Белый буревестник

      И всё же, как выяснилось позднее, новая команда Саске оказалась не так уж плоха.       Когда Юмико зашла в общую комнату, Карин, хоть и явно нехотя, но предложила помощь. Несмотря на то что она не обладала стабильной сильной медчакрой, тем не менее, достаточно хорошо владела техникой исцеления, и срастить парочку маленьких косточек ей не составило бы большого труда. Неизвестно, по своей воле она предложила помощь или нет, Юмико заметила одно — этот «акт доброй воли» был сделан без прежней враждебности. Возможно, после их стычки в коридоре, Узумаки даже несколько Кимуру зауважала, решив, что не такой она и бесполезный балласт, как за глаза называла Юмико. Ну или ей стало просто жаль последнюю.       Кимура пренебрежительно фыркнула. Несомненно, она ещё легко отделалась от разъярённого Учихи: раньше в запале драки они никогда не стеснялись наносить друг другу увечья, будь то переломы или тонкие, но глубокие порезы, ведь легкомысленно казалось, что это неизбежные последствия тренировок, и они легко поправимы вмешательством ниндзя-медиков. Но они больше не наивные дети, сражавшиеся ради победы. Сейчас они взрослые, стоящие по разные стороны убеждений, шиноби, и Юмико не могло не удивить, что особо травматичного «воспитания» она не получила. Можно сказать, что Саске даже специально сдерживался, словно больше испытывал злость не из-за побега Юмико и её дерзкого поведения, а из-за чего-то ещё, неясного для неё, Кимура.       Суйгетсу проводил уходящих девушек взглядом, и когда те скрылись в темноте коридора, он поинтересовался:       — Джуго, ты же почувствовал?       Рыжий лениво перевёл взгляд на собеседника. Огонёк в нише, с редкой периодичностью колыхаясь над головами, мягко и мелко задрожал, вспышками озаряя их заговорщицки напряжённые лица.       — Ты про чакру? — Джуго потянулся всем телом, разминаясь от долгого нахождения в одной позе.       — Ну… — Хозуки в задумчивости почесал правый висок. — Не совсем, брат. Как бы тебе сказать… — Он обвёл взглядом всё помещение, словно подозревая, что их подслушивают. — В чакре этой девчонки появился отчётливый след чакры Саске-куна, словно проклятая печать Орочимару-сама или наподобие того.       — Может, он поставил на ней печать молчания? — Джуго весело расхохотался. — Чтобы она поменьше шипела? Уж больно стервозную бабу выбрал наш командир.       Суйгетсу в удивлении расширил глаза, а затем, словно что-то вспомнив, по-доброму усмехнулся.       В соседней от парней комнате повисло тягучее молчание. Сидящие на жёсткой, не покрытой никакой мягкой тканью кровати девушки смотрели куда угодно, только не друг на друга. Карин, обладая тонким энергетическим уровнем восприятия недовольно поджимала губы: она, как и Суйгетсу, чувствовала на Кимура постороннюю чакру, и слукавила бы, если бы сказала, что не знает, кому та принадлежит.       Юмико, тоже ощущая себя не в своей тарелке, от скуки рассматривала убранство комнаты. Вокруг было пыльно и темно, как и во всех помещениях базы. Конечно, создание атмосферы уюта явно было последним, что требовалось от стратегического убежища, но в этой комнате ощущалась особенная отрешённость и заброшенность. От пространственных размышлений её отвлёк неосторожный ввод мягкой нейтральной чакры, зелёным потоком обвивающей искорёженные пальцы.       — Тут немного криво начали срастаться кости, но я это исправлю, — коротко пояснила Карин.       Юмико, чувствуя странное напряжение между ними, странное, но не опасное, как это бывает с врагами, решила начать разговор.       — Скажи, Карин-чан, как долго ты с Саске?       Узумаки вздрогнула от столь фамильярного обращения к их лидеру. На её лице не дрогнуло ни мускула, но в душе вспыхнуло недовольство. Да кто эта девка такая, чтобы вот так нахально себя вести?       — Достаточно, — сухо отозвалась Карин, не отрывая внимательного взгляда от пальцев.       Юмико, решив, что на этом диалог исчерпан, тоже перевела взгляд на ладони Карин. Её аккуратные руки сильно, но не причиняя боли, держали пальцы Юмико в нужном физиологическим положении, изредка вытягивая те, что приносило странную тягучую боль в локте.       — Вот и всё, — констатировала Узумаки спустя некоторое время.       Кимура, повертев рукой и несколько раз сжав руку в кулак, довольно хмыкнула.       — Спасибо, Карин-чан.       Юмико совершенно искренне поблагодарила сморщившуюся от этих слов Карин. Вообще, та совершенно спокойно могла и бровью не повести, увидев раны Кимура, но всё же что-то склонило ту к гуманным началам, и Юмико хотелось их поощрить. Она поднялась с кровати и направилась на выход. На полпути остановившись, она вполоборота развернулась и бросила из-под белой чёлки многозначительный взгляд.       — Мне жаль, что вы пошли за Саске. Он тот ещё говнюк.       И, не дождавшись какого-либо ответа, вышла, закрыв за собой дверь.       