Искусство быть Грейнджер

Драко слышал о такой маггловской штуке, как кинотеатр, но сам там ни разу не был. А ещё он слышал о том, что это место является популярным среди парочек. Поэтому, откопав в учебниках по маггловедению колдографии того, как кинотеатр может выглядеть, он стоял напротив Выручай-комнаты и сосредоточил всю свою фантазию, чтобы место получилось максимально похожим. Он уже делал это в течение всей этой недели, но каждый раз сталкивался с тем, что чего-то не хватает. Гермиона подошла как раз к тому моменту, когда слизеринец закончил визуализировать помещение. — Ты вовремя, — вместо приветствия произнёс юноша. — Не люблю опаздывать. Выручай-комната… Мы будем заниматься? — чересчур воодушевленно поинтересовалась Гермиона. Драко поморщился, считая, что такое стремление к знаниям ненормально, в особенности странным оно являлось по той причине, что гриффиндорка прекрасно знала, что позвал он её на свидание. Ему хотелось съязвить, но он лишь молча открыл дверь, пропуская Грейнджер вперёд и молча пережёвывая колкость. Комната превратилась в небольшой зал кинотеатра с большим экраном и всего с пятью пустыми рядами по пять мест в каждом. За последними креслами стоял проектор, подключённый к плееру. По периметру виднелись громкоговорители, прямо как те, из которых Амбридж вещает свои никому ненужные правила. — Кинотеатр? — заверещала Гермиона, прикладывая руки к губам. — Сто лет уже не была! — девушка подпрыгнула на месте и крепко сжала руку Драко, неосознанно показывая, в каком она восторге. — Только почему-то он не такой большой, как я себе представлял, — нахмурился Драко. — Он великолепный! — поспешила заверить его девушка. — И что же мы будем смотреть? — Я случайно услышал о фильме, в котором главная героиня обожает книги, и сразу же подумал о тебе. — Ого, — пораженно произнесла Гермиона, закусывая нижнюю губу в ожидании. — Приятно! Девушка по-хозяйски расположилась на ближайшем к Драко кресле и внимательно следила за ним. Малфой же присел напротив плеера, достал свёрток, который ему принёс Блейз, и с недоверием взглянул на несуразную вещицу. И как это работает? — Так вот, там ещё девушка сходит с ума по чудовищу… — продолжил парень, после небольшой паузы, но практически сразу был прерван. — Знаю я одну такую девушку… — заливисто рассмеялась Грейнджер, найдя свой комментарий уморительным. Не нужно было быть телепатом, чтобы понять, на кого она сейчас намекает. — Значит, — Драко достал палочку и дотронулся до маггловского агрегата в надежде, что тот заработает. — Сходишь с ума по мне? — он выразительно посмотрел на Грейнджер исподлобья. Девушка смущенно закусила кончик указательного пальца. — Может быть… — Драко ухмыльнулся и вновь переключил свое внимание на плеер, который отказывался подчиняться ему. — Тебе помочь? — спохватилась Гермиона, когда на лбу у слизеринца пролегла морщинка, выказывающая недовольство и намекающая на скорую вспышку гнева. Его упрямое молчание Гермиона приняла за положительный ответ. — Смотри, — девушка опустилась рядом с ним на колени. — Видишь эту кнопку? Она нужна, чтобы загрузить кассету, — Гермиона потянулась за свёртком и достала оттуда кассету без опознавательных знаков, поэтому всё ещё было неясно какой фильм они будут смотреть. — Затем вставляешь — вот так. Теперь можно усаживаться, — она указала рукой на кресла. Драко поджал губы, теперь уже недовольный из-за того, что гриффиндорка знала что-то, о чём он не имел ни малейшего понятия. И пускай! — Иногда я поражаюсь тому, как много вы не знаете о маггловском мире! — расстеряно выдохнула девушка, поднявшись на ноги. — В этом не было необходимости, — пожал плечами Драко и уселся на кресло в последнем ряду. Гермиона же выразительно подняла бровь, хотела было пошутить, но закусила внутренние стороны щёк, чтобы не вывести его из себя окончательно. — А сейчас она есть? — Гермиона подсела рядом и подняла подлокотник, чтобы быть ближе к слизеринцу. Драко схватил её локон и, поигравшись с ним немного, ответил: — Как видишь, — Гермионе совсем не хотелось отводить глаза: в его лучистом взгляде хотелось купаться и купаться. Но на экране уже появилась заставка, и Выручай-комната приглушила двум влюбленным свет. — Это «Красавица и чудовище», — захлопала в ладони девушка. — Какое оригинальное название, — закатил глаза Драко, уже сомневаясь, что принял верное решение для их первого свидания.  — Это не фильм, — не унималась девушка. — Это мультфильм. — В чём разница? — сложил руки на груди блондин, но взгляд от экрана не оторвал. Гермиона заметила, что слизеринцу первое время было неуютно от быстро сменяющих друг друга картинок. — Мерлин, Драко, и как чистокровные волшебники вообще развлекаются в детстве? — не дождавшись ответа, Гермиона продолжила: — Тут не актёры, а рисованные персонажи. — То есть, на наше свидание я принёс нам детскую сказку? — недовольно пробормотал Драко, закидывая руку за голову гриффиндорки. — И я считаю, что это чудесный выбор. Я как раз не смотрела, — устраиваясь поудобнее, произнесла девушка. Драко словно стало легче от её слов, и он позволил себе расслабиться. — В прекрасном замке жил молодой принц. Он имел всё, чего только могло пожелать его сердце, но был избалован, себялюбив и недобр, — произнёс рассказчик, и Драко закатил глаза, так как на этих словах Грейнджер точечно тыкала слизеринцу под ребра, мол «смотри, сказка про тебя». По мере продвижения сюжета Малфой смеялся по той причине, что главная героиня до безумия похожа на Гермиону, как характером, так и внешностью, на что Грейнджер безустально твердила, что характер Драко ничуть не лучше, чем у Чудовища. — Как тебе? — поинтересовалась девушка, когда они просмотрели половину мультфильма. — Вполне сносно, — поморщив нос, честно ответил Драко. — Но меньше бы они пели… — Это же Дисней, — объяснила ему Гермиона таким тоном, будто он должен был ещё заранее знать, что под собой несёт это имя. — Да ему проще сразу сдохнуть, чем завоевать