привлечь её внимание. — Что? Прости, тут просто так красиво. Я обожаю Хогвартс, — не специально перевела тему гриффиндорка, всё ещё завороженно следя за созвездиями на небе. — Я тоже, жаль, что в этом году придётся с ним распрощаться. Это волшебное место. Гермиона согласно закивала головой. Странно, но с Дином она чувствовала себя уютно и так, словно они давно знакомы. По пути до астрономической башни они уже о много чем успели поболтать, и она поняла, что они со слизеринцем во многом схожи. Такие же прилежные ученики, безразличные к спорту, переживающие за домовиков и не терпящие несправедливости. Ей даже стало стыдно за то, что она победила его в дуэли, хоть эта победа и была отдана Драко. — Как у вас с Фелицией? — вдруг спросила гриффиндорка, а затем прикусила язык, ругая себя за то, что полезла в чужие дела. — Никак. В нашей башне мы с ней как кошка с собакой: вечно ссоримся есть для этого повод или нет, — с грустью заявил Дин и робко улыбнулся Гермионе. Грейнджер тяжело вздохнула и почему-то посчитала своим долгом объясниться перед ним за Драко. Для этого не было никаких логических причин. То ли это был алкоголь, то ли бескорыстное желание рассказать о том, как у них всё было на самом деле. Ей просто захотелось вернуть Дину веру в отношения, которая явно была подорвана поступком одной из главных красавиц школы. — Фелиция не спала с ним, если вдруг тебе от этого станет легче, — пронзительно заявила Гермиона, прежде чем успела заставить себя промолчать. Дин удивленно посмотрел на неё, не ожидая услышать нечто подобное от Гермионы. Он тоскливо посмотрел на неё и прошептал: — А ведет себя так, словно спала. — Но целовались они точно, — Гермиона резко одёрнула себя, при этом думая о том, что лучше Дину знать правду, чем утопать в догадках и сплетнях. А сплетни, как выяснилось, играют не последнюю роль в Хогвартсе. В этом девушка убедилась на своём опыте, вспоминая разгневанное лицо Рона. Гермиона вздрогнула, отгоняя воспоминания. — Ничуть не легче, конечно… — чересчур жалостливо ответил ей слизеринец. — Понимаю, — Гермиона перевела на него свои карие глаза, в которых отчетливо прослеживалось сожаление. — Но ты ясно дал понять, что не веришь ей. Поэтому я прошу тебя поверить мне, — она взяла его руку в свою и крепко сжала, словно показывая, что ей можно доверять. — Не думаю, что это что-то изменит. Но… спасибо, — Дин неуверенно сжал её руку в ответ. Гермиона улыбнулась уголком рта, осознавая, что сделала что-то хорошее: возродила прощение в душе хорошего человека. Между ними повисла пауза. Каждый думал о своем, и Гермиона решила, что раз они разоткровенничались, то можно сказать ему всю правду насчёт её намерений. — Дин, если честно, то у меня была причина сегодня сблизиться с тобой, — решила честно заявить девушка. — Я так понимаю, что сегодня Пэнси тебе кое-что дала… — Ты права, — сказал Дин, неосознанно потянувшись к внутреннему карману пиджака. — И, возможно, она сказала что-то о том, что это поможет тебе навредить Драко… — И снова в точку, — Дин улыбнулся и достал из внутреннего кармана мантии нераскрытый сверток. — Что это? — Это связующий блокнот, — просто объяснила девушка. — Твой или его? — Дин недоверчиво разглядывал сверток, словно размышляя что с ним делать. — Его, — поражённо выдохнула Гермиона. — Пэнси украла его и шантажировала меня тем, что выдаст секреты, которые там есть, если я не перестану общаться с Драко. — Хм, — юноша почесал подбородок. — Грязные тайны? — Не то чтобы грязные… — смутилась гриффиндорка. — Там есть кое-что про Гарри, и я бы не хотела, чтобы об этом узнали. — Но Малфою узнать позволила… Хотя неважно, — вдруг заявил Дин. — Можешь забрать, — от такого благородного поступка у Гермионы прервалось дыхание. Она не думала, что забрать блокнот окажется так легко. Если словом «легко» можно было описать реакцию Драко на то, что было в гостиной. — Сегодня я, конечно, был в восторге от того, что мне представилась возможность отомстить Малфою, но не в том случае, если это коснётся ещё кого-то помимо него, — Дин снисходительно посмотрел на Гермиону, на лице которой отобразились все оттенки