Юмико медленно брела в, как она уже поняла, свою комнату, то и дело, вздрагивая от пробиравшего тело холода. То, что они были относительно рядом со страной Дождя, несомненно, всё объясняло — холодная влажность всегда пробирала сильнее, но Юмико всё равно злилась на данный физический дискомфорт. Пусть ей холод и должен быть нипочём, она всё равно его не любила. Ей нравился климат Конохи, где подавляющее время всегда было жарко, где растения под живительным солнцем расцветали сильными и насыщенно зелёными, и лучи, опускаясь на бледные щёки Кимура, покрывали те лёгким загаром. Резко прекратив предаваться тоскливым воспоминаниям, Юмико зашла в комнату. Рука, занесённая над свечой, так и застыла на полпути — незваный гость опасной тенью затаился около её кровати, а светящиеся в полумраке кровавые глаза лишь добавляли ему сходства с хищным зверем.       — Зачем пришёл?       Делая вид, словно её совсем не взволновало чужое присутствие, Юмико спокойно прошла мимо и подошла к окну. Здесь было больше света и пространства, поэтому, если Учиха вновь решит переломать ей пальцы, она сама их ему отгрызёт. Она обманчиво расслабленно застыла к нему спиной, и, внутри себя содрогаясь от охватившего естество ужаса, чуть повернула голову в сторону Саске. На мгновение на бледном лице проявились позорные эмоции страха жертвы перед встретившимся ей хищником — но те быстро затерялись в напускном спокойствии.       С губ Саске сорвался унизительный смешок, и Юмико, мгновенно активировав печать, едва успела отразить кинжалом направленный взмах Кусанаги. Катана, ярко искрящаяся молнией в темноте, издавала пугающий стрёкот тысячи птиц.       — Пришёл закрепить пройденный урок, — его голос звучал прохладно, но глаза выдавали азарт.       Кимура, всегда будучи падкой на провокации, плотно наполнила кинжал льдистой чакрой, тотчас преобразуя его в меч.       — Надо же, твоя чакра такая холодная.       Юмико моргнула и тут же в ужасе отшатнулась — лицо Учихи было прямо напротив её, и алые будоражащие кровь глаза заполонили собой всё пространство.       — Совсем как моя.       И молния, встречаясь со льдом, издала оглушительный треск.       — Эй, Суйгетсу, — рыжеволосый перевернулся на бок, чтобы заглянуть в лицо напарнику, — слишком много выпускаемой чакры, не находишь?       В гостиной, в которой расположились шиноби, было светло и свежо. Из чуть приоткрытого окна сквозняком тянулась влажная прохлада, но никого из них не беспокоила перспектива возможной простуды. Хозуки, сидящий в кресле, смешливо взглянул на Джуго поверх свитка. Читающий блондин — зрелище, конечно, странное, но тому внезапно захотелось поподробнее познакомиться с фуин-печатями.       — Пусть Саске-кун немного выпустит пыл. Он впервые позвал кого-то в гости.       Рот Джуго растянулся в понимающей улыбке.              Лязг схлестнувшейся стали разрезал ночную тишину, а горящие жаждой битвы глаза пересекались, подобно клинкам. Учиха, играючи уворачиваясь от всех ударов Кимура, также легко и плавно рассекал любые попадающиеся под меч открытые участки кожи. Юмико, мысленно сетуя на неудобную одежду, старательно наносила ответные удары. Всё же, у окна оказалось не так уж много пространства для манёвра, и Кимура предчувствовала, как её медленно, но верно загоняют в неосвещённую часть комнаты. Она знала, что Саске не нужен был свет, чтобы видеть, в то время как ей он был жизненно необходим.       Тем не менее то, что сейчас у них был почти дружеский спарринг, вселяло в Юмико некое подобие уверенности и ностальгии.       — Как раньше, — тихо слетело с губ.       Но Саске всё равно её услышал.       Резко поменявшись в лице, он схватил Юмико за шею и ощутимо впечатал в стену, слегка приподняв над землей. Канаты натянувшихся мышц подобно тискам сковали и заблокировали любые попытки к бегству.       — Как раньше, — в его голосе звенела сталь, — уже не будет.       Он опустил взгляд на её губы, а затем снова посмотрел в глаза. Белые полупрозрачные ресницы мягкими тенями расползались по щекам, подчёркивая жёлтые прищуренные глаза, а оставленный им припухший укус на нижней губе заставлял чувствовать странный голод.       Из приоткрытого окна потянуло леденящим кожу воздухом, и это слегка понизило градус между ними. Саске бесшумно приблизился ближе, предупреждающе сжимая хватку на дёрнувшейся в попытке отстраниться шее. Второй рукой, облачённой в перчатку без пальцев, он медленно повёл вверх по колену Кимура. Юмико, схватив за наглую руку, протестующе зашипела. Она пустила по руке Учихи свою чакру, понадеявшись, что от льда у него хотя бы онемеет рука.       Однако всё пошло не так, как она предполагала.       Внезапно Саске разжал пальцы и отошёл, уставившись на неё, будто видит впервые.       — Ты извращенец, Саске! — Кимура быстро потрогала шею и шикнула от неприятных царапин. Увидев полное отсутствие какой-либо реакции, она расценила это по-своему. — Что, неужели только сейчас дошло? — в темноте пересеклись алый шаринган и пышущая праведным гневом охра.       Наследник клана Учиха, никак не реагируя, в мгновение ока снова оказался рядом. Он резко надавил ей в область сердца, и Кимура почувствовала, как из-под его ладони щедро потекла холодная чакра.       Задохнувшись от резко нахлынувших ощущений, Кимура выпустила воздух изо рта. Саске, словно в чём-то убедившись, перевёл обескураженный взгляд на Юмико.       — Знаешь, мне!..       Но она так и не договорила — её согнуло от выверенного удара поддых.       Поплывшим сознанием она зацепила две непроницаемо чёрные бездны, на дне которых тлело пламя восторга.       