её, — прокомментировал Драко, когда Чудовище в очередной раз показал свой дурной характер. Гермиона уткнувшись в плечо блондина, улыбнулась. — Ты совершенно точно описал мои мысли на этот счёт, — ответила Грейнджер. — Но сказка о том, что нужно видеть хорошее даже там, где кажется этого совсем нет. — Совсем забыл! — вдруг вскочил на ноги Драко, когда на экране вновь запели. Парень достал из кармана ещё один свёрток. — Говорят, что это съедобно, — он протянул пакетик Гермионе, и та тут же принялась разрывать упаковку из-под попкорна. — Я смотрю, кто-то тщательно подготовился, — похвалила его она. — Поэтому тебе понадобилась неделя? — Драко утвердительно кивнул, усаживаясь обратно на кресло. — Его надо разогреть, — сказала девушка, перед тем как создать грелку и небольшую форму, похожую на сковородку. Драко с опасением поглядывал на взбухающий пакетик, в котором был слышен треск. — Попкорн так и делают, — прокомментировала Гермиона, заметив его взгляд. — Боже, Драко, ты такой несведущий в маггловских предметах, — вновь засмеялась она. Ах смешно ей! — Зато я знаю толк в одной маленькой магглорождённой девице, которая уже в который раз поднимает меня на смех. Ей явно необходима порка, — Драко многозначительно посмотрел в её глаза и облизал губы, — чтобы вспомнила… Не успел Драко договорить, как Гермиона сорвалась с места и побежала в сторону экрана, по-детски радуясь тому, что её шалость с «побегом» удалась. Огонь под упаковкой со сладостью сошёл на нет, потому что она отвлекла от него своё внимание. Грейнджер весело засмеялась, когда сильные руки Драко обхватили её и крепко прижали к его груди. Слизеринец смотрел на неё сверху вниз и понял, что её веселье передалось и ему. — Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? — Драко перевёл взгляд на губы гриффиндорки. Та не переставала улыбаться. — Знаю, — вздохнула она и встала на носочки, чтобы поцеловать его. Драко приоткрыл её рот, надавливая большим пальцем на подбородок, и его язык скользнул внутрь, изучая. Блондин притянул её ближе к себе, крепко держа за талию. На экране что-то происходило, но ему было всё равно, пусть даже Амбридж выломает дверь — он её не заметит. А старуха хоть посмотрит, может даже поймёт, что её беды с башкой из-за недотраха… Гермиона нетерпеливо потянулась к его свитеру, и Драко пришлось отвлечься от её губ на мгновение, чтобы одной рукой стянуть его и бросить в неизвестном направлении. Грейнджер разочарованно вздохнула, когда заметила поло на теле парня. — А это уже снимешь сама, — Драко нагло улыбнулся и вновь набросился на Гермиону с поцелуями. Одной рукой он сжал её бедро, а другую запустил ей под свитер, плавно поднимая ладонь по ребрам к груди. Он чувствовал её возбуждение через кружевную ткань бра и улыбнулся ей в губы. Драко сжал чувствительную горошинку, и Гермиона не смогла сдержать стона, сопровождая его выгибаниями, открывая ему вид на её длинную шею. Драко прошелся носом по щеке, а затем дорожкой из поцелуев опустился к её ключице. Попутно он подталкивал девушку назад, чтобы та, когда придёт время, упала на мягкое кресло. Блять, комната могла бы и подстроиться. Оказавшись близ сиденья, Драко аккуратно толкнул девушку назад и тут же потянулся к её свитеру, мешающему расцеловать каждый миллиметр её тела. Оказавшись без тёплого верха, Гермиона слегка сжалась из-за холода, но Драко тут же упал на неё сверху, чтобы согреть её всеми возможными способами. А то, что им будет жарко — он не сомневался. Одной рукой Малфой продолжал массировать её грудь, другой же отодвигал подлокотники, чтобы им было удобнее. Девушка обвила ногами его торс и притянула за воротник поло к себе ближе, позволяя ему утонуть в желании, которым был наполнен её взгляд. Гермиона бессистемно двигала руками по его спине, прессу, а потом потянулась к краю футболки и потянула её на себя, чтобы наконец-то избавиться от ненужного куска ткани. Когда Гермионе открывался вид на его торс, у неё никогда не получалось совладать с желанием дотронуться до него. Этот раз не был исключением. И девушка не знала, что как только её пальчики проходились по рельефному прессу, все внутренности блондина переворачивало, а часики, отвечающие за контроль над собой, отбивали последние удары. Коварно улыбнувшись, Драко отодвинулся от неё и потянул свою руку к молнии на её джинсах. Как послушная девочка, Грейнджер приподняла бедра, позволяя слизеринцу стянуть с неё этот элемент одежды. Когда Гермиона оказалась перед ним в одном только нижнем белье, у Драко вновь снесло крышу. Великолепна. Он думал, думает и будет думать так всегда. Она его чертова Белль. В его голову пришла идея, и Драко решил, что гриффиндорке пора узнать об ещё одном способе получать удовольствие, но сегодня это также послужит ей и наказанием за безобидные упрёки в его сторону. Он тут главный, и ей придётся умолять его, если она захочет большего… Блондин встал на колени перед Гермионой и с силой потянул её на себя, раздвигая ей ноги. Возможно останутся синяки, но он расцелует каждый из них, если понадобится. За пеленой влечения, в глазах девушки Драко заметил испуг. Не надо бояться. Слизеринец начал целовать ноги Гермионы, мучительно медленно поднимаясь до внутренней стороны бедра. Гермиона тяжело дышала и не могла оторвать взгляд от этого завораживающего зрелища. — Не надо… — шепотом взмолилась Гермиона, испытывая наисильнейшее смущение, но при этом не предпринимая ни одной попытки, чтобы остановить его. Драко поддел пальцем край её трусиков, ловким движением оттянул их, заставляя тонкое кружево вновь расходиться полосками по телу Грейнджер. Ничего, куплю новые. А через секунду продолжил целовать её, только уже там. Гермиона застонала от удовольствия сильнее, когда к его языку присоединились и пальцы, так тонко чувствующие где и когда именно необходимо нажать сильнее, чтобы гриффиндорка окончательно потеряла голову. Слизеринец чувствовал, как у девушки стали подрагивать ноги. Он посмотрел на неё снизу вверх