благодарности, существующие в этом мире. — Спасибо, — Гермиона потянулась за блокнотом, как вдруг Дин притянул её к себе за талию и запечатлел поцелуй на её губах. Как раз вовремя для того, чтобы их заметили запыхавшиеся от бега Драко, Рон и Гарри. Действительно. Не могло всё быть настолько просто. Гермиона не ответила на поцелуй. Не успела она своими силами оттолкнуть от себя слизеринца, как почувствовала, что их заклинанием отбросило друг от друга. Драко в ту же секунду оказался около неё, закрывая своим телом. — Я тебя убью! — дерзко заявил Драко, держа палочку наготове. — Какие ещё мысли в твоей грязной башке? — Честно? — сардонически улыбаясь, задал риторический вопрос юноша. — Никаких, — произнес Дин, громко хватая ртом воздух. — Просто теперь я думаю, что мы наконец-то квиты. Прости Гермиона, — искренне попросил прощения Дин, переводя взгляд на растерянную гриффиндорку. Гермиона смотрела на происходящее с широко раскрытыми глазами и не верила тому, что только что произошло. Забавно вышло, воспользоваться моментом хотела она, а в итоге воспользовались ей. Да ещё как? Непростительно нагло. Хотя, что ещё следовало ожидать от Слизерина? — Ты о чём вообще? — поинтересовался Драко, крепко сжимая запястье Гермионы в руках и та была уверена в том, что на руке останутся синяки. — Это тебе за Фелицию, — нагло улыбнулся Дин, совсем не страшась злобно смотрящего на него Драко. — Я сейчас начищу тебе твою рожу! — ещё свирепее произнес Драко, закатывая рукава пиджака. Гермиона постаралась схватить его за руку, но тот ловко увернулся от девушки и в порыве гнева оттолкнул её от себя прямо в сильные руки друзей. Дин стоял готовый получить удар, как вдруг между юношами появился Рон, расставляя между слизеринцами руки на ширине плеч. Сегодня это была его фишка: вставать между людьми, готовыми разорвать друг друга на части и не оставить ни единого живого места. — Тихо-тихо, — в оборонительном жесте поднял руки Рон. — Не ты ли мне, Малфой, полчаса назад заливал о том, что это маггловский способ? — Рон выразительно поднял бровь, испытующе смотря в серые глаза слизеринца. Гермиона внимательно слушала их и только сейчас обратила внимание на то, что губа Драко снова рассечена. Это не было невероятно сложной математической задачей: сложить один плюс один и разобраться в намёках Рона. К своему ужасу, Гермиона поняла, что их разговор с Драко ничем хорошим не обернулся. Хотя, с другой стороны, «спасать» её они пришли вместе, ещё и Гарри захватили. Значит, всё прошло не настолько уж и плохо. — Так! Стоп! Хватит! — воскликнула она, вскинув руки к вискам. — Никто никого бить не будет! Дин, уходи, пожалуйста, к себе, — командным тоном потребовала гриффиндорка. Спроус криво ухмыльнулся, прошёл мимо Драко и бросил на него довольный взгляд, ничуть не делая ситуацию проще. Гермиона проводила его фигуру взглядом, и Дин, перед тем как спуститься вниз, положил у лестницы связующий блокнот. — Не забудь, — пробормотал он напоследок. Гермиона была бы ему благодарна, если бы не злилась так сильно из-за того, что он позволил себе втянуть её в свою вендетту. — А вы двое, — Гермиона указала на Рона и Драко указательным пальцем, — сейчас же объясните мне, что между вами произошло. Рон виновато опустил глаза, и Гермионе, в принципе, этого было достаточно, чтобы окончательно убедиться в своих догадках о потасовке, которая, видимо, произошла, пока они с Малфоем удалялись из гостиной. Глупые мальчишки. — Хотя, я передумала. Драко, — Гарри и Рон переглянулись, когда услышали, как подруга называет их злейшего врага по имени. — Иди вниз, пожалуйста, — она вновь бросила на блондина многозначительный взгляд, словно намекая, что с ним она разберётся позднее. — Нам с Гарри и Роном нужно кое-что обсудить, — безапелляционно заявила она, готовая, по крайней мере ей так казалось, ко всевозможным последствиям. Девушка, видимо, бросила весьма гневный взгляд на слизеринца, раз тот ушел не произнеся ни слова против. Оставшись втроём с друзьями, Гермиона наконец-то поняла, какой тяжелый разговор им сейчас предстоит. — Ребята, я… — Влюбилась в Малфоя, — презрительно произнес Рон, складывая руки на