***

      Температура в комнате становилась ниже комфортной. Колючий озноб лавиной проходился по телу Кимура, вызывая за собой стаю мурашек. Совсем замёрзнув, она резко вынырнула из сна. Мягкие объятия царства Морфея сменили уже до боли знакомые декорации: тёмно-серый потолок, стол, высеченный из камня, стоящий около него деревянный стул и скрипучая кровать, на которой сейчас и лежала Юмико, размышляя обо всём и одновременно ни о чём. Она повернулась на бок и подтянула колени к груди, приобнимая их руками. Судя по тому, как сильно её потряхивало, лежала она уже здесь достаточно долгое время. Хорошо, что кто-то всё же удосужился закрыть окно.       Мысли лениво текли одна за другой, пока не споткнулись о Саске. Юмико резко села на кровати, небрежно смахнув упавшие на лицо светлые пряди.       — Точно. Он снова был здесь. — Она неосознанно коснулась треснувшей нижней губы. Легонько надавив на её центр, Юмико упёрлась в какое-то уплотнение.       «Печать на Крови» — эхом пронёсся его голос.       Кимура подтянула к себе ноги и умастила сверху подбородок. Она задумчиво начала крутить пальцем губу, будто бы пытаясь раздавить внутри неё шарик.       «Не чувствую в циркуляции чакры какого-либо вмешательства, — предавалась она размышлениям. — Это точно печать, а не ещё один способ поиздеваться надо мной?»       Ледяной ветер, хитро пробирающийся сквозь щели вокруг окна, покалыванием опускался на оголённые плечи Юмико, но та не обращала на это внимание, находясь глубоко в своих мыслях.       «Совершенно не могу понять, что у него на уме, — внимательно осмотрев помещение, Кимура взглядом замерла на окне. — Вытаскивает из передряги, спасая мне жизнь, берёт зачем-то в свою команду, непонятно с какой целью, а затем… — она сконфуженно прикусила губу, — все эти прикосновения и поцелуй…»       Порыв ветра, с шумом поднявший жухлую листву с земли, не дал завершить ей мысль, но раздражение, смущение и непонимание прочно засели на неискушённом чувствами сердце.       «Подумать только, тот Саске, который ещё будучи генином, свысока смотрел на всех, вечно соревновался с Наруто и вечерами гулял с нами, стал совершенно другим человеком»       Вдруг вспомнив о Наруто, Юмико не удержала тоскливого вздоха.       «Милый солнечный Наруто. Останься я в Конохе, могло ли что-то пойти по-другому? Мог ли этот Абараи необъяснимым образом умереть жалкой собачьей смертью? Или пришлось бы всё же марать свои руки?»       — Эй, Юмико-тян! — стук в дверь резко вырвал Кимура из потока мыслей, заставив её вздрогнуть.       Плохо узнаваемая, какая-то текучая, но не отталкивающая чакра близко подошла к двери. Вход в комнату распахнулся и взору Кимура предстал платиновый блондин. Он деликатно улыбнулся, стараясь не показывать острые клыки, и сделал пару осторожных шагов в комнату.       — Юмико-тян, — повторил он, — я хотел бы позвать тебя на ужин.       Приглашение было достаточно милым, и хоть абсолютно не вызывало доверия, Кимура, подталкиваемая любопытством и желанием скорее узнать грядущее, поднялась и подошла ближе к Хозуки.       Суйгетсу окинул Юмико внимательным взглядом. Смыв грязь вперемешку с кровью, Кимура демонстрировала очевидную природную красоту: чистые белоснежные волосы водопадом спадали на хрупкое тело, спереди аккуратно обрамляя небольшое лицо с яркими тёмными глазами, что недоверчиво глядели в его фиолетовые. Однако странная чакра вызывала тень опасения: она была слишком плотной и обжигающей, будто вместе с ней по её телу протекала расплавленная ледяная сталь. И это, странным образом, не соответствовало мягкой внешности.       — Вы так каждый по очереди заходить будете? — ухмыльнулась Кимура.       Суйгетсу прикинулся удивлённым.       — Я думал, что один такой догадливый, что решил оказать тебе радушный приём. — Брови Юмико скептически поползли вверх. — Раз ты теперь одна из нас…       Кимура несогласно шикнула и, схватив Хозуки за грудки, притянула его лицо к себе.       — Я. Не. Одна. Из. Вас. — Отчеканила она каждое слово. — Чёртов Саске просто взял и украл меня! — она досадливо поморщилась от странности своих же слов. — Вместо того, чтобы просто помочь мне по старой дружбе, или как он это там у себя называет, он поставил на мне печать подчинения клану Учиха или что-то вроде того, и я, как послушная собачонка, теперь должна таскаться за этим засранцем!       Юмико топнула ногой и сердито нахмурилась. Зачем она сказала это едва знакомому парню — неизвестно, но, выговорившись, стало немного легче.       Хозуки моргнул, с искренним недоумением смотря на говорившую. Потихоньку мозаика в голове начинала складываться, и он не удержался от ироничной улыбки.       — Я понял. — Он миролюбиво положил руку на светлую макушку. — Тебя обижает наш командир. Это уже не новая история в этих стенах, — он оглядел помещение, в котором они находились, — но раз вы были знакомы и раньше, тебе ли не знать, что Саске-кун не всегда делает это со зла?       Юмико цыкнула. Память против воли услужливо подкинула пару моментов из прошлого, где Саске стабильно выражал свою заботу агрессией или запретами. В его стиле было осудить человека, чтобы тот не совершал опрометчивых ошибок, или дотошно контролировать каждый шаг, но, чёрт возьми! Сейчас его поступки абсолютно не поддавались логике!       — Пошли, — решительно бросила Юмико и поспешила выйти из уже опостылевшей ей комнаты.       Хозуки, загадочно улыбаясь, поспешил вслед за Кимура.       В большом полутёмном помещении воздух был приятным и очень тёплым. В углу потрескивал камин, завораживающе извиваясь языками пламени. За окном же не на шутку бесновалась буря. Ветер, словно на что-то обидевшись, зло хлестал убежище по внешним стенам, и гул стоял настолько сильный, что, казалось, вся присутствующие находилась прямо в эпицентре непогоды.       Карин и Джуго, сидевшие на скамейке перед деревянным столом, негромко переговаривались, и, низко склонив головы, что-то усиленно рассматривали. Перед ними были хаотично разбросаны различные свитки и пергаменты, а сбоку стояли рисовые лепёшки и плошки с чаем.       Юмико, зайдя в комнату вместе с Суйгетсу, села на противоположную от стола скамейку, и уставилась на Учиху. Саске в ответ удостоил её одним долгим взглядом, после чего вернулся к своему прежнему занятию, продолжив с неким остервенением натачивать и без того острое лезвие меча.       Карин, заметившая эти переглядки, презрительно дёрнула верхней губой. Карин невзлюбила Юмико с первого взгляда. Талантливый шиноби, идеальный по всем её параметрам мужчина — на глазах Узумаки нёс другую. Ничего и никому не объясняя, привёл в это убежище и, что самое удивительное, как только та очнулась — не давал ей сбежать. Может, ему нравились гордые и недоступные? Эта мысль была сразу же отметена в сторону. Нельзя не заметить — Карин скользнула взглядом по шее и рукам Юмико, — Саске не обращался с той, как с возлюбленной. Порезы и синяки каждый день расцветали на светлой коже, а сегодня к ним добавились и сломанные пальцы.       Узумаки сморщила лоб, находясь в апогее мыслительной деятельности. Юмико хочет уйти. Саске не позволяет. Юмико каждый раз получает раны, если пытается сбежать, но не перестаёт провоцировать на насилие. Что же за ненормальные отношения могли связывать этих двоих?       — Хей, Карин, — весело позвал Суйгетсу.       Он подошёл к ней и, положив на плечо прохладную руку, заискивающе улыбнулся.       Узумаки, резко вернувшись в реальность, зашипела похлеще разгневанной кошки.       — Придурок! — взорвалась она.       Оттолкнув слишком близко присевшего напарника, она демонстративно отряхнула место на плече, где недавно покоилась его рука, и зло блеснула стёклами очков.       — Не забывайся!       Юмико усмехнулась. Суйгетсу напомнил ей Наруто — они оба были открытыми и улыбчивыми, обладали располагающей к себе чакрой. Карин окажется идиоткой, если не начнёт ценить то, что такой хороший парень активно проявляет к ней своё расположение. Нет, она будет полнейшей дурой, если продолжит так же преданно смотреть на совершенно не заслуживающего этого человека.       Юмико как раз перевела на него взгляд и осеклась — Учиха неотрывно наблюдал за ней.       Улыбка на её лице завяла, но спустя мгновение, она сморгнула неуверенность и приняла эту негласную игру в гляделки. Даже на таком расстоянии, приблизительно в пару метров, она могла с уверенностью сказать, что взглядом Саске можно резать. И дело не в его чёрных пробирающих душу глазах, дело именно во взгляде — поглощающем, гипнотизирующем и подчиняющем. Смотря в них, можно было поддаться мрачному видению и как наяву ощутить, как со дна его тёмной бездны бесчисленное число демонов тянули к тебе руки, в попытках затянуть в свою вязкую пучину тревоги, отчаяния и всепоглощающей ненависти.       Уже через минуту у Юмико заслезились глаза. Ну конечно, только она могла начать играть в гляделки с человеком, кто, научившись использовать шаринган, мог вообще, наверное, не моргать. Кимура зажмурилась, с достоинством принимая поражение, и с удовольствием потёрла горячеватые веки. Приоткрыв глаза, она увидела, что Саске уже встал и подошёл к столу, неразборчиво что-то сказав и пододвигая к сокоманадникам отдалённо лежавший свиток.       