и остался доволен тем, что предстало его глазам. Картинки на экране сменялись, то освещая, то погружая лицо девушки в полную темноту, но Драко уже видел её раскрасневшиеся щеки, её закусанные чуть ли не до крови губы и её уже совсем чёрные глаза, которые не могли задержаться ни на одном предмете в импровизированном кинотеатре дольше чем на секунду. Она так громко стонала, что Драко подумалось, что на выходе из Выручай-комнаты их будет ждать толпа зевак, стремящихся узнать, кто заставил девушку издавать настолько неконтролируемые звуки. Руки Гермионы опустились Малфою на волосы, она сжимала и оттягивала их, а когда ей стало совсем невмоготу, девушка силой потянула Драко на себя, перекладывая руки ему на предплечья и крепко сжимая. Её глаза были ещё более черными, чем ему показалось. Она безумно смотрела на него и притянула, чтобы поцеловать. Её губы с силой врезались в его, а руки девчонки потянулись к его брюкам. Она что-то жалобно промычала, а Драко не смог разобрать ни слова, но касалось это явно того, что он всё ещё был в одежде. Приспустив его штаны, Гермиона обвела взглядом каждую его мышцу, а затем тут же перевела взгляд на его возбуждение. Она уже правда не могла больше ждать. — Ты была плохой девочкой… — произнёс Драко, придерживая девушку за подбородок. Гермиона же сейчас была готова согласиться с любыми его словами, совсем обезумев от желания. Малфою даже показалось, что она вовсе не слышала, что он сказал. — Да-да-да… — быстро шептала она, схватив Драко за запястья и стараясь притянуть его к себе. — Ты достаточно наказана? — спросил он, проводя рукой по разгоряченным щекам Гермионы, которая кивала головой так сильно, что слизеринцу даже стало страшно, что она может отвалиться. — Теперь тебе осталось только попросить, — удовлетворенно прошептал он, хотя сам с трудом сдерживался. — Драко… Пожалуйста… Этого было достаточно. Слизеринец подхватил её на руки и приземлился вместе с ней на кресло, усаживая на себя сверху. Гермиона не раздумывая опустилась на его член, уперлась руками о спинку сидения и начала осторожно двигаться, доставляя им обоим наслаждение. Драко же удовлетворенно отметил, что благодаря неплохому разогреву, он легко смог проникнуть внутрь. Гермиона выбилась из дыхания ещё тогда, когда Драко был между её ног. Поэтому сейчас, двигаясь на нём, она совсем разучилась дышать. Драко целовал её шею, ласкал грудь, то нежно, то жестко, он оттягивал ей волосы, проводил руками по щекам, управлял ей, задавая ритм, и все эти переменные повлекли за собой взрывную волну наслаждения, сладкую негу, накрывшую всё тело с головой. И Драко тонул вместе с ней. Гермиона бессильно обмякла, упав на его плечо. Драко откинул голову на спинку сиденья, тяжело дыша и чувствуя каждый удар как своего, так и её сердца. Кажется, Драко понял, за что парочки любят кинотеатры. Теперь и он их полюбил.

***

Только к середине декабря люди перестали шептаться об их отношениях с Драко. Казалось бы это такой небольшой срок, но даже за это время жизнь может перевернуться с ног на голову. За полтора месяца можно обменяться телами с врагом, влюбиться в него и обрести самые невероятно противоречивые отношения в своей жизни, подорвать доверие друзей и вернуть его, можно простить обиду… Вот только Рон Уизли так не считал. Уже середина декабря, а Уизли всё также игнорировал Гермиону. Он не общался с ней ни в классе, ни в Большом зале, ни на дежурстве. Рональд даже позволял себе бросать её одну и отправляться патрулировать самостоятельно, из-за чего Драко в который раз с трудом сдерживал себя, чтобы не вмазать по лицу рыжего со всей дури, и в который раз откладывал свои дела, чтобы патрулировать вместе с ней. Но сегодня была последняя тренировка перед матчем Когтеврана со Слизерином, и Гермиона не могла позволить Драко пропустить её. Собрав волосы в высокий хвост и оставив пару прядок у лица, девушка двинулась по тёмным коридорам, держа на всякий случай палочку наготове, хотя прекрасно знала, что мало кто решится хоть что-нибудь сделать ей, потому что любым своим действием он или она перейдут дорогу Малфою. С тех пор как на Гермиону напал Малфой посреди слизеринских подземелий, девушка взяла за привычку проверять их первыми, чтобы не блуждать там в одиночестве после отбоя. До одиннадцати слизеринцы ещё могли вести себя прилично, а вот после начиналась настоящая вакханалия, которую девушка предпочитала обходить стороной, как бы непрофессионально это не выглядело. Но сегодня девушка решила подняться на самый верх, чтобы при возможности выглянуть в окно и оценить тренировку Драко. Простояв некоторое время на своей импровизированной смотровой площадке, девушка покивала головой, понимая, что как бы сильно не хотелось, отсюда не разглядеть где именно Драко. Да и хватит уже отлынивать. Пора приниматься за работу. — Грейнджер? — позвал её удивлённый голос. Девушка обернулась и тут же напряглась, узнав в зовущем Дина. Он, видимо, также не ожидал застать её одну, поэтому неловко топтался на месте. — Дин, — обреченно вздохнула она его имя, и уже развернулась на каблуках, чтобы уйти в противоположную сторону. — Стой-стой, — подбежал он и хотел было схватить её за руку, но тут же себя одернул. — Мы с тобой так и не поболтали после того случая… — староста школы виновато почесал затылок. — Это не так уж и необходимо, — упрямо следуя вперёд, ответила Гермиона, надеясь, что он поймёт, что разговаривать с ним у неё нет ни малейшего желания. — Обходимо. Мои извинения тогда были не совсем искренними… То есть, понимаешь, ты мне правда нравилась… — Гермиона ускорила темп, но Дин не отставал. — И вот я слышу, что всё это сближение было просто ради… — гриффиндорка отлично чувствовала, как трудно Спроусу было подобрать слова. — Всё в порядке. Мы оба виноваты, — холодно ответила Гермиона. — Гермиона, постой пожалуйста! Девушка вздохнула полной грудью и обернулась к нему, уперев руки в бока. — Слушаю, — тон был настолько резким, что бедный Дин