груди. Его слова прошлись по её сердцу острым ножом. Она могла открыто заявить, что тон, с которым произнёс эту фразу лучший друг, открывал ей портал в ад и вымостил при этом золотую дорожку. — Ты произносишь это так, словно я специально… — слезливо ответила девушка, не в силах бороться с потоком чувств, нахлынувших на неё. Гермиона перевела взгляд на Гарри, который не произнёс ни слова с того момента, как оказался на башне. Девушка надеялась хотя бы в его глазах найти понимание, сочувствие, прощение, да хоть что-нибудь, что подсказало бы ей, что их дружба не терпит крах просто из-за того, что у неё появились чувства к Малфою. Но друг стоял печально понурив голову, и Гермиона почувствовала, как падает. Они втроём несколько лет воздвигали башню дружбы, чтобы сейчас безжалостно скинуть её с самого верха. И виной этому никто иной, как она сама. — Гермиона, прошу тебя, — наконец-то подал голос Гарри. — Скажи, что это просто дурной розыгрыш… — Я… Я не могу, Гарри, — кивая головой из стороны в сторону и подрагивая плечами, призналась девушка. — Малфой правда стал мне дорог, как бы дико это для вас сейчас не звучало… — Сука! — Рон сильно пнул по периллам ногой и быстро развернувшись на пятках, бросился вниз по лестнице. Гермиона уже было собралась погнаться за ним, но её за руку схватил Гарри, одним кивком головы показывая, что этого не стоит делать. Почему? — Ты же знаешь Рона, — недовольно произнёс Гарри, отвечая на её немой вопрос, нервно почесывая затылок. — В свете последних событий, я обязан спросить, ты в своем уме? Ну… — замялся юноша. — То есть, я имею в виду, тебе действительно небезразличен Малфой? — всё ещё не веря, спросил друг. — Да, — разразившись слезами, честно ответила Гермиона, а затем, Гарри раздвинул руки, призывая девушку упасть в его объятия, не давая ей жёстким грузом упасть на землю с их метафорической башни. — Это вышло не специально… Мы не выбираем кого нам любить… — захлебываясь в слезах, произнесла девушка так, словно сознавалась в своих самых худших поступках на исповеди. — Я понимаю, — юноша погладил подругу по голове, но Гермиона не верила. Она не верила в то, что Гарри, всеми фибрами души ненавидящий слизеринца, говорит эти слова от чистого сердца. Такого просто не может быть. — Но, серьезно, Малфой? — всё ещё сомневаясь в словах подруги, спросил Гарри. Гермиона ничего не ответила. Она так боялась того, как на это признание с её стороны отреагируют ребята и вот — это происходит наяву и у нее совсем нет слов, чтобы успокоить их или же себя. Гарри видит её растерянность и понимает, что такую реакцию может вызвать только наисильнейший внутренний спор. Гермиона, всегда рационально смотрящая на вещи, дала волю эмоциям и позволила им взять над собой контроль. Такого бы не было, будь она под заклятием или под любовным зельем. Её чувства к слизеринцу настоящие, и Гарри ничего не осталось, как принять их, несмотря на то, что ему этого делать совсем не хотелось. — Давай спустимся вниз, а то ты совсем замёрзла уже, — прошептал ей на ухо Гарри и, взяв её за руку, повёл вниз. Коридоры, поворот один, второй, третий… Гарри проводил её до гостиной старост, до которой Гермиона шла, медленно перебирая ногами, всё еще стирая слезы со своих щёк и мысленно благодаря друга за то, что тот больше ни о чём не спрашивал. Девушка всё думала о том, каким будет новый день. День, в котором Рональд ненавидит её за её чувства к врагу. День, в котором Гарри возможно смирится с происходящим. День, в котором все знают о том, что у них с Драко Малфоем… роман? Интрижка? Грейнджер всё же надеялась на первое. — Я поговорю с Роном, — пообещал Гарри, вытирая большими пальцами слезы с её щек. — Но не обещаю, что он скоро начнет с тобой снова разговаривать, — извиняющимся тоном, произнёс брюнет. — Спасибо, — Гермиона с трудом выдавила из себя слабую улыбку. — А ты? Ты будешь со мной разговаривать? — с надеждой в глазах спросила девушка. — Конечно, — без каких-либо сомнений выдал ей друг. — Но не заставляй меня общаться с ним, — Гарри кивнул куда-то в сторону, и Гермиона заметила Драко, сидящего на подоконнике около гостиной старост. И у неё