Юмико поддалась необъяснимому порыву и начала утайкой бегать глазами по телу Учихи. Высокий, поджарый, с обманчиво небольшими мышцами. Но как же ошибочно первое впечатление — от Саске фонило опасностью и дикой необузданной силой. Глаза Кимура скользнули по крепким бёдрам и сильным жилистым рукам, а затем поднялись выше. Крутой разворот плеч и выступающий сквозь рубашку острый разрез лопаток, между которыми был высечен герб клана Учиха. Юмико прошлась по чётко очерченной линии челюсти и бледным тонким губам. Затем, мазнув взглядом по аккуратному носу без горбинки, она остановилась на глазах. Которые, к ужасу и сильнейшему смущению Кимура, с неприкрытой усмешкой смотрели прямо на неё.       Сердце Юмико сделало кульбит и застучало в ускоренном темпе. Нервничая, она не заметила, как начала беспокойно качать ногой. Не хватало, чтобы Саске ошибочно сделал вывод, что она тоже теперь в его фанклубе слепого обожания. Резко выпрямившись, Кимура оглядела Саске с ног до головы, как бы говоря «ты просто физически красив и ничего более», и, захватив две рисовые лепёшки и чай, степенно удалилась из комнаты.       Суйгетсу, от скуки наблюдая за развернувшейся немой сценкой, лишь в удивлении вскинул брови. Такого количества эмоций у Саске он не видел, наверное, никогда.       

***

      Бушевала гроза. Свинцовые тучи плотно сгустились над измученной долгой засухой землёй. Промозглый ветер неистово шатал крепкие кроны деревьев, словно пытаясь заглянуть и узнать, что же те внизу прячут. Вдали, подвывая стихии, надрывалась стая ворон. Пятеро молодых шиноби, одетых в чёрные плащи с красными облаками, быстро мелькая то тут, то там, невозмутимо двигались вперёд. Холодная база была уже далеко позади, и, подбираясь к границе страны дождя, команда «Ястреб» угодила в непогоду.       Юмико, держащаяся от остальных на некоторой дистанции, чувствовала себя просто отвратительно: на неё практически силой надели этот отвратительный плащ убийц, что уж говорить про то, что её насильно заставили куда-то с ними идти. Пусть плащ и защищал от дождя и сильного ветра, но сам факт того, что она носила этот атрибут нукенинов — грузом давил на плечи. Она всё ещё не могла в полной мере осознать, что ушла из деревни, как три года назад сделал это Саске. До сих пор сомневалась, правильно ли поступила, ведь впервые в жизни решение принимала она сама, а не её отец.       Увидев, что все остановились, Кимура тоже притормозила. Странно, что Саске велел остановиться, чутьё Юмико не подавало никаких сигналов. Она не чувствовала опасности и даже малейшей смутной тревоги. Холодные капли захлестали по щекам и, забираясь за шиворот, потекли по разгорячённой спине. Юмико переступила с ноги на ногу и с отвращением ощутила, как в сандалиях захлюпала вода. Решив отвлечься от неприятных ощущений, она прыгнула на ветку к Хозуки. Суйгетсу вопросительно взглянул на Юмико и чуть сдвинул нависающий на глаза капюшона.       — На что Саске там уставился? — недовольно осведомилась Юмико.       — Он осматривается, — ответил Суйгетсу. — Это граница страны Дождя и тут могут ошиваться шиноби вашей деревни, — он ткнул пальцем в протектор Конохи, болтающийся на шее Юмико.       Кимура растерянно кивнула, а затем, будто что-то решив для себя, резко отвернулась. Хозуки, заглянувший через плечо, увидел, как Юмико стянула протектор и замерла, напряжённо всматриваясь в изображение на металлической пластинке. Она словно сомневалась, стоит ли дальше нести на себе атрибут Конохи, или нет, и, видимо, склонившись к очевидному выбору, зло сдвинула брови, и, не глядя, швырнула протектор за спину. Тот полетел вниз, и, ударившись о скользкую ветку, потонул в темноте ночи. Фиолетовые глаза парня сощурились в хитрой улыбке, и он перевёл глаза на силуэт Учихи. Саске рукой скомандовал им идти. И пятеро шиноби возобновили бег.       Команда остановилась у деревянных ворот небольшой деревеньки. Дождь лил, не переставая, и плащи, ледяные от чуть впитавшейся влаги, блестели в свете единичных проблесков света. Пятеро зашли в высокое тёмно-фиолетовое здание, похожее на бывшую резиденцию. Острые чёрные шпили тянулись к небу, будто пытались проткнуть тяжёлые мрачные тучи и прекратить бесконечный плач неба.       Карин, резко стартанув с места, быстрее всех забежала в холл.       — Как же я ненавижу дождь! Ещё хуже, чем снег! — и она с видимым удовольствием скинула с себя массивный сырой плащ.       Суйгетсу понимающе усмехнулся и повторил действие Узумаки. Поравнявшись с Карин, он галантно забрал её плащ и подошёл к Юмико. Сразу поняв, что от неё хотят, она стянула накидку и молча скинула ему на руки.       Хозуки дёрнул уголком губ, выражая иронию, и удалился в темноту коридора.       — Где мы? — спросила Кимура.       — База Акацуки, — отозвался Джуго.       Глаза Юмико расширились, но она удержалась от лишних вопросов. А ведь будь она всё ещё шиноби Конохи, смогла бы сейчас выполнить, минимум, две миссии: миссию ранга А — вернуть взбесившегося нукенина в деревню, и миссию ранга S, связанную с добычей информации об Акацуки. На ум пришёл вполне конкретный вопрос, до этого расплывчато блуждающий в сознании: почему Саске вдруг пошёл по стопам брата и впихнул свою команду «Ястребов» в Акацуки? Он решил не убивать брата, а присоединиться к нему? Если да, то с какой целью?       Убрав со лба мокрую прядь, Юмико бросила взгляд на Учиху и неосознанно вздрогнула — внимательные чёрные глаза сканировали её лицо, будто бы считывая все мысли.       Кимура раздражённо повела плечом и отвернулась. Она не намерена показывать перед ним свой страх. Хотя тело явно желало поспорить с доводами разума. Интуиция, всегда чутко реагирующая на опасность, верещала рядом с ним, подобно сирене. Буквально всё её существо кричало, чтобы она держалась от него подальше, в то время как мозг упрямо не видел в этом ничего угрожающего. А ведь если задуматься… Он же убил того взрывного блондина. Но он же один из Акацуки… Или всё же не убил?       Саске направился вперёд, и команда последовала за ним. Дойдя до просторного малоосвещённого помещения, он остановился, и остальные послушно замерли.       — Ждите здесь. Я схожу к Мадаре.       И Саске потонул во мраке коридора.       Желудок Юмико неприятно сжался. Мёртвый, но, по словам Саске, отчего-то живой Мадара, база сильнейших убийц-нукенинов, что охотятся за дорогим её сердцу Наруто — это было уже слишком. Кимура, ведомая лишь инстинктами, подошла к остальным и подсела к Суйгетсу на диван. Сейчас ей была нужна хотя бы косвенная поддержка, чтобы побороть нарастающую панику. Как же она скучала по тёплым объятиям Наруто, которые всегда отгоняли с сердца тревогу.       Хозуки, не выказывая удивления, легко прислонился к ней плечом.       — Нервничаешь? — на грани шёпота спросил он.       Юмико неохотно кивнула и заглянула ему в глаза. Фиолетовая сверкающая гладь непоколебимо посмотрела в ответ. Обладая водной стихией, тот и сам был подобен воде: отражал всё, что видит, но не показывал, что таится у него на дне.       — Зачем мы здесь?       Суйгетсу покачал головой, намекая, что не намерен об этом говорить. Кимура поджала губы и метнула взгляд в сторону Карин, довольно умостившейся на невысоком каменном выступе у зажжённого камина. Будто почувствовав на себе чей-то взгляд, она метнула свои красные глаза на Кимуру.       «Ребёнок, приносящий несчастья» — пронеслась мысль в голове Юмико, когда она всматривалась в её алую радужку. Карин, прищурившись, явно хотела что-то сказать, но, подвластная этой тяжёлой атмосфере, не издала не звука. Кимура бесшумно вздохнула, погрузившись в невесёлые думы. Она и раньше не могла так просто сбежать от них, поскольку чёртов Учиха поставил на неё печать «верности» — назвав так её про себя, Кимура закатила глаза к небу — но теперь побег стал реально невозможен.       Акацуки, увидев на ней свой плащ, теперь так просто не отстанут, тем более, если узнают, что они с Саске, считай, вдвоём угрохали того блондина. Она сглотнула и уставилась на посиневшие от холода колени. Или тот всё же был жив? Юмико сжала кулаки, пряча ледяные пальцы вовнутрь. А спасал ли её Саске или только сделал вид? Они с тем блондином были сообща? Если да, то с какой целью ему нужна была Юмико? Если нужно была заставить быть должной, то зачем ставить какую-то печать? И была ли эта печать в действительности или это всё сила самовнушения или гипноза?       Тяжёлая чакра Учихи опустилась на плечи, подобно плотно набитым мешкам. Зашедший в комнату Саске обвёл присутствующих взглядом и остановил свой взор на Юмико.       — Ты. За мной.       Брюнет развернулся и направился по коридору, ни на секунду не сомневаясь, что Кимура последует за ним.       Юмико, до глубины души возмущённая таким нахальным поведением, демонстративно закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди. Она, в отличие от остальных девушек Конохи, ещё ни разу не бегала за Учихой и начинать это теперь не намерена.       Суйгетсу одобрительно посмотрел на блондинку, подмечая её блестящие вызовом глаза. Он подумал, что эти двое словно оживали рядом друг с другом, даже если говорили обратное.       Внезапно, Юмико уловила странные ощущения. У неё закружилась голова, и боль, нарастая, начала распространяться по всему телу. Она титаническими усилиями сохранила себе невозмутимый вид, хотя сейчас хотелось просто заорать в голос. Нижнюю губу словно прошили тысячи игл, а напряжение, сгущающееся в области сердца, мешало связно думать. Чертыхнувшись, Юмико широкими шагами последовала за ушедшим парнем.       