растерял остатки своей уверенности, поэтому на некоторое время повисла пауза. — Так вот, извини, что воспользовался тобой, — искренне попросил прощения слизеринец. — Я должен был быть тебе благодарен за то, что настояла поверить Фелиции, а вместо этого так низко поступил… Виноватый вид Дина пробудил в гриффиндорке сострадание. Она действительно считала, что они оба хороши, поэтому было странно слышать извинения на фоне обоюдной провинности. — Не настояла, а попросила, — поправила его Гермиона. — Как у вас с ней, кстати? — уже чувствуя себя куда спокойнее, поинтересовалась она. — На удивление — даже лучше, чем было, — радостно воскликнул Спроус. — Мы обсудили всё, что нас с ней волновало, и постарались прийти к консенсусу по каждой из проблем. И вуаля — у нас идеальные отношения. — Это же замечательно, Дин! — без тени сарказма выдала Грейнджер. — Не то слово! Поэтому я хотел не только извиниться, но и сказать «спасибо». — Не за что, — искренне ответила Гермиона. — И мне жаль, что я тогда так сделала… — Что ты! Не переживай, — улыбнулся ей староста школы. — Так я пойду, — сложив руки в карманы, Дин неловко опустил глаза на пол. — Конечно, — улыбнулась ему девушка и дальше отправилась патрулировать коридоры. Остальная часть вечера прошла без встреч. Даже слизеринцев не было: небось всем факультетом готовят кричалки к матчу. Когда Гермиона вернулась, на часах уже было около двенадцати. На кровати она обнаружила крупный свёрток, а поверх него записку: Хотел вручить лично, но устал, как чёрт. Это небольшой презент за то, что выдержала дежурство одна. Тебе должно понравиться. Тем более, что твоя старая сумка настоящий мрак, — на этих словах Гермиона закатила глаза, Драко бы не был Драко, если бы не высказал что-то обидное, даже если дарил подарок. — Хочется выспаться перед игрой, поэтому не жду тебя в твоей комнате. Знаю, что спать не будем. До встречи на матче. Слизеринский принц Девушка с нетерпением открыла упаковочный пакет и ахнула, когда увидела школьную сумку с эмблемой Гриффиндора, которую она разглядывала тогда с Блейзом. Боже! Да она же стоит целое состояние! На неё теперь оставалось только смотреть через защитное стекло, да пылинки сдувать. Драко такой расточительный! Но, с другой стороны, ей было приятно, что он оказал ей такое внимание. Вот лицо у него, наверное, было, когда он взял сумку в руки. Оранжево-красные цвета его раздражали, но он постоянно говорил о том, что галстук Гермионы на полу в его спальне под определение «бесячий» не попадает. Гермиона аккуратно положила сумку на стол, взяла ванные принадлежности и двинулась умываться. Действительно, им обоим нужно выспаться, поэтому со всеми банными делами ей хотелось разделаться поскорее.

***

Декабрьское утро, безусловно, не радовало тёплой погодой. Гермиона всё думала о том, что только психи могут играть в такой холод, и только напрочь отбитые фанаты готовы мерзнуть на трибунах, болея за любимую команду. И вот она стала той, кто спешит самой первой на трибуны, чтобы занять удобное место для просмотра игры. Снег уже давно лёг белым покрывалом на землю, отчего солнечные лучи, отражающиеся от поверхности, яростно слепили глаза. Тяжело придётся игрокам. Гермиона проспала завтрак, поэтому встретиться с Драко до игры ей не удалось. А ей так хотелось поделиться небольшим сюрпризом, за который её, вероятнее всего, возненавидит добрая половина факультета. Но Полумне же всё равно. Значит и ей простится. Наверное. Девушка огляделась — на другом конце трибун, у лестницы устроились Гарри с Роном. Гарри дружелюбно ей помахал, а Рон отвёл взгляд. Снова. Гермиона разозлилась из-за его упрямства. Сколько можно? Переведя взгляд на поле, Гермиона сразу заметила беловолосого игрока. Его шевелюра волшебным образом сливались с белоснежным снегом, но от этого ничуть не меньше привлекала к себе внимание. Грейнджер забеспокоилась, потому что на нём была легкая форма, которая, к слову, безумно ему шла, но от этого не становилась теплее. Надеюсь, он хотя бы воспользовался согревающими чарами. Раз, два, три… Свисток, и игроки в небе. Гермиона вспоминала первую игру в сезоне, когда на поле «боя» были сразу трое дорогих для неё и людей, и то, как сложно ей было определиться за кого переживать сильнее. Сейчас же девушка без сомнений могла ответить, что единственная судьба, которая её волнует, была судьба Драко Малфоя, который определенно выделывался на поле. Раньше бы она подумала, что он позёр… Хотя, что уж таить, она и сейчас так решила. Дурак, совсем не думает, что каждый его финт заставляет её внутренности перевернуться. — Десять — ноль, ведёт Когтевран, — Гермиона сильнее вцепилась в перилла, когда услышала счёт. Она знала, как важно для Драко победить, и переживала, что такое начало игры его ничуть не обрадует. Игроки летали по полю с бешеной скоростью, и каждый считал своим долгом, выкинуть что-то такое, чего соперник совсем не ожидает. Гермиона с неудовольствием отметила, что обратила внимание на финт Порскова, когда один из охотников Когтеврана взмыл ввысь, при этом бросая квоффл партнеру внизу. Эти обманные манёвры её ничуть не радовали. А то, что она смогла различить один из таких — тоже. Драко был выше всех остальных игроков, поэтому можно было особо не переживать, что кто-то решится запустить в него бладжер. Потеряют время, но страх, что такой поворот событий возможен, всё-таки был. Гол, один, второй, третий, и Гермиона разочарованно простонала, осуждая вратаря Слизерина, хотя все остальные гриффиндорцы вокруг радостно визжали, предвкушая поражение факультета-соперника. Гермиона почувствовала, как кто-то пристально наблюдает за ней. Конечно же, Драко… Она посмотрела на него в ответ, сомневаясь, что он заметит её выражение лица. Но кое-что другое явно сможет поднять ему настрой. Девушка ухмыльнулась и достала из кармана серебряно-зеленую шапку, а затем надела её на голову. Она могла поклясться, что видит улыбку блондина. Думал, что я не наблюдаю? А я пристально