словно сорвало крышу от его великолепия. Лунный свет отражался от его светлого наряда и делал его вид дьявольски привлекательным, а это последнее, о чём девушка должна была думать. — Что же, я, пожалуй, пойду, — попрощался Гарри. Друг неловко отвернулся и быстрым шагом направился в сторону башни Гриффиндора, ни разу не обернувшись. Гермиона заметила, как у него сжались кулаки, но чуть ли не в тот же момент ладони расслабленно упали по обе стороны тела. — Ты плакала, — констатировал факт Драко, подходя к гриффиндорке ближе и прикладывая ладонь к её щеке. Несмотря на то, что Гермиона знала, что выглядит ужасно, она решила попробовать отшутиться: — Неужели так сильно заметно? — указывая на черные круги от косметики под глазами, спросила она. Драко лукаво улыбнулся, склонив голову в бок и ответил: — Нет. Великолепна, как и всегда. Кстати, и-извини за то, что толкнул тебя. — Ничего страшного… и спасибо, — растерянно улыбнулась Гермиона, переводя на него тоскливый взгляд. — Пойдем спать? — то ли заявляя, то ли спрашивая, произнёс Драко и взял её крохотную руку в свою ладонь, крепко сжимая, показывая, что он рядом. Девушка покорно кивнула головой и последовала с ним в гостиную старост. Вечеринка сошла на нет. В гостиной никого не было: вокруг лишь валялись пустые стаканчики из-под алкоголя и царил полнейший беспорядок на столах с едой. Драко повёл Гермиону прямиком к себе в комнату, явно не намереваясь оставлять её этой ночью одну. Девушка послушно шла за ним, устало смотря под ноги. Добравшись до заветной комнаты, Драко с присущей ему грациозностью открыл дверь и пропустил девушку вперёд, аккуратно закрывая за ней дверь и накладывая заклинания, чтобы их никто не тревожил. Гермиона одним взмахом палочки зажгла свечи на столе и улыбнулась от того, что в комнате у Драко все вещи располагались так, как она запомнила. Она положила палочку на стол и сняла пиджак с плеч, складывая его на спинку стула перед письменным столом. Драко молча стоял, наблюдая за тем, как Гермиона устало передвигается по комнате. — Не поможешь? — спросила она, поворачиваясь к нему спиной и отодвигая локоны на одно плечо, открывая вид на тонкую молнию на затылке. Драко послушно двинулся вперёд и расстегнул крохотный замочек, а затем, не справившись с желанием, нежно поцеловал её в кусочек оголённой кожи на спине. Гермиона медленно повернулась к нему и, её без того тёмные глаза, стали чёрными, когда она посмотрела прямо в серебро его глаз. Поднявшись на носочках, девушка робко потянулась к его губам. Драко без раздумий ответил на поцелуй. Гермиона запустила руки в его волосы, сотворяя на его голове совершенный беспорядок. Грейнджер прикусила его нижнюю губу, и Драко почувствовал, как она улыбается. Он позволил своим рукам опуститься ей на талию и те начали нежно блуждать по ней, изучая её изгибы. Гермиона потерялась в поцелуе, его язык и пухлые губы дарили ей блаженное чувство спокойствия, а руки, блуждающие по её телу, уносили далеко от реальности. Она несмело опустила свои ладошки ему на грудь и начала поглаживать её, но по мере того, как поцелуй становился более страстным, в ход пошли ногти, крепко впивающиеся в его оголённое тело. Драко зарычал, оторвался от нее на мгновение, и Гермиона увидела, как блики огня пляшут на его идеальной белоснежной коже и отражаются в ставших тёмными от желания глазах. Драко припал к её шее и одним движением руки постарался снять юбку, скрывающую самые великолепные ноги, какие ему только удавалось видеть. Гермиона замурчала от удовольствия и в ответ потянула с Драко пиджак, оставляя того по пояс обнажённым. Драко подхватил её обеими руками, вынуждая подпрыгнуть и обхватить его бедра ногами. Он медленно понёс девушку к кровати, осторожно, как фарфоровую куклу, уложил на шелковое постельное белье и застыл над её телом. Гермиона приподнялась на локтях, чтобы прекратить эту муку — ей вновь хотелось касаться его. Но Драко, закусив губу, видя перед собой её красивое заплаканное лицо, стоял над ней и задал, по всей видимости, тревожащий его вопрос: — Ты уверена? Гермиона видела, как он скривился в ожидании. Он боялся услышать «нет». Тогда