Когда Кимура вышла, Суйгетсу и Джуго многозначительно между собой переглянулись. Карин, что-то заподозрившая, но не понимавшая, что именно, переводила подозрительный взгляд с одного парня на другого. Суйгетсу, поймавший алый взор Карин, лишь беспечно пожал плечами.       Юмико, подобно разъярённой фурии, злостно шагала вслед за Саске. Начинать бой здесь, в стенах убежища Акацуки — было бы донельзя глупым. Да и, в принципе, начинать заведомо неравный бой с Учихой было донельзя опрометчивым. Силы её значительно восстановились, и она даже смогла бы дать неплохой бой этому холодному засранцу — конечно, ровно до того момента, пока тот не активирует шаринган, — но её беспокоила дурацкая печать, которая давала Учихи неизведанную власть над ней. А также давно раздражали последствия после отказа от «витаминок» отца. Чакра, и без того нестабильная, периодически совершенно не слушалась свою хозяйку, а печать жгло так сильно, словно к ноге прикладывали раскалённый металл.       Саске нашёлся на крыльце. Дождь на улице шёл плотной рябой завесой, и неумолимо впивался в землю, иногда случайно с помощью ветра задевая выглянувших на улицу шиноби. Юмико отметила, что как только она сократила расстояние с Учихой, боль полностью сошла на нет.       — Чего тебе? Хочешь поболтать по душам, малыш Саске? — Кимура решила, что лучшая защита — это нападение. Хотя называть теперь высокого Саске — малышом — по меньшей мере, было нелепо.       Саске не отреагировал на детскую провокацию и даже словно забыл, что тут есть кто-то помимо него. Он лениво повернул к Юмико голову и опустил на неё глаза.       Повисло молчание. Вокруг был слышен только шум дождя и ветер, свистяще гуляющий по крышам. Кимура сложила на груди руки. Ей казалось, что тот был намерен сразиться, ведь был так раздражён. Но сейчас она смотрела в два спокойных угольных омута напротив, и ощущала, как её злость выветривалась с дождём. Она уже привычно зябко поёжилась и шагнула ближе к Саске. Тот как-то влиял на неё, заставляя испытывать странные эмоции, и нужно было как можно скорее найти этот рычаг воздействия.       — Учиха, — позвала его Кимура. — Зачем ты привёл меня сюда, если не доверяешь? — Она бегала глазами по лицу Саске, словно ища там ответ.       Саске моргнул, и его ониксовые матовые радужки окрасились в алый, а зрачок распустился шестиконечной звездой.       Юмико, не успев зажмуриться, утонула в собственном беззвучном крике — её мучительно затягивало в иллюзию. Она упала на колени, не заметив, что разодрала их в кровь, и пыталась начать дышать. Воздуха снова не хватало, будто беспощадная рука Учихи вновь перекрывала ей кислород.       Но внезапно все ощущения исчезли.       Кимура подняла глаза и в шоке осела на пятую точку. Такого она не ожидала.       Она быстро и тревожно начала осматриваться, не видя вокруг ничего, кроме полуразрушенных домов квартала Учих. В нос ударил затхлый запах разложившейся болотной тины, и что-то тёмное и вязкое закапало с неба. Юмико вытянула руку ладонью вверх и по образовавшейся лужице поняла, что это была кровь. Ей стало так жутко, что она задышала чаще.       Сзади что-то резко схватило её за плечи и с чудовищной силой вздёрнуло вверх.       Юмико обернулась и встретилась с всепоглощающими глазами властителя этой иллюзии.       — Смотри, Юмико, — низко пророкотал Саске.       Он грудью коснулся спины Кимура, но последняя почувствовала от его тела лишь холод, будто проклятый кровавый дождь смывал с собой всё тепло. Наследник клана Учиха исказил губы в маниакальной улыбке и, взяв Юмико за подбородок, направил её голову вперёд.       — Всё это скоро будет уничтожено. Я сотру этот квартал и всю Коноху с лица земли. И больше тебе будет некуда сбегать от меня, — проникновенно произнёс Саске. — Я уничтожу наших общих демонов.       Кимура не дышала, борясь с каким-то первобытным страхом перед Учихой. То, с каким благоговением он это говорил, будто констатировал исход самого прекрасного и желанного им будущего, не давало усомниться в силе его слов. Однако Юмико не хотелось разрушать целую Коноху, ей нужно было устранить лишь неугодных.       Пришедшая на ум мысль заставила её сердце застучать в рваном ритме. Если бы Саске помог ей… Она смогла бы разрушить и этот Храм чёрной Луны в стране Снега. Если бы он помог…       Развернувшись в руках Учихи, она посмотрела на него и зрачки её затрепетали — она была одновременно в ужасе и в восторге от обуреваемых предательских мыслей.       — Вот, значит, что ты хочешь. — Она заворожённо всматривалась в его лицо. — Поэтому ты с Акацуки?       