слежу за тобой. И всегда буду. Это маленькое бунтарское действие в ряду гриффиндорцев подкинуло дровишек в адреналин Грейнджер, и она, схватившись за перилла сильнее, закричала: — Ну же! Давайте! И, как по волшебству, Слизеринцы забили первый гол. Трибуны серебряно-зеленых разразились криком, который поддержала и Гермиона, забыв о возможном осуждении со стороны факультета. Драко мог бы гордиться тем, как наплевательски она отнеслась к будущим укорам. Прошло ещё минут десять от игры, когда кто-то из слизеринцев пронёсся под трибунами Гриффиндора. Через секунду прозвенел такой оглушающий взрыв, что девушке стало страшно. Что случилось? Трибуны заходили ходуном, а однокурсники и не только закричали от волнения. Что-то было определенно не так. Стоя у самого края, гриффиндорка заметила, как где-то из-под низов пошёл чёрный дым, который явно не предвещал ничего хорошего. Никого из учителей не было видно поблизости, и Гермиона, откинувшись назад, прокричала: — Скорее! Все вон отсюда! Кто-то из совсем маленьких зрителей закричал, кто-то расплакался, и гриффиндорка посчитала своим долгом помочь им справиться с такой стрессовой ситуацией. Девушка схватила двух плачущих первокурсников за мантии и потащила к лестнице. На полпути, она столкнулась с Невиллом и попросила парня спустить ребят вниз. Гриффиндорцы неслись вниз с такой скоростью, словно не замечали ничего и никого вокруг. Кто-то даже сильно задел Гермиону за плечо, но девушка не смогла разглядеть, кто это был. Да и это не было важно. Грейнджер бросила быстрый взгляд на поле — игра продолжалась, словно ничего и не произошло. Прямо как на третьем курсе, когда на Гарри напали дементоры. Иногда создавалось впечатление, что все травмы, полученные игроками, все разрушения, нанесённые ими же, имели ценность только после окончания игры. Всё-таки квиддич — это очень жестокий вид спорта. Трибуны всё ещё продолжали ходить из стороны в сторону. Гарри и Рон уже спустились с последними гриффиндорцами вниз. Значит и ей пора. Но что-то заставило Гермиону обернуться, чтобы удостовериться, что больше никого не осталось наверху. Но, как назло, в углу девушка заметила забившегося парнишку, который закрыл голову руками и сидел, уткнувшись лицом в колени. Ну что же тут прикажете делать?! Гриффиндорка двинулась к нему, одним лёгким движением подняла его за руку и потащила к лестнице. А дальше, всё как в самом лучшем слоу-мо: Гермиона вновь обратила свой взор на игровое поле, когда заметила бладжер, стремительно несущийся в её сторону. Она успела только спрятать за себя ребёнка, в ужасе сжать глаза и открыть рот в страхе, понимая, что сейчас будет больно. Очень больно, судя по скорости безумного мяча. Секунда, две, три и… Ничего. Ничего? Гермиона раскрыла зажмуренные глаза и только и успела, что заметить, как платиновая макушка летит на землю, потеряв сознание. Нет! Нет-нет-нет! Драко! Из груди вырвался неконтролируемый крик, когда слизеринец рухнул на землю в неестественном положении. Этого просто не может быть. На глаза в ту же секунду хлынули слёзы. Девушка рывком потащила мальчишку вниз, перескакивая через ступеньки. Крохотным ножкам первокурсника, вероятнее всего, было трудно справиться с таким темпом, но, честное слово, Гермионе впервые было всё равно. Из-за него пострадал Драко. Нет, из-за её геройства пострадал Драко. Хотя бы в данном аспекте ей необходимо быть честной. Лестничные повороты казались Гермионе бесконечным лабиринтом. Боже-боже-боже, мне нужно к нему как можно скорее. На скорую руку спросив, всё ли нормально с юным гриффиндорцем, и не совсем интересуясь ответом, девушка рванула на поле, прямиком к игрокам, которые уже окружили Малфоя. — Как он?! — с истерикой в голосе, ворвалась девушка, хватая Забини за рукав. — Он? — ухмыльнулся уголком губ мулат, и это слегка поуспокоило панику внутри девушки. — Живее всех живых, — Блейз указал на Малфоя, которого уже начали леветировать в Больничное крыло учителя. Рука Драко безжизненно болталась в воздухе, и эта картина истинной беспомощности отпечаталась в подсознании гриффиндорки. Она была уверена, что будет видеть её в своих кошмарах. — Грейнджер, — встряхнул её за плечи Блейз. — Не волнуйся. Я уверен, что он и не такое переживал. — Угу, — вздохнула Гермиона и понеслась вслед за Драко. По пути она наткнулась на Амбридж, которая семенила своими ножками в сторону разрушенных трибун. Краем глаза девушка заметила, что разруха явно была вызвана магией, а палочки во время игры запрещены. Значит, кого-то ждёт серьезное наказание. — Мисс Грейнджер, я заметила, — слащаво улыбнулась ей Инспектор, — что вы сошли последней с трибун. Вы о чём-то знали, раз вели себя настолько спокойно? Гермиона потеряла дар речи. Она серьезно? Девушка была уверена, что на лице у неё была выгравирована истинная паника. Руки всё ещё потрясывало, а голос дрожал. Вела себя спокойно? — Ни в коем случае, профессор, — отчеканила Гермиона, крепко сжимая кулаки. Ей необходимо было быть рядом с Драко, а не с этой гадюкой. — Тогда, позвольте поинтересоваться, что стало причиной вашей задержки? — Гермиона чуть было не взорвалась на месте. Вместо того, чтобы разбираться кто устроил весь этот беспредел, эта жаба достаёт её. Немыслимо. — Я помогала остальным спуститься вниз. Из-за паники один первокурсник забился в угол, поэтому пришлось задержаться и помочь ему. Амбридж недовольно поджала губы, словно надеялась поймать гриффиндорку за совершением преступления, а эту славную возможность у неё только что отобрали. — Что же, может быть вы видели, кто устроил разгром? — Мерлин! — всё-таки вышла из себя Гермиона. — Я, черт возьми, не знаю! — Что же, смотрю ваши манеры не улучшились с нашей последней индивидуальной встречи. Печально… — Гермиона уже развернулась и двинулась в сторону школы, как вдруг услышала: — Нынешняя молодежь такая невоспитанная. Всё равно. Плевать. Пусть говорит, что хочет. Ей нужно добраться до Больничного крыла. Желательно сиюминутно.