Гермиона взяла его за руку и потянула на себя, вынуждая его облокотиться на руки по обе стороны от её тела. Она нежно приложила ладони к его лицу и, глядя ему в глаза, ответила: — Увереннее ещё никогда в жизни не была, — а затем потянулась, чтобы запечатлеть поцелуй на его губах. Драко облегчённо выдохнул, а затем стал неистово целовать её скулы, краешки губ, плавно переходя на шею и опускаясь на кружевное боди, через ткань которого он начал трогать грудь, идеально умещая её в свои руки. Гермиона выгнулась ему навстречу, когда одна его рука по-хозяйски спустилась вниз, поглаживая внутреннюю сторону бедра, двигаясь всё выше и выше к кружевным трусикам. Гермиона замерла в предвкушении, сосредотачивая всё свое внимание на умелых руках слизеринца и стараясь разобраться с новым чувством, возникшим где-то внизу живота, когда он смело дотронулся до неё там. Из уст вырвался неконтролируемый стон, когда его движения стали быстрее. Драко оторвался от ее тела, заглядывая прямо в её глаза. Ему хотелось знать, что он всё делает правильно, что ей нравится. Гермиона запищала, когда он дотронулся до особенно чувствительной точки внутри нее. Она неосознанно потянулась к его шее, а второй рукой к молнии на его брюках. А Драко словно этого и ждал, он помог ей справиться с куском ткани, а затем слегка недовольно взглянул на всё ещё надетое на ней боди. — Надеюсь, ты не будешь против, — хриплым от возбуждения голосом, произнёс Драко, а затем резко потянул кружевную ткань на себя, позволяя ей разойтись тонкими нитками на теле Гермионы. Девушка закусила губу и подумала о том, что ещё ничего более сексуального не видела. Темнота помогла ей не скривиться из-за своей наготы, хотя где-то на задворках сознания она прекрасно понимала, что Драко уже и так всё видел. Малфой продолжал вводить её в экстаз своими пальцами, при этом также умудрялся дарить ей дополнительные эмоции, когда прильнул губами к её груди. Гермиона в очередной раз выгнулась под ним, гуляя руками по его затылку, спине и крепко сжимая его идеальное тело. — Драко-о, — не контролируя себя, протянула девушка, уже явно желавшая большего, чем просто прикосновений. Слизеринец улыбнулся уголком губ, отрываясь от её груди. Он соблазнительно облизнулся и навис прямо над её раскрасневшимся лицом. Самым красивым лицом на свете. — Ты что-то хочешь? — с лёгкой издевкой, поинтересовался он, при этом одной рукой стягивая с себя нижнее белье. Гермиона посмотрела на него как на психопата. — Хочу, — девушка облизала сухие губы. — Хочу сегодня стать твоей, — Драко зарычал от произнесенных ею слов. Это лучшее, что он слышал в своей жизни. И это лучшее, что когда-либо говорила Гермиона. Он устроился между её ног и аккуратно начал входить в неё, стараясь сделать её первый раз менее болезненным. А он знал, что это первый. Не даром три недели пробыл в её теле. Через некоторое время, Драко понял, что они с ней дышат в унисон. Он ещё ни с кем не ощущал такой острой близости. Его завораживала Гермиона с её тихими всхлипами, когда ей было больнее, чем он рассчитывал. С её томными вздохами, когда боль ушла, оставляя место наслаждению. С её изучающими его тело руками, оставляющими царапины на тех местах, где она задерживалась дольше. С её пересохшими от стонов губами, жадно ищущих место, куда бы их можно было приложить. — Драко-о-о, — вновь протянула девушка, и юноша никогда не думал о том, что его имя могло так мелодично звучать. Он чувствовал каждый импульс её тела и, когда она выгнулась под ним сильнее, он почувствовал, что она дошла до пика, а в след за ней разрядки достиг и он. Они оба тяжело дышали, когда Драко лег рядом с ней, крепче прижав её дрожащее тело к себе. Гермиона нежно уткнулась в его шею носом, и Драко почувствовал, как глаза стали слипаться. Накрыв их обоих одеялом, юноша зарылся носом в её волосы, вдыхая магический аромат сирени, который свёл его с ума ещё в тот вечер, когда он впервые оказался близ неё. Дыхание Гермионы становилось ровнее, тело окутала приятная нега, а кончики пальцев Драко, вытанцовывающие у нее на спине, дарили чувство покоя, которого так не хватало весь сегодняшний день.