Саске сильно сжал Юмико по бокам, болезненно вонзаясь в бока пальцами.       — Верно. После уничтожения мы построим новую Коноху. Я не дам Мадаре осуществить его цель вечного гендзюцу, но сейчас я должен воспользоваться его силой, чтобы стереть с лица земли всю деревню этих лживых тварей. Я убью их всех.       Кимура не понимала, почему Саске воспылал такой лютой ненавистью к Конохе. Возможно, что-то произошло за то время, пока Юмико там не было? Всё равно что-то не сходилось. Он же собирался отомстить лишь старшему брату. Факты в голове перемешивались, как паззлы, и упорно не желали сопоставляться, будто само гендзюцу мешало мыслительной деятельности.       — Почему?       Учиха, смотревший куда-то вбок, перевёл на Юмико чёрные, полные затаённой боли глаза.       — Потому что они все заслуживают смерти.       Юмико широко раскрыла глаза, почувствовав, как воспоминания затягивают её подобно водовороту. Если поразмыслить, то все привязанности Учихи всегда были неоднозначными. Никто не учил его, что дорожить людьми — это прекрасно, а не обременяющее, что дорожить — это проявлять заботу и внимание. В конце концов, Саске решил по-своему защитить дорогих ему людей, решив не тянуть их за собой на чёрное беспросветное дно и вязнуть там одному. Он отпустил их, отпустил Коноху и Наруто. Вот только его отношение к ней оставалось для Кимура загадкой. Он исправно причинял ей боль, физическую и моральную, порою даже большую, чем когда-то Наруто, но отчего-то всё равно не давал ей уйти и держал рядом. Видимо, он просто не знает других методов, помимо контроля: лишь тотальные собственничество и власть. Юмико испытывала к Саске болезненную привязанность и раньше, но сейчас, вероятно, это было чем-то иным.       Саске, внимательно считывающий эмоции Кимура, насмешливо ухмыльнулся.       — Ты слишком много думаешь, глупая кошка.       Он дёрнул головой, и иллюзия мгновенно развеялась.       Кимура, вернувшая себе контроль над реальным телом, так же, как и недавно, упала на колени и начала судорожно глотать воздух. Гендзюцу она априори всегда переносила очень плохо, а такое сильное — и подавно.       Саске, бросив пронзительный взгляд на Юмико, рывком поднял ту на ноги.       — Замёрзнешь на смерть — пользы не будет, — надменно бросил он, и за локоть потянул внутрь. — Идём.       Юмико вырвала руку, и пошла самостоятельно. Она была неприятно поражена такой смене отношений за столь короткий срок. В гендзюцу ей показалось, что они немного приоткрылись друг другу, заглянули за возведённые стены недоверия, но сейчас Саске относился к ней, как будто ничего этого не было: он был по-прежнему отстранённо-холоден и груб.       В комнате потрескивал камин. Приятный жар, исходивший от пламени, согревал замёрзшие пальцы Карин. Она в удовольствии жмурилась и охотно жалась к огню поближе.       Суйгетсу и Джуго, сидящие позади, расслабленно наблюдали за сокомандницей.       Саске вошёл в комнату и принёс с собой холодный запах дождя и озона.       — Завтра выдвигаемся, — скомандовал он, — встречаемся у входа в четыре утра. Не проспите.       Хозуки был удивлён таким быстрым отбытием, но благоразумно промолчал. Карин, явно расстроенная такой скорой миссией, понуро опустила голову. Джуго же не отреагировал никак.       Учиха вышел и направился в свою временную комнату. Он не подавал вида, но всё это время его не отпускало плохое предчувствие, и он желал как можно быстрее убраться отсюда. Витавшая на базе сумасшедшая чакра, словно здесь появились сотни членов Акацуки заставляли его настороженно осматриваться.             Большинство членов этой группировки давно отправились на тот свет, одного из которых он сопроводил лично. Тем не менее, Саске явственно чувствовал в этом месте затаённую мощь. Пусть Мадара и был из его родного клана Учиха, Саске ему не доверял, и на то были причины. Мадара не был подвержен столетней злобе, ненависти или безумию, он был спокоен и непоколебим, и оттого прочесть его и просчитать дальнейшие шаги не представлялось возможным. Неудержимый, неуправляемый поток концентрированной силы, словно осознавший себя водоворот гендзюцу. Учиха готов был поклясться, что уже знал одного такого же непредсказуемого шиноби, и знал, что такие всегда приносят проблемы.       Воспоминания о Наруто и о его родной деревне порою до сих пор причиняли ему боль. Но теперь, когда Юмико была в его в руках, он снова обрёл смысл существования. После смерти Итачи, Саске долгое время не мог понять, что ему делать и во что теперь верить. Но когда он узнал всю жестокую правду, он решил уничтожить Коноху. И отныне ни что не помешает ему.