***

Гермиона сидела насупившись в своей комнате и не находя себе места от волнения. В больничное крыло её не пустили, потому что мадам Помфри ожидала множество перепуганных младшекурсников, и ещё одно обеспокоенное лицо в палатах ей было ни к чему. Гермионе только и оставалось, что скрипя зубами развернуться и вернуться к себе. Ей казалось, что она уже исходила спальню вдоль и поперёк: десять шагов в ширину и четырнадцать в длину. Нужно было сосредоточиться хоть на чём-нибудь, но у неё совсем не получалось. Единственное, о чём она могла думать, так это о том, как сильно она ненавидит квиддич. Безусловно, она была уверена в способностях мадам Помфри и нисколько не сомневалась, что уже через несколько дней Малфой будет стоять на ногах, словно ничего не произошло. Но ситуация всё равно была паршивая. Как глупо. Он спас её, эгоистично решив, что лучше ему валяться на больничной койке, чем ей. Дурак. Она бы справилась. Уж лучше с поломанными ребрами, чем в море из беспокойства о нём. Она должна его увидеть. Должна поговорить с ним. Должна удостовериться, что он хотя бы в сознании. Перед глазами снова пролетела картинка, как его рука болтается в воздухе. Прямо как у мёртвого. К черту. Она пойдёт к нему прямо сейчас. С этими мыслями, Гермиона резким движением отворила дверь, ударив ей о стену, и тут же замерла. На пороге стоял Рон, пряча что-то за спиной, и с рукой, вытянутой для стука. — Что ты?.. — ахнула Гермиона. — Привет, — неловко поздоровался парень, ошарашенный такой дерзостью подруги. — Рон! — только и могла удивленно прошептать девушка, делая несколько шагов назад. — Можно войти? — А? Да, конечно… — Грейнджер пропустила лучшего друга к себе и потянула дверь на себя. Что он тут делает? — Как ты? — поинтересовался он. Гермионе его вопрос показался таким нелепым и неловким, словно она оказалась в комнате с человеком, с которым раньше хорошо общалась, а теперь, вновь оказавшись с ним вместе, понимала, что общих тем для разговоров у них совсем нет. — Ужасно, — честно призналась она и почувствовала, как ком поступил к горлу. — А он как? — усевшись на край кровати, поинтересовался Рон. Видимо, как и Гарри, решил, что не будет произносить имя Драко. — Не знаю… Как раз шла в Больничное крыло, чтобы выяснить, — Рон странно посмотрел на неё. — Меня не пустили после матча, — поспешила объяснить девушка. — А, — понимающе выдавил гриффиндорец. — Значит, я как раз вовремя. — В смысле? — Гермиона склонила голову на бок. — Мы с Гарри так и подумали, что ты его не видела. Поэтому я принёс тебе это, — друг достал из-за спины мантию-невидимку Поттера. — Мерлин! Спасибо! — Гермиона тут же выхватила плащ из рук Рона и поспешно натянула на плечи. — Не за что. — Слушай, — начала Гермиона, опустившись на пол перед другом. — Я знаю, что тебе не нравятся наши с ним отношения… — Не надо оправдываться, — тяжело вздохнул Рон. — Сегодня он оказался рядом с тобой, когда нас не было. И я впервые осознал, что он действительно готов оберегать тебя. — Боже! Рональд! — девушка приложила руки ко рту. — Да-да! — лицо рыжего выглядело так, словно он испытывает невероятные муки. — И я подумал, что может он и не такое дерьмо, коим я привык его считать, — друг сверлил взглядом свои ботинки, а потом поднял голову и внимательно посмотрел в карие глаза гриффиндорки, в уголках которых уже виднелись слёзы. — Поэтому я также решил отдать тебе это, — друг протянул Гермионе свёрток и сердце девушки пропустило удар. Связующий блокнот. — Он… Всё это время блокнот был у тебя?! — чересчур громко воскликнула девушка, принимая вещицу обратно. — Да… Но спешу заметить, я так его и не открыл. Ты же всё-таки моя подруга. — Рон… Я места себе не находила… Думала не дай бог, он попадёт кому-нибудь… Но как? — В Хэллоуин, после того, как я ушел от вас с Астрономической башни… Я много бродил, пытался свыкнуться с тем, что слухи правдивы. А потом что-то щелкнуло, и я решил вернуться. Я не знал, что я хотел тебе сказать, но вас в любом случае наверху уже не оказалось. Зато было это, — друг указал рукой на книжку в её руках. — И как ты понял, что это мое? — уже смахивая слёзы, спросила Гермиона. — Гарри сказал, что ты потеряла связующий блокнот. Ни со мной, ни с ним ты не связывалась с его помощью. Поэтому легко было догадаться, для общения с кем он был тебе нужен, — ровным тоном объяснил рыжий. — Ты такая задница, Рональд Уизли, — без злобы в голосе, прокомментировала Грейнджер. — Бываю иногда. Ты что, плачешь? — друг обеспокоенно наклонился и большим пальцем стёр слезинку с её щеки. — Видимо — да. Годрик, я так рада, что ты тут! Что ты снова со мной разговариваешь. Я так по тебе скучала! — Гермиона кинулась на Рона с объятиями и тот чуть было не слетел с края кровати. — Я тоже, Гермиона. Мы ещё успеем поболтать. Разве у тебя нет дел поважнее? — Действительно, — собралась гриффиндорка. — Пойдём? — Ты пойдешь в Больничное крыло со мной? — удивленно пролепетала она. — Ха, ещё чего! Я бы, конечно, посмотрел, как Малфой мучается, но только теперь ты не посмеёшься над ним вместе со мной. — Ты прав, — девушка легко ударила его плечом. — Удачи тебе! — Спасибо! — Гермиона крепко сжала руку Рональда, и под сопровождение его взгляда двинулась в сторону выхода из башни старост.

***

Давненько Гермиона не гуляла по ночному Хогвартсу, да ещё и под мантией невидимкой. Сразу же вспомнились времена, когда они втроём могли прятаться под ней, а сейчас даже Гермионе приходилось слегка нагнуться, чтобы не было видно щиколоток. Поворот, второй, третий и вот она — заветная дверь в Больничное крыло. Гермиона немного замялась перед тем, как потянуть ручку двери на себя. Он же наверняка спит. Но ничего. Она просто тихо посидит рядом. Девушка на всякий случай наложила на дверь «оглохни», чтобы та не заскрипела, и юркнула в открывшийся небольшой проём. Больничное крыло было тёмным, и только где-то вдалеке горели ночники, с приглушённым светом, указывая на места, где есть пациенты. Грейнджер ступала очень осторожно, в надежде, что мадам Помфри долго не засиживалась и ушла в свою спальню, по соседству с палатами. Огоньков было несколько, поэтому девушка аккуратно заглядывала за ширмы, в поисках Драко. И вот, на предпоследней койке, лежал он. Весь в бинтах, ссадинах и синяках, но живой. Гермиона облегченно вздохнула и пробралась к нему, задвигая ширму назад и накладывая на пространство заглушающие чары, чтобы иметь возможность, если что, поговорить с ним, но при этом также слышать посторонние звуки из вне. Драко тяжело дышал во сне, а на лбу пролегла морщинка. Ему без сомнений было больно. Девушка скривилась, вновь осуждая себя за то, что тут он оказался по её вине. Рядом с изголовьем его кровати стоял стул, на который Грейнджер тихонько опустилась, теперь уже стараясь не издавать лишних звуков, чтобы не разбудить его. Она сняла мантию и отложила её на прикроватную тумбочку, а затем с такой аккуратностью, с какой она ингредиенты для Снейпа не высчитывает, поправила прядь на его лбу. Вот он. С ним всё будет в порядке. Улыбнувшись уголком губ, девушка решила, что посидит ещё немного. Просто поохраняет его сон.

***

Сон был сумбурный, состоящий из воспоминаний, вывернутых наизнанку его встревоженным болью сознанием. Там была девушка. Она уже снилась ему однажды, но Драко всё никак не удавалось разглядеть её лицо. Она все время убегала от него, а он, злясь на неё, строил различные козни, чтобы она упала, сломалась, разбилась, да что угодно, лишь бы он смог догнать её. И тут, угроза её жизни грозила не по его прихоти — на неё несся огромный огненный шар, грозя уничтожить её раньше, чем слизеринец смог бы до неё добраться. Раньше, чем он увидит её лицо. Так не пойдет. Эгоистичное стремление, неспящее даже во сне, не могло позволить отобрать девчонку у него. Мгновение и юноша уже стоит перед ней, хотя, казалось бы, что целую вечность он гнался за ней, при этом не двигаясь с места. Девушка дрожала, её глаза были опущены в пол, а голову накрывал капюшон мантии. Но мне нужно видеть лицо. Драко одной рукой спустил капюшон и увидел такие знакомые каштановые локоны, обрамляющие лицо Гермионы Грейнджер. Ты такой дурак, Драко. Это всё время была она. Слизеринец хотел было дотронуться до её щеки, но жар, исходящий от шара, становился всё сильнее и ощутимее с каждой секундой. Юноша успел только загородить гриффиндорку собой, когда почувствовал жгучую боль в области ребер. А дальше темнота. Драко медленно открыл глаза. Мысли путались, но одна из них была самой наглой, самой выдающейся громкой… Гермиона. Как она? Малфою казалось, что в голове стоял такой шум, словно кто-то бьется о стекло, пока он не понял, что кто-то действительно стучит в окно за его спиной. В палате ли было темно, либо же у него перед глазами всё плыло — Драко разобрать не мог. Ещё этот шум… — Наглая птица! — услышал он словно сквозь толщу воды знакомый недовольный голос. — Уходи! — Гермиона? — хрипло позвал Драко. — Мерлин, Драко!.. — озабоченно воскликнула она, осторожно усаживаясь куда-то сбоку. — Спи, тебе нужно отдыхать. — Я не могу спать, когда ты рядом, — с намёком произнёс слизеринец. Уголок его губ слабо поднялся, но остатки характерной для него усмешки прослеживались. — Вижу, раз Драко Малфой ехидничает, значит жить будет, — Гермиона осторожно опустила ладонь на его руку. — А ты, по всей видимости, пробралась сюда ночью, чтобы исправить это? — Ты такой глупый! — отчитала она его, закатывая глаза к потолку. — Возможно так и стоило поступить, взять, например, подушку и задушить тебя, пока ты спишь, — в её голосе не было яда, только беспокойство вперемешку с капелькой злости и насмешки. — И позволить тебе наслаждаться жизнью без меня? Ну уж нет, — Драко постарался сесть, но девушка отрицательно покачала головой. — Давай без лишних телодвижений. Ты весь в гематомах. — Ладно, — Драко лениво откинулся на подушки, и по всему телу прошлась волна боли. Лучше и правда не двигаться. — Как ты здесь оказалась? — Благодаря Рону. — Рон? — удивился слизеринец. — Да. Сказал, что ты не такая уж и задница, раз спас меня. Он пришёл ко мне, чтобы помочь пробраться в Больничное крыло… — Стоп. Он что, был у тебя в спальне? — казалось, что это единственное, что волновало его сейчас. — Мерлинова борода! Я что, слышу нотки ревности? — нагло улыбнулась девушка, заставив лицо Драко приобрести насупившееся выражение. — Ещё чего выдумала. Малфои не ревнуют. — Ага, — саркастично пропела девушка. — И что же это… Вы теперь снова будете общаться? — Гермиона утвердительно закивала. — Дерьмо. Стоило только ненадолго оставить тебя без присмотра, и, пожалуйста, получите — распишитесь. Гермиона не смогла сдержать смешинку. — Ты такой… милый, когда ревнуешь, — Драко скривился. Его так ещё никто не называл. И он не ревнует! — Глупости говоришь. — А ты делаешь, — девушка намекнула на своё спасение, указав глазами на его побитое тело. — Но спасибо, — на глазах гриффиндорки появились слёзы. — Правда, если ты ещё раз заставишь меня так волноваться за тебя, я убью тебя собственноручно! — уверенно произнесла Гермиона, при этом вытирая солёную дорожку со своей щеки. — Сил не хватит. — Хватит. — И чего ты плачешь? — Драко ненавидел слёзы. Обычно, когда девушки плакали, это его только злило. Но видя, как сильно расстроена Гермиона, Малфой испытал противоречивые чувства. Она никогда не должна плакать. В особенности из-за него. Девушка не успела ответить, так как за окном снова застучали, и Драко обернулся, стараясь разглядеть, что издаёт такой шум. Всё тело вновь пронзила жгучая боль. В особенности в районе ребер. — Какая настырная птица. Драко, я предполагаю, что это твой филин так упорно требует к себе внимания. Я старалась прогнать его, но безрезультатно, — виновато объяснила она. — Такой же наглый, как и его хозяин. Впусти его, — попросил слизеринец, ругая себя за свою беспомощность. — Самокритично, — прокомментировала его фразу Грейнджер. — Это не критика, а комплимент. Гермиона открыла окно и запустила огромную птицу свирепого вида с хохолком. Филин сел на прикроватную тумбочку и зло оглядел гриффиндорку взглядом, по всей видимости проклиная её за то, что заставила так долго торчать на морозе. Грейнджер уже было протянула руку, чтобы забрать письмо, но птица чуть было не клюнула её острым носом. — Он не отдаст тебе ничего. Иди сюда, Флеминг, — позвал Драко, и птица послушно приземлилась на край кровати, оставляя цепкие следы от когтей на простыне. — Это от отца, — слизеринец нахмурился, когда взял письмо в руки. Филин ухнул и, взмахнув крыльями, вылетел обратно в окно, которое Гермиона тут же поспешила закрыть. — А не поздно для почты? — поинтересовалась она, хотя и так прекрасно знала, что сейчас уже середина ночи. — Видимо, Люциусу наплевать, ему главное достучаться до меня как можно раньше. — Может прочитаешь завтра? — было видно, как Гермиона напряглась. Она уже знала, что Малфой-старший практически никогда не пишет сыну, а тут такое. — Не хочу откладывать на завтра, — юноша осторожно открыл письмо, содрав печать с семейным гербом Малфоев и принялся читать. Драко, Я чрезвычайно обеспокоен твоим поведением в Хогвартсе в этом году. Ты ведешь себя безответственно. Я должен был понять это ещё тогда, когда прелестная Пэнси Паркинсон сообщила нам, что ты решил расстаться с ней. Твоя мать уговорила меня не приезжать и не устраивать сцен, так как, цитирую «милые бранятся — только тешатся», но то, что произошло дальше — переходит все границы. Как ты посмел связаться с грязнокровкой? Да ещё с девкой, которая близка к Поттеру! Признаюсь честно, сначала я решил, что тебе захотелось поэкспериментировать, познать нечто запретное. Но, когда я получил вести о том, что ты потащил эту дрянь в общественное место (каким бы вшивым Хогсмид не был), то это разительно поменяло моё мнение о сложившейся ситуации. А теперь, нам приходит сова из школы с новостями о том, что ты посмел проиграть игру только из-за того, что спасал эту дрянь. Я прибуду завтра, чтобы разобраться с тобой и с ней. Я вправлю тебе мозги на место. Надеюсь, рёбра болят сильно. Твой отец, Люциус Драко с такой яростью скомкал письмо, что Гермиона вздрогнула. Она и так обеспокоенно следила за его выражением лица, пока его глаза блуждали по строчкам. Блять, лучше бы не читал. Внутри у Драко всё колыхало от ненависти. Ему казалось, что кто-то использовал на нём дьявольский огонь, потому что было настолько же больно и невыносимо. Блондин и так прекрасно знал, что его отец моральный урод, но получить этому ещё одно подтверждение совсем не хотелось. Драко крепко сжал кулаки, борясь с желанием крушить и ломать всё вокруг. Желваки двигались так сильно, что ещё чуть-чуть и он сможет сточить свои собственные зубы. — Что такое? — нависла над ним Гермиона, крепко сжав его руку. От места, где она коснулась, пробежал электрический ток, прямо как раньше. Это вечно возникающая искра, всегда либо помогала вернуть остатки разума, либо потерять их полностью. Сейчас же Гермиона своими руками тушила пламя, которое выжигало все внутренние органы без остатка. Драко часто замечал, что прикосновения девушки действовали на него успокаивающе, но сейчас это ощущение словно усилили в сто раз, потому что никогда раньше он не мог подумать о том, насколько будут важны простые прикосновения. Эта девушка стала для него спасительным островком, который способен огородить от бед извне. Она была его чертовым маяком, не дававшим сбиться в темноте. Она была его спасительным кругом, когда он тонул в гуще своих проблем. Она стала для него всем, чего его так долго лишали все вокруг. И сейчас Драко понял, как сложно быть Грейнджер. Для этого необходимо целое искусство. И он сделает всё возможное, чтобы стать для неё таким же значимым, какой она являлась для него. Он не позволит Люциусу и пальцем к ней прикоснуться. Не позволит лезть в их отношения. Не позволит разрушить то, что он сам так стремился растоптать в самом начале их пути. Он больше не маленький мальчик, которым можно помыкать, как вздумается. У него есть своя голова на плечах. — Ничего такого, с чем бы мы не справились, — ответил наконец-то он Гермионе. — Но я подумаю об этом завтра. Ведь завтра будет новый день.

Конец.